CC BY
49
Концепция прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве: манипуляция сознанием
А. В. АГУТИН,
профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса,
доктор юридических наук, профессор (Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского)
E-mail: [email protected].
The Concept of Human and Civil Rights and Freedoms in Criminal Proceedings: Mind Manipulation
A. V. AGUTIN,
Professor of the Department of Criminal Law and Criminal Procedure,
Doctor of Law, Professor (Nizhny Novgorod State University named after N. I. Lobachevsky)
УДК 342.7
Статья посвящена осмыслению концепции прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве в качестве угрозы духовности российского народа. Определены истоки концепции прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Обоснованы взаимосвязь и взаимообусловленность концепции прав и свобод человека и гражданина с либеральной идеологией.
Права, свободы, человек, гражданин, духовность, российский народ, мировосприятие, миропонимание, миропредставление.
The article is devoted to understanding the concept of human and civil rights and freedoms in criminal proceedings as a threat to the spirituality of the Russian people. The origins of the concept of human and civil rights and freedoms in criminal proceedings are defined. The interrelation and interdependence of the concept of human and civil rights and freedoms with liberal ideology is substantiated.
Rights, freedoms, person, citizen, spirituality, Russian people, world perception, worldview, world representation.
Явно и неявно концепция прав и свобод человека и гражданина воплощена в отечественном уголовном судопроизводстве. В полной мере она проявлена в принципах, целях и средствах российского уголовного процесса. Неявно концепция прав и свобод человека и гражданина оказывает воздействие на мировосприятие, миропонимание и миропредставление явлений и процессов, свойственных уголовно-процессуальной деятельности. В любом случае общественное и индивидуальное сознания (мировоззрения) в сфере уголовного судопроизводства формируются под влиянием концепции прав и свобод человека и гражданина.
Возникает вопрос: на каком основании в российском уголовном судопроизводстве концепция прав и свобод человека и гражданина имеет доминирующее положение? Особенно это относится к той её части, которая взаимосвязана с системой действующего уголовно-процессуального законодательства. Каждый, кто читает данные строки, может дать свой вариант ответа на данный вопрос. Мы хотели бы вынести на обсуждение процессуальной общественности наше видение ответа на данный вопрос. Свои размышления по этому поводу начнем с нижеследующего. В 2016 г. автором была опубликована статья, в которой он обосновал положения, которые в своей совокупности
позволяют увидеть разрушительную целенаправленность концепции прав и свобод человека и гражданина [1].
Спустя некоторое время мы не только утвердились в правильности избранного нами вектора мышления, но и убедились в нем. В настоящей статье мы излагаем ряд положений, которые в своей совокупности позволяют увидеть вредоносность концепции прав и свобод человека и гражданина для духовности российского народа. В этом смысле концепция прав и свобод человека и гражданина выступает в качестве специфической агрессивной идеологии, целенаправленной на уничтожение духовности российского народа в отечественном уголовном судопроизводстве. Причиной этому явлению выступает чуждость концепции прав и свобод человека духовности российского народа. Духовность российского народа является хребтом его исторического опыта. Она предполагает первенство правды над ложью, соборности (коллективности) над индивидуализмом и эгоизмом, сострадания над безразличием, действенности над формой, духовного начала жизни над материальным.
В своей совокупности перечисленные ценности определяют важнейшие приоритеты жизнедеятельности нашего народа, включая и ту ее часть, которая имеет непосредственное отношение к уголовно-процессуальной деятельности. «Культивирование духовных ценностей, — отмечает В. А. Туев, — делает народ единым и непобедимым, пассионарным — способным на великие свершения, поскольку при этом формируется нравственная направленность не только повседневного поведения человека, но и его трудовой и всякой иной социальной активности» [15].
