CC BY
61Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
УДК 343 ББК 67
DOI 10.24411/2312-0444-2020-10012
КОЛЛИЗИИ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА СОДЕЙСТВИЕ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (СТАТЬЯ 2051 УК РФ): ПОИСК КОМПРОМИССА
Анатолий Николаевич ПАВЛУХИН, Роман Сергеевич РЫЖ°В,
кандидат юридических наук, профессор, кандидат юридических наук, д°цент
Заслуженный юрист Российской Федерации E-mail: ryzh°[email protected]
E-mail: [email protected]
Иван Сергеевич КОПНИН, заместитель начальника кафедры административного права и административной деятельности Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук E-mail: [email protected]
Научная специальность по публикуемому материалу: 12.00.08 — уголовное право
и криминология; уголовно-исполнительное право
Аннотация. В статье рассмотрены теоретические и практические аспекты уголовно-правового запрета содействия террористической деятельности, установленного в статье 2051 Уголовного кодекса Российской Федерации. Проанализированы формы данного содействия, закрепленные в указанной статье, проведено их сравнение с положениями института соучастия, определяющими понятие организатора, подстрекателя и пособника. Выявлены основные противоречия положений анализируемой статьи и института соучастия и предложены основные пути их решения.
Ключевые слова: соучастие в преступлении, террористическая деятельность, уголовная ответственность соучастников преступления, подстрекательство к преступлению, пособничество преступлению, организация преступления.
Annotation. The article examines the theoretical and practical aspects of the criminal-right prohibition of the promotion of terrorist activities, established in Article 2051 of the Criminal code of the Russian Federation. The forms of this assistance, enshrined in this article, have been analyzed and compared with the provisions of the institution of complicity, which define the concept of the organizer, instigator and accomplice. The main contradictions of the provisions of the article and the institution of complicity have been identified and the main ways of their solution have been proposed.
Keywords: complicity in the crime, terrorist activities, criminal responsibility of the accomplices of the crime, incitement to the crime, aiding and abetting the crime, the organization of the crime.
Террористическая деятельность как одно из наиболее опасных социально-политических явлений требует от государства принятия эффективных мер противодействия. Одним из таких инструментов является Уголовный кодекс РФ, в котором в настоящее время достаточно широко представлены различ-
ные нормы, устанавливающие ответственность за соответствующие деяния.
Однако бесспорно, что эффективность того или иного уголовно-правового запрета определяется, в том числе, четкостью и непротиворечивостью правового предписания. В связи с этим интерес представляет ст. 2051 УК РФ, регулирующая от-
№ 1/2020
ветственность за содействие террористической деятельности. Анализ данной статьи Особенной части УК РФ свидетельствует, что она по своему содержанию является достаточно дискуссионной.
В частях 1 и 11 ст. 2051 УК РФ говорится об ответственности за склонение, вербовку или иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, указанных в данных нормах. Указанные действия по своей сути являются подстрекательством к преступлению (ч. 4 ст. 33 УК РФ).
В разъяснении Верховного Суда РФ прямо указывается, что данные действия осуществляются путем уговоров, подкупа, угрозы, убеждения, просьб, предложений, применения физического воздействия1. Кроме того, в названных нормах содержится указание на такие действия, как вооружение или подготовка лица в целях совершения хотя бы одного из перечисленных преступлений, а в ч. 11 2051 УК РФ — еще и на финансирование терроризма.
Эти действия вполне могут соответствовать признакам пособничества совершению преступления либо организации совершения преступления.
Часть 3 ст. 2051 УК РФ устанавливает ответственность за пособничество в совершении указанных в данной норме преступлений. Исходя из п. 11 примечания к ст. 2051 УК РФ, в котором дается определение понятия пособничества, способы пособничества полностью повторяют перечень деяний, указанный в ч. 5 ст. 33 УК РФ, раскрывающей понятие пособника.
