CC BY
63
ведет человека к смерти, в никуда, представляет утрату человеком дома подлинной жизни, тогда кактрансценден-тальность указывает человеку мир его подлинной жизни.
В стратегии трансцендентальности дом занимает значительное место. Славянофилы, которых считают первыми русскими теоретиками дома [22, 140], разработали концепцию дома как семейного гнезда, «роль которого - обеспечить безопасность семьи от враждебных внешних сил под спасительным прикрытием, под Кровом» [22, 138]. Понимание дома как семейного гнезда («Дом-гнездо») присутствует в 50-е годы в исторических трудах К.С.Аксакова, философских работах И.В.Киреевского, стихах и публицистике А.С.Хомякова.
В славянофильской концепции «Дом-гнездо» содержится, во-первых, присутствие такого исторического прототипа жилища, модель которого была характерна для патриархально-аграрного уклада жизни России. Во-вторых, связь семьи с общинным началом русской жизни, идеологами которого являлись славянофилы. В-третьих, понимание дома как этического пространства, любви, согласия, родовой и духовной принадлежности к одной вере и родине. Хомяков считал, что «дом есть единица в смысле нравственного союза семейства и в смысле общественного устройства» [22,144]. В-четвертых, отождествление изображенного славянофилами дома с деревенским домом, господствовавшим в России вплоть до середины XIX в.
Опираясь на тексты работ славянофилов, В.Г.Щукин обнаружил связь их понимания дома с трансцендентальной стратегией спасения. «У всех славянофилов классической поры, - утверждает он, - Дом означал прежде всего семью, круг людей, считающих себя родными не только по крови, но и по духу, обычаю. Семейное «теплое гнездо» было спасительным кровом. Оно спасало человека -и в житейском, и в религиозно-этическом смысле этого слова» [22, 144]. И сегодня, когда в российском обществе существует тенденция бездомности, «Дом-гнездо» остается социально-значимым идеалом и одной из версий стратегии трансцендентальности. Свидетельством этого является переселение городских жителей в сельскую местность, так называемый коттеджный бум и т.д.
Список литературы
1. Киселев Л.Л. Парадоксы биологии человека // Многомерный
образ человека: на пути к созданию единой науки о человеке. - М., 2007.
2. Марков Б. В. Образ человека в постантропологическую
эпоху //Вопросы философии. - 2011. - №2.
3. Марков Б.В. Философская антропология. - СПб., 2008.
4. Семенов Ю.И. Как возникло человечество. - М., 1966.
5. Хайнд Р. Поведение животных. - М., 1975; Шовен Р. Поведе-
ние животных. -М., 1972; Фабри КЭ. Основы зоопсихологии. - М., 1975; Тинберген Н. Поведение животных. -М, 1985; Тих H.H. Предыстория общества. - М., 1970.
6. Bolk L. Das Problem der Mensewerdung - Jena, 1926.
7. Mud M. Культура и детство. - M., 1988.
8. Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории (Проблемы
палеопсихологии). - М., 1974.
9. Чеснов Я.В. Образ человека в концептуальном поле
антропологических наук // Многомерный образ человека: на пути к созданию науки о человеке. - М., 2007.
10. Слотердайк П. Сферы. Микросферология. - СПб., 2005.
11. Темникова O.A. Прототипы культуры и исторические
формы их опредмечивания в архитектуре: Автореф. дис.... канд. филос. наук. - Омск, 2009.
12. Цоколов Е.А. Единая наука о человеке: иллюзия или
реальность // Человек. - 1996. - №5.
13. Вебер М. Гэрод // М.Вебер. Избранное. Образ общества. -
М„ 1994.
14.Каганов Г.З. Душа и тело города //Многомерный браз человека: на пути к созданию единой науки о человеке. -М„ 2007.
15. Марков Б.В. Антропология интимного. - СПб., 2005.
16. Бердяев Н. Смыслы истории. - М., 1990.
17. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях
восточных славян. - М., 2005.
18. Цит.по: Философия и методология науки /Под ред.
В.И.Купцова. - М., 1996.
19. Денисов С.Ф. Библейские и философские стратегемы
спасения: антопологические этюды. - Омск, 2004.
20. Башляр Г. Земля и грезы о покое. - М., 2001.
21. Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное. - М., 2003.
22. Щукин В. Г. Дом и кров в славянофильской концепции.
Культурологические заметки //Вопросы философии. -1996. - №1.
О
Р.Ю. Царев
Курганский государственный университет УДК 30.303
КОНЦЕПЦИЯ МИРОСИСТЕМНОГО АНАЛИЗА В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ НАУКИ
Аннотация
В статье рассматриваются ключевые связи концепции миросистемного анализа с процессами дифференциации и интеграции наук, концепцией постпозитивизма в философии науки, рядом аспектов постнеклас-сическозо научного мышления. Отмечается, что в концепции миросистемного анализа отрицаются многие методологические подходы, восходящие к классической науке эпохи Нового времени, а также их проявления в методологии социально-исторического познания, ставится задача выработки его нового «языка».
Ключевые слова: холизм, системный подход, над-дисциплинарный синтез, теоретическая история, постнек-лассическая наука, естественнонаучная и гуманитарная картины мира, социальная синергетика, стохастические процессы,антропный принцип.
