CC BY
106
А.В. кирилина
УДк 800
концепции языка в эпоху глобализации1
В статье освещены некоторые аспекты формирования новой философии языка на рубеже ХХ - XXI вв. - концепция мобильного языка Й. Бломмаэрта; интерпретация языка как культурного конструкта; апология ослабления коммуникативно мощных европейских языков. Сделан вывод о новой философии языка как идеологическом обеспечении глобализации.
Ключевые слова: глобализация, социолингвистика, лингвофилософия.
Alla V. Kirilina
language conceptions in the age of globalization
The article deals with some new aspects of language philosophy at the turn of XX - XXI century: the conception of mobile language (J. A. Blommaert); language as a cultural construction; an apology of the submergence of communicative powerful European languages. The conclusion about the new language philosophy as the ideological support of globalization is being formulated.
Key words: globalization, sociolinguistics, linguophilosophy.
1 Исследование проведено в рамках ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы (Мероприятие 1.1. «Проведение научных исследований коллективами научно-образовательных центров».
ССкорость и масштабность перемен, для жизни языка были осознаны учеными не сразу [см. Гриценко, Кирилина 2010, 2011; Coupland 2010], однако сегодня такое осмысление происходит, и очень интенсивно. Важное место в нем (а также и в идеологическом обеспечении глобализационных процессов) занимает формирование новой философии языка, происходящее в тесной связи с ревизией понятий нация и этничность.
Специфика момента состоит в том, что концепция языка, соответствующая новым условиям его существования и жизни общества, все более интенсивно обсуждается не только в научном дискурсе. Обыденное сознание граждан большинства стран, где функционируют т.н. неанглийские языки, также обращено к языку, что ведет к интереснейшим последствиям, требующим научной рефлексии.
Именно научный дискурс и повседневную, «народную» философию языка мы и рассмотрим. Научное обоснование такого подхода представлено в труде Н. Фэйрклоу. Согласно концепции Н. Фэйрклоу, существуют пять главных, но не разделенных непроходимыми границами источников, или «агентов дискурса о глобализации»:
• академическая / научная среда;
• государственные структуры;
• неправительственные организации;
• СМИ;
• повседневная жизнь людей [Fairclough, 2006: 5 - здесь и далее-перевод наш - А.К. ].
Повседневность важна, на взгляд Н. Фэйрклоу, еще и потому, что для большинства людей она является единственным источником неопосредованной информации.
в своих рассуждениях мы солидарны с позицией ряда авторов, которые видят в глобализации две составляющие - естественную, объективную, и искусственную, создаваемую целенаправленно - через политику, экономические условия и идеологию [Подзигун 2003]. Это позволяет говорить об
идеологическом обеспечении глобализации. Мы также не претендуем на исчерпывающее освещение всех концепций. Наша цель - дать краткий очерки лингвофилософских идей современности и связать их с идеологией глоблализации.
Итак, глобализация имеет естественную и искусственную составляющую.
искусственная проявляется в заинтересованности влиятельных наднациональных структур (например, транснациональных корпораций - ТНК) в определенном ходе событий.
Заинтересованность предопределяет деятельность по ускорению, интенсификации глобализационных процессов. Эти процессы направлены на атомизацию общества в прямом и переносном смысле, а также не распространение определенного набора ценностей, среди которых идея торговли, рынка становится главной.
При обсуждении новой философии языка необходимо рассмотреть следующие вопросы:
• Концепции языка в трудах лингвистов, посвященных глобализации.
• Новое социально-философское осмысление понятия национальный язык, в связи с критическим переосмыслением понятия «нация» и разработкой социальной философии «постнационального мира».
• тенденция к пересмотру «органической» связи между языком и его «исконными» носителями.
• Глобальный английский как выражение формирующейся «глобальной идентичности».
• «Народная» философия языка: повсеместная рефлексия о языке, стихийные (народные) меры по защите ведущих языков Европы.
1. новая концепция языка в трудах лингвистов, посвященных глобализации.
Дж. Бломмаэрт[В1оттаег1 2010] разрабатывает модель, нацеленную на фраг-
ментарность, усеченность использования языков.
Автор предлагает ряд понятийных инноваций: указав на изменение сущности миграции вследствие общественных перемен и новых информационных технологий, а также образования крупных общин выходцев из одной страны, Дж. Бломмаэрт отмечает, что в теоретическом плане это расширяет рамки анализа и понимания многоязычия, динамических языковых изменений. Интернет-сети позволяют мигрантам оставаться в привычной культурной среде. их пространственная организация локальна и транслокальна, реальна и виртуальна одновременно, и это воздействует на структуру и развитие языкового репертуара и модели использования языка.
