CC BY
62
УДК 81: 82.396
КОНЦЕПТ «КОСТЬ» В РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ ПАРЕМИЯХ
© 2010 В. А. Савченко
ст. преподаватель каф. немецкой филологии e-mail: [email protected]
Курский государственный университет
Цель настоящей статьи - выявление и описание этнического своеобразия вербализации концепта «кость» в русских и немецких паремиях. Соматизмы в данной статье исследуются с позиций кросскультурной лингвофольклористики, нового лингвокультурологического направления, сложившегося в рамках Курской школы лингвофольклористики.
Ключевые слова: кросскультурная лигвофольклористика, соматизм, паремия, пословица, поговорка.
Одной из актуальных проблем современного языкознания является выявление соотношения языка и культуры этноса. В изучении данной проблемы перспективна кросскультурная лингвофольклористика, которая основывается на сравнении фольклорно-языковых явлений, принадлежащих устному народному творчеству двух или более этносов. Цель кросскультурной лингвофольклористики - выявление культурных смыслов, аккумулированных в отдельных лексемах, формулах, текстах и совокупностях текстов как атрибутов фольклорной картины мира и как манифестантов этнической ментальности, поиск общего и специфичного в традиционной культуре этносов, углубленное исследование феномена этнической ментальности, разработка эффективного инструментария для выявления культурных смыслов в единицах языка. Анализ выходит за пределы собственно языка фольклора и вторгается в область антропологии, лингвокультуроведения и этнолингвистики [Хроленко 2008: 35-36]. Настоящая статья посвящена кросскультурному исследованию соматизмов на материале русских и немецких паремий. В русской и немецкой паремиологии соматизмы с позиций кросскультурной лингвофольклористики ещё не изучались, поэтому объектом нашего исследования являются русские и немецкие паремии, а предметом - представленная соматической лексикой концептосфера «человек телесный», одним из элементов которой является концепт «кость».
Цель настоящей статьи - выявление и описание этнического своеобразия вербализации концепта «кость» в русских и немецких паремиях (пословицах и поговорках).
Для решения поставленной задачи использовалась методика создания концепто-граммы, разработанная М.А. Бобуновой и А.Т. Хроленко на материале фольклорных текстов [Бобунова, Хроленко 2000: 5-11; Бобунова 2004: 142-149].
Образ кости можно рассматривать в рамках оппозиций твёрдое - мягкое, долговечное - бренное. Кость уподобляется камню как творению земли, которое неподвластно разложению; кость - то, что остаётся нетленным после распада плоти, по этой причине она связывается с бессмертием и рассматривается как исток новой жизни. Вера в то, что живое существо может возродиться из костей, распространена во многих культурах. В Библии имеется эпизод, где рассеянные по полю кости по повелению Господа восстают во плоти. Кость, таким образом, становится символом жизни и веры в грядущее воскресение. По этой причине многие традиции отвергают кремацию умерших [Словарь символов и знаков 2004: 187].
Согласно традиционным соматическим представлениям русских, в костях сосредоточена значительная концентрация жизненной силы. У многих этносов, в том числе у русских, существовали представления о том, что состояние костей является показателем состояния всего организма, возраста. Старость, как и младенчество, характеризуется слабостью и ненадёжностью костей. Взрослого, здорового человека отличают крепкие кости. Кость связывается с представлениями о возрождении. Мотив возрождения из костей является типовым в фольклоре разных народов. У русских существовали запреты уничтожать кости животных, чтобы обеспечить реинкарнацию убитой особи в новых животных. Считалось, что для полного уничтожения возможен лишь один способ - сожжение, чтобы «костей не осталось». Отсюда распространённый сюжет сказок - сжигание антагониста (ведьмы, Змея Горыныча и т.д.). Кости - это также останки, тело умершего, с костями ассоциируется смерть. Кость человека сохраняет в себе некий жизненный потенциал и после смерти человека, благодаря чему она используется в лечебной практике. У русских кости умершего использовались также во вредоносной магии. По народным представлениям, в костях локализуются некоторые болезни [Ма-залова 2001: 61-62].
Концепт «кость» в русских паремиях вербализуется лексемами кость (39 с/у) и ребро (15 с/у).
