CC BY
74
Бардамова Екатерина Александровна, зав кафедрой Бурятского государственного университета, доктор филологических наук.
Е-mail: [email protected]
Bardamova Ekaterina Aleksandrovna, associate professor at the chair of the Russian and general linguistics, Buryat State University, doctor of philological sciences.
УДК 821.512.31
© Л. Ц. Халхарова
КОНЦЕПТ «ГОРОД» В РОМАНЕ Ч. ЦЫДЕНДАМБАЕВА «ОХОТНИКИ ЗА ГОЛУБЫМИ ГУСЯМИ»
Статья посвящена анализу концепта «город» как одного из центральных концептов сатирического романа Ч. Цыдендамбаева «Охотники за голубыми гусями», как определенного феномена духовной жизни людей, в котором отражены ценности общества.
Ключевые слова: роман в новеллах, сатира, концепт, город, топос, дом, пространство, карнавал, смеховая культура.
L. Ts. Khalkharova
ТНЕ CONCEPT OF "CITY" IN THE SATIRICAL NOVEL BY CH. TSYDENDAMBAEV "HUNTERS FOR THE BLUE GEESE"
This article analyzes the concept of "city" as one of the central concepts of the satirical novel by Ch. Tsydendambaev "Hunters for the blue geese," defined as the phenomenon of the spiritual life of the people, which reflects the values of society.
Keywords: a novel in short stories, satire, concept, city, topos, house, space, carnival, the culture of humor.
Творчество талантливого писателя Ч. Цыдендамбаева играет заметную роль в формировании историко-литературного процесса в Бурятии 1950-1970-х гг., расширяет границы сложившейся системы жанров и во многом предопределяет художественные открытия бурятской литературы конца ХХ в. Его сатирический роман в новеллах «Холо ойрын тYрэлнYYД» (Дальние и близкие родственники) был опубликован в конце 1960-х гг. на страницах журнала «Байгал», а отдельной книгой издан в 1989 г. На русском языке в переводе Л. Парфенова под названием «Охотники за голубыми гусями» издавался в 1977 г. В литературоведческом плане роман является одним из наименее изученных в бурятской литературе, в то время как его идейно-художественная значимость и ценность остаются высокими.
Ч. Цыдендамбаев определил жанр своего произведения как сатирический роман в новеллах, и это один из ярких образцов данного жанра в бурятской литературе. Роман отличается сложной жанровой структурой, в которой сочетаются элементы игры и карнавала, гротеска и абсурда с лирическим и комическим началом. Не менее сложной является в ней и пространственно-временная организация. В романе соотнесены разные аспекты художественного времени: сюжетное время (временная протяженность изображенных действий и их отражение в композиции произведения) и время фабульное (их реальная последовательность), авторское время и субъективное время персонажей.
Роман «Охотники за голубыми гусями» состоит из 57 новелл. Каждая главка романа (новелла) имеет свое название и типичнейшую новеллистическую структуру, строится на основе противоречия, несовпадения, и, как анекдот, накопляет свой вес к концу. В новелле, по утверждению Е.М. Мелетин-ского «происходит борьба за осуществление желания в виде какого-то приобретения, либо сохранения того, чем персонажи уже владеют... Действие, как правило, осуществляется между двумя персонажами и часто имеет характер плутовства и обмана с целью такого воздействия на партнера, которое вынудит его добровольно подчиниться воле действующего персонажа» [Мелетинский, с. 276].
В качестве основного звена композиции в романе «Охотники за голубыми гусями» можно рассматривать образ города, во внутреннее пространство которого вовлечены все персонажи глав-новелл. Фрагментарность композиции является характерной чертой романа.
«Категория пространства является одной из важнейших категорий, которые отражают картину мира той или иной культуры» [Лотман, с. 205]. Концепт «город» входит в состав суперконцепта «пространство», подробный анализ которого как текстовой категории и как одного из базовых концептов находится в центре внимания работ видных ученых М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачева, В.Н. Топорова и др.
Город как сложный, многоуровневый феномен, находит отражение в научной картине мира и является предметом изучения различных наук, в том числе и литературоведения. Концепт «город» является ключевым, организующим сюжетно-композиционную структуру повествования, заключающим рассказ о героях и событиях в рамочную композицию.
