CC BY
236
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2014 УДК 616.85-053.2:373.2
Таранушенко Т.Е., Кустова Т.В., Салмина А.Б.
КОМОРБИДНЫЕ РАССТРОЙСТВА ПРИ СИНДРОМЕ ДЕФИЦИТА ВНИМАНИИ И ГИПЕРАКТИВНОСТИ У ДЕТЕЙ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА
Красноярский государственный медицинский университет им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Минздрава России, 660022, Красноярск, ул. П. Железняка, 1
В работе представлены результаты изучения коморбидных расстройств при синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) у детей младшего школьного возраста. Исследование выполнено в Красноярске среди школьников 6-11 лет. Всего наблюдались 172 ребенка с СДВГ (90 мальчиков, 82 девочки). Выявляемость коморбидных расстройств при данном расстройстве в изучаемой группе составила 81,4%. Наиболее частыми сопутствующими состояниями были различные виды невротических, неврозоподобных и тревожных расстройств, установленные у 33,1% пациентов, на 2-м месте - нарушения речи и школьных навыков (дисграфия, дискалькулия, дислексия) - 30,2%, 3-е место отведено оппозиционно-вызывающим вариантам поведения, диагностированным у 24,4% детей.
Ключевые слова: дети; синдром дефицита внимания и гиперактивности; нарушения речи и школьных навыков; тревожные состояния; коморбидность.
T. Е. Taranushenko, T. V. Kustova, A. В. Salmina
COMORBIDITY WITH ATTENTION DEFICIT HYPERACTIVITY DISORDER IN PRIMARY SCHOOL CHILDREN
Krasnoyarsk State Medical University named after prof. V. F. Voyno-Yasenetskogo, 1, Partizana Zheleznyaka str., Krasnoyarsk, Russian Federation, 660022.
In the paper there are presented the results of a study of comorbid disorders in attention deficit hyperactivity disorder (ADHD) in children of primary school age. The study was performed in Krasnoyarsk among schoolchildren aged 6-11 years. In total there were observed 172 children with ADHD (90 boys, 82 girls) . The prevalence of comorbid disorders in this disorder in the study group was 81.4%. The most common co-occurring of neurotic, neurosis-like and anxiety disorders, found in 33.1 % of patients; in the second place there are a speech disorders and school skills (dysgraphia, dyscalculia, dyslexia) - 30.2%; third place is given to oppositional deviant behavior, diagnosed in 24.4 % of children.
Key words: comorbidity.
children attention deficit hyperactivity disorder; disturbances of speech and school skills; anxiety;
последние годы внимание клиницистов привлечено к проблеме коморбидности в связи с необходимостью всесторонней оценки пациента, страдающего одновременно несколькими формами патологии, для решения вопроса об оптимальном объеме обследования и последующей адекватной терапии.
Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) представляет собой распространенную форму нервно-психических нарушений с манифестацией у дошкольников и частотой от 2 до 12% [1-10].
Для СДВГ характерна триада симптомов: нарушение внимания, гиперактивность и импульсивность. Манифестируя у дошкольников, по мере взросления детей СДВГ трансформируется в количественном и качественном соотношении симптомов [3, 4, 7-9, 11]. Если у детей дошкольного и школьного возраста отмечаются проявления гиперактивности, то у подростков и взрослых преобладают дефицит внимания и пограничные психические нарушения [3, 4, 7-9, 11]. По оценкам разных авторов, 67-87% детей с СДВГ имеют хотя бы одно коморбидное расстройство и 33-67% - два и более [3, 4, 8, 12, 13]. Такой
Для корреспонденции: Таранушенко Татьяна Евгеньевна, доктор мед. наук, зав. каф. педиатрии Института последипломного образования КрасГМУ, e-mail: tetar@rambler.ru
разброс данных свидетельствует о разных подходах к клиническим категориям и принципам отбора пациентов с СДВГ.
В связи с изложенным целью данной работы явилось определение частоты коморбидных расстройств при СДВГ у детей младшего школьного возраста и связи коморбидности с возрастно-половыми особенностями при данной патологии.
Материалы и методы
Под наблюдением находились 172 пациента с СДВГ, из них 90 мальчиков и 82 девочки, в возрасте от 6 до 10 лет (средний возраст 8,7 ± 1,1 года). Нами были выделены 3 группы детей, сопоставимые по полу и возрасту (см. таблицу). Обследование осуществлялось после подписания родителями добровольного информированного согласия.