Все больше людей сталкивается с необходимостью говорить в разных ситуациях на разных языках, не владея ими в полной мере. Языки лишь используются «фрагментами», связанными с одной - очень узкой
- областью. Репертуар такого «фрагмента» Бломмаэрт предлагает называть усеченным (truncated) использованием языка.
По аналогии с «порядком дискурса» М. Фуко, автор предлагает термин «порядок/ иерархия указателей (orderofindexicality)
- всякое пространство заполнено такими указателями - нормативными комплексами, которые организуют различия между «хорошим», «нормальным», «приемлемым» использованием языка, с одной стороны, и - с другой - «девиантным», «ненормальным» [Blommaert 2010: 6]. Иерархия указателей определяет основные направления для выражения чувства принадлежности, идентичности и социальных ролей.
Глобализация исследуется с точки зрения ее импликаций для использования языка - в центре внимания находятся язык как социальное действие и его изменение под воздействием глобализации социальных. На микроуровне это реализуется через анализ лингвистических репертуаров, а на макроуровне - через анализ языковых идеологий.
Бломмаэрт считает, что большинство социолингвистических теорий рассматривает язык как принадлежность города/населенного пункта, однако сегодня происходит освобождение от границ. Языковой мир вышел за их пределы, и необходима новая теория для анализа этих перемен. в современном мире возросшей мобильности и коммуникации мир сместился от перспективы общины (где социолингвистика просто занимается статическими вариантами) к значительно более сложным формам. вследствие такой сложности существует насущная потребность в анализе и понимании влияния на язык этих мобильных сетевых ресурсов, потоков и движений. в качестве решения Бломмаэрт предлагает пересмотреть соссюрианскую модель языка. Свою концепцию автор называет социолингвистикой ресурсов, а не языков; центральным теоретическим понятием является мобильность [Blommaert 2010: 20]. Мобильность - «это смещение языка и языковых событий с фиксированных позиций во времени и пространстве, атрибутируемых им традиционной лингвистикой и социолингвистикой (соссюровская синхрония), что влечет за собой смену парадигмы» [Blommaert 2010: 21].
Автор рассматривает и неравенство языков, характерное для нашей эпохи, представляет очерк феноменологии языка эпохи глобализации и предлагает три новых понятия: социолингвистический масштаб (sociolinguisticscales); иерархия/порядок указателей (ordersofindexicality); полицентрич-ность (polycentricy). Вместе эти понятия задают модель описания.
В языке Бломмаэрт призывает видеть набор мобильных транслокальных оперативных ресурсов, а не локализованные и привязанные к месту («sedentary») социолингвистические модели. Он обращает внимание на индексальную (указательную) значимость социолингвистических фрагментов «усеченного» репертуара как фокуса управления языковой адекватностью или приемлемостью [Blommaert, Dong 2010].
специфика современного использования языка, следовательно, такова:
- фрагментарность;
- сокращение (submergence; truncatedlanguage - усеченный язык);
- мобильность.
2. новое социально-философское осмысление понятия национальный язык в связи с критическим переосмыслением понятия «нация» и разработкой социальной философии «постнационального мира».
С осознанием глобализационных тенденций и накоплением данных о функционировании языка в новых условиях стали появляться инновации в осмыслении сущности языка. Отчасти они вызваны стремлением адаптировать понимание языка к ускорившемуся ритму глобализации и соотнести его с понятием потоков, столь распространенным в интерпретации глобального. С другой стороны, усиливающаяся вариативность и фрагментированность языка отражают усиление локальных процессов, в определенной мере противодействующих глобализации [Gardt, Hüppauf 2004].
К концу первого десятилетия XXI века стало ясно, что глобализационные процессы более сложны и противоречивы, чем это представлялось на рубеже веков [Coupland 2010], например, усилилась фрагментация общества, и сегодня на территории одной страны можно обнаружить локусы наднациональной метроэтничности и локусы традиционные, слабо затронутые глобализацией (как это происходит, например, в Германии, где образ жизни и система ценностей жителей крупных городов значительно более космополитичны, чем у населения северных земель - таких, как Мекленбург-Передняя Померания, экономически разоренных и тяжело переживающих смену общественного строя). Такие различия ведут к к различиям в использовании и понимании сущности языка. Мировой же экономический кризис 2008 г. привел в действие новые силы, роль и влияние которых еще не вполне ясны.
Еще одна причина интенсивной линг-вофилософской рефлексии - снижение значимости «неанглийских» языков в мире.
