CC BY
26
■ ■ ■ Коммуникативные практики мигрантов: социокультурные технологии формирования имиджа молодежи
Гостенина В.И., Качалков А.Ю.
Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, Брянск, Российская Федерация.
Аннотация. Статья посвящена актуальной теме, связанной с социологическим анализом коммуникативных практик и этнокода коммуникации мигрантов и технологии формирования этнического имиджа молодежи в условиях коммуникативного пространства принимающего общества, особенно в связи с захлестнувшим европейские государства потоком мигрантов.
Классическое понимание дефиниции «социальность» и влияние на современное представление об этническом взаимодействии в молодежной среде через призму комму-никологии рассматривается достаточно редко, что вносит в исследование объекта в предметном поле социологии управления определенную актуальность. Исследование этнического имиджа в описанном предметном поле позволяет проанализировать объект на междисциплинарном уровне с применением методов дискурс - анализа, а так же охарактеризовать критический дискурс, возникающий между сообществами этномигрантов и принимающим обществом. Особое внимание уделяется коммуникативному коду мигрантов в трудовой сфере, акцентируется внимание на отличительных характеристиках релевантных коммуникативных зонах и ценностном измерении позиционирования мигранта как «человека - статиста», коммуникативно - статусное пространство которого направлено на контроль профессионально - деятель-ностного ряда и главных ценностных ориентиров формирования этнического имиджа в принимающем обществе.
При анализе структуры этнического имиджа уточняется категориальный аппарат исследования, моделируется имидж в коммуникативном пространстве принимающего общества с позиций статусно - ролевых функций в трудовой сфере и выявляется механизм взаимодействия и взаимовлияния коммуникативных кодов мигрантов и принимающего общества, определяя, таким образом, возможные эффективные методы исследования и регулирования этнических проблем общества.
Ключевые слова: этнический имидж, этнокод коммуникации, социальность, критический дискурс, этносоциальная идентичность, идиостиль
Дляцитирования: Гостенина В.И., Качалков А.Ю. Коммуникативные практики мигрантов: социокультурные технологии формирования имиджа молодежи // Коммуниколо-гия. 2018. Том 6. №2. С. 60-72. РО! 10.21453/2311-3065-2018-6-2-60-72.
Сведения об авторах: Валентина Ивановна Гостенина, доктор социологических наук, профессор, и.о. зав. кафедрой социологи и социальной работы. Брянский государственный университет имени академика И.Г Петровского; Александр Юрьевич Качалков, аспирант, Брянский государственный университет имени ака-
демика И.Г. Петровского. Адрес: 241036, г Брянск, ул. Бежицкая, 14, каб. 213.
E-mail: v.gostenina@yandex.ru.
Статья поступила в редакцию: 11.04.2018. Принята к печати: 19.04.2018.
Неотчужденная социальность: этническое обоснование имиджа
Этнический имидж - это редко разрабатываемая в социологии управления проблема. Отсутствует аналитическая категоризация понятий «этнический имидж», «этнокод коммуникации», как и в целом, взаимосвязь понятия «неотчужденная социальность» в эмпирических исследованиях этнических проблем и недостаточная аргументация важности явления в международной миграции, значение межкультурного этнического дискурса в современном мире. Формирование и выражение этнического имиджа в практике общественных отношений происходят из идеи права нации на собственную государственность, которая носила антифеодальный характер и обосновывалась Ж.Ж. Руссо.
В теории отчуждения Ж-Ж Руссо, Гегель определяют единицей анализа родовой сущности человека неотчужденную социальность и, если, в идеальном типе человеческого общества цели - это достижение гармоничного общежития, то в реальной жизни, в сравнительном анализе ряда ученых, в том числе Ж.Т. То-щенко [Тощенко: 144], отмечается наличие конкуренции. В конкурентном обществе взаимодействие индивидов выстраивается на основе классического видения отчуждения как процесса, при котором от людей отчуждаются материальные результаты их деятельности; результаты труда приобретают относительную самостоятельность и даже более того начинают господствовать над породившими их людьми, преобразуя человека в средство общественного развития. Неотчужденная социальность, которая прикрепляется к человеку подобно имиджу, имеет виртуальное значение и подтверждает дуальность социального, которую в определенной мере разделял К. Маркс.
