CC BY
69
КОНСТИТУЦИОННОЕ и МУНИЦИПАЛЬНОЕ ПРАВО
Конституция Российской Федерации 1993 г.: свершения, мифы и реалии (на примере экономической модели)
МАЗАЕВ Владимир Дмитриевич, профессор департамента дисциплин публичного права Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики», доктор юридических наук, профессор
101000, Россия, г. Москва, ул. Мясницкая, 20
E-mail: vmazaev9@mail.ru
Прошедший 25-летний юбилей Конституции России 1993 г. обусловил постановку вопросов об итогах развития российского общества, о возможной конституционной реформе, внесении поправок или пересмотре Основного закона в связи с тем, что признается определенное отклонение конституционной модели от реалий сегодняшнего дня, в том числе по вопросам дисбаланса в системе государственно-властных органов, реализации принципа социальной справедливости.
Цель статьи — оценка аспектов создания проекта Конституции новой России и соотношения с действующей конституционной моделью, выявление положительных результатов и проблем реализации, представление авторской позиции по вопросу изменений конституционного регулирования.
В процессе исследования автор использовал методы диалектики, исторического анализа и сравнительного правоведения.
Конституция России 1993 г закрепила проект создания принципиально новой для России модели государственности, основанной на концепции либерально-демократического цивилиза-ционного развития. Этот конституционный проект отличается программным характером и элементами мифотворчества. Сегодняшние проблемы во многом обусловлены тем, что в начале 1990-х гг. в России не было современного рыночного демократического устройства и экономически свободных личностей. Российская экономическая система отличается монополизмом государства, в ней ограничивается свобода экономической деятельности, что влияет на демократические институты политической конкуренции. Конституционная модель образца 1993 г. отклонилась от важных приоритетов, продолжается поиск собственных вариантов развития.
По мнению автора, пересмотр Конституции России не имеет смысла, так как не сформулирован запрос на изменение парадигмы демократического рыночного развития. Отдельные поправки в Конституцию возможны, но ряд проблем можно решить в рамках конституционных полномочий парламента России и Конституционного Суда. В статье предлагается ряд конституционно-правовых мер по обеспечению конституционного содержания принципа поддержки конкуренции.
Ключевые слова: конституция, экономическая модель, парадигма развития, конкуренция, монополизм.
Russian Federation's Constitution of 1993: Achievements, Myths and Realities (for example, the Economic Model)
V. D. MAZAEV, professor at the Department of public law disciplines of the National Research University "Higher School of Economics", doctor of legal sciences, professor
20, Myasnitskaya st., Moscow, Russia, 101000
E-mail: vmazaev9@mail.ru
The 25th anniversary of the Constitution of the Russian Federation led to the formulation of questions about the results of the development of Russian society, about a possible constitutional reform. A certain
deviation of the 1993 constitutional model from the realities of today is recognized. The purpose of this work is to assess a number of aspects of the creation of the draft Constitution of Russia, the relationship with the current constitutional model, identify its positive results and implementation problems.
Analysis of the Constitution of the Russian Federation in 1993 is carried out using the methods of dialectics, historical analysis and comparative jurisprudence. For a more substantive analysis of the 1993 Constitution of the Russian Federation the comparison with the Constitution of the RSFSR of 1918 is used; as objects of analysis of the constitutional model of 1993 separate constitutional principles of the economic system are used (first of all, the principle of supporting competition).
The peculiarity of the Constitution of the Russian Federation of 1993 was that it consolidated the draft of the concept model of liberal-democratic civilizational development that was fundamentally new for Russia. This constitutional project is characterized by its programmatic nature and elements of myth-making. Elements of the transition period in the formation of a modern legal market economy predetermine our development. The constitutional model of a market economy is carried out with deviations from the principles of a market economy (primarily supporting competition). In turn, this situation affects democratic institutions of political competition.
The revision of the Constitution of the Russian Federation does not make sense, since no request has been formulated for changing the paradigm of democratic market development. Separate, "pointed" changes to the Constitution of the Russian Federation are possible, but a number of problems, for example, the imbalance of state authority over the executive branch can be solved within the constitutional powers of the Russian Parliament and the Constitutional Court of the Russian Federation. The paper proposes a number of constitutional legal measures to ensure the constitutional content of the principle of competition support.
Keywords: constitution, economic model, development paradigm, competition, monopolism.
DOI: 10.12737/а^_2019_3_2
Конституция Российской Федерации 1993 г. обеспечила судьбоносный поворот в истории нашей страны и мировой цивилизации. 25-летие Основного закона страны требует в очередной раз оценить значение создания проекта Конституции новой России, отметить результаты проделанной работы, выявить проблемы и перспективы ее реализации.
В науке конституционного права выделяются разнообразные критерии характеристики конституции, например сущность (природа), функции, юридические свойства, реальность, близость к идеям конституционализма, степень демократичности и др. В данной статье делается попытка оценить ряд аспектов созданной конституционной модели прежде всего экономической системы с использованием методов диалектики, исторического анализа и сравнительного правоведения.
Назначение и уровень решения задач. По сопоставимости исторических целей наибольшую предметность дает сравнительный анализ Конституции РФ 1993 г. и Кон-
ституции РСФСР 1918 г.1 Перед Конституцией РСФСР стояли задачи: 1) уничтожения старого буржуазного строя (по сути, существующей цивилизационной модели с ее систе-
1 Сравнительный подход при рассмотрении этих конституций требует определенных оговорок. Согласно традиционному либерально-демократическому пониманию конституции как акта ограничения всевластия государства и предоставления свободы личности (подлинных идей конституционализма) Конституцию РСФСР 1918 г. нельзя признать конституцией в ее сущностном понимании (подробнее см.: Краснов М. А. Введение в конституционное право с разъяснением сложных вопросов: учеб. пособие. М., 2018. С. 60, 62—63). Вместе с тем природу советской конституции следует рассматривать в той системе философско-правовых ценностей, где все буржуазные и либерально-демократические идеи отрицались как таковые, но конституция использовалась как инструмент учреждения и закрепления новой государственной власти. То есть Конституцию РСФСР 1918 г. можно рассматривать как высший правовой акт устроения государственного и общественного строя.
мой ценностей) с использованием такого инструмента насилия, как диктатура пролетариата; 2) создания совершенно нового государства и общества на основе особого миропонимания (марксистского); 3) прорыва в новую социальную реальность и новый миропорядок, основанный на справедливости бесклассового общества.
Конституция РФ решала следующие задачи: 1) отказ от старой социалистической модели, разрушение старого миропорядка, основанного на марксистской системе ценностей; 2) создание принципиально новой модели общественного строя и новой государственности в лице Российской Федерации на развалинах бывшего единого союзного государства; 3) вхождение в современное либерально-демократическое циви-лизационное развитие.
