CC BY
27
Ишкильдина Линара Камиловна
КОНЦЕПТ "Б?ХЕТ?Е? ?АТЫН-?Ы? Я?МЫШЫ" ("НЕСЧАСТНАЯ ЖЕНСКАЯ СУДЬБА") В ПЕСЕННОМ ФОЛЬКЛОРЕ БАШКИР
Статья раскрывает содержание одного из центральных концептов культурного пространства башкирской языковой картины мира - концепта "б?хет?е? ?атын-?ы? я?мышы" ("несчастная женская судьба") на материале народных песен. Концепт "несчастная женская судьба" исследуется в тесной связи с концептами "любовь", "душа", "родина". Анализ материала показал национально-специфические особенности данного концепта в мировоззрении башкирского этноса. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/272016/3-1/35.html
Источник
Филологические науки. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2016. № 3(57): в 2-х ч. Ч. 1. C. 130-133. ISSN 1997-2911.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2016/3-1/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: phil@gramota.net
130
ISSN 1997-2911. № 3 (57) 2016. Ч. 1
12. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2002. 720 с.
13. Танатография Эроса: Жорж Батай и французская мысль середины ХХ века: сборник статей / сост. и перев. С. Л. Фокина. СПб.: Мифрил, 1994. 348 с.
14. Философская энциклопедия: в 5-ти т. / под ред. Ф. В. Константинова. М.: Советская энциклопедия, 1960-1970.
15. Фомичева Ж. Е. Интертекстуальность как средство воплощения иронии в современном английском романе: дисс. ... к. филол. н. СПб., 1992. 170 с.
16. Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. М.: Азбука, 2014. 288 с.
17. Шлегель Ф. Из «Критических (ликейских) фрагметов» [Электронный ресурс]. URL: http://smalt.karelia.ru/~filolog/ lit/schlekfr.pdf (дата обращения: 11.10.2015).
IRONY AS A MULTI-ASPECT PHENOMENON: THE METHODOLOGICAL FOUNDATIONS OF LITERARY DISCOURSE ANALYSIS
Zinchenko Nataliya Sergeevna
Taras Shevchenko Transnistria State University zinchenko12@gmail. com
The paper makes an attempt to reveal separate perspective interpretations of the phenomenon of irony in philosophy, psychology and linguistics. By means of comparative analysis of dictionary definitions, philosophical and scientific works, articles, dissertation researches the author aims at revealing general rational features, which may underlie the creation of the model of interpretation of an ironic literary discourse that corresponds to a contemporary scientific paradigm.
Key words and phrases: irony; literary text; philosophy; psychology; linguistics; inter-discourse; intra-discourse.
УДК 811.512.141
Статья раскрывает содержание одного из центральных концептов культурного пространства башкирской языковой картины мира - концепта "бэхетhе% катын-кы.% я^мышы" («несчастная женская судьба») на материале народных песен. Концепт «несчастная женская судьба» исследуется в тесной связи с концептами «любовь», «душа», «родина». Анализ материала показал национально-специфические особенности данного концепта в мировоззрении башкирского этноса.
Ключевые слова и фразы: концепт; башкирские народные песни; женская судьба; любовь; душа; родина. Ишкильдина Линара Камиловна, к. филол. н.
Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академии наук Ипа86_08@таИ. ги
КОНЦЕПТ "БЭХЕТЬЕ? КАТЫН-КЫ? Я?МЫШЫ" («НЕСЧАСТНАЯ ЖЕНСКАЯ СУДЬБА»)
В ПЕСЕННОМ ФОЛЬКЛОРЕ БАШКИР
Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ, исследовательский проект № 15-34-01021 «Лексика башкирского песенного фольклора в этнолингвистическом освещении».
В культуре народа песни зарождаются под действием глубоких эмоциональных переживаний. В любой культуре не принято говорить о счастье, тем более распевать о нем в песнях. Отчасти поэтому в песенном фольклоре каждого народа есть тексты с отрицательными мотивами.
