CC BY
78
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 6 (361). История. Вып. 63. С. 124-131.
НАУЧНАЯ РЕФЛЕКСИЯ Историография
УДК 93
ББК 63
В. П. Корзун
КОНЦЕПЦИЯ ИСТОРИИ НАУКИ В РАБОТЕ А. С. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКОГО «DEVELOPMENT OF RUSSIAN SCIENCE AND LEARNING»*
*В русской версии это название может быть переведено как «Развитие науки и образования в России».
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект 13 0100115
Реконструируется концепция истории науки А. С. Лаппо-Данилевского. Прослеживается генезис историко-научных идей. Зафиксированы различные контексты историко-научных поисков А. С. Лап-по-Данилевского: 1) влияние историко-научной мысли Германии и Франции на подходы к истории науки как единства логического и исторического развития (О. Конт, В. Уэвелл, И. Мерц, П. Таннери, В. Вундт, Ф. Ментре, П. Дюгем; 2) состояние осмысления истории русской науки в историко-науч-ной литературе концаXIXв. - 1910-х гг.; 3) влияние Первой Мировой войны на постановку вопроса о специфике национальных историографий; 4) изменение организации науки как социального института в первые десятилетия XX в. ; 5) российские практики историко-научных построений.
Ключевые слова: А. С. Лаппо-Данилевский; история науки; «Русская наука»; коммуникативное поле; циркуляция идей; логическое и историческое в развитии науки.
Науковедческие штудии А. С. Лаппо-Данилевского - значимая часть научной мысли начала XX в., когда на повестку дня выходит самопознание науки, методологическая саморефлексия, формируется предметная область наукоучения. В современной историографической литературе этот сюжет в основном представлен подготовкой проекта «Русская наука»1. В данной статье мы обращаемся к характеристике разнообразных контекстов этого процесса, что позволяет нам за-
1 Корзун В. П. : 1) Невостребованное наследие: (Материалы по истории науки в архиве Лаппо-Данилевского). С. 255263; 2) Образы исторической науки на рубеже XIX-XX вв. С.135-150; Она же. Науковедческая концепция Лаппо-Данилевского: (К истокам культурологических исследований научного знания). С. 46-50; Есаков В. Д. : 1) Идея науки у А. С. Лаппо-Данилевского. С. 17-54; 2) Неосуществленный проект Академии наук. С. 1129-1139; Русская наука // СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 67. Л. 10-11. См. об этом подробнее: Тункина И. В. : 1) О проекте многотомного издания по истории русской науки (1916-1930 гг.) С. 182194; 2) К истории сборника «Русская наука». С. 637-659; Илизаров С. С. О доминантах российской историографии науки. С. 353-363; Ростовцев Е. А. Деятельность А. С. Лаппо-Данилевского в Российской академии наук. С. 135-248; Dmi-triev А. La «science nationale» et importations culturelles: Alek-sandr Lappo-Danilevskij, le premier Pitirim Sorokin et Mihail Grusevskij, entre histoire et sociologie. Р. 599-627; Басаргина Е. Ю. А. С. Лаппо-Данилевский - почетный доктор права Кембриджского университета. С. 57-60.
фиксировать генезис науковедческой концепции Лаппо-Данилевского. Так, в 1916 г. была создана Комиссия «Наука в России». Предполагалось создание очерков «Русская наука» общим объемом в 99,5 п. л. и справочного ежегодника «Наука в России», которые замысливались, кстати, по аналогии с немецкими изданиями. В подготовке и издании сборника «Русская наука» участвовали 57 ученых - специалистов разных областей знания. В комиссию наряду с гуманитариями (Н. Н. Глубоковский, Э. Л. Радлов, А. А. Кауфман, П. Б. Струве, П. И. Но-вогородцев, А. С. Лаппо-Данилевский, Н. А. Греде-скул, И. М. Гревс, И. М. Ростовцев, С. А. Жебелев, П. Г. Виноградов, А. А. Шахматов, М. А. Дьяконов, С. Ф. Ольденбург, Н. Я. Марр) вошли также крупнейшие представители негуманитарных наук, в том числе и математики. Как особо интересующие издателей проблемы были выделены общие суждения о русской науке, а также вопросы сходства и особенностей русской научной мысли в сравнении с западноевропейской, именно эти вопросы в качестве центральных были предложены в разработанной А. С. Лаппо-Данилевским анкете для ученых2.