R.Y. Tsaryov Kurgan State University
WORLD-SYSTEM ANALYSIS CONCEPTION IN THE CONTEXT OF SCIENCE DEVELOPMENT
Annotation
The author studies key connections of world-system analysis conception with the processes of the sciences differentiation and integration, with the postpositivism
conception in philosophy of science, with some aspects of post-nonclassical scientific thinking. The author notes that in the world-system analysis conception many methodological approaches of New time classical science, as well as their manifestation in the methodology of social and historical knowledge are denied, there is a task of developing its new «language».
Key words: holism, systems approach, discipline synthesis, theoretical story, postnonclassical science, natural science and human picture of the world, social synergetics, stochastic processes, the anthropic principle.
В концепции миросистемного анализа И.Валлерстай-на (далее - МСА) в связи с выдвижением нового предмета социально-исторического познания - современной ми-росистемы, - происходит глубокое преобразование самой методологии этого познания. Эта тенденция реализуется в тесной связи с процессами развития науки, методологией научного познания в целом. Важно раскрыть связи между концепцией МСА и рядом фундаментальных принципов современного научного мышления, что имеет большое значение для методологического самосознания современных социальных наук.
Холизм и системный подход - базовые принципы концепции МСА
Первоначально отрасли науки формировались по предметному принципу - сообразно с вовлечением в процесс познания новых областей и сторон действительности, что способствовало дифференциации науки на специализированные дисциплины. Для современной науки характерен переход к проблемной ориентации, когда новые области знания возникают в связи с выдвижением определенной проблемы, что подталкивает процесс интеграции. Его необходимость состоит в преодолении противоречия между целостным характером действительности и дисциплинарным подходом к ее исследованию.
Интеграция выражается в возникновении дисциплин, рассматривающих объекты целостно на основе системного подхода, приобретшего в XX веке общенаучный статус, ведет к трансляции теоретических схем, выходу в новый категориальный аппарат, созданию трансдисциплинарных категорий.
Эта интеллектуальная ситуация характерна и для социальных наук. Критика позитивизма в социально-историческом познании привела к их переориентации к проблемному подходу. В частности, один из основателей школы «Анналов» М.Блок указывал на его значимость [1, 89]. Эта познавательная установка способствовала интеграции социально-исторического знания, утверждению системного подхода в методологии социальных наук.
На протяжении всего XX столетия они находились в поиске адекватной историческому процессу методологии познания, так как обнаружилась недостаточность традиционного категориального аппарата социально-исторического исследования. Поэтому в арсенале социальных наук появляются новые категории: «менталитет» (школа «Анналов»), «локальная цивилизация» (А.Тойнби), «время длительной протяженности» (Ф.Бродель) и ряд других.
Концепция МСА являет собой зримое воплощение указанных тенденций развития науки в целом и социальных наук в частности.
Во-первых, в ее рамках предпринят выход в новый категориальный аппарат: понятие «общества» заменяется понятием «историческая система».
С одной стороны, по И.Валлерстайну, в понятии «общество» воплощено дробление социальной реальности на автономные сферы экономики (рынка), политики (госу-
дарства), культуры (интеллектуального и духовного), но ни один человек, социальная группа или институт не имеют обособленных друг от друга мотивов деятельности [13, 49]. С другой стороны, существовала неясность в соотношении общества и государства, что чему подчинено, как их «примирить». Со временем суверенные государства стали считаться главными единицами, в которых происходит социальная жизнь [18, 316].
Понятие «общество» многозначно, заставляет ставить вопрос, когда и где существуют единства, в которых происходит социальная жизнь. Необходимо заменить понятие «общество» понятием «историческая система». Эта замена «чисто семантическая», но позволяет избавиться от предположений «где» и «когда», от непонятной связи общества и государства [18, 316-317].
В концепции МСА «историческая система» понимается как долговременный, органично-целостный социальный комплекс, обладающий высокой степенью сложности, относительно автономной эволюцией, внутренней динамикой и пространственно-временными границами [15, 203; 17, 347]. Любая историческая система базируется на способе производства и обмена, но в особенности выстраивается на основе развивающегося разделения труда [4, 13].
На самом деле «чисто семантическая» замена повлекла за собой серьезные теоретические последствия. Понятие «историческая система» является родовым по отношению к понятиям «мини-система» и «миросистема». Последнее, в свою очередь, является родовым по отношению к понятиям «мироимперия» и «мироэкономика». Завершает этот ряд понятие «современная миросистема»
- главный предмет интереса И.Валлерстайна [18, 317-318].
Фактически в концепции МСА обосновано понимание новых единиц истории. Новый категориальный аппарат позволил в иной теоретической плоскости рассмотреть исторический процесс с выходом за рамки ставшей уже традиционной дилеммы формационного и цивилизацион-ного подхода.
Во-вторых, в концепции МСА реализуется общенаучный процесс интеграции научного знания применительно к социальным наукам.