Примерно в то же время, с 80-х гг. ХХ в., происходит активизация конструктивистских идей [Einführung.. 1992] и критического осмысления сущностей, связанных с миром национальных государств. Важную роль в этом вопросе играет критика понятия «национальный язык».
Здесь мы отметим оживление идущей уже несколько десятилетий полемики универсалистов и лингводетерминистов, с одной стороны, и примордиалистов и конструктивистов - с другой.
Достаточно вспомнить дискуссию Анны Вежбицкой с С. Пинкером, Валлер-штайном, Вольфом и др. [См. например, Вежбицкая 1999]. Так, на взгляд И. Валлер-штайна, «расы, культуры и народы не представляют собой сущностей. они не имеют фиксированных очертаний. таким образом, каждый из нас является членом многочисленных - на самом деле несчетного числа
- «группировок», пресекающихся, частично совпадающих и вечно развивающихся» [Vallerstein 1994 - цит. по Вежбицкая 1999: 286 ].
эта полемика продолжается и по сей день (см., например, дискуссию в журнале «Политическая лингвистка», а также [Аникин, Чудинов 2011; Серио 2011, Павлова, Безродный 2011; Шмелев 2011; Дементьев 2012; а также отзыв Д.Б. Гудкова о лекции П. Серио, прочитанной в МГУ в марте 2010 г.
- http://discoursforum.forum24.ru]) и принимает подчас весьма ожесточенный характер.
Универсалисты, отрицающие взаимосвязь языка и мышления, лингвокультур-ную самобытность народов, сближаются в этом отрицании с радикальными конструктивистами. те же вслед за Б. Андерсоном [Anderson 1983] объявляют нации воображаемыми сущностями, а национальные языки (со ссылкой на М.М. Бахтина) - сконструированными артефактами. так, М. Биллиг считает:
«Понятие «языка», по крайней мере, в том смысле, который кажется «нам» столь банально очевидным, само может быть изобретенной не-
преложностью, созданной в эпоху национального государства. Если дело обстоит именно так, то не столько язык создает национализм, сколько национализм создает язык; или, скорее, национализм создает «наше» обыденное представление о том, что существуют «естественные» и бесспорные вещи, называемые различными «языками», на которых мы говорим [Биллиг 2005: 77].
При формировании политической, культурной и этнической идентичности сообществ язык всегда играет центральную роль ^а^ 2004]. Поэтому разрушение понятий нация, культура, национальная идентичность, этничность влечет за собой и ревизию понятия«национальный язык», который признется конструктом:
«Пока язык не будет так же четко отделен от государства, как религия в Соединенных Штатах по американской Конституции, он будет оставаться постоянным и, вообще говоря, искусственным источником междоусобиц» [Хобсбаум 2005: 58]. В суждениях социальных философов о языке - помимо ведущего к явно неправомерным выводам недостатка лингвистических знаний, - мы видим и открытый «за-падоцентризм», как например, у того же э. Хобсбаума:
«За ведение своих дел на английском языке, что является страховкой от гражданских войн из-за языка, наподобие войны на Шри-Ланке, Индии приходится платить тем, что людям, не имеющим за плечами нескольких лет обучения, которые позволяют человеку овладеть письменным иностранным языком, никогда не удастся подняться выше довольно скромного уровня на государственной службе или - сегодня - в бизнесе. На мой взгляд, такая цена стоит того, чтобы ее заплатили. Но представьте себе, какими бы были последствия для Европы, если бы хинди стал един-
ственным языком общения в европейском парламенте, а London Times, Le Monde, Frankfurter Allgemeine Zeitung могли читать только те, кто знает хинди» [Хобсбаум 2005: 58]. И те и другие дискуссии отрицают идею культурной обусловленности языка и мышления и дезавуируют понятия «нация», «народ», «национальный язык».
Нельзя не увидеть здесь тесную связь с идеологией и политикой. «Снятие» народа, национального государства, этничности, языка как нельзя лучше сочетается с провозглашаемой глобализацией идеей «свободного передвижения людей и капиталов». При такой постановке вопроса нет народа, нет понятия родной страны, своей земли, а есть лишь территория, на которой (временно) находятся наемные работники и нет никакого критерия различия между представителями местной культуры и инокультурным мигрантом.
