CC BY
49
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2012. №4(30)
УДК 572.087,902.01
КОМПЛЕКСНОЕ ИЗУЧЕНИЕ ОТДЕЛЬНОГО ИНДИВИДУУМА В ПАЛЕОАНТРОПОЛОГИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ (НА ПРИМЕРЕ ОСТАНКОВ МУЖЧИНЫ С ПОГОСТА СВИЯЖСКОГО УСПЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ)
© Е.М.Макарова, А.О.Афанасьева, З.Г.Шакиров
Статья посвящена анализу костных останков, найденных в результате археологических раскопок на территории Свияжского Успенского монастыря. Предложена индивидуальная палеоантропологическая реконструкция на основе патологических изменений костей.
Ключевые слова: Свияжск, монастырский погост, погребение, комплексный палеоантропологический анализ, палеопатология, краниология, остеометрия, одонтология.
На сегодняшний день в результате планомерных археологических исследований на территории острова-града Свияжск, с приходских и монастырских кладбищ второй половины XVI -XIX веков собраны значительные антропологические коллекции. В данной статье мы представили анализ костных останков одного индивидуума с патологическими изменениями практически всех костей. Диафизы длинных трубчатых костей индивидуума покрыты периостальными наслоениями с множеством секвестров. На поверхности костей свода черепа отмечается большое количество гумм, иногда сливающихся друг с другом. В связи с экологизацией исторических наук, и исторической антропологии в частности, а также с возникшим интересом в истории к повседневной жизни, обращение к теме кажется перспективной. Все большее внимание уделяется подробной палеоантропологической реконструкции на индивидуальном уровне. Рассматриваемый частный случай проявления венерической болезни, зафиксированной на костях черепа и скелета погребенного, интересен сам по себе, поскольку пополняет банк эмпирических наблюдений (работы Д.Г.Рохлина, А.П.Бужиловой и др.) и подтверждает факт эпидемии сифилиса в России в XV - XVII веках, затронувшей и монашествующих. Не безынтересен и внешний облик индивидуума, с очень яркими индивидуальными особенностями, с трудом позволяющими причислить его по форме к остальному окружающему населению.
Останки исследуемого индивидуума были получены со средневекового погоста Успенского монастыря, расположенного на о. Свияжск. Город на горе, тогда еще не окруженный водами нынешнего Куйбышевского водохранилища, был основан в 1551 г. [1: 97, 186, 189], и со временем за ним закрепилось название Свияжск, от реки Свияги [2: 13-24].
Свияжская крепость известна в истории русского градостроительства как последний опорный пункт в борьбе за господство в правобережье на Горной стороне Волги и для дальнейшего штурма города Казани - столицы Казанского ханства. С исчезновением Казанского ханства уже к концу XVI века Свияжская крепость утратила значение опорной базы и стала форпостом колонизации и христианизации на присоединенных
территориях. В середине XVII века с переводом части военного сословия на Закамскую засечную линию и в Астрахань население Свияжска резко сокращается. С 1719 г. Свияжск становится центром одноименной провинции Казанской губернии, с 1781 г. - уездным городом. XVIII век для Свияжска характерен также значительным церковным строительством. В первой четверти XIX века наблюдается наибольший спад в экономике города, а к рубежу XIX - XX веков Свияжск становится рядовым уездным городом Казанской губернии [3: 23-24].
По данным письменных источников и дорегулярному плану г. Свияжска ХVIII века [4], одной из первой осваивалась территория западной части холма, где был основан Успенско-Богородицкий мужской монастырь. Из Москвы в 1555 г. Иваном IV в Казанское царство был отправлен архиепископ Гурий с архимандритами Варсонофием, Германом и десятью монахами, певчими и послушниками Иосифо-Волоцкого монастыря, где 28 июня того же года с крестным ходом они обошли город, определили территорию для монастыря и заложили камни в основание Успенского собора. Функции настоятеля монастыря были возложены на архимандрита Германа. Территория монастыря была огорожена деревянной оградой. Для строительства зданий монастыря прибыла артель псковских строителей во главе с Иваном
3G9
Ширяем, которыми также была возведена церковь св. Николая Чудотворца. По Списку с писцовой и межевой книг Свияжского уезда 1565
- 1567 гг., кроме церквей, в монастыре имелись 20 келий, каменная кузница, деревянные житницы, омшаник, казна, казенная келья, поварня, квасная, погреб, погребница, ледник с сушилом.
