CC BY
117
33. Лукашук А.В. Роль семейного функционирования в генезе суицидальной активности детей // Академический журнал Западной Сибири. - 2016. - Том 12, № 3. - С. 90-93.
34. Федунина Н.Ю., Банников Г.С. Связь семейной сплоченности и адаптивности по опроснику FACES-3 с проявлениями социально-психологического неблагополучия несовершеннолетних // Тюменский медицинский журнал. - 2016. - Том 18, N° 4. - С. 22-35.
35. Nolen-Hoeksema S., Girgus J.S., Seligman M.E. Sex differences in depression and explanatory style in children // Journal of youth, adolescence. - 1991. - Vol. 20. - P. 233-245.
36. Gotlib I.H., Lewinsohn P.M., Seeley I.R. Symptoms versus a diagnosis of depression: differences in psychocosial functioning // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 1995. - Vol. 63. - P. 90-100.
33. Lukashuk A.V. The role of family functioning in the genesis of suicidal activity among children // Academic Journal of West Siberia. - 2016. - Vol. 12, № 3. - P. 90-93. (In Russ)
34. Fedunina N.Yu., Bannikov G.S. Association of family cohesion and adaptation in FACES-3 scale with psychological wellbeing in adolescence // Tyumen Medical Journal. - 2016. - Vol. 18, N° 4. - P. 22-35. (In Russ)
35. Nolen-Hoeksema S., Girgus J.S., Seligman M.E. Sex differences in depression and explanatory style in children // Journal of youth, adolescence. - 1991. - Vol. 20. - P. 233-245.
36. Gotlib I.H., Lewinsohn P.M., Seeley I.R. Symptoms versus a diagnosis of depression: differences in psychocosial functioning // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 1995. - Vol. 63. - P. 90-100.
CHILDREN AND ADOLESCENTS WITH SENSORY IMPAIRMENTS: PROBLEMS OF DEPRESSION AND SUICIDAL RISK
I. Karaush1, I. Kupriyanova1, Yu. Drozdovsky2, G. Usov2
'Mental Health Research Institute Tomsk NRMC, Tomsk, Russia 2Omsk state medical University, Omsk, Russia
Abstract:
The literature data on the prevalence, the nature of depression and suicide rates in children and adolescents with sensory impairments are few and inconsistent, relate to groups small in size and based on different methodological approaches. However, given that even preclinical symptoms of depression can accompany the child or adolescent for a long period of time, exerting a destructive influence on communication with peers, education and other life spheres, it is necessary to identify the early symptoms of depression and suicidal behavior. Aim: to study the level of depression risk and suicide risk in students of specialized (corrective) boarding-schools with hearing and vision impairments. Materials: Continuous sampling of 368 7-18 years pupils of specialized boarding schools are interviewed. The sampling consisted of: 186 deaf and hard hearing-impaired children and adolescents and 182 partially sighted children and adolescents. Methods : clinical, psychological (Children's Depression Inventory M. Kovacs (CDI), an adapted questionnaire for identifying suicide risk), statistical. Results. Depressive disorders were detected in 3.5% of children in the context of adjustment disorders and depressive episode of mild and moderate degree. 20.8% of children have an increased and 3. 1% have a high risk of depression, without significant differences between groups. The significant differences with the Mann-Whitney U criterion in the average score between the groups of pupils with hearing and vision impairment were identified on the scale «Anhedonia» (p=0.011). The level of suicidal risk was identified in adolescents aged 13-18 years with the help of the adapted questionnaire (64 visually impaired and 65 students with hearing impairments). Compared to hearing-impaired and deaf children, the visually impaired children were more often subject to suicidal thoughts (p=0.0002), depressed mood (p=0.00001), the feeling of loneliness. Troubled family relationship were found to play the most important role in the emergence of conflict situations of adolescents with signs of suicidal behavior. 19,4% of the studied group revealed average level of suicide risk 6,9% showed high level of suicidal risk. Conclusion. The identified group requires dynamic observation, repeated clinical and psychological examination and preventive measures. Key words: deaf and hard of hearing children, partially sighted children, depression, suicide risk