и хотя рост этнического сознания происходит и отмечается значительным числом социологов и социальных философов, наряду с ним и не менее интенсивно идет и другой процесс - формирование глобальной идентичности. одним из этапов этого процесса становится метроэтничность. к ее появлению ведет продвижение глобализации - прежде всего в крупных городах мира, где жизнь унифицируется особенно явственно, где наиболее четко проявляется миграция. термин введен в научный оборот Дж.С. Мэйром [Maher 2005] для обозначения самоопределения городских жителей различного национального и расового происхождения, вследствие миграции оказавшихся в мегаполисах:
«Мы имем дело с видом постэтнического состояния, когда и большинство, и этнические меньшинства играют этничностью (не обязателно своей собственнной) исходя из эстетического чувста. Эта игра включает пересечение культур, заимствование элементов, разного рода смешения» [Maher 2005: 34].
Развивая предложенную тему, Дж. Мэйр приходит к выводу:
«Метроэтничность отбрасывает логоценричные метанарративы традиционной этничности. Она создает игровую этничность, не связанную или слабо связанную с «настоящей» этнической принадлежностью. Это скорее поверхностные знаки, вокруг которых собирается этническая группа, чтобы сконструировать внутренне значимое самоописание. Это давно уже не риторика контраста - вот большинство, а вот меньшинство» [Maher 2010: 584]. создание метроэтничности - это деятельность как большинства, так и меньшинства, которые стремятся воплотить муль-тикультурность, культурную/этническую толерантность и мультикультутрные стили жизни, ообенно в том, что касается дружбы, музыки и искусства, еды и одежды [Maher 2010: 582].
Метроэничность пользуется смешанным языком (метроязыком, по Дж.Мэйру), что также способтвует гибридизации языков и культур.
«Наднациональный взгляд» меняет и интерпретацию местных языков - они отрываются от породивших их культур. Проблема владения/невладения местным языком также рассматривается в ключе отрыва языка от культуры его носителей. смешение языков стало выполнять функцию выражения групповой идентичности. смешанный язык выбирается сознательно - как особый сленг - для конструирования своей групповой идентичности, в которую входит и эт-ничность.
Чтобы в полной мере понять ситуацию местного (немецкого, французского, русского) языка, надо рассматривать глобализацию как процесс транснационального взаимодействия. Так, миграция как транснациональный феномен создала условия для возникновения новых - гибридных - форм
немецкого языка.
Эту идею в той или иной мере разделяют многие исследователи, рассматривая как яркий пример новой глобализацион-ной транснациональности книги немецко-турецкого автора Феридуна Заимоглу [Feridun Zaimoglu 1995] и особенно его текст "KanakSprak1" - монологи на «изобретенном» смешанном языке, включающем диалектизмы, тюркзмы, вкрапления идиша и английского, далекий от нормы немецкий, выражающий агрессивное и циничное отношение к жизни.
именно такая литература демонстрирует влияние миграции на немецкий язык, одновременно поднимая вопрос о сущности европейских языков как таковых в эпоху миграции.
«изобретение» нового языка - это момент создания новой реальности в период миграционных потоков и дестабилизированных идентичностей. транснациональная идентичность не испытывает страха утраты языка и ничто не сдерживает ее в экспериментах с языком:
«Языки сегодня находятся в процессе мутации и реконструкции. Возникающая немецко-турецкая литература может быть прочитана как убедительный пример этого текучего трудноопределяемого отношения между глобализацией как ментальной и эмоциональной моделью и глобализацией как жизненным опытом» [Нирра^ 2004: 18].
в подобной интерпретации глобализации не только тенденция политической и социальной реальности настоящего времени, - она также и ментальная модель [Augustyn 2004].
Не только английский язык влияет на развитие ведущих европейских языков. Наряду с английским необходимо учитывать влияние других языков и культур. Я. Ылдыз справедливо отмечает, что «сосредоточенность на глобализации и английском импли-
1 В переводе это название может звучать как «Язык чурок»
цитно предполагает, что сам немецкий остается неизменным, а это не так» [Yildiz 2004: 322]. Я. Ылдыз считает: в Германии доминирует мнение, что немецкий язык - собственность только лишь этнических немцев, а другие могут лишь пользоваться, но не владеть им. На взгляд Ылдыз, ламентации о порче языка вызваны нежеланием признать, что он не только достояние этнических немцев и что на деле много других говорящих на немецком языке. Один из вопросов о будущем немецкого Ылдыз формулирует так: возможно ли переосмыслить считающуюся сегодня органической взаимосвязь между этническими немцами и немецким языком? таким образом, в научный оборот вводится идея культурно обусловленного представления языка.
Кроме того, существует историческая специфика развития некоторых стран: в германском гуманитарном знании по известным историческим причинам весьма распространен отрицательный взгляд на понятия нация и национальный язык.
3. Распространение английского языка.
