CC BY
107
© 2010
С. А. Грингоф
КОМАНДНО-АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ БОСПОРСКОЙ АРМИИ РИМСКОГО ВРЕМЕНИ
Статья затрагивает одну из малоизвестных проблем государственного устройства Боспора. Автор на основе эпиграфических источников анализирует военные должности в контексте эллинистической и римской цивилизаций. В статье делается вывод о существовании на Боспоре разветвленной армейской организации, составляющей строгую иерархическую систему на всех уровнях государственной власти.
Ключевые слова: Боспор, государственное устройство, армия.
Для изучения структуры государственного управления Боспорского царства важное значение имеет анализ воинских должностей этого государства. Эллинистическая армия не знала системы строгого определения войсковых командных и тактических единиц1. Военная организация была более разнообразной, чем римская военная машина. Совмещение гражданских и военных обязанностей для эллинистических государств являлось общей чертой, что вызывает некоторые трудности при анализе характера боспорской администрации в первые века нашей эры.
Так, в научной литературе высказывалось мнение, что оборот о' ет нужно переводить как «военачальник»2. Такой подход, на наш взгляд, является некорректным, т. к. влечет за собой классификацию функций наместников областей и городов только как военные. Поэтому необходимо выявить иерархию военных чиновников и определить их компетенцию и функции.
Должность хилиарха (хеШярход или %вЛшрхп?) в Боспорском царстве засвидетельствована только в первые века нашей эры. В эпиграфическом комплексе этот чин встречается несколько раз (КБН, 36, 53, 58, 984, 1049, энкомий из Пантикапея3). Самое раннее упоминание относится к 92 г н.э., верхняя граница 270-е гг. н.э., т. е. к периоду античного или «римского» времени Боспорского государства4. Характер надписей позволяет отнести рассматриваемую должность к разряду военных, но конкретное определение функций этого военачальника и места его в иерархии командного состава боспорской армии у исследователей вызывают разногласия.
Издатели корпуса боспорских надписей подразумевали под этим чином — военную и придворную должность (КБН, с. 66). А. А. Масленников указал, что хилиарх — тысяченачальник, и что он может рассматриваться как указание на структуру, характерную для эллинистических армий. В качестве примера, автор привел роспись пантикапейского склепа 1872 г. (АДЖ. Табл. ЬХХХ1. 2), где связал хилиарха с изображением знаменосца со штандартом типа римского вексиллу-
1 Бикерман 1985, 61.
2 Сидоренко 2001, 137.
3 Сапрыкин 2005, 45-81.
4 Масленников 2004, 56.
ма5. В. А. Сидоренко, предположил, что греческий хилиарх эквивалент римскому ШЬипш6, и привел в доказательство херсонесский декрет (1РБ12, № 404), составленный на двух языках, где греческому %8Шар%о^ соответствовал латинский Ш-Ьипш. С. Ю. Сапрыкин, основываясь на аналогиях с другими эллинистическими государствами, сделал вывод, что одна из основных обязанностей хилиарха была собирать налоги в царскую казну7. В. А. Горончаровский определил хилиарха как крупного военного чина из ближайшего окружения царя или командира наемной царской гвардии, несшего постоянную военную службу при дворе8.
Такое разнообразие мнений вынуждает нас рассматривать этот армейский чин в контексте военной истории государства и способов ведения боевых действий. Судя по археологическим данным, территория Боспорского царства была окружена валами и крепостями различных типов. Наверное, наиболее мощная система крепостей находилась на Фанталовском полуострове, где исследовано 12 укрепленных городищ9. Рядом с Островом находился округ аспургиан. Археологические раскопки в Прикубанье, окрестностях Анапы и Новороссийска показали, что многие крепости на юго-восточных рубежах Боспора возникли как единое целое в I в. до н.э. и относились к аспургианам10. Укрепления также исследованы на основных подходах к Горгиппии11, сеть крепостей окружала Танаис12.
На территории Крымского полуострова исследуется укрепленная хора Феодосии13. Европейский Боспор или царская область для своей защиты имел несколько валов и большое количество крепостей с линейной внутренней планировкой.