По исторической значимости и масштабам перемен названные конституции являются знаковыми, поворотными актами как национальной, так и общемировой истории. Поэтому, например, создание проекта Конституции РФ 1993 г. нельзя рассматривать как узкоэлитарный политический процесс. Этот документ был порожден нуждами революционного порыва широких масс населения, зафиксирован в итоговых протоколах выборов народных депутатов, общенациональных референдумов, решениях высших представительных органов государственной власти.
программность и мифотворчество как функции российской конституции. Сущность конституций проявляется в ее функциях. К наиболее изученным функциям конституции относят: учредительную, юридическую (регулятивную), организационную, идеологическую, прогностическую, конструктивную и др.2 Эти функции в полном объеме
2 См., например: Авакьян С. А. Конституция России: природа, эволюция, современность. 2-е изд. М., 2000. С. 11—15; Шахрай С. М. О Конституции: Основной закон
присущи рассматриваемым конституциям. Наиболее ярко в них проявились учредительная и идеологическая функции. Учредительная обеспечила создание новых институтов и форм власти и общества, идеологическая предложила новую систему философско-право-вых ценностей отрицания (отказа) от прошлого и перехода к качественно иным категориям построения власти и будущего страны. Помимо этих функций, на наш взгляд, можно выделить функции программного обеспечения и мифотворчества3.
По сути, конституции России 1918 и 1993 гг. отразили радикальные переходы общества в иное политико-экономическое, социальное и правовое пространство. Эти переходы осуществлялись с большим отрывом от реальных общественных отношений, поэтому в конституциях формировались проекты будущего, что обусловило проявление функций программирования и мифо-творчества4. В Конституции РСФСР
как инструмент правовых и социально-экономических преобразований. М., 2013. С. 25—27.
3 Программность традиционно рассматривается в качестве свойства конституции как политического документа (см., например: Сравнительное конституционное право. М., 1996. С. 120). Вместе с тем программирование нового конституционного строя вполне соответствует признакам функции как важнейшим проявлениям сущности конституции. Оригинальный подход оценки конституции как мифа представил О. Депенхойер. В каждой современной конституции создается образ Абсолютного начала, некой святыни (подробнее см.: Депенхойер О. Функции Конституции // Сравнительное конституционное обозрение. 2016. № 1. С. 73—74). Можно предположить, что проявление сущности конституции как мифа обусловливает появление некой функции мифотворчества.
4 Так, по мнению С. М. Шахрая, Основной закон 1993 г. создавался как образ желаемого будущего (см.: Шахрай С. М. Указ. соч. С. 15); В. А. Лебедев отмечает излишнюю
1918 г. закреплялась утопия, основанная на одной теории, не апробированная нигде. Более того, модель идеала справедливого государства трудового народа основатели научного социализма видели лишь на этапе высокоразвитого промышленного капиталистического общества и в рамках сообщества близких по социальному устройству государств5. В России же в условиях отсталой, многоукладной экономики, феодальных и родоплеменных элементов, безграмотности населения, малочисленности пролетариата, в отдельно взятой стране в условиях враждебного капиталистического окружения рывок к социализму имел все черты идеологического безрассудства и авантюризма.
Поэтому закрепление в Конституции РСФСР 1918 г. «лабораторной» модели будущего государственного строя можно было назвать грандиозным мифотворчеством отдельных, но наиболее ярких личностей победившей партии6. Нельзя не отметить, что эта специфическая функция присуща всем социалистическим конституциям. Она отчетливо проступает в условиях несоответствия фактических и юридических конституционных отношений. По мнению С. С. Алексеева, явное несоответствие советских конституционных документов реальному положению в области права, прав граждан, иных политических и правовых институтов позволяет сказать, что они из мира иллюзий, мифов, государственной лжи7.
программность действующей Конституции (см.: Лебедев В. А. Конституционное развитие России // Lex Russica. 2018. № 11. С. 21).
5 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 4; Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 19.
6 См., например: Ленин В. И. ПСС. Т. 33: Государство и революция. М., 1974.
7 См.: Алексеев С. С. У истоков Конститу-
ции России. Субъективные заметки. Екате-
ринбург, 2009. С. 7.
Перед Конституцией РФ 1993 г. также стояла задача разрушения старого строя, отказа от всей системы ценностей 75-летнего советского этапа развития8. Заметим, что с первых шагов демократических перемен высший орган государственной власти РСФСР (Съезд народных депутатов РСФСР) в Декларации о государственном суверенитете РСФСР сформулировал заказ на модель демократического правового государства9. В конституционном поиске новой парадигмы развития никакие иные подходы не принимались. Тем более не брались во внимание попытки коммунистов России представить в качестве альтернативного свой проект Конституции. Не было предпринято усилий разработать проекты Конституции на основе идей конвергенции, интегративных подходов с учетом накопленного опыта социалистической демократии, социальных аспектов государства и опыта современных постиндустриальных рыночных демократий. Ведущие государственные и партийные интеллектуальные
8 По мнению И. А. Умновой-Конюховой, радикальность новой Конституции РФ состояла в том, что Российское государство отказалось от всех без исключения элементов прошлого социалистического строя, в том числе от устоявшихся традиций социалистической демократии и общенародного государства, сближающих народ с государством (см.: Умнова-Конюхова И. А. Конституция Российской Федерации 1993 года: оценка конституционного идеала и его реализация сквозь призму мирового опыта // Lex Russica. 2018. № 11. C. 27).
9 Так, в Декларации о государственном суверенитете РСФСР были закреплены решимость создания демократического правового государства (преамбула), принадлежность власти народу (п. 3), признание и приоритет неотъемлемых прав человека (п. 4), гарантирование прав и свобод, в том числе общепризнанных нормами международного права (п. 10), принципы политического плюрализма (п. 12), разделения властей (п. 13) и др.
«площадки» в лице Академии общественных наук ЦК КПСС, академических институтов философии, государства и права и др. не представили ничего для проекта будущей конституции страны. Это говорит о том, что громадная государственная идеологическая машина капитулировала перед вызовом времени. Все наработки советского опыта были сброшены с «корабля истории». В то время многим казалось, что «ликвидация советской конструкции власти и есть демократия»10. Правда, С. С. Алексеев отмечал, что даже проект Конституции РФ, подготовленный Конституционной комиссией, «несмотря на демократический антураж, носил просоветский характер»11. С этой позицией нельзя согласиться, так как базовые принципы в проектах Конституционной комиссии и ряде других проектов (которые рассматривались Комиссией в рамках обсуждения проекта Конституции) были едины — в них предлагались основы рыночного демократического общества12. То, что, по мнению С. С. Алексеева, походило на элементы постсоветского опыта, на самом деле было элементами идей парламентаризма — значительная роль представительного органа в системе органов государственной власти, участие парламента в процессе назначения президентом ключевых фигур правительства, реальные формы контроля парламента за исполнительной властью. И названные
10 Основы конституционного строя: двадцать лет развития / под ред. А. Н. Меду-шевского. М., 2013. С. 58.
