CC BY
99
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2016. № 3
Д.И. Суровегина*
КОНЦЕПТ СМЕХА В ПРАГМАЛИНГВИСТИКЕ
(к вопросу о речевой комической ситуации)
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1
Статья посвящена осмыслению основных тенденций в области исследования смеховой культуры в рамках прагматической лингвистики на базе речевой комической ситуации. В настоящее время подобные исследования проводятся на стыке различных наук, что приводит к новому осмыслению концепта комической ситуации в коммуникации. Интерес на данный момент представляет взаимодействие психолингвистики и теории речевого общения, в этом аспекте сделана попытка выделить наиболее значимые компоненты ее структуры, рассмотреть особенности ее характеристик и функций, а также предложить принципы, которые необходимо учитывать для достижения комического эффекта с точки зрения прагма-лингвистики. Вопрос комичности неотъемлемо связан с понятием «национальный характер» и во многом отражает черты, присущие той или иной языковой общности. Сквозь призму лингвистических исследований проявляются единые правила, по которым функционирует язык в момент реализации, в данном случае проводится анализ речевой комической ситуации как проявления народной смеховой культуры. Прагматический подход к изучению комического относительно самосознании отдельно взятой языковой общности позволяет выявить отдельные черты, присущие конкретной языковой картине мира.
Ключевые слова: смеховая культура, комическое, психолингвистика, прагматическая лингвистика, речевой комический акт.
Теории смеха и комического очень разнообразны, с давних пор и до настоящего времени смех является объектом изучения философов (Аристотель, И. Кант, М. Хайдеггер) и филологов (Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, Н.М Вахтель, Ю.М. Лотман, Н.В. Голосова, А.Д. Коше-лев). На современном этапе природа смеха требует проведения междисциплинарных исследований в рамках таких направлений, как линг-вокультурология и психолингвистика, причем особый интерес для специалистов представляет соотношение вербального и невербального
* Суровегина Дарья Ивановна — аспирант, преподаватель кафедры испанского языка факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: [email protected]).
в языке, прагматика смеха, изучение намеков, жестов, мимики, т.е. всего того скрытого объема информации, которая передается невербальными способами и отражает аутогенные характеристики языка (Г.П. Грайс, Дж. Остин, Дж. Серль). Статья посвящена исследованию концептов смеха и комического как понятий очень тесно связанных друг с другом, и потому синонимичных (А.Д. Кошелев, О.С. Редко-зубова).
Лингвопрагматическое и лингвокультурное изучение природы смеха во многом основано на положении о том, что различные структуры языка «несут на себе печать конкретной в каждом случае национальной ментальности» [Раевская, 2006: 27], их формы и функции во многом зависят от лингвистического сознания коллектива. Ключевым понятием для описания речевой коммуникации является понятие деятельности, язык рассматривается как «средство динамического взаимодействия коммуникантов», а функционирование языка связано с психологическим и социокультурным контекстом [Вахтель, 2008: 100]. Иными словами, язык рассматривается в момент функционирования как инструмент речевого общения, вызывающего у говорящих «ассоциации, на основании которых возникает семантический перенос, связанный с субъективной положительной или отрицательной оценкой» [Цун Япин, 2006: 185].
Лингвистика и философия также неразрывно связаны друг с другом, как неотделимы мышление и язык, находящиеся в непрерывном развитии [Тер-Минасова, 2012]. В основе изучения комического лежит тот же анализ взаимодействия мысли и способов ее выражения и восприятия и, следовательно, требует рассмотрения смеховой культуры в различных аспектах: психологическом, философском, прагматическом и лингвистическом.
С точки зрения философии со времен Аристотеля не было сказано ничего такого, что бы противоречило его определению комического, как «ошибки или уродства, но безболезненного и безвредного» [Аристотель, 2000: 32], напротив, дальнейшие трактовки комического лишь конкретизируют данное определение [Кошелев, 2007]. Например, идеи Аристотеля о комическом находят отражение в философии И. Канта, который дает собственное определение смеха, развивающее философскую мысль дальше: «...это аффект, возникающий из превращения напряженного ожидания в ничто» [Кант, 1994: 95]. Таким образом, возникает необходимость обратиться к прагматической лингвистике как науке, занимающейся выявлением концепта данного понятия «ничто», которое и делает комическую речевую ситуацию эффективной.
Прагматика исследует «проблемы интерпретации знаков теми, кто их использует, их полезность для интерпретатора» [Беляева, Гурин, 2006: 70]. Проанализировав основные работы в этом направлении
(Г.П. Грайс, Дж. Серль, Дж. Остин, Н.Д. Арутюнова, И.М. Кобозева), можно констатировать, что в речевом акте всегда предусмотрена какая-либо часть информации, которая не дана в эксплицитной форме, но заведомо учтена в имплицитной составляющей сообщения. Принято выделять такие компоненты коммуникационного акта, как субъект передачи (тот, от кого исходит информация), объект (или адресат, получатель информации) и отдельно тот объем информации, который уже известен всем участникам [Лотман, 2000]. С лингвистической точки зрения для достижения успешности коммуникативного акта действуют те же принципы, что и в случае возникновения комического.