сам факт появления в научной литра-туре термина «неанглийские языки» свидетельствует о формировани оппозиции английский язык - все остальные.
экспансия английского языка считается естественным процессом, отражающим новую глобальную идентичность носителей передовых взглядов. Наднациональное выражается английским языком, престижность которого высока в том числе и потому, что он выражает современность, успех.
Англицизмы связываются с основными аспектами глобализации. Английские названия товаров и рекламные стратегии репрезентируют глобальную эстетику, которая утверждается в повседневности через англицизмы. тем самым создается новая система убеждений и социальных поведенческих образцов.
Европейский профессиональный мир все больше предпочитает английские названия профессий, поскольку они «безраз-
мерны» и свидетельствуют о современности говорящих и их близости к властным структурам, олицетворяемым английским языком [Augustyn 2004: 313]. Как считает названный автор, английские названия профессий в неанглийском контексте означают власть. Аналогично предыдущим наблюдениям профессиональный мир офисов становится еще одной свободной от старой национальной культуры зоной, которая следует глобальной эстетике, репрезентируя иное - виртуальное - сообщество, поскольку многие должности попадают в категории типа Product Manager, Sales Manager, Account Manager [Augustyn 2004: 313]. Важнейший результат этой глобальной эстетики - не языковое воздействие англицизмов само по себе, а возникновение элиты, ориентирующейся на глобальную эстетику, ее культурное отчуждение и возникающую из-за этого социальную поляризацию. П. Аугустин считает: усилия пуристов бесплодны, поскольку направлены не на первопричину языковых заимствований. Такой подход объясняет и появление многочисленных терминов «постнациональный», «наднациональный», «глобальная идентичность» и под.
отмечаются и еще более агрессивные выступления против конкретных культур: И.Г. Яковенко, говоря о русской культуре, настаивает: «Произошло самое главное -культура критически утратила эффективность. Массы ее носителей не осознают и не формулируют этого. Данная истина табуи-рована к осознанию и произнесению [Яковенко, 2012, эл.ресурс].
открыто провозглашается не только «неэффективность» культуры как таковой, но и дается отрицательная оценка конкретной культуры (в данном случае - русской): «Говоря о самом раннем возрасте, надо заметить, что многие российские сказки воспроизводят тупиковые установки. Необходимо разрушение установки на чудо, которое дает все и сразу некоторым волшебным образом. ковер-самолет, гусли-самогуды, скатерть-самобранка, неразменный пятак и прочие радости магического мира, в котором не
надо сеять, жать и класть в закрома, для того чтобы сытно кушать, фундаментальным образом противостоят позитивной жизненной позиции» [Там же]. После провозглашения вредоносности русской культуры уже не удивляют пассажи вроде «Выход из гетто русского языка» [там же - здесь и далее выделено нами - А.К.]; «Для осуществления стратегии разрыва преемственности в воспроизводстве социокультурной целостности необходимо обучение за рубежом» [там же] и даже призыв физически искоренять носителей русской культуры: «Российская традиция есть традиция социоцентричного общества. Необходимо трансформировать этот комплекс и сформировать персоноцентрист-скую целостность... Следование изживаемым ценностям должно быть связано со смертельной опасностью» [Там же - выделено нами - А.К.].
Нельзя не согласиться с А.Вежбицкой, которая пишет о дробности английского языка, которая никому не мешает. Д. Кри-стал, говоря о глобальном английском, подчеркивает, что в сфере станларта он не фраг-ментируется. При этом никто не называет глобальный английский идеологическим конструктом. Напротив, как отмечает Д. камерон [Cameron 2002], по всему миру интенсивно распространяется англоамериканский коммуникативный стиль, представляемый как универсальный набор коммуникативных норм. Д. камерон рассматривает обучение иностранному языку и «коммуникативным навыкам» как повод для рефлексии о роли языка в новом глобализирующемся мире. Автор отмечает: «Полагаю, на наших глазах происходит формирование нового важного дискурса о языке и коммуникации, имеющего значимые импликации как для обучения языкам, так и для обсуждения политики такого обучения» [Cameron 2002: 68].
