CC BY
270
УДК 811:111
КОННОТАТИВНОЕ ЗНАЧЕНИЕ В ЛЕКСИЧЕСКОИ СИСТЕМЕ (на примере русского и башкирского языков)
© Р. Г. Давлетбаева
Башкирский государственный педагогический -университет им. М. Акмуллы Россия, Республика Башкортостан, 450000 г. Уфа, ул. Октябрьской революции, 3а.
Тел.:+7 (347) 272 58 05.
Email: office@bspu.ru
В данной статье рассматривается слово как основная единица языка, имеющая, кроме основного, и внеязыковое содержание, а именно национальную обусловленность. В каждом отдельном национальном социуме создается свое семантическое пространство, которое характеризуется различиями в наборе национально-культурологически маркированных единиц, в т.ч. слова. В статье особое внимание уделено коннотативному значению слова: представлены различные толкования учеными термина «коннотация», их лексико-семантических значений, вторичная метафоричная номинация, способствующая представлению образной картины мира ...
Ключевые слова: слово, денотативное значение, коннотативное значение, семантика, лингвокультурологический аспект, положительная и отрицательная коннотация.
Основной единицей языка является слово. По определению В. В. Виноградова, «слово как единица лексики представляет собой единство знака, т.е. звуковую и графическую его оболочку, и значение - специфическое языковое отражение действительности» [1, с. 96]. Подобное определение дают и Д. Э. Розенталь, и О. С. Ахманова: «Слово - основная кратчайшая единица языка, выражающая своим звуковым составом понятие о предмете, процессе, явлении действительности, их свойствах, отношениях между ними», в свою очередь, «значение слова - заключенный в слове смысл, содержание, связанное с понятием как отражением в сознании предметов и явлений объективного мира» [2, с. 128]; «слово - это исторически сложившаяся основная единица звукового строя языка, является формой существования понятий, которые образуются как обобщенное отражение реальной действительности и закрепляются в значении слова», «значение же слова - это реализация понятия средствами языковой системы, сопровождающаяся дополнительной характеристикой, отражающей сопутствующие представления, а так же эмоциональной и стилистической окраской слова» [3, с. 53].
В последние два десятилетия в трудах ученых заметно проявляется несогласие с рассмотрением языка преимущественно в системно-структурном аспекте, в отстранении его от человека, общества, в котором язык функционирует, культуры, которая выражается в языке, и наблюдаются попытки синтеза, разнонаправленные подходы к созданию новой теории языка, к основной функции значения слова, охватывающей в т.ч. культурологические стороны его бытия и функционирования.
Так, А. И. Смирницкий [4], кроме основной функции языкового значения слова, обратил внимание на внеязыковое его содержание, те или иные специальные знания, которые имеются в человеческом опыте. Зависимость лексического значения от факторов, определяющих его и его связь с предметом, понятием и знаком, ученый схематически изобразил в виде треугольника: предмет - содержание знака - знак и в лексическом аспекте слова распределил по трем взаимосвязанным со-отнесенностям:
- отношение к денотату - предметная отнесенность слова;
- отношение к категориям логики - понятийная отнесенность;
- отношение к концептуальным и коннотативным значениям других слов в рамках соответствующей лексической системы - созначениям.
Понятия являются общими для разных народов: они интернациональны, значения же, напротив, национально обусловлены. В каждом отдельном национальном социуме создается свое семантическое пространство, характеризующееся различиями в наборе нацио-нально-культурологически маркированных единиц.
Лексический уровень языка способен максимально полно передать национальную картину мира, отражающую коллективный этнический опыт по освоению окружающей действительности и культурного пространства. Каждый этнос делит материальный и духовный мир на определенные фрагменты, реализуемые в процессе когнитивной деятельности индивида, которые оформляются в виде концептов как единиц картины мира и вербализуются в виде слов, идиом в лексической системе языка.
Термин «коннотация» употреблен в XIX в. в трудах Дж. Ст. Милля. Под коннотацией он понимал признаки, сообщаемые словом, выделял собственные имена, служащие меткой индивидуума, и коннотатив-ные, определение которых представляет собой перечисление существенных суждений в рамках данного имени
[5].
