CC BY
167
УДК 616. 988-036.1: 578. 825.12 +612.017.1
Т. М. ЛЮБОШЕНКО
Сибирский государственный университет физической культуры и спорта, г. Омск
№
КЛИНИКО-ИММУНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА БОЛЬНЫХ С ЦИТОМЕГАЛОВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИЕЙ
Изучены клинико-иммунологические показатели 385 пациентов с верифицированной цитомегаловирусной инфекцией (ЦМВИ) в зависимости от фазы инфекционного процесса. У пациентов с активным течением ЦМВИ в сравнении с больными с латентным ее течением чаще регистрировался инфекционный синдром. Не выявлено статистически значимых отличий между пациентами с различной фазой течения ЦМВИ по частоте выявления аллергического и аутоиммунного синдромов. У больных с ЦМВИ преобладали клеточно-фа-гоцитарный, изолированно клеточный и фагоцитарный типы иммунодефицитов.
Ключевые слова: цитомегаловирусная инфекция, лабораторная диагностика, клиническая характеристика, иммунный статус.
Показатели здоровья населения РФ и ее административных территорий в последние десятилетия имеют негативные тенденции роста, в том числе по классу инфекционные и паразитарные болезни [1]. Цитомегаловирусная инфекция (ЦМВИ) относится к категории наиболее распространенных инфекционных заболеваний [2]. Несмотря на то что в большинстве случаев данное заболевание регистрируется в латентной форме, тем не менее сегодня цитомегаловирусная инфекция — серьезная проблема отечественного и зарубежного здравоохранения [3 — 7]. Актуальность данной инфекции обусловлена тем, что цитомегаловирус (ЦМВ) способен длительно или в течение всей жизни пер-систировать в организме человека, периодически активируясь, вызывать хроническую патологию, снижать иммунный статус, осуществлять тератогенное действие, следствием чего являются эмбрио-и фетопатии, индуцировать опухоли, активировать герпесвирусные, некоторые другие сопутствующие инфекции и т.д. [8—13]. Высокая социальная и медицинская значимость цитомегаловирусной инфекции требует всестороннего ее изучения, переосмысления и более пристального, более серьезного отношения к данному заболеванию [14].
Материалы и методы. В исследование были включены 385 пациентов — жителей г. Омска и Омской области, у которых верифицирована моно-ЦМВИ (37 человек) и ЦМВИ в сочетании с другими вирусными инфекциями (348 человек). Пациенты были разделены на 2 группы: 1 группа — 295 человек (243 женщины и 52 мужчины, средний возраст 32,5±0,6 лет) с активным течением ЦМВИ; 2 группа — 90 человек (74 женщины и 16 мужчин; средний возраст 33,9 ±1,2 лет) с латенцией ЦМВ. Свидетельством активного течения ЦМВИ являлась регистрация ДНК вируса методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) или «ранних белков» возбудителя с помощью реакции иммунофлюоресцен-ции (РИФ), специфических 1дМ методом иммуно-
ферментного анализа, антител IgM к отдельным белкам ЦМВ методом Western-blot (наборы фирмы «Euroimmun») или Line-blot (фирма «Microgen», Германия), низкоавидных специфических антител IgG, а также наличию IgG к ранним белкам вируса методом иммуноблотинга. Свидетельством латентного течения ЦМВИ являлось выявление только IgG в стандартном ИФА. Серологические маркеры ЦМВ выявляли в сыворотке крови пациентов с помощью тест-систем ЗАО «Вектор Бест» (Новосибирск): «ВектоЦМВ-^М-стрип» — для выявления иммуноглобулинов класса IgM к ЦМВ, «ВектоЦМВ-IgG-стрип» — для выявления иммуноглобулинов класса IgG к ЦМВ. Постановку полимеразной цепной реакции осуществляли с помощью тест-систем производства ФГУН ЦНИИЭ Роспотребнадзора (Москва): «АмплиСенс® Цитомегаловирус-500/Вк0-800» и «АмплиСенс® EBV-EPh». Реакцию иммуно-флуоресценции осуществляли при помощи набора «ЦМВ МоноСкан» (НПФ «Лабдиагностика», Москва). Содержание интерферонов IFN-a и IFN-y в крови исследовали методом ИФА с использованием тест-систем ООО «Протеиновый контур» (Санкт-Петербург, Россия) и ЗАО «Вектор-Бест». Исследование клеточного звена иммунитета включало определение относительного и абсолютного количества CD3+-, CD4+-, CD8+-, CD16+-, CD20+-, CD25+-, CD95+-, HLA-DR+- лимфоцитов методом проточной цитометрии с применением коммерческих моноклональных антител («Beckman Coulter») на проточном цитофлюориметре «Cytomics FC 500» (компании «Beckman Coulter», США). Определение IgG, !дМ, !дА осуществлялось методом нефелометрии на анализаторе белков «Turbox» (производство компании «Orion Diagnostiks», Финляндия). Проли-феративная способность лимфоцитов оценивалась в реакции бласттрансформации при добавлении в культуральную среду фитогемагглютинина (ФГА, Difco, США) в концентрации 10 мкг/мл и без него (спонтанный и стимулированный варианты).