Ориентация на целостность, синтез при исследовании социальной реальности стала преобладающей в ХХ веке. По словам Л.Февра, «экономической и социальной истории не существует. Существует история как таковая во всей своей целостности» [9, 25]. И по И.Валлерстайну, «недопустимо, когда каждой сфере положена своя «дисциплина»: экономисты изучают рынок, социологи - гражданское общество, юристы - государство» [4, 12].
В рамках школы «Анналов», одним из основателей которой и являлся Л.Февр, обоснована концепция междисциплинарного синтеза социальных наук, который предполагает их тесное взаимодействие для решения определенной проблемы, заимствование «методов и духа исследования» [9, 20].
И.Валлерстайн считает, что междисциплинарный синтез не устраняет, а сохраняет границы между социальными науками, являясь проявлением либеральной идеологии, которая государство и рынок, политику и экономику рассматривала как автономные сферы [18, 312]. Необходимо разрушить барьеры между социальными науками, идти дальше междисциплинарного подхода, ибо социальные науки являются единой дисциплиной [2, 327].
И.Валлерстайн выдвигает концепцию наддисципли-нарного синтеза социальных наук: не существует границ между наиболее важными для исследования мир-систем дисциплинами - антропологией, экономической наукой, политологией, социологией и историей. Эти дисциплины
- одна наука, в рамках которой возможна специализация
между ними [18, 312-313].
Здесь уместна аналогия из истории науки. В ходе развития ботаники и зоологии было выработано наддис-циплинарное понятие «клетка». На основе клеточной теории живой мир стал рассматриваться как единый, возникла биология, внутри которой образовался ряд специальных дисциплин.
В концепции МСА понятие «историческая система» выступает как основа наддисциплинарного единства социальной науки: «Либо будет воссоздана единая, не поделенная на отдельные дисциплины социально-историческая наука, рассматривающая человечество в перспективе эволюции исторических систем, либо нас заслужено разгонят за увлечение схоластикой» [3, 30].
Если междисциплинарный синтез характеризует объект через совокупность категорий, выработанных в частных дисциплинах, то наддисциплинарный синтез предполагает выработку изначально трансдисциплинарных категорий, пронизывающих весь массив социального знания. В концепции МСА этот подход опирается, с одной стороны, на осознание единства социальной реальности, а с другой, на необходимость целостного ее исследования.
Если социальная наука является единой со специализацией между образующими ее дисциплинами, то правомерно поставить вопрос об условиях применимости наддисциплинарных категорий в рамках этих дисциплин. Результаты их собственных изысканий могут способствовать конкретизации и теоретическому развитию самих наддисциплинарных категорий.
Важность этого обстоятельства подчеркивается тем, что, пожалуй, важнейшая категория концепции МСА - «современная миросистема» - не реализуется в полной мере как наддисциплинарная.
Раскрывая целостность современной миросистемы, И.Валлерстайн первостепенное внимание уделяет законам функционирования мирового капитализма и связанной с ним межгосударственной системы. Недостаточно показана роль культурных факторов в развитии современной миросистемы. И сама культура представлена лишь как способ защиты, поддержания принципов функционирования, примирения и маскировки противоречий этой неравноправной системы [14, 43, 51]. В концепции МСА имеет место известный редукционизм, в значительной мере нарушающий заявленный целостный подход.
В-третьих, в концепции И.Валлерстайна отрицается дилемма номотетического и идиографического методов научного познания.
И в данном случае ключевую роль в концепции МСА играет понятие «историческая система». Система является одновременно и логикой событий, и событийной последовательностью, что позволяет найти срединный путь между трансисторическими обобщениями и конкретными описаниями. Необходим анализ внутри системных рамок в больших масштабах исторического пространства-времени, чтобы обнаружить базовую управляющую «логику», детерминирующую последовательность событий [18, 314315].
По И.Валлерстайну, существование системы предполагает, что «ничто не изменяется», но то, что она «историческая», подразумевает, что «изменение вечно». Нельзя войти в одну и ту же реку дважды (понятие стрелы времени в естественных науках - аналог этой идеи) [4, 14]. Основанная на капиталистическом мироэкономике современная миросистема - наилучшая иллюстрация необратимой стрелы времени, но анализ системы на уровне ее базисных структур указывает на повторяемость, цикличность, тенденцию к сохранению подвижного равновесия. Система направленно и необратимо изменяется, оставаясь со-
бой. Все повторения и цикличность относительны, поскольку все подвержено изменению, но изменения не хаотичны, так как существуют фундаментальные предсказуемые принципы функционирования системы, иначе она не сохраняла бы свою целостность в течение длительного времени [15, 206].
Важным следствием этого взгляда является тезис И.Валлерстайна, что не может быть ни историка, ни социолога в отдельности, а только «исторический социальный исследователь»: он анализирует законы конкретных исторических систем и этапы, которые они прошли в своем развитии [18, 315].
Эта точка зрения направлена против позитивистской традиции: историк устанавливает последовательность фактов, социолог на их основе формулирует теоретические обобщения; историк, в свою очередь, использует их для раскрытия сути установленной им последовательности событий. Этот подход не только противопоставляет историю и социологию, но и низводит историю к вспомогательной по отношению к социологии дисциплине.
