CC BY
181
УДК- 947+942.012+930.2
КОМПАРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ ПОЛИТОГЕНЕЗА В РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОЙ
АНГЛИИ И ДРЕВНЕЙ РУСИ
А.С. Ерохин, Е.А. Шинаков
В истории раннесредневековой Англии и Древней Руси мы находим черты типологического сходства в политической и социальной структуре, так же как в характере и степени отражения их в источниках. Развитие государств в Англии и Руси происходит в схожих условиях: определенная роль захватнических и оборонительных войн, влияние римских (византийских) институтов, таких как церковь, письменность, принцип кодификации законов, с доминированием саморазвития и скандинавского «катализатора», который воздействовал на различные сферы. С помощью метода синхростадиальности и типологической однородности сравниваемых явлений, структур и процессов, в статье сравниваются формы и модели государственности в Англии и Руси, которые представлены в таблице.
Ключевые слова: антропология политическая - антропологическая дисциплина, изучающая политическое поведение, политические и властные институты народов мира в исторической динамике этнографическими методами.
В настоящее время интерес к процессам государствогенеза снова возрос. Не в последнюю очередь это явление связано с развитием такой интегративной дисциплины как политическая антропология. Поставив во главу угла изучение политических структур различных обществ, она объединила достижения истории, этнографии, политологии и других социальных дисциплин. Итогом стало накопление практического и теоретического материала позволяющего по-новому оценить известные факты появления государств в Европе.
Для компаративного сравнения образования государств в раннесредневековой Англии и Древней Руси имеется ряд предпосылок. Прежде всего, в обоих случаях имело место воздействие внешнего (скандинавского) фактора на данные процессы. Во-вторых, в обоих случаях единое государство образовывалось путем объединения более мелких политий с примерно схожим этническим составом. В-третьих, в обоих случаях достаточно мало исследовательских работ, отражающих последние достижения в области политической антропологии. Так, в частности, в отечественной историографии практически не применялись концепции вождеств и раннего государства для объяснения государствогенеза.
Целью исследования в данной статье является сравнительный анализ появления государства в раннесредневековой Англии и Древней Руси.
В области хронологии и географии исследования обращает на себя внимание тот факт, что в ней анализируются синхростадиальные процессы, которые протекали в обществах, находившихся на значительном удалении друг от друга в пространственном и отчасти временном отношении. Для исследования политогенеза раннесредневековой Англии необходимо рассмотреть период V-IX вв. Подобные процессы протекали в Древней Руси несколько позже - VI-X вв.
В области историографии отсутствуют работы, посвященные компаративистскому анализу государствогенеза в раннесредневековой Англии и Древней Руси, вместе с тем существует большое количество литературы, посвященной отдельным темам. В связи с этим представляется возможным выделить в историографии темы исследования две группы: 1) исследования
образования Древнерусского государства; 2) исследования образования раннефеодального Английского государства.
Е.А. Мельникова, по сути, впервые в отечественной историографии попыталась применить понятия политической (социокультурной) антропологии к реальной (во всяком случае, отраженной в источниках) истории Руси, и считала «ранним государством дружинного типа» уже «Северную конфедерацию племен» середины IX века во главе с аристократией и призванным «по ряду» «хаканом» [1, с.53 - 55]. Но, скорее, использование Е.А. Мельниковой носило случайный характер, ибо в более фундаментальной статье того же времени она подчеркивает грань между «вождейством», в котором видела племя либо еще только складывающийся союз племен, в т.ч. и «конфедерацию», «стратифицированным обществом» [2, p. 49 - 68], становящейся базой «государственной организации» [3, с.22]. О «раннем государстве» как отдельной ступени политогенеза речи не ведется.
Парадоксально, что зная в это время «политическую антропологию» лишь, пожалуй, по названию, автор данной статьи, судя по включенным в каждый из трех этапов «становления древнерусской государственности» сущностным моментам, этап, в наибольшей степени соответствующий тому, что в антропологии определяется как «раннее государство», считает вторым по очередности или средним, а датирует второй половиной X - серединой XII вв. [4. с. 178
- 179]. Интересно, что к выводам о начале сложения подлинной государственности, начала ее
второго этапа, начиная с реформ Ольги, хотя и без прилагательного «ранний» тогда же (интуитивно?) пришел и Н.Ф. Котляр[5, с. 44].