11 Алексеев С. С. Указ. соч. С. 13.
12 Сравнительный анализ двух основных проектов (Конституционной комиссии и Конституционного совещания) это наглядно показывает (подробнее см.: Из истории создания Конституции Российской Федерации. Конституционная комиссия: стенограммы, материалы, документы (1990—1993 гг.): в 6 т. Т. 4: 1993 г. Книга третья (июль—декабрь 1993 г.) / под общ. ред. О. Г. Румянцева. М., 2009).
позиции больше относятся к американскому или британскому, нежели советскому опыту.
Если обращаться к экономической модели, то, как и в 1918 г., в России в 1990-х гг. не было реальной экономической почвы для создания Основного закона современного рыночного хозяйства. За 75 лет советской власти рыночные институты вместе с политико-правовой надстройкой этого общества были уничтожены, подавлены, действовала принципиально иная модель понимания общественной, личной и государственной жизни. На первых этапах изменения просевшей социалистической системы речь шла лишь о модернизации ряда экономических и отчасти политических институтов. Эта модификация достигалась в основном посредством копирования элементов экономики и управления западных демократий. В начале 1990-х гг. в России не было ни собственного опыта современного рыночного демократического устройства, ни экономически свободных личностей, ни эффективных частных собственников, ни менталитета народа, основанного на демократических принципах ограничения всевластия государства.
Проекты Конституции РФ (Конституционной комиссии и Конституционного совещания) создавали абсолютно новый строй вне связи с существующей реальностью. В этом смысле Конституция РФ, как и Конституция РСФСР 1918 г., выполняла в значительной мере программную роль, а также функцию мифотворчества. Конечно, у России был опыт рыночного развития и буржуазных институтов власти, особенно в 1905—1917 гг. Но этот опыт осуществлялся в условиях абсолютной монархии и полуфеодальной экономики.
Поэтому образ свободного демократического общества рыночной парадигмы был скопирован и закреплен, но он не имел почвы, прочной опоры в обществе. Создателям
нового строя эта опора виделась прежде всего в свержении государственной собственности, разгосударствлении, приватизации и создании слоя частных собственников, т. е. в появлении институтов рыночной экономики.
Конституция переходного периода. от мифов к реальности. В этой ситуации (переходности экономики от социализма к капитализму) проект Конституции РФ 1993 г. нередко рассматривался как инструмент формирования новой государственности и новой модели экономики в переходный период. Может быть, это представление было связано с советским опытом поэтапного построения новых общественных отношений и соответствующими этим задачам новыми конституциями. Но затем идея временного характера принятой Конституции ушла в тень.
В советской истории России было три основных конституционных этапа, которые связывались с идеологическим проектом создания нового общества. Первый этап — подавление сопротивления эксплуататорских классов и построение основ социалистического общества. Этот период обеспечивала Конституция РСФСР 1918 г., которая учреждала данный переходный этап и открыто закрепляла свой временный характер. Второй этап — укрепление и развитие социалистической системы хозяйствования на основе доминирования общественных форм собственности, расширение социалистической демократии в целях построения развитого социализма. Конституция СССР 1936 г., Конституция РСФСР 1937 г. закрепили построение основ социализма, расширение социальной базы советской демократии и нацеленность на достижение очередного этапа социалистической модели. Третий этап — построение развитого социализма, общенародного государства. Этот период был отражен в Конституции СССР 1977 г. и Конституции РСФСР 1978 г., в которых про-
граммировалось строительство бесклассового общества на основе расширения социалистической демократии с последующим отмиранием государства.
Несмотря на очевидность идеологической мифологемы этих конституционных периодов, в них присутствовали реальные результаты, основанные на предметности государственного планирования в социально-экономической сфере. Так, задачи, поставленные в Конституции РСФСР 1918 г., были выполнены за 18 лет. Применительно к построению основ социалистической экономики можно отметить следующие итоги деятельности властных структур: подавление эксплуататорских классов, проведение индустриализации и коллективизации, а также культурной революции13. В экономике стала доминировать государственная собственность, плановая система хозяйства, уровень экономического развития достиг развитых промышленных государств, причем в условиях блокады, санкций и т. д. То есть за 18 лет практически из разваленного национального хозяйства была создана конкурентоспособная экономика в мировом рыночном хозяйстве14. Несомненно, следует учитывать цену и методы достижения такого результата: подчинение свободы личности, свободы экономической деятельности коллективным интересам пролетарских масс, тоталитарное государственное управление экономикой, ставка на мобилизационную экономику с невиданным ограничением личных, политических и социальных прав и свобод и т. д.
13 См., например: Конституция и конституционные акты РСФСР (1918—1937): сб. док. / под общ. ред. А. Я. Вышинского. М., 1940. С. 5—20.
14 Например, в 1937 г. по объему производства СССР вышел на 2-е место в мире после США (см.: История России / А. С. Орлов, В. А. Георгиев, Н. С. Георгиева, Т. А. Си-вохина. М., 2009. С. 510).
Основной задачей Конституции РФ 1993 г. было устройство современного демократического рыночного строя с полным отрицанием принципов советской экономической модели и вхождение в мировую экономику полноправным конкурентоспособным участником. Для этого в сфере экономики Конституция РФ закрепила основные принципы рыночного хозяйства, равную правовую защиту всех форм собственности, право частной собственности как основу свободы личности с повышенной степенью конституционно-правового обеспечения (ст. 8, 35 Конституции РФ).
Наиболее значимыми итогами 25 лет действия Конституции РФ можно считать: 1) придание устойчивости и состоятельности национальному государству; 2) признание свободы личности и иных естественных прав человека и гражданина; 3) правовое обеспечение принципов политического многообразия и идеологического плюрализма, в том числе участия в политической и общественной жизни различных институтов гражданского общества (политических партий, иных общественных объединений); 4) развитие принципов верховенства права, приоритета прав и свобод человека в деятельности органов государства и прежде всего специальных институтов защиты прав и свобод, например Конституционного Суда РФ; 5) функционирование экономической модели на конституционных принципах социально-ориентированной рыночной экономики.
проблемы и отклонения от конституционной модели экономики образца 1993 г. Идеологический либеральный проект Конституции России 1993 г. наполнился значительным реальным содержанием. Но позитивные итоги конституционного развития не позволяют затушевать серьезные проблемы современного российского конституционализма. В. Д. Зорькин выделяет наиболее явные из них, такие как дефицит соци-
альной справедливости и дисбаланс в системе сдержек и противовесов, а именно «крен в пользу исполнительной ветви власти, недостаточная четкость в распределении полномочий между президентом и правительством, в определении статуса администрации президента»15. Чрезмерное социальное расслоение дополняется колоссальной дифференциацией социально-экономического развития российских регионов16.
