CC BY
48Литература
1. Бажанов, 2019 - Бажанов В.А. Мозг-культура-социум: кантианская программа в когнитивных исследованиях. М.: Канон+ РООН «Реабилитация», 2019. 288 с.
2. Бажанов, 2016 - Бажанов В.А. Социально-культурная революция в нейронауке: новые грани кантианской программы // Вопросы философии. 2016. №8. С. 126-137.
3. Бажанов, Краева, 2017a - Бажанов В.А., Краева А.Г. Музыка в фокусе современной нейронауки // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2017. №40. С. 7-21.
4. Бажанов, Краева, 2017b - Бажанов В.А., Краева А.Г.Нейропсихологические предпосылки процессов саморефлексии субъекта познания в контексте трансдисциплинарного подхода // Рефлексивные процессы и управление: Сборник материалов XI международного симпозиума 16-17 октября 2017г., Москва / Отв. Ред. В.Е. Лепский. М.: «Когито-Центр», 2017. С. 38-43.
5. Бажанов, Краева, 2016 - Бажанов В.А., Краева А.Г. Феномен трансдисциплинарной когнитивной революции // Российский гуманитарный журнал. 2016. Т.5. №2. С. 91-107.
6. Краева, 2017 - Краева А.Г. Рефлексия в искусстве: Science art как ответ в условиях формирующейся трансдисицплинарности // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 12(86): в 4-х ч. Ч. 3. C. 97-100.
7. Краева, 2018 - Краева А.Г. Эпистемология искусства в пространстве когнитивных исследований: основные направления, современное состояние и перспективы // Манускрипт. 2018. № 11(97). Ч. 2. C. 253-258.
8. Brattico, Pearce, 2013 - Brattico E., Pearce M. The Neuroaestetics of Music // Psychology of Aesteticsm Creativity, and the Arts. 2013. Vol. 7. No. 1. P. 48-61.
9. Sachs, Damasio, Habibi, 2015 - Sachs M.E., Damasio A., Habibi A. The Pleasures of Sad Music: A Systematic Review // Frontiers in Human Neuroscience. 2015. Vol. 9. Article 404. doi: 10.3 389/fnhum.2015.00404
УДК 101.1
КОГДА ЗАКАНЧИВАЕТСЯ НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ?
Андрей Борисович Макаров
Кандидат философских наук, доцент Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королёва
Создание новой научной теории, а, значит, и научная революция, это не одноразовый акт. Научная революция имеет свои предпосылки и далеко идущие следствия. Формирование новой идеальной модели определённой области действительности (теории), бесспорно, является вершиной всякой научной революции. Однако даже после того, как новая парадигма принята научным сообществом, идет непростая работа по раскрытию её потенциала, осмыслению, интерпретации, выявлению связей с другими теориями и границ её применимости. И хотя это похоже на «нормальную науку», эти исследования являются частью научной революции: теория не может замыкаться в царстве чистой мысли. Противоречия и неполнота научной теории и научной картины мира образуют в то же время предпосылки дальнейшего развития науки. Так, неинвариантность уравнений классической электродинамики относительно преобразований Галилея послужила для А. Эйнштейна главным стимулом и мотивом создания СТО. Но и последняя, с точки зрения её автора, не достаточна: она опирается на ограниченный принцип относительности и не объясняет природу гравитации. Решение этих задач привело к созданию ОТО. Появление новой теории не означает смерть старой. Классическая наука продолжает благополучно и плодотворно жить. Интерес к её философско-методологическому анализу не ослабевает, а многие вопросы, поставленные в ней, не получили ответа и в неклассической науке.
Ключевые слова: научная революция, основания научного познания, философские основания науки, неполнота, внутри-и межпарадигмальные противоречия, принцип соответствия Н. Бора.
WHEN DOES THE SCIENTIFIC REVOLUTION END?
