CC BY
40
УДК 81'1 ; 81'37
Факторович Александр Львович
доктор филологических наук, профессор Кубанский государственный университет, г. Краснодар
КОММУНИКАТИВНАЯ КАТЕГОРИЧНОСТЬ И СЕМАНТИЧЕСКАЯ НЕДОСТОВЕРНОСТЬ КАК ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННЫЕ ОБЪЕКТЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
В статье рассматривается комплексный характер объектов лингвистической экспертиз. Слова, идеи, тексты объединяются как цельный объект экспертиз. Этот подход обусловлен сочетанием трех тенденций: растущей значимостью комплексных объяснительных установок; полиэпистемическими, междисциплинарными доминантами; интегративными процессами в экспертируемой сфере. Коммуникативная категоричность и семантическая недостоверность спорных текстов характеризовались как отдельные, обособленные объекты в экспертной сфере. Но эти феномены могут поддерживать друг друга. Соотнесенность между ними связана с призывами, негативными оценками, «языком войны» в массовой коммуникации. Эта соотнесенность может реализовываться в преднамеренном искажении и в случайных ошибках. Отмеченная корреляция представлена в употреблении трех групп номинаций: военных, этнических, политических. Коммуникативная категоричность определяется как средство, компенсирующее конкретную семантическую недостоверность. И семантическая недостоверность характеризуется как предпосылка избыточной коммуникативной резкости.
Ключевые слова: коммуникативная категоричность, лингвистическая экспертиза, побудительное высказывание, прямой призыв, семантическая недостоверность, семантическая связь, системные отношения, текст.
В теории и практике лингвистических экспертиз всё больше внимания привлекают комплексные объекты - например, интегрируются «слова, идеи, тексты как объекты экспертного анализа» [8, с. 216]. Интерес к ним определяется на пересечении двух основных тенденций. Это растущая значимость интегрального подхода, подготовленного в науке о языке давними тенденциями, причем взаимосвязанного с развитием интеграции в экспертируемой сфере, и соотносимая с данным подходом полиэпистемическая доминанта, включающая внимание к процессам как феноменам [10, с. 139; 13].
Комплексные материалы экспертизы, соединяющие, в частности, коммуникативные и семантические феномены, - уместный материал для характеристики определенных тенденций науки о языке. Задача статьи - наметить аспекты тех связей, в которые могут вступать между собой коммуникативная категоричность и семантическая недостоверность как объекты лингвистической экспертизы. Показательно, что источником экспертируемого материала зачастую оказывается медийное пространство, которому всё более присущи различные проявления интегративности, конвергентности.
Поставленная задача решается в единстве трех основных аспектов: отмечаются ее теоретические предпосылки, особенности эмпирического пространства и специальная характеристика единства «коммуникативная категоричность - семантическая недостоверность».
Теоретическими предпосылками анализа служат коммуникативные и семантические характеристики, присущие указанным сторонам объекта. Так, категоричность теоретизируется в специальных источниках по лингвистическим экспертизам
как свойство высказываний, реализуемое различными и притом глубинно упорядоченными средствами с элементами полевой организации. Среди них ведущее место, близкое к ядру поля категоричности, занимает призыв. Категоричность связана с его коммуникативной сущностью, отмечаемой и в специальных источниках по лингвистической экспертизе: «Призыв - это особый тип речевого акта, коммуникативное назначение которого в общем случае описывается известной семантической формулой: "Я хочу, чтобы ты сделал Р"» (Р - предикат, отражение того или иного действия, состояния и т. п.) [1, с. 412]. В этой же характеристике у цитированного автора категоричность отмечается в связи с прямыми и производными, или переносными, языковыми и речевыми средствами выражения призыва. В нашем дальнейшем изложении указываются типичные репрезентанты данного коммуникативного феномена.