Понятие «женское счастье», можно сказать, универсальное в мировом сознании и содержит в себе такие аспекты, как счастливая и вечная любовь, счастье материнства, крепкая и дружная семья и т.д. Напротив, концепт «несчастная женская судьба» имеет свои лингвокультурологические и специфические особенности в каждом языке. Ведь еще Л. Н. Толстой выразился, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастная семья несчастна по-своему» («Анна Каренина») [7, с. 3]. Так и мы считаем, что содержание понятия «несчастная женщина» (как и «несчастная семья») имеет свою исключительность в сознании каждого народа и языковой картине мира любого этноса.
Выбор народного песенного фольклора для раскрытия данной темы продиктован тем, что «культурные концепты башкирских песен оказывают влияние на формирование башкирской ментальности, так как являются носителями национально-культурной информации народа» [6, с. 44]. Для исследования был привлечен раздел «Песни о женской судьбе» в книгах «Башкирское народное творчество. 1 том. Песни» 1954 и 1974 гг. [2; 3]. Важно заметить, что башкирские народные песни освещают патриархальный период истории жизни башкир, тем самым наше исследование раскрывает содержание концепта «несчастная женская судьба» песенного фольклора в лингвокультурологической картине мира башкир досоветского времени.
В данной статье предпринята попытка анализа языковых единиц для представления понятия концепта «несчастная женская судьба» в башкирских народных лирических песнях. Исследование данного концепта станет важным звеном в мозаике концептосфер, складываемых вокруг основной системы, называемой «языковая картина мира башкирского народа».
Культурные концепты, связанные с духовным и эмоциональным миром человека, занимают центральное место в языковой картине мира любого народа. Мы понимаем концепт как ментальное образование, содержащее в себе этнокультурную специфику. (Мы намеренно не стали останавливаться на теоретическом материале, который широко представлен в трудах отечественных ученых А. П. Бабушкина, Ю. С. Степанова, Е. С. Кубря-ковой, В. В. Колесова, В. А. Масловой и т.д., а также в работах башкироведов Г. Х. Бухаровой, Л. Х. Самситовой, З. М. Раимгужиной, Р. Н. Хадыевой, Ф. Г. Хисамитдиновой и т.д. Есть специальная диссертационная работа А. Г. Сагитовой, посвященная концепту я.мыш («судьба») в башкирской языковой картине мира [5]).
Изучение языковой картины мира позволяет выделить закономерности, характерные для строя определенного языка и национально-культурного сознания носителей, а также выявляет вклад языка в выработку и создание принципов восприятия и членения мира, влияние на способы получения знания в процессах категоризации и концептуализации [4, с. 8].
В песенном фольклоре башкирского народа теме «женская судьба» отводится отдельное место. Наряду с песнями о любви и шутливыми песнями, песни о женской судьбе образуют одну большую группу, называемую любовными песнями [3, б. 33]. Раздел песен "катын-кыз язмышы туракында" - это песни о несчастных женских судьбах. Нелегкая «женская доля» ассоциируется у женщин-башкирок с несчастной любовью. Концепт "катын-кыз язмышы" тесно переплетается с концептами любовь ("мехэббэт"), горе ("кайгы"), родина ("тыуган ил") и др.
Любовные песни широко распространены среди всех народов. Для них свойственно возвеличивание любви, описание отношений между парнем и девушкой. Башкирские любовные песни не являются исключением. Для башкирских народных песен о любви характерно нарекание именами любимых девушек: 'Тил-мияза", "Сэлимэкэй", "Зелхизэ", "Мэзинэкэй", "ШэYрэ килен" и т.д. Есть также песни о женской доле башкирок, которые сочинены самими женщинами.
Понятие "катын-кыз язмышы" состоит из двух самостоятельных лексем - катын-кы. 'женщины' и я.мыш 'судьба, участь, удел, доля, предопределение; рок'. В «Толковом словаре башкирского языка» (1993) [1, т. 1, с. 657] дается следующее определение лексемы катын-кы.Ирзэргэ капма-каршы заттагы кешелэр; катындар Иэм кыззар / (Лица, противоположные мужчинам; женщины и девушки). Лексема катын-кы. является собирательным словом, которая состоит из двух самостоятельных смыслоразличительных частей, катын 'женщина' + кы. 'девочка, девушка'.