Диагностика СДВГ проводилась в несколько этапов. Первый этап включал анкетирование родителей и педагогов с помощью унифицированных опросников по симптоматике СДВГ (модификации на основе критериев DSM-IV и ADHD Rating Scale-IV) [14] путем одномоментного обследования родителей и педагогов. Шкала СДВГ-DSM-IV включает 18 пунктов, соответствующих основным комплексам СДВГ. Выраженность каждого симптома оценивалась по 4-балльной шкале: 0 - никогда; 1 - иногда; 2 - часто;
3 - очень часто. Результаты оценивались по субшкалам, а также по общему баллу, который представляет сумму баллов по выделенным субшкалам.
На втором этапе дети были осмотрены неврологом, психиатром, педиатром и школьным психологом для выявления невротических, неврозоподобных и тревожных расстройств, сопутствующей соматической патологии и оппозиционно-вызывающего расстройства (ОВР) [15]. Этот тип поведения характерен для детей дошкольного и младшего школьного возраста и определяется наличием вызывающего, провокационного поведения при отсутствии диссоциальных или агрессивных действий. ОВР диагностировали, если у ребенка отмечали 4 симптома и более в течение 6 мес. Процесс наблюдения и обследования включал клиническое интервью с ребенком и с одним из родителей ребенка (или опекуном), а также с педагогом (учителем или воспитателем).
Дополнительные сведения были получены из истории развития ребенка и/или медицинской карты ребенка. Все полученные данные обработаны статистически.
Результаты и обсуждение
В изолированном виде (мононозология) СДВГ выявлен лишь у 32 (18,6%) детей (р = 0,000). Важно, что у 81,4% обследованных данная нозология сочеталось с другими патологическими состояниями. Так, у 53 (30,8%) детей с СДВГ диагностировано одно комор-бидное расстройство, у 27 (15,7%) пациентов - 2, а у 60 (34,9%) - 3 сопутствующих заболевания и более.
Учитывая гендерные различия в частоте встречаемости СДВГ, по данным литературы с контрастным преобладанием лиц мужского пола, проанализирована выявляемость рассматриваемой патологии в нашей популяции пациентов (рис.1). Существенных различий по данному показателю между мальчиками и девочками не отмечено, что не подтверждает известную «мужскую» концеп- ' цию развития данного расстройства. Вместе с тем среди пациентов с СДВГ в сочетании с тремя сопутствующими патологическими состояниями и более мальчиков было в 1,9 раза больше (р = 0,011). Полученные результаты свидетельствуют о гендерных особенностях СДВГ с позиции сопутствующих расстройств.
Нами проанализирован характер сопутствующих пограничных и патологических нарушений у детей с СДВГ с учетом возраста и пола. Наиболее частыми коморбидными состояниями были различные виды невротических, невро-зоподобных и тревожных расстройств. С наибольшей частотой регистрировались ти-
%
40 353025 20-| 15 1050
Распределение обследованных детей с СДВГ по возрасту и полу (абс.)
Группа 6-7 лет 8-9 лет 10-11 лет Всего
Мальчики 16 46 28 90
Девочки 16 50 16 82
Всего ... 32 96 44 172
ки, которые выявлены у 33,1% обследованных. Наряду с этим отмечена высокая выявляемость детей с расстройствами речи и школьных навыков (дисгра-фия, дискалькулия, дислексия) в сочетании с СДВГ, доля которых составила 30,2%, а нарушения, вызванные ОВР, диагностированы у 24,4% детей (рис. 2). У детей младшего школьного возраста цефалгический синдром был диагностирован в 10% наблюдений, что может быть связано с возрастом обследованных нами детей (6-11 лет) [16].
Невротические, неврозоподобные и тревожные расстройства преобладали у мальчиков в возрасте 8-9 лет, минимальное число сопутствующих нарушений отмечено у детей 6-7 лет (р = 0,000) (рис. 3). Наиболее частыми клиническими формами системных мо-носимптомных неврозов были тики (выявлены более чем у трети обследованных). Тики имели характер простых моторных и вокальных, характеризовались транзиторно-ремиттирующим типом течения. Второе место отведено энурезу, который выявлен у 27 (30%) мальчиков, и во всех случаях имел форму первичного ночного энуреза. Другие проявления неврозов (тревожные расстройства и нарушения сна) выявлялись с одинаковой частотой в 17 (19%) наблюдениях, при этом нарушения сна характеризовались нарушениями засыпания, беспокойным сном с частыми движения-
Изолированный СДВГ
расстройство
Девочки, % 10,5 17,4 7,6 12,2
Ш Мальчики, % 8,1 13,4 8,1 22,7
расстройства
3 расстройства и более
Рис. 1. Гендерное распределение детей с различной частотой коморбидных расстройств при СДВГ.