УДК 616.89-008
КЛИНИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОТЦОВ ДЕВУШЕК ПОДРОСТКОВОГО ВОЗРАСТА, СОВЕРШИВШИХ СУИЦИДАЛЬНУЮ ПОПЫТКУ
А.В. Лукашук,, А.В. Меринов
ФГБОУ ВО «Рязанский государственный медицинский университет им. академика И.П. Павлова» Минздрава России, г. Рязань, Россия
Контактная информация:
Лукашук Александр Витальевич - аспирант кафедры психиатрии ФГБОУ ВО «Рязанский государственный медицинский университет им. академика И.П. Павлова» Минздрава России. Адрес: 390010, г. Рязань, ул. Высоковольтная, д. 9. Телефон: (491) 275-43-73, электронный адрес: lukashuk-alex62@yandex.ru
Меринов Алексей Владимирович - доктор медицинских наук, доцент. Место работы и должность: профессор кафедры психиатрии ФГБОУ ВО «Рязанский государственный медицинский университет им. академика И.П. Павлова» Минздрава России. Адрес: 390010, г. Рязань, ул. Высоковольтная, д. 9. Телефон: (491) 275-43-73, электронный адрес: merinovalex@gmail.com
Цель работы заключается в комплексной клинико-психологической оценке отцов, чьи дочери подросткового возраста совершили попытку суицида. Материалы и методы исследования: обследован 31 мужчина, чья дочь совершила попытку суицида. В качестве диагностического инструмента, использовались следующие методики, имеющие широкое распространение в суицидологической практике: опросник Плутчика - Келлер-мана-Конте, опросник для диагностики специфики переживания гнева State Anger Inventory, тест жизнестойкости - Hardiness Survey, опросник временной перспективы Зимбардо - Zimbardo Time Perspective Inventory, опросник суицидального риска, опросник Анализ семейных взаимоотношений - АВС. Результаты показали, что группа отцов имеет собственный высокий аутоагрессивный потенциал, доминирует отрицательная концепция своей личности, а также сниженный общий уровень жизнестойкости. В качестве защитных психологических механизмов они преимущественно используют вытеснение и проекцию. Общий анализ внутрисемейных отношений соответствует гипопротекции на фоне неустойчивого стиля воспитания, что в целом характеризует исследуемую группу как неблагополучную по многим значимым суицидологическим параметрам, что, возможно, диктует необходимость при работе с суицидентками подросткового возраста, параллельную коррекцию просуицидальных особенностей родителей, учитывая вероятную «семейную системность» в отношении суицидальных реакций ребенка.
Ключевые слова: подростковый суицид, аутоагрессия, родители подростков, совершивших суицид
Проблема суицида долгие годы приковывает внимание исследователей. Суицид изучается на стыке многих наук. В философии иногда его расценивают как стремление к полной автономности, в медицине - как патологический процесс, теологи видят в суициде утрату веры в Бога, а социологи понимают его как волевой акт, спровоцированный внешними обстоятельствами [1, 2]. Для снижения суицидальной активности населения во всех странах мира активно ведется целенаправленная работа, но, несмотря на это, уровень смертности от самоубийств остаются достаточно высокими. По данным ВОЗ, каждый день около 2500 человек совершают суицид (причем 1000 из них подростки), а ежегодно погибает более 800 тысяч человек [3]. Это значит, что каждые 40 секунд в мире погибает один человек, который совершил самоубийство [4, 5]. При этом набольшее количество суицидальных попыток приходится на возраст от 16 до 24 лет [6].
Наиболее малоизученной, но крайне важной составляющей подросткового самоубийства, является внутрисемейная атмосфера [7-9]. Большинство авторов, изучающих проблему детско-подросткового суицида, отмечали высокую ее значимость и в генезе, и в превенции суицида [10-12]. Но имеющиеся сведения в основном несут констатирующий характер и не претендуют на создание единой концепции. Эти данные представляют большой интерес, но являются лишь объективными наблюдениями, без попытки параллельного анализа аутоагрес-сивных спектров детей и их родителей.
Цель исследования: сравнительный анализ суицидологически значимых клинико-психологических профилей отцов в семьях, где дети - девочки подросткового возраста - совершили суицидальную попытку.