Монастырь со дня его основания управлялся архимандритом, в то время как многие более древние и известные русские обители управлялись в это время игуменами.
В конце XVI века из-за пожара основная часть деревянных монастырских построек была уничтожена, а проводившиеся в начале XVII века ремонт и строительство носили незначительный характер [5]. Лишь во второй половине XVII
- начале XVIII века в монастыре начинается активное каменное строительство. Тем не менее в «Лествице о соборных властех», составленной в 1599 г. при патриархе Иове, Свияжский Богородицкий монастырь признавался седьмым по значимости русским монастырем. Являясь крупным просветительским, культурным и книжным центром, своим книжным собранием монастырь вошел в «Опись книгам, в степенных монастырях находившимся», составленную в 1653 г. по поручению патриарха Никона [6: 14-16].
С рубежа XVII - XVIII веков начинается политика в области секуляризации, и монастыри используются как учреждения благотворительного характера, на которые государство перекладывает часть социальной ответственности: в монастырях директивным образом помещают сирот, инвалидов войны, отставников, душевнобольных и даже преступников [7: 162]. Рассматриваемая категория лиц на территории Успенского монастыря проживала в так называемом больничном корпусе, стоявшем рядом с монастырской школой. К больничному корпусу примыкала Ильинская церковь.
По сведениям монастырской описи, в 1763 г. в Успенском монастыре проживало 35 монашествующих. С 1764 г. монастырские вотчины и угодья были переданы Коллегии экономии, а после ее упразднения в 1786 г. бывшие монастырские земли уже как государственное имущество перешли во ведение Казенной палаты, а Успенский монастырь по реформе 1764 г. был причислен к первому классу штатных монастырей.
Ныне территория монастыря достигает примерно 3,5 га и в плане представляет собой неправильный многоугольник. Она огорожена кирпичной стеной XVII - XIX веков. В ходе строительно-реставрационных работ 2010 г. на территории Успенского монастыря, к востоку от апсид
одноименного собора, были зафиксированы следы погоста второй половины XVI - начала XX века, кирпичные склепы рубежа XIX - XX веков у южного гульбища собора, разрушенные погребения XVIII века под абсидами Германовской церкви, братская могила середины XX века у монастырской стены к востоку от Братского корпуса.
Поступивший для исследования костяк из погребения 2 был получен из раскопа у абсид Успенского собора на участке А-Б/7. Контуры могильной ямы начали проявляться на уровне 2 штыка (-160 от 0). Раскопом изучено вытянутое по линии ЮЗ - СВ подпрямоугольное углубление размерами 80 х 195 см. Могильная яма имела отвесные стенки и ровное дно на уровне -244 от
0. В заполнении серо-коричневый плотный пестроцветный суглинок. При выборке в виде древесного тлена фиксировалось гробовище. Усопший был похоронен по классическому православному обряду - на спине, головой на запад, руки скрещены в районе живота.
Изучение костяка проводилось по стандартным краниологической и остеологической программам, принятым в отечественной палеоантропологии [8; 9]. Одонтометрическое и одон-тоглифическое обследование было осуществлено в соответствии с методикой А.А.Зубова [10; 11]. При определении возраста по степени стертости зубов применялась шкала Лавджоя [12]. Оценка значений остеометрических признаков проводилась по Бунаку и Мамоновой [13; 14]. Индикаторы физиологического стресса и костные аномалии фиксировались по стандартной программе [15]. Обнаруженные патологические изменения интерпретировались методами дифференциальной диагностики и палеопатологии [16; 17].
Полововозрастное определение. Пол индивидуума определен как мужской. На черепе это диагностируется как по измерительным данным [9: 32-33], так и по сильно развитому рельефу и большим баллам описательных признаков. Покатый, убегающий лоб, большие сосцевидные отростки, сильно развитые надбровные дуги, под-квадратная форма глазниц, мощная нижняя челюсть - все это свидетельствует в пользу принадлежности индивидуума к мужскому полу. Массивность костей посткраниального скелета, острый угол большой седалищной вырезки подтверждают полученный по черепу вывод.