47
Рис. 2. Частота коморбидных расстройств (в %) у детей младшего школьного возраста с СДВГ. * - оппозиционно-вызывающие расстройства.
ми, ночными пробуждениями и ночными страхами, а также снохождениями и сноговорениями; тревожные расстройства были представлены преимущественно простыми фобиями.
У девочек рассматриваемые коморбидные расстройства также преобладали в возрастной группе 8-9 лет (р = 0,004), а минимальное число сопутствующих нарушений отмечено у детей 6-7 лет (р = 0,004) (рис. 4). Наиболее частыми клиническими формами системных моносимптомных неврозов у девочек были тревожные расстройства (у трети обследованных девочек) и тики
(выявлены у 26,8% обследованных девочек). Тревожность представлена простыми фобиями. Тики, как и у мальчиков, имели характер простых моторных и вокальных. Другие проявления неврозов у девочек - нарушения сна, ночной энурез, цефалгический синдром выявлялись с приблизительно одинаковой частотой (соответственно в 17, 14,6 и 13,4% случаев).
Для объяснения коморбидности СДВГ с тревожными и неврозоподобными расстройствами было предложено несколько концепций [3].
1. Формирование тревоги может быть связано с по-
И
Всего мальчиков Тревожные расстройства Тики Нарушение сна Ночной энурез Энкопрез Цефалгический синдром
ш 10-11 лет 28 4 11 4 6 0 5
ШЗ 8-9 лет 46 10 14 6 13 2 3
Ш 6-7 лет 16 3 10 7 8 0 1
Рис. 3. Распределение мальчиков с СДВГ в различных возрастных группах с неврозоподобными и тревожными расстройствами.
стоянными неудачами, социально-психологической несостоятельностью пациентов с СДВГ.
2. Нарушения внимания, вероятно, развиваются вторично на фоне повышенного уровня тревоги.
3. Предполагается, что СДВГ и тревожные расстройства имеют различную этиологию (в том числе детерминируются разными генами), но могут развиваться одновременно.
4. Сочетание СДВГ и тревожного расстройства может представлять особое, пока не классифицированное расстройство со своеобразными этиологией (особым сочетанием генов), течением и ответом на терапию.
Расстройства развития речи (нарушение экспрессивной речи, смешанное нарушение рецептивно-экспрессивной речи, нарушения фонации и заикание) и школьных навыков (дисграфия, дискалькулия, дислексия) являются одним из наиболее частых сопутствующих расстройств при СДВГ [3-5, 8, 9, 12, 13]. Анализ зарубежной литературы выявил широкую вариабельность данных по частоте встречаемости нарушений этих отклонений у детей с СДВГ (25-65%); при этом общая распространенность сопутствующих случаев двух расстройств составляет 3,7% с более высоким уровнем выявляемости у мальчиков (5,1%) по сравнению с девочками (2,3%). Некоторыми исследователями отмечен факт увеличения случаев СДВГ в сочетании с расстройством речи с возрастом [13]. Наличие данных расстройств в значительной степени усугубляет дезадаптацию детей и ограничивает их коммуникацию и развитие.
В настоящем исследовании расстройства развития речи и школьных навыков в 1,7 раза преобладали у мальчиков - 33 (19,2%) по сравнению с девочками -19 (11%). Данный вариант коморбидности имел тенденцию к более высокой выявляемости в возрастной группе 8-9 лет (15,1% детей) по сравнению с группами детей 6-7 и 10-11 лет (8,7 и 6,4% соответственно).
Среди основных механизмов коморбидности СДВГ с расстройствами развития речи и школьных навыков наиболее значимыми являются следующие теории [13]:
1. Общие генетические факторы риска СДВГ и расстройств развития речи, обусловливающие патофизиологические изменения и увеличивающие восприимчивость к обоим видам нарушений.
