CC BY
0
УДК 34 ГРНТИ 10.27 Е01\1: РЬУУАР
Компенсация морального вреда: теория, проблемы практики правоприменения и пути их преодоления
©Афанасьев Илья Владимирович3, ©Морозов Николай Александрович11 Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация ае-таМ: [email protected] ье-таМ: [email protected]
Аннотация. В статье представлен комплексный анализ института компенсации морального вреда. Задачей настоящего исследования является, во-первых, уяснение и разъяснение философской сущности морального ущерба как результата нарушения прав индивида. Во-вторых, выяснение причин существующих проблем института компенсации морального вреда в отечественном правопорядке на различных уровнях: объекта, субъекта, а также идеологии. Анализ судебных решений показывает, что в деятельности правоприменителей по вопросам возмещения морального ущерба наблюдаются два направления: расширение объёма правовой оценки, а также назначение соразмерных физическим и нравственным страданиям сумм. Развитие института компенсации морального вреда идёт успешно. При этом вопрос размеров компенсационных выплат является уязвимым местом в отечественном правопорядке. Примеры судебных решений демонстрируют необъективность сумм как относительно страданий, так и социо-эко-номической конъюнктуры в Российской Федерации. Также, в круг нерешенных вопросов входит выяснение способов повышения сумм компенсации. В результате их решения были выявлены следующие наиболее распространённые в доктрине предложения. Первый способ—увеличение размера в рамках судебной дискреции — по мнению авторов не представляется возможным в нынешней ситуации. Второй, связанный с формульной методикой начисления компенсации, имеет под собой исключительно доктринальную основу. При этом судебная практика содержит исключительные судебные решения, в которых фигурировали исследуемые методики расчёта компенсации морального вреда. В статье подчёркивается значимость данного направления как дополнительного способа устранения проблемы. Отмечается, что основным направлением может выступать деятельность Верховного Суда РФ, направленная на выработку собственного политико-правового подхода к определению компенсационных сумм. Проведённый анализ ряда решений высшего судебного органа позволил сделать вывод о том, что существуют условия, при которых его деятельность может иметь благоприятные практические результаты.
Ключевые слова: физические и нравственные страдания, компенсация морального вреда, судебная дискреция, нормирование, Верховный Суд РФ, суммы компенсации.
Для цитирования: Афанасьев И. В., Морозов Н. А. Компенсация морального вреда: теория, проблемы практики правоприменения и пути их преодоления //Проблемы экономики и юридической практики. 2023. Т. 19. № 3. С. 75-81. Е01М: Р1_УУАР
№№ 2541-8025(рппХ) Том 19, № 3,2023 Проблемыэкономикииюридическойпрактики 75 ЮМ 2712-7605(опИпв)
Compensation for Moral Damage: Theory, Problems of Law Enforcement Practice and Ways of Overcoming them
©llya V. Afanasyev3, ©NikolayA. Morozovb Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation
ae-mail: [email protected] be-mail: [email protected]
Abstract. The article attempts a comprehensive analysis of the institute of compensation for moral damage. The task of this study is, firstly, to clarify and explain the philosophical essence of moral damage as a result of violation of individual rights. Secondly, to clarify the reasons for existing problems of the institute of compensation for moral damage in the domestic legal order at different levels: object, subject, as well as ideology. Analysis of court decisions shows that there are two directions in the activity of law enforcers on the issues of compensation for moral damage: expansion of the scope of legal assessment, as well as assignment of proportional amounts of physical and moral suffering. The development of the institute of compensation for moral harm is going on successfully. At the same time, the issue of the amount of compensation payments is a vulnerable point in the domestic legal order. Examples of court decisions demonstrate the bias of sums in relation to both suffering and socio-economic conditions in the Russian Federation. Also, the range of tasks includes finding out the ways of increasing the amounts of compensation. As a result, the following most common in the doctrine proposals were identified. The first way—increase in the amount within judicial discretion—according to the author is not possible in the current situation. The second, related to the formulaic method of calculating compensation, has only a doctrinal basis. At the same time the judicial practice contains exceptional court decisions in which the studied methods of calculation of compensation for moral damage appeared. The authors emphasize the importance ofthis direction asan additional way to eliminate theproblem.Themain,inhis opinion, can bethe activity oftheSupreme Court of the Russian Federation, aimed at developing its own political and legal approach to determining the amounts of compensation. The conducted analysis ofa numberof decisions ofthe supreme judicial body has shown the conditions underwhich its activities may have favorable practical results.