Классификация укрепленных поселений Боспорского царства проведена А. А. Масленниковым. Низшим звеном этой системы являются дома-башни или сторожевые посты (Юбилейное 1 и 2, Рассвет, укрепления в районе Бат); затем идут резиденции наместников военно-административных округов (Чокракский мыс, Семибратнее городище, «усадьба Хрисалиска»); самые мощные укрепления — это крепости с внутренней планировкой по линейному принципу (Илурат, Генеральское Восточное, Зюк, Белинское)14. Легко заметить, что такая военно-административная системы была целиком направлена на оборону территории государства.
Оборона западной границы Боспорского царства имеет ряд прямых аналогий с британским или дунайским лимесом; в то время как, восточная пограничная система напоминает африканский вариант имперского лимеса15. В римском варианте гарнизоны сторожевых башен должны были своевременно оповестить световыми или дымовыми сигналами о приближении войск противника. После
5 Масленников 1990, 144.
6 Сидоренко 2001, 138.
7 Сапрыкин 2002, 200.
8 Виноградов, Горончаровский 2009, 154.
9 Сокольский 1976, 111-114.
10 Сапрыкин 2006, 178.
11 Алексеева 1997, 52-54.
12 Сапрыкин 2002, 205-207.
13 ОаугПоу 2006, 255.
14 Масленников 1998, 112, 136, 173-181.
15 Масленников 2004, 58.
получения такого сигнала римские войска двигались навстречу врагу и вступали с ним в бой16.
Начиная со II в. н.э. римляне для этих целей начинают использовать тяжелую конницу. При Траяне появляется Первая Ульпиева тысячная ала копейщиков. Реорганизация кавалерии, проведенная под влиянием восточных противников в правление императора Адриана, еще больше увеличила значение конницы, тогда стали применяться катафрактарии и клибанарии. Была ликвидирована легион-ная конница, а вместо нее начали использовать конные части, набранные у союзников или в местах боевых действий, возглавляемые собственными вождями или римскими командирами (praefecti equites). В период Ранней империи эти конные отряды были превращены в полки (alae), численностью примерно в тысячу всад-ников17. Например, императором Траяном была сформирована I Боспорская ала, численностью в 1000 воинов, накануне второй дакийской войны 105-106 гг18.
Учитывая характер боевых действий и структуру боспорской армии, нужно согласиться с В. А. Горончаровским, что существенную роль на поле боя должна была играть координация действий пехоты с тяжелой и легкой конницей19.
Роль конницы на Боспоре была приоритетной из-за основных противников государства — кочевых варварских племен. В качестве примера можно привести, тысячу всадников Фарнака — его личную гвардию (Dio. Cass. XLII. 47; App. Mithr. 120; Bel. Alex. 71-77).
Иранское имя основателя новой династии Тибериев-Юлиев Аспург переводится, как «имеющий мощных коней»20, что говорит о приоритете кавалерии в данный период времени. В этой связи, необходимо отметить царскую должность управляющего конюшней ^БН, 942) от 234 г. н.э., которая, скорее всего, появилась при Аспурге. Этот чиновник отвечал не только за организацию конюшен, но и за государственную закупку лошадей для военных нужд21.
В 49 г. н.э. ^тис и Аквила во время войны с Митридатом VIII «не рассчитывая на свои силы... стали искать поддержки и направили послов к Евнону, правившему племенем аорсов» (Tac. Ann. XII, 15). Необходимость такого союза диктовалось отсутствием у римлян и ^тиса всадников, способных противостоять коннице Митридата VIII22.
В конце I в. н.э. безымянный военачальник, оставшись без поддержки сарматской конницы, продолжил бой во главе только гоплитов из боспорских городов, что было и отмечено как великий подвиг этого вельможи23. Таким образом, можно с уверенностью говорить, что в первые века нашей эры главная роль в столкновении с противником отводилась коннице.
Если попытаться реконструировать нападение варварских племен на территорию Боспорского царства, то во время набега сторожевые башни передавали дымовой сигнал об опасности, и тотчас выдвигался конный отряд навстречу про-
16 Baatz 1976, 43-47.
17 Махлаюк, Негин 2009, 294-299.
18 Рубцов 2003, 145.
19 Горончаровский 2004, 96-103.
20 Абаев 1949, 185.
21 Ивенских 2006, 15.
22 Виноградов, Горончаровский 2009, 268.
23 Сапрыкин 2005, 49-50.
тивника. Вероятно, что численность такого отряда равнялась примерно тысяче всадников, и во главе этой группировки стоял боспорский хилиарх.