2 Русская наука // СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 67. Л. 10-11. См. об этом подробнее: Тункина И. В. 1) О проекте многотомного издания по истории русской науки (1916-1930 гг.). С. 182-194; 2) К истории сборника «Русская наука». С. 637659.
По существу, в анкете прочитывалась концепция национальной специфики русской науки, которая затем была развернута Лаппо-Данилевским в двух лекциях, прочитанным им в 1916 г. в Кембридже.
Примечателен сам факт вербализации этого проекта в Кембридже. Это время Первой мировой войны - события, оказавшего существенное воздействие на мировоззрение общества в целом, в том числе и сообщество историков. Прежде единая республика ученых распалась, «расколовшись по национальному признаку, что <...> ускорило процесс формирования национальной науки в разных странах, включая Россию»1. На фоне разочарования в «немецких учителях» в период войны усилился взаимный культурный интерес стран Антанты, и летом 1916 г. Лаппо-Данилевский был приглашен в Кембридж наряду с П. Н. Милюковым, П. Б. Струве, Р. Дмовским и др. для участия в летней сессии народного университета. Это был целый «Русский сезон» в Кембридже. Кульминацией «Русского сезона» стала церемония присуждения степени доктора права вышеназванным ученым. Пожалование почетных титулов сразу четырем русским ученым являлось выражением признания их заслуг и одновременно политическим реверансом в сторону России2. Именно здесь, в Кембридже, Лаппо-Данилевский читает лекции по истории науки, которые легли в основу большой статьи, по существу - монографии, вышедшей в 1917 г. в английском издании3.
Наряду с внешнеполитическим контекстом, акцентирующим проблему национальной науки, выделим внутринаучные предпосылки интереса к истории науки вообще - интенсивное развитие мировой историко-научной мысли как в рамках позитивизма (О. Конт, В. Уэвелл, И. Мерц, П. Таннери), так и в рамках неокантианства (В. Вундт, П. Рикерт, П. Г. Наторп и др.). Это время характеризуется стремлением раскрыть единство различных форм культуры и глубоким интересом к логическим основаниям науки. Работы многих из указанных мыслителей штудирует Лаппо-Данилевский.
В качестве значимого контекста назовем и состояние осмысления истории русской науки в историко-научной литературе конца XIX в. -1910-х гг. Как указывает И. Л. Беленький, именно в эти десятилетия выдвигаются программы историко-философского и историко-научного изуче-
1 Басаргина Е. Ю. А. С. Лаппо-Данилевский - почетный доктор права Кембриджского университета. С. 57.
2 Басаргина Е. Ю. А. С. Лаппо-Данилевский - почетный доктор права Кембриджского университета. С. 57.
3 См.: Development of Russian science and learning. P. 153-
229.
ния различных содержаний русской мысли. Он ссылается на труды Е. А. Боброва, А. И. Введенского, Э. Л. Радлова, Г. Г. Шпета, Д. Н. Багалея, В. С. Иконникова, А. С. Лаппо-Данилевского, П. Н. Милюкова и др. В центре внимания оказывается интеллектуальная традиция, причем она не сводится только к истории идей и способов мышления, но и рассматривается как процесс восприятия, воссоздания, селекции, переформатирования.