Для другого феномена, семантической недостоверности как стороны комплексных объектов экс-пертирования, теоретической предпосылкой служит понятие несоответствия между информацией и представляемой реальностью (недостоверность в общем смысле). Наиболее актуальна для решаемой задачи медиаведческая конкретизация данного общего понятия, а именно «недостоверное субъективное знание» [9, с. 139]. В семантической недостоверности могут обобщаться значимая неполнота представлений и намеренная искаженность. Соответственно, глубинные мотивационно-сущност-ные мерки такой недостоверности определяются в широких границах: от элементарного незнания до сложной манипулятивно-искажающей установки.
Данная особенность объяснима в русле вышеупомянутого интегрального познавательного
© Факторович А.Л., 2017
Специальный выпуск, 2017 Вестник КГУ
141
подхода. Им определяется, как можно полагать, и учет междисциплинарных связей в экспертизах -прежде всего учет единства «язык - психология -история - право». Эта теоретизация раскрывается в ряде работ [см. обзор: 13, с. 202]; особенно показательны труды научной школы М.П. Котюро-вой [7, с. 256]. Интегральность реализуется так, что не нарушает лингвистическую доминанту, а поддерживает ее.
Указание первого аспекта анализа, теоретических предпосылок, влечет за собой характеристику второго - специфики эмпирического пространства. По соображениям места привлечен один репрезентативный материал, который экспертировался в течение полугода - видеофайл «КУБАНЬ - ЭТО УКРАИНА!!!» (в мае - июне 2015 г. размещен в группе «Кубань! ОТКРОЙ ГЛАЗА» социальной сети «В Контакте» по адресу: vk.com/otkroy_glaza_ киЬап). Он был представлен для лингвистической экспертизы несколькими организациями, в дальнейшем стал предметом разбирательства в суде, принявшем решение, которое в октябре 2015 г. вступило в законную силу. Аналогичны иные многочисленные материалы, например: уголовное дело № 15901085 по ст. 280.1 ч. 1 УК РФ, по нему 21.12.2015 Октябрьский районный суд г. Краснодара вынес обвинительный приговор; уголовное дело № 15901118 по ст. 205.2 ч. 1 УК РФ, аналогичный приговор 13.05.2016 вынесен Северо-Кавказским окружным военным судом.
Непосредственный объект анализа - указанные связи в материале. Для их установления и следует выявить специфику эмпирического пространства. Она определяется многомерно, а наиболее очевидно раскрывается в элементах двух семантических полей, представляющих этнополитическую и военную сферы. В характеристике элементов опираемся на лексикографические источники, причем привлекаем и тематический словарь, поскольку в данном аспекте тематические и семантические систематики совместимы. Емко представляет эту линию системности актуальный источник - Тематический словарь русского языка под редакцией В.В. Морковкина (М.: Рус. яз., 2010. с. 478, 494), подразделы тематической области «Общество»: «Вооруженные силы»; «Нации и национальные отношения» (выделено авторами. - А. Ф).
Первую, этнополитическую, сферу иллюстрируют такие типичные для экспертируемого материала высказывания: «Дорогие кубанцы Украина поможет вам вернуться домой!» (Все примеры из источника приводятся аутентично, сохраняются средства выделения, опечатки и даже грубые ошибки, допущенные в видеотитрах.).
Лексема кубанцы в Большом толковом словаре русского языка под редакцией С.А. Кузнецова (СПб.: РАН: Норинт, 2009. С. 477) имеет значение 'население Кубани, жители этой местности'.
То же - в иных актуальных источниках. Суффикс -ец, образующий наименование лица, выступает в данном словообразовательном типе в значении «лицо по месту проживания, происхождения», ср.: Урал - уралец, Гасконь - гасконец, Украина -украинец).
Номинациям этой группы как отдельному объекту уделяется внимание в специальных источниках по экспертизе, в связи с лингвистическими технологиями в правотворческом процессе [см.: 8, с. 444]. Соответствующие номинации представлены в 62 высказываниях из 81, которые составляют материал. Причем высокую общую долю единиц данной группы (76,5 %) подкрепляет линейная распределенность по трем сильным текстовым позициям: исходной, центральной, финальной.