Keywords: physical and mental suffering, compensation for moral harm, judicial discretion, rationing, Supreme Court ofthe Russian Federation,amounts ofcompensation.
For citation: Afanasyev I. V., Morozov N. A. Compensation for Moral Damage: Theory, Problems of Law Enforcement Practice and Ways of Overcoming them //ECONOMIC PROBLEMSAND LEGAL PRACTICE. 2023. Vol. 19. № 3. P. 75-81. (in Russ.) EDN: FLVVAP
ВВЕДЕНИЕ
В «Антропологии с прагматической точки зрения» И. Кант выделяет категории наслаждения и страдания. Наслаждение—источник жизни, который делает придаёт ей смысл в настоящем и будущем. Однако оно находится в диалектической связи с категорией страдания—преградой для нормальной жизни, преодолевая которую, мы вновь обретаем смысл жить. Иными словами, нет наслаждения без страдания.
Развитие права как ars boni et aequi привело к тому, что в поле его оценки попали человеческие страдания. Исходя из основной нормы российского правопорядка, коей является Конституция Российской Федерации, человек, его права и свободы занимают вершину в иерархии ценностей общества и государства, поэтому вопрос компенсации человеческий страданий, причиной которых послужило иное лицо, имеетзаконодательное регулирование.
КОМПЕНСАЦИЯ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА: ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ. ПРОБЛЕМЫ ПРАКТИЧЕСКОГО ПРОЯВЛЕНИЯ ИНСТИТУТА
Гражданское законодательство содержит в себе институт компенсации морального вреда, под которым понимаются физические и нравственные страдания. Верховный Суд
РФ определяет моральный вред как «нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права..., либо нарушающими имущественные права гражданина»1.
Несмотря на то, что законодательство предоставляет возможность для достаточно высокого уровня разрешения вопросов, связанных с компенсацией морального вреда, судебная практика раскрывает существенные проблемы, которые нивелируют высокую степень разработанности проблем возмещения морального ущерба законодателем. Будучи связующим звеном между законом и объектом его распространения, правоприменители в качестве компенсации назначаютсуммы, несоразмерныеобъёму физических и нравственных страданий индивида. Речь идёт о занижении ценности нематериальных благ, которые в соответствии со статьёй 12 Гражданского кодекса могут быть защищены посредством компенсации морального вреда.
Эта проблема имеет объективные, субъективные и, на наш взгляд, метаидеологическую («мета» (с греческого «ц£та»)—«перемена состояния») причины. К объективным относится субъективность страданий как фактических явле-
1 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»/ «Российская газета», N 267, 25.11.2022.
76 ECONOMIC PROBLEMS AND LEGAL PRACTICE Vol. 19, № 3, 2023 ISSN2541-8025(print)
ISSN 2712-7605(online)
ний. Специфика человеческой сущности, включающей себя, с одной стороны, разум, стремящийся к объективному восприятию происходящего, и иррациональным страстям, и аффектам, которые, по замечанию Канта, являются болезнью разума, то есть преградой к объективному восприятию, накладывает отпечатки на оценку состояния индивида извне. И если физические страдания, в случаях, когда они повлекли неблагоприятные последствия для функционирования организма, возможно оценить с приблизительной точностью, то страдания нравственные не поддаются оценке путём исчисления. «Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание, и тоску»2.
Кроме того, проблема обусловлена тем фактом, что нематериальные блага как особые объекты гражданских прав, а также личные неимущественные права находятся вне сферы рыночной оценки. Мы не можем помыслить ситуацию продажи человеком своего здоровья, поскольку это выходит за рамки существующих экономических отношений.
Наконец, когда отмечаются маленькие суммы компенсации морального вреда, сравнение происходит относительно зарубежной, а именно западноевропейской судебной практики. Но требовать от отечественных судов сумм, которые назначались решениями ЕСПЧ, судов в Италии и других западноевропейских стран, значит игнорировать социо-экономическую обстановку в российском обществе. Российская Федерация в настоящий момент находится на стадии нормализации механизма рыночных отношений.
Из данной объективной причины следует проблема, связанная с субъектами правоприменения: назначая маленькие суммы, судьи предпринимают попытки учёта социо-экономической конъюнктуры российского общества, однако вместе с тем существенно занижают реальную платежеспособность причинителей вреда.