Некультивирование, нейтрализация и подмена духовных ценностей народа ведет к его духовному опустошению и разрушению. В качестве действенного средства нейтрализации и подмены системы духовных ценностей российского народа в уголовно-процессуальной сфере апологеты и прорабы перестройки (либерализма) избрали концепцию прав и свобод человека и гражданина. Концепция прав и свобод человека и гражданина в российском уголовном судопроизводстве является одним из проявлений либерализма как такового, а в частности — либерально-правовой теории. Мы не одиноки в своих мыслях. На данное обстоятельство совершенно справедливо указывает А. Д. Керимов, который пишет: «Как всем хорошо известно, основной закон Российской Федерации был инспирирован и написан людьми либеральных воззрений, очень близкими к западному исте-
блишменту, особенно американскому. И это чувствуется. Многие статьи, положения Конституции буквально пронизаны либеральной идеологией, ее духом. Вот, в частности, пример, касающийся прав человека. Ст. 2 Конституции содержит следующую норму: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства» [6].
Концепция прав и свобод человека и гражданина пронизана либеральной идеологией и ее духом. Закрепление же ее положений в ст. 2 Конституции РФ говорит об ее поддержке со стороны либерального законодательства. По факту концепция прав и свобод человека и гражданина является одним из важнейших компонентов господствующей в российском обществе государственной либеральной идеологии.
Государственная либеральная идеология отечественного уголовного судопроизводства представляет собой либеральный философ-ско-политико-правовой механизм линейного и нелинейного воздействия на уголовно-процессуальную деятельность. Ее целью является формирование устойчивого общественного и индивидуального сознания (мировоззрения) должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, на основании параметров, определяемых либеральными идеологами. В своей совокупности они целенаправлены на поощрение в российском уголовном судопроизводстве системной лжи, цинизма и эгоизма. Либеральная идеология в российском уголовном судопроизводстве — это не просто философско-политико-правовой механизм. Ядром (фундаментом) данного механизма является чуждая нашему народу философия Просвещения эпохи Возрождения, она же либеральная философия. В религиозном контексте она опирается на протестантизм, пантеистическую мистику и сатанизм.
Ядро либеральной идеологии уголовного судопроизводства — это ключ, который позволяет не только понять, но и спрогнозировать негативные последствия. Ведь если на государство возложена обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, они являются содержанием либеральной идеологии, обеспеченной государством. Либеральный смысл концепции прав и свобод человека и гражданина является вполне уместным и оправданным для либерально ориентированных лиц. Понимание смысла либеральной идеологии отечественного уголовного судопроизводства продолжает сохраняться, даже не-
смотря на все имеющиеся запреты. В частности, запрета на единую государственную идеологию в нашей стране, установленный положениями ст. 13 Конституции РФ, согласно которым в Российской Федерации: признается идеологическое многообразие; никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной; признаются политическое многообразие, многопартийность.
Поверхностное осмысление изложенных положений Конституции РФ может привести к мысли, что как в целом российское общество, так, в частности, и уголовное судопроизводство являются неидеологическими. Однако подобная направленность нашего мышления глубоко ошибочна. В значительной мере она производна от оказанного на наше сознание либерально-идеологического воздействия. Ведь сама идея об отсутствии идеологии и идеологическом многообразии в нашей стране является одним из концептов западной либеральной идеологии. В свое время на основе данного либерального концепта прорабы от перестройки и их идейные последователи очищали (омертвляли) общественное и индивидуальное сознания (мировоззрения) советских людей. Тем самым они формировали ценностный вакуум для последующего его наполнения системой идеологии либерализма. Причиной тому была необходимость слома духовного стержня российского народа. На это обстоятельство указывает В. А. Туев, который также полагает: «Это было необходимо для слома духовного стержня народа, иначе ускоренное встраивание России в фарватер западной цивилизации могло встретить сопротивление не отдельных немногочисленных групп, а всего народа, сплоченного вокруг общих ценностей и целей» [15].
Внушение же мысли об отсутствии в нашем обществе идеологии является результатом деятельности западных и американских спецслужб, которые осуществляли и ныне осуществляют деятельность по «подрыву» ценностно-смыслового ядра (духовного стержня) российского народа. По этому поводу специалист по вопросам идеологии В. А. Рябинин указывает на то, что во второй половине XX в. западная наука была связана с политическими заказами. Западные ученые, обосновывая превосходство западной «либеральной цивилизации», с подачи спецслужб США, участвовали в разработке концепции «деидеологизации» СССР. Основываясь на данной информации, В. А. Рябин делает выводы о том, что «либеральная цивилизация начинается с конца эры идеологии», конец идеологии — это «крах социалистического идеала», т. е. якобы с круше-
нием СССР произошло и крушение идеологии. На самом же деле с падением советской идеологии началась интенсификация глобальной идеологии [14]. Эту идеологию называют — «идеологией либерализма», она же — идеология глобального общества «мондиализм».