Ядро концепта «город» образуется следующими компонентами значения: топос (место), некоторым образом организованное пространство (здания, жилые дома, магазины; улицы, площади, памятники и пр.); люди, которые проживают в этом городе, их образ жизни. «В процессе развития художественного слова в новейшее время в литературах, сохраняющих свой этнический характер, к которым относится и бурятская литература, так же происходит освоение новых жизненных реалий. Соотношение традиционного мировосприятия и современной ориентации человека в мире особенно четко прослеживается в воссоздания образа города, городских мотивов» [Фролова, с. 61].
Место действия (топос) сатирического романа «Охотники за голубыми гусями» - город Улан-Удэ 1960-х гг., где узнаваемы приметы того времени: «По обеим сторонам улицы протянулись, играя солнечными бликами, стометровые витрины магазинов. Тут и «Гастроном», и «Универмаг», и «Мебель», и «Хозяйственные товары». Если вам необходимо купить ковер, или замысловатый мебельный гарнитур, или килограмм черной икры, вам непременно порекомендуют поехать на проспект Строителей» [Цыдендамбаев, с. 5; далее ссылки на роман будут даны в тексте с указанием страниц в круглых скобках].
В начале романа идет рамочная новелла: давным-давно в одном из захолустных забайкальских городов (Верхнеудинск) существовала Картежная улица, где проживали люди разных профессий и сословий: «Тут и честные труженики: слесари, жестянщики, стекольщики, поденщики... Тут и «коммерсанты»: торговцы рухлядью, самоварным золотом, собаками и кошками... Тут и люди, не пожелавшие обременять себя никаким трудом: карманники, взломщики, скупщики краденого, нищие... Словом, каждый умел, в соответствии со своими склонностями и в меру своих способностей стремился добыть своего голубого гуся» (с. 3). Пришло новое время, все изменилось, Картежной улицы больше нет. Все старые дома с этой улицы снесли, построили новые многоэтажные дома, улицу переименовали и дали имя проспекта Строителей, но остался один единственный дом, сохранивший дух старой разбитной жизни. Старинный дом на бывшей Картежной улице содержит в себе большую концентрацию времени и истории: «За прошедшие голы состав жителей старого дома сильно изменился. Потомки некогда населявших его ремесленников и «коммерсантов» частью разъехались... В освободившиеся комнаты вселились другие жильцы, никакого отношения к Картежной улице не имеющие, однако разбитной дух ее прежних обитателей как запах кошек в старых подъездах, каким-то чудом держался» (с. 3).
Дом предстает одновременно как ценность материальная (хозяйство, постройки, двор): «Двор последнего дома Картежной улицы сохранился таким же, каким был на заре века. С южной стороны его полукругом окаймляли различных типов и размеров сараи. Они примыкали друг другу вплотную и напоминали челюсть старика с черными полувыкрошившимися зубами... На площадке между домом и сараями не росло ни единой травинки, земля была утоптана до гранитной твердости и припорошена коричневатой пылью» (с. 23), и как ценность духовная, т.е. мир человеческих отношений. Автор, описывая нравы обитателей этого дома, указывает на то, что жильцы практически ничем не заняты: «Все они уселись вокруг стола, на котором тотчас появились шахматы и шашки. Были тут и любители чтения. На кончике скамейки поместился долговязый человек с журналом... Рядом двое подростков, окруженных болельщиками, сражались в шашки. Что касается нашего поэта, то он вступил в шахматное единоборство со своим соседом - глухим музыкантом» (с. 24).
В этом доме и живет главный герой романа - поэт в золотистой рубашке. Образ главного героя развивается динамично. Детская непосредственность и кажущаяся беспомощность поэта соседствуют с мудрым отношением к миру и готовностью пожертвовать своим временем, нервами, здоровьем ради справедливости. Если в начальных новеллах он изображается как личность безмятежная, беспеч-
ная, крайне отзывчивая и доверчивая, то по мере развертывания сюжетных линий он обретает черты принципиального литературного деятеля, постепенно превращаясь в критика и обличителя. Ч. Цы-дендамбаев относится к своему герою с большой теплотой, но и с особой иронией, добродушно усмехаясь над его недостатками, хотя смотрит на него «сверху вниз». Юмористично показывает автор, как поэт делает по утрам зарядку: «Он наносил удары невидимому боксеру, представляя перед собой какого-нибудь критика».