Уровень социальной справедливости так или иначе связан с факторами роста экономики, с прозрачными и обоснованными критериями распределения национальных богатств, мотивации труда. В этом смысле социальная справедливость корреспондирует действующей экономической модели. Более того, дисбаланс в системе сдержек и противовесов (основной демократический механизм оптимизации управления и защиты от монополизма) также обусловлен факторами, связанными с наличием здоровой конкуренции в экономике и, соответственно, в поли-тике17. При этом следует отметить, что принципы рыночной экономики однозначно не предопределяют существование демократической формы в том или ином обществе18.
Конституционная модель рыночной экономики является одной из
15 Зорькин В. Д. Буква и дух Конституции // Российская газета. 2018. 9 окт.
16 Например, согласно Докладу Мирового банка дифференциация экономического развития российских регионов достигает пятикратного размера (см.: Преодоление пространственного неравенства. The World Bank, The World Bank Group. 2018. URL: www.worldbank.orgalexpublishers (дата обращения: 21.12.2018)).
17 Подробнее см., например: Хайек Ф. А. Общество свободных / пер. с англ. А. Куста-рева. Лондон, 1990. С. 105—136; Нуреев Р. М. Теория общественного выбора: курс лекций. М., 2005. С. 475—482.
18 О взаимосвязи этих категорий см.: Фу-куяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2005. С. 85—95.
базовых основ российского конституционализма со всеми его демократическими ценностями19. Существенный отход от принципов конституционной модели экономики может деформировать в целом всю конституционную конструкцию. Согласно позиции Конституционного Суда РФ «конституционную основу рыночной экономики образуют право частной собственности, свобода собственности и договора, добросовестная конкуренция и предотвращение монополизации»20. Исходя из этого, данные о состоянии конкурентной среды, свободе экономической деятельности могут быть наиболее значимыми в анализе реальности действия Конституции РФ21.
С этой точки зрения становление рыночной модели экономики как проекта будущего отразилось в эволюции прежде всего конституционных принципов поддержки здоровой конкуренции и свободы экономической деятельности. Реализация этих принципов прошла несколько основных этапов: первый этап (1993— 1999 гг.) — создание правового поля современной рыночной экономики; второй этап (2000—2006 гг.) — преодоление издержек чрезмерной экономической свободы и децентрализации экономической власти, усиление конституционно-правовых регуляторов экономических отноше-
19 Так, О. Е. Кутафин, подводя итоги ваучерной приватизации, показал непосредственную связь ее негативных результатов и основ конституционного строя. По его мнению, несправедливая приватизация исказила всю суть конституционализма в представлении наших граждан (см.: Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М., 2008. С. 342).
20 См. постановление КС РФ от 20 декабря 2010 г. № 22-П.
21 О значении конституционного прин-
ципа конкурентности подробнее см.: Хаб-риева Т. Я. Конституционно-правовые основы конкуренции в Российской Федерации // Журнал российского права. 2017. № 1. С. 7—10.
ний, восстановление государственного механизма воздействия на экономические процессы, преодоление сепаратистских тенденций регионов и укрепление единого экономического пространства; третий этап (2006—2014 гг.) — расширение государственного присутствия во всех основных экономических сферах, а именно в формировании государственных корпораций, получении контрольных пакетов акций основных хозяйствующих субъектов (нефтяных, газовых добывающих и перерабатывающих предприятий, предприятий энергетики, оборонного комплекса, банков), активизация административного («ручного управления»), силового государственного воздействия на экономические процессы; четвертый этап (с 2014 г. по настоящее время) отражает формирование полурыночной экономики с доминированием государственного сектора и чрезмерным вмешательством государства в экономическую деятельность и свободу экономического выбора22. По мнению
22 Согласно Докладу ФАС России о состоянии конкуренции в Российской Федерации за 2015 г. доля госсектора составляет более 70%, что приводит к усилению роли монополий в экономике, усложняет конкурентную политику, усиливает монополистические тенденции в неконтролируемом государством экономическом пространстве. URL: https://fas.gov.ru/documents/589902; в Докладе ФАС России о состоянии конкуренции в Российской Федерации за 2016 г. эта тенденция не снижается. URL: https:// fas.gov.ru/documents/596439; в Докладе ФАС России о состоянии конкуренции в Российской Федерации за 2017 г. подчеркивается, что в условиях решения задач опережающего развития, цифровой экономики и новых глобальных вызовов конкуренция является основным фактором, способным обеспечить экономический рост государства. URL: https://fas.gov.ru/documents/626604 (дата обращения: 21.12.2018). Глава ФАС России И. Артемьев в интервью газете «Коммерсантъ» заявил, что российская экономика является отсталой и полуфеодаль-
С. М. Шахрая, «масштабы государственного регулирования постоянно расширяются, а объем экономических свобод снижается»23. Данная характеристика дополняется низкими экономическими и социальными показателями развития. По этим показателям Россия оказалась на положении державы с непреодоленной сырьевой зависимостью, с низким уровнем технического развития и производительности труда, низкорастущим ВВП, чрезмерно высоким уровнем социального расслоения населения и регионов24.
Президент РФ В. В. Путин в посланиях Федеральному Собранию РФ, «майских» указах неоднократно ставил задачу осуществить прорыв (технологический и проч.) в развитии современной (инновационной, цифровой и т. п.) экономики, войти в пятерку наиболее промыш-ленно развитых стран25. Направления структурных реформ по снижению государственного монополизма в экономике определены в Указе Президента РФ от 21 декабря 2017 г. № 618 «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции», в котором установлено, что активное содействие развитию конкуренции в Российской Федерации является
ной, особенно в малоразвитых регионах. URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/ 5ba9e07f9a7947d3b1017596.
23 Shakhray S., Yanik A. On the Constitutional Model of the Russian Economy // Russian Law Journal, 2018, vol. VI, no. 2, p. 16.
24 URL: http://xn--80apatglfdfbadi.xn--p1ai/ upload/iblock/aff/strategiya-rosta-28.02.2017. pdf (дата обращения: 09.10.2018).
25 В послании Президента РФ ФС РФ от
1 декабря 2016 г. главными причинами торможения экономики названы дефицит современных технологий, недостаточное развитие конкуренции, изъяны делового климата; в послании Президента РФ ФС РФ от
1 марта 2018 г. главной угрозой для страны названо отставание, главной задачей — прочно закрепиться в пятерке крупнейших
экономик мира.