Отражением поисков в данном направлении можно считать и появление обобщающих сводок по истории русской науки. Прежде всего, следует назвать раздел 12 «Русская наука» статьи «Россия», помещенной в «Энциклопедическом словаре» Ф. А. Брокгауза и Е. А. Ефрона, фундаментальные библиографические проекты конца XIX и первых трех десятилетий XX в. И, наконец, И. Л. Беленький рассматривает опыты классификации наук и связанные с ней библиографические практики как предпосылку метана-учной рефлексии, поскольку «своей преемственностью, закрепленной в культурно-исторической памяти», они оказываются одним из основополагающих начал единства научного знания4. Здесь уместно вспомнить фундаментальные библиографические проекты, такие как: репертуар русской книги (С. А. Венгеров, А. Д. Топоров, Ю. Ю. Битовт, В. П. Семенников и др.), библиографию периодики (В. И. Срезневский, Н. Н. Лисовский, Л. К. Ильинский и др.), библиографию журнальных и газетных статей (К. Н. Дерунов и др.), библиографию библиографии и историю библиографии (А. Д. Торопов, Д. В. Ульянин-ский, А. Е. Яновский, Б. С. Бондарский и др.), ретроспективные и синхронные библиографии по отдельным отраслям научного знания («Новые книги историко-археологического содержания, вышедшие в России» А. И. Малеина; «Обозрение трудов по славяноведению» под ред. В. Н. Бенишевича и др., «Опыт русской историографии» В. С. Иконникова; «Юридическую библиографию», изданную Демидовским юридическим лицеем; указатели А. В. Поворинского по праву; «Педагогическую библиографию» под ред. В. Ф. Лебедева; русскую библиографию по естествознанию и математике и др.)5. Указанные труды, по справедливому замечанию И. Л. Беленького, создали значительную справочную базу для исследований по истории отечественной науки. Особое место в этом перечне, конечно же,
4 Беленький И. Л. О контекстах проекта сборника «Русская наука». С. 154.
5 Перечислено по: Беленький И. Л. О контекстах проекта сборника «Русская наука». С. 158.
имеет неоконченный труд Н. А. Рубакина «Среди книг». Но речь идет не только о создании специфической источниковой базы по истории науки. Библиография одновременно выступает и своеобразным зеркалом процессов, происходящих в науке, и как форма бытования историко-научной мысли, и как средство ее познания, и в то же время проектирует ее развитие в будущем и задает таким способом образ науки.
Укажем также на первые шаги смены индивидуального стиля работы в науке коллективным. Этап преимущественно индивидуального научного труда трансформируется, и с начала XX в. можно говорить об оформлении этапа дисциплинарной науки. Неслучайно именно в это время мы наблюдаем в историографии генерализирующие тенденции, что отразилось в новых институциональных формах, в частности в появлении многих грандиозных коллективных проектов. Академический проект «Русская наука» вполне отражает эту наметившуюся тенденцию. Очевидно в этом же русле следует отметить усилившуюся рефлексию по поводу научных школ, в том числе и в исторической науке и даже озабоченность складыванием и функционированием национальных школ в Российской империи. Незадолго до начала Первой мировой войны Лаппо-Данилев-ский составляет записку министру просвещения, в которой предлагает изменить практику научных командировок - молодых ученых следует переориентировать на стажировку в России, где уже сложились научные школы мирового уровня.
Итак, на пересечении множества контекстов оформляется концепция русской науки А. С. Лап-по-Данилевского, которая в наиболее полном виде и нашла отражение в его кембриджских лекциях, а затем в указанной статье кембриджского сборника. В этой работе были развиты его прежние построения историко-научного плана, выраженные в цикле лекций «Размышления по истории наук, ее задачах, методах построения и педагогическом значении», прочитанных в 1906 г. для учителей гимназий1. Именно здесь в параллель с «Историей русской общественной мысли и культуры.. ,»2, а также лекционным курсом по историографии, который постоянно дополнялся и перерабатывался историком, он наиболее четко представляет свою науковедческую концепцию, переосмысливая разрозненные опыты предшественников и современников. Резюмируя поиски Лаппо-Данилевского, выделим основной
1 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 1. Д. 180.
2 См.: Лаппо-Данилевский А. С. История русской общественной мысли и культуры...
комплекс его идей историко-научного плана. Наука рассматривается историком 1) как единство логического и исторического развития; 2) вписывается в общий ход культуры и образования и проблематизируется в контексте ценностного к ней отношения; 3) актуализируется значение личности ученого; 4) ставится проблема научных коммуникаций и значимости научных обменов; 5) предпринимается попытка выяснить специфику национальных историй и осмыслить саму дефиницию «Русская наука».
А. С. Лаппо-Данилевский отмечает нечеткость дефиниции («русская национальная наука») и ссылается при этом на П. Н. Милюкова. Размышляя над проблемой национальной историографии, Лаппо-Данилевский считает, что значимыми для нее считаются не только сочинения историков-русистов, но и сочинения, трактующие всеобщую историю, ибо они характеризуют теоретические воззрения, влиявшие на развитие национальной историографии. Он обращает внимание на уязвимость позиций русской историографии в плане вписывания русского исторического процесса во всемирный масштаб.