2. При исследовании головного мозга детей с СДВГ и расстройствами развития речи и школьных навыков выявлены общие структурные аномалии и нарушения функционирования областей головного мозга - патологическая морфология верхних лобных борозд, увеличение толщины мозолистого тела, снижение объема хвостатого ядра, редукция объема фронтальной коры. При речевых нарушениях эти изменения носят, как правило, односторонний характер (левое полушарие), а при СДВГ они фиксируются в обоих полушариях.
3. Нарушения рабочей памяти, внутренней речи, эмоционального контроля, мотивации и других аспектов регуляции познавательной деятельности, имеющих место при СДВГ, приводят к нарушению развития речи и школьных навыков.
Ряд исследователей указывают на то, что сопутствующие ОВР поведения оказывают существенное влияние на клиническое течение и прогноз СДВГ [3-5, 8, 9, 12]. Сочетание СДВГ с оппозиционно-вызывающим поведением нередко рассматривают как особый «агрессивный подтип СДВГ» [3]. Для этих детей характерны более выраженные нарушения речевого развития и когнитивных функций, агрессивность, высокий риск попадания в дорожно-транспортные происшествия, большая подверженность несчастным случаям и менее эффективная лекарственная терапия по сравнению с детьми, у которых имеется только СДВГ или только оппозиционно-вызывающее поведение.
ОВР были выявлены у 42 (24%) детей и имели
■У//// Ж И п п
Всего девочек Тревожные расстройства Тики Нарушение сна Ночной энурез Цефалгический синдром
¡ИЗ 10-11 лет 16 6 4 5 6 4
П77! 8-9 лет 50 15 13 3 4 5
И 6-7 лет 16 6 5 6 2 2
Рис. 4. Распределение девочек с СДВГ в различных возрастных группах с неврозоподобными и тревожными расстройств (абс.).
значимые гендерные различия, в 90,5% случаев ОВР были выявлены у мальчиков (p = 0,000).
Депрессивных и асоциальных нарушений, которые, по данным литературы, сопутствуют СДВГ достаточно часто, у наших пациентов не выявлено. Это может быть связано с тем, что частота встречаемости вышеперечисленных расстройств у пациентов с СДВГ возрастает с наступлением пубертатного периода, в то время как возраст наших пациентов составлял 6-11 лет.
Зарубежные клинические исследования свидетельствуют о связи СДВГ и ожирения [12, 17-19]. Некоторые авторы указывают на необходимость включения признака «неумеренная потребность в еде» в число диагностических критериев СДВГ.
По результатам выполненного исследования проблемы массы тела наблюдались у 12 (7%) обследованных детей с СДВГ У 1 (0,6%) девочки диагностирован недостаток массы тела, у 11 (6,4%) детей - экзогенно-конституциональное ожирение I-II степени.
Среди основных гипотез, объясняющих причину коморбидности СДВГ и ожирения, - нарушение контролирующих функций головного мозга у детей с данной патологией, развитие так называемой управляющей дисфункции (в англоязычной литературе - executive dysfunction) вследствие незрелости функций лобных долей головного мозга [17]. Другие исследователи утверждают, что причина переедания у пациентов с СДВГ - это попытка повысить уровень дофамина в крови путем получения удовольствие от еды (таким образом активизируются дофаминерги-ческие пути) [17, 18].
Согласно выполненным ранее эпидемиологическим исследованиям, существует связь между добавками и консервантами в продуктах питания ребенка с уровнем гиперактивности. Некоторая часть детей с СДВГ демонстрирует своеобразные реакции на определенные натуральные продукты и/или искусственные добавки, а диета, основанная на их исключении, может быть эффективной в лечение СДВГ [20]. Также, по данным зарубежных исследователей, у детей с атопическим дерматитом или бронхиальной астмой чаще выявляются симптомы СДВГ [12, 21, 22].
По нашим данным, аллергические реакции в анамнезе выявлены у 27 (16,7%) обследованных нами детей. Среди обследованных пациентов диагностированы: бронхиальная астма у 7 (4,1%) детей, атопический дерматит у 20 (11,6%), аллергический ринит у 11 (6,4%), рецидивирующая крапивница у 3 (1,7%), пищевая аллергия у 5 (2,9%) детей.