В самом конце XX - начале XXI в. конкретно-исторические исследования Руси с применением методологии, понятий и терминов, элементов и просто фразеологии политической (социокультурной) антропологии стали постепенно сливаться в одно русло.
К сожалению, древнерусский политогенез в основном остается за пределами исследовательской базы антропологов, и, наоборот, очень немногие историки-«русисгы» обращаются к теории социокультурной антропологии, и тем более пытаются проверить и развить ее положения на конкретном древнерусском материале. По сути, буквально «ухватились» лишь за идею альтернативности некоторые ученики (или бывшие коллеги) И.Я. Фроянова. Так, по сути, вообще отрицает наличие противостоящих «гражданской общине» городов-государств на Руси не только XI в., но и вообще в Киевской Руси А.Ю. Дворниченко [6, с. 195].
Теперь рассмотрим историографические исследования по политогенезу в Англии. Следует заметить, что впервые интерес русских ученых к сюжетам, связанным с историей англосаксов, проявился в середине и второй половине XIX в. и был обусловлен общим развитием российской исторической науки этого периода.
В целом в российской медиевистике рассматриваемого периода можно выделить несколько главных течений. Политическое течение, во многом схожее с ранкеанским на Западе, господствовало в русской медиевистике с середины 1850-х до середины 1870-х годов, а позднее утратило свое влияние. В конце 1890-х - начале 1900-х годов в историографии средних веков возникло культурно-историческое течение в методологическом отношении тяготевшее к идеалистической интерпретации истории. Наиболее же влиятельным оказалось социальноэкономическое течение, которое опиралось уже на позитивистскую методологию истории и имело много общего с историко-экономическими направлениями в странах Западной Европы. Возрождая отчасти традиции родоначальника русской медиевистики Т.Н.Грановского, ученые этого направления признавали живую связь истории с современностью и настойчиво пропагандировали исторические знания, выступая как публицисты, политические и общественные деятели.
Именно социально-экономическое направление наиболее полно отразило отмеченные специфические черты российской исторической науки и внесло наибольший вклад в разработку проблем истории раннесредневековой Англии. Особое место в изучении этих вопросов заняли труды уже упоминавшегося ПГ.Виноградова, хотя англосаксонский период и не находился в центре его исследовательских интересов [7, с.44-54].
Изучение истории раннесредневековой Англии, прерванное по политико-идеологическим причинам и в связи с недоступностью большинства источников и литературы, было возобновлено лишь в 1950-х годах. В это время англосаксонская эпоха в истории Англии представлялась советским медиевистам как эпоха возникновения феодальных отношений, чему и были посвящены основные работы А.Я.Гуревича и М.Н.Соколовой. И тот, и другая подчеркнули в своих работах своеобразные черты феодализации англосаксонского общества У1-Х вв., в частности замедленность процесса его развития по сравнению с континентальной Европой. Оба медиевиста использовали примерно одни и то же источники - англосаксонские Правды, королевские постановления и грамоты, Книгу Страшного суда 1086 г., дающую возможность заглянуть в общественные отношения предшествующего англосаксонского периода; оба они отводят большую роль в процессе генезиса феодализма созданию феодальной собственности на землю.
В дальнейшем А.Я.Гуревич переключился на исследования средневекового менталитета, а М.Н.Соколова и в 1960-70 гг. продолжала разрабатывать вопросы феодализации англосаксонской Британии. Серия ее статей посвящена истории и положению разных категорий полусвободных в VII-X вв., а также особенностям становления и развития манора в англосаксонскую эпоху [8, с.81-89; с.97-107]. Отвергнув существующий в историографии взгляд, будто все кельты были обращены англосаксонскими завоевателями в рабов или полусвободных, Соколова доказывала, что классообразование феодального общества одинаково охватило и кельтов, и англосаксов, подняв некоторых бриттов - королевских слуг - до положения знатных и низведя часть англосаксов на положение зависимых и полусвободных.