приоритетным направлением деятельности Президента РФ и всех органов государственной власти. В то же время, по словам А. Кудрина, задача уменьшения роли государства в экономике не выполняется, доходы от приватизации практически мизерные, не происходит увеличения доли частного сектора в экономике России, государственные компании скупают частные активы, а снижение доли государства — «концептуальный вопрос модели экономики»26.
То есть политическое руководство страны фиксирует основные проблемы экономического управления, в том числе связанные с отклонениями от конституционных принципов рыночной экономики.
Таким образом, на примере конституционной экономической модели можно видеть, что либеральный проект образца 1993 г. не вполне реализован ни как модель, ни как эффективная система управления. Главные проблемы ее осуществления, а именно несоразмерная роль государства, госмонополизм в основных отраслях экономики, низкий уровень свободы экономической деятельности, а также справедливости в сферах конкуренции, распределения и перераспределения общественных ресурсов и благ, остаются злободневными в повестке дня политической власти.
Тенденция деформации конституционных принципов рыночной экономики, несомненно, обусловливает соответствующие изменения и в государственно-властных отношени-ях27. Они, в свою очередь, характеризуются концентрацией политической власти в одном центре при-
26 См.: Кудрин считает «позорным» уровень бедности населения в России. URL: https://news.mail.ru/economics/34982587/ ?frommail (дата обращения: 23.12.2018).
27 Подробный анализ взаимосвязи развития рыночной экономики и политических режимов (демократических и авторитарных) см.: Лукьянова Е., Шаблинский И. Авторитаризм и демократия. М., 2018. С. 75— 91, 319—330.
тяжения, умалением конкурентных начал в политическом процессе, сворачиванием значимости договорных процессов на уровне как правящей государственной власти и оппозиции, так и отношений между органами государственной власти Российской Федерации, субъектов РФ, местного самоуправления.
Заметим, что данные проблемы были обозначены еще в начале 1990-х гг. Так, на VII Съезде народных депутатов РФ при обсуждении вопроса о ходе экономических реформ было отмечено, что суть споров вокруг программ экономического развития заключается в оценке модели демократического общества и рыночного хозяйства. Отличия в оценке этой модели сводятся к роли государства, соотношению разных форм собственности и степени решения социальных вопросов. Реализация этих вопросов зависит от конкретной модели рыночной экономики: классической либеральной или социально ориентированной рыночной экономики28.
Это обсуждение варианта экономической модели было прекращено в 1993 г. в результате насильственного роспуска Съезда народных депутатов, Верховного Совета РФ и принятия Конституции РФ. Но суть проблемы выбора оптимальной модели с учетом особенностей переходного периода, накопленного опыта социалистического хозяйства и социальных гарантий граждан, тенденций современного мирового рынка и демократических институтов осталась нерешенной.
При этом следует учитывать, что отклонения от либерально-демократических ценностей конституционализма, в том числе рыночных, происходят не только в России и ряде стран бывшего СССР. Эти изменения
28 См.: Хасбулатов Р. И. Доклад на VII Съезде народных депутатов РФ // Седьмой Съезд народных депутатов Российской Федерации: доклады, сообщения, документы. М., 1993. С. 33—34.
наблюдаются и в странах бывшего европейского социалистического лагеря (Польша, Венгрия, Болгария, Румыния, Чехия и др.). В них также прослеживается некая деформация закрепленных рыночных и публично-властных институтов, сокращение сегмента принципа конкурентности как в экономике, так и в политике, выстраивание собственных этажей демократии и конституционности. Очень емкую характеристику состояния этих стран дала И. Кене-нова: «Эти страны находятся в состоянии социальной фрустрации, возникшей в результате столкновения либеральной модели конституционализма с иллюзорными ожиданиями исцеления больного постсоциалистического общества»29.
Поэтому возникает вопрос: как реагировать на эти существенные изменения в базовых рыночных принципах?
Реакция на существенную деформацию конституционных принципов может проявляться в разных док-тринальных подходах.
Во-первых, конституционное регулирование может нейтрально относиться к эволюции экономической модели, к приемам и методам решения экономических задач политической властью в данных исторических условиях. Эта позиция соответствует концепции отсутствия каких-либо однозначных и императивных рекомендаций экономистов в области соотношения свободы рынка и степени вмешательства государства в этот рынок30.
29 Подробнее о процессе деформации идей конституционализма в странах Центральной и Восточной Европы см.: Кене-нова И. Конституционализм и политическое лидерство в странах Центральной и Восточной Европы: проблемы и перспективы // Сравнительное конституционное обозрение. 2018. № 5. С. 40.
30 Например, Дж. Дж. Стиглер, будучи сторонником свободы рыночного регулирования, весьма скептически и рационально относится к абсолютизации реко-
Во-вторых, степень деформации конституционной модели или отдельных ее принципов требует уточнения действующего конституционного регулирования. Это уточнение осуществляется в виде конституционного реформирования, которое может происходить в различных формах и по различным направлениям, например, посредством практики Конституционного Суда РФ, изменения текущего законодательства, внесения точечных поправок в Конституцию РФ либо ее пересмотра31.
о пересмотре и точечных поправках Конституции. Сторонники пересмотра Конституции РФ считают, что в стране уже сформулирован общественный и государственный заказ на разработку такого подхода32. На наш взгляд, общественная потребность в изменениях социальных отношений и методов управления государством, несомненно, имеется. Об этом высказался Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин. Но существует ли осознанный запрос на смену парадигмы демократического рыночного развития? Если его нет и его нечем предметно заменить, то теряет смысл постановка вопроса о пересмотре Конституции РФ.
На наш взгляд, следует констатировать мировоззренческое, научно-практическое отставание российской конституционной теории в поиске собственной модели развития. Мы вновь в положении догоняющих «первоносителей» либерально-де-
мендаций экономистов как по усилению госрегулирования, так и по снижению его уровня (см.: Стиглер Дж. Дж. Гражданин и государство. Эссе о регулировании / пер. с англ. Н. В. Автономовой. М., 2017. С. 9—13, 87—91).
31 Подробнее о теории и практике конституционной реформы см.: Хабриева Т. Я. Конституционная реформа в современном мире: монография. М., 2018. С. 53—63, 174—210.
32 См., например: Лебедев В. А. Указ. соч.
С. 21.
мократических ценностей, а догоняющий всегда находится в положении зависимого, несамостоятельного. Однако представители западной политической и научной мысли давно озабочены поиском новой пострыночной парадигмы развития33. Солидаризм, конвергенция, справедливое государство, социализация частной собственности, более гармоничное сочетание частных и публичных форм собственности и интересов — все эти проблемы требуют осмысления и теоретической проработки для совершенствования (формирования) концепции национального конституционализма как основы для проекта новой Конституции34. И нам следует спешить в этом направлении.