Сходные данные речевой системности - 80 %, с аналогичной линейной распределенностью -характеризуют вторую семантико-тематическую сферу, характерную для материала, - военную. См. единицы в нижеприведенных фрагментах (выделены нами. - А. Ф.):
«Кубанцы... чистите пулемет
В сети появились якобы карты-схемы генштаба ВСУ по возврату Крыма и захвату Кубани. <.>
И вот уже партнеры Украины из НАТО проводят около Кубани свои учения».
Соответствующие номинации представляют значимую линию системности, определяемую, в частности, на ином материале в научной школе профессора Н.С. Ганцовской, - «особую систему понятий военной профессиональной области» [Во-лотов, с. 13]. Благодаря насыщению экспертируемого материала такими номинациями намечается сложное тематическое единство, семантически наводящее на мысль и возможности военного решения национально-политических проблем.
Выявление теоретических предпосылок анализа и своеобразие эмпирического пространства (двух первых аспектов проблематики) позволяет перейти к специальной характеристике объекта. А именно - к рассмотрению коммуникативной категоричности и семантической недостоверности как сторон комплексного объекта экспертизы. Проиллюстрируем два данных феномена поочередно, а затем отметим специфику их единства.
Коммуникативную категоричность в экспер-тируемом материале наиболее емко представляет ряд, объединяющий четыре основных компонента (см. ниже единицы, выделенные в примере). Это: а) форма предложенческой предикативной парадигмы с побудительным значением; б) усиление этой коммуникативно-грамматической семантики эмоциональной окраской высказывания - троекратным восклицательным знаком в вышеприведенном заглавии; в) лексическое средство передачи категоричности-неизбежности, наречие «обязательно»; г) средства, системно связанные с выше-
142
Вестник КГУ ^ Специальный выпуск, 2017
указанными пунктами а - в и намечающие мотивацию такой категоричности. См.:
а) «Кубанцы... открой глаза... чистите пулемет...!»;
б) «Кубань обязательно вернется в украинскую семью»;
в) «КУБАНЬ - ЭТО УКРАИНА!!!»;
г) «Осталось лишь проявить необходимую волю и решимость по возвращению Кубани на родину <.> Александр Турчинов заявил, что на правах широкой автономии Украина готова принять в свою семью только Кубань - обширный регион России с глубокими украинскими корнями».
Последнее высказывание - одно из средств концентрированного выражения указанного коммуникативного намерения. Минимальное представление семантической структуры релятивного типа и ее наполнение - «Украина примет в свой состав регион России». В такой реализации совмещается категоричность и саморазоблачительный оттенок, раскрывающий противозаконность высказанных намерений: действия, которые «должны совершить» кубанцы по категоричному призыву Турчинова и его единомышленников, - нарушение норм, представленных в главе 1 «Основы конституционного строя» действующей Конституции РФ. (Возможный выход той или иной территории из состава РФ оговорен конституционными - общепризнанными - нормами волеизъявления. Между тем в тексте призыв к этому выходу Кубани из РФ прямо противоречит конституционным нормативным условиям - он нацелен на насильственные действия). В заключительных фрагментах текста, с повышенной весомостью, эту категоричность усиливает своеобразное «пугающее коммуникативное радушие»: «Дорогие кубанцы Украина поможет вам вернуться домой!».
Уже в данном высказывании представлена связь между коммуникативной категоричностью и другим феноменом - семантической недостоверностью. Заключительная единица - наречие «домой» - представляет в качестве дома кубанцев, граждан России, совсем иное государство, Украину.
Эта установка предварена подсистемой соответствующих лексико-семантических средств. В ней взаимодействуют два из них, значимых для семантического поля: это смещение согипонимии в гипо-гиперонимию и лексико-семантическая конверсия. Отметим каждое из двух средств.
Объективно между двумя топонимами - «Кубань» и «Украина», именованиями соседних территорий - определяются согипонимические отношения: обе единицы именуют земли, населенные восточными славянами (может быть выделена архисема «славянство»), преимущественно православными и т. п.