В 1970-е же годы приступила к исследованию истории англосаксонской Англии ленинградский исследователь К.Ф.Савело. Сначала она выступила с серией статей [9, с.112-114; с.33-42; с. 106-119; с.55-59;с. 182-192], а затем монографией [10], объектом изучения в которых являлись, главным образом, проблемы становления и развития ранней государственности англосаксов в связи с процессами классообразования и формирования служилой знати. Основанные на более глубоком осмыслении источников и знакомстве с выводами зарубежных
исследователей, ее работы означали серьезный шаг вперед в понимании важных сторон жизни раннесредневековой Англии.
Отдельной темой, привлекшей внимание российских медиевистов в 1960-80-е годы была проблема англосаксонских городов и городского развития. Здесь, прежде всего, следует отметить фундаментальные исследования Я.А.Левицкого [11] , основной вывод которого сводится к утверждению того, что города, как центры ремесла и торговли появляются в Англии лишь в поздний англосаксонский период.
Одной из ключевых и, одновременно, самых сложных проблем истории саксонской Англии, для российской медиевистики является вопрос о роли королевской власти в государственнополитическом развитии, равно как и самой сути той государственности, которая существовала у англосаксов в VI-XI вв. Это обусловлено не только сложностью анализа указанных сюжетов самих по себе, но и тем, что они обычно связываются с более общей проблемой о характере политической власти в раннее средневековье вообще.
Проблемы времени формирования и характера ранних англосаксонских королевств, их германских или позднеримских истоков, роли королевской власти и знати в процессе оформления государственности и ее отдельных структурных элементов, а также влияния церкви в этом процессе продолжают оживленно обсуждаться в современной российской медиевистике и нередко решаются с диаметрально противоположных позиций. Даже хронологические рамки возникновения государства у англосаксов остаются предметом дискуссий. Если А.Я.Гуревич и К.Ф.Савело относят их переход к государственности к рубежу VI-VII вв. [10, с. 23-28, 49-68], то А.Р.Корсунский - лишь к концу VII столетия [12, с.73].
Исследования А.Я.Гуревича, А.Р.Корсунского, М.Н.Соколовой, К.Ф.Савело показали тесную связь возникновения служилой знати с процессами феодализации в англосаксонском обществе и подтвердили предположения о том, что она рекрутировалась не только из представителей родовой аристократии, но и свободных общинников-кэрлов, а иногда и зависимых категорий населения. Однако по ряду частных, но важных аспектов, точки зрения советских ученых не совпадали. Если А.Я.Гуревич делал упор на политику государственной власти в ходе формирования служилого слоя феодалов, то М.Н.Соколова и К.Ф.Савело были более осторожны в этом отношении, предпочитая говорить о спонтанности этого формирования, лишь закрепленного впоследствии королевскими пожалованиями [13, с.51; 10, с.96-97;14, с.29-30]. В последнее время появилась и компромиссное мнение, которое сводится к следующему. Воздействие королевской власти на формирование служилой знати у англосаксов следует понимать не столько как целенаправленную политику по привлечению на свою сторону могущественных людей - крупных землевладельцев, сколько как объективный процесс дополнения сложившихся еще в предшествующую эпоху межличных отношений соответствующей новым социальнополитическим реалиям материальной опоры в виде земельного пожалования [10, с.129-132].
Для достижения цели исследования необходимо сравнить механизмы и факторы государствогенеза в раннесредневековой Англии и Древней Руси.
Политогенез английской государственности начался одновременно с англосаксонским завоеванием, хотя его логичней именовать колонизацией. За период V-VII вв. англосаксы заселили данную территорию, создали поселения, но главное стали объединяться в политикотерриториальные структуры.