Лексема кость - общеслав. суф. производное от той же основы, что и диал. ка-сать ‘бить, убивать’. Исходно - ‘труп убитого’ (ср. лечь костьми) ‘его часть’, затем -‘кость’ [Шанский, Боброва 1994: 152].
Обратимся к словарной статье.
Кость (39)
1. ‘Отдельная составная часть скелета человека’ (21)=: косточка 1
8: кость да жила 1, кость да мясо 1 А: голая 1, живая 1 Уб: быть 1, <быть>, что крючья
1. глядеть 1, наживать тело 1, наскочить на кость 1, обрастать мясом 1 Уо: <быть> в кости скована [голова] 1, <быть> без костей [язык] 1, (не) ломить костей [пар] 1, ломить кость 1, наскочить на кость 1, <предикат> пуля в кость да в мясо 1, <предикат> пуля по кости 1, промотаться на голую кость 1, <предикат> палкой по кости 1, <предикат> (не) палкой по кости 1, распарить 1, сглодать с костьми 2, сокрушать 1
‘о теле, членах тела человека’ (8) А: старая 3 Уб: болеть 1, быть 2, захотеть в гости 1, перележиваться 1 Уо: <предикат> день на кости 1, нет сугреву в старой кости 1, пора костям на покой 1
2. ‘Останки, прах’(8)=: косточка 1 Ргоп: его 1, свои 2 Уб: (не) ныть во сырой земле 1, плакать по родине 1 Уо: <быть> костям упокой 1, принять 1, раскидать 1, шевелить костьми 1, усеять поле костьми 1
3. ‘о человеке определённого этнического происхождения’ (2) А: польская 1, русская 1 Уб: любить тепло 1 Уо: <быть> польская кость [смоляне] 1 ДІ: кость ... мясо 4
В текстах русских пословиц и поговорок лексема кость употребляется, как правило, в прямом, собственно анатомическом значении ‘отдельная составная часть скелета человека’. Лексема кость в прямом значении единично определяется прилагательными голая, живая. В этом значении лексема кость управляет и управляется глаголом как имя субъекта или как имя объекта действия. В функции имени субъекта действия рассматриваемая лексема используется при описании худого человека: Кости, что крючья, хоть хомуты вешай [Даль 1997: 256], Кости глядят, а мяса не видать [Даль 1997: 256].
Кость осмысляется как место локализиции жизненной силы: Кость да жила, а всё сила [Даль 1997: 256]. Кость - основа человеческого тела: Были б кости, а мясо будет [Даль 1997: 329], Кость тело наживает [Даль 1997: 329], Живая кость мясом обрастает [Даль 1997: 231].
В собственно анатомическом значении лексема кость чаще выступает в качестве объекта действия. Причём кость нередко является объектом негативного физического воздействия: Не всяка пуля по кости, иная и попусту [Даль 1997: 44], Не слушаешь духа кротости, так палкой по кости [Даль 1997: 187]. При этом кость может осмысляться как символ крепости, твёрдости: Покорное слово сокрушает кости [Даль 1997: 177], Смерть с костьми сгложет [Даль 1997: 233], Женская лесть без зубов, а с костьми сгложет [Даль 1997: 290], Ласковое слово и кость ломит [Даль 1997: 344]. В пословицах Пар костей не ломит [Даль 1997: 271], Баня - мать вторая. Кости распаришь, всё тело направишь [Даль 1997 : 329] закрепилась информация о русской бане и народной термотерапии.
В ряде русских пословиц лексема кость фигурирует в значении ‘тело, члены тела человека’. В данном значении лексема кость определяется прилагательным старая. Как имя субъекта действия лексема кость в рассматриваемом значении может сочетаться с глаголами, передающими физическое состояние: Старые кости перележи-ваются [Даль 1997: 294], У кого болят кости, тот не думает в гости [Даль 1997: 328], с глаголом быть: Были кости, да легли на погосте [Даль 1997: 249]. В пословице Ста-рыя кости захотели в гости [Даль 1997: 294] лексема кости метонимически обозначает человека. В значении ‘тело, члены тела человека’ лексема кость выступает также в функции имени объекта действия: День с костей, день и на кости (игра слов: кость -человек, кости - счёты) [Даль 1997: 232], Пора костям на покой [Даль 1997: 236], В старой кости сугреву нет [Даль 1997: 294].