«Имидж - знаковый заменитель личности, общественно - политической организации, компании т.д., сложившийся в массовом сознании и имеющий характер стереотипа..., это репутация, престиж, лицо организации, находящие свое проявление в качестве товаров и услуг, в доверии населения - это то, как видят нас другие, представительный образ кого - либо в концентрированной форме задает суть человека или организации» [Шарков, Гостенина: 335].
Неотчужденная социальность как сформированный этнический имидж мигрантов в анклавах территорий принимающего общества основан на различии социокультурных ориентаций и во многом опирается на классическое наследие по проблемам этнического Э. Дюркгейма, М. Вебера [Дюркгейм; Вебер]. Имидж как виртуальный знак неотчужденной социальности детерминирует индивидуальную реальность субъекта, которая в значительной мере, говоря современным языком, определяет позиционирование индивида.
Нельзя не упомянуть из классики идей теоретические положения М. Вебера о нации как социально важном явлении хранения и развития специфической
культурной идентификации: физический тип, общая религия, общий язык, духовные традиции. Для конструирования этнического имиджа как знака общности недостаточно лишь указанных характеристик, а требуются часто политические и зачастую военные действия. В этой связи М. Вебер определяет нацию как этническую общность, стремящуюся к созданию собственного государства, поскольку оно сохраняет ее уникальные культурные ценности и формирует пока еще размытую по своей дефиниции «культурную идентичность». Такой подход еще в большей степени, чем у Э. Дюркгейма, переносит акцент в понимании природы и механизмов формирования и функционирования отличительных черт этноса на культурные идентификации, нежели на экономические и другие.
Э. Дюркгейм обращается к анализу этноса в связи с проблемой коллективного сознания и природы «механической солидарности» [Кравченко]. В результате действия таких «механических» причин солидарности как кровное родство, проживание на одной территории, наследственная религия, общность обычаев и национальных традиций, появляется чувство солидарности, или общности, которое в современных условиях ослабляется разделением труда, секуляризацией и урбанизацией, но никогда не исчезнет полностью. Напротив, при определенных обстоятельствах идентичность укрепляет сложившиеся коллективные символы, ритуалы и идеалы, вызывает у людей сильное стремление ощутить себя членами национальных групп и элит.
С точки зрения эмпирического подхода к анализу проблемы заслуживает внимания концепция Э. Смита и Э. Геллнера, получившая на Западе широкое распространение. Авторы рассматривают этничность как выражение новых форм социальности1 - стремление придерживаться объективных факторов, определяющих общность нации: история, язык, общая территория. Специфика этой новой организации социальности обусловлена ориентирами приобщения человека к соответствующей культуре как жизненной среде, в которой он только и может существовать, и действовать. В определенных условиях это ведет к национализму. Между тем в действительности национализм выражает специфическое отношение между этносами, такое при котором запросы одного этноса по воспроизводству и укреплению своих традиций и ценностей принимают форму экспансии, настойчивого навязывания их другому этносу, воспринимаясь, поэтому последним, как ущемление его собственных этнокультурных устремлений, требующих в этой связи своей защиты. Наблюдения показывают, что начало этническому конфликту кладет глубоко переживаемая и отчетливо осознаваемая индивидом или группой ущемленность своего положения и достояний этнической общности, побуждая активные силы нации к устранению препятствий в этнокультурном самоопределении. Настойчивость и целеустремленность в действиях противопоставления
1 Российское общество и вызовы времени. Книга 1 / Под ред. академика РАН М.К. Горшкова, С. 199. Социологический срез основан на объеме выборочной совокупности 4000 респондентов, репрезентатирующих взрослое население страны в возрасте 18 лет и старше, в разбивке по возрастным кагортам. Структура районирования - два мегаполиса и 19 субъектов РФ.
себя другим провоцируют неуправляемый взрыв национальных эмоций, провоцирует разрушительные последствия. Основу антитезы «мы - они» составляют ярко выраженные, прежде всего внешние признаки: иная внешность, черты лица, темперамент, или совокупность социокультурных и религиозных признаков: язык, обычаи, культура, праздники, обряды, уклад экономики.
В условиях возникновения ситуации угрозы, дестабилизации, развитие национального самосознания может пойти по пути собственной абсолютизации и сверхценности. В такой ситуации возникает национализм - гипертрофированное, искаженное нетерпимостью, извращенное выражением национального чувства осознание принадлежности отдельных людей и групп населения к одной нации. В. Соловьев считал, что национализм идентичен эгоизму для индивида.