М.Блок в рамках междисциплинарного синтеза обосновывал равноправие истории и социологии [1, 15]. И.Валлерстайн на основе наддисциплинарного синтеза идет дальше: история и социология, возможно, - единое знание, ибо социологический анализ вне исторического контекста и исторический анализ без концептуального аппарата социологии невозможен [5, 126-127].
Итак, если система является неразрывным единством закономерной логики и событийности, статики и динамики, ее познание мыслимо как единство номотетического и идиографического подхода, социологии и истории.
В-четвертых, в концепции МСА И.Валлерстайна обосновывается теоретическая нагруженность эмпирического базиса социальных наук, что соответствует взгляду постпозитивизма на науку в целом.
Позитивизм рассматривал любые теоретические модели как не связанные с действительностью и потому бесполезные. В методологии социальных наук в странах Запада установки позитивизма преобладали почти до середины XX века. Применительно к исторической науке Л.Ранке сформулировал ключевой тезис позитивизма - описывать историю «так, как действительно происходило», то есть на эмпирической основе, с фактологической стороны.
Концепция постпозитивизма возникла и была разработана применительно к естествознанию, однако во второй половине XX века через философию науки ее положения начали входить и в методологию социальных наук.
Тенденция к теоретизации социально-исторического познания четко обозначилась в методологии школы «Анналов», концепциях локальных цивилизаций А.Тойнби, «глобальной истории» Ф.Броделя, в которых явно эксплицированы их теоретические основания. И.Валлерстайн тоже подчеркивает, что в социально-историческом познании «эмпиризм не может быть чистым, ибо он всегда предполагает некоторую априорность» [2, 210].
В противовес традиции описательной истории он указывает, что подлинное понимание социальной динамики является теоретическим. Необходим «концептуальный поиск»: исследование не может осуществляться без наличия определенной теоретической схемы, в рамках которой факты получают толкование [17, 9, 11, 346]. Подход «эмпирическое исследование - индуктивный вывод - теоретическое обобщение» нужно заменить на движение мысли от общего к частному и от абстрактного к конкретному [18, 324].
Поэтому И.Валлерстайн говорит, что он искал способ описать современную миросистему на определенном уровне абстракции, эволюцию ее структур, взятых в комп-
лексе. Отдельные события при этом играли свою роль в той степени, в какой помогали объяснить принципы функционирования системы, выражали значимые для нее институциональные изменения [17, 9].
Реализация этой задачи привела к формулировке ряда теоретических положений как отправного пункта исследования. К ним относится исходное представление о целостности современной миросистемы, единстве ее постоянства и изменения, континууме «прошлое - настоящее»: «современного мира» как такового не существует, выявить неизменное и изменяющееся можно, лишь анализируя длительные интервалы времени [17, 5, 7, 9].
Следовательно, эмпирическое само по себе не может быть источником познания, поскольку оно основано на решении определенной проблемы. Исходные теоретические аспекты определяют направление эмпирического поиска, что свидетельствует об известной самостоятельности теоретического уровня по отношению к эмпирическому уровню, не сводимости к нему.
Критика указывает, что И.Валлерстайн берет в качестве точки отсчета и объекта сравнения несуществующую, абстрактную модель, а отличие от нее конкретной реальности в виде конкретного от абстрактного квалифицирует как несоответствие одной реальности другой. За этим подходом кроется противопоставление теории эмпирической реальности [10, 44].
Скорее всего, дело не в этом: как говорит И.Валлерстайн, сама по себе «эмпирическая реальность чрезвычайно неполна и малодоказательна» [4, 8]. В силу этого без теоретических предпосылок обойтись нельзя. Категории концепции МСА - это теоретические модели, исходные абстракции для интерпретации фактов с определенных позиций и эти категории не могут рассматриваться как результат чисто эмпирического обобщения. По И.Валлер-стайну, любые понятия являются аналитическими конструкциями, способами рассмотрения реального мира. Понятия имеют эмпирическую основу, но о реальности невозможно думать без таких конструкций [по: 6, 33].
Категории теории не являются зеркальной копией реальных процессов, а всегда включают в себя элемент идеализации. Между любой теорией, даже максимально конкретной, и реальностью существуют сложные отношения, поскольку теория является моделью, которая абстрагируется от определенных сторон реальности в ходе решения поставленной проблемы.
В концепции И.Валлерстайна спорным является сведение современной миросистемы к капиталистическому способу производства, отрицание специфики локальных цивилизаций, преувеличение культурной однородности современного мира, определяющей роли макроуровня истории [11].
И все же, несмотря на это, значимость концепции МСА состоит в теоретическом осмыслении исторического процесса, обосновании единства эмпирического и теоретического в социально-историческом познании.
Подводя предварительные итоги, можно сказать, что в концепции МСА холизм и системный подход реализуются двумя путями. С одной стороны, с их позиций трактуется сама социальная реальность (единство сфер исторической системы) и современная миросистема, которая рассматривается как целостность, не сводимая к образующим ее частям. С другой стороны, как целостное по ряду аспектов понимается и социально-историческое знание.