Одним из системообразующих компонентов идеологии либерализма является концепция прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Концепция прав и свобод человека и гражданина, будучи системообразующим компонентом государственной либеральной идеологии, объявляет сами права и свободы высшей ценностью. В юридической науке на подобный статус прав и свобод человека и гражданина прямо указывает Ю. В. Фран-цифиров, который пишет: «Главным субъектом обеспечения безопасности граждан является государство, а поскольку человек, его права и свободы являются высшей ценностью, то их защита является высшей социальной ценностью государства, обусловленная, в том числе, и гарантиями национальной безопасности прав граждан...» [16].
Не вдаваясь в полемику относительно действенности обеспечения национальной (государственной) безопасности в нашем отечестве, в контексте прав и свобод человека и гражданина, нам бы хотелось сказать о нижеследующем. Своим потенциалом концепция прав и свобод человека и гражданина не укрепляет национальную безопасность [2] в отечественном уголовном судопроизводстве, а разрушает ее. В этом плане основная опасность для национальной безопасности от воздействия концепции прав и свобод заключается в разрушении (деформации) сознания должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, с последующим его формированием на чужеродной для российской общности основе. В результате нарушения сознательной деятельности у должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, осуществляемая ими уголовно-процессуальная деятельность способна привести к принятию «неверных решений, к неадекватному поведению, к психологической зависимости, манипулированию сознанием, а также деструкции личности» [5].
По своей сущности концепция прав и свобод человека и гражданина является одной из враждебных стратегий информационной (духовной) войны, осуществляемой в наши дни в отношении российской общности, включая и ту ее часть, которая имеет непосредственное отношение к отечественному уголовному судопроизводству. Цель этой войны состоит в дезинформации и деморализации должностных лиц,
осуществляющих производство по уголовному делу. Названным не ограничивается целенаправленность духовной войны в уголовно-процессуальной сфере потенциалом концепции прав и свобод человека и гражданина. Не менее значимой целью духовной войны в рассматриваемой сфере является переформатирование традиционного сознания (мировоззрения) с последующим разрушением концептов и смыслов отечественного уголовного судопроизводства. На этой основе формируется заранее ущербный для российской общности образ мышления уголовно-процессуальной деятельности. Основой этого образа являются системная ложь, цинизм и эгоизм.
Проведение в отечественное уголовное судопроизводство концепции прав и свобод человека и гражданина является актом духовной (информационной) агрессии, имеющей своей целью атаку на менталитет и мировоззрение российской общности, образ мыслей, систему ценностей, традиций и обычаев нашего народа. Фактически проведение концепции прав и свобод человека и гражданина в российский уголовный процесс является духовной, политической, информационно-культурной войной [7]. Гипертрофированное же возвеличивание прав и свобод человека и гражданина со стороны российского законодателя и некоторых исследователей означает признание второсорт-ности и ущербности культурно-исторического наследия и системы ценностей нашего народа, т. е. всего того, что в своей совокупности формирует ценностно-смысловое ядро его мышления. Возможно даже сказать так: «Концепция прав и свобод человека и гражданина, опираясь на потенциал российского государства, объявляет второсортными культурно-историческое наследие и систему традиционных ценностей российского народа».
Концепция прав и свобод человека и гражданина нейтрализует особенности менталитета нашей общности, проявляющиеся в специфике понимания (установления) смысла отечественного уголовного судопроизводства. В этом отношении концепция прав и свобод человека является боевой диверсионной операцией по уничтожению смысла бытия российской общности. По своей сути концепция прав и свобод человека и гражданина — это одна из враждебных стратегий либеральной экспансии жизнедеятельности российской общности. Доморощенные либералы, забыв о Родине, предлагают нам испытывать чувство удовольствия от нахождения в качестве блеклой желтой осенней листвы под ногами солдат-завоевателей НАТО и США. Ведь права и свободы в куль-
туре нашего народа никогда не являлись культурно-историческим наследием.