Со времени появления термина коннотация прошло более ста лет, за которые его толкование и содержание неоднократно менялось. Нет однозначного понимания явления коннотации и в современной лингвистике.
В. Н. Телия первой среди исследователей отметила семантическую сущность коннотации и использование ее в переносных значениях [6, с. 5]. Н. Г. Комлев считает, что коннотация не является элементом материальной структуры слова-значения, что ее компоненты создаются в сознании человека в процессе восприятия слов-знаков [17]. Г. В. Колшанский понимает коннотацию как новые компоненты содержания единиц, довлеющие над исходными значениями и проявляющиеся в определенном контексте [7, с. 93-95]. Ю. Д. Апресян под коннотацией лексемы понимает, «несущественные, но устойчивые признаки выражаемого ею понятия, которые воплощают принятую в данном языковом коллективе оценку существующего предмета или факта действительности, считая, что коннотации характеризуют, как правило, основные или исходные значения слов, а материализуются они в переносных значениях» [8, с. 159]. И. В. Арнольд рассматривает коннотацию как часть системного значения знака. Коннотация, естественно, как и любой другой компонент значения знака, может быть и речевой, окказиональной, но ее сущность несводима к ситуации [9].
Таким образом, Ю. Д. Апресян, Н. Г. Комлев не считают коннотацию обязательным элементом лексического значения слова. По их мнению, коннотация возникает при реализации прагматической или экспрессивной функции языка. И. В. Арнольд, В. Н. Телия, наоборот, утверждают, что коннотация - обязательный структурный элемент лексического значения и заостряют внимание на единицах фразеологического и паремиоло-гического состава языка, характерной чертой которых является образно-ситуативная мотивированность, напрямую связанная с мировоззрением народа - носителя языка, средоточением культурной коннотации, что ее центром является образное основание. По словам Э. Бенвениста, культурная коннотация составляет его интерпретирующую потенцию - способность служить индикатором принадлежности к культурно-этнической группе (народности или нации) [10, с. 61].
Бавдинев Р. Р., рассматривая этот вопрос, отмечает, что культурная коннотация - это отпечаток исторической, этнической памяти в системе языка, то есть в ее самой динамичной и уникальной системе - лексике. Она может отражаться вербально в виде своеобразных концептов, стереотипов, эталонов, символов, фреймов, мифологем и т.п. знаков национальной и общечеловеческой культуры, освоенной народом - носителем языка [11, с. 177-180].
Анализируя утверждения упомянутых исследователей, можно сделать вывод, что среди ученых нет единого понимания коннотативной лексики - специфического языкового отражения действительности. Однако очевидно, что образно-мотивированный аспект значения в категориях культуры и есть культурная коннотация. Национально-маркированные установки, стереотипы, культурная специфика внутренней формы номинативных единиц, вербализирующих отношения в концептуальной картине мира, присущи семантическому пространству определенного этноса.
По результатам нашего исследования мы осмелились дать свое определение коннотативной лексике. Коннотативная лексика - это лингвокультурологиче-ская единица, имеющая, помимо лексического значения, различного рода эмоционально-экспрессивные, метафорические, символические созначения.
Материальная культура и менталитет, действенная преемственность языка и культуры воплощены в живой национальный язык, т.е. язык, способен отображать культурно-национальную ментальность народа - носителя языка. Специфика в культурах может не повлиять на семантику денотата, но отличается коннотативным значением.
Культурная коннотация не однородна по форме проявления в языке. С. Г. Воркачев по культурному компоненту в смысловой структуре коннотативно значимых слов выделяет следующие ряды лексико-семан-тических явлений.
- 1-й ряд - слова, в том числе имена собственные, коннотация которых основана на национально-самобытных ассоциациях, присущих только носителям данного языка. Например, русские слова береза, осина, рябина, калина, черемуха, вишня кроме обозначения предмета вызывают эмоционально этические и эстетические ассоциации у русских. Они в художественной литературе, народных песнях символизируют женскую любовь, любовные отношения молодых людей, тогда как у башкирского народа одинокая береза ассоциируется с печалью, грустью, одиночеством девушки или молодой женщины, потерявшей любимого человека.