Концепция МСА и постнеклассическая наука
В 90-годы прошлого века начинается новый этап научного творчества И.Валлерстайна. От исследования современной миросистемы его интересы смещаются в сфе-
ру исследования структур знания. Нельзя сказать, что эти вопросы прежде не были включены в поле его внимания, но на новом этапе ряд ранее высказанных им идей оказались акцентированы и заострены. В совокупности своей эти идеи находятся в русле современной постнекласси-ческой науки, с которой концепция МСА методологически тесно связана.
Во-первых, И.Валлерстайн внес немалый вклад в преодоление дилеммы естественнонаучной и гуманитарной картин мира.
Во второй половине ХХ века в связи с интеграцией научного знания обсуждение этой дилеммы получило новый импульс, их противопоставление в силу несовместимости друг с другом было поставлено под сомнение, намечен путь диалога между ними. Произошло это вследствие возникновения синтетических дисциплин, которые способствуют широким теоретическим обобщениям, выходящим за рамки известных дисциплинарных границ.
В 40-60-е годы ХХ века интерес к дилемме обострился в связи с возникновением кибернетики: не являются ли принципы управления общими для всех систем, в том числе и социальной? Позднее дискуссия получила развитие в связи с возникновением синергетики: подчинено ли развитие сложных социальных систем тем же закономерностям, что и развитие природных систем? Если имеет место аналогия, то оправданной ли будет трансляция концептуальной схемы из синергетики в социальные науки и в какой форме она может осуществляться? Необходимо ли отказаться от противопоставления естественных и социальных наук, естественнонаучной и гуманитарной картин мира?
Небезынтересны в этой связи точки зрения И.Приго-жина и И.Стенгерс, которые разошлись во мнениях по вопросу обоснованности и формы переноса нового подхода из естественных наук в социальные науки.
И.Стенгерс не отрицает полезности переноса понятий и концептуальных схем из одной «ветви» науки в другую. Однако она рассматривает механизм такого переноса как основанный лишь на принципе метафоры и предлагает ввести понятие «право на перенос» или право трансфер-табельности, что должно внести необходимую строгость в понимание взаимосвязи разных отраслей науки при одновременном осознании их специфики [12, 92, 102].
И.Пригожин же считает необходимым поиск общих закономерностей в развитии сложных природных и социальных систем. По его мнению, важно разрушить возведенные между двумя картинами мира искусственные барьеры в целях обнаружения фундаментального единства бытия [7, 56].
И.Валлерстайн полностью разделяет позицию И.При-гожина и подчеркивает, что «пропасть между «двумя культурами» была намеренно создана ньютоновско-картези-анской наукой» [2, 274]. Естественные науки ориентировались на поиск истины, гуманитарным наукам отводилась миссия поиска блага, естественные науки опирались на номотетическую методологию, гуманитарные - идиогра-фическую. Социальные науки в этом противостоянии в силу отсутствия собственной эпистемологической позиции разрывались между естествознанием и гуманитарными науками. Когда же возник вопрос, с каких позиций анализировать социальную реальность, обе культуры заявили свои притязания на эту сферу [2, 251, 255, 275]. Так в социальных науках и возникло противостояние номотетичес-кой и идиографической методологий.
На самом деле идея существования и противоположности «двух культур» - «гигантская мистификация» и «подразделение знаний на три сферы - препятствие на пути к более полному пониманию мира» [2, 256]. Преодоление
этого разрыва связано со своеобразной «встречей» в рамках социальных наук «двух культур». С одной стороны, теория неравновесных систем подчеркивает значимость стрелы времени и вероятности, что социальные системы являются самыми сложными из всех известных, с другой стороны, культурологические исследования в гуманитарных науках акцентируют отсутствие универсальных канонов, социальность культурных продуктов [2, 255, 287, 330].
Если ранее И.Валлерстайн с позиций холизма рассматривал социальную реальность и знание о ней, то теперь этот принцип экстраполируется на всю реальность и знание: «Фактически познание является единым актом, и не существует фундаментальных отличий между познанием природного мира и мира людей, коль скоро оба они являются неотъемлемыми частями единой Вселенной» [2, 282-283]. Эта гносеологическая установка выражает парадигму целостности, всестороннего взгляда на мир в по-стнеклассической науке.
Во-вторых, И.Валлерстайн, давая высокую оценку теории неравновесных процессов И.Пригожина в силу возрождения в ее рамках идеи творческого начала, противостоящей идее предопределенности будущего [4, 18], на этой основе очертил контуры перестройки социально-исторического знания, базирующиеся на сомнении в идеалах научности эпохи Нового времени и их проявлениях в методологии социальных наук.
Он указывает, что наука долгое время придерживалась ряда постулатов - формулировки определенных закономерностей (постулат предсказуемости), количественных способов исследования (постулат точности), редукционизма (постулат простоты), линейного характера времени [16, 6]. Социальная наука тоже опиралась на эти постулаты: по И.Валлерстайну, это «адаптация ньютони-анской науки к изучению социальной реальности» [4, 11].
Однако «революция в физических науках», развернувшаяся в 70-е годы ХХ века, подорвала один из важнейших постулатов классической науки - идею механистического детерминизма - и утвердила представление о нелинейной траектории развития, хаосе, вероятностных процессах [16, 4].