В конце XIX начале ХХ веков возникли концепции этноса, в соответствии с которыми нации должны пониматься не как объединение людей, живущих на одной территории, а как личный персональный союз, оформленный юридически в качестве экстерриториальной коллективной единицы.
Теоретические подходы к анализу этнической идентичности и этнично-сти обозначены примордиалистским (Ю.В. Бромлей, Ван ден Берге, К. Гиртц, Л.Н. Гумилев и др.) и конструктивистско-инструменталистским (Ф. Барт, Б. Андерсон, В.М. Воронков, Э. Геллнер, В.С. Малахов, В.А. Тишков, С.В. Соколовский, Э. Хобсбаум и др.) толкованием.
Этносоциальные категории анализируются с феноменологических и социокультурных позиций, а характер функционирования категоризационных структур в обществе - с конструктивистских.
В США сложился другой центр теории этноса - образ этнического котла, на основании которого Р. Парк делает вывод об ассимиляции как итоговой фазе развития межэтнических и расовых отношений. Именно в эти годы термин «эт-ничность», «этническая группа» приобретает широкое распространение.
Подробное определение дефиниции формулирует М. Неш: «Этничность проявляется в трех формах: самоназвании, наборе культурных элементов, включающих систему родства, особенностях питания и религии» [Nash: 12].
В целом в разработке проблемы этноса можно выделить три этапа:
Первый связан с эстественно-исторической трактовкой его происхождения, второй - с акцентом на доминировании в его составе социального элемента, третий - с субъективностью сущности такого рода общностей. Если в рамках первого этническое представляется как самодостаточное, объективное и фундаментальное для социального, третий подход концентрируется на сущностных характеристиках взаимодействия этнических групп. На втором подходе остановимся подробнее ниже.
В настоящее время все три подхода сосуществуют. Подавляющее большинство отечественных специалистов: Л.Н. Гумилев, Ю.В. Бромлей, В.А. Тишков, С.А. Арутянов, Л.М. Дробижева [Дробижева], отмечают, что причина этого таится в самом объекте анализа. Практически невозможно выделить четкие и универсальные критерии этнической классификации.
В современной социологической теории особое место занимает второй подход к исследованию этнического. Этничность признается продуктом среды и социального выбора и результатом символически-дискурсного взаимодействия.
Особую роль в исследовании коммуникативного кода мигрантов играют оценочные модели и стигмы, подогнанные под молодежные стереотипы, распространяющиеся в обществе стихийно - в отрыве от этнокультурного контекста и опыта социального взаимодействия с этнически иным. Символически опосредованная социальность и устойчивые модели этновзаимодействия приводят к повседневным контактам и умалчиваемой интерпретации дискурсов в сенсорном значении основанных на этносоциальных оценках и стереотипах. Стигматизация обеспечивает переход индивидульных характеристик к коллективным, запуская механизм этнической самоидентификации. По мнению Ван Дейка «производство этносоциальной идентичности связано с воссозданием когнитивных моделей этнических моделей ситуаций, репрезентируя определенный дискурс» [Ван Дейк].
Анализ критического дискурса через анализ моделей взаимодействия «мы-образов» и «они-образов» описывается в рамках научной школы В.А. Ядова, (Т. Баранова, Е. Данилова, О. Дудченко, С. Климова, А. Мытиль, О. Оберемко) о категоризации этносоциальной идентичности, на которые мы опирались при исследовании критического дискурса различных этносов с последующей оценкой миграционных процессов [Гостенина; Качалков].
Коммуникативные основания идентификации этномигрантов
Актуальность выявления и анализ причин этнических ценностей в молодежной среде обусловлена коммуникативными особенностями и обстоятельствами их проявления, поведением самой молодежи, с одной стороны и стремлением молодого поколения к решительному обновлению форм и способов жизнедеятельности - с другой [Тощенко]. Молодое поколение изначально обладает специфическими чертами мышления и поведения (максимализм и нигилизм, радикализм и нетерпимость, безоглядность и непримиримость, мировоззренческая неустойчивость и неудачи в поиске самоидентичности), которые при определенных условиях и целенаправленной деятельности зачастую приводят молодежь в ряды экстремистов. Проблемы формирования этнического имиджа молодежи в России социологически не исследована, нет систематизации причин распространения этнического экстремизма и ксенофобии, не представлен анализ имиджевых моделей позиционирования молодых людей в социуме. Вот почему исследование этих явлений в молодежной среде является особенно актуальным.