Концепт «судьба» в башкирском языке имеет большой синонимический ряд лексем - я.мыш, влвш, тэкдир, курэсэк, насип и др. В исследованных нами песенных текстах встретилось употребление только одного исконно башкирского слова - я.мыш. В «Толковом словаре башкирского языка» (1993) слово я.мыш имеет два значения: 1. Югары кес тарафынан алдан ук билдэлэнгэн кYрэсэк; тэкдир / (будущее, предопределенное высшими силами; рок); 2. Кешенец йэки нимэнендер йэшэY рэYешен, Y?еY тарихын, булмышын KYрhэткэн хэл / (состояние, показывающее образ жизни, историю развития, природу человека или чего-нибудь) [Там же, т. 2, с. 776]. Номинатив я.мыш состоит из корня я.- 'писать' и окончания -мыш 'окончание, образующее существительное' и содержит в себе понятие судьбы как данность, как то, что написано на роду, предписано. Семантика лексемы я.мыш говорит о том, что башкиры верят в предопределенность судьбы. Как говорят в народе - Я.мыштан у.мыш юк / (от судьбы не уйдешь) (Пословица).
Для молодых женщин-башкирок на первом месте стоит любовь, а отсутствие возможности быть вместе с любимым человеком сродни смерти: Мендэркэйен косаклап, бер кы. илай, Звлхизэ, hвйгэн егеткэйем дэ юк-юк тип, Звлхизэ ("Зелхизэ") [3, б. 174] / плачет в подушку девушка Зульхиза, что нет любимого парня у нее. Они (женщины) поют, как у них болит сердце, а душа полна горя: твтвнhв. ук яна йврэк, куцелем тулы кайгы, уй менэн ("Таштугай") [Там же, б. 272] / без дыма пылает сердце (мое), душа (моя) полна горем и раздумиями; канлы йэштэр тугеп бер кы. илай ("Зелхизэ") [Там же, б. 273] / кровавыми слезами плачет одна девушка.
Понятие «любовь» в башкирском языке передается лексемами яратыу, hвйвy, мвхэббэт, гишык. В песнях про женскую судьбу активно употребляются лексемы hвйвY и гишык. Так как в песнях повествуются несчастные судьбы женщин, то и любовь сопровождается отрицательными эмоциями (ненависть, обида, сожаление). Примеры: ят hвйвY ("Шэурэ килен") [Там же, б. 276] / чужая любовь; кы. hвйгэнкэйенэ барhа икэн, егет hвйгэн кы.ын алhа икэн ("Мэхипъямал - Йэнтурэ") [Там же, б. 277] / если б девушка выходила за любимого, а парень брал бы (в жены) любимую девушку; йэн hвймэгэн бэндэ - йв.в кара [Там же, б. 279] / нелюбимый человек - черноликий; шатлык менэн гYмер Yтhэ икэн, йэнец hвйгэн йэрец куйынында ("Мэзинэкэй") [Там же] / если б жизнь проходила в радости, в объятиях любимого (любимой); hвймэйhец дэ тип Yпкэлэйhец, вэ биллаЫ hвйвY.эрем хактыр ("Кемешэй менэн Изрис") [Там же, б. 284] / обижаешься, что не люблю (тебя), поистине любовь моя правдива; ятты hвйhэц, утка янып, Ыгуга твшврhвц ("Кемешэй менэн Изрис") [Там же, б. 285] / (если) полюбишь другого (-ую), сгоришь в огне и канешь в воду; йэнем hвйгэн йэрем ("Бэзекэй кылыу") [Там же, б. 286] / возлюбленный душою (моей); йэн hвймэгэн йYнhе. генэ малай ("Безрэ тал") [Там же, б. 288] / нелюбимый бестолковый юноша и др.
В песне "ШэYрэ килен" [Там же, б. 275-276] несколько раз употребляется лексема гишык: гишкыц гына мине, ай, идертэ / любовь твоя опьяняет меня; гишкы янhа, егет тY.мэй, ти.эр / говорят, нестерпимо парню, который сгорает от любви; гишык уттарында янып-квйвп / гореть в пламени любви.