Для более полного изучения вопроса о природе смеха необходимо рассмотреть термин «импликатура», описывающий ситуацию коммуникативного акта, когда все участники разговора понимают нечто, что никак не объясняется выбором используемых лингвистических средств, но что предположительно известно как адресату, так и адресантам [Грайс, 1985]. В связи с этим существует условие успешности речевого акта: все участники должны обладать примерно равным уровнем жизненного опыта [Кобозева, 2001], оно же необходимо и для достижения эффективности комического акта.
Одним из первых отечественных исследователей народной культуры смеха был известный филолог М.М. Бахтин, посвятивший монографию изучению народной смеховой культуры на примере французской средневековой литературной традиции, где проанализировал ее наиболее значимые черты и вывел основные аспекты и функции комического (нарушение общественной и социальной иерархии, выявление скрытых противоречий, сближение участников коммуникации) [Бахтин, 1990].
Автор проводит аналогии между многочисленными трактовками комического и определяет одну из основополагающих функций смеха в обществе: обнажать несоответствия и противоречия, а также противостоять четкой, завершенной, статичной иерархии и любым социальным ограничениям. М.М. Бахтина увлекают образы средневековых шутов и скоморохов, которые по своей сути всегда борются с неизменностью феодального и церковного строя, будучи традиционными в своей оппозиционности, они могут критиковать его, подвергать анализу его незыблемые обычаи и устои. Народное творчество, в данном случае шутки скоморохов, строится по определенным канонам и имеет четко установленную регламентом образования комического структуру, которая будет рассмотрена ниже.
Разнообразие форм и жанров смеховой культуры привело к появлению термина «комический признак» и его базовой единицы «концептуальный признак» [Кошелев, 2007: 282—283], вызывающего смех у наблюдателя при условии, что эта черта хорошо известна ему, т.е.
представляет собой некий запомнившийся и осмысленный отдельным индивидом или человеческим сообществом образ [там же: 282—287]. В дальнейшем «комический признак» разделяется в коммуникативном акте на основные элементы: на сам концептуальный признак и его дополнительную трактовку, которая удовлетворяет всем ее трем свойствам в силу своей экзогенной характеристики, противоположной исходной эндогенной характеристике и ее негативной коннотации, содержащейся во внешнем образе. А.Д. Кошелев подчеркивает, что негативная характеристика очень слаба и ни в коем случае не перекрывает в смысловом плане эндогенную, внутреннюю, изначально заложенную, доминирующую характеристику объекта, ситуации или действительности. Таким образом, адресат всегда понимает, что дополнительная черта вызвана какими-либо внешними, а не то и вовсе надуманными обстоятельствами.
Обращаясь к феномену самой речевой комической ситуации, также необходимо рассмотреть ее через призму прагматической лингвистики, опираясь на ее основные постулаты о субъекте, объекте и им-пликатуре, о внешней и внутренней информации высказывания, о процессе передачи смысловой нагрузки. Так, любая комическая ситуация использует лингвистические средства для достижения положительного (комического) эффекта, т.е. обладает всеми необходимыми элементами успешности, учитываемыми и в коммуникативном акте, объем подразумеваемой информации увеличивается, по сравнению с обычной коммуникативной ситуацией [Голосова, 2014]. Таким образом, шутка представляет собой некую недоговоренность или же намек, но предполагается, что смысл будет понятен всем участникам комической ситуации, так как всегда есть определенный объем информации, уже известный как адресату, так и адресанту, который играет главную роль в достижении успешности речевой комической ситуации.
В цитируемой статье комическое также состоит из некого «трех-уровнего единства», которое представляет собой сплав основной характеристики, ее дополнительной трактовки и заведомо негативного восприятия данной трактовки участниками комического речевого акта. К похожим выводам независимо приходит А.Д. Кошелев, выделяя особые свойства и механизмы образования комической трактовки, а именно «противоречивость без антагонизма», при которой негативная экзогенная трактовка всегда второстепенна к главной внутренней характеристике объекта смеха.