В наши дни ценностно-смысловой код культуры российского народа продолжает сохраняться, даже несмотря на попытки духовной экспансии российской общности со стороны представителей мышления, не имеющих Родины. В. М. Розин отмечает: «Китай и Россия — это неправовые культуры. Академики Заславская и Шабанова в своей научной статье, опираясь на большой круг социологических исследований, показывают, что в России около 70 % конфликтов решаются неправовым способом, а первый, кто нарушает права, — это власть» [6].
Концепция прав и свобод человека в уголовно-процессуальной сфере является своеобразным троянским конем уголовного судопроизводства. Она проведена в текст российского уголовно-процессуального законодательства для разрушения и нейтрализации культурно -исторического наследия и системы традиционных ценностей нашей общности под благовидным предлогом «наивысшей ценности» в виде прав и свобод. В нашей стране эти «наивысшие ценности» концепции прав и свобод человека и гражданина являются неприемлемыми как для верующей части нашего населения, так и атеистически настроенной части. По этому поводу А. Д. Керимов заключает: «Ни одно вероучение не рассматривает человека, тем более его права и свободы, в качестве высшей ценности. Кроме того, люди секулярного сознания, скажем так, даже атеистически настроенные — они тоже не приемлют в большинстве своем подобную концепцию, поскольку для многих из них существует немало куда более значимых ценностей надличностного уровня. Вера, Родина, любовь, дружба, долг и прочее, и прочее» [6].
К слову, в отличие от воплощения в российском уголовно-процессуальном законодательстве в большинстве стран, в которых были разработаны положения концепции прав и свобод человека и гражданина, она имеет свои ограничения, например в США, Франции, Японии, Индонезии и ряде других государств. Так, Конституция Индонезии (ст. 285) допускает ограничение прав и свобод человека и гражданина в исключительном случае при их противоречии религиозным ценностям. Несколько иной вариант предусмотрен в ФРГ. В этой стране, согласно Основному закону ФРГ 1949 г., допускаются ограничения прав и свобод личности в ситуациях, которые прямо предусмотрены в каждой статье, их гарантирующей [12].
Концепция прав и свобод человека и гражданина в уголовно-процессуальном законодатель-
стве России имеет те же истоки, что и либерализм, а именно протестантизм, мистика пантеизма и сатанизм [3]. «В контексте осмысления философских истоков либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства, — отмечает И. Е. Адаменко, — изложенное означает, что в ходе судебного производства результаты познания должны обуславливаться не „волей Божьей", а волей основателей научного знания, нашедших свое проявление вначале в постулатах научных доктрин, обусловленных философией либерализма, а в последующем — в уголовно-процессуальном законодательстве» [4].
Истоки концепции прав и свобод человека и гражданина формируют и поощряют в уголовно-процессуальной сфере дух системной лжи, цинизма и эгоизма. Он нейтрализует ценностно-смысловое ядро мышления должностных лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность. Мыслительная деятельность этих лиц начинает функционировать в отрыве от культурно-исторического наследия и системы традиционных ценностей российского народа. В таком ключе концепция прав и свобод человека и гражданина является одной из форм протеста против культурно-исторического наследия и системы традиционных духовно-нравственных ценностей. В свою очередь протестная направленность концепции прав и свобод человека и гражданина позволяет рассматривать ее в качестве проявления элементов сатанизма в российском уголовном судопроизводстве.
Не будем голословны, в поддержку своей мысли обратимся к исследованию, специально посвященному духовной экспансии российского народа. «Сатанизм включает в себя, — пишет Н. А. Комлева, — протест против традиционных социальных ценностей, разрешает любые формы греха, разрешает любые формы антиобщественного поведения, снимает понятие и феномен греха. При этом, Сатана воспринимается не как некое божество, которому надо поклоняться, а как позитивный символ познания, плотской жизни и изменения» [10]. От себя добавим: современный сатанизм проявляется не только как символ познания, плотской жизни и изменения, но как символ деятельности в российском обществе, законодательно организованном на основе либеральных лекал, включая и ту ее часть, которая имеет непосредственное отношение к уголовно-процессуальной деятельности.