Материалы и методы. Для решения поставленных задач в период с 2014 по 2016
годы были обследованы 31 отец из семей, в которых девушки-подростки совершили попытку суицида (ОДСП) и 60 отцов, чьи дочери не проявляли суицидальной активности (ОД-нСП). С каждого из родителей получено информированное согласие на участие в исследовании. Исследование одобрено локальной этической комиссией.
Средний возраст в группе ОДСП составил 42,22±4,15 года, семейный стаж - 18,87±3,03 лет. Средний возраст в группе ОДнСП составил 40,6±2,43 лет, семейный стаж - 17,7±1,9 лет. Средний возраст дочерей - 15,93±1,22 лет в экспериментальной группе, и 15,91±1,24 года - в контрольной.
В качестве диагностического инструмента, использовались следующие методики, имеющие широкое распространение в суицидологической практике: опросник Плутчика-Келлермана-Конте, опросник для диагностики специфики переживания гнева State Anger Inventory - STAXI, тест жизнестойкости -Hardiness Survey, опросник временной перспективы Зимбардо - Zimbardo Time Perspective Inventory, опросник суицидального риска, опросник Анализ семейных взаимоотношений - АВС [12-18].
Статистический анализ и обработку данных, проводили посредством непараметрических метода математической статистики (с использованием непараметрического U-критерия Манна-Уитни). Статистически значимыми считали результаты при p<0,05.
Результаты исследования и их обсуждение.
В первую очередь рассмотрим результаты опросника суицидального риска, являющегося экспресс-методикой, позволяющей оценить общий вероятный риск респондента совершения суицидальных действий. Его основные результаты отражены в таблице 1.
Таблица 1
Уровень диагностических концептов опросника суицидального риска в группе ОДСП
Показатель ОДСП n=31, Ед. ОДнСП n=60, Ед. U эмп.
Несостоятельность 69,677 *41,666 372,5
Максимализм 59,677 *23,333 423
Временная перспектива 38,851 *21,71 529
Антисуицидальный фактор 48,387 **45 614
Примечание: * - Р<0,01; ** - P<0,05
Уровень шкалы «Несостоятельность» соответствуют высокому уровню. Это говорит о концепции личности по типу - «Я - плохой». В сознании доминируют представления о собственной несостоятельности. Аналогично, преобладающий уровень демонстрирует шкала «Максимализм». Это характеризует личность как фиксированную на собственных неудачах, переносящую локальные личные проблемы на все аспекты жизни. Шкала «Временная перспектива» также значительно выше в группе ОДСП. Это говорит о сложностях с планированием будущего, а так же о страхе и тревоге за свое будущее. Оно видится бесперспективным, не сулящим ничего позитивного, в целом опасным. В то же время мы можем обнаружить выраженный «Антисуицидальный фактор», преобладающий над группой ОДнСП. Он играет роль защитного механизма, даже в случае высоких показателей по другим шкалам. Антисуицидальный фактор складывается из боязни за близких людей, страха боли, чувства долга и ответственности, греховности суицида и пр. В каком-то смысле этот фактор может быть отправной точкой для психокоррекционной работы [19].
Далее оценим результаты опросника State-Trait Anger Inventory, который определяет уровень и вектор направленности гнева. Интересующие нас параметры указаны в таблице 2.
Таблица 2
Особенности и вектор гнева в группе ОДСП
Показатель ОДСП n=31, Ед. ОДнСП n=60, Ед. U эмп.
Агрессия как темперамент (TRATE-ANGER/T) 6,516 *3,95 246
Аутоагрессия (AX/IN) 16,032 *11,65 331,5
Контроль агрессии (AX/CON) 24,935 **19,5 518
Примечание: * - Р<0,01; ** - P<0,05
Как мы можем заметить, согласно данным теста, группа ОДСП достоверно чаще обладает «гневливым» темпераментом. Кроме того, мы видим высокие показатели направленности гнева на себя и выраженное сдерживание собственной агрессивности. Можно утверждать, что отцы из группы ОДСП имеют сложности с контролем собственного гнева, с тенденцией «запирать» его в себе.