Наше предположение объясняет тот факт, что в энкомии безымянного сановника конца I в. н.э. употреблен термин х^лархяг в именительном падеже множественного числа24. Это свидетельствует, что чествуемый был в должности хи-лиарха не один раз, т. е. руководил действиями конной хилиархии в отражении набегов неприятеля несколько раз.
В царствовании Савромата II в административном округе «Остров» хилиар-хом служил Юлий Менестрат (КБН, 1049). В 192 г. н.э. этого военного царь назначает в Танаис в качестве пресбевта и награждает его почетным придворным званием «главный постельничий» (КБН, 1243). Видимо, Юлий Менестрат затем снова возвращается в Фанагорию и ставит посвятительную надпись Савромату II25. Этот крупный военный и политический деятель, член аристократической семьи, известной со времен Аспурга (КБН, 40), честно служил и хилиархом, и пре-сбевтом, за что и был удостоен почетным званием архикойтонита. Такая карьера этого сановника показывает, что должность хилиарха не была пожизненной, а назначение на нее осуществлялось только во время боевой опасности.
Такая интерпретация должности хилиарха объясняет и ее совмещение с высшими административными назначениями. Наместник аспургиан Фанн, сын Сак-ла также являлся и военачальником конного отряда, защищавшего эту область от вторжений варварских племен (КБН, 36).
Известен и хилиарх в должности наместника над царской областью (КБН, 58). Интерес вызывает его римское имя — Аврелий Родон, сын Лоллея, возможно, этот человек бывший prаefecti equites, так как правители Боспора нуждались в хороших военных специалистах и привлекали на службу офицеров римской армии26. Безусловно, что этот военачальник, наделенный высшими полномочиями, не один раз спасал европейскую часть царства, за что ему и была поставлена статуя в Пантикапее в 249 г. н. э.
В пользу наших рассуждений свидетельствуют многочисленные изображения конных всадников на Боспоре в этот период времени, что говорит не только об их высоком социальном статусе, но и о важном значении в развитии государства.
К наиболее раннему изображению типа всадников, который затем приобретет широкое распространение на территории государства, следует отнести надгробную стелу аспургианского вождя Матиана, сына Заидара, датирующаяся концом I в. до н.э27. На стеле изображен всадник-катафрактарий с длинным копьем. Вероятно, способ ведения боевых действий аспургиан был взят за основу тактической доктрины для боспорской армии первых веков н.э. Именно поэтому, все этнографические детали, присутствующие на надгробии Матиана, повторяются в изображении конного воина с оруженосцем из пантикапейского склепа Анфе-стерия, сына Гегесиппа середины I в. н.э28. К этой группе памятников необходимо также отнести изображения всадников из склепа 1841 г. второй половиной I в. н.э. (АДЖ., с. 346-375), «Стасовский» склеп первой половины II в. н.э. (АДЖ,
24 Сапрыкин 2005, 74.
25 Кузнецов 2006, 161-172.
26 Виноградов, Горончаровский 2009, 156.
27 Десятчиков 1972, 68-77.
28 Амброз 1992, 35, табл. VII, 11.
с. 294), склеп 1873 г. первой половины II в. н.э. (АДЖ, с. 228). Нужно заметить, что, судя по данным КБН, среди пантикапейских мужских надгробий I—II вв. н.э. 33 % надписей сопровождаются изображением всадников, когда с сюжетом пехоты — только 12 %29.
Таким образом, с большой уверенностью можно говорить о преобладающей роли конницы в столкновениях с противником, когда основой боевого порядка оставалась тяжелая пехота, выстроенная фалангой30. Руководил отрядами кавалерии, видимо, военный в звании хилиарха. Отряд численностью тысяча всадников формировался по принципу римской алы. Во время вторжения варваров на территорию царства эта конная группировка являлась мобильным отрядом, который в течении минимального времени находил противника и вступал с ним в бой. Такое ведение боевых действий обусловил открытый характер местности, главную роль на котором играла хорошо подготовленная конница.
В ходе углубленного сотрудничества с римской армией происходит соотнесение боспорских военных должностей с римскими, но с сохранением эллинистических их названий31. Спейрарх (onsipápxn?) (КБН, 263) — командир отряда в 600 человек, видимо, в начале I в. н.э. становится принкипсом (npív%i,y) (КБН, 35, 744, 811), прямым аналогом которого является римский princeps. Принципалы выполняли обязанности младших офицеров, занимая по своему служебному положению ранг между центурионами и простыми солдатами32. Боспорский таг-матарх (КБН, 1213) — командир 1/2 спейры, по своим функциям приближается к имперскому центуриону33.