Другой постулат касается экзогенной характеристики, которая нередко основана на сходстве внешнего вида или образа и может быть никак не связанной логически, а просто вызывать в сознании участников комической ситуации некий готовый «образ-гештальт» [Кошелев, 2007: 287]. Автор обращается напрямую к исходным механизмам
смеха в человеческом мышлении и выводит единую универсальную формулу комического. Согласно его теории как физиология смеха (например, щекотка), так и наиболее сложные смеховые формы (такие, как пародия, каламбур, сатира, анекдот и т.д.) имеют в своей основе одну и ту же структуру (эндогенная характеристика, экзогенная характеристика и ее негативная окраска). В силу того что комический речевой акт является одной из разновидностей коммуникативного акта и имеет очень схожую с ним структуру, можно сделать вывод о том, что данные постулаты применимы и для исследования комической ситуации в рамках прагматической лингвистики.
Австрийский этолог К. Лоренц, занимающийся генетически обусловленным поведением человека, приходит к заключению, что «смех, вероятно, возник путем ритуализации из переориентированного угрожающего жеста» [Лоренц, 1998: 240]. Часто комические ситуации появляются, когда под формой какого-либо агрессивного действия скрывается шутка, призванная уравнять всех участников коммуникации. Так, даже в повседневной комической ситуации содержится доля агрессии или негатива, но она ничтожно мала по сравнению с доминирующей положительной характеристикой. Этой функцией можно объяснить и ситуацию повседневного смеха, когда качество юмора опускается до низкого уровня и говорящий смеется чаще, чем его слушатели, так как смех призван не столько рассмешить, сколько показать расположение коммуникантов к сотрудничеству.
Таким образом, проанализировав основные течения в зарубежной и отечественной прагмалингвистике (Г.П. Грайс, Дж. Остин, Дж. Серль, И.М. Кобозева, Н.Д. Арутюнова), а также работы, посвященные изучению природы смеха (М.М. Бахтин, А.Д. Кошелев), в том числе теории о возникновении (А. Д. Кошелев) и эффективности (Н.М. Голосова, И.М. Кобозева, О.С. Редкозубова) комической ситуации, можно сделать вывод о том, что природа комического достаточно однородна и имеет строгую структуру, которая обуславливает возникновение комической ситуации и представляет собой единство трех элементов: основной черты, образа, экзогенной характеристики; противоположной черты, внешнего образа, экзогенной характеристики; отрицательной коннотации этой внешней черты (например, в виде скрытой издевки, надуманности ситуации, преувеличения, наложения внешнего готового образа и т.д.).
Возможно выделить две основные функции, характерные для речевого коммуникативного акта: выявление скрытого противоречия (нарушение иерархии, возвращение справедливости) и сближение участников коммуникации (от приветствия переориентированным агрессивным жестом до сохранения единого статуса адресата и адресанта). Кроме того, необходимо отметить скрытую или явную агрессивность
смеховой культуры, которая объясняется человеческим генетически обусловленным поведением.
Все вышесказанное позволяет заключить, что исследования по теории смеха в прагмалингвистике выявляют закономерности как в философии (направление исследований до сих пор определяется под влиянием мысли Аристотеля), так и в психологии, а также в сопряженной с ней психолингвистике, сужая и конкретизируя понятие комического, обращаясь непосредственно к вербальным и невербальным средствам языкового выражения. Изучение смеха в рамках прагма-лингвистики поможет систематизировать уже проведенные исследования, а также оптимизировать дальнейший поиск ответов на вопросы о природе комического.
Список литературы
1. Аристотель. Риторика. Поэтика. М., 2000.
2. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990.
3. Беляева Т.Н., Гурин И.В. Основные приемы передачи прагматического потенциала текста при переводе образовательных сайтов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация.
2006. № 1. С. 70-80.
4. Вахтель Н.М. Основы прагмалингвистики. Воронеж, 2008.
5. Голосова Н.В. Комический речевой акт с позиций его внутренней структуры // Философия и филология. Языковедение и иностранные языки в современном мире. Ростов-н/Д., 2014. ИКЬ: ЬйрУ/^^теБтогЫ. com.ua/konfer37/836.pdf (дата обращения: 08.04.2016).
6. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 217-237.
7. Кант И. Критика способности суждения. М., 1994.
8. Кобозева И.М. Лингво-прагматический аспект анализа языка СМИ // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. М., 2001. иКЬ: http://www.studmed.ru/docs/document31066/content (дата обращения: 08.04.2016).
9. Кошелев А.Д. О природе комического и функции смеха // Язык в дви-
жении. К 70-летию Л.П. Крысина. М.: Языки славянских культур,
2007. С. 277-326.
10. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998.
11. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.
12. Раевская М.М. Язык в ментальном пространстве: к проблеме постижения национальной логики мышления // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2006. №1. С. 27-40.
13. Тер-Минасова С.Г. Мысль изреченная есть ложь... // Ценности и смыслы. 2012. № 1 (17). С. 22-32.
14. Цун Япин. Национально-культурная коннотативная лексика в русском и китайских языках // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2006. № 1. С. 185—190.