Не менее важные данные выявляются при анализе преобладающих механизмов психологической защиты, ведущие особенности которых отображены в таблице 3.
Таблица 3
Профиль психологических защитных механизмов в группе ОДСП
Профиль защиты ОДСП n=31, Ед. ОДнСП n=60, Ед. U эмп.
Вытеснение 8,387 *3,05 709
Проекция 11,548 *7,9 665,5
Примечание: * - P<0,05
При оценке результатов выявлено, что высокий уровень присущ двум механизмам психологической защиты личности. Вытеснению -механизму, который дает возможность личности «переместить» определенные мысли, желания, вызывающие тревогу, в бессознательную часть. Тем не менее, подавленные импульсы, сохраняют способность вызывать эмоциональные и психовегетативные реакции. Механизм проекции подразумевает перенос личных негативных, отвергаемых и даже постыдных черт личности во вне (обычно другим людям), делая их вторичными. Так, например, респонденты ОДСП отмечают, что окружающий мир враждебен, несправедлив, агрессивен, что коррелирует со склонностью к депрессивным реакциям и неровным отношениям с окружением. Отметим, что указанные личностные характеристики, по мнению респондентов, в значительной степени касаются стиля общения с собственными детьми.
Далее рассмотрим данные опросника временной перспективы и теста жизнестойкости. Наиболее значимые показатели этих тестов отражены в таблице 4.
Вовлеченность базируется на убежденности, что чем активнее личность участвует в окружающем, тем больше шансов у неё найти что-то стоящее и ценное. В нашем же случае, её низкий уровень свидетельствует об ощущении членов группы ОДСП себя «вне жизни», отверженности миром.
Таблица 4
Жизнестойкость и временная перспектива респондентов из группы ОДСП
Показатель ОДСП п=31, Ед. ОДнСП п=60, Ед. и эмп.
Вовлеченность 28,774 *36,6 512,5
Принятие риска 13,354 *17,35 448,5
Общая жизнестойкость 69,096 *83,316 551,5
Гедонистическое настоящее 4,558 *3,316 200,5
Фаталистическое настоящее 2,174 *1,058 645
Примечание: * - Р<0,01
Более низкое принятие риска, чем в группе ОДнСП, так же говорит о неспособности респондентов предпринимать активные действия без чётких гарантий успеха. Неудачи и разочарования воспринимаются не как неизбежный жизненный опыт, своеобразная школа жизни, а как личная ошибка, недоработка. Также мы можем говорить об общем низком уровне жизнестойкости группы ОДСП. То есть на основании вышеизложенных данных теста, мы можем сказать, что у группы ОДСП существуют сложности с принятием себя в окружающей действительности, они крайне уязвимы к трудностям, стрессам, не обладают достаточной личностной гибкостью.
Не менее интересные данные получены при анализе временной перспективы. Так, шкала «Гедонистического настоящего» предполагает рискованное отношение к жизни, ориентированное на получение удовольствия, наслаждения и отсутствие заботы о собственном будущем. Это также подтверждается уровнем шкалы фаталистического настоящего, отражающей беспомощное отношение к соб-
Анализ внутрисемейных
ственному будущему. Будущее воспринимается как неизбежность, на которую нельзя повлиять и его остается покорно ждать.
При анализе семейных взаимоотношений также получена обширная информация, нашедшая отражение в таблице 5.
В первую очередь хотелось бы отметить выраженный уровень родительской гипопро-текции. Это означает, что подросток находится вне поля внимания родителей, и «руки до него доходят» лишь в случае каких-либо серьезных происшествиях. Естественно, именно это, в ряде наблюдений, подталкивало девушек к свершению демонстративного самоубийства с целью получения внимания. Обращает на себя недостаточность требований-обязанностей и запретов. Подросток мало привлекается родителями к помощи по дому. Для ребенка существует мало запретов и, даже нарушая существующие, он понимает, что не понесет серьезного наказания. Подобные воспитательные акценты могут привести к формированию гипертимной или неустойчивой личности подростка.
Далее отметим выраженную фобию утраты ребёнка. Обычно она формируется в случае гиперпротективного воспитания, но, вероятно, в этих случаях она стала реакцией родителей на попытки суицида дочерей. Этот страх потери вызвал полученную нами шкалу потворствования, которая редко формируется на фоне гипопротекции.