В концепции МСА более широко, чем в классической науке, трактуются отношения детерминизма, акцентируются его формы, не имеющие непосредственно причинного характера. Обеспечивающие целостность современной миросистемы звенья товарных сетей, с одной стороны, связаны между собой функционально (накопление капитала) [18, 317-318], с другой стороны, звенья опосредованно коррелируют между собой в пространстве-времени. Взаимодействие частей (ядра, полупериферии и периферии) в рамках целого (современной миросистемы) тоже является непричинной формой детерминации.
Отказывается И.Валлерстайн и от представления о линейно-стадиальном характере социального времени. Обосновывается циклически-волновая модель времени с вероятностной логикой. Эта логика реализуется двояко.
С одной стороны, в режиме нормального функционирования системы понижательная Б-фаза цикла не является простым негативным зеркальным отражением повышательной А-фазы, поскольку колебания никогда не возвращаются к исходному пункту. Поэтому одни и те же явления могут быть и повторяющимися, и меняющимися. С другой стороны, кризис и переход к новой исторической системе обусловлены тем, что волновые экономические колебания в определенный момент начинают разрушать систему. Переход является необратимым, но всегда сто-хастичным в плане результата [13, 45-47].
В этой связи в концепции МСА пересматривается понятие прогресса. Если переход является неопределен-
ным, нет уверенности, что история - прогрессивный процесс. Этот подход предполагает пересмотр дискуссии «свобода воли» против «детерминизма», она уже не может вестись в рамках схемы «или-или». «Свободная воля» возникает главным образом в процессе перехода, когда по причине распада структур исторические альтернативы широки, и их трудно предсказать. Отказ от идеи неизбежности прогресса переориентирует внимание на исследование стохастических процессов [18, 322-323].
Тем самым, прогресс системы не является запрограммированным. Развитие - это необратимое изменение, но не обязательно прогрессивное. Существуют возможности, реализация которых зависит от совокупности факторов, среди которых случайные могут играть определяющую роль.
С опорой на принципы синергетики И.Валлерстайн не только по-новому осмыслил динамику сложных систем, обосновал необходимость перестройки социального знания на новых теоретических основах, но и внес в понимание исторического процесса элементы современной научной рациональности. Его можно считать одним из основателей социальной синергетики.
Немалую роль в изменении интеллектуальной атмосферы сыграл и постмодернизм. Критика рационализма в его рамках сопровождалась критикой позитивистского идеала научного знания, науки Нового времени. В социальном познании для постмодернизма характерно, в частности, радикальное отрицание идеи прогресса, смысла и направленности исторического процесса.
Однако в постмодернизме сильна иррационалистичес-кая тенденция. Концепция МСА же находится в русле восходящей к эпохе Просвещения рационалистической методологии социально-исторического познания. Сближаясь с постмодернизмом в критике идеалов новоевропейской науки, И.Валлерстайн расходится с ним в сохранении мышления в форме категорий, рациональной реконструкции истории: отбросив «бомбистские выпады постмодернистов», необходимо обнаружить в самом историческом процессе тенденции, свидетельствующие не в пользу неизбежности прогресса, и выработать новую рациональную парадигму, альтернативную вере в прогресс [4, 11].
Этой парадигмой для И.Валлерстайна и является применение в социально-историческом познании принципов синергетики. С их помощью он преодолевает имевший место в философии эпохи Просвещения, в учениях О.Конта, Г.Гегеля и К.Маркса телеологизм. Поэтому рационалистическая парадигма в концепции МСА представлена не в классической ее форме, она модифицирована с учетом принципов современной научной рациональности.
В-третьих, для постнеклассической науки характерна тенденция к преодолению разрыва между объектом и субъектом познания, что ведет к пересмотру идеала ценностно-нейтрального научного исследования.
И.Пригожин и И.Стенгерс подчеркивают, что «открытый современной наукой экспериментальный диалог с природой подразумевает активное вмешательство, а не пассивное наблюдение» [8, 84]. В естественных науках соединение человека и мира выражает антропный принцип, согласно которому наличие наблюдателя не только меняет картину наблюдения, но и является необходимым условием для существования самих основ этой картины. Другими словами, пассивного независимого наблюдателя не существует, поскольку человека как субъекта невозможно вычленить из окружающего мира.
Концепция МСА показывает, что и в социально-историческом познании существуют определенные гносеологические основания для применения антропного принципа с учетом специфики исследуемой реальности.
И.Валлерстайн убежден, что идеал описать историю «так, как действительно происходило», иллюзорен: социальная реальность эфемерна, она существует в настоящем и исчезает, проникая во владения прошлого. О прошлом нельзя рассказать как о действительно существующем и «как оно было». Рассказ о прошлом - это всегда социальный акт, осуществляемый людьми в настоящем в рамках современной социальной системы [17, 10].
Иначе говоря, исследователя как субъекта невозможно, с одной стороны, противопоставить истории как объекту, а с другой стороны, вынести за рамки современности, в которой он находится. Исследователь не является пассивным независимым наблюдателем, его сознание активно, что обусловлено заинтересованностью в раскрытии связи прошлого и настоящего.
Реализация антропного принципа приводит к неизбежной постановке вопроса, в какой мере знание является объективным.