В части 4 ст. 2051 УК РФ говорится об организации совершения хотя бы одного из указанных в ней преступлений, или о руководстве их совершением, что соответствует общему понятию организатора (ч. 3 ст. 33 УК РФ).
Другими словами, в ст. 2051 УК РФ устанавливается ответственность за деяния, относящиеся к деяниям того или иного вида соучастника (части 3—5 ст. 33 УК РФ). Это неизбежно обусловливает конкуренцию с нормами института соучастия в преступлении (глава 7 УК РФ). Ведь одной из важнейших задач, которую решает институт соучастия в отечественном уголовном праве, является обоснование ответственности тех лиц, действия которых не содержат признаков деяния, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ, но которые приняли участие в совершении преступления.
Это прямо вытекает из частей 3—5 ст. 33 УК РФ, в которых описываются деяния орга-
низатора, подстрекателя и пособника преступления, а также ч. 3 ст. 34 УК РФ, согласно которой уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК РФ.
В нашем случае деяние лица также по логике вещей должно квалифицироваться как соучастие в соответствующем преступлении, относящемся к террористической деятельности, со ссылкой на ст. 33 УК РФ.
В статье 2051 УК РФ в числе таковых указаны деяния, ответственность за которые устанавливается статьями 205, 2052, 2053, 2054, 2055, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 УК РФ.
Какую цель преследовал законодатель, вводя в 2002 г. в УК РФ ст. 2051?
Как это неудивительно, но при подготовке соответствующего законопроекта в качестве одного из поводов дополнения УК РФ ст. 2051 указывалось создание возможности привлечения к ответственности лиц, которые непосредственно не причастны к совершению конкретных террористических актов2.
Получается, что дополнение УК РФ данной статьей было направлено на решение той задачи, которую уже решал институт соучастия. Более того, при обсуждении законопроекта, которым предлагалось ввести ст. 2051 УК РФ, высказывалось обоснованное мнение о нецелесообразности такого шага, поскольку соответствующие деяния уже предусмотрены в ст. 33 УК РФ3.
Аналогичные замечания делались и со стороны Верховного Суда РФ, когда ст. 2051 УК РФ дополнялась нормами, устанавливающими ответственность за пособничество террористской деятельности и ее организацию4.
Таким образом, пытаясь решить проблему обоснования ответственности лиц, непосредственно не совершающих преступлений, охватываемых понятием «террористическая деятельность», законодатель породил крайне неудачную конструкцию в виде ст. 2051 УК РФ, противоречащую нормам Общей части УК РФ. Такая конструкция обусловливает две взаимосвязанные проблемы, касающиеся квалификации деяния и назначения наказания.
Относительно квалификации Пленум Верховного Суда РФ дает некоторые разъяснения.
В частности склонение, вербовку или иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, перечисленных в ч. 1 ст. 2051 УК РФ, предлагается относить к оконченному
№ 1/2020
преступлению с момента совершения указанных действий независимо от того, совершило ли вовлекаемое лицо соответствующее преступление террористической направленности5.
Эта позиция поддерживается как в теории6, так и на практике7.
Более того, для квалификации не важно, удалось ли вовлечь лицо в совершение соответствующего преступления8. Никакой ссылки на ст. 33 УК РФ не требуется9. Иными словами, лицо будет нести ответственность даже в случае так называемого неудавшегося подстрекательства (разновидность неоконченного соучастия). И здесь мы явно вступаем в противоречие с ч. 5 ст. 34 УК РФ, устанавливающей, что лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления, несет уголовную ответственность за приготовление к преступлению. Это общее правило, и никаких исключений в данной норме нет. Но законодатель почему-то забыл об этом.
Если говорить о квалификации пособничества, то Пленум Верховного Суда РФ отмечает: ответственность по ч. 3 ст. 2051 УК РФ наступает при условии, если пособничество имело место в совершении хотя бы одного из преступлений, указанных в данной норме, при этом деяние не требует дополнительной квалификации по соответствующим статьям Особенной части УК РФ.