Черемуха ассоциируется с красотой девушки, а ее ягоды - с черными ее глазами.
Кроме того, слово береза у россиян (людей всех национальностей, проживающих в России) является символом, олицетворением Родины. Во многих стихах, художественных произведениях о России (Родине), победе, войне встречается символическое слово береза.
Национально-самобытные ассоциации у русских, а теперь и у всех россиян, в том числе и башкирского народа, проявляются в таких собственных именах, как Москва, Волга; Салават, Агидель, Иремель; в словах и словосочетаниях фольклорного происхождения: Илья Муромец, Иванушка-дурачок, красна девица - у русских; Урал батыр, Хумай-кош, Камыр батыр - у башкир.
- 2-й ряд - слова в переносно-расширительном смысле, которые в действии утрачивают соотносительность в основных значениях со своими лексическими эквивалентами других языков. Например, ласточкой ласково, нежно называет свою малышку русская мама; башкирская мама называет ребенка - колонсагым (жеребеночек). Такая ассоциация связана с отношением русского человека к ласточке, которая часто весной гнездилась над окошком его дома и пела, а у башкир в хозяйстве главным кормильцем была лошадь, а появление жеребеночка вызывала большую радость. Такое трепетное отношение русской женщины к ласточке, башкирской - к жеребенку и закрепилось в вышеназванных обращениях к ребенку.
- 3-ий ряд - слова в переносно-метафорическом значении. Например, тюфяк - в прямом смысле - мешок, набитый соломой. В переносном значении так называет русский народ вялого, безвольного человека; башкирский народ называет такого человека хыйыр бугы - коровий помет [12, с. 64-72].
Жаннетта Вардзелашвили отмечает, что образование слов переносно-метафорического значения (коннотаций) имеет свои специфические признаки, среди которых основным является то, что при этом само новое наименование возникает в результате семантической транспозиции на базе уже существующих, готовых единиц языка. Новое наименование является вторичной единицей, формально и семантически мотивированной. Посредством вторичной метафорической номинации человек познает и отражает окружающую действительность, передает свои впечатления и эмоции, связанные с ее объектами, рисует образную картину мира [13, с. 10-11].
Таким образом, явно прослеживается пласт культурной коннотации, закрепленный в лексической системе, являющийся образно-метафорическим аспектом значения в системе национальной культуры.
В. А. Маслова слова с переносно-метафорическим значением называет иначе - концептуальной метафорой и утверждает, что она отражает фундаментальные культурные ценности и является инструментом мышления и познания мира. Согласно концепции Дж. Лакоффа и М. Джонсона, «.. .метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии» [13, с. 387]. Опираясь на их концепцию, с уверенностью можно сказать, что метафора не ограничивается сферой языка, а распространяется и на сферу мышления. «Процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Метафоры как языковые выражения становятся возможны именно потому, что существуют в понятийной системе человека» [13, с. 390].
Метафора играет огромную роль в понимании и структурировании действительности. Человек осознает неизвестное через известное, абстрактное - через конкретное, переносит знание из одной содержательной области в другую. Метафора «.отвечает способности человека улавливать и создавать сходство между очень разными индивидами и классами объектов» [8, с. 15].
Выражаясь словами И. М. Кобзевой, опирающейся на теорию концептуальной метафоры, «переносу» подвергается не изолированное имя (прямое номинативное значение), а целостная концептуальная структура, активизируемая некоторым словом (фокусом метафоры) в сознании носителя языка благодаря конвенциональной связи данного слова с данной конвенциональной культурой [14]. Метафорическая номинация возможна только в контексте. Обычно такая единица в плане выражения представляется двумя компонентами (золотые волосы - желтые волосы).
В основе коннотата лежит конкретный признак, который можно логически выделить и обозначить, либо некое общее или сходное впечатление, производимое сопоставляемыми предметами, а также целый набор признаков, иногда достаточно разнохарактерных: индюк: глупый + заносчивый + надменный человек; кремень: твердая воля + сильный характер; кувалда: грубая + тяжелая рука драчливого человека. Сумма таких признаков составляет эмоциональный компонент, который создает в метафоре обобщенный чувственный образ.