В значении ‘останки, прах’ лексема кость сочетается с глаголами, обозначающими физическое и эмоциональное состояние: Не ной его косточка во сырой земле! [Даль 1997: 239], И кости по родине плачут (по преданию, что в некоторых могилах слышен вой костей) [Даль 1997: 268]. В рассматриваемом значении лексема кость может выступать и в качестве объекта действия: Раскидал кости свои на чужбине, как француз [Даль 1997: 116], Чьего поля французы костьми своими не усеяли? [Даль 1997: 248], Упокой, господи, душеньку, прими, земля, косточки! [Даль 1997: 239], Мир праху, костям упокой! [Даль 1997: 239], Поминать старое - шевелить костьми [Даль 1997: 245].
В двух паремиях лексема кость употребляется в метонимическом значении ‘о человеке определённого этнического происхождения’: Русская кость тепло любит [Даль 1997: 271], Смоляне - польская кость, да собачьим мясом обросла [Даль 1997: 284].
В русских паремиях выявлен ассоциативный ряд кость ... мясо (5), например: Не всякая пуля в кость да в мясо, иная и в поле [Даль 1997: 43].
В анализируемых русских паремиях единично встречаются дериваты, образованные от существительного кость: Янга (жбан) костяные клёпки (т.е. человек) [Даль 1997: 255], Хоть костлива, да счастлива [Даль 1997: 256], И медведь костоправ, да самоучка [Даль 1997: 352].
Лексема ребро (о.-с. *rebro [*reb— корень, -г-(о) - суф.]) соотносится с и.-е. корнем *rebh-. Это слово обнаруживает генетическое родство с др.-в.-нем. ribbi, совр. нем. Rippe, англ. rib ‘ребро’. Исходное значение и.-е. *rebh- было ‘покрывать сводом, крышей’, ‘укрывать’ (о своде, крыше, грудной клетке) [Черных 1994: II: 102].
Рассмотрим лексикографический «портрет» соматизма ребро в русских паремиях.
Ребро (15)
A: бесово 1, кривое 1 Pron: наше 1 Vs: играть [бесово ребро] 1 Vo: <бить> по рёбрам 1, <быть> в рёбрах [церковь] 1, бес в ребро 2, выпереть ребром 1, (не) ждать добра от нашего ребра 1, <предикат> кулаками в рёбра 1, переломить 2, плясать ребром 1, <преди-
кат> пополам ребро 1, <предикат> рожон в ребро 1, создать из кривого ребра жену 1, судить по рёбрам 1
В русской паремиологии лексема ребро единично определяется прилагательными бесово, кривое, сочетается с притяжательным местоимением наше.
Для русской паремиологии характерно употребление лексемы ребро в качестве имени объекта действия: Седина в бороду, а бес в ребро [Даль 1997: 144], Чужое добро ребром (или: боком) выпрет [Даль 1997: 153], Из кривого ребра бог жену создал, оттого и кривда пошла [Даль 1997: 164]. При этом в большинстве паремий ребро - объект негативного воздействия: Доброму добро, а худому пополам ребро [Даль1997: 100], Заделали (Сделали) добро: переломили мужику ребро [Даль 1997: 101], За моё ж добро, да мне же переломили ребро [Даль 1997: 111], За наше добро, да нам же рожон в ребро [Даль 1997: 111].
Рёбра воспринимаются в русской паремилогии как показатель здоровья: Суди не по годам, а по рёбрам [Даль 1997: 327].
В русской и немецкой народной анатомии прослеживается сходство представлений о костях. Как и у русских, у немцев кость рассматривается как место концентрации жизненной силы, связывается с представлениями о возрождении. Чтобы убитые животные могли возродиться, их кости не выбрасывали, а тщательно собирали и закапывали. Согласно народным верованиям, для полного уничтожения злых духов, леших, гномов необходимо сжечь их кости. По древнегерманским законам за уничтожение костей назначался высокий штраф. В немецкой традиции кости умерших имели апотропеический характер. Согласно народным верованиям, они приносят удачу, оберегают от дурного глаза, болезней, если их носить с собой. Например, если носить в кошельке кости казнённого преступника, то это принесёт торговцу удачу. Кости использовались также для наведения порчи [Напё’^ЛегЬисИ des deutschen Aberglaubens 1927: V: 6-14].