Англосаксонское завоевание Британии являлось длительным сложным процессом, имевшим множество изгибов и поворотов. Война между бриттами и англосаксами в V в. была борьбой между римской империей и варварами, которые завоевывали ее, однако в VI в. характер противостояния преобразовался в схватки между самостоятельными бриттскими королевствами и такими же королевствами англосаксов, появившихся вследствие распада постримской Британии на многочисленные удельные независимые государства, в которых англосаксонские захватчики основали свои собственные королевства [15, р. 32-40]. В течении V, VI и VII вв. в ходе англосаксонского завоевания существовали, по крайней мере, три фазы. Первая фаза, последовавшая после вывода римских легионов из Британии, характеризовалась использованием военных отрядов варваров, служивших наемниками в армиях британских королей в качестве вспомогательных войск. Ветеранам были розданы земли для поселений, они призвали в Британию своих собратьев сородичей, те прибыли со своих исконных земель и присоединились к ним. Вторая фаза, происходившая во время опустошения варварами римской империи, охарактеризована массовыми вторжениями уже целых племен, которые прибывали в Британию с вооруженной силой и подчиняли значительные куски страны. Потрясение от встречи с иной культурой нанесло травму, уничтожив самородную кельтско-романскую культуру, заменяя ее на чуждую культуру англосаксов. Так,
англосаксы не только обшаривали, грабили и разоряли города Британии, но также жгли монастыри и уничтожали библиотеки. Их завоевания в годы, следовавшие за "великим вторжением англосаксов", или «А^ейш 8ахопиш», уничтожили римскую экономику Британии и ввели варварскую культуру [16, р. 47].
Примерно 600 г. датируются в источниках свидетельства о существовании, по меньшей мере, двенадцати англосаксонских государственных образований.
Термин королевство достаточно прочно закрепился в исторической литературе, однако он не отражает реальной стадии развития англосаксонских политий.
Во-первых, обращает на себя внимание тот факт, что даже в X в. старший сын короля совсем не обязательно считался преемником на троне. Правителем мог стать любой из сыновей короля, а также его брат или племянник (даже при наличии сыновей). В «Истории» Беды не раз упоминается, что еще при жизни король назначал своего преемника, при этом знать часто вмешивалась в данный процесс. Очевидно, королевская власть рассматривалась еще как прерогатива не одного лица, а рода в целом, и любой его член мог претендовать на трон. Именно это родовое обладание правом на королевскую власть послужило причиной многих распрей внутри ранних английских государственных образований.
Во-вторых, в соответствии с германскими нормами (сохранившимися, например, в Скандинавии и в более позднее время) король, действия которого наносили вред обществу, мог быть изгнан или убит. Еще в VIII в. к этой мере не раз прибегала знать отдельных королевств. В 774 г. был смещен король Нортумбрии Эльхред, в 757 г. король Уэссекса Сигеберхт был лишен королевской власти советом знати «по причине неправедных дел» [15, р. 127].
Для отражения нападений извне короли уже в VII — VIII вв. обладали немалой военной силой. С одной стороны, это были дружины, состоящие из профессиональных воинов, находившихся на службе короля и получавших в качестве вознаграждения плату, а также земельные наделы. Младшие дружинники, гезиты, по преимуществу жили в королевских бургах и выполняли наряду с военными и другие функции, выступая нередко в качестве королевских чиновников. Более знатные приближенные короля, тэны, как правило, владели землей и часть времени проводили в своих усадьбах, находясь при дворе короля определенные установленные сроки. Они также участвовали в управлении государством, были членами королевского совета, выступали в качестве должностных лиц.
Таким образом, становится очевидно, что стадиально англосаксонские королевства достигли уровня сложных вождеств, и в них шел процесс образования государства.
Иначе начало политогенеза происходило на территории Древней Руси. Прежде всего, существовали значительные различия между отдельными регионами. В частности это нашло свое отражение в преобладании различных видов простых политий в отдельных регионах будущего древнерусского государства. Для IX века по потестарному и этническому принципам высвечиваются следующие зоны: “ север ”, “ центр”, “ юго-восток” и “ юго-запад”. Рассмотрим их подробнее.
Для зоны “север” характерно преобладание торговых городов близких к полисному пути развития. Достаточно подробно этот вопрос изучал в своих работах [17,18]. Центральную роль в этом регионе играли Новгород и Ладога. Источники не содержат прямого указания его политической истории и структуры, однако они могут быть реконструированы, при использовании компаративных методов. Так автор статьи проводит параллели Новгорода с земледельческим городом- государством Эдо (Бенин), Карфаген и Венеция [19]. В частности он отмечает, такие особенности как:
Поселение знатных родов в одном центре при сохранении ими контроля за определенной сельской территорией;
Выбор правителя этими родами, но не из своего состава;
Торгово-ремесленное население проживало между родовыми кварталами;
Наличие на окраинах пригородов и колоний подчинявшимся не отдельным родам, а всему
городу.