Также Рим активно оказывал помощь Боспору специалистами, о чем можно судить на основании надписи из Танаиса времени правления Ининфимея, в которой говорится об архитекторе Аврелии Антонине, который восстановил городские ворота (КБН, 1252).
Менее изученной остается должность Боспорского лохага (^o%ayÓQ) (КБН, 1000, 1051, 1136, 1179, 1231, 1251а). В. Д. Блаватский, а затем и М. Мельчарек прямо говорят о неясности функций этого военного34; В. А. Сидоренко видит в этом чине командующего подразделением флота35. Рискнем предположить, что под званием лохага служили коменданты гарнизонов в городах. В государстве Се-левкидов особое место занимали военные правители в городах, функции которых отличались от гражданских эпистатов. Их называли «начальниками гарнизона», «стражами цитадели» или даже префектами36.
В Понтийском царстве в каждой крепости-катойкий гарнизон служил с ко -мандиром или фрурахом, которому подчинялась и прилегавшая к укреплениям территория37. В Понте хорошо прослеживается вся иерархия управления царскими землями. Стратег или эпарх осуществлял общее командование округом, он на-
29 Виноградов, Горончаровский 2009, 161.
30 Перевалов 1999, 150-151.
31 Виноградов, Горончаровский 2009, 161.
32 Зубарь 2004, 50.
33 Сапрыкин 2005, 78-79.
34 Блаватский 1954, 148; Mielczarek 1999, 85.
35 Сидоренко 2001, 140.
36 Бикерман 1985, 53.
37 Сапрыкин 1996, 225.
ходился в крепости-эпониме этой области; по всей же территории округа располагались крепости во главе с фрурархами38.
На Боспоре также получила широкое распространение система катойкий, но никаких сведений о командирах гарнизонов крепостей пока нет. Можно предположить, что лохаги и выполняли функции комендантов царских гарнизонов.
Военно-административная система поселений на Боспоре создана по образцу Понтийской. Дома-башни или сторожевые посты выступают как центры небольшой территории, как убежища для сельских жителей из близлежащих деревень. Более крупные поселения городского типа являлись ядром еще большей округи, охватывая укрепленные усадьбы помельче39.
В поселениях с внутренней планировкой по линейному принципу (Илурат, Генеральское Восточное, Зюк, Белинское и др.40), построенные по образцу римского лагеря, военное и, возможно, гражданское правление осуществляли лоха-ги. Они подчинялись наместникам областей, которые находились в цитаделях, являющихся резиденциями (Чокракский мыс, Ново-Отрадное, Либкнехтовка, Михайловка, Семибратнее городище, «усадьба Хрисалиска»).
В этой связи, очень интересно письмо Ботрюса из Акры, в котором впервые для Боспора упоминается его должность — начальник города ('о sm тп? ло^еюд)41. В надписях II в. до н.э. начальник Саламина назван вместе с фрурар-хом этого же города, а в надписи из Никосии фрурарх становится наместником города (OGIS. 113, 134, 155). При Митридате VI Евпаторе начальниками городов являлись стратеги, например, стратег и градоначальник Диоген, сын Тиэя в Оль-вии42. Фанагория по всей видимости также имела стратега-градоначальника при Митридате VI, т. к. Орозий, описывая восстание Кастора, называет его должность Mithridatis praefectus, qui Phanagorio praeerat (Oros., VI, 5, 2). Зенонов Херсонес также имел своего управляющего и им мог быть лохаг, или же он осуществлял только военную власть в городе43.
Из эпиграфических документов известно о фанагорийском лохаге (КБН, 1000). Интересно, что А,о%ау0? Агафус, сын Саклея ставит статую своему отцу в Фанагории, который служил начальником острова. В еще одной надписи лохаг Бейбий, сын Ахемена восстанавливает общественное здание и упоминает опять начальника острова или несарха44. Приходится согласиться с утверждением, что Фарнак II лишил Фанагорию полисного статуса и включил ее в округ «Остров»45. Тогда становятся понятными, присутствие и роль царского лохага в этом городе и в 178 г., и в 220 г.