Концепт любовь раскрывается через образы-понятия йврэк 'сердце', йэн 'душа'. Сердечные муки передаются различными образными оборотами: твтвнhв. Yк яна йэш йврэк [Там же, б. 272] / без дыма горит молодое серце; йврэк майгына^г икэн [Там же, б. 275] / сердце болит; hагыш твштв минец
132
^БЫ 1997-2911. № 3 (57) 2016. Ч. 1
йврэккэ [Там же, б. 284] / тоска закралась в мое сердце; янган йврэк [Там же, б. 285] / горящее сердце;
hвйгэнен э%лэп типкэн йврэк [Там же, б. 294] / сердце колотится в поисках любви; йврэгенэ сы%ай алмай [Там же, б. 284] / не выносит сердечных терзаний; йврэгем hагышы [Там же, б. 286] / сердечная тоска и т.д. Слово йэн в песнях передает не само понятие души, а представляет процесс персонификации - олицетворяет образ любимого человека: 'сердце моё, дорогая, душенька, дорогой'. Примеры: илама ла, йэнем, ник илай-hыц [Там же, б. 279] / не плачь, душа моя, почему же ты плачешь; йэнкэй китте, ай, hунарsа [Там же, б. 289] / душа моя пошла на охоту; hис кайгым юк, йэнем, дошманым куп [Там же, б. 277] / нет у меня нисколечко горя, душа моя, врагов много; куцелемдэн, йэнем, hис сыкмайhыц [Там же, б. 281] / из сердца моего не выходишь ты, душа моя, и т.п.
Страдание девушек заключается не в безответной любви, а во вмешательстве в существующую любовь. Действующие патриархальные устои диктовали свои условия жизни: девушек приходилось отдавать замуж за состоятельных мужчин, часто за мужчин в возрасте, причем не первыми женами. Таким образом, семья обеспечивала себя и невесту средствами к существованию. Башкирские девушки из бедных семей становились как бы «дорогим товаром», и не зря невесты, выданные насильно замуж, сравнивают себя с проданным или купленным скотом "мал": Мин бисара, те^гененэн тотоп, hатылып кына килгэн мал кеYек ("Таштугай") [Там же, б. 272] / Я, бедная, словно скотина, которую ведут продовать; Гэзиз генэ башым ки-теп бар%ы, заклад hалып йыйган мал кеYек ('Тилмияза") [Там же, б. 275] / бедная моя головушка погибла, словно скотина, отданная под заклад; Ьандугастай hайрар кы% баланы, я%мыш hата икэн малдарга ("Мэзинэкэй") [Там же, б. 278] / в ту пору, когда девушке петь бы, как соловей, судьба продает за скотину; Зэлифэкэй, бахыр, ни хэл итhен, Y§ аsаhы hаткас малдарга ("Зэлифэкэй") [Там же, б. 282] / что же поделает Залифа, бедняжка, если родной брат продал ее, как скотину. «Мал» как показатель статуса в песнях передает экономическое значение достатка, следовательно, его отсутствие становится показателем нужды и бедности. Концепт «мал» в лирических песнях выступает в пяти значениях: 1) скот; 2) богатство, жизненный достаток; 3) калым; 4) плата, выткуп; 5) отсутствие «мал» - в значении «нужда», «бедность» [8, с. 22].
В песнях несчастные женщины ассоциируются также с птенцом кукушки (кэкук коштоц балаhы), с олененком (болан балаhы), с сорванным цветком (в^влгэн сэскэ) и др.