По мнению ряда исследователей, существует прямая взаимосвязь между гиперактивным поведением детей и наличием пищевой аллергии, патогенетический механизм которой на сегодняшний момент до конца не изучен. Предполагается, что медиаторы воспаления (гистамин, нейропептиды, провоспали-тельные цитокины), вырабатывающиеся в ответ на встречу с аллергеном, проникают через гематоэнце-фалический барьер и активируют запуск нейроим-мунных механизмов, что приводит к реализации патологических поведенческих и эмоциональных схем. Активация регионов префронтальной коры во время
атопического эпизода продемонстрирована с использованием функциональной магнитно-резонансной томографии [21, 22].
Таким образом, выявляемость коморбидных расстройств при СДВГ у детей младшего школьного возраста достигает 81,4% случаев, при этом в 34,9% отмечаются 3 сопутствующих заболевания и более. Установлено значимое преобладание СДВГ с комор-бидными нарушениями у детей в возрасте 8-9 лет. При этом среди пациентов с СДВГ в сочетании с тремя нозологическими формами и более доля мальчиков была в 1,9 раза больше. Наиболее частыми ко-морбидными состояниями у детей с СДВГ являются различные виды невротических, неврозоподобных и тревожных расстройств, установленных у 33,1%; 2-е место занимают нарушения речи и школьных навыков (дисграфия, дискалькулия, дислексия), доля которых составляет 30,2%; 3-е место отведено оппозиционно-вызывающим вариантам поведения, диагностированным у 24,4% детей.
Заключение
1. Неврозы и тревожность преобладают в возрастной группе 8-9 лет независимо от половой принадлежности, однако характер невротических расстройств имеет отчетливые гендерные различия: у мальчиков с наибольшей частотой регистрируются тики и энурез, а у девочек - тревожность и нарушения сна. Минимальное число сопутствующих нарушений отмечается у детей 6-7 лет.
2. Расстройства развития речи и школьных навыков встречаются в 1,7 раза чаще у мальчиков с СДВГ - 19,2% против 11% у девочек; данный вариант ко-морбидности имеет тенденцию к более высокой вы-являемости в возрастной группе 8-9 лет (15,1% детей).
3. ОВР поведения диагностируются у 42 (24%) детей при относительно равномерном распределение у пациентов рассматриваемых возрастных групп; указанные расстройства имеют выраженные гендерные различия и составляют 90,5% среди мальчиков.
■
ЛИТЕРАТУРА
■
1. Заваденко Н.Н. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью: диагностика, патогенез, принципы лечения. Вопросы практической педиатрии. 2012; 7 (1): 54-62.
2. Заваденко Н.Н. Коморбидные расстройства при синдроме гиперактивности с дефицитом внимания у детей. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2007; 7: 30-5.
3. Романчук О.И. Синдром дефицита внимания и гиперактивности у детей: Практическое руководство. М.: Генезис; 2010.
4. Сухарева Л.М., Надеждин Д.С. Особенности нервно-психического развития детей при поступлении в школу. Российский педиатрический журнал. 2012; 4: 41-5.
5. Гончарова Г.А. Особенности нервно-психических нарушений у младших школьников в динамике обучения. Российский педиатрический журнал. 2009; 2: 23-7.
6. Сухарева Л.М., Надеждин Д.С., Кузенкова Л.М., Маслова О.И., Глоба О.В., Андреенко А.В., Гончарова Г.А., Сахаров В.Г. Особенности психических функций у детей младшего школьного возраста с изменениями психоневрологического статуса. Российский педиатрический журнал. 2009; 2: 28-34.
7. Баранов А.А., Альбицкий В.Ю., Устинова Н.В. Социальные инициативы педиатров по защите интересов и прав детей: история и современность. Российский педиатрический журнал. 2013; 6: 5-7.
8. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ): этиология, патогенез, клиника, течение, прогноз, терапия, организация помощи (Доклад экспертной комиссии по СДВГ). Русский журнал детской неврологии. 2007; 2 (1): 3-21.
9. Таранушенко Т.Е., Кустова Т.В., Салмина А.Б. ^ндром дефицита внимания и гиперактивности у детей: эпидемиология, современный взгляд на этиопатогенез, диагностику и основные принципы психофармакотерапии. Российский педиатрический журнал. 2013; 4: 41-7.
10. Малиевский В.А., Баширова Г.И., Клишо Г.К. Комплексная оценка адаптации первоклассников к школьному обучению. Российский педиатрический журнал. 2014; 1: 34-7.