По работам французских и немецких историков можно составить представление о том месте, которое они отводят собственным странам в истории Европы или человечества. Русские же историки, по Лаппо-Данилевскому, занимаются не всеобщей историей, а историей Западной Европы.
Как полагает историк, в национальную историографию, помимо ученых, русских по происхождению и языку творчества, могут быть включены и русские ученые, писавшие на иностранных языках. Историю науки предполагалось доводить до современности и соответственно включать в нее современных ученых. Особо значимым для него представляется вопрос об иностранных ученых. Они должны были фигурировать в истории русской науки « в той мере, в какой они оказывали влияние на ход ее развития» и формирование национального самосознания3. Лаппо-Данилевский отмечает: «Составителям очерков придется обратить внимание на взгляды тех, которые способствовали ее [русской науки. - В. К.] движению, в особенности, если они жили и действовали в России»4. В качестве примера он приводит известное «Путешествие» Олеария, которое может быть принято во внимание при изучении нашей историографии XVII в. не потому, что оно было создано тогда, а «потому, что оно существует и в русских переводах XVII века» и входит в ис-
3 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 1 Д. 67. Л. 4.
4 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 67. Л. 1.
точниковую базу последующих периодов развития российской историографии. Со свойственной ему склонностью к системе, историк выделяет 4 категории иностранных ученых по их значимости для развития русской науки. Эти категории он выделяет, анализируя роль немецких ученых в отечественном научном ландшафте. Такая акцентуация связана, на наш взгляд, как со степенью вклада немецких ученых в данный процесс, так и с особенностью момента - попытками вытеснения немецких ученых в годы Первой Мировой войны из российского научно-образовательного пространства, что, безусловно, не соответствовало взглядам Лаппо-Данилевского. Он полагал целесообразным включение в историю отечественного научного процесса представителей первой и второй категории - «тех, кто были великими творцами науки, стояли во главе целых ее направлений... Например, Эйлер, Щлецер и т. п.», и тех, «которые в качестве ученых, учителей и деятелей стали необходимыми звеньями» эволюционного развития науки, например, физик Ленц, историограф Миллер и др.1 Необязательным, но возможным он считал включение в «Русскую науку» деятелей третьей категории - «тех, которые смотря по условиям, играли более-менее подчиненную роль в ходе развития русской науки и выступали в качестве заурядных ученых работников»2. Выделяет Лаппо-Данилевский и четвертую категорию - «нахлебников русской науки, едва ли заслуживающих упоминания»3. Как видим, для историка главным является не языковая принадлежность ученого, а содержательный момент -его роль в развитии русской научной мысли. Личностно-содержательному фактору, как мы могли убедиться, историк придает очень большое значение, что коррелирует с его ранее сделанным выводом о том, что все условия и факторы развития науки «синтезируются в акте индивидуального творчества, привносящего от себя нечто новое и олицетворяющее их совокупность»4.
Институциональная составляющая историко-научных процессов должна быть представлена различными институциями, такими как научные общества, лаборатории и опытные станции, архивы, библиотеки. Но при этом включение перечисленных институций в национальный нарратив «Русской науки», по Лаппо-Данилевскому, возможно при условии, если они «становятся гнездами целого направления или школы»5.
1 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 67. Л. 1.
2 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 67. Л. 2.
3 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 67. Л. 3.
4 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 180. Л. 72.
5 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 67. Л. 5.