Жаннетта Вардзелашвили также делит имена существительные с метафорическим значением на три группы и характеризует следующим образом:
- метафорические номинации с семантическим элементом, эксплицитно связывающим метафорическое значение с исходным (кремень - твердый предмет, отдушина - «служит для выхода»);
- метафорические номинации, образовавшиеся в результате смещения чувственных восприятий, при котором метафорическое и исходное значения связываются ограниченным числом признаков, воспринимаемых чувствами человека (холодный прием);
- метафорические номинации, актуализирующие избыточные элементы семантики исходного лексического значения, отстоящие далеко от его ядерной части (хлев - грязная квартира) [15].
В своем исследовании мы за основу берем классификацию С. Г. Воркачева. Наиболее частотными являются коннотаты, которые относятся к характеристике человека, обозначающие разные признаки и свойства, превалирующие над категорией предметности.
Коннотаты, характеризующие человека, охватывают все стороны человеческой личности: внешний облик (рост, телосложение, черты лица и т.д.), психические свойства (черты характера, темперамент, умственные способности, эмоциональность и т.д. ), особенности поведения (отношение к людям, реакция на ситуацию и т.п. ).
Многие образно-метафорические слова (конно-таты) несут в себе определенную идею, связанную, как правило, с чувственной стороной человеческого сознания и могут использоваться как символ выражения этой идеи. Компонент «образность» является факультативным и не всеми признается как однопорядковый с компонентами «эмоциональность», «оценочность», «интенсивность». Он не связан с отражением каких-либо реальных явлений объективного или субъективного характера. Это скорее особый способ представления информации, когда в ней
содержится скрытое сравнение, оживляющее наши представления о тех или иных явлениях. Образность слова, в свою очередь, также тесно связана с эмоциональностью. Следует подчеркнуть, что, хотя коннотация в рамках лексического значения слова является дополнительной по отношению к основной понятийной части, с точки зрения функциональной именно коннотация обусловливает языковую значимость соответствующего слова.
Между метафорой и символом имеются существенные различия: метафора делает ставку на значение. В символе, для которого не характерно употребление в предикате, напротив, стабилизируется форма, символ по содержанию самого понятия занимает промежуточное положение между знаком и образом, являясь как бы началом последнего. Символ - застывший образ, наделенный раз и навсегда закрепленным за ним значением, не обладает когнитивным смыслом. Если метафора ведет образ в сторону смысла, то символ, также базирующийся на образе, ведет его в противоположном направлении - в сторону стабилизации формы. Символ является мощным средством воздействия, позволяющим управлять эмоциями и контролировать чувства индивида, направляя их развитие в ту или иную сторону, например, отец - небо, мать - земля (Родина).
Коннотативная (образно-метафорическая) лексика способствует ощущению национально-культурной специфики народа - носителя языка. Языковая картина мира состоит из множества фрагментов. Национально-культурные коннотации выступают как важнейшие составляющие языковой картины мира, которая состоит из множества фрагментов.
Исследование коннотативной лексики имеет огромное значение для создания антропоориентирован-ных словарей языковых стереотипов, для изучения систем разных языков. С этой точки зрения зоо-, фито, ор-нито- и ихтиоморфизмы и др. как коннотативы приобретают особую актуальность. Антропоцентрический подход к лексике позволяет расширить семантические контуры и описать слово в его многообразных связях: с одной стороны, в рамках лексикона языка, с другой - в контексте конкретной культуры, что даст возможность выявить культурные коннотации - культурное самосознание русского и своего народов и черты их менталитета. Лингвокультурологический анализ в сопоставительном аспекте позволит выявить особенности представителей двух народностей о животном и растительном мире и самом себе, которые составляют важную часть его языковой картины мира.