Также, считаем необходимым упомянуть наиболее глобальную причину, которая связана не с конкретными субъектами, а с социальной общностью, которой выступает российское общество. Поэтому речь идёт скорее об идеологии, то есть о системе взглядов, свойственных не конкретному «Я», а «нам» как особому субъекту. Социалистическое прошлое наложило свой отпечаток на восприятие обществом отдельно взятого индивида: индивидуализм, которым было проникнуто как наше дореволюционное, так и зарубежное право, был отвергнут как противоречащий марксистко-ле-нинской идеологии. В рамках коллективистской парадигмы цивилистическая доктрина, а вместе с ней и законодательство отошли от восприятия личности как самодостаточного элемента общественных отношений. В то время, как в пра-вопорядках, проникнутых духом индивидуализма, институт компенсации морального вреда лишь продолжал развиваться, в СССР речь о необходимости включения в законодательство компенсации морального вреда как способа защиты гражданских прав зашла лишь во время «перестройки» и либерализации как политической, так и экономической сфер общественной жизни. Длительное обесценивание индивида, на наш взгляд, привело к существенному обесцениванию человеческой жизни, как физической, так и духовной её сторон, что подтверждается социальной обстановкой в 1990-е годы. Она—последствия, вызванные резким обес-
2 Постановление ЕСПЧ от 18.03.2010 «Дело Максимов (МакБ|тоу) против Российской Федерации/ «Бюллетень Европейского Суда по правам человека», 2010, № 8.
цениванием одной идеологии в обществе при идеалистическом восприятии новой, поэтому описанную причину можно характеризировать как метаидеологическую.
Таким образом, считаем, что современная система сознания российского общества до сих пор находится на ранней стадии развития индивидуалистических ценностей.
ПРАКТИКА ВЫСШИХ СУДОВ КАК СПОСОБ ПРЕОДОЛЕНИЯ НЕРАЗВИТОСТИ ИНСТИТУТА
Применительно к рассматриваемой проблеме развитие проявляется прежде всего в расширении объёма общественных отношений, выступающих объектом правовой оценки в контексте возмещения морального ущерба.
Например, Постановление КС РФ от 26.10.2021 №45-П расширило сферу общественных отношений, нарушение которых подлежит защите посредством компенсации морального вреда. С.Ф. Шиловский стал жертвой мошенничества со стороны медработника (санитара), который потребовал 6 тысяч за выдачу тела покойной матери истца, объяснив это платностью услуг по подготовке тела к погребению. После обращения истца в правоохранительные органы, в отношении медработника было возбуждено уголовное дело по составу, предусмотренному частью 2 статьи 159 УК РФ (мошенничество с причинением значительного ущерба гражданину). В рамках уголовного судопроизводства был подан гражданский иск с требованием компенсации морального вреда). Суды первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций отказали Ши-ловскому в удовлетворении его требований, сославшись на то, что вред, причинённый действиями санитара, носит исключительно имущественный характер. В жалобе в орган конституционного надзора истец указал, что нравственные страдания ему были причинены не суммой, потребованной причинителем вреда, а циничным поведением ответчика, выразившихся в пренебрежении к достоинству истца, а также его покойной матери. Конституционный Суд обязал пересмотреть дело Шиловского, отметив, что пункт 1 статьи 151 ГК РФ при её толковании, которое «служит основанием для отказа в компенсации морального вреда, причиненного гражданину совершенным в отношении него преступлением против собственности, в силу одного лишь факта квалификации данного деяния как посягающего на имущественные права потерпевшего, без установления на основе исследования фактических обстоятельств дела того, причинены ли потерпевшему от указанного преступления физические или нравственные страдания вследствие нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага» 3, не является конституционным.
В определении ВС РФ от9 марта 2021 г. № 18-КГ20-120-К4 сказано, что моральный вред может заключаться в нравственных страданиях, которые могут не иметь внешнего проявления и не влечь повреждения или расстройства здоровья, а не только в физических страданиях, которые могут объективно выражаться в расстройстве или повреждении здоровья [Никольский, 2022-42].
3 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 26.10.2021 № 45-П «По делу о проверке конституционности статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.Ф. Шиловского»// «Собрание законодательства РФ», 08.11.2021, № 45, ст. 7615.
2541-8025(рппХ) Том 19, № 3,2023 Проблемыэкономикииюридическойпрактики 77 ЮМ 2712-7605(опИпе)
Иной пример: определением №5-КГ22-1-К1 Верховный Суд РФ признал право истицы требовать компенсацию морального вреда за гибель питомца. Несмотря на то, что гражданское законодательство распространяет на животных правовой режим имущества (ст. 137 ГК РФ), оно отличает их от иных имущественных объектов гражданских правоотношений, во-первых, распространяя на обращение с ними правила гуманности и нравственности, и, во-вторых, признавая, что гибель животного способна вызывать нравственные страдания у индивида, «в частности, в силу эмоциональной привязанности, психологической зависимости, потребности в общении по отношению к конкретному животному»4.