Таким образом, когнитивная составляющая в концептуальном осмыслении ландшафта науки выходит на первый план, и во главу угла ставится изложение по научным дисциплинам, по направлениям, по школам с их традициями. Ко времени замысла «Русской науки» у Лаппо-Данилевского уже сложилось в общем плане видение национальной науки в плане единства логического и исторического ее развития. Сошлюсь на цитирование этой мысли Лаппо-Данилевского из статьи одного из первых исследователей науковедче-ского творчества Лаппо-Данилевского В. Д. Еса-кова: «В смысле абсолютно-значимого систематического единства знания, наука, разумеется, стоит вне пространства и времени, национальных особенностей и т. п. В смысле "движения научной мысли", постепенного ее объединения - она имеет свою историю, которая происходит в данных условиях пространства и времени, в сознании. Движение научной мысли данного народа обнаруживается 1) в возрастающей самостоятельности его мысли, независимости от чужих образцов, и тому подобное имманентное развитие, 2) в тех условиях места и времени, народного характера, культурных влияний, политического строя и проч., при наличности которых данный народ выбирает известные проблемы, ставит их так, а не иначе, употребляет известные способы их решения, подыскивает известные формы их выражения и проч.»6
Соответственно и особенности русского мышления, по Лаппо-Данилевскому, зависят от местных и временных условий. Местные условия понимаются автором, прежде всего, как своеобразие культурного развития, хотя он, безусловно, обращает внимание и на социально-политические процессы. Национальное культурное развитие создает определенное аксиологическое пространство - ценностную ориентацию общества по отношению к науке и учености.
Культурную традицию Лаппо-Данилевский рассматривает как исходное условие исследования, как нечто, входящее в исследовательскую ситуацию и как важнейшее ее организующее. Она должна быть выявлена не только на уровне общетеоретических ценностных установок эпохи, но и на уровне бытования, реализации в различных сферах духовной жизни общества. Отличие его позиции от Милюкова состоит, пожалуй, в том,
6 Цит.: Есаков В. Д. Идея науки у А. С. Лаппо-Данилевского. С. 17-54. Хотя отмечу, что эта особенность концептуального осмысления А. С. Лаппо-Данилевского была отмечена автором данной статьи ранее: См.: Корзун В. П. Невостребованное наследие: (Материалы по истории науки в архиве Лаппо-Данилевского). С. 255-263.
что при всей важности филиации идей, культурная традиция не задается им исключительно воспитанием и обстоятельствами, а создается из совокупности различных фрагментов культурной действительности. Поэтому он придает большое значение изучению этих влияний и исследованию их потенций, возможных горизонтов их значения.
Как мы уже отметили, эти положения автор развивает в кембриджском сборнике. Это был итог науковедческих поисков мыслителя и в известном смысле - программа подобных исследований в России. Как вспоминает и С. Ольден-бург, А. С. Лаппо-Данилевский перед отъездом в Англию долго размышлял над особенностями русской науки и намерен был говорить о ее специфической связи с жизнью: «Через всю научную работу проходит одно настроение, одно чувство, одна мысль: их работа [русских ученых. - В. К.] связывается с жизнью, с тем, что мы в России зовем идеею, для русского ученого нет науки вне жизни и без жизни»1.
Особенности русской исторической мысли он связывает с разносторонними национальными влияниями Франции, Германии и Англии. Благодаря этим влияниям углубилось осознание ценности истинных знаний. Разнообразие этих влияний «давало русскому просвещенного классу возможность выбора знаний из различных источников <...> что способствовало космополитическим и гуманистическим настроениям <...> оно познакомило русских с многосторонним проявлением науки и учений»2. И в рамках интеллектуальной истории исследователь рассматривает специфику русской науки в соединении воли, мысли и религиозного чувства. В русских концепциях сознания особую роль, с точки зрения Лаппо-Данилевско-го, играет нравственная точка зрения, проявление чего он видит в общих конструкциях, концепциях мироздания и приводит имена Лобачевского и Чебышева, Менделеева, Федорова и Павлова, Вл. и Ал. Ковалевских, Мечникова, Вл. Соловьева и С. Трубецкого, Плеханова и Ленина.
К процессу специфики русской науки он подходит также с точки зрения социальной истории, рассматривая изменения национального состава Российской Академии наук и влияние политики правительства в области образования на культурное поле науки. Наука и познание становятся в России, по А. С. Лаппо-Данилевскому, русской наукой и познанием. Историк выделяет количественную и качественную стороны это-
1 Ольденбург С. Работа Лаппо-Данилевского в Академии наук. С. 180.