Также известен лохаг из Гермонассы, а его отец Аврелий Андроник, видимо, являлся наместником царской земли, куда и входила Гермонасса (КБН, 1051). Просопографический анализ имен горгиппийских наместников позволил выяс-
38 Сапрыкин 1996, 225.
39 Сапрыкин 2002, 198.
40 Масленников 1998, 112, 136, 173-181.
41 Сапрыкин, Федосеев 2008, 64-80.
42 Крапивина, Диатроптов 2005, 67-73.
43 Сапрыкин, Масленников 1999, 193-194.
44 Кузнецов 2007, 227-238.
45 Сапрыкин, Федосеев 2008, 78.
нить, что все они принадлежали к одному знатному роду46. Таким образом, государственные чиновники набирались из членов знатных семей Боспора.
Наличие военного в звании лохага в Танаисе (КБН, 1251а) во время правления царя Ининфимея (234/35-239/40 гг.) без сомнения связывается нами с военной угрозой аланских кочевых объединений или, возможно, готов, герулов и бо-ранов47. Должность лохага танаитов указывает и на наличие должности лохага эллинов48. Это означает, что город имел особые воинские подразделения танаитов и эллинов. Появление танаиских военных отрядов со своим командирами связано с организацией варварской политевмы боспорскими царями в Танаисе, которые стремились укрепить город для борьбы с враждебными племенами49.
Лохаги, видимо, отвечали за боевые отряды, собираемые с близлежащих укрепленных поселений. С таких как, город Наварис (городище Темерницкое или Нижнее-Гниловское)50, Эксополь (городище Кобяковское)51, Патарва (городище Подазовское)52.
Присутствует лохаг и в Горгиппии (КБН, 1136, 1179). Обе надписи относятся к эпохе Савромата II. Этот правитель ведет постоянные войны с варварами в союзе с Римом (КБН, 52, 1237). На Боспоре появляются могилы римских солдат (КБН, 691, 726), возводится от основания крепость Савроматий53, происходит ко -ренная перестройка Илурата54. Было бы резонно предположить, что царский лохаг прибыл на усиления полиса Горгиппии в эти неспокойные времена. В одной из надписей, выступает в роли жреца фиаса (КБН, 1136), возможно, это про-
явление уважения к царскому военному. В другом списке фиаситов также назван лохаг, причем он стоит впереди полисного стратега (КБН, 1179). Возможно, Гор-гиппия сама обратилась к царской канцелярии с просьбой о военной помощи, тем более такой инцидент обращения этого города к царю произошел при Аспурге55.
Система укрепленных поселений на западной границе государства в немалой степени напоминает британский или дунайский лимес Римской империи. Восточная граница царства отчасти соответствует африканскому варианту лимеса56. Обычно, под лимесом понимают организацию обороны римских имперских границ, включавшую в себя сторожевую службу специальных воинских подразделений, а также строительство различных фортификационных сооружений и комму-никаций57. Остатки прямоугольных построек, зафиксированных на Узунларском валу и в непосредственной близости от него, на основании аналогий можно атрибутировать в качестве сторожевых башен (Wachttйrm). На римских лимесах такие башни строились на расстоянии от 300 до 1000 м. друг от друга и соединялись ка-
46 Смирнова 2001, 350-368.
47 Айбабин 1999, 242-251.
48 Шелов 1972, 267.
49 Завойкина 2004, 168.
50 Зубарев 2005, 302.
51 Там же.
52 Там же, 318.
53 Масленников 1998, 159-164, 254-55.
54 Горончаровский 2002, 70.
55 Нетеп 1999, 133-142.
56 Масленников 2004, 58.
57 Леквинадзе 1969, 75.
менной стеной58. На Узунларском валу расстояние между такими башнями около полутора километров59. Командование римским гарнизонами осуществлял трибун и, иногда, центурион (ILS. 394, 9117).
Строительство укреплений начатое еще Митридатом Евпатором и продолжавшееся в течение двухсот лет, в определенной степени напоминает строительство лимеса. Причем в начале новой эры римляне возводят и активно используют укрепления на Кавказе и в районе Херсонеса. С помощью гарнизонов таких крепостей империя следит за развитием событий в степной зоне и в случае необходимости наносит превентивные удары по варварам60. Логично было бы предположить, что для создания целостной системы обороны в районе Черного моря необходимо было и строительство крепостей на территории Боспорского царства. Несомненно, что укрепленные районы Боспора и выполняли функции римского лимеса. Именно для строительства и содержания военно-хозяйственных поселений Рим оказывал финансовую помощь боспорским царям (Luc. Alex. vel Pseu-dopr. 57; Zosim. I. 31. 1).