По мнению И.Валлерстайна, не существует беспристрастных социальных наук, в особенности, в рамках неравноправной современной миросистемы. Это не значит, что ученый является прямым защитником интересов конкретных групп, но он всегда смотрит на изучаемую реальность с определенных идеологических позиций [17, 10-11]. И ценности пронизывают социальные теории, понятия и решения определенных проблем. Исследователь рассматривает объект с позиций своего социально сконструированного видения, которое является и коллективным социальным видением [2, 233-234, 324-325].
Тем самым научные результаты не могут быть отделены от активности сознания субъекта, но это означает не отказ от объективности, а все более полное и, может быть, бесконечное приближение к ней, ибо она, с одной стороны, достигается в процессе приобретения и развития знаний.
И.Валлерстайн указывает, что социальные науки должны искать не простую, а наиболее адекватную интерпретацию сложной по сути реальности, истина должна быть комплексной. Поскольку сложность невозможно интерпретировать однозначно, истины являются не универсальными и вероятными [2, 210, 223, 284]. В этом аспекте концепция МСА сближается, с одной стороны, с эпистемологической позицией фаллибилизма, в частности, К.Поппе-ра, а с другой стороны, здесь ощущается явное влияние идеи постмодернизма о множественности представлений о мире и их относительности.
С другой стороны, И.Валлерстайн утверждает, что объективность знания неотделима от преобразующей деятельности людей: если сегодня социальные науки нельзя считать объективными, то они смогут стать таковыми в будущем - в рамках более справедливой исторической системы [17, 11]. Ее созидание зависит от коллективного морального выбора людей [4, 20-21].
Его специфика состоит в том, что преодоление раскола между двумя картинами мира ведет к воссоединению поиска истины и блага. Наиболее правильные знания с социальной точки зрения являются самыми полезными и помогают создать более рациональную реальность (правда, если все знания относительны, какое знание будет социально полезным - Р.Ц.). На социальных ученых лежит ответственность - анализ реальных исторических альтернатив с целью определения наиболее оптимальной. Прогресс не неизбежен, но это не значит - невозможен: мы можем сделать мир более справедливым на основе единства знания о нем и социального действия [2, 256, 288-289, 333].
Таким образом, существует органичное единство прошлого и современности: именно современность ставит пе-
ред исследователем проблемы для изучения, его сознание не может быть свободно от ее запросов, ведь «науку не создают в башнях из слоновой кости. Она творится в гуще жизни, творится живыми людьми, сыновьями своего времени» [9, 22]. Исследователю очень сложно быть свободным от оценочных суждений, нейтральным по отношению к прошлому, безразличным к возможному будущему.
Это провоцирует неустранимый плюрализм в социально-историческом познании, что тоже соответствует постнеклассической науке, в рамках которой делается акцент на ограниченности, односторонности любой теоретической схемы. Это, однако, не означает гносеологической несостоятельности социальных наук, ведь достижение тождества теорий с реальностью является, по-видимому, невыполнимой задачей. Возможно, стремление социальных наук к проектированию наиболее оптимальных социальных систем является наиболее эффективным именно в условиях теоретического плюрализма.
В концепции МСА И.Валлерстайна отрицаются многие положения социальных наук XIX века: понятия общества в пользу понятия исторической системы, дисциплинарное деление социальных наук, дилемма номотетичес-кого и идиографического методов, противопоставление эмпирического и теоретического уровней, социологии и исторической науки. Эти аспекты обусловлены холизмом как одним из ключевых оснований концепции МСА.
Концепция И.Валлерстайна имеет широкое дисциплинарное и концептуальное обоснование. Социально-историческая реальность исследуется в ее рамках не только силами собственно социальных наук, но и с помощью отраслей общенаучного знания - системного подхода и синергетики.
В концепции МСА системный подход существует и реализуется не в том виде, как он сложился у структуралистов, которые рассматривали структуру и систему как неизменные. И.Валлерстайн модифицирует системный подход, во-первых, как и марксистские исследователи: системность соединяется с идеей развития (принцип историзма), во-вторых, в признании благодаря синергетике роли вероятности и случайности в развитии сложных систем.
Концепция МСА находится в русле широкого интеллектуального движения, направленного далеко за рамки классической науки. С помощью синергетики преодолевается дилемма естественнонаучной и гуманитарной картин мира, происходит отказ от ряда постулатов науки Нового времени в целом и их применения к социально-историческому познанию. И.Валлерстайн признаёт наличие непричинных форм детерминации, делает акцент одновременно на раскрытии структурных и процессуальных сторон объекта, утверждает значение нелинейных процессов, отрицает механистический детерминизм. Все это в совокупности с отказом от противопоставления объекта и субъекта вписывает концепцию МСА в контекст постнек-лассической науки.
Эти аспекты современной научной рациональности создают условия для осмысления исторического процесса на новых теоретических основаниях, способствуют построению нового типа социально-исторического знания.
Список литературы
1. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. - М, 1986.
2. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI
века. - М., 2003.
3. Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономи-
ка, 1500-2010 // Свободная мысль. - 1996. - № 5.
4. Валлерстайн И. Социальное изменение вечно? Ничто
никогда не изменяется? // Социологические исследования. - 1997. - № 1.