33 Так, в аналитическом докладе Римского клуба (2017 г.) дается критика старых либеральных рыночных ценностей, предлагаются контуры нового мировоззрения, основанного на синергетике разных социальных систем, отрицании рыночного индивидуализма, признании роли государства в современной экономике, балансе и учете общего блага (см.: Малахов А. «Come On»! — юбилейный доклад Римского клуба. URL: http://malakhov. link/come-on-report; http://www.springer.com/de/book/ 9781493974184#aboutAuthors (дата обращения: 16.09.2018)); по мнению известного американского экономиста П. Крейга, российское и китайское правительства приняли американскую неолиберальную экономику, которая является пропагандистским устройством, служащим только американским интересам (см.: Craig P. R. The Self-Imposed Impotence of the Russian and Chinese Governments. URL: https://www. paulcraigroberts.org/2018/08/ 12/the-self-imposed-impotence-of-the-russian-and-chinese-governments).
34 Например, в последние годы в российской правовой науке делаются попытки внести новые элементы в традиционное понимание конституционализма через идею социальной солидарности (см.: Алеба-строва И. А. Конституционализм как правовое основание социальной солидарности: монография. М., 2016).
На сегодняшний день можно согласиться с наиболее представительной научной позицией о том, что внесение радикальных изменений в Конституцию РФ нецелесообразно35. Нельзя не признать, что возможны точечные поправки для корректировки баланса механизма сдержек и противовесов, усиления конкурентных начал в экономике и политической жизни, увеличения потенциала социальной справедливости как базовой конституционной ценности.
о конституционно-правовых изменениях в регулировании экономической модели. На наш взгляд, в рамках действующей социально-ориентированной конституционной модели экономики и в данный исторический момент внесение каких-либо поправок в Конституцию РФ не имеет большого смысла. Потребность в таких изменениях должна «дозреть», а корректировку неких отклонений, например от конституционной модели экономики, можно осуществлять в рамках конституционного законодательства и конституционной практики.
Во-первых, если говорить о преодолении дисбаланса в системе сдер-жек и противовесов, доминировании прерогатив Президента РФ и его Администрации в исполнительной власти, то необязательно вносить поправки в Конституцию РФ. Для этого достаточно реализовать законодательные полномочия парламента и сократить перечень так называемых подразумеваемых полномочий Президента РФ36, условно говоря, с 500
35 См., например: Зорькин В. Д. Указ. соч.; Румянцев О. Г. Конституция Девяносто третьего. История явления. 3-е изд. М., 2018. С. 30.
36 По подсчетам М. А. Краснова, за последние 18 лет Федеральное Собрание РФ наделило Президента РФ более чем 500 дополнительными полномочиями. См.: Краснов М. А. Конституционно-правовой механизм выработки экономической политики России // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2012. № 3. С. 62—80.
до 150. Например, в Федеральный конституционный закон от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» можно внести ряд изменений, касающихся уточнения взаимодействия федеральных государственных органов исполнительной власти с Президентом РФ, где предусмотреть исключение права Президента РФ осуществлять непосредственное руководство этими органами либо обусловить назначение руководителей этих органов согласованием с палатами парламента РФ. Аналогичные механизмы согласования назначения высших должностных лиц уже имеются в российском конституционном законодательстве. Например, законодательно закреплен порядок выдвижения Президентом РФ кандидатуры на должность высшего должностного лица субъекта РФ с учетом предложений политических партий (ст. 263 Федерального закона от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ «О политических партиях»).
По вопросу соответствия Конституции РФ (принципа разделения властей) объема полномочий Президента РФ и полномочий иных федеральных органов государственной власти, например, в сфере экономики можно сделать запрос в Конституционный Суд РФ и таким образом повлиять на существующий дисбаланс властей при установлении такового.
Вполне соответствует существующим конституционным полномочиям парламента России возможность воздействовать на структуру и объем полномочий Администрации Президента РФ. Например, Федеральное Собрание РФ вправе сократить ежегодные бюджетные ассигнования, выделяемые отдельной строкой на деятельность Администрации Президента РФ на 30—50%, что несомненно будет являться фактором ограничения «экспансии» Администрации в «излишние» сектора управления. То есть при наличии политической воли задачи сокраще-
ния элементов дисбаланса властей решаются в рамках норм действующей Конституции РФ.
Во-вторых, для решения ряда задач исправления некой деформации конституционной экономической мо-дели37, прежде всего принципа поддержки конкуренции, возможно использовать не конституционные изменения, а конституционно-правовое регулирование. В качестве возможных вариантов такого воздействия следует назвать:
1) для реального разгосударствления российской экономики, поддержки конкурентной среды следует принять федеральный закон (закон-программу), касающийся демонополизации и разгосударствления российской экономики. В этом законе необходимо закрепить основные задачи участия государства в хозяйственной деятельности, предельный объем государственного сектора, перечень стратегических предприятий и производств, статус государственных монополий и проч.38;
2) требуется принятие федерального закона о статусе государства в гражданском обороте. Подобный закон позволит упорядочить (сократить и упростить) всю противоречивую совокупность организационных форм и средств участия государства в гражданском обороте, уточнить статус всех субъектов пуб-
37 Подробнее см.: Мазаев В. Д. Деформация российской конституционной экономической модели: оценка и варианты реагирования // Сравнительное конституционное обозрение. 2017. № 6. С. 117—128.
38 В Указе Президента РФ от 21 декабря 2017 г. № 618 «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции» только отчасти намечено решение важнейших вопросов. На наш взгляд, утвержденные данным Указом меры не в полной мере касаются госсектора как такового, только частично расширяются права ФАС России и несоразмерно сокращаются права собственников государственного имущества.
лично-правовых образований в экономической деятельности;
3) до сих пор статус публичного имущества в Российской Федерации не урегулирован в полном объеме. Понятная картина по его статусу имеется только в рамках гражданско-правовых отношений. В иных, конституционно-правовых и административно-правовых, отношениях его статус в полной мере не определен;
4) 25 лет обсуждается необходимость принятия федерального закона «О национализации», при том что его принятие прямо предусмотрено ГК РФ (ст. 235). Смысл этого закона должен состоять не в закреплении дополнительных возможностей государства по «захвату» бизнеса в своих интересах, а в дополнительных гарантиях прав собственников от необоснованных запросов государства в сфере бизнеса;
5) следует внести изменения в Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 77-ФЗ «О парламентском контроле» или расширить практику парламентского контроля в сфере управления экономикой, прежде всего по вопросу деятельности таких хозяйствующих субъектов, как госкорпорации и госкомпании. Они создаются на основании федеральных законов как уникальные субъекты хозяйственной деятельности в целях концентрации средств и ресурсов для решения наиболее сложных и объемных задач развития, прорыва в экономике страны. Но эффективность их деятельности, смысл их монопольного пребывания на рынке, их исключительность должен проверять парламент открыто и непредвзято.