Этнический имидж молодежи обусловлен ценностными ориентациями и на основании этого его проблематика - это важный фактор изучения мотивации деятельности. Имидж во многом детерминирует позиционирование человека в обществе, специфику восприятия индивидом окружающей действительности. Система ценностей - одна из основополагающих составляющих социокультур-
ной социализации молодежи. Этническое самосознание помогает лучше ориентироваться в урбанизированном мире. Через этничность реализуется социальная комфортность индивида и устанавливаются связи с общностью для достижения определенных социальных заказов.
Социальный заказ на мирное сосуществование в условиях этнокультурного плюрализма нашей страны определяет важность этнического самосознания, «меру этнической и государственно - гражданской солидарности и межэтнической толерантности» [Российское общество...: 198-199]. Так, в исследованиях института социологии РАН (Российское общество.) приведен анализ аф-филятивной составляющей идентичности при определении ответов на вопросы: «В какой степени Вы ощущаете чувство единства с людьми своей национальности? и силу установления этой связи?». Установлено, что ощущают эту близость в значительной степени, 27% русских и 38% людей других национальностей. 50% среди русских и 45% среди инонациональных россиян - ощущают связь с людьми своей национальности в «некоторой степени».
Таблица 1. «Мы - идентификации» русских и инонациональных россиян, % респондентов, называющих чувство близости к тому или иному сообществу1 / "We are the identification" of Russian and other nationalities of Russia, % of respondents calling a sense of closeness to different communities" (as in: Russian society and the challenges of time. Ed. S. Gorshkov. P. 199. Sociological section is based on the volume of a sample of 4000 respondents representing the adult population of the country aged 18 years and over, broken down by age cohorts. The structure of zoning is two megalopolises and 19 subjects of the Russian Federation)
Русские Нерусские
Ощущают близость, единство. В значительной степени В некоторой степени Не ощущают В значительной степени В некоторой степени Не ощущают
С людьми своей наци- 27 50 15 38 45 8
ональности
С земляками 34 45 13 49 32 10
С людьми своей веры 24 45 17 42 3 9
С европейцами 7 28 47 10 26 40
Вместе с ростом этнического самосознания формируется этнический имидж, в основе которого находится реальные «мы идентификации» на основе чувства близости с людьми одной национальности, с земляками, с людьми своей веры. Как видим из приведенных данных, россияне, как и группы других этносов, населяющие Россию, лишь в некоторой степени ощущают чувство близости с европейцами. Меж тем три первых положения составляют основу формирования этнического имиджа, особенно в молодежной среде.
1 Российское общество и вызовы времени. Книга 1 / Под ред. академика РАН М.К.Горшкова, С. 199. Социологический срез основан на объеме выборочной совокупности 4000 респондентов, репрезентатирующих взрослое население страны в возрасте 18 лет и старше, в разбивке по возрастным кагортам. Структура районирования - два мегаполиса и 19 субъектов РФ.
Технологии формирования этнического имиджа, или представления человека социальному окружению начинаются в процессе коммуникации. Коммуникативный код представления личности окружающему миру определен межкультурными традициями и формами взаимодействия групп мигрантов и принимающего общества. Именно коммуникативные имиджевые технологии представляются наименее исследованной частью основополагающего принципа толерантного общества «разные, но равные», которые складываются между меньшинством и этническим большинством принимающего общества.
Коммуникативное выражение имиджа очерчивает контуры классической концепции социальной стратификации в том или ином коммуникативно-ситуационном контексте, отражает реалии сложного общества, которое предписывает участникам общения определенные типы поведения. Реализация коммуникативного поведения обусловлена этническими характеристиками коммуникантов, побочными эффектами, признаками которого признаются рационально-прагматические отношения.
Первым условием этих отношений представляется вычленение статусно-релевантные зоны поведения, в том числе неречевое, подчеркивающее принадлежность говорящего к той или иной группе общества, статусные стигмы, которые являются показателем принадлежности говорящего к определенной этнической группе и предполагаемому статусу. Указанные характеристики, таким образом, оформляют коммуникативный код мигрантов как отражение имиджа и социального статуса. Вместе с тем, коммуникативное взаимодействие и идиостиль мигрантов отражают окрашенность коммуникации этническими особенностями данной группы. Коммуникативное пространство формирует вербальные стереотипы мышления и стиль общения, вписывая мигрантов в культуру «своего» этноса, равно как и в повседневный быт и практику общения, принуждает их включать в собственный коммуникативный имидж коды принимающего общества. Вместе с тем целостность коммуникативного пространства социальной общности принимающего общества испытывает неудобства от внешних воздействий на свою культуру, детерминируя этническую конфликтогенность. Происходящая в таких условиях вербальная кодификация коммуникационного процесса, означает восприятие, классификацию и оценку характеристик этносубъекта на основе определенных национальных представлений и трудовых практик [Дмитриев; Тощенко].