Нельзя не отметить данные шкалы проекции родителями собственных нежелательных качеств на ребенка. Её выраженность говорит о борьбе родителя с какой-либо чертой характера подростка, часто мнимой, но которая есть и у него самого.
Таблица 5
ошений в группе ОДСП
Показатель ОДСП п=31, Ед. ОДнСП п=60, Ед. и эмп.
Гипопротекция (шкала Г-) 5,548 *2,166 199
Потворствование (шкала У+) 5,290 *3,933 632
Недостаточность требований-обязанностей ребенка (шкала Т-) 3,096 *1,1 244,5
Недостаточность требований-запретов к ребенку (шкала З-) 2,870 *1,983 541,5
Неустойчивость стиля воспитания (шкала Н) 3,935 *1,75 548,5
Фобия утраты ребенка (шкала ФУ) 4,677 *1,75 267,5
Проекция на подростка собственных нежелательных качеств (шкала ПНК) 2,290 *1,166 560
Примечание: * - Р<0,01
Таблица 6
Присутствие психических отклонений в группе ОДСП
Показатель ОДСП n=31 ОДнСП n=60
n % n %
Алкогольная зависимость, вторая стадия. Нестойкая ремиссия (Б 10.2) 7 22,58 2 3,33
Депрессивный эпизод легкой степени (Б31.1) 3 9,67 1 1,66
Преимущественно навязчивые мысли или размышления (Б42.0) 4 12,9 2 3,33
Ипохондрическое расстройство (Б45.2) 1 3,22 - -
Бессонница неорганической этиологии (Б51.0) 4 12,9 1 1,66
В таком случае в борьбе с этой чертой родитель получает эмоциональную выгоду, веря в то, что конкретно у него таких черт характера нет. Например, часто родители борются с ленью, агрессивностью, несдержанностью, влечением к алкоголю своих детей.
Эти семейные особенности венчает неустойчивость стиля воспитания. Подразумевается частая и хаотичная смена родительских установок от лояльных до крайне строгих.
Так же, во время очной беседы с каждым респондентом, были обнаружены некоторые психические отклонения, отражённые в табл. 6.
Обобщая данные, мы можем констатировать, что стиль отцовского воспитания в данных семьях стремится к гипопротекции. Выполнение запретов никто не контролирует, что часто связано с сильной занятостью родителей. На фоне этого подросток испытывает одиночество, приучается существовать самостоятельно и часто попадает в плохие компании, начинает употреблять алкоголь и наркотические вещества.
Литература:
1. Моцарь С.В., Мещерякова Э.И. Семейный миф и формирование суицидальных тенденций // Сибирский психологический журнал. - 2001. - № 14-15. - С. 86-90.
2. Глазнёв Д.И., Кутбиддинова Р.А. Факторы суицидального риска в студенческом возрасте // Психология и педагогика в системе гуманитарного знания: материалы V Международной научно-практической конференции, г. Москва, 27-28 декабря 2012 г. В 2 т.: т. 1 / Науч. - инф. издат. центр «Институт стратегических исследований». - М.: «Спецкнига», 2012.
- С. 79-85.
3. Старшенбаум Г.В. Суицидология и кризисная психотерапия.
- М.: Когито-Центр, 2005. - 376 с.
4. Всемирная организация здравоохранения (WHO). Доклад о состоянии здравоохранения в мире, 2001 г. // Психическое здоровье: новое понимание, новые надежды, 2001. - 215 с.
5. Murthy R.S. The World health report 2001: Mental health: New understanding, new hope. - Geneva: World Health Organization, 2001. - 186 p.
6. Spicer R., Miller T. Suicide acts in 8 states: incidence and case fatality rates by demographics and method // Am. J. Public Health. - 2000. - Vol. 90. - P. 85-91.
Выводы.
Группа ОДСП демонстрирует отрицательную «Я - концепцию», неудовлетворенность большинством аспектов своей жизни, а также имеют проблемы с совладанием со стрессами. Также имеется повышенный уровень ауто-агрессивности. Общий уровень жизнестойкости снижен, но, в то же время, они обладают низким потенциалом к непосредственным суицидальным действиям ввиду высокой степени родительской и социальной ответственности.
