CC BY
205
УДК 81:159
А.Ю. Лапшина*
КОММУНИКАТИВНАЯ СИТУАЦИЯ НАРРАТИВНОГО ИНТЕРВЬЮ
Статья посвящена анализу коммуникативной ситуации нарративного интервью. Изучается связь коммуникативных стратегий интервьюера и средств их реализации с жанровой принадлежностью нарративного интервью. Конкретные приемы в речи интервьюера - вопросы, парафразы, сигналы обратной связи - рассматриваются с точки зрения возможного влияния на ход коммуникации.
Ключевые слова: нерративное интервью, стратегии интервьюера, парафразы, феномен управления в межличностной коммуникации.
Глубокие преобразования гуманитарного знания последних десятилетий привели к «нарративному повороту» в социальных науках, лейтмотивом которого стало утверждение, что функционирование различных форм знания можно понять только через рассмотрение их нарративной, повествовательной, природы» [1. С.56]. Современная нарратология уже не мыслится только как сформировавшаяся в рамках структурализма отрасль литературоведения. Выделившись в особую междисциплинарную область, нарратология изучает фундаментальные принципы повествования в приложении к самым разным «нарративам», т.е. повествовательным произведениям любого жанра и любой функциональности» [2. С.10].
Возросший интерес к проблеме нарратива связан с многоаспектностью данного феномена. В частности, нарратив рассматривается не только как способ социального взаимодействия, но и как модель порождения знания. В соответствии с кантовской философией непосредственное знание о мире недостижимо. В качестве опосредующего звена между сознанием и миром выдвигается нарратив - «призма коммуникативного акта вербализации, преломляющая коммуникативная среда изложения» [3. С.7].
Важность вербализации в процессе осознания личных переживаний и при переработке впечатлений в опыт является общепризнанным фактом, а иссле-
* © Лапшина А.Ю., 2008
Лапшина Анастасия Юрьевна ([email protected]), кафедра немецкого языка Самарского государственного педагогического университета, 443099, Россия, г. Самара, ул. М. Горького, 65/76.
дования (биографического) нарратива составляют одно из ведущих направлений в социологии и психологии. К центральным методам биографических исследований относится нарративное интервью (НИ).
Разработанная немецким социологом Ф.Шюце [4, 5] техника НИ базируется на способности выступать в роли рассказчиков. Отличительной особенностью НИ является ярко выраженный неравномерный коммуникативный вклад сторон. На первом этапе основного рассказа отдельные эпизоды из своей жизни передаются интервьюируемыми в виде длительных монологических высказываний, в ходе которых реакции интервьюера ограничиваются сигналами обратной связи, направленными на стимулирование продолжения рассказа. Неизбежные для спонтанной речи обрывы мысли, приводящие к прерыванию линий рассказа и возникновению малопонятных для интервьюера мест, проясняются с помощью системы вопросов на втором этапе - «фазе нарративных расспросов» [4. С.570].
Являясь методом социологических исследований, НИ как особая коммуникативная ситуация до сих пор оставалась без внимания отечественных лингвистов. Зарубежные исследования НИ выполнены в основном в свете социологических и психологических теорий и затрагивают аспекты речевой деятельности интервьюируемого, а также структурные и содержательные особенности нарратива как языковой манифестации индивидуального опыта [6-8].
Собственно лингвистические особенности монологического повествования, составляющего специфику НИ, разрабатывались в приложении к другим дискурсивным формам, в частности на примере конверсационного рассказа в рамках непринужденного разговора. [9-14] и др.
Вместе с тем, если речевая деятельность интервьюируемого (рассказчика) уже подвергалась всестороннему изучению - лингвистами, социологами, культурологами, что вполне соответствует статусу НИ как одного из объектов внимания нарратологии, то речевая деятельность интервьюера («слушателя») освещена в недостаточной мере, что касается ее собственно лингвистических характеристик. Между тем она обнаруживает специфические черты, связанные с особенностями коммуникативной ситуации НИ и заслуживающие самого тщательного анализа.