Концепция прав и свобод человека и гражданина является символом познания, либерального бытия уголовного судопроизводства, его изменения (реформирования) и уголовно-процессуальной деятельности. Данное обстоятель-
ство дает нам основание вести речь о наличии в концепции прав и свобод человека и гражданина признаков сатанизма. В ситуации, когда должностные лица, осуществляющие производство по уголовному делу, начинают следовать духу и букве концепции прав и свобод человека и гражданина, они начинают быть «Иванами не помнящими родства». Это приводит к невозможности обеспечения устойчивости, определенности и стабильности отечественного уголовного судопроизводства и российской общности. Вследствие взаимного обособления отечественного уголовного судопроизводства и российского народа возникает рост недоверия между ними. Агрессивное воздействие концепции прав и свобод человека и гражданина способствует созданию необоснованного (по своей сути искусственного) противостояния между двумя составляющими единого целого: нашей общностью и российским государством.
Концепция прав и свобод человека и гражданина является плодом культуры не российского народа. Разработка концепции прав и свобод человека в российском уголовном судопроизводстве связана с созданием правдоподобной по форме, эмоционально привлекательной, но ложной по содержанию теорией либерального права. Неслучайно основной ложью концепции прав и свобод человека и гражданина является лозунг о сдерживании России от деспотизма, цинизма и эгоизма [11]. Чтобы данная ложь не обнаруживалась, либералам от уголовного судопроизводства необходимо оторвать основу духовного мышления нашего народа от его традиций, обычаев, культуры и веры. В этом отрыве нами видится предназначение концепции прав и свобод человека и гражданина в уголовно-процессуальной сфере. Сам же подобный отрыв влечет за собой неизбежность разрушения самоосознания народа. В этом смысле концепция прав и свобод человека и гражданина является действенным проводником звериной философии. В сфере уголовного судопроизводства она пропагандирует взаимоотношения между участниками уголовного процесса не на фундаменте системы традиционных ценностей российского народа (действенности, сострадания, содействия и т. д.), а на основе правила «Человек человеку волк».
Смысловое значение отмеченного волчьего правила в современном понимании состоит в том, что каждый человек видит в другом не товарища (своего друга), а потенциального соперника (врага). В действующем уголовно-процессуальном законодательстве волчья философская основа концепции прав и свобод человека и гражданина нашла свое проявление
в положениях, связанных с состязательностью, с пассивным участием суда в установлении истины (правды) в уголовном судопроизводстве. В частности, ст. 15 УПК РФ «Состязательность сторон» гласит: «Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом».
Одним из проявлений концепции прав и свобод человека и гражданина в российском уголовном судопроизводстве является состязательность. На этот принцип уголовного судопроизводства косвенно указывает Ю. К. Орлов. Он пишет: «Состязательная модель уголовного судопроизводства с пассивным судом согласуется с так называемой концепцией юридической истины, которая появилась, а точнее, была заимствована из зарубежной науки в постсоветский период. Суть ее в том, что истинным будет знание, полученное с соблюдением всех процессуальных правил, независимо от того, соответствует оно объективной действительности или нет» [13]. В приведенном суждении Ю. К. Орлова содержится одна важная мысль: модель состязательности, воплощенная в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации, не проявляет интереса к истине (правде).
Не проявление законодательной модели состязательности интереса к истине (правде) дает нам основание говорить о нижеследующем. Законодательная модель состязательности широкомасштабно ориентирована на оправдание правдоподобной лжи в уголовном судопроизводстве. Поясним свою мысль. Наше уголовное судопроизводство возможно представить как целенаправленную деятельность по установлению:
— события и состава преступления;
— лица, его совершившего;
— доказывания причастности (виновности) лица, совершившего преступление;
— наказанию (оправданию) лица, причастного к совершению преступления.
В подобном представлении российское уголовное судопроизводство частично в свернутом, а частично в развернутом виде демонстрирует общую схему «древа целей» уголовно-
процессуальной деятельности. В случае же ее конкретизации мы уже будем иметь дело с более развернутой схемой целенаправленности уголовно-процессуальной деятельности. В эту конкретизированную целенаправленную схему уголовно-процессуальной деятельности будет уже входить та ее часть, которая непосредственно должна быть связана с установлением таких элементов субъективной стороны преступления, каковыми являются его цель, мотив и вина. Однако их установление либо затруднительно, либо вовсе невозможно. При всех многочисленных поклонах в сторону боеспособности российского уголовного судопроизводства, у последнего не имеется средств, например, по установлению вины.
