CC BY
40
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 18 (199). История. Вып. 41. С. 155-160.
КОМДИВ Д. А. КУЧИНСКИЙ В СИСТЕМЕ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ ЭЛИТЫ В 1930-е ЮДЫ
Статья посвящена одному из самых талантливых советских военачальников 1930-х гг. - комдиву Д. А. Кучинскому. К сожалению, в исторической литературе его деятельность не нашла достойного освещения. Автор анализирует заслуги Дмитрия Александровича в подготовке Вооруженных Сил к столкновению с фашистской Германией, его взаимоотношения с другими представителями военной элиты. Особое внимание уделяется теме сталинских репрессий в Красной Армии. Как начальник Военной Академии Генерального штаба, Д. А. Ку-чинский пытался спасти своих подчиненных от напрасной гибели.
Ключевые слова: Гражданская война, войска Противовоздушной обороны, Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР, Киевский военный округ, Военная Академия Генерального штаба РККА, репрессии, «дело Тухачевского», «украинская группировка», советская военная элита.
Среди советских военачальников предвоенных лет Дмитрий Александрович Кучинский являлся, пожалуй, одной из самых загадочных фигур. Специальных исследований, посвященных этому человеку, в исторической литературе нет. В советское время написать о нем не успели (долгое время тема репрессий вообще всячески замалчивалась). В современной же России не так много историков, которые занимаются изучением советской военной элиты. Восполнить этот пробел попытались лишь авторы коллективного труда «Звезды противовоздушной обороны России», в котором Дмитрию Александровичу был посвящен небольшой биографический очерк1.
Между тем, это был очень способный военный деятель, один из сильных штабных офицеров. Кучинский стоял у истоков противовоздушной обороны страны, был первым руководителем Военной академии Генерального штаба РККА. Высокий пост комдива вызывает необходимость специально рассмотреть его роль в межличностных взаимоотношениях советской военной элиты периода драматической отечественной истории 1930-х гг. XX в.
Дмитрий Кучинский родился 26 июня 1898 г. в Минске в семье почтового чиновника. Получил хорошее образование, в 19 лет закончил Ярославскую гимназию. Мировая война вынудила его поступить в Алексеевское военно-инженерное училище в Киеве. В июне 1917 г. правительство А. Ф. Керенского произвело юнкеров в офицеры. По завершению
ускоренного курса учебы в августе 1917 г. Кучинский прибыл для прохождения службы в инженерный полк. Свежеиспеченного прапорщика направили на фронт, в кровавую мешанину последних боев, затеянных Временным правительством. Кучинский занимал должности командира саперной полуроты и командира роты. Только покрасоваться в офицерской форме ему довелось совсем непродолжительное время.
После Октябрьской революции Кучинский без особых проблем вписался в новую обстановку: был избран председателем полкового комитета, возглавил демобилизационную комиссию стрелкового корпуса...
В марте 1918 г. вместе с группой сослуживцев он оказался на оккупированной немцами территории и был интернирован в Минск, затем Вильно. Но уже через месяц бежал из плена. А еще через пару недель Кучинский был принят на службу в Московский кавалерийский полк на должность старшего инспек-тора2. Так, в мае 1918 г. началась его служба в Красной Армии. В сентябре 1918 г. Кучинский вступил в РКП (б).
В дальнейшем Дмитрий Александрович командовал отдельным сводным кавалерийским дивизионом. В боях проявил лихость и командирскую сметку. Впрочем, легендарным героем Гражданской войны он не стал. И без него в Красной Армии хватало харизматических командиров.
В марте 1919 г. Кучинский стал слушателем Военной академии РККА (закончил
в 1922 г.). Надо отметить, учеба его протекала своеобразно. За время обучения в академии Кучинский успел переболеть тифом, поучаствовать в боях на Южном фронте, подавлении контрреволюционных мятежей в Кронштадте и Тамбовской губернии. Так, урывками, получали высшее военное образование в те годы многие красные командиры. К чести Кучинского отметим, что он никогда не прекращал заниматься самообразованием, благодаря чему в академии всегда был на хорошем счету.