Таким образом, можно заключить, что боспорский лохаг выполнял военные функции в крупных поселениях укрепленного типа, в которых проживали военные поселенцы из местных племен. Видимо, в мирное время он занимался подготовкой воинов, следил за их вооружением, держал под контролем дороги, подавлял внутренние волнения, то есть выполнял практически все обязанности наместника города. В случае начала масштабных боевых действий отряд «вливался» в боспорскую армию и действовал под началом своего же лохага.
Похожие функции, но только в полисах выполняли стратеги (oxpaxnyoç). Из ряда эпитафий видно, что военная служба для граждан не была основной профессией61. Например, надгробие I в. н.э. из Пантикапея на могиле Стратоника, сына Зенона (КБН, 145) показывает человека в мирное время в хитоне, и его же в виде всадника во время боевых действий. Причем Стратоник, судя по надписи, был убит, защищая свой город. На существование городских ополчений косвенно указывает и энкомий из Керчи. В надписи чествуемый военачальник командовал колонной гоплитов, в составе которой могли быть представители ополчения граждан одного или нескольких боспорских городов62.
Должность стратега засвидетельствована в Горгиппии (КБН, 1134, 1179) и в Танаисе (КБН, 1237, 1256). В Пантикапее существовал на некрополе особый участок для захоронения стратегов (КБН, 382, 827). Фактически из всех крупных городов-полисов Боспора есть свидетельства об институте стратегов. Также нужно отметить большое количество в росписях склепов и на надгробных рельефах изображений воинов, что, несомненно, говорит о городских ополчениях, и, следовательно, о функционировании стратегов. На данный момент нельзя точно сказать — был ли стратег выборным магистратом или же назначался боспорским царем.
Определенную часть боспорской армии составляли наемники63. Уже во вре-
58 Baatz 1976, 35-45.
59 Масленников 1990, 71.
60 Зубарь 1998, 125.
61 Виноградов, Горончаровский 2009, 157-159.
62 Сапрыкин 2005, 80.
63 Виноградов, Горончаровский 2009, 155-156.
мена Митридата Евпатора упоминается вождь галлов Битоит (Арр. МйЬ., 111). Ко II в. н.э. относится эпитафия Диза, сына Бифия (КБН, 666), в ней говорится, что он был центурионом и начальником отряда фракийцев. Римская должность центуриона на Боспоре чаще встречается в виде должности принкипса (прижгу) (КБН, 35, 744, 811).
До реформы армии по римскому образцу эта должность называлась спейрар-хом, что подтверждает надгробный памятник Гатиона, сына Аристокрита, который служил командиром спейры (алефархпд) (КБН, 263), подразделения равного римской когорте64. В первые века нашей эры Боспорское царство формирует вспомогательные боевые отряды для Римской империи65, тем самым обучая своих солдат наиболее развитому античному военному искусству, высшие начальники боспорской армии носят римские имена, что говорит о прохождении ими римской военной школы. Роспись пантикапейского склепа 1872 г. дает нам несколько интересных моментов организации боспорской армии первых веков нашей эры (АДЖ. табл. ЬХХХ! 2). Так, обращает на себя внимание знаменосец, который держит в руках вексиллум, использовавшийся в римских вспомогательных войсках в качестве знака когорты, и также ношение солдатами коротких мечей справа на манер римских гладиусов.
Таким образом, можно говорить не только о греко-варварском, но и о греко-римском синтезе в военном деле Боспора. Такое смешение военного и административного управления столь различных культур стало мощным стимулом для сохранения нормального функционирования царства во время постоянной боевой опасности варварских набегов.
БИБЛИОГРАФИЯ
Абаев В. И. 1949: Осетинский язык и фольклор. М.-Л.
Айбабин А. И. 1999: О дате вторжения германцев в Крым // Сто лет Черняховской культуре. Киев, 242-251.
Алексеева Е. М. 1997: Античный город Горгиппия. М.
Амброз А. К. 1992: Хронология раннесредневековых древностей // БС. 1, 6-108.
Бикерман Э. 1985: Государство Селевкидов. М.
Блаватский В. Д. 1954: Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М.