11. Barkley R.A. International consensus statement on ADHD. Clin. Child. Fam. Psychol. Rev. 2002; 5: 89-111.
12. Barkley R.A. Issues in the diagnosis of attention-deficit/hyperactiv-ity disorder in children. Brain Dev. 2003; 25: 77-83.
13. Faraone S.V. Genetics of adult attention-deficit/hyperactivity disorder. Psychiatr. Clin. North. Am. 2004; 27: 303-21.
14. Polanczyk G., Lima M.S., Horta B.L, Biederman J., Rohde L.A. The worldwide prevalence of ADHD: a systematic review and metaregression analysis. Am. J. Psychiatry. 2007; 164: 942-8.
15. Ноговицина О.Р., Левитина Е.В. Система комплексной реабилитации детеи с синдромом дефицита внимания с гиперактивностью: инновационные подходы к наблюдению и лечению. Вопросы современной педиатрии. 2012; 11 (1): 91-7.
16. Patel N., Patel M. and Patel H. ADHD and comorbid conditions, current directions in ADHD and its treatment, intech, doi: 10.5772/30279. Available at: http://www.intechopen.com/books/current-directions-in-adhd-and-its-treatment/adhd-and-comorbidity
17. Sexton C.C., Gelhorn H., Bell J., Classi P. The co-occurrence of reading disorder and ADHD: epidemiology, treatment, psychosocial impact, and economic burden. J. Learning Disabilities. 2012; 45: 538-65.
18. Diagnostic and statistical manual of mental disorders. 4th ed. revision. (DSM-IV-TR). Washington, DC: American Psychiatric Association; 2000.
19. Горюнова А.В. Посттравматическая головная боль у детей. Российский педиатрический журнал. 2008; 6: 30-3.
20. Corese S., Vincenzi B. Obesity and ADHD: clinical and neurobio-logical implications. Curr. Top. Behav. Neurosci. 2012; 9: 199-218.
21. Racicka E. Correlations between attention deficit hyperactivity disorder and obesity - a systematic review of the literature. Psychiatr. Pol. 2013; 47 (1): 89-102.
22. Wilhelm C., Marx I., Konrad K., Willmes K., Holtkamp K., Vloet T., Herpertz-Dahlmann B. Differential patterns of disordered eating in subjects with ADHD and overweight. World J. Biol. Psychiatry. 2011; 12 (Suppl. 1): 118-23.
23. Attention Deficit Hyperactivity Disorder: Diagnosis and Management of ADHD in Children, Young People and Adults (National Collaborating Centre for Mental Health). The British Psychological Society and The Royal College of Psychiatrists; 2007.
24. Schmitt J., Apfelbacher C., Heinrich J., Weidinger S., Romanos M. Association of atopic eczema and attention-deficit/hyperactivity disorder - meta-analysis of epidemiologic studies. Z. Kinder Ju-gendpsychiatr Psychother. 2013; 41 (1): 35-42.
25. Buske-Kirschbaum A., Schmitt J., Plessow F., Romanos M., Weidinger S., Roessner V. Psychoendocrine and psychoneuroimmunological mechanisms in the comorbidity of atopic eczema and attention deficit/ hyperactivity disorder. Psychoneuroendocrinology. 2013; 38: 12-5.