Однако в тексте наводятся иные, гипо-гиперо-нимические отношения и, соответственно, пред-
ставление кубанцев как частного по отношению к украинцам. Это выражено специализированно на двух уровнях: заглавием «КУБАНЬ - ЭТО УКРАИНА!» и его раскрытием, разносторонней конкретизацией в озаглавленном тексте: «Культурная и ментальная Кубань всегда была и есть Украиной»; «.кубанская область, ставропольщина и черноморская губерния почти сто лет назад были с Украиной единым целым». Указанное смещение поддерживается следующим смысловым рядом: украинским землям объединиться - украинские патриоты - украинство.
Между тем заявляемые связи обладают всеми признаками семантической недостоверности, измышления. Это подтверждается единством экстралингвистических и лингвистических характеристик. Наводимая в тексте «соотнесенность» не представлена ни в одном актуальном источнике, включая самые разнообразные: российские украи-нофильские, классические и недавние украинские, в том числе учебники истории [2; 5 и мн. др.]. Нет соответствующих утверждений даже в источнике, нацеливающем на исключительную роль Украины в развитии казачества вообще [14]. И в неоднозначном исследовании В.А. Брехуненко [3] отсутствуют подобные высказывания. Судя по документам, а также другим достоверным свидетельствам, в упомянутый период «Законодательная Рада в Екатеринодаре провозгласила Кубанскую область республикой» - 8 января 1918 г.; «В Екатеринодаре открылся II съезд Советов Кубанской области, провозгласивший образование Кубанской Советской республики» - 1 апреля 1918 г.; В Екатеринодаре открылся III Чрезвычайный объединенный съезд Советов Кубани и Черноморья, образовавший Кубано-Черноморскую Советскую республику» - 28 мая 1918 г.; «В Екатеринодаре открылся I Северо-Кавказский съезд Советов, объединивший Кубано-Черноморскую, Ставропольскую и Терскую республики в единую Северо-Кавказскую Советскую республику» - 5 июля 1918 г. [11, с. 180 и след.; то же - в ряде иных источников].
Смыслы, которые соотносят упомянутые и иные подобные события с вхождением Кубани в Украину, не представлены в актуальных материалах каких бы то ни было периодов. Наводимая в тексте соотнесенность противоречит также системным ассоциативным отношениям. Как представлено специальным нормативным академическим источником, у номинации «Украина» есть устойчивые ассоциации с такими единицами, как Русь, Беларусь, хата, гопак, Днепр и др., но нет ассоциаций с единицей «Кубань» (см.: Русский ассоциативный словарь. Т. 1. М.: РАН, 2002. С. 373, 889).
Помимо смещения согипонимических отношений в гипо-гиперонимические, семантическая недостоверность может быть связана с реализацией лексической конверсии. Конверсивной связью
Специальный выпуск, 2017 Вестник КГУ
143
охвачены, например, слова «захват» и «возврат» (в нижеприведенных сочетаниях со словом «Кубань»), использованные в определенных лексико-семантических вариантах. Показательны в тексте утверждения о действиях «по возврату Кубани на родину... В Украине никто не скрывает таких планов. В сети появились якобы карты-схемы генштаба ВСУ по возврату Крыма и захвату Кубани».
Возвратить можно то, что было твоим, возврат определяется как восстановление утраченных отношений собственности, принадлежности (в очень широком смысле). Это раскрывается, например, толкованиями приведенного отвлеченного существительного с процессным значением и мотивирующих его глаголов. Большой толковый словарь русского языка под редакцией С.А. Кузнецова (СПб.: РАН: Норинт, 2009. С. 142, 119) фиксирует: «Возврат. К Возвратить - возвращать и Возвратиться - возвращаться»; «Возвратиться = Вернуться»; «Вернуться. 1. Прийти, приехать обратно.». То же - в других актуальных словарях.
Между тем захват как насильственное действие резко отличен от декларируемого возврата. Отнесенность к одной ситуации двух крайне различных смыслов уточняет их конверсивную связь и определяет семантическую недостоверность в высказываниях.