5. Валлерстайн И. Социология и история // Время мира:
Альманах. - Вып. 1: Историческая макросоциология в XX веке. - Новосибирск, 2000.
6. Пантин В.И. Циклы и ритмы истории. - Рязань, 1996.
7. Пригожин И. Наука, разум и страсть // Знание - сила. -
1997. - № 9.
8. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог
человека с природой. - М., 1986.
9. ФеврЛ. Бои за историю. -М., 1991.
10. Фурсов А.И. Возникновение капитализма и европейское
общество сквозь призму конъюнктурного подхода // Социологические исследования. - 1991. - № 11.
11. Царев Р.Ю. Концепции глобальной истории Ф.Броделя и
И.Валлерстайна: сравнительный анализ // Вестник Курганского государственного университета. - Серия «Г/манитарные науки». - Вып. 6. - Курган, 2010.
12. Stengers I. Les «nouvelles sciences», modeles ou defi? //
Review. - Binghamton, 1992. - Vol.15.-№ 1.
13. Waiierstein I. A Theory of Economic History in place of
Economic Theory? // Studies in Social and Economic History. Vol. 15: Methodological problems. - Leuven, 1990.
14. Waiierstein I. Culture as the Ideological Battleground of the
Modern World-System // Theory, Culture and Society. - L, 1990. - Vol.7.-№2/3.
15. Waiierstein I. Historical Systems as Complex Systems //
European Journal of Operational Research. - Amsterdam, 1987. - Vol.30. - № 2.
16. Waiierstein I. The Challenge of Maturity: Whither social
science?//Review. - Binghamton, 1992. - Vol.15. - № 1.
17. Waiierstein I. The Modern World-System: In 3 Vol. Vol.1:
Capitalist agriculture and the origins the European world-economy in the sixteenth century. - N. Y., 1974.
18. Waiierstein I. World-Systems Analysis//Social Theory Today.-
Stanford, 1987.
М.С. Таранов г. Курган
УДК 161.12:1-9
ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ В ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ И. КАНТА И ИХ СОВРЕМЕННОЕ ФИЗИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Аннотация
В работе описаны сущность и следствия кантовс-кой интерпретации пространства и времени как форм априорного познания для преодоления методологии редукционизма в научном познании, синтеза модели субъект-объектной причинности в постнеклассической физике пространства-времени.
Ключевые слова: априорное познание и его формы, пространство и время, категорический императив, ре-
дукционизм, телеологический принцип, вероятностная модель причинности в природе, пространственная тождественность в физике.
M.S. Taranov Kurgan State University
SPACE AND TIME IN KANT'S TRANSCENDENTAL PHILOSOPHIES AND THEIR MODERN PHYSICAL MAINTENANCE
Annotation
in work are described essence and conséquences (investigations) ofi. Kant's interprétations ofspace and time as forms of aprioristic knowiedge forovercoming reductionism methodoiogy in scientific knowiedge, synthesis of model of subject - objective causaiity in postnonciassicai physics of space-time are described.
Key words: Aprioristic knowiedge and its forms, space and time, a categorical imperative, methodoiogy of réduction in the knowiedge, a teleologic principle, probability's model of causaiity in the nature, spatial identity in physics
Пространство и время как фундаментальные категории предельно общей формы бытия прошли ряд циклических этапов философского и физико-математического генезиса: от статичных атрибутов физиса досократиков через картезианское математическое пространство значений-чисел, абсолютное пространство-время И.Ньютона, феноменологию И.Канта, геометрическую теорию гравитации А.Эйнштейна до суперсимметричных струнныхтео-рий абсолютных многообразий. Столь богатое их содержание не позволяет рассмотреть в формате одной статьи в полном объёме ни философские, ни физические аспекты содержания данных категорий. Задача настоящей работы - раскрытие эвристического потенциала для современной постнеклассической физики кантовской интерпре-таци и сущности пространства и времени как форм внешнего и внутреннего априорного познания в его теории синтетического познания, или трансцендентальной феноменологии, отвечающей на вопрос: как возможны априорные синтетические суждения, для которых не существует эмпирических форм восприятия и анализа.
В качестве основания верификации подобных суждений и познания в целом И.Кант постулировал категорический императив - абсолютный принцип всеобщей истинности, a priori данный субъекту как телеологический принцип. Формой внешнего познания императива в субъектной рефлексии является пространство; формой внутреннего - время, имеющее глубокий смысл автономии субъекта от внешних форм, его необратимой эволюции, в силу чего необходимо признать существование ве-щей-в-себе, или ноуменов.
Классическая советская и западная критика гносеологии И.Канта видела в ноуменах признак рокового агностицизма философа со всеми вытекающими философскими оргвыводами.
Однако релятивистская физика XX века полностью подтвердила правоту И.Канта - время локализовано и замкнуто в каждой точке, не имеет универсальной шкалы измерения, хотя именно время перебрасывает мост между физическим миром и необратимой имманентной эволюцией познания. Современная теория суперсимметрии струнных многообразий рассматривает уже не точки, а одномерные протяженные структуры - струны, рождающиеся и умирающие вместе с их ноуменальными про-