REFERENCES
1. Zavadenko N.N. Attention deficit hyperactivity disorder: diagnosis, pathogenesis, principles of treatment. Voprosy prakticheskoy pedia-trii. 2012; 7 (1): 54-62. (in Russian)
2. Zavadenko N.N. Disorders comorbid to attention deficit hyperactiv-ity syndrome in children. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova. 2007; 7: 30-5. (in Russian)
3. Romanchuk O.I. Attention deficit hyperactivity disorder in children [Sindrom defitsita vnimaniya i giperaktivnosti u detey: prakticheskoe rukovodstvo]. Moscow: Genezis; 2010. (in Russian)
4. Suchareva L.M., Nadezhdin D.S. Features of the neuropsychological development of children at admission to school. Rossiyskiy pedi-atricheskiy zhurnal. 2012; 4: 41-5. (in Russian)
5. Gocharova G.A. Peculiarities of nervous and mental disorders in primary school in the dynamics of learning. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2009; 2: 23-7. (in Russian)
6. Suchareva L.M., Nadezhdin D.S., Kuzenkova L.V., Maslova O.I., Globa O.V., Andreenko A.V., Goncharova G.A., Sakharov V.G. Peculiarities of mental functions in children of primary school age with changes in psycho-neurological status. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2009; 2: 28-34. (in Russian)
7. Baranov A.A., Albitskiy V.Yu, Ustininova N.V. Pediatricians' social initiatives for the protection of the interests and rights of children: the history and contemporaneity. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 6: 5-7. (in Russian)
8. Attention deficit hyperactivity disorder (ADHD): etiology, patogenz, clinic, course, prognosis, therapy, organization of care (Report of the expert committee on ADHD). Russkiy zhurnal detskoy nevrologii. 2007; 2 (1): 3-21. (in Russian)
9. Taranushenko T.E., Kustova T.V. Salmina A.B. Attention deficit hyperactivity disorder in children: frequency of detectability, the modern view on development, diagnostics and main principles of psychopharmacotherapy (the literature review). Rossiyskiy pedi-atricheskiy zhurnal. 2013; 4: 41-7. (in Russian)
10. Malirvskiy V.A., Bashirova G.I., Klisho G.K. Comprehensive assessment of adaptation first class pupils to the school's learning. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2014; 1: 34-7. (in Russian)
11. Barkley R.A. International consensus statement on ADHD. Clin. Child. Fam. Psychol. Rev. 2002; 5: 89-111.
12. Barkley R.A. Issues in the diagnosis of attention-deficit/hyperactiv-ity disorder in children. Brain Dev. 2003; 25: 77-83.
13. Faraone S.V. Genetics of adult attention-deficit/hyperactivity disorder. Psychiatr. Clin. North Am. 2004; 27: 303-21.
14. Polanczyk G., Lima M.S., Horta B.L, Biederman J., Rohde L.A. The worldwide prevalence of ADHD: a systematic review and metaregression analysis. Am. J. Psychiatry. 2007; 164: 942-8.
15. Nogovitsina O.R. The system of complex rehabilitation of children with attention deficit hyperactivity disorder: innovative approaches to monitoring and treatment. Voprosy sovremennoy pediatrii. 2012; 11 (1): 91-7. (in Russian)
16. Patel N., Patel M. and Patel H. ADHD and comorbid conditions, current directions in ADHD and its treatment, intech, doi: 10.5772/30279. Available at: http://www.intechopen.com/books/ current-directions-in-adhd-and-its-treatment/adhd-and-comorbidity
17. Sexton C.C., Gelhorn H., Bell J., Classi P. The co-occurrence of reading disorder and ADHD: epidemiology, treatment, psychosocial impact, and economic burden. J. Learning Disabilities. 2012; 45: 538-65.
18. Diagnostic and statistical manual of mental disorders. 4th ed. revision. (DSM-IV-TR). Washington, DC: American Psychiatric Association; 2000.
19. Goryunova A.V. Posttraumatic headache in children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2008; 6: 30-33.
20. Corese S., Vincenzi B. Obesity and ADHD: clinical and neurobiological implications. Curr. Top. Behav. Neurosci. 2012; 9: 199-218.
21. Racicka E. Correlations between attention deficit hyperactivity disorder and obesity - a systematic review of the literature. Psychiatr. Pol. 2013; 47 (1): 89-102.
22. Wilhelm C., Marx I., Konrad K., Willmes K., Holtkamp K., Vloet T., Herpertz-Dahlmann B. Differential patterns of disordered eating in subjects with ADHD and overweight. World J. Biol. Psychiatry. 2011; 12 (Suppl. 1): 118-23.
23. Attention Deficit Hyperactivity Disorder: Diagnosis and Management of ADHD in Children, Young People and Adults (National Collaborating Centre for Mental Health). The British Psychological Society and The Royal College of Psychiatrists; 2007.
24. Schmitt J., Apfelbacher C., Heinrich J., Weidinger S., Romanos M. Association of atopic eczema and attention-deficit/hyperactivity disorder - meta-analysis of epidemiologic studies. Z. Kinder Jugendpsychiatr Psychother. 2013; 41 (1): 35-42.
25. Buske-Kirschbaum A., Schmitt J., Plessow F., Romanos M., Weidinger S., Roessner V. Psychoendocrine and psychoneuroimmunological mechanisms in the comorbidity of atopic eczema and attention deficit/ hyperactivity disorder. Psychoneuroendocrinology. 2013; 38: 12-5.
Поступила 19.03.14 Received 19.03.14