D.I. Surovegina
CONCEPT OF LAUGHTER IN PRAGMALINGUISTICS (THE ISSUE OF SPEECH COMIC SITUATIONS)
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 119991
This article is devoted to understanding the major tendencies in the study of the culture of laughter within pragmatic linguistics-based speech comic situation. At this time, similar studies carried out at the junction of various sciences that leads to a new understanding of the concept of comic situations in communication. Interest attracts the interaction of psycholinguistics and speech communication theory, this aspect is an attempt to highlight the most important components of its structure, consider the characteristics of its features and functions, as well as offer guidelines that must be considered in order to achieve a comic effect in terms of pragmalinguistics. Question of the comic is inherently linked to the concept of "national character" and largely reflects the features of a particular linguistic community. Through the prism of linguistic studies appear some uniform rules, which operates at the language implementation, in this case, the analysis of the speech comic situation as a manifestation of the culture of folk humor. A pragmatic approach to the study of comic regarding the identity of a single language community reveals some features inherent for the picture of the world of a particular language.
Key words: laugh culture, the comic, psycholinguistics, pragmatic linguistics, comic speech act.
Аbout the author:
Daria I. Surovegina — graduate student of the Faculty of Foreign Languages and Regional Studies of the Moscow State University.
References
1. Aristotle. 2000. Ritorika. Poetika. [Rhetoric. Poetics.] Moscow, Labirint. (In Russ.)
2. Bakhtin M.M. 1990. Tvorchestvo Francois Rabelais i narodnaya kul'tura Srednevekov'ya i Renessansa [Oeuvre of Francois Rabelais and popular culture of the Middle Ages and the Renaissance]. Moscow, Khudogestvennaya literatura. (In Russ.)
3. Belyaeva T.N., Gurin I.V 2006. Osnovniye priyomi peradachi prag-maticheskogo potentsiala teksta pri perevode obrazovatel'nikh saitov [Basic methods of transmission capacities pragmatic text while translating educa-
tional sites]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no 1, pp. 70-80. (In Russ.)
4. Vakhtel N.M. 2008. Osnovi pragmalingvistiki. [Bases of pragmalinguistics] Voronezh, Voronezh Universitet Publ. (In Russ.)
5. Golosova N.V. 2014. Komicheskiy rechevoy akt s pozitsiy yego vnutrenney srukturi [Comic speech act from the standpoint of its internal structure]. In Filosofiya I filologiya. Yazikovedenie i inostranniye yaziki v sovremennom mire [Philosophy and Philology. Linguistics and foreign languages in the modern world]. URL: http://www.sworld.com.ua/konfer37/836.pdf (accessed: 08.04.2016). (In Russ.)
6. Grace G.P. 1985. Logika i rechevoye obchenie [Logic and speech communication]. In Paducheva E. V. (ed.) Novoye v zarubezhnoi lingvistike. Ser. 16. Lingvisticheskaya pragmatika. [New in Foreign Linguistics. Vol. 16. Linguis-tical pragmatics] Moscow, pp. 217—237. (In Russ.)
7. Kant I. 1994. Kritika sposobnosti suzhdeniya [Critique of the capacity of judgment]. Moscow. (In Russ.)
8. Kobozeva I.M. 2001. Lingvo-pragmaticheskiy aspect analiza yazika SMI [Linguistic and pragmatic aspect analysis of media language]. Moscow. URL: http://www.studmed.ru/docs/document31066/content. (Accessed: 08.04.2016). (In Russ.)
9. Koshelev A.D. 2007. Oprirode komicheskogo i funkcii smekha [About the nature of the comic and laughter]. In Zemskaya E.A., Kalenchuk M.L. (ed.). Yazik v dvizhenii. K 70-letiyu L.P. Krysina. [Language in action. On the 70th anniversary of Krysin L.P.] Moscow, pp. 277—326. (In Russ.)
10. Lorenz K. 1998. Oborotnaya storona zerkala [The reverse side of the mirror]. Moscow, Respublika God.
11. Lotman Yu. M. 2000. Semiosfera. [Semiosphere]. St. Petersburg, Iskusstvo St. Petersburg. (In Russ.)
12. Rayevskaya M.M. 2006. Yazik v mentalnom prostranstve: k problem postizheniya nitsionalnoy logiki myshleniya. [Language in mental space: the problem of understanding the logic of national thinking] Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no 1, pp. 27-40. (In Russ.)
13. Ter-Minasova S.G. 2012. Mysl' izrechennaya yest' lozh'... [The thought expressed is a lie...]. TsennostiIsmysly. № 1 (17), pp. 22-32. (In Russ.)
14. Tsyn Yapin. 2006. Natsinal'no-kulturnaya konnotativnaya leksika v russkom i kitayskikh yazikakh [National-cultural connotative vocabulary in Russian and Chinese languages]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no 1, pp. 185-190. (In Russ.)