2 Development of Russian science and learning. P. 170.
го процесса. Он обращается к статистическим данным И. Янжула, согласно которым в течение XVIII столетия в Академии было 107 действительных членов, и только 34 из них, то есть 31,98 % - русские, а если исключить 3 членов от Балтийских областей и 3 от Финляндии, то на долю русских остается 26,17 %. 65 % составили немцы. В течение XIX в., вплоть до 1908 г. из 139 членов Академии 103, или 73,96 % (или, если мы исключим 16 человек от Балтийских областей и 2 от Финляндии, 69,31 %) были русские, из иностранных членов большинство по-прежнему составили немцы - 64,1 %. Таким образом, подводит итог А. С. Лаппо-Данилевский, в течение этого периода процент русских членов Академии значительно вырос. Качественную сторону процессу «национализации» науки А. С. Лаппо-Данилевский связывает с появлением научных школ, институтов, расширении способов коммуникации, но главное - с нахождением объединяющего начала русской мысли и признанием ее в современных сообществах ученых.
Определенное влияние на его науковедческую концепцию оказали работы и общение с Владимиром Ивановичем Вернадским, который также был озабочен поисками общих закономерностей развития науки. В историко-научных исследованиях Лаппо-Данилевский рефлексирует над проблемами дискретности в науке, возможностей и обстоятельств одновременности открытий, роли коммуникативного поля и его изменениях в плане функционирования, циркуляции идей, соотношения внутренних и социальных факторов, логического и исторического в развитии науки.
Дальнейшую судьбу науковедческих идей Лаппо-Данилевского нельзя назвать счастливой. В новых исторических условиях советской России изучение истории науки институционально было сосредоточено в Комиссии по истории знаний, созданной в 1921 г. при Академии наук. Но произошло расчленение ее на гуманитарную и естественную традицию, и был отдан приоритет изучению истории естественнонаучного знания и социальной детерминации идей, что было созвучно марксизму. Парадоксально, но факт: возрождение многих науковедческих разработок русской (и, кстати, - французской) науковедческой мысли происходит в США после Второй мировой войны, но без упоминания имен отцов-основателей. Что же касается концепта национальной науки, то он явился отражением как внутринаучных факторов и настроений научного сообщества, так и возрастающей роли государства в регулировании научных процессов, причем не только в Со-
ветской России. Речь идет об общемировой тенденции.
Список литературы
1. Басаргина, Е. Ю. А. С. Лаппо-Данилев-ский - почетный доктор права Кембриджского университета / Е. Ю. Басаргина // КЛИО: журн. для ученых. СПб. : ПОЛТОРАК, 2013. № 12.
2. Беленький, И. Л. О контекстах проекта сборника «Русская наука» / И. Л. Беленький // Россия и соврем. мир. М. : ИНИОН РАН, 2009. № 2.
3. Есаков, В. Д. Неосуществленный проект Академии наук / В. Д. Есаков // Вестн. Рос. акад. наук. М. : Наука, 1997. Т. 67. № 12.
4. Есаков, В. Д. Идея науки у А. С. Лаппо-Да-нилевского / В. Д. Есаков // Научное сообщество историков России: 20 лет перемен. М. : АИРО-XXI, 2011.
5. Илизаров, С. С. О доминантах российской историографии науки / С. С. Илизаров // Принципы историографического естествознания: XX в. СПб. : Алетейя, 2001.
6. Корзун, В. П. Науковедческая концепция Лаппо-Данилевского: к истокам культурологических исследований научного знания / В. П. Кор-зун // Культура и интеллигенция России между рубежами веков: Метаморфозы творчества. Интеллектуальные ландшафты (конец XIX в. - начало XXI в.): материалы V Всерос. науч. конф. с междунар. участием, посв. 10-летию Сиб. фил. РИК МК РФ. Омск : ОмГУ, 2003.
7. Корзун, В. П. Невостребованное наследие: (Материалы по истории науки в архиве Лаппо-Данилевского) / В. П. Корзун // Археографический ежегодник за 1994 год. М. : Наука, 1996.
8. Корзун, В. П. Образы исторической науки на рубеже XIX-XX вв. / В. П. Корзун. Екатеринбург; Омск : Изд-во Урал. ун-та, 2000. 226 с.
9. Лаппо-Данилевский, А. С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. / А. С. Лаппо-Данилевский. М. : Наука, 1990. 293 с.
10. Ольденбург, С. Работа Лаппо-Данилевско-го в Академии наук / С. Ольденбург // Рус. ист. журн. 1920. Кн. 6.