Сам автор статьи подробно, в т.ч. в монографиях, рассматривал процесс образования раннего государства на Руси, этапы и механизмы государствогенеза, формы «сложных вождеств», в т.ч. в региональном и компаративистском аспекте [20,21,22]. Однако в этой связи как момент (точнее - процесс, период) перерастания «сложных вождеств», в т.ч. «Росии» Олега и Игоря в раннее государство, можно определить как бы «от обратного».
Что же касается «раннего государства» не в этапно-процессуальном и конкретнохронологическом аспекте, а сравнительно-типологическом ракурсе, то здесь в большой степени
приходится опираться на работы специалистов именно по ранней государственности не на Руси (ибо таких нет, за исключением, возможно, Пузанова [23], например), а в «иных странах» (и здесь на первом месте, естественно, все еще X. Классен и П. Скальник [24,25,26].
Исходя уже из древнерусского (и не только) «опыта» можно добавить четкие (в отличие от «сложного вождества») и охраняемые границы, и какие-то гигантские сооружения или мероприятия, призванные не только наглядно показать возросшие возможности нового, более крупного и консолидированного организма, которые не только являются своеобразной формой легитимации власти, а иногда и скрытого «спровоцированного конфликта», но и решают конкретные общенародные или притягательные цели для нового типа власти, которая именно тогда из слуги народа становится его господином. Возможно, то же демонстративное значение (для подданных) изменения характера власти имела попытка введения Иларионом титула каган, по уровню равного императорскому.
Масштабные и постоянные войны, характерные для некоторых (древнерусского в том числе) «сложных вождеств», как часть «хозяйств», сходят со сцены, что даже вызывает недовольство некоторых идеологов [27, с. 51] Во многих славянских и скандинавских странах такие «имперские» войны (Святослава, например) чаще всего и совпадают и являются инструментом изменения характера власти и последней вспышкой, характерной для предыдущего этапа политогенеза экзоэксплуатации. Для раннего государства эндоэксплуатация уже сравнительно важнее, а попытки реанимировать старое (поход Владимира Ярославича на Царьград в 1043 г.) заканчиваются крахом и «Божьим наказанием». С другой стороны, для нужд общегосударственных оборонительных войн строится линия пограничных крепостей, в т.ч. такие гиганты как Белгород, проводятся массовые демографические мероприятия, призванные не только эти крепости заселить, но и консолидировать только что, часто военным путем «соединенные» племена, племенные княжения, предгородские центры со своими династиями [21]. Во многом этой же цели, хотя также и легитимации династии на новых основах, служили и такие масштабные и длительные мероприятия как христианизация и строительство в «столицах» грандиозных соборов.
В итоге этническое деление населения практически сменилось социальным за период существования единого раннего государства на Руси. Появилось то самое «стратифицированное общество», сохранявшее еще, правда, общины-верви, которое, во-первых, в зачаточном («эмбриональном») виде содержало фракции всех возможных классов (какой из них станет экономически и политически доминантным - дело уже следующего этапа - «зрелого государства»), во-вторых, все эти фракции нашли свое отражение в кодифицированном (стадиально для раннего государства) поздно праве - особенно в «Уставе Владимира Мономаха» и Пространной редакции «Русской Правды», отражающей сложившиеся ранее реалии (вспомним, что русское право носило «прецедентный», а не «превентивный» характер).
В итоге, сравнив новейшие в том числе характеристики раннего государства и как этапа политогенеза, и как особого периода существования государственности, с реалиями источников, можно констатировать, что оно начало формироваться, правда, сначала на ограниченной территории, начиная с реформ Ольги: налоги - «уроки»; начало узурпации права (но только у древлян) - «уставы»; появление нового типа отношений властей к подданным (насилие); возникновение первых островков частной собственности (села и грады Ольги). Решающий многосторонний момент - правление Владимира, когда с помощью Церкви удалось даже временно и только для «разбойников» ввести смертную казнь. Но главное при нем - смена родоплеменного деления на территориальное. Позднее и медленнее всего происходит «приватизация» земли и кодификация права. В т.н. «феодальную раздробленность» вступило еще раннее государство.