Отсутствие в российском уголовном судопроизводстве ресурсов (средств) по установлению вины позволяет нам говорить о нижеследующем. Вина судом в ходе судебного разбирательства не устанавливается, а определяется, исходя из здравого смысла. В свою очередь не установление, а определение судом вины ресурсами уголовного судопроизводства влечет за собой одно важное обстоятельство: уголовно-процессуальная деятельность, утрачивая свою целенаправленность, преобразуется в имитационную деятельность, т. е. деятельность по имитации установления вины подсудимого. «В нашей стране, — отмечает В. М. Розин, — когда мы имеем дело с законом и судом, речь идет, по сути, об имитации» [6].
Преобразование уголовно-процессуальной деятельности в имитационную деятельность влечет за собой то, что российское уголовное судопроизводство начинает превращаться в деятельность по манипуляции сознанием (мировоззрением) должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, и иных участников уголовного процесса, включая потерпевшего от преступления, а также подозреваемого (обвиняемого/подсудимого). Наиболее рельефно эту ипостась российского уголовного судопроизводства выразил Уполномоченный по правам человека в РФ. По его мнению, в модернизированном (стерилизованном от ценностно-смыслового ядра российского народа) виде состязательность «направлена на то, чтобы косноязычный прокурор при благосклонном участии судьи мог излагать неубедительные доказательства вины подсудимого, не опасаясь состязания с умелым и красноречивым адвокатом» [8].
В изложенном суждении Уполномоченного по правам человека наглядно изложена мысль о манипулятивном характере российского уголовного судопроизводства на приме-
ре состязательности. Как, собственно, не менее очевидна сама идейная основа мышления Уполномоченного по правам человека в РФ: унизительно-пренебрежительное отношение к одному из конституционных государственных органов Российской Федерации, а именно — к прокуратуре. Само по себе данное обстоятельство говорит о том, что сознание Уполномоченного по правам человека в РФ омертвлено концепцией прав и свобод человека и гражданина. Он безразличен к культурно-историческому наследию и системе традиционных духовно-нравственных ценностей. Сознание его фрагментировано, а суждения находятся в рамках диагноза «социальная шизофрения». Ведь основу его утверждения составляют слова, контекст которых очевиден — самоутверждение за счет унижения и (или) подрыва авторитета работников прокуратуры. По всей видимости, Уполномоченный по правам человека в РФ своими суждениями осуществляет манипулирование общественным и индивидуальными сознаниями (мировоззрениями).
Манипуляция потенциалом концепции прав и свобод человека и гражданина в уголовно-процессуальной сфере создает системную ложь. Источником этой системной лжи являются либерально ориентированные представители государственной политики, юридической науки и средств массовой информации. Основной задачей манипулирования в уголовном судопроизводстве с помощью концепции прав и свобод человека и гражданина является сокрытие факта духовной агрессии, влекущей за собой либерально-правовую экспансию российской общности. Таким образом, манипуляция сознанием (мировоззрением) в уголовном судопроизводстве, осуществляемая на основе концепции прав и свобод человека и гражданина, является квазифилософией уголовного процесса, целеустремленной на уничтожение культурно-исторического наследия и системы традиционных ценностей нашего народа.
До своеобразия и самобытности отечественного уголовного судопроизводства концепции прав и свобод человека и гражданина просто нет дела. Под воздействием либеральной идеологии в лице концепции прав и свобод человека и гражданина либеральная доктрина уголовного судопроизводства, проведенная в уголовно-
процессуальном законодательстве, формирует мировоззрение, которое обеспечивает нейтрализацию культурно-исторического наследия и системы духовно--нравственных ценностей российского народа. Вследствие чего лица, имеющие отношение к уголовному судопроизводству, просто-напросто утрачивают способность понимать образ и бытие нашего народа.
Утрата способности понимания образа и бытия нашего народа является первейшим признаком омертвления общественного и индивидуального сознания в сфере уголовного судопроизводства. Омертвление сознания является основой для манипуляции. Манипуляция в уголовно-процессуальной сфере посредством концепции прав и свобод человека и гражданина — это «вид применения власти, при котором обладающий ею влияет на поведение других, не раскрывая характера поведения, которого он от них ожидает» [9].