Мы полагаем, что особенности коммуникативной ситуации НИ влияют на жанровую принадлежность данной дискурсивной формы, занимающей промежуточное место между интервью и непринужденной беседой. Межжанровая позиция НИ отчасти обусловлена его типическими характеристиками как одного из видов качественного исследовательского интервью. С. Квале, в частности, указывает, что качественное интервью есть «межличностная ситуация, беседа между двумя партнерами на тему, интересующую обоих; это специфическая форма человеческого взаимодействия, в которой знания рождаются в диалоге. Взаимодействие это не является ни таким анонимным и нейтральным,
как заполнение опросных листов, ни таким личностным и эмоциональным, как терапевтическое интервью» [15. С.128].
Общие характеристики качественных исследований дополняются частными особенностями НИ. Так, техника проведения НИ не предполагает активного использования предписывающих ходов интервьюером. Наоборот, в соответствии с концепцией НИ речевое поведение интервьюера - это позиция максимального невмешательства в процесс повествования, что частично обусловлено темой НИ - историями из жизни респондентов1, их переживаниями, т.е. всем тем, что находит у них живой отклик и требует особой внимательности и чуткости со стороны интервьюера.
В этой связи цель интервьюера - создание атмосферы непринужденного общения, в которой воздействие парадокса наблюдателя было бы минимальным, а интервьюируемый чувствовал бы себя достаточно свободно, чтобы говорить о своих чувствах и переживаниях. В результате интервью теряет черты институционального дискурса и становится более личным, переходя от интервью к беседе, о чем свидетельствует, в частности, анализ синтаксических и лексических особенностей речи респондентов. Сближению НИ с беседой в немалой степени способствуют экстралингвистические характеристики ситуации НИ (интервью берется дома у респондентов, за чашкой чая), отличающие его от других видов интервью в широком смысле - допроса, собеседования при приеме на работу, диалога экзаменатора и экзаменуемого и т.д.
Однако полного перехода от статусно-ориентированного дискурса к личностно-ориентированному не происходит. НИ не превращается в обыденный разговор. Это подтверждает, в частности, не характерный для непринужденной беседы коммуникативный вклад сторон: ярко выраженная монологичность речи респондентов (от 96 до 75% от общего объема сказанного) противопоставляется подчеркнуто скупому речевому поведению интервьюера (от 4 до 25%). Это нарушает присущую разговорной речи закономерность рассказывания историй по кругу: эпизод из жизни, рассказанный собеседником, вызывает желание поделиться аналогичным опытом из собственной практики, если таковой имеется, или рассказать похожий случай, услышанный от кого-то другого [16]. Умение слушать нерефлексивно, т.е. предоставить собеседнику возможность изложить свое мнение, сведя собственные высказывания до минимума, в первую очередь означает сознательное подавление рефлекторного - по
1 Фактический материал, составляющий основу настоящего исследования, любезно предоставлен Анной Штегмайер (г.Людвигсбург) и является практической частью ее дипломной работы на тему «Опыт путешествий как средство борьбы с раком». В ходе серии НИ больные раком пациентки рассказывают г-же Штегмайер о роли путешествий в их жизни и о том, как эти путешествия помоги им вернуться к нормальной жизни после прохождения курса лечения. Материал представлен в виде транскриптов (206 страниц) нескольких нарративных интервью общим объемом звучания около 9 часов.
Л.П.Якубинскому - желания ответить и поднимает вопрос о коммуникативной инициативе.
Понятие коммуникативной инициативы используются в лингвистике для характеристики «дискурсивного взаимодействия личностей и их стратегий в конкретном коммуникативном эпизоде» [17. С.217] и означает «ведущую роль в коммуникативной деятельности на определенном этапе диалога» [18. С.213]. В литературе представлены две точки зрения на этот счет. Согласно первой, коммуникативной инициативой владеет задающий вопросы - журналист, социолог, психотерапевт (Н.А. Ананьева, Л.П. Зосимова, М.Л. Макаров). Согласно второй, инициатива сконцентрирована в руках того, в чьих репликах происходит основное развитие темы диалога (В. Д. Девкин, А.В. Михайлова, С. М. Поляков).