С какого момента наступает ответственность, правоприменитель не поясняет, но, если буквально трактовать данное разъяснение, то в данном случае за пособничество лицо привлекается к ответственности при условии, что имеется факт совершения соответствующего преступления.
Применительно к ч. 4 ст. 2051 УК РФ дается, по сути, аналогичное пособничеству разъяснение. Из законодательной формулировки прямо вытекает, что речь идет именно об организации совершения хотя бы одного из преступлений, указанных в данной норме, либо о руководстве его совершением. Здесь также ответственность ставится в зависимость от совершения соответствующего преступления.
Почему присутствует такое разночтение относительно момента окончания преступления, не понятно.
Вопрос соотношения санкций частей 1—4 ст. 2051 УК РФ с санкциями статей Особенной части УК РФ, указанными в ней, является принципиальным. Он затрагивался в судебных решениях, касающихся применения рассматриваемой нами нормы УК РФ10. Как известно, воп-
рос о мере ответственности соучастников преступления не является законодательно предрешенным. Однако на практике, как правило, в отношении таких соучастников, как подстрекатель и пособник, применяется менее строгая мера, чем к исполнителю и организатору.
Анализ показывает наличие двух нюансов в конструкции рассматриваемой нормы.
Во-первых, зачастую санкция ст. 2051 УК РФ является более жесткой по сравнению с санкциями указанных в ней статей. Особенно это характерно для ч. 1 ст. 2051 УК РФ. Возникают вообще курьезные ситуации. Например, санкция ч. 1 ст. 220 УК РФ предусматривает в качестве наказания лишение свободы до двух лет, а ч. 1 ст. 2051 УК РФ — лишение свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
Это явный перегиб в оценке действий, выразившихся в подстрекательстве к совершению преступления (при этом оно может быть неудавшимся), предусмотренного ч. 1 ст. 220 УК РФ.
Во-вторых, нельзя не отметить и избирательность законодателя относительно преступлений, за «соучастие» в которых устанавливается ответственность в ст. 2051 УК РФ. Здесь явно прослеживается зависимость от соотношения санкций 2051 УК РФ и санкций статей, устанавливающих ответственность за террористическую деятельность, напрямую влияющая на конструкцию рассматриваемой нами нормы. Законодатель, конечно, попытался соблюсти некий баланс, но это получилось не во всех случаях. Именно в связи с этим одинаковые по своей сути действия, направленные на подстрекательство к преступлениям, относящимся к террористической деятельности, были выделены в две части ст. 2051 УК РФ.
Некоторые составы преступлений террористической направленности не были включены в соответствующие части ст. 2051 УК РФ.
Например, в ч. 3 ст. 2051 УК РФ регулируется ответственность за пособничество в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 206 УК РФ. А куда делись части первая, вторая и четвертая данной статьи? Неужели пособничество в соответствующих случаях невозможно? Возможно. Попросту здесь проведено сопоставление санкций статей: в частях 1 и 2 ст. 206 они существенно мягче, чем в ч. 3 ст. 2051 УК РФ, а в ч. 4 ст. 206 УК РФ — жестче.
В связи с этим данные нормы не вошли в ч. 3 ст. 2051 УК РФ. Аналогичная ситуация с ч. 2 ст. 208 УК РФ, не вошедшей в перечень ч. 3 ст. 2051 УК РФ по причине более мягкой санк-
№ 1/2020
ции. Получается, что пособничество преступлениям, предусмотренным частями 1, 2, 4 ст. 206 и ч. 2 ст. 208 УК РФ, только из-за особенностей санкций будет квалифицироваться по правилам соучастия (по соответствующей части ст. 206 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ)11.
Такая ситуация, явно свидетельствующая о противоречивом построении нормы права, вряд ли является приемлемой с точки зрения законодательной техники и принципов уголовного права.