Интерес также представляет следующий случай: в Определении Верховного Суда от 14 февраля 2023 года5 допущена возможность требовать компенсации морального вреда за опоздание, неприбытие автобуса по расписанию. Гражданин Т. обратился в суд с иском к АО «Мострансав-то» о взыскании компенсации за нравственные страдания, которые были причинены ему нарушением акционерным обществом установленного порядка регулярных перевозок. Судебная коллегия по гражданским делам заняла позицию истца как стороны, априорно являющейся слабой, поскольку отношения, возникшие между истцом и ответчиком, являются отношениями гражданина-потребителя и лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность. Первый нуждается в особой правовой защите. Суд не выявил оснований для неисполнения ответчиком обязательств, поэтому в рамках надзора отменил предыдущие решения судов и направил дело на новое рассмотрение.
Таким образом, деятельность высших судов направлена на расширительное толкование норм о возмещении морального ущерба, в части включения в сферу защиты посредством компенсации объекты материального мира, способные вызывать нравственные страдания улиц, которым они принадлежат.
Интересно также Определение Верховного Суда РФ от 7 ноября 2017 г. N 67-КГ17-16, которое наделило истца правом требования компенсации морального вреда в пользу несовершеннолетнего сына за нарушение прав гражданина на благоприятную окружающую среду, а также охрану здоровья от воздействия табачного дыма. В решении суда содержится следующий тезис: «Право гражданина пользоваться жилым помещением свободно, в том числе курить в нем, должно осуществляться таким образом, чтобы последствия потребления табака, которые могут вызвать проникновение табачного дыма или запаха табака в жилое помещение соседей, не распространялись за пределы помещения курящего лица и не причиняли неудобства соседям»6. В нём прослеживается фундаментальная идея, которая необходима для преодоления обозначенной выше метаидеологической причины низкого уровня развития института компенсации морального вреда: осуществление права собственности (как и любых других субъективных прав) не должно препятствовать и нарушать права и законные интересы третьих
4 См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от02.08.2022 N 21-КГ22-4-К5// Подготовлено при информационной поддержке СПС КонсультантПлюс».
5 Определение Верховного Суда РФ от 14 февраля 2023 г. № 4-КГ22-55-К1// Подготовлено при информационной поддержке СПС «КонсультантПлюс».
6 «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2018)» // Подготовлено при информационной поддержке СПС
«КонсультантПлюс»
лиц. Данное положение особенно важно и необходимо для поднятия уровня правовой культуры населения в части корректного понимания принципа юридического равенства (в нашем законодательстве закреплён в статье 19 Конституции РФ, ст. 1 ГК РФ), которое не сводимо к равенству фактическому. Права и законные интересы одного не должны быть осуществляемы за счёт прав и интересов другого.
Наиболее интересным и дискуссионным за последнее время стало Постановление Конституционного суда РФ от 2 марта 2023 года №7-П, которое признало право ребёнка, родившегося после смерти отца, на компенсацию морального вреда, а также недопустимость применения пункта 1 статьи 17 ГК РФ как основания для отказа. Суды первой, апелляционной, кассационной инстанций отказали в иске матери несовершеннолетнего, указав «на отсутствие достаточных оснований для удовлетворения заявленного требования, поскольку к моменту смерти отца ребенок еще не родился, правоспособностью не обладал, а гибель отца не могла вызвать физические и нравственные страдания у неродившегося ребенка»7. Судьи Конституционного суда пришли к иному выводу: при смерти одного из родителей факт причинения морального вреда ребёнку предполагается даже в тех ситуациях, когда на момент смерти родителя ребёнок ещё не родился. В данном решении также прослеживается идея прогрессирующего уважения к человеческой личности, выразителем которого является право. «Чем более развивается человечество, чем более начинает оно жить разносторонними нематериальными интересами, тем более праву приходится брать их под свою защиту, и, в частности, гражданское право не может уклониться от участия в этой защите» [Покровский, 2020: 143],—писал И.А. Покровский более ста лет назад, однако слова его актуальны и в настоящий момент, поскольку отражают тенденцию развития частноправовой материи.