Насаждение единых норм общения, жанров и стилей речи сквозь все языки проводится под предлогом того, что они дают максимальный «эффект» в «коммуникации» [Cameron 2002: 69]. На деле же насаждается таким образом не чужой язык, а чужой
взгляд, чужое определение того, что есть приемлемо или желаемо в нашем собственном языке. в соответствии с этой идеей, считает Д. камерон, проблема состоит не в различии языков - проблема появляется лишь тогда, когда выясняется, что эти языки воплощают разные или несоизмеримые картины мира. в этом и проявляется глубинное различие, которое необходимо элиминировать для эффективности глобальной коммуникации. как следствие и появляются такие, например, рекомендации: японские студенты должны научиться писать по-японски в соответствии с западными «логическими нормами». Так происходит превращение каждого языка в средство утверждения/ укоренения сходных ценностей и средство разыгрывания всеми говорящими сходной социальной идентичности и роли. «Язык становится глобальным продуктом, имеющим местный привкус» [Cameron 2002: 69]. Уже сегодня идеал «хорошей» и «эффективной» коммуникации представляет собой образец стиля образованного среднего класса белых жителей США. Автор указывает, что ему неизвестен ни один случай, когда эксперты в качестве образца рекомендовали бы нормы незападного и неангло-саксонского общества.
Подобная философия языка весьма часто находит скорую поддержку и превращается в основу для языковой политики, даже если таковая не провозглашается. Наглядным примером может служить материал:
МОСКВА, 13 мар - РИА Ново-сти..[...] В заключение также говорится, что протокол о присоединении РФ к ВТО подписан на официальных языках Всемирной торговой организации: английском, французском и испанском. Приложения составлены на английском языке.
«На русском языке - государственном языке России - протокол не подписывался, так как он не является официальным языком ВТО. В связи с изложенным, в настоящее время гражданин РФ не имеет возмож-
ности ознакомиться с положениями указанных условий и обязательств в целях совершения осознанного выбора, таким образом, действительная воля народа РФ в ходе референдума может быть искажена», - отмечается в заключении.
(http://www.ria.ru/ economy/20120413/624990579.html дата доступа 14 апреля 2012 г. - выделено нами).
Кроме того, английский может служить не только выражением глобальной идентичности, но и олицетворять чужое, не лояльное к стране, разрушительное для нее, как демонстрирует следующий текст:
На сегодняшний день в индексе FTSE-100 присутствуют две когда-то российские компании: «Евраз» и «Полиметалл». Сегодня они называются соответственно EVRAZ pic и Polymetal Internationalpic (pic - это аналог нашего ОАО). Прописавшийся в Лондоне EVRAZ pic - это сталелитейные заводы и горно-обогатительные комбинаты, расположенные преимущественно в России. Производство за 2011 год - 16,8 млн тонн стали. Выручка за 2010 год - 13,4 млрд долларов. Polymetal Internationalpic, с регистрацией на о. Джерси, владеет золотыми, серебряными и медными рудниками в пяти регионах России. Добыча в 2011 году составила около 23 тонн в золотом эквиваленте. И всё это теперь не российское. http://www.novayagazeta.ru/ politics/52177.html
Представим ситуацию, когда, к примеру, РЖД, «РусГидро» и «Роснефть», пройдя горнило новой приватизации, превращаются в RZhD, Rusgidro и Rosneftpic. Наши железные дороги, гидроэлектростанции и половина всей нефти будут практически сразу переведены под чужую юрисдикцию. С иностранными советами директоров. С консолидированной финансовой отчетностью, налогообло-
жением и чужим госрегулированием. Что останется тогда от суверенитета России?
http://www.novayagazeta.ru/ роШ^/52177.Ыт1
Нельзя не заметить, однако, что декон-струирование касается не всех языков, а лишь тех, которые ранее имели высокий коммуникативный статус, то есть представляли сильные государства. так, нам не встретились научные рассуждения о сконструированном характере, например, казахского или чеченского языка, хотя для них также создавалась письменность, проводилось нормирование, разрабатывался литературный язык - все те факторы, котрые Э. Хобсбаум считает признаками сконструированности. как правило, дезавуируются русский язык, французский, немецкий и др. разработанные языки с высоким коммуникативным статусом.