Труд мигрантов российского общества в основном реализуются в сфере предоставления услуг, характеризуется кратким лексическим запасом и специфическим идиостилем, складывающимся в условиях дефицита информации, на основе обобщения личного опыта и представлений, сформированных в среде этномигрантов.
Коммуникативный код мигранта характеризуется упрощенными коммуникативными технологиями, которые демпинг в сфере услуг и на рынке трудовых ресурсов снижает заработную плату местных работников; осложняет ситуацию на рынке рабочей силы. Усиление конкуренции за рабочие места, массовый приток мигрантов провоцирует рост безработицы, массовые экономические (незаконные финансовые операции, контрабанда) и уголовные правонарушения, кото-
рые приводят к негативному отношению местных жителей к мигрантам в целом. Большие скопления мигрантов пытаются навязать свою собственную культуру, категорически отрицая взгляды принимающей страны, как это видно на примере Евросоюза. Как следствие, это приводит к межэтническим конфликтам. Имидж и в аспекте «нелегалов» дополняются тем, что приехавшие, пользуясь местной инфраструктурой, не уплачивают государству налоги, что дополнительным бременем ложится на плечи коренного населения.
Указанные факты приводят к негативному отношению различных групп населения к трудовым мигрантам (82%, источник 8), фиксируют наполненность массмедиа негативной информацией о неправомерном поведении иностранных работников.
Указанные статусно-релевантные зоны поведения обусловили выбор говорящим мигрантом соответствующих способов их выражения: социально- психологическая дистанция, неравенство в статусе участников общения.
Мигранты, иммигранты и беженцы образуют анклавы, внутри которых еще сохраняется этнический имидж, однако в среде принимающего социума идио-стиль общения и коммуникативные коды запрограммированы на вежливо- официозное общение в профессиональном обслуживании, без продолжения коммуникации в более широком социально-информационном и статусном поле. Такое общение не связано со специфической культурной идентификации. Мигрант - работник преобразуется в «человека - статиста» [Кравченко].
Коммуникативная практика «человека статиста» сродни практике мигранта, в поле зрения которого доминирует примитивное использование интернет сети в ограниченном социально-медийном пространстве, Сокращение нормативной определенности в коммуникативном поле мигрантов приводит к изменению социальных форм делового общения, лишенных «сущностного контента». Социальная форма общения вписывается в «нормальную аномии» (Кравченко С.А.) и приводит к дегуманизации социального взаимодействия. Вокруг мигрантов возникает ценностно-нормативный вакуум, сохранение локально-национального пространства приводит к образованию этнокода, основанного на ограниченных принципах разнообразия, ценностно-культурный смысл делового общения подменяется тотальной симуляцией, культурным нивелированием, что преобразует культурный коммуникативный код мигрантов в норму социальной жизни.
Выбор конкретных взаимодополняющих друг друга штампов и средств коммуникации в совокупности составляющих коммуникативный код мигранта предписывает участникам общения разностатусный идиостиль, семантику коммуникации, обусловленных ситуативным контекстом и этнической субкультурой взаимодействия. Преобладание эмоциональности, субъективности, более развитых языковых особенностей присутствуют в речевом поведении как «социальное» в рамках собственной этногруппы. Проявляются только в социуме позиционирования этномигрантов, в котором они реализует свои социальные роли: «... в процессе социализации человек приобретает определенную позицию в обществе в соответствии с его уровнем образования, профессией, возрастом, индивидуальными особенностями, т.е. получают социальный (присваиваемый) ста-
тус. Согласно социальному статусу, человеку атрибутируются права и обязанности, а также вытекающий отсюда комплекс стандартных ожиданий, обуславливающих социальную роль в конкретной ситуации общения» [Шарков, Гостенина].
Социальный статус подтверждается идиостилем, выполняемой социальной ролью и выбором стиля общения, который зависит от его позиционирования в социально-статусном пространстве.