Несчастная любовь тесно связана с концептом горе ("тайгы"), так как потеря любви ассоциируется с потерей головы, с прекращением жизни. Концепт кайгы (горе) раскрывается такими образными выражениями, как янган йврэк [3, б. 285] / горящее сердце, канлы йэштэр [Там же, б. 273] / кровавые слезы, куцел тулы кайгы [Там же] / душа полна горя, гэзиз генэ башым китеп бар%ы [Там же, б. 275] / дорогая головушка моя сгинула, hвйгэненэ бара алмай хур була [Там же, б. 270] / несчастной становится (девушка), не выходя замуж за любимого, бэйле коштай була кы% бала [Там же, б. 289] / словно привязанная птица становится девушка, йв^кэщэрем hаргащы [Там же, б. 273] / пожелтело личико (мое), ят куйын [Там же, б. 274] / чужие объятия, эскенэйем тулы ут яна [Там же, б. 275] / все внутри горит (пылает) огнем. В песнях слово кайгы употребляется в словосочетаниях: бвтмэд кайгы [Там же, б. 276] / нескончаемое горе, кы% кайгьЛы [Там же, б. 279] / девичье горе, куцелем тулы кайгы [Там же, б. 273] / душа полна горести; как парное слово кайгы-хэсрэт [Там же, б. 287], где обе части имеют самостоятельное значение 'горе, скорьб, печаль'. Второй компонент лексемы кайгы-хэсрэт выступает также в значении 'трудности, тяготы', тем самым эмоционально усиливая понятие горя в башкирском сознании, связанное с тяготами жизни. Часто жизненные трудности были связаны с материальным вопросом, социальным неравенством.
Понятие 'горе' у женщин-башкирок связано не только с любовными переживаниями, но и с покиданием родного дома. (Не случайно в свадебном фольклоре сформировался жанр сецлэY 'плач-причитание'). Концепт родина ("тыуган ер") репрезентируется в песнях лексемами ил 'страна', тыуган ер 'родина, родная земля', вй 'дом', йорт-ил 'дом-родина', ауыл 'деревня, село'. Причем родина ассоциируется не только с отчим домом или родной деревней, образом дома выступает гора Урал: кире Уралкайыма кайтайым ("Таштугай") [Там же, б. 272] / обратно вернусь на свой Урал; Урал тупрактары кире тарта Таштугащы ташлап кайтырга ("Таштугай", вариант) [2, б. 213] / земля Урала тянет обратно, чтобы покинула я Таштугай; Алыдтар§ан балкып, ай, куренгэн Урал микэн, эллэ квн микэн? ('Тилмияза") [3, б. 274] / издалека сияет, Урал ли это или солнце? Тоска по Родине так велика, что девушка готова ползком пойти домой: Илкэйемэ лэ шул кайтыр инем, аяктарым талhа имгэклэп ('Тилмияза") [Там же] / на родину свою я бы вернулась, если ноги устанут, то ползком. Антонимами понятия родины являются: сит ил [Там же, б. 274, 281] / (чужая страна), коштар осоп етмэд ер [2, б. 213] / (недосягаемая птицами земля), Y3 илемдэй тYгел илкэщэре, ком бураныуйнай, елле икэн [3, б. 274] / (страна их не похожа на родную, песчаные бури играют, ветрено).
Таким образом, в народном песенном фольклоре отражается ментальность башкирских женщин - терпеливость, кротость, почитание семьи и семейных устоев, отрекание от любви ради блага родителей и родных. Доля башкирской женщины была нелегкой: ее роль и место в обществе диктовались историческими, конфессиональными, социально-экономическими обстоятельствами.
Исследование песенного фольклора показало национально-культурную специфику концепта «несчастная женская доля», содержание которого тесно связано с понятиями «несчастная любовь», «неравный брак», «покидание родного дома» и др. Мы пришли к выводу, что концепт бэхетhе$ катын-кы$ я$мышы («несчастная женская судьба») в башкирской языковой картине мира является одним из сложных ментальных образований с комплексом эмоциональных и духовных составляющих.
Список литературы
1. Башкорт теленец ацлатмалы hY^ere: Ике томда / Россия Фэндэр АкадемияЬы. Башкортостан гилми Y33re тар., тел Иэм эд. институты. М.: Русский язык, 1993. Т. 1. 861 с.; Т. 2. 814 с.
2. Башкорт халк ижады: 1-се том. вфе: Башкортостан китап издательство^:, 1954. Т. 1. 303 б.