СУММЫ КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА: ПУТИ ПОВЫШЕНИЯ
Несмотря на то, что указанные решения высших судов стимулируют развитие института компенсации морального вреда в нашем правопорядке, делаютэто они в одном направлении. Второе, не менее значимое, направление— назначение судами сумм, которые способны приблизить пострадавшего к удовлетворению своих потребностей, до сих пор вызывает озабоченность многих учёных и практикующих юристов. Указанные выше решения высших судов показывают, что назначаемые суммы малы (дело по поводу компенсации нравственных страданий в связи с гибелью питомца—10000 р.; дело по нарушению права на благоприятную окружающую среду—5000 р.). Присутствие в отечественном правопорядке указанной проблемы настолько велико, что заявляемые истцами невысокие суммы связаны с тем фактом, что они осознают тщетность требования больших сумм, воспринимая существующую практику как объективно существующий элемент правоприменительной практики.
Исходным пунктом в преодолении указанной проблемы выступает следующая альтернативная связка: вопросы
7 Постановление Конституционного Суда РФ от 02.03.2023 N 7-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.В. Григорьевой»/ Подготовлено при информационной поддержке СПС «КонсультантПлюс».
78 ECONOMIC PROBLEMS AND LEGAL PRACTICE
Vol. 19, № 3, 2023 ISSN 2541-8025(print)
ISSN 2712-7605(online)
о сумме компенсации рассматриваются в рамках судебной дискреции или российский правопорядок идёт по пути нормирования сумм компенсации морального вреда. В пользу первого свидетельствует Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2004 № 276-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Веретеннико-вой A.A. на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 1101 ГК РФ». В нём сказано следующее: «применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения»8. Важно отметить, что указанное положение является устаревшим, оно принято в условиях, когда исследуемая правовая проблема не имела той оценки, которая есть сейчас. Кроме того, отечественная судебная практика демонстрирует, что суды подходят к вопросам компенсации скептически ввиду сложности физических и нравственных страданий как объекта оценки. На несостоятельность дискреционного пути повышения размера компенсации влияет и метаиде-ологическая причина: если ценность личности как субъекта общественных отношений не имеет должного признания и уважения на повсеместном уровне, то и решение «снизу» не приведёт к значимому результату. Необходим драйвер, способный выработать подход, который будет основополагающим в отечественной политике права, «сверху».
Придя к выводу, что преодоление проблемы заниженных сумм едва ли достижимо в рамках судебной дискреции, необходимо обратиться к существующим предложениям по нормированию размеров компенсации.
Интерес представляет доктринальный подход, предусматривающий нормирование сумм путём исчисления посредством формул. Наиболее известным примером является методика определения размера компенсации морального ущерба на основании формулы, предложенная A.M. Эрде-левским, который начал исследование рассматриваемой проблемы на заре её появления. Значимость исследований A.M. Эрделевского проявляется в том, что судебная практика содержит примеры применения его методики. В кассационном определении Верховного суда Республики Татарстан от 17 марта 2011 г. №33-2799/11 содержится следующее положение: «Определяя размер компенсации морального вреда, суд применил методику Эрделевского A.M., приняв во внимание степень нравственных и физических страданий истца»9. Также, в кассационном определении Псковского областного суда от 11.11.2008 по делу N 331315 содержатся следующие требования истца: «Поскольку истец затруднялся в определении цены иска, то просил суд на стадии подготовки к судебному заседанию провести экспертизу по определению размера причиненного ему вреда по методике Эрделевского»10. Другими авторами также предложены собственные методики подсчёта сумм компенсации морального вреда.
Для решения рассматриваемой проблемы применение доктрины как источника права допустимо по требованию ис-
3 Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2004 «Об отказе
в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Веретенниковой
Анны Александровны на нарушение ее конституционных прав пун-
ктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации»/
Подготовлено при информационной поддержке СПС «Консуль-
тант-плюс».
9 Кассационное определение Верховного суда Республики Татарстан от 17 марта 2011 г. № 33-2799/11/ СПС «Консультант-плюс».
10 Кассационное определение Псковского областного суда от
11.11.2008 поделу N 33-1315/СПС «Консультант-плюс».
тца. Рольсуда видится в определении соответствия или противоречия ссылок истца на доктрину с действующей нормативно-правовой базой. Доктринальные подходы исчисления компенсации морального ущерба могут существенно упростить деятельность судов в рамках производства, не оказав при этом отрицательного влияния на её качество.