Не случайным кажется нам и сам факт совпадения во времени - 80-е гг. ХХ в. - роста глобализационных тенденций и усиления споров универсалистов и лингводетермини-стов, а также рост влияния в научной среде конструктивистских идей (которые сами по себе мы, конечно же, не отрицаем). кон-структивисткие теоретики полемизируют с примордиалистами, взгляды которых университетская академическая среда считает ненаучными и несвободными от идеологии. однако и конструктивисты идеологизированы, что проявляется, в частности, именно в «нападках» не на все языки и культуры, а на определенные. На взгляд Дж. Фишмана,
«западный» ученый, конечно, может считать примордиалистские взгляды и убеждения противоречивыми, невежественными или самовлюбленными. Но социальная наука добилась бы больших успехов, если бы она занялась изучением содержания и социокультурных задач, связанных с такими представлениями. Открытый подход к ним больше способствовал бы нашему пониманию, нежели сохраняющееся и по сей день необдуманное их отрицание. Чтобы разобраться в
этих представлениях, ученым для начала следует отнестись к ним со всей серьезностью, хотя бы для того, чтобы оценить их влияние и динамику» [Фишман 2005: 133]. Нельзя не отметить и предостережения социальных филосфов в связи с размыванием понятия национальных языков. Они обращают внимание на тяжкие послествия, связанные с этой утратой:
«...народы, утратившие свой исторический язык и традиционно связанную с ним этнокультуру, испытывают на себе мучительный опыт пребывания "между жизнью и смертью". Они утрачивают свои сложившиеся представления о нравственности, добродетельной жизни, преемственности поколений, значимости прошлого, настоящего и будущего, заслуженного места в более важном замысле. Такая утрата происходит задолго до того, как происходит полное изложение, усвоение, установление и осуществление нового самостоятельного образа действий и нормативных ожиданий. Но, несмотря на этот печальный сценарий, конструктивисты не устают предсказывать приход дивного нового мира единых рынков и тесно связанных мегаценностей, мегакультур и мегаязыков» [Фишман 2005: 136]. Обобщая данные о лингвофилософ-ской рефлексии современной науки, можно заключить, что новая философия языка связана с приятием или неприятием глобализации и ее социальных последствий, важнейшее из которых - размывание наций. Лингвисты - апологеты глобализма - предлагают изменить модель лингвистического описания и понимать под языком фрагмен-тированный, усеченный, сокращающийся и гибридный конструкт, не являющийся более принадлежностью нации, а связанный со стилизацией поведения и индивидуальной идентичностью. Английский язык при этом символизирует прогресс глобализации.
Противники глобализации стоят, как правило, на примордиалистских позициях, провозглашают взаимосвязь языка и мышления, акентируют рост этнизации и национального самосознания как протест против «катка глобализации». Для них неанглийские язки находятся в опасности и требуют защиты и культивирования.
При этом и те и другие не свободны от-идеологической ангажированности, хотя и не признают этого. Наиболее четко такое положение дел сформулировал Дж. Фишман: «Государства склонны обращаться с примордиалистскими заявлениями к тем, кто обладает большим влиянием (то есть при обращении к более крупным и сильным государствам и межгосударственным органам), а с конструктивистскими - к тем, кто обладает меньшим влиянием (при введении в действие закона в менее крупных и более слабых политических образованиях). Так, Франция взывает к совести цивилизованного мира, стремясь защитить свои язык и культуру от монолита английского языка, но не выказывает никакой терпимости, когда бретонцы, окситанцы и эльзасцы заявляют о своем выживании, сталкиваясь с монолитом французского языка.
Что может быть лучшим подтверждением того, что спор между конструктивистами и примордиали-стами связан не столько с основными аналитическими и философскими позициями (например, борьбой эмпиризма с романтизмом), сколько с переменчивыми представлениями о собственной выгоде?» [Фишман 2005: 137-138].
Одну из важных черт глобализации и современной жизни языка составляет «народная»языковая рефлексия. С научной точки зрения анализ стихийной, народной философии языка также весьма значим:
«Наблюдение изнутри имеет продолжительную и плодотворную
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
историю и в антропологии, и в феноменологической психологии. ... Этно-культурам необходимо значительно больше знать о том, какими их видят другие, но им также необходимо
знать о том, какими они видят самих себя и какими они видят других» [Фишман 2005: 139]. «Народная» рефлексия будет рассмотрена в следующей статье.
Литература
Аникин Е.Е., Чудинов А.П. Дискуссия о русской языковой картине мира: абсолютный универсализм и крайний релятивизм (неогумбольдтианство) // Политическая лингвистика, 2011, № 1 (35). - С. 11-14.
Биллиг М. Нации и языки // Логос, 2005, № 4. - С.60-86.
Вежбицкая Анна. Семантические универсалии и описание языков. - М., 1999. - 780 с.
ГриценкоЕ.С., КирилинаА.В. Язык и глобализация: задачи и направления социолингвистического анализа // Вестник Минского государственного лингвистического университета. Серия Филология, 2010. - №6. - С. 14-21.
Гриценко Е.С., Кирилина А.В. «Язык и глобализация» в контексте лингвистического образования: конструктивистский подход // Высшее образование в России, 2011. - №3. - С. 69-75.