На основании изложенного материала можно сделать следующие выводы:
В Англии в начале политогенеза двумя ведущим факторами выступали римское влияние и англосаксонское завоевание. В этом заключается отличие от Руси, на территории которой фактически отсутствовали до этого государственные образования и не было такой мощной колонизации в рассматриваемый период.
Все региональные политии в Англии сформировались в качестве сложных вождеств в то время как на Руси в каждой из зон был свой преобладающий тип политий: полисного типа торговые города в зоне «Север», простые вождества и конфедерации племен в зоне «Центр», племена в зоне «Юго-восток», сложные вождества в зоне «Юго-запад».
В обоих случаях госдуарствогенез проходил под влиянием норманнского фактора, но если на Руси оно было прямым - норманны становились аппаратом создававшегося государства, то в Англии речь шла о косвенном влиянии - борьба с норманнскими завоевателями заставляла
англосаксов укреплять потестарно-политические организмы, развивать военную сферу, что привело к созданию государства.
Методологической основой компаративного анализа является соблюдение принципа синхростадиальности (но не хронологической одновременности) и типологической однородности сравниваемых явлений, структур и процессов. В качестве рабочей гипотезы принята разработанная ранее классификация форм и моделей государственности [28].
Ниже предлагается сравнительная таблица элементов английской и русской государственности времен Альфреда и Владимира. В качестве элементов компаративного анализа использовались следующие блоки признаков:
1.Территориально-демографическая структура;
2.Социально-экономическая основа;
3.Пути и механизмы формирования государства;
4.Система (организация) управления;
5.Характер отношений государства и общества (включая отдельные его фракции (классы, сословия и т.д.));
6.Состав, источники и способы формирования и пополнения правящего слоя
7.Состав элиты (эксплуататорские слои) общества;
8.Эксплуатируемые слои;
9.Форма правления;
10.Функции государственного аппарата;
11 .Источники существования правящего слоя («элиты государства»);
12.Направления расходования государственных средств;
Кроме основных, «сущностных», сравнение форм проводилось и по «вторичным» (производным), но в источниках зачастую более полно и точно (и, главное, однозначно) отраженным в источниках блокам признаков.
К ним относятся:
13.Характер вооруженных сил и преобладающий, имманентный данной форме тип внешних конфликтов;
14.Виды внутренних конфликтов;
15.Национальная политика;
16.Характер права и судопроизводства;
17.Виды и методы идеологического обеспечения власти.
Итоги сравнения представлены в следующей таблице:
Англия Русь
1. Федерация отдельных королевств во главе с уэссекским правящим родом «Центр» и «Славинии» + «Внешняя Россия» территориально-родовые, вертикальные связи
2. Ранжированное общество с зарождающимися стратами, основа хозяйства - земледелие, скотоводство стойловое Ранжированное общество с зарождающимися стратами, основа хозяйства -международная торговля, грабительские войны, земледелие, скотоводство стойловое
3. Путь - военно-освободительный. Механизмы -военно-оборонительные и захватнические, «родственные», договорные Путь - военно-плутократический, отчасти аристократический, Механизмы - военнооборонительные и захватнические, «родственные», договорные
4. Наличие федерального и местного уровня власти с тенденцией к усилению роли королевской власти и королевских чиновников Разделение полномочий «федерального» и местного уровней. «Полюдье» - непосредственное управление. Внутри верхнего уровня власти -корпоративно-родовой принцип
5. Принуждение населения с помощью военной силы, феодализация (иерархизация) общества Реципрокность, с элементами принуждения между уровнями власти, господства - подчинения, эксплуатации руссами «славян».
6. Правящий род - уэссекские короли, усиление наследственных тенденций «Все росы» и правящие роды. Родовая аристократия и дружина у славян. Способы - происхождение, способности, богатство, «удача»
7. Феодалы, королевские наместники Военные, купцы
8. Крестьяне Общинники, немного - рабы
9. Родовая монархия Родовая иерархическая монархия
10. Военная, судебная, репрессивная Военно- и торгово-организаторская, судебная у нижнего уровня власти, редист-рибуция. Военноустрашающая, при необходимости - репрессивная у верхнего уровня власти. Функция самообеспечения
11. Систематические налоги, доходы с доменов Частные источники (торговые доходы), грабеж
«чужих» (Византия, Восток), дань, «полюдье»
12. Военные действия, строительство флота, содержание армии, строительство укреплений Подкорм дружины, строительство кораблей, использование в торговле для получения предметов «престижного потребления». Строительство «градов»
13. Профессиональное сухопутное воинство и флот (при Альфреде) «Морская пехота» - профессионалы («русь»), ополчение и племенные дружины у славян. Наступательно-захватнические (объединительные), грабительские, «торговые».