3. Башкорт халык ижады. Йыр:$ар. вфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1974. Беренсе китап. 388 б.
4. Мотыгуллина З. А. Концепт «судьба» в татарском и английском языках: автореф. дисс. ... к. филол. н. Казань, 2007. 24 с.
5. Сагитова А. Г. Концепт «язмыш» («судьба») в башкирской языковой картине мира: автореф. дисс. ... к. филол. н. Уфа, 2012. 28 с.
6. Самситова Л. Х. Культурные концепты как отражение башкирской языковой картины мира: автореф. дисс. ... д. филол. н. Уфа, 2015. 54 с.
7. Толстой Л. Н. Анна Каренина: роман. М.: Эксмо, 2011. 962 с.
8. Хакимьянова А. М. Башкирские народные лирические песни: поэтическое своеобразие жанра: автореф. дисс. ... к. филол. н. Уфа, 2014. 26 с.
THE CONCEPT "БЭХЕТЬЕ? КАТЫИ-КЫ? Я?МЫШЫ" ("UNLUCKY WOMEN'S DESTINY") IN THE SONG FOLKLORE OF THE BASHKIR PEOPLE
Ishkil'dina Linara Kamilovna, Ph. D. in Philology Institute of History, Language and Literature of the Ufa Scientific Center of the Russian Academy of Sciences
lina86_08@mail. ru
The article discovers the meaning of one of the key concepts of the cultural space of the Bashkir linguistic worldview - concept "БЭХЕТЪЕЗ 'КАТЫН-'КЫЗ ЯЗМЫШЫ" ("unlucky women's destiny") by the example of the folk songs. The concept "unlucky women's destiny" is examined in close relation with the concepts "love", "soul", "homeland". The analysis identified nationally specific peculiarities of this concept in the Bashkir ethnos' worldview.
Key words and phrases: concept; Bashkir folk songs; women's destiny; love; soul; homeland.
УДК 81'253
В статье проводится сравнительный анализ факторов, обуславливающих применение трансформаций в синхронном и последовательном переводе, и рассматривается реализация трансформации коррекционного добавления в последовательном переводе с русского на английский язык. Основное внимание уделяется определению основных подгрупп данной трансформации и причинам, обуславливающим ее применение.
Ключевые слова и фразы: последовательный перевод; синхронный перевод; переводческие трансформации; трансформация добавления; коррекционное добавление.
Каразия Анастасия Андреевна
Санкт-Петербургский государственный университет Anast-K-2009@yandex. ги
К ВОПРОСУ О КОРРЕКЦИОННЫХ ДОБАВЛЕНИЯХ В ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОМ ПЕРЕВОДЕ
Несмотря на увеличение интереса к исследованию вопросов теории и практики устного перевода, изучению механизмов последовательного перевода уделяется гораздо меньше внимания, чем механизмам, обеспечивающим реализацию синхронного перевода. Однако нам представляется, что рассмотрение стратегий и приемов, лежащих в основе осуществления последовательного перевода, представляет не меньший интерес, так как способствует расширению теоретической базы данного вида устного перевода и разработке на ее основе практических рекомендаций для подготовки специалистов для данного вида устной переводческой деятельности.
Последовательный перевод - «вид устного перевода, при котором речь переводится последовательно, т.е. переводчик воспринимает отрезок речи и через некоторое (максимально краткое) время воспроизводит его в переводе. Он ведется отрывочно, причем переводчик словно сменяет оратора, выступая за него и оказываясь в центре внимания» [4, с. 20].
Являясь разновидностями устной переводческой деятельности, последовательный и синхронный перевод обладают рядом общих характеристик, тем не менее различия между ними довольно значительны. Для последовательного перевода характерна гораздо большая нагрузка на память, чем при синхронном переводе, так как паузы для перевода не регламентированы и осуществляются только на усмотрение говорящего, что может приводить к необходимости перевода достаточно длительных отрывков исходного сообщения. Однако возможность прослушать высказывание ИЯ (исходного языка) до конца позволяет провести более глубокий анализ, чем при синхронном переводе, и соответственно, применить соответствующие трансформации для осуществления перевода.