В эти годы Кучинский впервые столкнулся с М. Н. Тухачевским, который в 1921 г. возглавлял Военную академию РККА, а затем руководил подавлением антисоветских мятежей. Как начальник штаба боевого участка Кучинский непосредственно контактировал с М. Н. Тухачевским, возглавлявшим борьбу с антоновщиной. В дальнейшем их служебные связи окрепли - в 1920-е гг. Кучинский продолжал службу под началом Михаила Николаевича в Штабе РККА, а затем соприкасался с ним как с замнаркома на разных высоких должностях. Полагаю, эти два военачальника высоко ценили друг друга. Однако близких дружественных отношений между ними не возникло - слишком очевидна была разница в положении, происхождении, возрасте.
Для карьеры Кучинского были характерны трудно предсказуемые служебные перемещения. По завершению учебы в академии он служил в войсках ОГПУ Республики. В апреле 1924 вернулся в Красную Армию. Долгое время работал в Штабе РККА: начальником 1-го отдела Организационного управления (с апреля 1924), начальником 1-го отдела, помощником начальника (с апреля 1925), заместителем начальника (с декабря 1925) Организационно-мобилизационного управления, помощником начальника 2-го Управления (с сентября 1926).
Как военный специалист Кучинский отличался большой работоспособностью, военной эрудицией, следил за отечественной и иностранной военной литературой. С июля 1928 г. по ноябрь 1930 г. он находился в войсках, возглавляя штаб 14-го стрелкового корпуса.
Четыре месяца - с ноября 1930 г. по февраль 1931 г. - Дмитрий Александрович возглавлял 6-е Управление Штаба РККА, ведавшее вопросами противовоздушной обороны. Тогда войска ПВО только создавались.
Кучинский стал вторым по счету начальником управления2.
Он сформулировал требования к разрабатываемым планам ПВО важнейших политических и экономических центров, рассматривал возможности действий ПВО на случай внезапного нападения противника. Под руководством Дмитрия Александровича определялась новая дислокация наблюдательных постов, он предложил создать при Совете Труда и Обороны комитет по ПВО. Несмотря на короткий срок пребывания в должности, Дмитрию Александровичу многое удалось сделать. Еще больше осталось на бумаге, и было реализовано последователями.
Дальнейшая служба Кучинского была связана с Украиной. В феврале 1931 - мае 1934 г. и мае 1935 - апреле 1936 г. Дмитрий Александрович возглавлял штаб сначала Украинского, а затем Киевского военного округа. Кроме того, с мая по ноябрь 1934 г. в связи с распоряжением Наркома К. Е. Ворошилова он сформировал на Украине 15-й стрелковый корпус, организовал и вел его подготовку к боевой деятельности.
В эти годы Кучинский непосредственно соприкасался с командующим округом И. Э. Якиром, стал его доверенным лицом. Совместная служба переросла в дружественные отношения. И. Э. Якир считал Кучинского очень способным военачальником.
Не были лишены эти отношения и противоречий. В деятельности И. Э. Якира сквозила недооценка роли штабных работников. Иона Эммануилович часто говорил: «Командиру -слава, а штабным работникам - работа»3. Это вызывало обиду у Кучинского, который неоднократно сетовал на то, что штабных работников игнорировали, никогда не поощряли.
Тем не менее, в ноябре 1934 г. Дмитрий Александрович вошел в состав Военного Совета при Народном комиссаре обороны СССР, а год спустя ему было присвоено звание «комдив». Это означало официальное вхождение Кучинского в состав советской военной элиты. В тоже время, он, как и многие другие командиры, считал себя недостаточно оцененным. По уровню своих знаний, таланта Кучинский, несомненно, заслуживал приглашения в Генеральный штаб РККА, где мог бы сыграть не последнюю роль. Комдив неоднократно критиковал начальника Генштаба маршала А. И. Егорова за то, что его ведомство работало недостаточно эффективно. Кучинскому
казалось, что он посту начальника штаба Киевского военного округа делал больше, нежели работники Генерального штаба4.
Как крупный специалист, болеющий за свое дело, Кучинский неоднократно выступал за реорганизацию штабной работы, подготовки специалистов штабов. Поэтому комдив приветствовал создание в апреле 1936 г. Военной академии Генерального штаба РККА.
Обосновывая ее появление, он весной 1936 г. говорил своим подчиненным: «Академия имени Фрунзе и военные академии специальных родов войск готовят в основном командный состав для управления боем частей и соединений. Новой же Академии Генерального штаба предстоит готовить кадры с широким оперативным кругозором, способные разрабатывать и осуществлять армейские и фронтовые операции.. ,»5.