Возраст определялся по трем методикам: степень зарастания швов на черепе, оценка стертости жевательной поверхности зубов и оценка возрастных изменений на костях посткраниаль-ного скелета. В определении возраста ведущим признаком выступает стертость зубов, так как
состояние швов черепа и костей посткраниаль-ного скелета определялось у данного индивидуума не только возрастными изменениями, но и патологическим процессом.
По швам. Мы диагностировали полное зарастание сагиттального шва в области обелиона и брегмы: зарастание сагиттального шва по всей его длине по методике Г.Ф.Дебеца, В.П.Алек-сеева - 3 балла; полная облитерация височной части венечного шва; зарастание всего венечного шва - 2 балла; степень облитерации затылочного шва также - 2 балла. Исходя из выше приведенных данных, мы можем определить возраст мужчины в интервале от 35 до 50 лет, по Симпсону и Оливье [9: 37].
По зубам. На режущей поверхности резцов и клыков отмечаем стирание до дентина. На всех премолярах, кроме Р2 левого, стиранию частично подвержены бугорки. На указанном втором пре-моляре стирание достигло дентина. На молярах жевательная поверхность также стерта до дентина, а на левом первом моляре даже затронут нервный канал. Таким образом, по степени стертости жевательной поверхности зубов мы можем определить возраст изучаемого индивидуума в 35 - 45 лет.
По костям посткраниального скелета. В связи с распространенностью патологического процесса возрастные изменения посткраниально-го скелета возможно оценить только на суставных поверхностях и позвонках. Изменения крупных суставов в виде краевых костных разрастаний небольшой степени, а также заостренность краев и небольшая уплощенность тел позвонков подтверждают сделанный ранее вывод о зрелом возрасте мужчины (35 - 45 лет). Кроме этих дегенеративно-дистрофических изменений, наблюдается значительное уплощение тела третьего поясничного позвонка, связанное, вероятно, с травмой, полученной задолго до смерти.
Краниология. Череп мужчины характеризуется средним продольным и высотным диаметрами и большим поперечным диаметром. Величины черепного указателя свидетельствуют о ме-
зокрании. Форма черепа сверху имеет сфеноид-ный контур. Лобная кость среднеширокая, слабоизогнутая, с сильно развитыми надбровными дугами и надпереносьем. Затылочная кость широкая, со средним перегибом в области затылочного бугра. Мышечный рельеф затылка выражен умеренно.
Лицевой отдел по ширине очень широкий и очень высокий. По пропорциям попадает в категорию лептенных. Орбиты очень высокие и очень широкие, подквадратной формы очертания (визуальное определение). Носовой отдел характеризуется очень большой высотой и малой шириной. Нижний край грушевидного отверстия заостренной формы (антропинной). Развитие передне-носовой кости характеризуется как хорошо выраженное.
По углам вертикальной профилировки и указателю выступания лица череп относится к мезо-гнатному типу. По степени уплощенности лицевой отдел рассматриваемого черепа слабо профилирован на уровне орбит и очень сильно - на зиго-максилярном уровне. Переносье имеет большие величины симотического и очень большую - дакриального - указателей с очень большим углом выступания носовых костей. Глубина клыковой ямки незначительна.
Краниологическая характеристика мужчины образует комплекс (табл. 1), весьма отличающийся от антропологического типа, свойственного местному населению этого города, изученного нами ранее и находящего аналогии с различными группами восточнославянского населения. Высокое клиногнатное среднеширокое лицо с высоким сильно выступающим узким носом, с высоким узким переносьем этого мужчины находит аналогии с индивидуальными данными архиепископа Суздальского Арсения Елассон-ского, о котором достоверно известно, что он по происхождению был грек. К сожалению, мы не знаем более точных данных, из каких греков -малоазийских, материковых или островных - он происходил.