В ситуации НИ определение того, кто владеет коммуникативной инициативой, сопряжено с рядом сложностей, что обусловлено особенностями данной дискурсивной формы. На первый взгляд, в данном случае уместно придерживаться второй точки зрения (инициативой владеет рассказчик), поскольку рассказывание историй - базовая характеристика НИ. Вместе с тем не стоит забывать, что распределение ролей на говорящего и слушающего в рамках изучаемой дискурсивной формы является в известной мере искусственным. Действительно, НИ существенно отличается от ситуации непринужденного общения, когда один из коммуникантов увлеченно рассказывает какую-то историю своему собеседнику, удерживая коммуникативную инициативу в своих руках как минимум до окончания повествования. В НИ подобное поведение респондентов является ожидаемым (человек охотнее всего говорит о самом себе), но не обязательным. Об этом свидетельствуют, например, всевозможные методические рекомендации в пособиях для интервьюеров, как себя вести в «трудных случаях», если собеседник оказался неразговорчив и не проявляет необходимой активности.
Здесь мы снова возвращаемся к вопросу о мотивах вступления в коммуникацию. Как уже было отмечено, более заинтересованной стороной и инициатором общения в НИ является интервьюер, прямая задача которого - добиться максимального расположения и заинтересованности со стороны интервьюируемого. В этом ему на помощь приходит сама ситуация НИ.
Ввиду методического запрета задавать вопросы на этапе основного рассказа, в распоряжении интервьюера остаются сигналы обратной связи для стимулирования повествования и парафразы в аналогичной функции, которыми он активно пользуется. Мы полагаем, что в сочетании с внешними условиями проведения НИ умелое использование сигналов обратной связи усиливает впечатление искренней заинтересованности интервьюера судьбой респондента, что влияет на расширение рамок исходно статусно-ориентированного дискурса.
Как известно, сигналы обратной связи неоднородны по своему составу. На основании выполняемых функций авторы монографии «Studienbuch Linguistik» выделяют два основных класса сигналов обратной связи:
• сигналы внимания со стороны слушателя (Ja; Mhm);
• сигналы-комментарии, выражающие отношение слушающего к сказанному: его согласие, сомнение, интерес и т.д. (Oh, ja; Ach so; Aja) [19. С.269].
В рамках нашего исследования особый интерес представляет вторая группа сигналов. В частности, весьма показательно речевое поведение интервьюера на участках нерелевантной информации. Решаясь в пользу использования ди-намических2 приемов поддержания разговора, интервьюер не просто механически поддакивает, а выражает свое отношение к сказанному (или сделанному) респондентом даже в том случае, когда предмет речи очевидно далек от интересующей его темы, например:
(1) Респондент: Galabia
Интервьюер: Was ist das?
Респ-т: Das zeig ich Ihnen (geht ins Schlafzimmer und kommt zurück mit einem schwarzgoldenen Gewand zurück; lacht) ... // Ich fand das ja so schick! ... // (zieht das Gewand über)
Инт-ер: Oi (bewundernd)
Респ-т: Das hab ich auf der Odessa, // als Kostümfest war, // hab ich das angehabt.
Инт-ер: Schön.
Смех интервьюера в ответ на шутки респондента, открытое выражение сочувствия к перенесенной болезни и другие сигналы-комментарии способствуют нахождению «общего языка», о важности которого писал С. Белановский. По мнению исследователя, неправильный тон интервьюера, неоправданное усложнение (или упрощение) используемого словарного запаса подчеркивают социальный разрыв между собеседниками. В результате у респондента может сложиться ощущение, «что он разговаривает с человеком, который никогда правильно его не поймет», что в свою очередь лишает его одного из основных мотивов общения. И наоборот, «активность респондента, его готовность серьезно и вдумчиво отвечать на вопросы заметно возрастает, если он видит, что интервьюер с интересом слушает, помнит и понимает его ответы на предыдущие вопросы и т.д.» [20. С.97-99]. Переходу к более личному общению также способствуют особенности техники НИ, а именно высокая степень свободы
2 Динамическими мы называем приемы, направленные на поддержание разговора в случае ухода от основной темы (в данном случае - заболевание раком и путешествия), в противоположность тематическим приемам, способствующим развитию диалога в требуемом направлении.
респондента в отношении объема и содержания высказываний. В исследуемом материале тенденция усиливается и за счет тематической направленности НИ.