Трудно сказать, кто принял решение о создании нового вуза. Было ли это ведомственное решение, созревавшее долгие годы, или инициатива нескольких лиц. Мысль о воссоздании в СССР Академии Генерального штаба неоднократно высказывал и М. Н. Тухачевский, и Кучинский. У маршала, безусловно, было гораздо больше возможностей и полномочий для претворения этой идеи в жизнь.
Во время маневров 1935-1936 гг. вскрылись многочисленные пробелы в боевой подготовке соединений. Поэтому М. Н. Тухачевского в апреле 1936 г. назначили 1-м заместителем Наркома обороны и начальником Управления боевой подготовки РККА. Одной из первых инициатив маршала стало расширение сети высших военных учебных заведений. Именно М. Н. Тухачевский, как мне думается, и порекомендовал своего давнего соратника Кучинского на должность начальника и военного комиссара Академии Генерального штаба. И. Э. Якир, хоть и имел большой политический вес и мог повлиять на этот вопрос, больше был заинтересован в том, чтобы Кучинский остался с ним. Ведь известно, что с Украины командиров отпускали весьма неохотно6. Наоборот, Нарком К. Е. Ворошилов мог санкционировать это назначение для того, чтобы лишить И. Э. Якира преданных людей. Так уже было сделано в 1935 г., когда единый Украинский военный округ был разделен на два - Киевский и Харьковский округа.
Не случайно на заседании Военного Совета 14 октября 1936 г. Иона Эммануилович жало-
вался на «большую текучесть» штабных ра-ботников7. Ни в одном из штабов подведомственных ему дивизий командиры на одном месте долго не задерживались. Возможно, это была целенаправленная линия руководства на ослабление позиций И. Э. Якира. Разумеется, и перевод лично преданного командарму Кучинского на другую должность не мог вызвать у него радости.
Весной 1936 г. Кучинский, еще в должности начальника штаба Киевского военного округа, вместе с И. Э. Якиром занялся отбором кандидатов для обучения в академии8. Из Киевского военного округа в вуз отправилось больше всего слушателей - 19 человек9. Среди них известные впоследствии военачальники И. Х. Баграмян, Л. А. Говоров, А. О. Гастилович, М. И. Казаков, М. П. Миловский, Л. М. Сандалов, Н. И. Четвериков. Таким образом, прибыв в апреле 1936 г. в академию, Кучинский оказался в окружении бывших сослуживцев и товарищей, которые немногим ниже стояли от него по карьерной лестнице.
Комдив сделал многое для того, чтобы превратить академию в первоклассное учебное заведение. Процесс обучения имел конкретную направленность - слушателей готовили к войне. Поэтому важная роль отводилась оперативным играм, на которых вероятным противником выступала армия фашистской Германии.
По инициативе маршала М. Н. Тухачевского в Академии Генерального штаба в 1936-1937 гг. была проведена стратегическая военная игра, где сам Михаил Николаевич командовал объединенными польско-немецкими силами («за Гитлера»), а командарм И. П. Уборевич командовал Западным фронтом. Роль начальника штаба «Гитлера» осуществлял Кучинский. Советские войска одержали тогда полную победу.
Размеренный ритм работы нарушили безжалостные репрессии. Весной 1937 г. начались массовые аресты представителей высшего командного состава РККА, с которыми Кучинский соприкасался по службе. 22 мая был арестован - маршал М. Н. Тухачевский, 28 мая - командарм И. Э. Якир.
На созванном в экстренном порядке для обсуждения «дела Тухачевского» Военном Совете при Наркоме обороны 1-4 июня 1937 г., большинство красных командиров единодушно осудили «врагов народа» и потребовали для них высшей меры наказания.
Выступление Кучинского в последний день заседания Совета стало неожиданностью. Его речь выделялась на фоне остальных военачальников, пытавшихся «оправдаться» перед вождем и Наркомом, доказать, что подозрения по поводу новоиспеченных «врагов народа» у них были всегда. Кучинский не стал кривить душой и отметил, что с И. Э. Якиром его связывали служебные отношения и большая дружба.
Комдив отметил, что всегда доверял И. Э. Якиру и высоко ценил его как командующего. Сомнений в преданности начальника делу партии у Дмитрия Александровича никогда не было. Кучинский видел, какое большое влияние на дела Наркомата обороны имел командарм, что целый ряд крупнейших вопросов - вопросы Вооруженных Сил, вопросы оперативных планов - решались только тогда, когда посоветуются с И. Э. Якиром. Кроме того, комдив был осведомлен о личных встречах И. Э. Якира с И. В. Сталиным. Сам командарм после каждого приезда из Москвы рассказывал о том, как с вождем он обсуждал насущные проблемы военного строительства10.