С рассмотренными различными проявлениями смысловой недостоверности, как можно полагать, связаны и отдельные фактические ошибки. Например: «.в одна тысяча восемьсот девятнадцатом году, шестнадцатого февраля, была провозглашена самостийная кубанская народная республика, вошедшая в украинское государство на правах автономии. Другими словами кубанская область, став-ропольщина и черноморская губерния почти сто лет назад были». 1819 год указан ошибочно вместо 1918 года. Такая степень речевой безответственности ставит под сомнение весь смысловой корпус текста. Самые разнообразные ошибки, свидетельствующие о недостаточной речевой ответственности, отмечаются и в дальнейшем, являя в том числе смысловую недостоверность в высказываниях.
Выявленная семантическая недостоверность представлена в системном контрасте с наводимыми смыслами правды и права: «По правде говоря. больше прав.». Этот контраст усиливает установку на безапеляционность - усиливает неявно, но в данном случае оттого еще эффективнее; соответственно, он дополняет системное единство между категоричностью и недостоверностью.
Таким образом, феномены семантической недостоверности и коммуникативной категоричности могут тяготеть друг к другу. В ряде ситуаций, там, где словесно-смысловым составом текста не определяется высокая достоверность, ее (недобросовестно) стремятся восполнить избыточной резкостью, с опорой на свойства средств выражения категоричности.
Основной вывод, определяемый выполненным анализом, - это установление взаимозависимости между проявлениями двух феноменов, коммуникативной категоричности и семантической недостоверности.
С одной стороны, если необходимо коммуникативное воздействие, а достоверность информации «хромает», не определяется, ее отсутствие влечет за собой у ангажированного, агрессивного адресанта применение средств категоричности. С другой стороны, доминанта коммуникативной категоричности сама по себе может приводить к игнорированию необходимой меры достоверности.
Дальнейшая систематика обоих векторов этого взаимного тяготения может опираться на избирательно используемые и модифицируемые системные отношения. Особенно - на смещенные гипонимиче-ские, а также на семантическое поле в целом как комплексное, интегральное системное отношение.
Библиографический список
1. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теоретические основания и практика. - М.: Наука: Флинта, 2009. - 592 с.
2. Бардиж В.К. Дневник кубанского казака. -Краснодар: Традиция, 2008. - 217 с.
3. Брехуненко В.А. Козаки на степовому кордош Европы. - Кшв, 2011. -340 с.
4. Волотов Д.А. Батальная лексика французского происхождения в русском языке первой половины XIX века (на материале романа-эпопеи Л.Н. Толстого «Война и мир»): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Ярославль, 2014. - 24 с.
5. Грушевский М. Очерки истории украинского народа. - СПб., 1904. - 380 с.
6. Костенко М.А. Лингвистические технологии в правотворческом процессе // Юридическая наука и методология преподавания юридических дисциплин в условиях реформирования системы высшего образования. - Ростов н/Д: РГЭУ «РИНХ»: ЮФУ, 2009. - С. 443-444.
7. Котюрова М.П., Кушнина Л.В. О девальвации и (не) востребованности научного знания // Стереотипность и творчество в тексте. - Пермь: ПГНИУ, 2015. - С. 69-82.
8. Леонтьев Д.А. Слова, идеи, тексты как объекты экспертного анализа // Экспертиза в современном мире: от знания к деятельности. - М.: Смысл, 2006. - С. 216-227.
9. Лозовский Б.Н. Журналистика и средства массовой информации. - Екатеринбург: УрФУ, 2017. - 236 с.
10. Локосова М.В. Хитросплетение категорий: анализ основных понятий философии процесса А.Н.Т. Уайтхеда // Вопросы философии. - 2017. -№ 1. - С. 154-167.
11. Ратушняк В.Н. История Кубани в датах, событиях, фактах. - Краснодар: Традиция, 2010. - 432 с.
144
Вестник КГУ Специальный выпуск, 2017
Словообразовательные и семантические особенности собирательных существительных в ярославских говорах
12. Факторович А.Л. Системные отношения в лексике и лингвоэкспертная практика // Стилистика как речеведение. - М.: Наука: Флинта, 2013. - С. 200-207.
13. Черникова И.В. Трансдисциплинарные ме-
тодологии и технологии современной науки // Вопросы философии. - 2015. - № 4. - С. 26-35.