Таблица 1
Признак по Мартину Иссле- дуемый костяк Арсений Елассонский (Пежемский, 2008) Признак по Мартину Иссле- дуемый костяк Арсений Елассонский (Пежемский, 2008)
1. Продольный диаметр 184,0 186,0 Глубина клыковой ямки 3,0 4,5
8. Поперечный диаметр 146,0 144,0 77. Назо-малярный угол 146,0 131,4
17. Высотный диаметр 135,0 134,0 Zm. Зиго-максиллярный угол 117,4 125,4
5. Длина основания черепа 106,0 106,0 32.Угол профиля лба - 75,0
9. Наим. ширина лба 95,0 102,0 72. Общий лицевой угол 81,0 86,0
10. Наибольшая ширина лба 124,0 122,0 75(1). Угол выступания носа 40,0 42,0
11. Ширина основания черепа 139,0 127,0 68(1). Длина н. челюсти от мыщц. 126,0 114,0
12. Ширина затылка 115,0 115,0 79. Угол ветви н. челюсти 139,0 127,0
45. Скуловой диаметр 139,0 136,0 68. Длина н. челюсти от углов 94,0 78,0
40. Длина основания лица 104,0 103,0 71а.Наим. ширина ветви 32,0 33,0
48. Верхняя высота лица 83,0 78,0 65. Мыщелковая ширина 134,0 130,0
47. Полная высота лица 137,0 133,0? 66. Угловая ширина 112,0 108,0
43. Верхняя ширина лица 103,0 107,5 67. Передняя ширина 45,0 48,0
46. Средняя ширина лица 94,0 97,0 8/1. Черепной указатель 79,3 77,4
60. Длина альвеолярной дуги 60,0 54,0? 17/1. Высотнопродольный ук-ль 73,4 72,0
61. Ширина альвеолярной дуги 61,0 - 17/8. Высотнопоперечный ук-ль 92,5 93,0
55. Высота носа 57,0 52,0 9/8. Лобно-поперечный ук-ль 65,1 70,8
54. Ширина носа 24,0 26,6 40/5. Ук-ль выступания лица 98,1 97,1
51. Ширина орбиты от ш£ 45,0 43,1 48/45. Верхний лицевой ук-ль 59,7 57,3
52. Высота орбиты 37,0 33,5 54/55. Носовой ук-ль 42,1 51,1
Высота изгиба лба 23,0 23,5 52/51. Орбитный ук-ль 82,2 77,7
Высота изгиба затылка 26,0 28,2 88/8С. Симотический ук-ль 57,1 52,4
20. Ушная высота 116,0 119 Б8/БС. Дакриальный ук-ль 70,6 -
8С. Симотическая ширина 7,0 10,3 Надпереносье (1-6) 4 -
88. Симотическая высота 4,0 5,4 Надбровные дуги (1-3) 2 -
МС. Максиллофронт. ширина 17,0 22,0 Наружный затылочный бугор (0-5) 2 -
М8. Максиллофронт. высота 9,0 11,4 Сосцевидный отросток (1-3) 2 -
БС. Дакриальная ширина 17,0 - Нижний край груш. отверстия Апіх. -
Б8. Дакриальная высота 12,0 - Передне-носовая кость (1-5) 3 -
Одонтология. Одонтологическое исследование показало, что на зубах рассматриваемого черепа присутствуют признаки, характерные и для восточного, и для западного одонтологических стволов. Так, свидетельством восточного влия-
ния является крыловидная ротация и легкий лингвальный краудинг на нижних и двусторонняя лопатообразность на верхних резцах, дополнительный дистальный гребень на нижнем клыке (параллелен краевому гребню), третий тип фор-
мы первой борозды параконуса на третьем верхнем моляре и умеренное развитие протостилида на третьем нижнем моляре. На проявление отдельных западных тенденций указывают меж-корневой затек эмали (первый и второй нижние моляры - 4 балла) и наличие двукорневого первого верхнего премоляра.
В целом зубы микродонтного типа с проявлением отдельных восточных особенностей свидетельствуют о влиянии южных грацильных одонтологических элементов. Таким образом, краниологические и одонтологические данные выявляют тенденции проявления южноевропеоидных компонентов в антропологическом типе исследуемого индивидуума.
Остеология. Сохранность скелета хорошая. Для остеологического исследования были пред-
Абсолютные значения продольных размеров длинных костей попадают в категорию больших величин. Рост рассчитывался по продольным размерам костей ног с помощью формул Бунака, Троттер и Глезер, Дюпертюи и Хэдден. Окончательное значение длины тела представлено как
Размеры коронок моляров попадают в категории средних и малых [10; 11]. Величины индексов на верхних молярах отражают современные дентальные характеристики с отдельными проявлениями архаики (более 100,0). Величины модулей коронок верхних моляров указывают на микродонтию зубов с тенденцией к гипермикро-донтии (менее 10,2) (табл. 2).