Писатель выстраивает в романе четкую городскую топографию, выделяя центральную улицу Ленина, центр города - площадь Советов (в романе - площадь Свидания), старый город (Картежная улица) и новый (проспект Строителей) и др. Если при описании старого города автор использует эпитеты «захолустный», «сплошь застроенный одноэтажными и двухэтажными деревянными домами», то современный город в романе изобилует определениями «многотысячный», «устремленный ввысь», «кирпичный», «железобетонный», которые дают представление об урбанистическом пейзаже. Обратим внимание на лексические средства реализации концепта «город» как топос: дом, высотки, квартира, балконная дверь, подъезд, дача, проспект Строителей, магистраль, улица Некрасова, сквер, покрытая кирпичной крошкой аллея, стометровые витрины магазинов, гастроном, универмаг, рынок, институт, Дом народного творчества, Союз писателей, Союз композиторов, Министерство культуры, Министерство просвещения, Комитет по физической культуре и спорту, Дворец пионеров, прокуратура, театр, филармония, приемная финансового отдела, ателье, больница, автобус, трамвай. Данные номинативы образуют картину города, а именно: город составляют улицы, площади, скверы, здания, в нем имеются учреждения, предприятия, организации.
Второе значение концепта «город» - это люди, сами горожане, их образ жизни, их ценности и мировоззрение, цели и устремления. Ч. Цыдендамбаев вводит в структуру романа городского человека с его урбанистическим мироощущением. Писателя интересует не социальное положение, а ощущения, психология «городского» человека. Все герои романа - типичные горожане, со своей системой ценностей, со своими нормами поведения. Постепенно мы входим в этот мир, т.е. осваиваемся с его нормами, вживаемся в него, получая возможность воспринимать его, так сказать, «изнутри», а не «извне».
Пространство романа «Охотники за голубыми гусями» можно рассматривать как сатирически-смеховое, с его характерными признаками: алогичностью, установкой на игру, карнавальностью, созданием галереи комических персонажей, особым типом главного героя. Мир горожан - обывателей, служащих, чиновников, начальников, «ученых», «писателей» с их мнимым талантом, добродетелью, порядочностью, образованностью - показан автором ярко, живописно, с юмором и сарказмом. Большой торговый начальник ждет от главного героя - поэта оду в связи с юбилеем; хитрый псевдоученый, пишущий докторскую диссертацию о грибах «Человечество и грибы», просит поэта написать сатиру на его научных оппонентов; портниха Намсал-абгай думает только о прибыли; графоман, автор девяноста девяти романов, требует от поэта отзыва на свой «труд», лекарь-шарлатан и другие персонажи - все стремятся поймать «голубых гусей» и постоянно оказываются в комических ситуациях. Герой романа - поэт в золотистой рубашке противостоит людям - «охотникам за голубыми гусями», т. е. любителям легким путем заполучить материальные блага, удовлетворить собственнические интересы. В заключительной новелле говорится о сносе старого дома, о том, как жильцы переезжают в новые светлые современные квартиры.
Городская жизнь в романе складывается из пустословия и безделья. Горожане заняты чем угодно, но только не своими прямыми обязанностями. Большой торговый начальник занят подготовкой к своему юбилею, хитрый ученый вырезает из газет статьи о грибах, развлекается со стенографисткой на даче, старик-графоман разрисовывает альбомы разными цветами и выдает их за «труд», поэт в золотистой рубашке никак не может начать свою поэму: «Долго сидел поэт над листом бумаги, набрасывая варианты заглавий. Тут были и «Серебряный колокол» и «Серебряный олень», и «Серебро на траве», и «Радуга в серебре» (с. 22). Женщины проводят время либо в пустой болтовне, либо в погоне за новыми нарядами. Единственный персонаж в романе - старуха Намсал-абгай занята делом - у нее подпольное ателье, она думает о прибыли, шьет, нарушая покой соседей своей швейной машинкой.