В качестве защитных психологических механизмов наиболее часто встречаются вытеснение, проекция. Их общая суть в отношении исследуемых феноменов, вероятно, заключается в вытеснении собственных суицидальных импульсов в бессознательную часть, переносе собственных негативных качеств и эмоций на личность ребенка.
В отношении воспитательного процесса отмечаются черты формализма, стиль воспитания стремится к гипопротекции на фоне его неустойчивости.
References:
1. Mocar' SV, Meshherjakova Je.I. Family myth and the formation of suicidal tendencies // Siberian psychological journal. - 2001. -№ 14-15. - Р. 86-90. (In Russ)
2. Glaznjov D.I., Kutbiddinova R.A. Faktory suicidal'nogo riska v studencheskom vozraste // Psihologija i pedagogika v sisteme gumanitarnogo znanija: materialy V Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, g. Moskva, 27-28 dekabrja 2012 g. V 2 t.: t. 1 / Nauch. - inf. izdat. centr «Institut strategicheskih issle-dovanij». M.: «Speckniga», 2012. - S. 79-85. (In Russ)
3. Starshenbaum G.V. Suicide-studying and crisis psychotherapy. -M.: Kogito-Centr, 2005. - 376 p. (In Russ)
4. Vsemirnaja organizacija zdravoohranenija (WHO). Report on world health, 2001 // Mental health: new understanding, new hope, 2001. - 215 p. (In Russ)
5. Murthy R.S. The World health report 2001: Mental health: New understanding, new hope. - Geneva: World Health Organization, 2001. - 186 p.
6. Spicer R., Miller T. Suicide acts in 8 states: incidence and case fatality rates by demographics and method // Am. J. Public Health. - 2000. - № 90. - Р. 85-91.
7. Банников Г.С.. Павлова Т.С., Кошкин К.А., Летова А.В. Потенциальные и актуальные факторы риска развития суицидального поведения подростков (обзор литературы) // Суицидология. - 2015. - Том 6, № 4 (21). - С. 21-33.
8. Лукашук А.В., Филиппова М.Д., Сомкина О.Ю. Характеристика детских и подростковых суицидов // Российский медико-биологический вестник им. академика И.П. Павлова. -2016. - № 2. - С. 137-143.
9. Лукашук А.В., Меринов А.В. Самоповреждения у подростков: подходы к терапии // Наука молодых (Eruditio Juvenium).
- 2016. - № 2. - С. 67-71.
10. Лукашук А.В., Меринов А.В. Клинико-суицидологическая и экспериментально-психологическая характеристики молодых людей, воспитанных в «алкогольных» семьях // Наука молодых (Eruditio Juvenium). - 2014. - № 4. - С. 82-87.
11. Меринов А.В., Лукашук А.В. Особенности детей, выросших в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью [Электронный ресурс] // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие: сетевой журн. - 2014. - № 4 (7). Режим доступа: http://humjournal.rzgmu.ru/art&id=109.
12. Меринов А.В., Шитов Е.А., Лукашук А.В., Сомкина О.Ю. Аутоагрессивная характеристика женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкоголизмом // Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова.
- 2015. - № 4. - С. 81-87.
13. Plutchik R., Kellerman H., Conte H.R. A structural theory of ego defenses and emotions. Emotions in personality and psycho-pathology. - Springer US, 1979. - P. 227-257.
14. Spielberger C.D., Krasner S.S., Solomon E.P. The experience, expression, and control of anger. Individual differences, stress, and health psychology. - Springer, New York, 1988. - P. 89-108.
15. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. - М.: Смысл, 2006. - 63 с.
16. Boyd J.N., Zimbardo P.G. Constructing time after death the transcendental-future time perspective // Time & Society. - 1997.
- Vol. 6, № 1. - P. 35-54.
17. Эйдемиллер Э.Г. Детская психиатрия. - СПб: Питер, 2005. -1020 с.
18. Разуваева Т.Н. Диагностика личности. - Шадринск, 1993. -26 с.