Конечно же, ст. 2051 УК РФ пошатнула незыблемость подхода к обоснованию ответственности соучастников преступления, закрепленного в гл. 7 УК РФ. Ее наличие следует оценивать не иначе, как излишество, противоречащее устоявшимся канонам законодательной техники в отечественном уголовном праве.
Рассмотренная нами законодательная конструкция содержит некий популизм, характерный и для области права12, и вызвала ряд противоречий, о которых мы сказали выше.
Казалось бы приведенные аргументы со всей очевидностью указывают на целесообразность исключения ст. 2051, подвергшейся жесточайшей критике в юридической литературе13, из УК РФ. Однако такое решение было бы поспешным.
На наш взгляд, введение ст. 2051 УК РФ имеет вполне определенный практический смысл и в некотором аспекте является вынужденным. Государство ввело механизм, направленный на пресечение опасных социальных проявлений, являющихся пусковым механизмом по отношению к террористической деятельности и ставших из-за современных возможностей в сфере коммуникаций массовыми, как говорится, на корню. Действия лица, как правило, не являются разовыми.
На этом основании абсолютно правы авторы, считающие, что отмена ст. 2051 УК РФ имеет негативную сторону, так как привлечение к ответственности лица, деяние которого охватывается данной нормой, будет зависеть от совершения деяния исполнителем14. В самом деле, руководствуясь идеей раннего предупреждения совершения преступления, вполне разумно устанавливать ответственность за деяния, о которых идет речь в рассматриваемой статье УК РФ.
Исходя из конструкции ст. 2051 УК РФ, на наш взгляд, в ней говорится о псевдосоучастии. Соучастие всегда конкретно, поскольку должно отвечать признаку совместности действий и умысла. Между тем в ст. 2051 УК РФ речь, по сути, не должна вестись о такой конкретике.
Да, в последующем мы можем говорить о том, что деяние, предусмотренное ст. 2051 УК РФ, переросло и в соучастие, поскольку налицо все признаки.
Однако действующая редакция ст. 2051 УК РФ требует доработки. В одной норме не целесообразно объединять и деяния, являющиеся неудавшимся соучастием, и деяния соучастников. Компромиссным решением стало бы уточнение, касающееся как объективной стороны преступления, так и санкций.
Прежде всего, должна быть иная формулировка тех деяний, за которые устанавливается ответственность в рассматриваемой норме, которая не увязывает их с конкретным событием последующего преступления. Что касается санкций, то они, безусловно, должны быть менее жесткими.
Поскольку в ст. 2051 УК РФ закреплены различные по своей общественной опасности составы преступлений, то, исходя из этого, и необходимо конструировать рассматриваемую статью.
Как нам представляется, преступления, составляющие террористическую деятельность, в отношении которых осуществляются деяния, указанные в ст. 2051 УК РФ, в зависимости от тяжести условно можно разделить на три группы:
■ первая — ч. 1 ст. 2052, ст. 220, ст. 221 УК РФ;
■ вторая — ч. 2 ст. 2052, ч. 2 ст. 2 054, ч. 1 ст. 206, ч. 1 ст. 211, ч. 3 ст. 220, части 2,
3 ст. 221, ст. 360 УК РФ;
■ третья — ст. 205, ст. 2053, ч. 1 ст. 2054, ст. 2055, части 2—4 ст. 206, ст. 208, части 2—
4 ст. 211, ст. 277, ст. 278, ст. 279 УК РФ.
Исходя из этого:
■ в части первой целесообразно установить ответственность за деяния, направленные на пособничество, подстрекательство либо организацию хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 2052, ст. 220, ст. 221 УК РФ;
■ в части второй — хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 2052, ч. 2 ст. 2054, ч. 1 ст. 206, ч. 1 ст. 211, ч. 3 ст. 220, частями 2, 3 ст. 221, ст. 360 УК РФ;
■ в части третьей — хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, ст. 2053, ч. 1 ст. 2054,ст. 2055, частями 2—4 ст. 206, ст. 208, частями 2—4 ст. 211, ст. 277, ст. 278, ст. 279 УК РФ.