11. Ростовцев, Е. А. Деятельность А. С. Лап-по-Данилевского в Российской академии наук / Е. А. Ростовцев // Источник. Историк. История. СПб. : Изд-во Европ. ун-та в Санкт-Петербурге, 2001. Вып. 1.
12. Тункина, И. В. О проекте многотомного издания по истории русской науки (1916-1930 гг.) // Петербургская Академия наук в истории академий мира: к 275-летию Академии наук: материалы Междунар. конф. (28 июня - 4 июля 1999 г.). СПб., 1999. Т. 1.
13. Тункина, И. В. К истории сборника «Русская наука» / И. В. Тункина // Комиссия по истории знаний (1921-1932): из истории организации историко-научных исследований и Академии наук: сб. док. / сост. В. М. Орел, Г. И. Смагина. СПб. : Наука, 2003.
14. Dmitriev, А. La «science nationale» et importations culturelles: Aleksandr Lappo-Danilevskij, le premier Pitirim Sorokin et Mihail Grusevskij, entre histoire et sociologie / А. Dmitriev // Cahiers du Monde russe. 2010. Vol. 51, № 4. Octobre-décembre.
15. Lappo-Danilevskij, A. S. Development of Russian science and learning / A. S. Lappo-Danilevskij // Russian Realites and Problems / ed. by J. D. Duff. Cambridge, 1917.
Сведения об авторе
Корзун Валентина Павловна - доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой современной отечественной истории и историографии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского.
korzunv@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. № 6 (361). History. Issue 63. P. 124-131.
CONCEPT OF THE HISTORY OF SCIENCE IN A. S. LAPPO-DANILEVSKY'S STUDY "DEVELOPMENT OF RUSSIAN SCIENCE AND LEARNING"
V P. Korzun
Doctor of History, Professor, Head of Department of History and Historiography Omsk State University n.a. F.M. Dostoevsky. korzunv@mail.ru
The article deals with History of Science concept of A. S. Lappo-Danilevsky. The discussion focuses on the genesis of historical and scientific ideas. The author has discovered different contexts of A. S. Lappo-Danilevsky's historical and scientific research: 1) the influence of German and French historical and scientific thought as the unity of the logical and historical evolution (A. Comte, W. Whewell, I. Merz, P. Tannery, W. Wundt, F. Mentre, P. Duhem); 2) comprehension the history of Russian science in historical and scientific literature at the end ofXIX - 1910; 3) the influence of World War I to the raise of a problem of national historiography specific; 4) Russian experience of historical and scientific studies.
Keywords: A. S. Lappo-Danilevsky; the History of Science; "Russian science"; communicative field; circulation of ideas; logical and historical evolution of science.
References
1. Basargina E. Yu. A.S. Lappo-Danilevskiy - pochetnyy doktor prava Kembridzh-skogo universiteta [A. S. Lappo-Danilevsky honorary doctor of laws from Cambridge University]. KLIO: zhurnal dlya uchenykh [CLIO: a journal for scientists]. SPb., POLTORAK, 2013, no. 12. (In Russ.).
2. Belen'kiy I. L. O kontekstakh proekta sbornika "Russkaya nauka" [About contexts of the project of the collection "Russian science"]. Rossiya i sovremennyy mir [Russia and the modern world]. M., INION RAN, 2009, no. 2. (In Russ.).
3. Esakov V. D. Neosushchestvlennyy proekt Akademii nauk [Unrealized project of the Academy of Sciences]. Vestnik RAN [Bulletin of the Russian Academy of Sciences]. M., Nau-ka, 1997, t. 67, no. 12. (In Russ).
4. Esakov V. D. Ideya nauki u A.S. Lappo-Danilevskogo [The idea of science of A. S. Lap-po-Dani-levsky]. Nauchnoe soobshchestvo istorikov Rossii: 20 let peremen [The scientific com-munity of historians of Russia: 20 years of change]. M., AIRO-XXI, 2011. (In Russ.).
5. Ilizarov S. S. O dominantakh rossiyskoy istoriografii nauki [The dominant Russian histo-riography of science]. Printsipy istoriograficheskogo estestvoznaniya: XXv. [Principles of histo-riography of science: the twentieth century]. SPb., Aleteyya, 2001. (In Russ.).