Однако мастерство интервьюера как раз и заключается в том, чтобы заставить респондента поверить в искренность проявляемого интереса3, но при этом не забыть о конечных целях своих действий. Если предоставить респонденту абсолютную свободу в определении объема и содержания высказываний, как это происходит в обыденном общении двух равноправных собеседников, будет невозможно предсказать, куда в конечном итоге зайдет разговор даже при определенной сдержанности интервьюера и наличии некоторой заданной темы исходного нарративного импульса. Поэтому интервьюер прибегает к определенным механизмам, с помощью которых он может удерживать развитие диалога в требуемом направлении. Важнейшим механизмом подобного неявного воздействия мы считаем парафразы. Под парафразой мы понимаем «формулировку сообщения говорящего словами слушающего для проверки его точности» [21. С.46].
Мысль об использовании парафраз в качестве средства воздействия на ход коммуникации нашла свое отражение в работе А.Венцель [22. С.385-401]. В ее исследовании, касающемся употребления парафраз в разговоре между сотрудниками и клиентами социальной службы, особое внимание уделяется реконструирующим парафразам, использование которых влияет на развитие темы. Влияние выражается в том, что в процессе перефразирования адресат может проявить известную выборочность, выделив интересующий его аспект высказывания адресанта и оставив все остальное без внимания.
А.Венцель выделяет полные, обобщающие и частичные (aspektualisierende) реконструирующие парафразы. Частичная парафраза разделяется на подвиды: конкретизирующая, деконкретизирующая, экспандирующая, редуцирующая. В связи с феноменом влияния особый интерес для нас представляют последние два подтипа. Так, экспандирующие парафразы содержат новые тематические аспекты, отсутствующие в исходном высказывании:
(2) Респ-т: Also, ich mein, // ich war hier gelegen, // mir war’s übel, // ich hab
gegrübelt. // Ja? // Und wenn ich die Ecke anguck, // dann fällt mir das immer wieder ein! // Ja?
Инт-ер: Da sind in der Ecke so alle Grübelgedanken drin?
Респ-т: Ja, genau. // Gell?
Инт-ер: Also, an den Gegenständen, // mit denen man so zu tun hat, // da kleben sozusagen auch schon die Impulse // für die Grübeleien.
Респ-т: Ja, ja. (Pause)
3 Мы отнюдь не утверждаем, что интерес интервьюера не может быть искренним. В конце концов, исследователь должен быть заинтересован в своих изысканиях, иначе работа существенно осложняется. Мы лишь подчеркиваем, что степень заинтересованности в каждом конкретном случае может варьироваться.
Инт-ер: Und wenn Sie in eine andere Umgebung gehen (Pause)
Респ-т: Da fällt alles ab von einem, ja.
Подобные парафразы имеют выраженный суггестивный характер. Несмотря на явную логическую и ассоциативную связь между «Also, an den Gegenständen, // mit denen man so zu tun hat, // da kleben sozusagen auch schon die Impulse // für die Grübeleien» и «Und wenn Sie in eine andere Umgebung gehen», совершенно неизвестно, выразил бы респондент столь значимую для интервьюера мысль о важности перемены обстановки, если бы об этом не заговорил сам интервьюер.
Редуцирующие парафразы являются усеченным вариантом оригинального высказывания:
(3) Респ-т: Und die mir auch alle Phasen vorausgesagt hat, // alle seelischen
Phasen, // die man durchmacht, // gell. // Also von der tiefsten Verzweiflung bis zum Fatalismus // dann zum Schluss, // gell. // Das hat sie mir alles vorhergesagt. // Das macht man dann also tatsächlich auch so durch.
Инт-ер: Also Verzweiflung am Anfang. // Ist da auch irgendwie so ein Gefühl, // dass man kämpfen will? // Oder
В данном примере интервьюер игнорирует слова «bis zum Fatalismus», оставляя в парафразе только часть реплики респондента «Also Verzweiflung am Anfang», что позволяет ему задать закрытый вопрос «Ist da auch irgendwie so ein Gefühl, // dass man kämpfen will?», абсолютно невозможный в контексте исходного высказывания.