Представление человека о том или другом животном, птице, насекомом или растениях складывается веками. Природа давала определенные знания, восхищала, ужасала своим могуществом, величием, какими-то признаками. Человек наблюдал за жизнью и характерами животного мира, ростом и признаками растений, создавал для себя некие образы, которые закреплялись за ними. Так складывался определенный стереотип, который в дальнейшем стал неким символом со свойственным только ему набором положительных или отрицательных коннотаций. Предпочтение одного символа другим обусловливало распространение определенного вида животного, птицы, растения яркостью их черт, повадок, признаков. Природный мир органично вошел в культуры разных народов, создав особые культурные коннотации, в большинстве своем совпадающие даже у тех народов, чьи традиции, обычаи и язык отличаются друг от друга, но могут быть индивидуальны, присущи представлению только одного народа.
В процессе исследования мы проанализировали зоо-, фито-, орнито- и ихтиоморфизмы по следующему алгоритму определения их коннотации в русском и родном языках:
- рассмотрение таких единиц, выявление их семантической специфики, структуры и формирования;
- выявление степени закрепленности коннота-тивного содержания данных единиц в одном и другом языках;
- определение культурной специфики зоо- и фи-томорфизмов;
- выявление источников культурной итерпрета-ции анализируемых единиц;
- определение национальной специфики данных единиц путем сопоставления их в русском и башкирском языках.
Осуществление исследования коннотативной лексики в сопоставительно-типологическом плане, т.е. выявление соотнесенности и отличности лексики двух языков и культур, безусловно, поможет определить общечеловеческое в культурах, их общие и отличительные национально-специфические черты, способствующие более глубокому осознанию как чужой, так и своей культуры и языка; во-вторых, глубже вникнуть в языковую картину мира двух народов, понять их психологию, характер, обычаи, обряды, историю, нашедшие в этой картине мира своеобразное воплощение.
Специфика русской культуры, значительное ее отличие от культуры других народов создает серьезные трудности в овладении русским языком учащимися иной национальности. Причиной неадекватного восприятия ситуации является не языковой дефицит, а дефицит культуры, отсутствие сведений об истории и культуре народа - носителя языка. Особое затруднение вызывают лингвокультурологические единицы, в т. ч. лексика, содержащая национально-культурный компонент значения, определяющие необходимость взглянуть на проблему соотношения картин мира как реализацию когнитивных различий в номинативных единицах языка (словах).
Эффективная работа по усвоению учащимися национально-культурного компонента значения слов позволит интенсифицировать процесс межкультурной коммуникации между представителями русской и других национальных культур, явится опорой полноценного восприятия смысла высказывания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Виноградов В. В. Русский язык // Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1986. 640 с.
2. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. 399 с.
3. Ахманова О. С. Некоторые вопросы семантики в современном языкознании. М.: Русский язык, 1984. 176 с.
4. Смирницкий А. И. Подробнее о теории слова и его лексико-се-мантических вариантах. М.: Высшая школа, 1984. 497 с.
5. Mill J. St. Ofnames // Theory ofmeanings. Premtis-Hall, 1970.
6. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики (номинативных единиц). М.: Наука, 1986. 143 с.
7. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: URSS, 2005. 229 с.
8. Апресян Ю. Д. Коннотация как часть парадигматики слова // Избранные труды. Интегральное описание языка, системная лексикография, 1995. Т. 2. С. 156-177.
9. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. Л.: Наука, 1981. 296 с.
10. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Высшая школа, 1974. 320 с.
11. Бавдинев Р. Р. Культурная коннотация и паремические единицы // Серия филологическая. Вестник КазНУ, 2005. .№8. С. 177-180.
12. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, становление: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Вопросы языкознания. 2000. .№1. С. 64-72.
13. Лакофф Д. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.
14. Кобозева И. М. К формальной репрезентации метафор в рамках когнитивого похода. URL: www.dialog-21.ru/ archive_article.asp?param=7339&y=2002&vol=6077
15. Вардзелашвили Ж. Метафорическая картина мира в русском языке: автореф. дис. ... д-ра филол. н. 2002. С. 10-11.
16. Арутюнова Н. Д. Метафора. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
17. Комлев Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: URSS, 2006. 131 с.
Поступила в редакцию 01.03.2015 г.