Для немецких паремий, в отличие от русских, концепт «кость» не актуален. Рассматриваемый концепт вербализуется в текстах анализируемых немецких паремий лексемами das Schienbein ‘большая берцовая кость’ (3 с/у), das Gebein ‘кости; скелет’ (1 с/у) и die Rippe ‘ребро’ (1 с/у).
Представим лексикографические «портреты» соматизмов das Schienbein ‘большая берцовая кость’, das Gebein ‘кости; скелет’ и die Rippe ‘ребро’.
Schienbein ‘большая берцовая кость, голень’ (3) S: Stoß ans Schienbein ‘удар по большой берцовой кости’ 1 Vo: (nicht) am Schienbein wachsen [Kinder] ‘не расти на голени’ 1, vors Schienbein schlagen ‘бить по голени’ 1
Gebein ‘кости; скелет’ (1) Christus ist unser Fleisch und wir sein Gebein [Simrock 2003: 1447] ‘Иисус Христос наша плоть, мы - его кости’
Rippe ‘ребро’ (1) Man kann sich doch kein Geld aus den Rippen schneiden [Simrock 2003: 3338] ‘Невозможно деньги вырезать из ребер’
Во всех случаях лексемы das Schienbein ‘большая берцовая кость’, das Gebein ‘кости; скелет’ и die Rippe ‘ребро’ выступают в качестве объекта действия. Причём в двух паремиях лексема das Schienbein ‘большая берцовая кость’ предстаёт объектом негативного воздействия, например: Es zog schon mancher ein Füllen auf, das ihm selbst vors Schienbein schlug [Simrock 2003: 2912] ‘Не вспоив, не вскормив - не сделаешь себе врага, Выкормил змейку на свою шейку, За добро не жди добра, Я его выручил, а он меня выучил’ (букв. Воспитаешь жеребёнка, он ударит тебя по голени (большой берцовой кости)).
Один раз используется сложное существительное der Knochenmann ‘смерть (в образе скелета), «костлявая»’: Der sicherste Arzt ist Vetter Knochenmann [Simrock 2003: 597] ‘Самый лучший врач - костлявая’.
Таким образом, проведённый кросскультурный анализ выявил репертуарную, квантитативную и культурную асимметричность в репрезентации концепта «кость» в русских и немецких паремиях. Репертуарная асимметричность выражается в наличии в немецких паремиях концептов «большая берцовая кость» и «скелет», лакунарных для русских паремий. Квантитативная асимметричность проявляется в различной степени частотности рассматриваемого концепта в русских и немецких паремиях. Для немецких паремий концепт «кость» не актуален. Культурная асимметричность выражается в наличии специфических культурных смыслов, аккумулированных в соматизмах, вербализующих рассматриваемый концепт. Так, только в русских паремиях кость осмысляется как место локализации жизненной силы, основа человеческого тела, символ твёрдости, может метонимически замещать человека. В немецких паремиях кость как анатомический орган выступает объектом действия, в том числе объектом негативного воздействия.
Библиографический список
Бобунова М. А., Хроленко А. Т. Словарь языка русского фольклора: лексика былинных текстов. Курск: Изд-во ГУИПП «Курск», 2000. Вып. 1. 112 с.
Бобунова, М. А. Фольклорная лексикография: становление, теоретические и практические результаты, перспективы. Курск: Изд-во Курск. гос. ун-та, 2004. 240 с.
Даль В. И. Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа: в 2 т. Т.1. СПб.: Литера, ВИАН, 1997. 416 с.
Мазалова Н. Е. Человек в традиционных соматических представлениях русских. СПб.: КНОРУС, 2001. 185 с.
Словарь символов и знаков / авт.-сост. Н. Н. Рогалевич. Мн.: Харвест, 2004.
512 с.
Хроленко А. Т., Бобунова М. А., Бобунов А. М. Кросскультурная лингвофолькло-ристика: становление, методология, перспективы. Курск: Изд-во Курск. гос. ун-та, 2008. 108 с.
Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. М.: Русский язык, 1994. Т. 2.
Шанский Н. М., Боброва Т. А. Этимологический словарь русского языка. М.: Прозерпина, 1994. 400 с.
Handwörterbuch des deutschen Aberglaubens: In 10 Bd. Berlin: Walter de Gruyter, 1927. Bd. 1.
Simrock K. Die deutschen Sprichwörter. Düsseldorf: Albatros, 2003. 630 S.