Данные формулировки не будут привязаны к конкретному событию преступления. Кроме того, наказание в виде лишения свободы, по
№ 1/2020
нашему мнению, должно составлять: до пяти лет лишения свободы — в части первой, до семи лет лишения свободы — в части второй, от шести до пятнадцати лет — в части третьей.
Такие размеры наказания в виде лишения свободы будут отражать тот факт, что в ст. 2051 УК РФ, по сути, идет речь о деяниях, сходных с неудавшейся попыткой соучастия. Конечно, такая оценка является условной, отражающей сущность совершенных деяний. Реальная общественная опасность содеянного должна устанавливаться судом в каждом конкретном случае.
В предложенном нами варианте редакции ст. 2051 УК РФ данная статья будет охватывать исключительно деяния, направленные на пособничество, подстрекательство и организацию террористической деятельности, когда в них не содержится признаков соучастия. Если же таковые признаки есть, то деяния должны квалифицироваться как неоконченное соучастие либо соучастие в оконченном преступлении, входящем в понятие террористской деятельности, без вменения ст. 2051 УК РФ.
Совершенно неудачным является и наименование статьи «Содействие террористической деятельности».
Содействие совершению преступления — это не что иное, как пособничество преступлению. Однако в ст. 2051 УК РФ речь идет не только о содействии.
С учетом предложенного нами варианта совершенствования данной статьи ее наименование следует сформулировать следующим образом: «Деяния, направленные на пособничество террористической деятельности, подстрекательство к ней или ее организацию».
И последнее. Во избежание коллизий с институтом соучастия в ч. 5 ст. 34 УК РФ следует предусмотреть исключение, в соответствии с которым отграничить правила квалификации неудавшегося соучастия от случаев, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ, имеющими сходство с неудавшимся соучастием.
Предложенный нами вариант оптимизации ст. 2051 УК РФ вполне может быть реализован законодателем, что позволит сформулировать более сбалансированную (может быть, и не совсем бесспорную) конструкцию данной статьи УК РФ.
1 О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 г. № 1 // Рос. газ. 2012. 17 февр.
2 Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации» (в части усиления борьбы с терроризмом) // СПС «Консультант Плюс»
3 Заключение правового управления Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 19.06.2002 г. № 2.2-1/3335 «По проекту Федерального закона № 97528-3 «О внесении дополнений в законодательные акты Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс»
4 См.: Официальный отзыв Верховного Суда РФ от 18.06.2010 г. № 1/общ-2069 на проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»;
Официальный отзыв Верховного Суда РФ от 20.01.2014 г. № 2ВС-119/14 на проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс»
5 О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности...
6 Безверхое А. О некоторых вопросах квалификации преступлений террористической направленности // Уголовное право. 2013. № 1. С. 4—11.
7 Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 13.09.2018 г. № 205-АПУ18-22// СПС «Консультант Плюс»
8 Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 14.02. 2019 г. № 201-АПУ18-57 // СПС «Консультант Плюс»
9 Приговор Октябрьского районного суда г. Грозного от 04.11.2014 г. по делу № 1-102/2014 // sudact.ru/regular/ doc/0BzFYgsdYTdO/
10 Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 05.04.2018 г. № 205-АПУ18-4 // СПС «Консультант Плюс»
11 Приговор Нальчикского городского суда от 19.02.2016 г. по делу № 1-225/2016 // sudact.ru/regular/doc/ T91k6BcvNmrr/
12 Малько А. Популизм и право // Правоведение. 1994. № 1. С. 3—11.
13 Рарог А.И. Уголовный кодекс России против терроризма // Lex russica. 2017. № 4. С. 155—178.
14 Степанов-Егиянц В.Г. Некоторые вопросы квалификации содействия террористической деятельности // Рос. следователь. 2018. № 2. С. 43—46.
№ 1/2020