14. Противостояние король Англии-местные феодалы, противостояние англосаксы-норманы Межличностные в борьбе за власть у росов, межродовые и племенные у «славян» (включая финно-угров)
15. Объединение этнически различных королевств в единое с нивелировкой национального фактора перед лицом общего врага и единой веры Национальные различия «заслоняются» корпоративно-прагматичными. Разное право, разные конфессии. Процесс смешения языков и культур, пополнения «федеральной» верхушки славянами.
16. Королевские «правды» общие для населения касающиеся как светских так и религиозных вопросов, большая степень общих тем и система преступлений и наказаний Раздельное «обычное право» (мононормы) для росов («закон русский») и славян.
17. Христианизация, разработка концепций общей истории королевств Демонстрация силы и «удачи» властей разного уровня. В «Славиниях» - возможно, религиозногенеалогическая санкция
В рамках анализа материала таблицы мы можем прийти к следующим выводам. Высокую степень схожести демонстрируют данные блоков 2,6, 7, 9, 15. В частности схожем оказывается социальное деление и форма государства. Однако средняя степень корреляции в блоках 1, 3, 4, 10 свидетельствует о том, что механизмы государство генеза были различными. Таким образом, этот подтверждает тезис политической антропологии, что различные общества могут приходить к сходным уровням социальной эволюции различными путями. Это особенно ясно видно в материалах дополнительных блоков, где демонстрируется самый низкий уровень соответствия. Способы легатимизации власти, правовая основа государств значительно различались.
Таким образом, компаративистский анализ демонстрирует нам высокий уровень схожести итоговых политий, образовавшихся в ходе государствогенеза раннесредневекой Англии и Древней Руси, но показывает различие путей и механизмов его протекания.
In the early Middle Ages History of Britain and Rus we discover some traits of typological resemblance in the political and social structure, as well as in the nature and degree of reflection in sources. The genesis of the state in Britain and Rus developed under similar conditions: the definite role of the conquests and defensive wars, the certain influence of Roman (Byzantine) institutions such as Church, written language, the principle of codification of statutes with the predominance of self-development and Scandinavian 'catalyst', which influenced in different ways. By the instrumentality of synchrostadial method and typological homogeneity of comparable phenomena, structures and processes, we compare the shapes and patterns of the emergence of the state in Britain and Rus, which are presented in the comparison table.
The key words: political anthropology is an anthropological discipline, learning political behavior, political and power institutes of the peoples of the world in historical evolution by the instrumentality of ethnographical methods.
Список литературы
1.Мельникова E.A. Предпосылка возникновения и характер «Северной конфедерации племен» // Восточная Европа в древности и Средневековье. Спорные проблемы истории. Чтения памяти В.Т. Пашуто (апрель 1993). М., Издательство РАН, 1993. С.53 - 55.
2.Freid M. The Evolution of the Political Society. N-Y, 1967. P.49 - 68.
3.Мельникова E.A. К типологии предгосударственных и раннегосударственных образований в Северной и Северо-Восточной Европе (Постановка проблемы) // ДГВЕ, 1992 - 1993. М: Наука, 1995. С. 16
- 33.
4.Шинаков Е.А. Нетрадиционные источники по реконструкции процесса формирования древнерусской государственности (к постановке проблемы) // Отечественная и всеобщая история: методология, источниковедение, историография. Брянск: Издательство БГПИ, 1993. С. 177 - 181.
5. Котляр Н.Ф. О социальной сущности Древнерусского государства IX - первой половины X вв. // Там же, с. 33 - 50.
6. Дворниченко А.Ю. О славянском политогенезе в VI - X вв. // Rossica Antiqua, 2006. Исследования и материалы. СПб: Издательство СПбГУ. С. 184 - 195.
7.Глебов А.Г. Становление феодальных отношений в англосаксонской Британии в трактовке П.Г. Виноградова // Социально идеологические проблемы античности и средних веков. Красноярск, 1995. С.44-54.