Andrey Borisovich Makarov
PhD in Philosophy, Associate Professor Samara National Research university of the name of academician S. Korolev
Creation of a new scientific theory and a scientific revolution is a not disposable act. A scientific revolution has prerequisites and far-going consequences. Undoubtedly, formation of a new ideal model of a certain direction of reality (theory) is the highest point and the most important part of any scientific revolution. However, even after accepting a new paradigm by a scientific association it begins work on opening its potential, comprehension, interpretation, exploring its connection with other theories and limit of its applicability. Although it looks like a "normal science", these studies are a part of a science revolution: theory can't be shut in the "kingdom of pure ideas". At the same time contradictions and incompleteness of the scientific theory and scientific picture of the world form preconditions of future development of science. So, the non-invariance of the formulas of classical electrodynamics relatively to the Galilee's conversions was the main Einstein's stimulus and motive for creation of the SRT. From the point of view of its author, even this theory is not enough: it is based on a limited principle of relativity and does not explain the origin of gravity. Solution of these problems led to the creation of GRT. Appearance of a new theory does not mean disappearance of the old theory. So classical science continues exist well and productive. An interest to its philosophical-methodological analysis does not weaken and a lot of questions that was put in it did not get answers even in non-classical science.
Keywords: scientific revolution, the scientific knowledges' bases, philosophical bases of science, an incompleteness, intra- and inter-paradigmental contradictions, the Nils Bohr's principle of accordance.
Когда завершается научная революция? На первый взгляд, ответить на этот вопрос не сложно. У Т. Куна научная революция есть смена парадигм. Парадигма же возникает в голове человека сразу одномоментно [Кун, 2001, с. 127], подобно гештальт-переключению. Другой, не менее очевидный, ответ состоит в том, что одна научная революция заканчивается тогда, когда начинается следующая, т.е. когда возникает новая научная теория. Тем не менее, при более внимательном рассмотрении, оказывается, что это не совсем так.
Как и всякая революция, научная не сводится к однократному акту решительной перестройки некоторой системы знания на других основаниях. Новые идеи зарождаются уже в ходе кризиса общепринятой теории, который, с точки зрения ученых, является показателем того, что её исходные идеализации исчерпывают свои конструктивные возможности в создании новых работоспособных конструктов. Старая теория становится неспособной к дальнейшей экспансии - расширению своей области применимости. В период кризиса ученые обращаются к философии [см., например, Максвелл, 1940, с. 11]. Но введение и анализ новых априорных принципов также не могут быть отданы на откуп исключительно философам [Mormann, 2012, vol. 16.]. Процесс формирования новой модели определенной сферы действительности сложен, противоречив и чрезвычайно интересен. Но в связи с нашим главным вопросом, остановимся подробно на последствиях этого события.
Первая реакция на новую теорию зачастую состоит в сомнении, которое не всегда озвучивается открыто, является ли данная теория действительно научной. Ведь она противоречит устоявшейся парадигме, поскольку вводит иной тип идеальных объектов. Новое знание, как подчёркивает Э.В. Ильенков, «должно быть присоединено к старому знанию, несмотря на то, что формально ему противоречит», поскольку из него не выводимо и к нему не редуцируемо [Ильенков, 1984, с. 95]. Приходится пересматривать приоритеты в системе критериев научности, что требует анализа на метапредметном уровне. Противоречия и неполнота научной теории и научной картины мира образуют в то же время предпосылки и условия дальнейшего развития науки. Так, неинвариантность уравнений классической электродинамики (уравнений Максвелла) относительно преобразований Галилея послужила для А. Эйнштейна основным стимулом и мотивом создания СТО. Но и последняя, с точки зрения её автора, не достаточна: она опирается на ограниченный принцип относительности и не объясняет природу гравитации. Решение этих задач привело к созданию ОТО. Важно, что новая теория меняет лишь некоторые исходные принципы старой. В результате между ними устанавливаются отношения по принципу соответствия Н. Бора. В этом аспекте научная революция представляет собой ограничение предметной области старой теории.
Формирование новой идеальной модели определённой области действительности (теории), бесспорно, является вершиной всякой научной революции. Однако, только после того, как новая парадигма принята научным сообществом, работа по её «приживлению» к действующей науке разворачивается в полной мере. Это вывод частных теорий и их эмпирическая интерпретация. Теоретическая интерпретация состоит в прояснении введённых (скорректированных) принципов и понятий, демонстрации работоспособности новых идеализаций и презентативности идеальной модели в целом. Идёт определение границ предметной области новой теории, установление связей с другими дисциплинарными теориями и смежными дисциплинам. И хотя это похоже на «нормальную науку», такие исследования являются частью научной революции: теория не может замыкаться в царстве чистой мысли. Дело осложняется тем, что возможны и иные формы представления и категоризации выделенной области действительности [Хакинг, 1998, с. 123].