Одним из приемов создания определенного впечатления от повествования, а также фона, который бы соответствовал характеру происходящих событий или настроения героя-горожанина, является использование Ч. Цыдендамбаевым фольклорного приема - постоянного эпитета. Писатель подчер-
кивает в характеристике своих персонажей какую-то черту с помощью постоянного эпитета, который, повторяясь, несет определенную оценочную нагрузку: «алтанхан самсата поэт» (дословно: в золотистой рубашке); цвет золота в данном контексте должен обозначать чистоту и искренность помыслов поэта, его стремление к справедливости, что обладатель данной рубашки - не обыкновенный человек, а поэт; «аралжаа наймаанай аргагYй томо ноён» (торговых дел исключительно большой начальник), «буржагархан Yhэтэй булай мэхэтэй эрдэмтэн» (кудрявый и очень хитрый ученый), «ехэ романуудые бэшэдэг ерэн юкэтэй зохеолшо» (пишущий большие романы девяностодевятилетний сочинитель), «жаахан толгойтой, заапагар аматай, уудэн ШYдэгYй урзэгэр багахан мэдэлшэ Yбгэн» (с маленькой головкой, с разинутым ртом без передних зубов старичок - целитель) и др. В последнем примере резкое увеличение рта у героя - основной традиционный прием внешнего оформления комического облика.
Всепобеждающий карнавальный смех, направленный на мещанскую философию, реализуется в тексте романа Ч. Цыдендамбаева, маркируя важнейшие элементы фабулы. Традиция смеховой культуры, отражающая важнейшую сторону народного миропонимания, воздействует на построение романа, фабулу, образы персонажей. Все это влияет на специфику анализируемого концепта.
Смех художника определял истинность и нелепость происходящего, формировал особый карнавализованный мир. В советском обществе 1950-60-х гг. смех был отдушиной для людей, задыхавшихся от приказов, указаний и директив. В литературе смех передавал традиции оптимизма и телесной радости, нравственного возрождения и жизненных перемен, внутренней свободы и духовного здоровья. Именно таким пафосом освещен в романе концепт «город».
В книге М.М. Бахтина о творчестве Ф. Рабле карнавальный смех обрисован как весьма существенная грань культуры (прежде всего народной) разных стран и эпох. Ученый утверждает, что «исключительная сила смеха Рабле объясняется прежде всего глубокой фольклорной основой, что именно в народном смехе нужно искать подлинные фольклорные корни формирования романного слова» [Бахтин, с. 541]. Карнавальному мироощущению, по Бахтину, присущи веселая относительность, пафос смен и обновлений, релятивизация мира.
Атрибуты карнавала в романе Ч. Цыдендамбаева выступают комплексно, взаимодействуют между собой, образуя систему. К карнавальным действам мы относим прежде всего пир и игру. В новелле «Банкедэй эзэниие баярлуулhаншье баhа гомодхоо^ншье бэлэгууд» (Подарки, обрадовавшие и расстроившие хозяина банкета), которая является кульминационной, приезд «высоких гостей» к большому торговому начальнику на юбилей, ожидание «свадебного генерала», вручение виновнику торжества подарков, пиршество, тосты, еда, питье, оркестровая музыка, пляски, шум, визг подаренной свиньи, хохот - все носит празднично-карнавальный характер. Важное место в сюжете романа занимает карнавальное действо увенчания / развенчания карнавального героя, воплощением которого становится торговый начальник. В соответствии с карнавальной традицией законность власти торгового начальника в глазах народа подтверждается за пиршественным столом.
Карнавал (пиршество в городском доме) осуществляется средствами пародирования на бытовом и литературном уровнях в соответствии с карнавальным пафосом возрождения и обновления через ритуальную смерть-осмеяние. Комически представлена картина «церемонии» вручения юбиляру подарков. Кроме привычных подарков, таких как холодильник, телевизор, пианино, гости преподносили торговому начальнику и необычные: «Приближались четверо молодых удальцов, которые тащили огромную белую свинью, привязанную четырьмя ногами к деревянным носилкам, настолько белую, как будто мыли ее мылом и продержали под степным дождем» (с. 64).
Один из гостей дарит юбиляру машину навоза для огорода (определенный намек); другой - птицу в клетке; представитель конторы «Пух и перо» - громадную голубую подушку из птичьего пуха; «ученый» преподносит в качестве подарков щенка дворняжки, представляя его как высопородистого, и, самое главное, конверт с газетой, где напечатан фельетон о махинациях торгового начальника.