Быводы.
1. За 25 лет своего существования Конституция России 1993 г. прошла путь от социального проекта с большой долей идеальных заимствований до Основного закона состоявшегося национального государства с реально развивающейся рыночной экономикой.
2. В российском конституционном строе имеются существенные проблемы, связанные с реализацией принципа социальной справедливости и дисбалансом государственно-властных институтов.
3. Одним из факторов снижения обеспеченности принципов разделения властей, политического плюрализма является некое отступление от принципов рыночной экономики, прежде всего поддержки конкуренции. Конституционная модель российской экономики в настоящее время является полурыночной и характеризуется такими чертами, как доминирование государственного сектора, существенное искажение принципа добросовестной конкуренции, приоритет политической целесообразности над независимостью экономических институтов.
4. Конституцию РФ, закрепившую достаточно идеальную модель неолиберальной демократической рыночной системы, нельзя рассматривать как абсолют, миф, неприкасаемый и обладающий святостью. Конституция РФ — это базовый закон, который должен обеспечивать поступательное и стабильное разви-
тие общества и государства. Он дает исходную политико-правовую базу для решения важнейших и неотложных вопросов. Конституция РФ, по сути, является уникальной правовой площадкой для обеспечения справедливой конкуренции политических, социальных и экономических сил в борьбе за политическую власть, будущее страны.
5. Не имеет смысла ставить вопрос о пересмотре Конституции РФ, когда четко не сформирован запрос на изменение парадигмы рыночного развития и когда нет соответствующих мировоззренческих наработок по этой теме. Конституционные изменения возможны и необходимы, при этом регулирование, например в сфере экономики, не должно придерживаться только либеральной модели экономики или «нейтральности» в оценке экономической политики. Оно должно быть более гибким в решении современных вызовов. Самым сложным при этом является следование фундаментальным ценностям конституционной модели — свобода человека, экономический и политический плюрализм (конкурентность).
Библиографический список
Craig P. R. The Self-Imposed Impotence of the Russian and Chinese Governments. URL: https://www.paulcraigroberts.org/2018/08/12/the-self-imposed-impotence-of-the-russian-and- chinese -governments.
Shakhray S., Yanik A. On the Constitutional Model of the Russian Economy // Russian Law Journal, 2018, vol. VI, no. 2.
Авакьян С. А. Конституция России: природа, эволюция, современность. 2-е изд. М., 2000.
Алебастрова И. А. Конституционализм как правовое основание социальной солидарности: монография. М., 2016.
Алексеев С. С. У истоков Конституции России. Субъективные заметки. Екатеринбург, 2009.
Депенхойер О. Функции Конституции // Сравнительное конституционное обозрение. 2016. № 1.
Зорькин В. Д. Буква и дух Конституции // Российская газета. 2018. 9 окт.
Из истории создания Конституции Российской Федерации. Конституционная комиссия: стенограммы, материалы, документы (1990—1993 гг.): в 6 т. Т. 4: 1993 г. Книга третья (июль— декабрь 1993 г.) / под общ. ред. О. Г. Румянцева. М., 2009.
История России / А. С. Орлов, В. А. Георгиев, Н. С. Георгиева, Т. А. Сивохина. М., 2009.
Кененова И. Конституционализм и политическое лидерство в странах Центральной и Восточной Европы: проблемы и перспективы // Сравнительное конституционное обозрение. 2018. № 5.
Конституция и конституционные акты РСФСР (1918—1937): сб. док. / под общ. ред. А. Я. Вышинского. М., 1940.
Краснов М. А. Введение в конституционное право с разъяснением сложных вопросов: учеб. пособие. М., 2018.
Кудрин считает «позорным» уровень бедности населения в России. URL: https://news. mail.ru/economics/34982587/?frommail (дата обращения: 23.12.2018).
Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М., 2008.
Лебедев В. А. Конституционное развитие России // Lex Russica. 2018. № 11.
Ленин В. И. ПСС. Т. 33: Государство и революция. М., 1974.
Лукьянова Е., Шаблинский И. Авторитаризм и демократия. М., 2018.
Мазаев В. Д. Деформация российской конституционной экономической модели: оценка и варианты реагирования // Сравнительное конституционное обозрение. 2017. № 6.
Малахов А. «Come On»! — юбилейный доклад Римского клуба. URL: http://malakhov. link/come-on-report.
Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 4.
Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 19.
Нуреев Р. М. Теория общественного выбора: курс лекций. М., 2005.
Основы конституционного строя: двадцать лет развития / под ред. А. Н. Медушевского. М., 2013.
Преодоление пространственного неравенства. The World Bank, The World Bank Group. 2018. URL: www.worldbank.orgalexpublishers (дата обращения: 21.12.2018).
Румянцев О. Г. Конституция Девяносто третьего. История явления. 3-е изд. М., 2018.
Сравнительное конституционное право. М., 1996.
Стиглер Дж. Дж. Гражданин и государство. Эссе о регулировании / пер. с англ. Н. В. Ав-тономовой. М., 2017.
Умнова-Конюхова И. А. Конституция Российской Федерации 1993 года: оценка конституционного идеала и его реализация сквозь призму мирового опыта // Lex Russica. 2018. № 11.
Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2005.
Хабриева Т. Я. Конституционная реформа в современном мире: монография. М., 2018.
Хабриева Т. Я. Конституционно-правовые основы конкуренции в Российской Федерации // Журнал российского права. 2017. № 1.
Хайек Ф. А. Общество свободных / пер. с англ. А. Кустарева. Лондон, 1990.
Хасбулатов Р. И. Доклад на VII Съезде народных депутатов РФ // Седьмой Съезд народных депутатов Российской Федерации: доклады, сообщения, документы. М., 1993.
Шахрай С. М. О Конституции: Основной закон как инструмент правовых и социально-экономических преобразований. М., 2013.
References
Alebastrova I. A. Konstitutsionalizm kak pravovoe osnovanie sotsialnoy solidarnosti [Constitutionalism as a legal basis of social solidarity]. Moscow, 2016. 549 p.
Alekseev S. S. U istokov Konstitutsii Rossii. Subektivnye zametki [At the root of the Constitution of Russia. Subjective notes]. Yekaterinburg, 2009. 42 p.
Avakyan S. A. Konstitutsiya Rossii: priroda, evolyutsiya, sovremennost [The Constitution of Russia: nature, evolution, modernity]. 2nd ed. Moscow, 2000. 528 p.
Craig P. R. The Self-Imposed Impotence of the Russian and Chinese Governments. Available at: https://www.paulcraigroberts.org/2018/08/12/the-self-imposed-impotence-of-the-russian-and- chinese -governments.