Гудков Д.Б. Отзыв о лекции П.Серио, прочитанной в МГУ в марте 2010 г. // Форум кафедры общей теории словесности филологического факультета МГУ. Отправлено: 06.03.10 14:59. Заголовок: лекция П.Серио. - http://discoursforum.forum24.ru
Дементьев В.В. Об оценочности и абсолютизации в лингвистических исследованиях: к дискуссии А.Д. Шмелева с А. В. Павловой и М.В. Безродным о «лингвонарциссизме» // Политическая лингвистика, 2012, № 1 (39). - С. 11-16.
Павлова А. В., Безродный М. В. Хитрушки и единорог: из истории лингвонарциссизма // Политическая лингвистика, 2011, № 4 (38). - С. 11-20.
Подзигун И.М. Глобализация и глобальные проблемы: философско-методологический анализ.- М., 2003. - 384 с.
Серио П. Оксюморон или недопонимание? Универсалистский релятивизм универсального естественного семантического метаязыка Анны Вежбицкой // Политическая лингвистика, 2011, № 1 (35). - С.30-40.
Фишман Дж. Сегодняшние споры между примордиалистами и конструктивистами: связь между языком и этничностью с точки зрения ученых и повседневной жизни. Логос 2005; №4. - С. 132-140.
Хобсбаум Э. Все ли языки равны? Язык, культура и национальная идентичность // Логос, 2005, № 4. - С.49-59.
Шмелев А.Д. Всегда ли научное изучение русского языка является проявлением «лингвонарциссизма»? // Политическая лингвистика, 2011, № 4 (38). - С. 21-33.
Яковенко И.Г. Что делать? Новая газета, 15 марта 2012 http://www.novayagazeta.ru/ profile/8892/
Anderson, Benedikt. Imagined Communities. Reflections on the Origin and Spread of Nationalism (1983)/ Revised edition. - London-New York: Verso.
Augustyn, Prisca. The Seductive Aesthetics of Globalization: Semiotic Implications of Anglicisms in German // Gardt, A.; Hüppauf, B.(eds). Globalization and the future of German. Berlin, Mouton de Gruyter, 2004. - S. 307-318.
Blommaert Jan A. The Sociolinguistics of Globalization. - Cambridge University Press, NY, 2010. - 230 P.
Blommaert J., Dong J. Language and Movement in Space // The Handbook of Language and Globalization (ed. by N. Coupland). - Blackwell Publishing Ltd.- 2010. - P. 336-385.
Cameron D. Globalization and the teaching of "communication skills" // David Block, Deborah Cameron (eds) Globalization and the Language Teaching. - Rouledge, 2002. - P. 67-82.
CouplandN. Introduction:Sociolinguistics in the Global Era //The Handbook of Language and Globalization (ed. by N. Coupland). - Blackwell Publishing Ltd.- 2010. - P. 1-27.
Einführung in den Konstruktivismus- Beiträge von Heinz von Foerster, Ernst von Glasersfeld, Peter M. Hejl, Siegfried J. Schmidt und Paul Watzlawick- Veröffentlichungen der Carl Friedrich von Siemens Stiftung, hrsg von Heinz Gumin und Heinrich Meier. Band 5 Einführung in den Konstruktivismus. Piper Verlag GmbH, München, 1.Aufl.: 1992.
Fairclough, N. Language and Globalization.-Routledge, 2006. - 167 P.
Gardt, Andreas. Language and National Identity // Gardt, A.; Hüppauf, B.(eds). Globalization and the future of German. Berlin, Mouton de Gruyter, 2004 - S. 197-209.
Gardt A., Hüppauf B. (eds). Globalizatn and the Future of German.- Berlin: Mouton de Gruyter, 2004. - 375 P.
Hüppauf, Bernd. Globalization - Threats and Opportunities // Gardt, A.; Hüppauf, B.(eds). Globalization and the future of German. Berlin, Mouton de Gruyter, 2004 - S.3-25.
Maher J. C. Metroethnicity, language, and the principle of Cool // International Journal of the Sociology of Language.Volume 2005, Issue 175-176. - P. 83-102.
Maher J. C. Metroethnicities and Metrolanguages // The Handbook of Language and Globalization (ed. by N. Coupland). - Blackwell Publishing Ltd. - 2010. - P. 575-591.
Yildiz, Yasemin. Critically «Kanak»: A Reimagination of German Culture German // Gardt, A.; Hüppauf, B.(eds). Globalization and the future of German. Berlin, Mouton de Gruyter, 2004 - S. 319-340.
Zaimoglu, Feridun "KanakSprak: 24 Mißtöne vomRande der Gesellschaft". RotbuchVerlag, 1995.