На пиру у торгового начальника присутствуют практически все персонажи романа. Каждый как бы в маске, но именно на пиру происходит срывание маски, обнажение истинной сути каждого из них. Категория эксцентричности находит отражение в поступках и словах персонажей романа; наиболее специфическим ее проявлением становится карнавальный костюм. Наряд персонажей уподобляется карнавальному костюму, например, портниха Намсал выглядит следующим образом: «огромная, даже слишком огромная, чересчур огромная, как слониха на задних лапах, в бесформенном платье размером с парашют».
Такие приемы, как гипербола, гротеск, постоянные эпитеты, указывают на связь сатиры Ч. Цы-дендамбаева не только с фольклором, но и с традициями мировой литературы. Особого внимания заслуживает комплексность типизации в романе. Так, безмерный аппетит (обжорство) в образах Нам-сал-абгай (за раз съедала по двенадцать пирожков и запивала чайником чая), большого торгового начальника, хитрого ученого влечет за собой целый ряд других качеств. Ненасытность, физически неотделимая от социальной, символизирует страсть к накоплению всего - от собственных жиров до материальных ценностей, благ, власти, денег и т. д. Ч. Цыдендамбаев тесно увязывает жадность своих персонажей с их глупостью, трусостью и бездуховностью, показывая, что все эти явления одного ряда. Горожане в сатирическом романе предстают окарикатуренными, пока не произойдут существенные изменения в самом городском пространстве.
Сюжет в романе развертывается путем нарастания «микрособытий», пока не происходят с персонажами метаморфозы: в финале мы узнаем, что после публикации вовсе не оды, которую заказал поэту торговый начальник, а убийственного фельетона, его сажают в тюрьму; Намсал-абгай совершенно бескорыстно начинает учить искусству шитья студенток; ученый надолго исчезает из города, а безотказный поэт превращается в решительного, бескомпромиссного борца за правду, добивается назначения собственным корреспондентом республиканской газеты и уезжает с женой (к тому времени он уже обзаводится семьей) в село. В конце произведения происходит характерная для сказочной поэтики трансформация героев, их восхождение от «низкого» к «высокому», от плохого к хорошему. Сносят единственный старинный дом на Картежной улице, который символизировал дух разбитной жизни, а жильцы переезжают в новый дом.
Примечательно, что Ч. Цыдендамбаев по мере развития сюжета уходит от изображения конкретного города, в данном случае Улан-Удэ, представив в романе обобщенный типичный советский город, лишенный национально-культурных черт. В описании горожан автор не выделяет национальную принадлежность своих героев, хотя они и носят бурятские имена. Герои романа наделены скорее общечеловеческими, универсальными чертами, нежели этническими.
В пространстве города, замкнутом и однородном, происходят встречи, узнавания, диалоги, понимания и непонимания, расставания населяющих его персонажей. Особую значимость в границах текста романа приобретает противопоставление прошлого и настоящего, мотивированное совмещением двух временных планов (после сноса старого дома герой уезжает из города, где время реальное, последовательное, имеет хронологическую протяженность).
Таким образом, концепт «город» - сложное, многоплановое образование в структуре романа «Охотники за голубыми гусями», которое можно рассматривать, как изменяющееся (разрушающееся и строящееся - снос старого дома и переезд жильцов в новые дома), смеховое (с установкой на карнавал, игру, юмор и сатиру), сатирически-олицетворенное пространство.
Литература
1. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по истории поэтики // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975.
2. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья. - М.: Худ. лит., 1990.
3. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Очерки по философии художественного творчества. - М., 1997.
4. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. - М.: «Языки русской культуры», 1996.
5. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Уч. зап. Тартус. ун-та. Тр. по знак. сист. Семиотика городской культуры. - Тарту, 1984. - Вып. 64.
6. Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. - М.: Наука, 1990.
7. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. - М., 1995.
8. Фролова И.В. Городские мотивы в бурятской поэзии // Евразийский фронтир: концепт «национальное» в русском, монгольском, китайском и бурятском языках и литературах. - Улан-Удэ, 2011, с. 61.
9. Цыдендамбаев, Ч. Охотники за голубыми гусями: Сатирический роман в новеллах / авториз. пер. с бурят. Л. Парфенова. - М.: Сов. Россия, 1987.
Халхарова Лариса Цымжитовна, доцент кафедры бурятской литературы Бурятского госуниверситета, кандидат филологических наук.