«Я видел его личную жизнь, - несмотря на возражения, сказал тогда Кучинский об арестованном друге. - Он был очень скромным человеком, не пил никогда. В личной жизни он был почти святой человек <.. .> Я присматривался к его личной жизни и скажу прямо, что он был хорошим человеком»11.
Это было достаточно смелое заявление. Ведь многие люди, которые хорошо знали И. Э. Якира и сомневались в его виновности, предпочли тогда промолчать или, покривив душой, осудить. Например, первый секретарь МК и МГК ВКП (б) Н. С. Хрущев, поддерживавший дружескую связь с командармом с периода работы на Украине. Незадолго до ареста И. Э. Якир отдыхал у него на подмосковной даче. А через несколько дней Н. С. Хрущев поставил свое одобрение над предложением И. В. Сталина исключить военачальника из партии и передать его дело НКВД. «Я волновался, - вспоминал Никита Сергеевич позже. - Во-первых, мне было его жалко. Во-вторых, тут могли и меня потянуть: мол, всего за несколько часов до ареста Якир был у Хрущева, заходил к нему ночью, и они ходили и все о чем-то разговаривали»12.
Выступление Кучинского на Военном Совете можно считать настоящим подвигом, ведь к тому моменту на него как на участ-
ника «заговора» дал показания командарм И. П. Уборевич13.
Уже летом начались репрессии против слушателей Академии Генерального штаба. В 1937 г. были арестованы и расстреляны комбриги П. В. Емельянов, А. И. Швачко и майор Л. Г. Салкуцан, сослуживцы Кучинского по Киевскому военному округу. Проходили они непосредственно по «делу» о военном заговоре в РККА. Особенно много общего было у комдива с А. И. Швачко, тоже прапорщиком старой армии, возглавлявшим ПВО Киевского военного округа. Дмитрий Александрович, большой поборник войск ПВО, обязан был консультировать А. И. Швачко по ряду вопросов.
Кучинский, как мог, пытался защитить своих коллег от напрасного истребления. Он, хотя и вынужден был подтвердить наличие в Киевском военном округе «предателей», отмечал, что основная масса сослуживцев - это категория людей, «которые верили Якиру, которые прохлопали, которые не знали и честно служили делу»14.
Тем не менее, его собственная судьба была решена. 20 сентября 1937 г. комдива арестовали. Следствие затянулось почти на год. Кучинского обвинили в участии в военно-фашистском заговоре.
Устранение Кучинского, несомненно, было обусловлено его близкой связью с И. Э. Якиром, которой Дмитрий Александрович никогда не скрывал. Если бы Кучинский не «уперся», отрекся от своего «хозяина», возможно, его судьба сложилась бы иначе. Ведь отрекся же комдив К. А. Мерецков от своего учителя И. П. Уборевича и сохранил жизнь15. Кучинский же оказался более прямолинейным и порядочным человеком.
В биографии Кучинского нашлись «белые пятна», за которые следователи смогли «зацепиться». Очень легко было обосновать «связь» военачальника с германским генеральным штабом, которую он якобы установил для И. Э. Якира. Ведь в 1918 г. Кучинский побывал в немецком плену, значит, мог быть завербован. Он организовал группу для побега из плена - значит, имел заговорщические наклонности. К тому же, в начале 1930-х гг. побывал в Германии, закончил Высшую военную академию германского генерального штаба16, высоко ценил немецкую военную школу17, следовательно, мог быть потенциальным шпионом.
Если до ареста Кучинского репрессировали всего несколько слушателей академии, то после его падения количество жертв исчислялось уже десятками. Первый удар пришелся на так называемую «украинскую группировку» -бывших сослуживцев комдива по Киевскому военному округу. Известно, что в академии сложились «очень товарищеские отношения между слушателями и преподавателями»18. Следовательно, и Кучинский не должен был порывать связей с бывшими коллегами.
Так, со 2-го курса академии были отчислены К. В. Альбертов, И. Х. Баграмян, М. П. Миловский, Г. И. Соколов19. Все они служили у И. Э. Якира. На соратников Кучинского Л. А. Говорова, А. И. Гастиловича, Н. И. Четверикова у следователей был компрометирующий материал, они подвергались «травле», их жизни тоже висели на волоске20.