Говоря о способах воздействия интервьюера на ход диалога, нельзя не остановиться на качестве задаваемых вопросов. В результате анализа было выявлено, что помимо сигналов обратной связи (18,95%) и парафраз (18,62%) большую часть реплик интервьюера составляют вопросы без вопросительного слова (17,46%). В теории журналистики и социологии вопросам без вопросительного слова//общим вопросам соответствуют так называемые «закрытые вопросы» [23] («geschlossene Fragen»). Отношение к этому типу вопросов весьма неоднозначно. Отмечается, что «привлекательность закрытых вопросов в том, что их легко задавать и на них нетрудно отвечать» [23. С.66]. Однако данный тип вопросов не способствует развитию диалога, так как он является показателем того, что «интервьюер заинтересован только в подтверждении или отрицании информации - не более» [там же].
В случае интервью с непрофессионалом, к которому мы относим НИ, избежать упреждающих вопросов удается далеко не всегда. Для непрофессионала характерна «низкая способность к развернутой ответной реплике, что заставляет спрашивающего прибегать к откровенной подсказке, которая модифици-
рует структуру диалогического дискурса: ответ плеонастически повторяет вопрос (или инициативную реплику интервьюера) [24. С.115-116]. В ходе исследования было выявлено большое количество подобных повторов, например:
(4) Инт-ер: Oder war das sonst eine gemütliche Angelegenheit?
Респ-т: Nein, das war sonst eine gemütliche Angelegenheit.
(5) Инт-ер: Oder waren sie weniger stark?
Респ-т: Ja, die waren dann weniger stark.
(6) Инт-ер: Im Hotel, da ist es anders?
Респ-т: Da ist’s anders.
Мы полагаем, что закрытые вопросы являются своеобразным манипуля-тивным приемом, поскольку в них уже содержится возможный вариант ответа. В психологии известно, что человек, в первый раз оказавшийся в ситуации интервью и испытывающий определенные трудности с выражением мысли, с большой долей вероятности воспользуется предложенной подсказкой. Суггестивный характер закрытых вопросов становится очевидным и при анализе содержательного развития интервью. Нами установлено, что последовательность субтем в основном обусловлена логикой беседы; в тех же случаях, когда новая тема задается интервьюером, это происходит при помощи закрытого вопроса.
Таким образом, изучение теоретической литературы по теме и анализ имеющегося фактического материала позволили сделать следующие выводы. В силу характеристик коммуникативной ситуации НИ является особой переходной дискурсивной формой, объединяющей в себе признаки интервью и беседы. С беседой НИ сближает непринужденная и даже дружеская атмосфера общения, с интервью - удержание коммуникативной инициативы интервьюером. Межжанровость НИ влияет на коммуникативные стратегии интервьюера, целями которого являются, во-первых, создание и поддержание необходимых условий коммуникации (уподобление НИ беседе), во-вторых, получение от респондента требуемой информации. На практике это выражается в том, что интервьюер редко задает новое направление беседы, что подтверждает последовательность субтем в интервью. Складывается впечатление как минимум равноправия коммуникантов в определении хода диалога. Вместе с тем очевидна произвольность, с которой интервьюер выделяет и развивает определенные интересующие его аспекты рассказа респондента, т.е. мы констатируем неявное воздействие на ход коммуникации. При этом наиболее важна роль закрытых вопросов и парафраз, являющихся ведущими тематическими приемами. Среди динамических приемов отметим эффективность сигналов обратной связи, использование которых во многом способствует приобретению НИ черт личностно-ориентированного дискурса, а значит, становлению переходной дискурсивной формы. Особенно важным представляется тот факт, что НИ
располагает большим потенциалом воздействия на ход коммуникации, что
обеспечивает возможность дальнейших исследований.
Библиографический список
1. Троцук, И.В. Нарратив как междисциплинарный методологический конструкт в современных социальных науках / И.В. Троцук // Вестник РУДН. Серия Социология, 2004. - №6-7. - С. 56-74.
2. Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. - М.: Языки славянской культуры, 2003. -312 с.
3. Тюпа, В. Очерк современной нарратологии / В. Тюпа // Критика и семиотика. -Новосибирск, 2002. - Вып. 5. - С. 5-31.