В результате любая временная граница, маркирующая окончание научной революции, будет обозначена по формальным, достаточно произвольным признакам. Так, классическая наука и в наше время актуальна и продуктивна; не все проблемы, выявленные в ней, разрешены в неклассической науке. Например,
нет приемлемого понимания таких фундаментальных основоположений всего естествознания как принцип инерции и принцип относительности. И даже недавнее блестящее эмпирическое подтверждение смелого прогноза А. Эйнштейна о существовании гравитационных волн не проясняет ни природу гравитации, ни механизмы её действия. С учётом сказанного, утверждение, что современная наука есть продолжение научной революции эпохи Возрождения, не выглядит слишком смелым.
Литература
1. Ильенков, 1984 - Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1984. 320 с.
2. Кун, 2001 - Кун Т. Структура научных революций. М., ООО «Издательство АСТ», 2001. 608 с.
3. Максвелл, 1940 - Максвелл Д.К. Речи и статьи. М.-Л., 1940. 227 с.
4. Хакинг, 1998 - Хакинг Ян. Представление и вмешательство. Введение в философию естественных наук. М.: Логос, 1998. 296 с.
5. Mormann, 2012 - Mormann T. Toward a teory of the Pragmatiic A Priori: From Camap to Lewis and Beyond // Rudolf Carnap and the Legacy of Logical Empiricism. Vienna : Circle Institute Yearbook, 2012. vol. 16.
УДК 1(091):165.65
КОНСТРУКТИВНОСТЬ МАТЕМАТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ МАТЕМАТИКИ
Виктор Тихонович Мануйлов
Кандидат философских наук, доцент Московский институт государственного управления и права, Курский филиал
Рассматривается место и роль «конструкций» в историческом развитии математики от античности до настоящего времени. Конструктивность античной математики заключается в наличии среди начал постулатов, а среди выводных предложений проблем, и в неразрывной связи и взаимозависимости проблем и теорем. Гносеологические основания конструктивности античной математики составляют учения о математическом знании как промежуточном знании, учение о воображении как познавательной способности, реализуемой в математике, и теория абстракции Аристотеля. Онтологические основания конструктивности античной математики содержатся в учении о «мыслимой материи». Аналитическая геометрия и классический математический анализ строятся «генетическим» способом, основанном на геометрической конструкции античной математики, расширенной применением метода координат и методов дифференцирования и интегрирования. «Арифметизации анализа» привела к появлению проблем, решение которых могло быть достигнуто только путем обращения к философии математики. Гносеологические основания конструктивности математического знания этого периода сформулированы в философии классического рационализма (Декарт, Лейбниц и т.д.) и в философии математики Канта. «Методологический разрыв» в современном состоянии оснований математики может быть решен совместными усилиями математиков и философов.
Ключевые слова: конструктивность, математика, история философии математики, гносеологические и онтологические основания конструктивности.
CONSTRUCTIVITY OF MATHEMATICAL KNOWLEDGE IN THE HISTORY OF PHILOSOPHY OF
MATHEMATICS
Victor Tikhonovich Manuylov
PhD in Philosophy, Associate Professor The Moscow institute of public administration and the right, Kursk branch
The place and role of "constructions" in historical development of mathematics from antiquity to the present day are considered. The constructivity of antique mathematics lies in the presence of postulates among the elements and of problems among logical conclusions, and in the inseparable connection and interdependence of problems and theorems. The epistemological foundations of constructivity of antique mathematics are doctrines about mathematical knowledge as intermediate knowledge, the doctrine about imagination as the cognitive ability realized in mathematics, and the theory of abstraction of Aristotle. The ontological foundations of the constructivity of antique mathematics are contained in the doctrine about "imaginable matter". The analytical geometry and classical mathematical analysis are built by the "genetic" method, based on the geometrical construction of the antique mathematics expanded with application of a method of coordinates and methods of differenti-