8.Соколова М.Н. Поместье в Англии до Нормандского завоевания // Средние века. М., 1969. Вып.32. С.97-107; М., 1971. Вып.33. С.81-89)
9.Савело К.Ф. К вопросу о природе и роли уитенагемота в IX-X вв. // XXIII Герценовские чтения. Кр. содерж. докл. Л., 1970. Вып.2. С.112-114; она же. Королевская власть и социальнополитическое значение тэнов в Англии IX в. Автореф. дисс., канд. истор. наук. Л., 1971. 25 с. (ЛГУ); она же. О совете знати в донормандской Англии: по материалам VIII - начала X в. // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1973. Вып.2. С.33-42; она же. Об источниках и методике исследования структуры знати в раннее средневековье // Проблемы социальной структуры и идеологии средневекового общества. Л., 1974. Вып. 1. С. 106-119; она же. О характере земельных пожалований в донормандской Англии: постановка вопроса // Вестник ЛГУ. 1975. №2. История, язык, литература. Вып. 1. С.55-59; она же. Некоторые вопросы становления раннефеодального государства в Англии // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1976. Вып.3. С. 182-192.27.Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950.
Ю.Савело К.Ф. Раннефеодальная Англия. Л., 1977.
11. Левицкий Я.А. Города и городское ремесло в Англии в X-XII вв. М.; Л., 1960. Левицкий Я.А. Город и феодализм в Англии. М., 1987.
12.Корсунский А.Р. Образование раннефеодального государства в Западной Европе. М., 1963.
С. 73.
13. Гуревич А.Я. Роль королевских пожалований в процессе феодального подчинения английского крестьянства // Среднике века. М., 1953. Вып. 4. С. 51.
14. Соколова М. Н., Возникновение феодального землевладения и класса феодалов в Англии VII—Хвв., в сборнике: Средние века, в. 12, М., 1958.
15.The Saxon Chronicle. Tr. A. Savage. London, 1982.
16. David M. Wilson, The Anglo-Saxons. - London, 2004.
17.Фроянов И.Я. Рабство и данничество у восточных славян (VI - X вв.).СПб., 1996.
18. Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988.
19. Шинаков Е.А.Образование древнерусского государства: Сравнительно-исторический аспект. Брянск: Издательство БГУ, 2002.
20.Шинаков Е.А. К вопросу о семейно-брачных механизмах институционализации власти у восточных славян // ПС. Труды Центра славяноведения. Вып. 2. Брянск: Издательство БГУ, 2000. С.5 - 13
21.Шинаков Е.А. Переселенческая политика киевских князей в контексте
государствогенеза // Исследования по русской истории и культуре. Сб. статей к 70-летию профессора И.Я. Фроянова. М.: Издательство СПбГУ, Ижевского ГУ, 2006.
22.Шинаков Е.А. Механизмы институционализации и легитимизации власти (на примере древнерусского государствогенеза) // Вестник БГУ, №2, Брянск: Издательство БГУ, 2007. С. 39-56
23. Пузанов В.В. Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты. Ижевск, 2007
24.Claesson H.J.M. Was the State inevitable? // The The Early State, its Alternatives and Analogies. Edited by L.E. Gridin, R.L. Carneiro, D.N. Bondarenko, N.N. Cradin, A.V. Korotaev. - Saratov: «Uchitel», 2004. P.72 - 88.
25.Claessen H.J.M. 2006. Was the state inevitable? // The The Early State, its Alternatives and Analogies. Edited by L.E. Gridin, R.L. Cameiro, D.N. Bondarenko, N.N. Cradin, A.V. Korotaev. - Saratov: «Uchitel», 2004. P.72 - 88
26.Claessen H.J.M. On Early State. - Structure, Development and Fall // Social Evolution and History. Vol.9, №1. March 2010. M.: Uchitel. P.3 - 51.
27. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950.
28. Шинаков Е.А.Опыт формализованной классификации государств древности и средневековья. Часть I// ” Эволюция “ 2003.
Об авторах
Шинаков Е. А.- доктор исторических наук, профессор Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, e-mail: shinakov@mail.ru.
Ерохин А. С.- аспирант Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, winner2008@rambler.ru.