Анализ разговоров и рассказов о коммуникативных контактах мигрантов, приводит к уточнению социально-языковых ситуаций и их общая репрезентация, формируют имидж и представление о представителях иной этничности. Приобретение, «использование» или восприятие этнических предубеждений, а, следовательно, их когнитивной организации и стратегическое управление находятся в функциональной зависимости от взаимодействий этнических групп в социальной среде. Социальные установки представляют убеждения или мнения, бытующие в социуме. Фреймы, установки и сценарии в коммуникативном поле обладают схематической организации, распространяются в «социальной памяти» и преобразуются в социальные установки мигрантов как реперные точки, разделяемых внутри этнических общественных предубеждений.
Предубеждения, по мнению Ван Дейка [Ван Дейк], объясняются не только через когнитивные репрезентации (схематические структуры, категории и собственно содержание вербальных и невербальных посланий) установок и коммуникативных моделей, но и через ситуации реального использования информации в речевых штампах или иных формальных каналах взаимодействий в социальной среде. С помощью некоторого фиксированного числа базовых категорий этнические установки организуются в коммуникативные схемы и модели, которые играют важную роль при пополнении этнокода коммуникации.
Наша гипотеза заключается в том, что лексические коды мигрантов отражают не только возникновение или появление этнических групп и их членов в принимающем обществе, но и социоэкономическое положение, социокультурные характеристики представителей групп и приписываемые последним личностные свойства, но и передают информацию о статусном позиционировании группы, а, следовательно, способствуют воспроизводству этносоциальной идентичности.
Таким образом, наряду с этнокоммуникативным кодом понимания взаимодействия этномигрантов и принимающего общества в формирование имиджа вкрапляются интерпретативные механизмы этнокода, заложенные в символических формах воспроизводства коммуникативного имиджа как идентичности, формируемых в дискурсивном взаимодействии повседневного и информационного пространства. В данном контексте всегда присутствует дискурс-анализ сценариев взаимодействия и взаимной трансформации субъектов этногруппы и групп принимающего общества.
Дискурс-анализ в таком контексте заключается в понимании того, что коммуникативный код конструирует смысл социально-этнического когнитивного фона, как пространства субкультуры этноса, осуществляемой с помощью языка и знания. М. Фуко [Фуко] определяет это пространство дискурсивным полем
с определенными правилами, условиями и возможностями соединения информации в целостном пространстве коммуникации этномигрантов.
Коммуникативный код включает характерные черты субкультуры мигранта: повышенная тревожность, низкий уровень информированности о традиционных ценностях, превалирование ценностей материального характера над демократическими. Высокий потенциальный риск трудового процесса приводит к росту теневой (нелегальной) миграции, что в определенной степени формирует общий имидж мигранта.
Моделирование имиджа мигранта
Авторам удалось смоделировать имидж мигранта, с учетом влияния на его формирование явных и латентных факторов взаимодействия групп мигрантов и принимающего общества, которые в первом случае обозначены «.набором действий по формированию положительного этнического образа субъекта» [Барков]. Имидж мигранта определяют коммуникативные технологии и статусно-ролевое позиционирование [Качалков].
Следует учесть, что имидж связан с исследованием обширного числа эндогенных факторов, например, таких как: дисбаланс интересов главных агентов рынка труда: работодателей и наемных работников; реализация механизма взаимовыгодных конвенциональных соглашений; установление социального порядка компенсирующего типа, регулируемого государством.
Научно-теоретическое обоснование понятия «имидж» рассматривается в рамках символического интеракционизма (Дж. Мид, Г. Блюмер, Э. Гофман); феноменологической социологии (П. Бергер, Т. Лукман), концепций критики общества потребления и консьюмеризма (У Бек, Ж. Бодрийяр, Х. Диттмар, Ц.Лури). Много исследований посвящено индивидуальному имиджу (Л.И. Аверченко, И. Алехина, Н.Г. Бондарь, Л.Ю. Донская, В.М. Шепель, И.А. Федоров); политическому имиджу (С.А. Белановский, В.И. Зырянов, Т.Ю. Лебедева, Г.Г. Почепцов, В.В. Степаненков).
Формирование имиджа этносубъектов происходит в процессе трудовой деятельности на рынок труда и занятости и может быть представлено моделью, состоящей из трех основных компонентов (таблица 2).