19. Зотов П.Б. Психотерапия суицидального поведения: возрастной аспект // Академический журнал Западной Сибири. -2013. - Том 9, № 3. - С. 52-54.
7. Bannikov G.S., Pavlova T.S., Koshkin K.A., Letova A.V. Potential and actual risk factors for suicidal behavior in adolescents (literature review) // Suicidology. - 2015. - Vol. 6, № 4 (21). - P. 21-33. (In Russ)
8. Lukashuk A.V., Filippova M.D., Somkina O.Ju. Characteristics of the child and adolescent suicide // I.P. Pavlov Russian Medical Biological Herald. - 2016. - Vol. 2. - P. 37-143. (In Russ)
9. Lukashuk A.V., Merinov A.V. Self-harm in adolescents: approaches to therapy // Young Science (Eruditio Juvenium). -2014. - № 2. - P. 67-71. (In Russ)
10. Lukashuk A.V., Merinov A.V. Clinical and a suicide and experimentally-psychological characteristics of young people brought up in the "spirits" of young families // Young Science (Eruditio Juvenium). - 2014. - № 4. - P. 82-87. (In Russ)
11. Merinov A.V., Lukashuk A.V. Especially children, who grew up in families where a parent has suffered alcohol dependence [Electronic resource] // Person in a changing world: health, adaptation, development: the electron. scientific. Zh. - 2014. - № 4 (7). (In Russ) Mode of access: http: // humjournal. rzgmu. ru / art & id = 109.
12. Merinov A.V., Shitov E.A., Lukashuk A.V., Somkina O.Ju. Autoagressive characteristic of women who are married to men who suffer from alcoholism // I.P. Pavlov Russian Medical Biological Herald. - 2015. - № 4. - P. 81-86. (in Russ)
13. Plutchik R., Kellerman H., Conte H.R. A structural theory of ego defenses and emotions. Emotions in personality and psycho-pathology. Springer US, 1979. - P. 227-257.
14. Spielberger C.D., Krasner S.S., Solomon E.P. The experience, expression, and control of anger. Individual differences, stress, and health psychology. - Springer: New York, 1988. - P. 89-108.
15. Leont'ev D.A., Rasskazova E.I. Test of viability. - M.: Smysl, 2006. - 63 p. (in Russ)
16. Boyd J.N., Zimbardo P.G. Constructing time after death the transcendental-future time perspective // Time & Society. - 1997. -Vol. 6, № 1. - P. 35-54.
17. Jejdemiller Je.G. Child psychiatry. - SPb.: Piter, 2005. - 1020 p. (in Russ)
18. Razuvaeva T.N. Diagnosis of personality. - Shadrinsk, 1993. -26 p. (in Russ)
19. Zotov P.B. Therapy of suicidal behavior: age-specific // Academic Journal of West Siberia. - 2013. - Vol. 9, № 3. - P. 52-54.
CLINICAL AND PSYCHOLOGICAL CHARACTERISTICS OF FATHERS OF TEENAGE GIRLS WHO HAVE COMMITTED A SUICIDAL ATTEMPT
A.V. Lukashuk, A.V. Merinov
Ryazan State Medical University named after academician I.P. Pavlov, Ryazan, Russia Abstract:
The aim of this work is to run a comprehensive clinical and psychological assessment of fathers whose teenage daughters attempted suicide. Materials and methods: 31 men whose daughters attempted suicide were examined. As diagnostic tools we used the following popular methods: a Plutchik-Kellerman-Konte questionnaire, State Anger Inventory questionnaire, Hardiness Survey, Zimbardo Time Perspective Inventory, Suicide Risk Questionnaire, Family Relations Analysis Questionnaire. The results showed that the group of fathers has rather high autoaggressive potential, with negative self-evaluation and low level of vitality dominating. They tend to use displacement and projection as protective psychological mechanisms. An overall analysis of family relationships indicates hypoprotection accompanied with instable parenting style, which in general characterizes the studied group as vulnerable in many significant suicidological aspects. Possible 'family systematics' in relation to child suic idality makes it nec essary to run a parallel correction of parents' prosuicidal features when working with female teenage suicide attempters. Key words: teen suicide, autoaggression, parents of teenagers who committed suicide