Depenkhoyer O. Funktsii Konstitutsii [Functions of the Constitution]. Sravnitelnoe konstitutsionnoe obozrenie, 2016, no. 1, pp. 56—76.
Fukuyama F. Konets istorii i posledniy chelovek [The End of History and the Last Man]. Moscow, 2005. 588 p.
Istoriya Rossii. A. S. Orlov, V. A. Georgiev, N. S. Georgieva, T. A. Sivokhina [History of Russia]. Moscow, 2009. 672 p.
Iz istorii sozdaniya Konstitutsii Rossiyskoy Federatsii. Konstitutsionnaya komissiya: stenogrammy, materialy, dokumenty (1990—1993 gody). Vol. 4: 1993 god. Kniga tretya (iyul— dekabr 1993 goda). Ed. by O. G. Rumyantsev. [From the history of the creation of the Constitution of the Russian Federation. The constitutional commission: transcripts, materials, documents (1990—1993)]. Moscow, 2009. 1120 p.
Kenenova I. Konstitutsionalizm i politicheskoe liderstvo v stranakh Tsentralnoy i Vostochnoy Yevropy: problemy i perspektivy [Constitutionalism and political leadership in the countries of Central and Eastern Europe: problems and prospects]. Sravnitelnoe konstitutsionnoe obozrenie, 2018, no. 5, pp. 11—41.
Khabrieva T. Y. Konstitutsionno-pravovye osnovy konkurentsii v Rossiyskoy Federatsii [Constitutional and legal Framework of competition in the Russian Federation]. Zhurnal rossijskogo prava = Journal of Russian Law, 2017, no. 1, pp. 7—10.
Khabrieva T. Y. Konstitutsionnaya reforma v sovremennom mire [Constitutional reform in the modern world]. Moscow, 2018. 320 p.
Khasbulatov R. I. Doklad na VII Sezde narodnykh deputatov RF. Sedmoy Sezd narodnykh deputatov Rossiyskoy Federatsii: doklady, soobshcheniya, dokumenty [Report at the VII Congress of People's Deputies of the Russian Federation. Seventh Congress of People's Deputies of the Russian Federation: reports, information, documents]. Moscow, 1993.
Khayek F. A. Obshchestvo svobodnykh [Society free]. Translated by A. Kustarev. London, 1990.
Konstitutsiya i konstitutsionnye akty RSFSR (1918—1937) [Constitution and constitutional acts of the RSFSR (1918—1937)]. Ed. by A. Ya. Vyshinskiy. Moscow, 1940. 399 p.
Krasnov M. A. Konstitutsionno-pravovoy mekhanizm vyrabotki ekonomicheskoy politiki Rossii [Constitutional-Legal Mechanism for the Development of Russia's Economic Policy]. Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki, 2012, no. 3, pp. 62—80.
Krasnov M. A. Vvedenie v konstitutsionnoe pravo s razyasneniem slozhnykh voprosov [Introduction to constitutional law with an explanation of complex issues]. Moscow, 2018. 454 p.
Kudrin schitaet "pozornym" uroven bednosti naseleniya v Rossii [Kudrin considers "shameful" the level of poverty in Russia]. Available at: https://news.mail.ru/economics/ 34982587/?frommail (accessed 23.12.2018).
Kutafin O. Ye. Rossiyskiy konstitutsionalizm [Russian constitutionalism]. Moscow, 2008. 544 p.
Lebedev V. A. Konstitutsionnoe razvitie Rossii [Constitutional development of Russia]. Lex Russica, 2018, no. 11, pp. 16—21.
Lenin V. I. Gosudarstvo i revolyutsiya [State and revolution]. PSS. Vol. 33. Moscow, 1974, pp. 1—120.
Lukyanova Ye., Shablinskiy I. Avtoritarizm i demokratiya [Authoritarianism and Democracy]. Moscow, 2018. 348 p.
Malakhov A. "Come On"! — yubileynyy doklad Rimskogo kluba. ["Come On"! — anniversary report of the Club of Rome]. Available at: http://malakhov. link/come-on-report.
Marks K. Kritika Gotskoy programmy [Criticism of the Gothic program ]. In K. Marks, F. Engels. Sobranie sochineniy. 2nd ed., vol. 19, pp. 9—32.
Marks K., Engels F. Manifest Kommunisticheskoy partii [Manifesto of the Communist Party]. In K. Marks, F. Engels. Sobranie sochineniy. 2nd ed., vol. 4, pp. 419—459.
Mazaev V. D. Deformatsiya rossiyskoy konstitutsionnoy ekonomicheskoy modeli: otsenka i varianty reagirovaniya [Deformation of the Russian constitutional economic model: assessment and response options]. Sravnitelnoe konstitutsionnoe obozrenie, 2017, no. 6, pp. 115—130.
Nureev R. M. Teoriya obshchestvennogo vybora [Theory of public choice]. Moscow, 2005. 530 p.
Osnovy konstitutsionnogo stroya: dvadtsat let razvitiya [Fundamentals of the constitutional system: twenty years of development]. Ed. by A. N. Medushevskiy. Moscow, 2013. 358 p.
Preodolenie prostranstvennogo neravenstva [Overcoming spatial inequality]. The World Bank, The World Bank Group. 2018. Available at: www.worldbank.orgalexpublishers (accessed 21.12.2018).
Rumyantsev O. G. Konstitutsiya Devyanosto tretego. Istoriya yavleniya [The Constitution of the Ninety-Third. The history of the phenomenon]. 3rd ed. Moscow, 2018. 383 p.
Shakhray S. M. O Konstitutsii: Osnovnoy zakon kak instrument pravovykh i sotsialno-ekonomicheskikh preobrazovaniy [On the Constitution: The main law as an instrument of legal and socio-economic transformations]. Moscow, 2013. 918 p.
Shakhray S., Yanik A. On the Constitutional Model of the Russian Economy. Russian Law Journal, 2018, vol. VI, no. 2.
Sravnitelnoe konstitutsionnoe pravo. Moscow, 1996.
Stigler Dzh. Dzh. Grazhdanin i gosudarstvo. Esse o regulirovanii [The citizen and the state. Regulation Essay]. Translated by N. V. Avtonomov. Moscow, 2017. 336 p.
Umnova-Konyukhova I. A. Konstitutsiya Rossiyskoy Federatsii 1993 goda: otsenka konstitutsionnogo ideala i ego realizatsiya skvoz prizmu mirovogo opyta [The 1993 Constitution of the Russian Federation: The constitutional ideal evaluation and its implementation in light of international experience]. Lex Russica, 2018, no. 11, pp. 23—37.
Zorkin V. D. Bukva i dukh Konstitutsii [The letter and spirit of the Constitution]. Rossiyskaya gazeta, 2018, October 9.