Тел.:+7-9025650851; е-таП: [email protected]
Khalkharova Larisa Tsymzhitovna, associate professor, department of Buryat literature, Buryat State University, candidate of philological sciences.
УДК 82-2 (571-54)
© И. A. Калмыкова
ПОЭТИКА КОМЕДИИ Ц. ШАГЖИНА «БУДАМШУУ» В КОНТЕКСТЕ СКАЗОЧНОЙ ТРАДИЦИИ БУРЯТ
Рассматривается роль сказочной традиции в классической бурятской комедии Ц. Шагжина «Будамшуу».
Ключевые слова: фольклорная традиция, бытовая сказка, юмор, сатира, народная стихия, архетип плута.
I. A. Kakmykova
POETICS OF THE COMEDY BY TS. SHAGZHIN "BUDAMSHUU" IN THE CONTEXT OF FABULOUS TRADITIONS OF THE BURYATS
The article examines the role of fairy tradition in classical Buryat comedy by Ts. Shagzhin "Budamshuu".
Keywords: folk tradition, household tale, humor, satire, folk elements, rogue archetype.
Пьеса Ц. Шагжина «Будамшуу» была написана в 1954 г. и сразу же принесла автору огромный успех и с тех пор выдержала бесчисленное количество постановок, всегда пользовалась успехом у публики. Первоначально жанр пьесы «Будамшуу» был обозначен автором как «музыкальная пьеса из 4 действий, 6 картин по мотивам бурят-монгольского устного народного творчества» («Бурят-монгол арадай аман зохёолнуудhаа абажа найруулагдаhан дYрбэн Yйлэтэй, зургаан картинатай хYгжэм зугаа-та ЗYжэг»), но комедийный характер произведения был настолько очевиден, что в последующей традиции пьесу всегда называли комедией или сатирической комедией. В первоначальном же подзаголовке обозначалось своеобразие идейно-художественной структуры пьесы в целом - это влияние фольклора и ее музыкальный характер.
Художественная цельность пьесы во многом обусловлена тем, что произведение развивает бурятскую традицию юмора и сатиры, а исследовательский интерес вызывает ее реализация в драматическом роде. Как известно, в творчестве Ц. Шагжина имеется и прозаическая обработка народных сказок и историй о Будамшуу. Роль сказочной традиции в создании бурятской комедии неоценима, так как именно она несла в себе как искусство сюжета, так и опыт комического, смехового освоения жизненной реальности.
Бурятские сказки генетически восходят к индийской сказочной традиции. «В бурятской сказке можно найти следы индийского, тибетского, китайского, монгольского фольклора, которые на бурятской почве приобретали иные черты и новое содержание» [Баяртуев, с. 109]. Этот процесс отмечает и известный исследователь бурятских сказок Е.В. Баранникова: «Репертуар бурятских народных сказок значительно обогатился многими мотивами, а в иных случаях целыми сюжетами из известных памятников старомонгольской письменности, восходящим во многом к памятникам индийской словесности. Это прежде всего "Шэдитэ хуур" (Волшебный мертвец), "Панчатантра", "Ульгэруун далай" (Море притч), рассказы об Арджи Бурджи-хане» и др. Обретя новую жизнь в устном бытовании, они подвергались художественной переработке соответственно нормам и законам бурятского сказочного жанра. [Баранникова, с. 9]. Художественный потенциал высокоразвитой сказочной традиции сказался в формировании бурятской драмы, а именно в опоре на искусство развертывать сюжетное действие, в возможности трансформировать народную стихию комического в новых условиях, на новой почве.
Сюжетная канва пьесы Ц. Шагжина строится на разоблачении истинной сущности в глазах народа представителей правящего класса - ноёна Елбоя и супружеской пары богачей Поорни и Пиглай, которые ради своих корыстных устремлений и желания угодить начальству готовы силой отдать приглянувшуюся ему Гэрэл - дочь их батрака Найдана. Самоуправство богачей находит свой отпор в лице защитника слабых и неимущих Будамшуу, в образе которого проявляются архетипические черты плута. Конфликт оформлен как классовый, имеется внешнее размежевание героев по социальному положению, но по своей внутренней структуре конфликт пьесы гораздо сложнее, поскольку ведет к