Виноградов Ю. А., Горончаровский В.А. 2009: Военная история и военное дело Бо-спора Киммерийского (VI в. до н.э. — середина III в. н.э.). СПб.
Горончаровский В.А. 2002: Крепость Илурат: итоги изучения // Боспор Киммерийский, Понт и варварский мир в период античности и средневековья. Керчь, 68-77.
Горончаровский В. А. 2004: Стратегия и тактика боспорской армии первых веков н.э. // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Этнические процессы. Керчь, 96-103.
Десятчиков Ю. М. 1972: Катафрактарий на надгробии Афения // СА. 4, 68-77.
Завойкина Н. В. 2004: . Тосуагпш в истории Боспорского царства // ДБ. 7, 163-179.
Зубарев В. Г. 2004: Историческая география Северного Причерноморья по данным античной письменной традиции. М.
Зубарь В. М. 1998: Северный Понт и Римская империя. Киев.
64 Блаватский 1954, 148.
65 Ивенских 2006а, 43-52.
Зубарь В. М. 2004: Таврика и римская империя: римские войска и укрепления в Тав-рике. Киев.
Ивенских А. В. 2006: Военная организация Боспорского царства в середине I в. до н.э. — II в. н.э.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пермь.
ИвенскихА. В. 2006а: «Боспорские» отряды в римской императорской армии // ПИФК. XVI/3, 43-52.
Крапивина В. В., Диатроптов П. Д. 2005: Надпись наместника Митридата VI Евпато-ра из Ольвии // ВДИ. 1, 67-73.
Кузнецов В. Д. 2006: Новые надписи из Фанагории // ВДИ. 1, 155-172.
Кузнецов В. Д. 2007: Новые надписи из Фанагории // вДи. 1, 227-243.
Леквинадзе В. А. 1969: «Понтийский лимес» // ВДИ. 2, 75-93.
Масленников А. А. 1990: Население Боспорского государства в первых веках н.э. М.
Масленников А. А. 1998: Эллинская хора на краю Ойкумены. Сельская территория европейского Боспора в античную эпоху. М.
Масленников А. А. 2004: Системный кризис III в. н.э. на Боспоре и крах античного военного искусства // Проблемы истории и археологии Украины. Харьков, 56-59.
Махлаюк А. В., Негин А. Б. 2009: Римские легионы в бою. М.
Перевалов С. М. 1999: Стать римским полководцем, читая греков // ПИФК. VIII, 145153.
Рубцов С. М. 2003: Легионы Рима на Нижнем Дунае. Военная история римско-дакийских войн. СПб.-М.
Сапрыкин С. Ю. 1996: Понтийское царство: государство греков и варваров в Причерноморье. М.
Сапрыкин С. Ю. 2002: Боспорское царство на рубеже двух эпох. М.
Сапрыкин С. Ю. 2005: Энкомий из Пантикапея и положение Боспорского царства в конце I — начале II в. н.э. // ВДИ. 2, 45-81.
Сапрыкин С. Ю. 2006: Этюды по социальной и экономической истории Боспорского царства // Античная цивилизация и варвары. М., 171-242.
Сапрыкин С. Ю., Масленников А. А. 1999: Греческие надписи с мыса Зюк // ДБ. 2, 193-203.
Сапрыкин С. Ю., Федосеев Н. Ф. 2008: Новые свинцовые пластины с надписями из Восточного Крыма // ВДИ. 3, 64-80.
Сидоренко В. А. 2001: Высшие воинские должности на Боспоре во II — начале IV в. н.э. (по материалам эпиграфики) // БИ. 1, 137-146.
Смирнова Н. В. 2001: Наместники Горгиппии // ДБ. 4, 350-368.
Сокольский Н. И. 1976: Таманский Толос и резиденция Хрисалиска. М.
Шеллов Д. Б. 1972: Танаис и Нижний Дон в первые века нашей эры. М.
Baatz T. D. 1976: Wachttürme am Limes. Stuttgart.
GavrilovA. V. 2006: Theodosia and its Chora in Antiquty // BSS. 4, 249-272.
Heinen H. 1999: Zwei Briefe des bosporanischen Königs Aspourgos (AE. 1994. 1538) (Überschene Berichtigungsvorschlage Günther Klaffenbachs und Weitere Beobachtungen) // ZPE. 124, 133-142.
Mielczarek M. 1999: The Army of the Bosporan kingdom. Lodz.