В российском правопорядке роль драйвера в выработке политико-правовой позиции по вопросу размеров компенсации морального вреда постепенно переходит к Верховному Суду. До принятия нового постановления по вопросам компенсации морального вреда существовал ряд актов, направленных на увеличение присуждаемых денежных ком-пенсаций.Так, пунктЭ Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» предоставляет судам право при определении размера компенсации принимать во внимание суммы, назначенные Европейским Судом за аналогичное нарушение. Солидарен с этой позицией и A.M. Эрделевский, отмечая, что акты ЕСПЧ «дают российским судам подкрепленные указанием закона и Верховного Суда РФ количественные ориентиры в виде практики ЕСПЧ для определения размера компенсации морального вреда при разрешении конкретногодела» [Эрделевский,2020: 41]. Однако ввиду принятия Федерального закона от 11.06.2022 N 183-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», по которому Российская Федерация отказывается от исполнения решений ЕСПЧ, вынесенных после 16 марта 2022 года и исключаются положения о Европейском суде из ряда нормативных правовых актов, применение данных положений, содержащихся в пункте 9 указанного Постановления Пленума вряд ли представляется возможным. Данный аспект, несмотря на кажущуюся негативность, при должной деятельности Верховного Суда Российской Федерации может стать исходным началом для выработки собственного подхода к институту компенсации морального вреда.
Кроме того, высший суд пресекает попытки судов ограничиваться формальным подходом в отношении норм, которые регулируют вопросы определения размера компенсаций. Примечательно следующее: если решение 2021 года11 с призывом отказываться от сугубо формалистского подхода основывалось на позиции ЕСПЧ по ряду разбирательств, то решение 2022 года12 отсылок к Европейскому суду не содержит. Следовательно, логика Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда, изначально детерминированная подходом ЕСПЧ, постепенно становится устойчивым взглядом правоприменителя на то, какой способ определения размеров компенсации будет оптимальным в рамках отечественного правопорядка.
Принятие Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 №3313 также способствует нормированию
11 См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2021 1№5-КГ21-28-К2/ СПС «Консультант-плюс».
12 См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 19.09.2022 1№14-КГ22-3-К1/ СПС «Консультант-плюс».
13 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»/ «Российская газета», №267, 25.11.2022.
ISSN 2541-8025(print) Том 19, № 3,2023 Проблемыэкономикииюридическойпрактики 79 ISSN 2712-7605(online)
размеров компенсации морального вреда. Раздел «Способ и размер компенсации морального вреда» в сравнении с предыдущим постановлением 1994 года более детально регламентирует порядок и объём обстоятельств, которые необходимо учитывать при определении размера (пункты 25-30). В пункте 30 Пленум указывает на то, что недопустимо присуждение пострадавшему чрезвычайно малой суммы, за исключением случаев, когда такая сумма была указана самим истцом. Компенсация должна выполнять следующие цели: компенсирование потерпевшему перенесённых физических и нравственных страданий, их устранение или сглаживание их остроты. Данное новшество направлено на преодоление обозначенной выше проблемы формалистского подхода при определении размера компенсации.
Указание в пункте 24 возможности добровольной компенсации не только в денежной, но и в форме оказания услуг, передачи имущества, также имеет под собой утилитарные для потерпевшего основания, позволяя, во-первых, упростить удовлетворение возникших вследствие действий причинителя вреда потребностей и, во-вторых, минимизировать влияние инфляционного фактора экономики на качество возмещения ущерба. Вместе с тем, A.C. Собачкин отмечает, что проблема выражается в противоречии между рассматриваемым пунктом и статьёй пунктом 1 статьи 1101 ГК РФ, которая единственной формой компенсации признаёт денежную. Без корректировки указанной нормы описанная позиция высшей судебной инстанции России видится не соответствующей закону. В свою очередь, коллизия демонстрирует тенденцию усиления роли высших судов не только в правоприменительном поле, но и в правотворческом. Верховный Суд в рассматриваемой ситуации осуществляет не расширительное толкование нормы на основании закона, а осуществляет обратную ситуацию: обобщая практику, Пленум Верховного Суда своим Постановлением даёт основание для поправок в законодательный акт. Учитывая проблематичность института компенсации морального вреда в отечественном правопорядке, данная тенденция кажется позитивной: по замечанию Ю.С. Гамбарова, «судебной практике постоянно... приходится изменять, дополнять и даже отменять... закон, если он оказывается в противоречии с наличными потребностями... и также постоянно создавать, под влиянием тех же импульсов, новое право—задолго до того, как это последнее получает законодательное освещение»[Гамбаров, 2003: 11-12].