14. Iсторiя украшського козацтва. Т. 1 / О.К. Струкевич, В.М. Матях, А.М. Авраменко та ш. - Кшв, 2011. - 294 с.
УДК 81'37 ; 81'282
Ховрина Татьяна Константиновна
кандидат филологических наук, доцент Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ И СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СОБИРАТЕЛЬНЫХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В ЯРОСЛАВСКИХ ГОВОРАХ
В статье рассматриваются собирательные существительные продуктивной словообразовательной модели -дериваты с суффиксом -у, представленные в говорах Ярославской области. Источником исследования являются материалы «Ярославского областного словаря» и изданных к нему «Дополнений». Устанавливается словопроизводственная база таких образований модификационного типа, мотивированных существительными. Особое внимание уделяется семантике собирательных имён, производных как от общерусских, так и от диалектных основ. Выделяются основные группы собирательных наименований совокупного множества однородных в каком-либо отношении объектов, актуальных для диалектоносителей. Анализируются явления синонимии и вариативности в кругу исследуемых слов данного лексико-грамматического разряда. Диалектный материал рассматривается с привлечением данных исторических словарей русского языка.
Ключевые слова: диалектная лексика, собирательные существительные, словообразовательный тип, семантика, синонимия, вариативность, ярославские говоры.
Особый лексико-грамматический разряд среди нарицательных имён в русском литературном языке и его диалектах составляют собирательные существительные. К ним относятся слова, называющие совокупность однородных предметов и выражающие это значение с помощью определённых словообразовательных формантов. Отличительной особенностью таких слов является то, что они не образуют формы мн. числа [4, с. 461462]. Собирательным существительным изначально, в древнерусский период, были присущи такие семантические признаки, как множественность, нерасчленённость, однородность, увеличительность [2, с. 146]. Полагают, что закрепление за подавляющим большинством собирательных имён в русском языке формы ед. ч. было связано, по всей вероятности, «с необходимостью дифференциации выражения расчленённой множественности (это значение у существительных при коррелятивности числовых форм выступало лишь в формах мн. ч.) и нерасчле-нённой» [1, с. 190]. При этом множество, обозначаемое собирательными существительными, мыслится как нерасчленённое целое потому, что «совокупное множество обычно включает очень большое число членов» [1, с. 192]. Таким образом, признак нерасчленённости у собирательных имён связан с признаком усилительности.
Собирательные существительные широко распространены в диалектной речи. Сохранение продуктивности словообразовательной категории собирательности характерно для северной диалектной зоны, в особенности для её северо-восточной части [3, с. 83]. Большим числом лексических единиц, разнообразных по своей словообразова-
тельной структуре и семантике, они представлены и в словарном составе говоров Ярославской области. В большинстве своём это разного рода деривационные образования от именных основ.
Наиболее продуктивными в говорах (названной выше диалектной зоны), в том числе ярославских, являются дериваты с суффиксом -]- (слова на -ье/ -ьё). Как отмечает Ю.С. Азарх, собирательные существительные ср. рода типа дубье являются общеславянским словообразовательным типом, это так называемые первичные собирательные с суффиксом -ь]- от конкретных считаемых существительных, данная модель была продуктивна в древнерусский и старорусский периоды. Словопроизводственную базу собирательных имен на -ие/-ье составляли непроизводные и опрощенные существительные муж. и жен. рода, главным образом названия видов растений, их частей, плодов [2, с. 146, 152].
Дериваты данного типа обладают модификаци-онным словообразовательным значением, которое представляет собой некоторый дополнительный компонент значения, присутствующий в мотивированном слове и отсутствующий в мотивирующем [4, с. 265]. При модификации, таким образом, между производным (мотивированным) словом и производящим (мотивирующим) устанавливаются семантические отношения «включения»: лексическое значение производящего включается в семантический объём производного [2, с. 30]. Модификат отличается от производящего дополнительным семантическим оттенком, которым в данном случае является собирательность.
В ярославских говорах собирательные существительные с суффиксом -]-, обозначающие со-
© Ховрина Т.К., 2017
Специальный выпуск, 2017 Вестник КГУ
145