Таблица 2
ставлены почти все кости посткраниального скелета (частично разрушены лопатки и тазовые кости, утрачены некоторые ребра, позвонки, кости кистей и стоп). В связи с тотальным поражением посткраниального скелета патологическим процессом оказалось невозможным получить поперечные размеры костей, а также провести оценку развития мышечного рельефа. Получены только продольные размеры длинных трубчатых костей (табл. 3).
средняя арифметическая всех полученных результатов и составляет 178,7 см.
Патологии. Практически все кости скелета (исключением являются только позвонки) вовлечены в патологический процесс, проявляющийся одновременно продуктивно-гиперпластическими и гуммозно-деструктивными явлениями. Про-
УЬ сог МБ сог
тахіїа mandibula maxila mandibula
dexter sinister dexter sinister dexter sinister dexter sinister
11 6,9 П 9 9 5 5,2
12 6,1 6,2 Ї2 7,1 7 6,3 6,5
С 8 7,9 C 8 8 7 7,2
Р1 10 7,6 P1 7 отсут. 6,7 6,9
Р2 10,4 10,1 8,1 P2 6,8 6,5 6,9 6,9
М1 11 11,1 10,1 10,5 M1 11,1 10 11 11
М2 11 10,5 9,6 9,9 M2 9 9,8 10,3 10,1
М3 9 7,1 M3 6,9 8,5
Таблица 3
Признак по Мартину Значение Признак по Мартину Значение
правая левая правая левая
Плечевые кости Бедренные кости
1. Наибольшая длина 356,0 - 1. Наибольшая длина 493,0 -
2. Общая длина 349,0 353,0 2. Длина в естественном положении 487,0 -
Локтевые кости 18. Высота головки 48,0 -
1. Наибольшая длина 272,0 - 19. Ширина головки 47,0 -
2. Физиологическая длина 236,0 240,0 20. Окружность головки 153,0 -
Лучевые кости Большеберцовая кость
1. Наибольшая длина 246,0 256,0 1а. Наибольшая длина 405,0 406,0
2. Физиологическая длина 231,0 237,0 1. Общая длина 412,0 410,0
дуктивно-гиперпластические явления представлены периостальными наслоениями на диафизах всех длинных трубчатых костей, гуммознодеструктивные - множественными гуммами в толще этих наслоений, а также на костях свода черепа. На наружной поверхности костей свода черепа, в особенности в лобной и височной областях, отдельные крупные гуммы располагаются очень густо, частично сливаясь друг с другом. На скуловых и носовых костях гуммы образовали сквозные отверстия. Диафизы всех длинных трубчатых костей веретенообразно утолщены, имеют неровную «кружевную» поверхность с множеством секвестров. На плечевых и лучевых костях патологические изменения локализуются в дистальной части диафиза. Диафизы локтевых, бедренных, большеберцовых и малоберцовых костей вовлечены в патологический процесс полностью. Подобные изменения могут возникать при таких заболеваниях, как третичный сифилис, туберкулез костей, саркома и гнойный остеомиелит. Поражение у данного индивида диафизов трубчатых костей и локализация патологического процесса в компактном веществе позволяет исключить туберкулез, поражающий обычно губчатую ткань эпифизов мелких коротких костей. Диффузно-гиперостотическая форма патологического процесса с поражением большинства костей скелета позволяет исключить остеогенную саркому (обычно круто возвышающуюся над ограниченным участком поверхности кости) и гнойный остеомиелит, поражающий одну или несколько костей, но не все. В свою очередь, диффузный периостит длинных трубчатых костей в сочетании с гуммозными изменениями на плоских костях черепа характерны для третичного сифилиса.
Таким образом, дифференциальная диагностика между несколькими схожими по своим проявлениям заболеваниями позволяет сделать вывод о наличии у данного индивида именно третичного сифилиса. Отсутствие деформаций костей посткраниального скелета, характерных для врожденного сифилиса, позволяет говорить о том, что заболевание было приобретено в зрелом возрасте.
Кем же был этот мужчина, похороненный на территории монастыря? Участок погоста, на котором было расположено захоронение, датируется второй половиной XVI - XVII веков, а могильная яма прорезает слой пожара конца XVI века, что позволяет датировать погребение второй половиной XVII - началом XVIII века. Женские и детские захоронения на участке отсутствуют. Все эти данные позволяют предположить, что погребенный мужчина был монахом. Можно
допустить, что сифилис (эпидемия которого наблюдалась в Европе и в России в XV - XVII веках) в такой поздней и тяжелой стадии мог привести к смерти больного.