4. Schütze, F. Narrative Repräsentation kollektiver Schicksalsbetroffenheit / F. Schütze // Erzählforschung: Ein Simposium. - Stuttgart: Metzler, 1982. - S. 568-590.
5. Schütze, F. Kognitive Figuren des autobiographischen Stegreiferzählens / F. Schütze // Biographie und soziale Wirklichkeit: neue Beiträge und Forschungsperspektiven. -Stuttgart: Metzler, 1984. - S. 78-117.
6. Bude, H. Der Sozialforscher als Narrationsanimateuer / H. Bude // Kollner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychologie. - 1985. - Jg. 37. N. 2. - S. 327-336.
7. Ricker, K. Sprache, Migration und kulturelle Identität / K. Ricker // Sprache - Sprechen - Handeln: Akten des 28. Linguistischen Kolloquiums, Graz 1993. - Tübingen: Niemeyer, 1994. - S. 291-297.
8. Riemann, G. Das Fremdwerden der eigenen Biographie. Narrative Interviews mit psychiatrischen Patienten / G. Riemann - München, 1987.
9. Bierbach, Ch. „Nun erzähl mir was!“ Textstruktur und referentielle Organisation in e-lizierten Erzählungen italienischer Kinder / Ch. Bierbach // Grammatik, Konversation, Interaktion: Beitr. zum Romanistentag 1983. - Tübingen: Niemeyer, 1985. - S. 141177.
10. Coates, J. Women talk: Conversation between women friends / J. Coates. -Cambridge, 1996.
11. Dittmar, N. Zur Soziolingiustik von Erzählungen / N. Dittmar // Grammatik, Konversation, Interaktion: Beitr. zum Romanistentag 1983. - Tübingen: Niemeyer, 1985. -S. 179-189.
12. Liedtke, J. Narrationsdynamik: Analyse und Schematisierung der dynamischen Momente im Erzählprodukt / J. Liedtke. - Tübingen: Niemeyer, 1990.
13. Michel, G. Biographisches Erzählen - zwischen individuellem Erlebnis und kollektiver Geschichtentradition / G. Michel. - Tübingen: Niemeyer, 1985.
14. Quasthoff, U.M. Zuhöreraktivitäten beim konversationellen Erzählen / U.M. Quasthoff // Dialogforschung. - Düsseldorf: Pädagogischer Verlag Schwann, 1981. - S. 287-313.
15. Квале, Стейнар. Исследовательское интервью. / С. Квале - М.: Смысл, 2003. -301 с.
16. Tannen, D. Conversational style: Analysing talk among friends / D. Tannen. - Norwood, 1984.
17. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280 с.
18. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. - М.: КомКнига, 2006. - 288 с.
19. Linke, A. Studienbuch Linguistik / A. Linke, M. Nussbaumer, P. R. Portmann. - Tübingen: Niemeyer, 1994.
20. Белановский, С.А. Глубокое интервью / С.А. Белановский. - М.: Никколо-Медиа, 2001. - 318 с.
21. Атватер, И. 1984. Я Вас слушаю... / И. Атватер; пер. с англ. - М.: Экономика, 1988. - 110 с.
22. Wenzel, A. Funktionen kommunikativer Paraphrasen / A. Wenzel // Dialogforschung. - Düsseldorf: Pädagogischer Verlag Schwann, 1981. - S. 385-401.
23. Лукина, М. Технология интервью: учеб. пособие для вузов / М. Лукина. - 2-е изд., доп. - М.: Аспект Пресс, 2005. - 192 с.
24. Винокур, Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. / Т.Г. Винокур. - М.: КомКнига, 2005. - 176 с.
A.Yu. Lapshina A NARRATIVE INTERVIEW COMMUNICATIONAL SITUATION
The paper deals with on communicational situation of a narrative interview. Discourse strategies of the interviewee as well as means of their representation in the narrative interview are analyzed. Different types of questions, paraphrases and backchannel-signals in the interviewee’s speech are examined in order to discover their possible influence on the process of communication.
Key words: Interview, interviewr ’s strategy, paraphrase, phenomenon of management into interpersonal communication.
Статья принята в печать в окончательном варианте 16.06.08 г.