И. Х. Баграмян, А. И. Гастилович, Л. М. Сандалов, Н. И. Четвериков и другие известные полководцы Великой Отечественной -все они прошли штабную школу Кучинского, были его учениками. Комдив особенно ценил и активно выдвигал А. И. Гастиловича и Л. А. Говорова21. К счастью, они избежали репрессий (во многом это объяснялось тем, что связь с начальником академии была чисто служебной) и во время Великой Отечественной проявили себя сполна.
29 июля 1938 г. следствие по делу Кучинского завершилось. Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к высшей мере наказания. В тот же день комдив был расстрелян. Реабилитировали его 4 августа 1956 г.
Дмитрий Александрович Кучинский был одним из самых грамотных, образованных офицеров Советской армии. В 30-е гг. он занимал видные военные посты, сделал многое для совершенствования штабной работы, подготовки крупных военных специалистов. В тоже время некоторые его ровесники занимали более высокое положение в служебной иерархии. Головокружительной карьеры Кучинский не сделал. В годы Гражданской войны и в мирное время он предпочитал (или так получалось) находиться в тени более именитых командиров (М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир и др.). По-видимому, Дмитрий Александрович был из тех военачальников, которые выполняли «черновую» работу. Слава при этом доставалась другим. Отметим, что за все годы слу-
жения Советской власти Кучинский не удостоился ни одного ордена.
Комдив занимал видное место в составе советской военной элиты. Он принадлежал к так называемой «украинской группировке» и был тесно связан с сослуживцами по Киевскому военному округу. Четко прослеживается связь Кучинского как с харизматическим лидером «киевлян» И. Э. Якиром, так и с молодым поколением, выращенным под его руководством. Благодаря заступничеству Дмитрия Александровича, сумели выжить многие полководцы Великой Отечественной войны, такие, как И. Х. Баграмян, Л. А. Говоров, А. И. Гастилович.
Авторитет военачальника признавали многие. Кучинский был молодым (на момент гибели ему исполнилось 40 лет), перспективным штабным офицером, прекрасным организатором учебного процесса, хорошо знавшим немецкую военную доктрину. Поэтому устранение его, как и других талантливых военачальников, в преддверии войны стало настоящей трагедией для страны.
Примечания
1 Великанов, Е. Н. Звезды противовоздушной обороны России / Е. Н. Великанов, В. Л. Голотюк, А. Ю. Лашков, А. Е. Ужанов / под общ. ред. Н. Н. Швеца М. : МАИ, 2004. 192 с.
2 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. : документы и материалы : сборник. М. : Рос. полит. эн-цикл. (РОССПЭН), 2008. С. 583.
3 Там же. С. 333.
4 Там же. С. 330-331.
5 Сандалов, Л. М. Пережитое. (Военные мемуары). М. : Воениздат, 1966. С. 6.
6 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. С. 146.
7 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. : документы и материалы : сборник. М. : РОССПЭН, 2009. С.205.
8 Сандалов, Л. М. Пережитое. С. 4.
9 Российский Государственный Военный архив (РГВА). Ф. 37963. Оп. 1. Д. 5. Список личного состава 1-го курса АГШ РККА по военным округам. Л. 36-37.
10 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. С. 328.
11 Там же. С. 331.
12 Таубман, У. Хрущев. 2-е изд. [Жизнь замечательных людей: серия биографий. Вып. 1142]. М. : Молодая гвардия, 2008. С. 121.
13 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. С. 330.
14 Там же. С. 329.
15 Полищук, К. Е. Заседание РВС 1-3 июня 1937 года. Свидетельство очевидца // Знание - сила. 1990. № 5. С. 30.
16 Черушев, Н. С. 1937 год: Элита Красной Армии на голгофе. М. : Вече, 2003. С. 326327.
17 Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. С. 328.
18 Сандалов, Л. М. Пережитое. С. 11.
19 РГВА. Ф. 37961. Оп. 1. Д. 16. Академия Генерального Штаба РККА. Список военнослужащих АГШ РККА, отчисленных по разным причинам. Л. 9-12.
20 Там же. Список слушателей АГШ РККА, на которых есть компрометирующий материал. Л. 21-28.
21 РГВА. Ф. 37961. Оп. 1. Д. 16. Список слушателей АГШ РККА, на которых есть компрометирующий материал. Л. 22; РГВА. Ф. 37963. Оп. 1. Д. 10. Именной список слушателей 2-го курса, подлежащих отчислению из Академии. Л. 455.