6. Korzun V. P. Naukovedcheskaya kontseptsiya Lappo-Danilevskogo: (K istokam kul'turologicheskikh issledovaniy nauchnogo znaniya) [Science of science the concept of Lappo-Danilevsky: (To the origins of cultural studies of scientific knowledge)]. Kul'tura i intelligentsiya Rossii mezhdu rubezhami vekov: Metamorfozy tvorchestva. Intellektual'nye landshafty (konets XIX v. - nachalo XXI v.): Materialy V Vseros-siyskoy nauchnoy konferentsii s mezhdunarodnym uchastiem, posvyashchennoy 10-letiyu Sibirskogo filiala RIK MK RF [Culture and the intelli-gentsia of Russia between the centuries: the Metamorphosis of creativity. Intellectual landscapes (the end of XIX century - beginning of XXI century: materials of the V all-Russian scientific conference with international participation, dedicated to the 10th anniversary of the Siberian branch RICK MC RF]. Omsk, OmGU, 2003. (In Russ).
7. Korzun V. P. Nevostrebovannoe nasledie: (Materialy po istorii nauki v arkhive Lappo-Danilevskogo) [Unclaimed legacy: (Materials on the history of science in the archive Lappo-Danilevsky)]. Arkheografiches-kiy ezhegodnikza 1994 god [Archaeography Yearbook 1994]. M., Nauka, 1996. (In Russ.).
8. Korzun V. P. Obrazy istoricheskoy nauki na rubezhe XIX-XX vv. [Images of historical science at the turn of XIX-XX centuries.]. Ekaterinburg, Omsk, izdatel'stvo Ural'skogo universi-teta, 2000, p. 226. (In Russ).
9. Lappo-Danilevskiy A. S. Istoriya russkoy obshchestvennoy mysli i kul'turyXVII-XVIIIvv. [History of Russian social thought and culture of the XVII-XVIII centuries]. M., Nauka, 1990, p. 293. (In Russ.).
10. Ol'denburg S. Rabota Lappo-Danilevskogo v Akademii nauk [Work Lappo-Danilevsky in the Academy of Sciences]. Russkiy istoricheskiy zhurnal [Russian historical journal], no. 6. Pet-rograd, 1920, p. 180. (In Russ.).
11. Rostovtsev E. A. Deyatel'nost' A.S. Lappo-Danilevskogo v Rossiyskoy akademii nauk [The activity of A. S. Lappo-Danilevsky in the Russian Academy of Sciences]. Istochnik. Istorik. Istoriya [Source. Historian. History]. SPb.: Izdatel'stvo Evropeyskogo uni-versiteta v Sankt-Peterburge, vol. 1, 2001. (In Russ.).
12. Tunkina I. V. O proekte mnogotomnogo izdaniya po istorii russkoy nauki (1916-1930 gg.) [About the project the multi-volume publication on the history of Russian science (1916-1930)]. Peterburgskaya Aka-demiya nauk v istorii akademiy mira: K 275-letiyu Akademii nauk: materialy Mezhdunarodnoy konferentsii 28 iyunya - 4 iyulya 1999 g. [St. Petersburg Academy of Sciences in the history of academies in the world: (To the 275th anniversary of the Academy of Sciences): proceedings of the International conference (28 June - 4 July 1999).] SPb., 1999, vol. 1. (In Russ.).
13. Tunkina I. V. K istorii sbornika "Russkaya nauka" [The history of the collection "Russian science"]. Komissiya po istorii znaniy (1921-1932): Iz istorii organizatsii istoriko-nauchnykh issledovaniy i Akademii nauk. Sb. dokumentov [The Commission on the history of knowledge (1921-1932): (From the history of the organization of historical and scientific research and the Academy of Sciences): a collection of documents], sost. V. M. Orel, G. I. Smagina. SPb., Nauka, 2003. (In Russ.).
14. Dmitriev A. La «science nationale» et importations culturelles: Aleksandr Lappo-Danilevskij, le premier Pitirim Sorokin et Mihail Grusevskij, entre histoire et sociologie. Cahiers du Monde russe, 2010, vol. 51, no. 4.
15. Lappo-Danilevskij A. S. Development of Russian science and learming. Russian Realites and Problems, edit. by J. D. Duff. Cambridge, 1917.