Таблица 2. Моделирование имиджа этномигранта / Modeling the image of ethnomigrants
Коммуникативно-культурная идентичность
Коммуникативные технологии с умалчиваемой символически опосредованной интерпретацией дискурсов этноидентич-ности
_Компоненты модели
Трудовой опыт в принимающем обществе и социально-трудовая идентичность
Ориентация на этническую социальность и антитезу «мы - они», фиксирует алгоритм профессиональной деятельности «человека статиста»
Статусное-ролевое позиционирование и имидж эт_номигранта_
Вычленение статусно-релевантных зон поведения обозначается статусными маркерами как показателями принадлежности к определенной этнической группе и предполагаемому статусу
Окончание табл. 2
Компоненты модели
Коммуникативно-культурная идентичность Трудовой опыт в принимающем обществе и социально-трудовая идентичность Статусное-ролевое позиционирование и имидж эт-номигранта
Этническая окрашенность коммуникации и идиости-ля особенностями данной группы Формы делового общения вписываются в «нормальную аномии» (Кравченко С.А.) и формируют дегуманизацию социального взаимодействия, или ценностно-нормативный вакуум, с ограниченными принципами разнообразия. Ценностно-культурный смысл делового общения подменяется симулякрами. Культурно-деятельностный код трансформируется в норму социально-трудовой жизни Происходит установка на опосредованную социальность и стигмативные модели этнов-заимодействия
Вербальные стереотипы и стиль общения мигрантов проникает в культуру «принимающего» этноса, принуждая общество, включать коммуникативный код мигранта в коды принимающего общества Преобразование предубеждений, когнитивных репрезентаций деловых коммуникаций через ситуации реального использования информации в каналах взаимодействий в этнические установки и модели, которые играют важную роль при пополнении этно-трудового поведения мигранта Коммуникативный код понимания взаимодействия этно-мигрантов и принимающего общества преобразуются в символические форм воспроизводства имиджа в информационно коммуникативном пространстве
Источники
Барков Ф.А. (2013). Методология исследования взаимодействия дискурса об этнической идентичности и констатация сообщений СМИ // Вестник МГИМО (Университет). 2013. №1(28). С. 205-208.
ВеберМ. (2016). Хозяйство и общество. М.: Высшая школа экономики.
Ван Дейк Т.А. (2000). Когнитивные модели этнических ситуаций. Пер. с англ. Г.Е. Крейд-лина // Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск, 2000. С. 161-190;
Ван Дейк Т.А. (2009). Дискурс и доминирование // Современный дискурс-анализ. № 1. Т.1 [эл. ресурс]: http://www.discourse analysis. org/.
Варганова О.Ф. (2015). Образ трудового мигранта в федеральных и региональных СМИ (по результатам контент-анализа) // Социологическая наука и социальная практика. №3. С. 81- 93.
Гостенина В.И. (2013). Социолингвистические коды субъекта власти в политических кон-тентах и в массмедиа // Коммуникология. Т.2. №2. С. 93-102.
Гостенина В.И. (2016). Критический дискурс коммуникативный код управления качеством жизни россиян // Коммуникология. Т.4. №1. С. 96-105.
ДюркгеймЭ. (1995). Ценностные и «реальные суждения» // Э. Дюркгейм. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон.
Дробижева Л.М. (2013). Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. Москва, 2013.
ДмитриевА.В. (2015). Конфликтогенность миграции: теоретические и практические проблемы // Социологическая наука и социальная практика. №1. С.16- 29
Кравченко С.А. (2015). «Нормальная аномия»: производство «ничто» // Социологическая наука и социальная практика. №3. С. 17-33.
КачалковА.Ю. (2017). Коммуникативный код миграции: анализ конфликтогенности // Коммуникология. Т.3. №3. С. 86-89.
Российское общество и вызовы времени (2015). Книга первая / М.К. Горшков [и др.]; под ред. Горшкова М.К., Петухова В.В.; Институт социологии РАН. М.: Весь Мир.
ТощенкоЖ.Т. (2009). Тезаурус социологии. М.: Юнити-ДАНА.
Шарков Ф.И., Гостенина В.И. (2011). Разработка и технологии производства рекламного продукта. М.: Дашков и К.С. 332-404, 335.
Фуко М. (1994). Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. / Пер с фр. В.П. Визгина, Н.С. Автономовой. СПб.: А-сас1.
Nash M. (1989). The Cauldron of Ethnicity in the Modern World. Chicago, L., 1989.