CONNOTATIVE MEANING IN THE LEXICAL SYSTEM © R. G. Davletbaeva
M. Akmullah Bashkir Pedagogical State University 3a Oktyabrskoi revolutsii St., 450000 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 272 58 05. Email: office@bspu.ru
The main concern of this article is a word as a basic unit of any language. It is undeniable that any word of any national language has a two-sided content; its primary side is linguistic (i.e. the notion, the word meaning) which can be described as "nationally neutral", non-conceptual and thus denotable in every language. Apart from that, extralinguistic content (i.e. the conceptual, national language-determined part of the word meaning) is also peculiar of every word of a language. This very side of a word meaning contributes to the creation of a separate semantic field of each language. The semantic field of this or that language includes the peculiarities of the language units (including words) that have a national culture-determined meaning. Thus, the object of main concern in the article is the connotative meaning field of the word as a linguistic unit. Various meanings of the term "connotation" pointed out by different scientists are provided, the definition and examples of their lexical and semantic meaning rows is given. Apart from that, the author discusses the phenomenon of secondary metaphoric nomination and its impact on the formation of the imaginative worldview of the nation using the language. The research in this sphere is to result in a great contribution to the development of lexicography and the systematical studies of different languages. Incorporation of linguistic units with the meaning of national cultural component is offered in learning Russian as the non-native.
Keywords: denotative meaning, connotative meaning, semantics, figurative meaning, cultural linguistic aspect of personality, positive and negative connotation.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Vinogradov V. V. Russkii yazyk. Grammaticheskoe uchenie o slove. Moscow: Vysshaya shkola, 1986.
2. Rozental' D. E., Telenkova M. A. Slovar'-spravochnik lingvisticheskikh terminov [Handbook-dictionary of linguistic terms]. Moscow: Prosveshchenie, 1985.
3. Akhmanova O. S. Nekotorye voprosy semantiki v sovremennom yazykoznanii [Some questions of semantics in contemporary linguistics]. Moscow: Russkii yazyk, 1984.
4. Smirnitskii A. I. Podrobnee o teorii slova i ego leksiko-semanticheskikh variantakh [On the theory of the word and its lexical and semantic variants in detail]. Moscow: Vysshaya shkola, 1984.
5. Mill J. St. Of names. Theory of meanings. Premtis-Hall, 1970.
6. Teliya V. N. Konnotativnyi aspekt semantiki (nomi-nativnykh edinits) [Connotative aspect of semantics (of nominative units)]. Moscow: Nauka, 1986.
7. Kolshanskii G. V. Sootnoshenie sub''ektivnykh i ob''ektivnykh faktorov v yazyke [The ratio of subjective and objective factors in the language]. Moscow: URSS, 2005.
8. Apresyan Yu. D. Izbrannye trudy. Integral'noe opisanie yazyka, sistemnaya leksikografiya, 1995. Vol. 2. Pp. 156-177.
9. Arnol'd I. V. Stilistika sovremennogo angliiskogo yazyka [Stylistics of contemporary English]. Leningrad: Nauka, 1981.
10. Benvenist E. Obshchaya lingvistika [General linguistics]. Moscow: Vysshaya shkola, 1974.
11. Bavdinev R. R. Seriya filologicheskaya. Vestnik KazNU, 2005. No. 8. Pp. 177-180.
12. Vorkachev S. G. Voprosy yazykoznaniya. 2000. No. 1. Pp. 64-72.
13. Lakoff D. Metafory, kotorymi my zhivem [Metaphors we live by]. Moscow: Editorial URSS, 2004.
14. Kobozeva I. M. K formal'noi reprezentatsii metafor v ramkakh kognitivogo pokhoda. URL: www.dialog-21.ru/archive_articl e.asp?param=7339&y=2002&vol=6077
15. Vardzelashvili Zh. Metaforicheskaya kartina mira v russkom yazyke: avtoref. dis. ... d-ra filol. n. 2002. Pp. 10-11.
16. Arutyunova N. D. Metafora. Lingvisticheskii entsiklo-pedicheskii slovar' [Linguistic encyclopedic dictionary]. Moscow, 1990.
17. Komlev N. G. Komponenty soderzhatel'noi struktury slova [Components of content structure of a word]. Moscow: URSS, 2006.
Received 01.03.2015.