1. Полное собрание русских летописей. - М., 1978. -Т. XXXIV. - 304 с.
2. Яблоков А. Город Свияжск Казанской губернии и его святыни. - Казань, 1907. - 212 с.
3. Шакиров З.Г. Новые данные по археологии острова Свияжск // Свияжские чтения. Сб. док. науч. конф. Вып. II. - Свияжск: Изд. отдел Раифского Богородицкого монастыря, 2010. -С. 23-26.
4. Список с писцовой и межевой книги г. Свияжска и уезда. Письма и межевания Никиты Васильевича Борисова и Дмитрия Андреевича Кикина (1565 - 67 гг.). - Казань, 1909. - С. 4-7; ЦГАДА, ф. 1356, д. 1327.
5. Суворов Н.И. Опись Свияжского Богородицкого мужского монастыря, составленная в 1614 г. // Изв. Имп. Археол. общ-ва. - СПб., 1863. - T. IV. -С. 548 - 589.
6. Коровин В.Д. Свияжский Успенский монастырь в
контексте социально-экономической,
политической и религиозной истории Казанского края в середине XVI - начале ХХ вв.: автореф. дисс... канд ист. наук. - Москва, 2009. - 28 с.
7. Яшина О.Н. Земельная собственность Русской Православной Церкви в России в XVIII - первой половине XIX в. Историческое исследование: дис... канд. ист. наук. - М., 2003. - 180 с.
8. Алексеев В.П. Остеометрия. - М.: Наука, 1966. -251 с.
9. Алексеев В.П., Дебец Г.Ф. Краниометрия.
Методика антропологических исследований. -М.: Наука, 1965. - 127 с.
10. Зубов А.А. Некоторые данные одонтологии к проблеме эволюции человека и его рас // Проблемы эволюции человека и его рас. - М.: Наука, 1968. - С. 3 - 123.
11. Зубов А. А. Методическое пособие по
антропологическому анализу остеологических материалов (Библиотека «Вестника
антропологии»). - М.: Наука, 2006. - 72 с.
12. Lovejoy C.O. Dental Wear in the Libben Population: Its Functional Pattern and Role in the Determination of Adnet Skeletal Age at Death // Am. Journal Physanthrop. 68 (10):47-56. - 1985. - P. 47 - 56.
13. Бунак В.В. Соотношение длины сегментов и полная длина дела по измерениям на скелетах // Вопросы антропологии. Вып. 7. - М., 1961. -С. 41 - 65.
14. Мамонова Н.Н. Опыт применения таблиц В. В. Бунака при разработке остеометрических материалов // Проблемы эволюционной морфологии человека и его рас. - М., 1986. - С. 9
- 14.
15. Бужилова А.П. Палеопатология в
биоархеологических реконструкциях //
Историческая экология человека. Методика 17. Ortner D.J. Identification of pathological conditions биологических исследований. - М., 1998. - С. 87 in human skeletal remains. - Academic press, 2003. -
- 146. 495 p.
16. Рейнберг С.А. Рентгенодиагностика заболеваний костей и суставов. - М.; Л.: Медгиз, 1964. -1104 с.
COMPLEX STUDY OF A PARTICULAR INDIVIDUAL IN PALEOANTHROPOLOGICAL PRACTICE (ILLUSTRATED BY THE REMAINS OF A MAN FROM THE CEMETERY OF SVIYAZHSK
ASSUMPTION MONASTERY)
E.M.Makarova, A.O.Afanasieva, Z.G.Shakirov
This article analyzes the skeletal remains obtained from the burial of the archeological excavations in Sviyazhsk Assumption Monastery. Based on pathological changes in bones a customized paleoanthro-pological reconstruction is proposed.
Key words: Sviyazhsk, monastery graveyard, burial, comprehensive paleoanthropological analysis, paleopathology, craniology, osteometriya, odontology.
Макарова Екатерина Михайловна - аспирант Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН.
E-mail: [email protected]
Афанасьева Александра Олеговна - аспирант Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН.
E-mail: [email protected]
Шакиров Зуфар Гумарович - научный сотрудник Национального центра археологических исследований Института истории им. Ш.Марджани АН РТ.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 17.05.2012