Анализ положений постановления показывает, что Верховный Суд предпринимает значимые шаги в разрешении проблемы несоразмерных причинённому вреду сумм. Кроме того, Постановление Пленума Верховного Суда №33 — пример объективно-телеологического толкования судом положений закона, задача которого-выяс-нить истинное назначение правовой нормы. Тем самым отечественный правопорядок volens nolens становится на путь, при котором «цель есть творческая сила всего права» [Иеринг, 2006: 90]. В зарубежных правопоряд-ках, изначально отрицавших активную роль судов в правотворчестве (например, ФРГ), такой подход уже долгое время является нормой.
Практическая реализация целей, которые преследует правоприменитель, кажется достижимой при увеличении количества дел, рассматриваемых судом в рамках обзора судебной практики. Несмотря на усиление нагрузки на высший судебный орган, что, на наш взгляд, обуслов-
лено (статистика Судебного департамента показывает, что количество жалоб по гражданским делам, поступившим в Верховный Суд в порядке надзора за первую половину 2022 года, на 78 больше, чем поступило за весь 2021 год14), увеличение активности Верховного Суда в направлении разъяснения по вопросам судебной практики, связанной с компенсацией морального вреда на основе её изучения и обобщения в данный момент представляется необходимой мерой, направленной на стабилизацию института компенсации морального вреда в российском обществе.
ВЫВОДЫ
-Институт компенсации морального вреда стал частью отечественной правовой системы относительно недавно; -проблемы вызваны рядом причин, связанными с субъектами правоприменения, развивающимся характером института, а также с системой общественного сознания, находящейся на стадии трансформации;
- развитие института происходит как в экстенсивном (расширение поля правовой оценки нормами о компенсации морального вреда), так и в интенсивном (увеличение сумм компенсации) направлениях;
-в отличии от первого, второе направление развивается проблематично;
-вопрос повышения сумм компенсации представляется преимущественно в трёх альтернативах: назначение сумм судами индивидуально, нормирование, в частности, путём методики подсчёта при обращении к доктринально выработанным формулам, или путём вырабатывания высшими судами методических рекомендаций;
-Верховный Суд РФ в нынешних реалиях представляется драйвером в вопросе повышения суммы компенсации. Новое постановлении содержит ряд важных новелл для нашего правопорядка;
-сущностно новое постановление—пример объективно-телеологического толкования судом законодательных норм; -необходимо увеличить количество дел, связанных с компенсацией морального вреда, которые поступают в Верховный Суд РФ для того, чтобы был выработан собственный политико-правовой подход в рамках рассматриваемого института.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, институт компенсации морального вреда в настоящий момент находится на стадии интенсивного развития, поэтому пока рано говорить о стабильности его положения в системе отечественного права. Развитие выражается в двух направлениях: расширении предмета регулирования норм о компенсации, а также в повышении размеров компенсационных выплат. Наиболее неоднозначно совершенствование второго направления: существующие сборники судебных решений демонстрируют, что коэффициент статистики весьма большой, что свидетельствует об относительности назначения сумм. Это отдаляет отечественный правопорядок от единообразия правоприменительной практики по делам о компенсации морального вреда. Для преодоления данной проблемы необходим конвенциональный подход: отечественный правопорядок должен выработать свою позицию по вопросу о методике исчисления компенсации. Верховный Суд Российской Федерации в настоящее время играет значимую роль в выработке собственного политико-правового решения.
14 Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации [сайт]. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 14.12.2022).
80 ECONOMIC PROBLEMS AND LEGAL PRACTICE
Vol. 19, № 3, 2023 ISSN 2541-8025(print)
ISSN 2712-7605(online)
Новое постановление Пленума по вопросам компенсации морального вреда является исходным пунктом в преодолении проблемы необоснованно малых сумм. Следовательно, лишь будущая судебная практика, связанная с компенсацией морального вреда, в сочетании с корректировками «сверху», со стороны Верховного Суда РФ, способна обеспечить на правовом уровне прогрессивно возрастающее в обществе уважение человеческой личности.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 72,79%.
Рецензент: Павликов С.Г., доктор юридических наук, профессор, руководитель Департамента правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.
Список литературы:
1. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М., 2003. -796 с.
2. Гусева И.И., Зубков В.Н. Новые подходы к методике определения размера компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью и жизни граждан» // Российская юстиция. 2019. № 1. С. 62-65.
3. Гражданское право: учебник: в4 т. Отв. ред.: Суханов Е.А. Т.З. М.: Статут, 2020. —480 с.
4. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. —СПб.: Наука, 1999. -471с.