Основным способом (методом) манипуляции в уголовном судопроизводстве является та модель состязательности, которая воплощена в УПК РФ. В этом смысле законодательная модель состязательности является одним из приемов манипуляции сознанием. Манипуляция сознанием в уголовном судопроизводстве представляет собой системную фрагментацию сознания, обеспечивающую перерождение уголовно-процессуальной деятельности в один из видов социальной шизофрении.
Диагноз, поставленный нами уголовно -процессуальной деятельности, объясняется, прежде всего, тем, что отечественное уголовное судопроизводство под агрессивным воздействием концепции прав и свобод человека и гражданина оказалось оторванным от своей фундаментальной основы в виде культурно-исторического наследия и системы традиционных духовно-нравственных ценностей российского народа. В результате концепция прав и свобод человека и гражданина, опираясь на ложные постулаты (они же либеральные иде-ологемы), обеспечивает в уголовно-процессуальной сфере имитацию деятельности, которая с неизбежностью влечет за собой разрушение сознания (мировоззрения). В данной ситуации закономерно наиболее востребованной будет законодательная модель состязательности, а чуждой — истина (правда).
Список литературы:
1. Агутин, А. В. Статус концепции прав и свобод человека и гражданина и духовность российского народа в доктрине отечествен-
ного уголовного судопроизводства // Вестник экономической безопасности. — 2016. № 5. — Текст: непосредственный.
2. Агутин, А. В., Гошуляк, В. В., Синцов, Г. В.
Стратегия национальной безопасности Российской Федерации и идеология российского уголовного судопроизводства // Всероссийский криминологический журнал. — 2017. Т. 11. № 4. — Текст: непосредственный.
3. Агутин, А. В., Синцов, Г. В. К вопросу об истоках отечественного права и вреде либеральной правовой доктрины // Представительная власть — XXI век. 2018. № 7—8. — Текст: непосредственный.
4. Адаменко, И. Е. К вопросу о фундаментальных основаниях Устава уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 года // Уголовная юстиция. — 2015. № 1 (5). — С. 20—23. — Текст: непосредственный.
5. Баришполец, В. А. Информационно-психологическая безопасность: основные положения // Радиоэлектроника. Наносистемы. Информационные технологии. — 2013. Т. 5. № 2. — Текст: непосредственный.
6. Гусейнов, А. А., Степин, В. С., Смирнов, А. В., Чижков, С. Л., Розин, В. М. [и др]. Пути развития философии права в России // Российский журнал правовых исследований. — 2017. № 1 (10). — Текст: непосредственный.
7. Добреньков, В. И. Система и стратегии национальной безопасности России в XXI в. // Вестник Московского Университета; сер. 18. Социология и политология. — 2013. № 4. — Текст: непосредственный.
8. Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2013 г. // Российская газета. — 2014 — 9 апреля. № 80 (6352). — Текст: непосредственный.
9. Доценко, Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. — Санкт-Петербург, 2003. — Текст: непосредственный.
10. Комлева, Н. А. Консциентальная война: глобальные тренды глобального противоборства // Пространство и Время. — 2015. № 3 (21). — Текст: непосредственный.
11. Лафитский, В. И. Сумерки права: семь грехов правотворчества // Адвокат. — 2016. № 2. — Текст: непосредственный.
12. Мельников, В. Ю. Конституционная правовая идеология государства — основа национальной идеи? // Наука и современность. — 2015. № 3 (5). — Текст: непосредственный.
13. Орлов, Ю. К. Состязательное судопроизводство и концепция юридической истины // Вестник Волгоградской академии МВД России. - 2016. № 2 (37). - Текст: непосредственный.
14. Рябинин, В. А. Идеология «тайны беззакония»: философский и политический анализ идеологии «мондиализм». - М., 2009. -Текст: непосредственный.
15. Туев, В. А. Методологические проблемы идеологии российского общества // Известия Байкальского государственного университета. - 2017. № 4. - Текст: непосредственный.
16. Францифиров, Ю. В. Неприкосновенность личности в уголовном судопроизводстве как гарантия стратегии национальной безопасности // Правовая парадигма. — 2018. Т. 17. № 2. — Текст: непосредственный.