■ ■ ■ Communicative Practices of Migrants: sociocultural technologies for the youth image formation
Valentina I. Gostenina, Alexander Y. Kachalkov
Bryansk State University, Bryansk, Russia.
Abstract. The paper is dedicated to the critical issue related to the sociological analysis of the communicative practices and ethnic code of migrant's communication technologies of the formation of image of youth in communicative space of the host society. It is especially important today, when European countries seem to be swept by the flow of migrants.
However, the classical understanding of the definition of 'sociality' and the influence on the modern concept of ethnic interaction in the youth environment through the prism of communicology is considered quite rare, so it contributes a lot into the study of the object in the field of sociology of management. The study of the ethnic image in the described object field allows analyzing the object at the interdisciplinary level with the use of methods of discourse analysis, as well as characterizing the critical discourse arising between the communities of ethnic migrants and the host society. Particular attention is paid to the communicative code of migrants in the labor sphere, emphasis is placed on the distinctive characteristics of the relevant communicative zones and the value measurement of the position of the migrant as an 'extras', whose communicative and status space is directed at monitoring the professional activity series and the main values of the formation of the ethnic image in host society.
When analyzing the structure of the ethnic image, the framework of categories is clarified, the image in the communicative space of the receiving society is modeled from the positions of status and role functions in the labor sphere and the mechanism of interaction and interference of the communicative codes of migrants and the host society is identified, thus
determining possible effective methods of research and regulation of ethnic problems of society.
Keywords: ethnic image, ethnic code of migrant's communication, sociality, critical discourse, ethno-social identity, identity style
For citation: Gostenina V.I., Kachalkov A.Y Communicology (Russia). 2018. Vol. 6. No.2. P. 60-72. DOI 10.21453 / 2311-3065-2018-6-2-60-72.
Inf. about the authors: Valentina Ivanovna Gostenina, Dr. Sc. (Soc.), Professor, head of the department of sociology and social work, Bryansk State University; Alexander Yurievich Kachalkov, postgraduate student at the department of sociology and social work, Bryansk State University. Address: 241036, Bryansk, Bezhitskaya St.,14. E-mail: v.gostenina@ yandex.ru.
Received: 11.04.2018. Accepted: 19.04.2018.
References
Barkov F.A. (2013). Methodology of a research of interaction of a discourse about ethnic identity and ascertaining of media reports. Bulletin of MGIMO (University). 1 (28) (In Rus.).
Weber M. (2016). Economy and society. Moscow: Higher School of Economics (In Rus.). Van Dijk T.A. (2009). Cognitive situation models in discourse production. Modern discourse analysis, 1 (1) [el. source]: http://www.discourse analysis.org (In Rus.).
Varganova O.F. (2015). Image of the labor migrants in federal and regional media (by results of the content-analysis). Sociological science and social practice. No. 3 (In Rus.).
Gostenina V.I. (2013). Socio-linguistic codes of the subject of the power in political contents and in media. Communicology. 2013. 2 (2) (In Rus.).
Gostenina V.I. Critical discourse communicative code of quality management of life of Russians. Communicology. 2016. 1(4) (In Rus.).
Durkheim E. (1995). Value judgments and judgments of reality. Sociology: subject, method, mission. Moscow (In Rus.).
Drobizheva L.M. (2005). Social problems of the international relations in Post-Soviet Russia. Ed. by Institute of sociology of RAS. Moscow (In Rus.).
Dmitriyev A.V. (2015). Conflicts of migration: theoretical and practical problems. Sociological science and social practice. No. 1 (In Rus.).
Kravchenko S.A. (2015). Normal anomy: the creation of 'nothing'. Sociological science and social practice. No. 3 (In Rus.).
Kachalkov A.Y (2017). Communicative code of migration: analysis of conflicts. Communicology. Vol. 3. No.3 (In Rus.).
Russian Society and the Challenges of Time (2015). Book One / M.K. Gorshkov [et al.]; ed. M.K. Gorshkov, V.V. Petukhov; Institute of Sociology of RAS. Moscow (In Rus.). Toshchenko Z.T. (2009). Thesaurus of sociology. Moscow (In Rus.).
Sharkov F. I., Gostenina V.I. (2011). Development and production technologies of advertising. Moscow (In Rus.).
Foucault M. (1994). The other things: an archeology of the human sciences]. St. Petersburg (In Rus.).
Nash M. (1989). The Cauldron of Ethnicity in the Modern World. Chicago.