5. Карапетов А.Г. Борьба за признание судебного правотворчества в европейском и американском праве. М.: Статут, 2011. —308 с.
6. Кельзен Г. Учение о чистом праве. СПб: «Алеф-Пресс», 2015. -542 с.
7. Иеринг Р. фон. Цель в праве // Избранные труды: В 2 т. Т. I. СПб., 2006. -616 с.
8. Нерсесяни, B.C. Философия права. М.: ИНФРА-М, 1997. —652 с.
9. Никольский, Н. В. О некоторых аспектах определения размера морального вреда за причинение вреда здоровью и жизни граждан / Н. В. Никольский // Правовое регулирование экономической деятельности. ПРЭД. —2022. —№ 1. —С. 39-44. — EDN VEDMKQ.
10. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М: Статут, 2020. —351 с.
11. Собачкин А. С. Новое Постановление Пленума Верховного Суда РФ о компенсации морального вреда: анализ отдельных положений // Legal Bulletin. -2023. —Т. 8, № 1. —С. 97-103. — EDN GLFQXT.
12. Черкунова A.B. «Методика расчёта компенсации морального вреда». Н. Новгород: Изд. О.В. Гладкова, 2010.
13. Эрделевский A.M. Моральный вред и компенсация за страдания. М„ 1998. -188 с.
14.Эрделевский A.M. Об определении размера компенсации морального вреда // Хозяйство и право. —2020. —№ 2(517). -С. 41-47.
Reference list:
1. GambarovJu.S. Civil Law. General part. M., 2003. —796 p.
2. Guseva /./., Zubkov V.N. New Approaches to the Methodology for Determining the Amount of Compensation for Moral Damage in Connection with Damage to the Health and Life of Citizens» // Russian Justice. 2019. № 1. P. 62-65.
3. Civil law: textbook: in 4 vols. Ed: Suhanov E.A. Vol.3. M.: Statute, 2020. —480 p.
4. Kant I. Anthropology from a Pragmatic Perspective. —СПб.: Science, 1999. —471p.
5. Karapetov A.G. The Struggle for Judicial Recognition in European and American Law. M.: Statute, 2011. —308 p.
6. Kel'zen G. The doctrine of pure law. SPb.: «Aleph-Press», 2015. -542 p.
7. lering R. fon. The Purpose in Law // Selected Works: In 2 vols. Vol. I. SPb., 2006. -616 p.
8. Nersesjanc WS. The Philosophy of Law. M.: INFRA-M, 1997. -652 p.
9. Nikol'skij, N. V. On some aspects of determining the amount of moral damage for causing harm to the health and life of citizens / N. V. Nikolsky // Legal regulation of economic activity. LREA. -2022. -№ 1. -P. 39-44. -EDN VEDMKQ.
10.Pokrovskij I.A. The basic problems of civil law. M: Statute, 2020. -351 p.
11 .Sobachkin A. S. New Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation on Compensation for Moral Damage: Analysis of Certain Provisions // Legal Bulletin. —2023. -Vol. 8, № 1. -P. 97-103. -EDN GLFQXT. 12. Cherkunova A.V. «Methodology for Calculating Compensation for Moral Damage. N. Novgorod: O.V. Gladkov's Publishing House, 2010. P. 348-351. 13 Jerdelevskij A.M. Moral Damage and Compensation for Suffering.
M„ 1998. -188p. 14. Jerdelevskij A.M. On Determining the Amount of Compensation for Moral Damage // Economy and Law. —2020. —№ 2(517). -P. 41-47.
Статья поступила в редакцию 02.06.2023, принята к публикации 22.06.2023 The article was received on 02.06.2023, accepted for publication 22.06.2023
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Афанасьев Илья Владимирович, кандидат юридических наук, доцент Департамента правового регулирования экономической деятельности Юридического факультета Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация, SPIN-код: 6869-0985, AuthorlD: 782823, Индекс Хирша: 14, e-mail: [email protected]
Морозов Николай Александрович, Юридический факультетФинансо-вого университета при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация, e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Ilya V. Afanasyev, Cand. Sei. (Law), Associate Professor of the Department of Legal Regulation of Economic Activity of the Faculty of Law of the Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation, SPIN-code: 6869-0985, AuthorlD: 782823, H-index: 14, e-mail: [email protected]
Nikolay A. Morozov, Faculty of Law, Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation, e-mail: [email protected]
ISSN 2541-8025(print) Том 19, № 3,2023 Проблемы экономики и юридической практики 81 ISSN 2712-7605(online)