Кроме того, оценивали показатели фагоцитоза (в качестве объекта фагоцитоза использовался музейный штамм золотистого стафилококка), при этом определяли фагоцитарное число, фагоцитарный индекс и индекс завершенности фагоцитоза. Кислородный метаболизм нейтрофилов оценивался в спонтанном и индуцированном НСТ-тесте (при использовании 1,5 % раствора нитросинего тетразолия, в качестве стимулятора применялся пирогенал в концентрации 12,5 мкг/мл). Активность комплемента оценивалась методом 50 % гемолиза. Уровень циркулирующих иммунных комплексов (ЦИК) определяли общепринятыми методами (по Хашковой и Дижону). Параллельно проводили лабораторные исследования, направленные на выявление генетического материала или антигенов других возбудителей инфекций в ПЦР и РИФ: вируса простого герпеса 1 и 2 типов (ВПГ — 1, 2), вируса Эпштейна — Барр (ВЭБ), вируса папилломы человека (ВПЧ), вирусов гепатита В (ВГВ) и гепатита С (ВГС), токсоплазм, уреаплазм, микоплазм, хламидий, грибов.
Статистическая обработка осуществлялась с помощью программы 8ТАТ18Т1СА-6 с использованием метода углового преобразования Фишера (Рф), критерия Манна —Уитни (и). Различия величин считали статистически значимыми при р<0,05.
Результаты и обсуждение. Локализация и частота выделения ЦМВ методом РИФ у обследованных пациентов представлена следующим образом: зев (в 42,2 % случаев), уретра (21,6 %), полость рта (12,9 %), цервикальный канал (8,6 %), очаг поражения (6,9 %), кровь (2,6 %), глаза и нос (по 1,7 %), шейка матки и кожа (по 0,9 %). При положительном результате ПЦР в 46 % случаев ЦМВ выявлялся в уретре и цервикальном канале, в 23,1 % — в вагине, в 15,4 % — в крови, в 7,7 % — в зеве. Таким образом, с помощью РИФ цитомегаловирус чаще выявлялся в зеве и уретре, а с помощью ПЦР анализа — в уретре, цервикальном канале и вагине. Специфические 1дМ антитела к цитомегаловирусу чаще определялись в титре 1:200 — в 56 % случаев, реже в титре 1:800 — в 33,3 % и в титре 1:100 — в 11 % случаев. Наиболее часто регистрируемый титр 1дС антител к ЦМВ у пациентов всех групп был 1:3200 и 1:6400. Следует отметить, что не прослеживалась зависимость уровня специфических 1дС антител от фазы инфекционного процесса.
У больных с ЦМВИ в анамнезе отмечались хронический тонзиллит и тонзиллофарингит
(в 1 группе — 33,1 %, во 2 группе — в 28,9 % случаев), частые ОРВИ (21,2 % и 15,6 % случаев соответственно), субфебрилитет (45,7 % и 15,6 %), астения (40,6 % и 18,9 %), лимфоаденопатия (9,1 % и 8,9 %), дисбактериоз (11,4 % и 6,7 % пациентов). Субфебрилитет и астения чаще наблюдались у пациентов с активной ЦМВИ в сравнении с пациентами с латентной формой данной инфекции (р<0,05). Сопутствующие бактериальные инфекции выявлены в 1 группе у 52,8 %, во второй группе — у 41,1 % больных. Среди них преобладали инфекции ЛОР-органов (в 1 группе — 13,8 %, во 2 группе — 20,0 % случаев) и урогенитального тракта (в 1 группе — 19,7 % и в 3 группе — 13,3 % случаев). Грибковые инфекции в 1 и 2 группах отмечались с частотой 5,1 % и 8,9 % соответственно. При этом 33,2 % женщин 1 группы и 14,9 % пациенток 2 группы страдали вагинальным кандидозом. Грибковые инфекции в подавляющем большинстве случаев у пациентов были представлены кандидозом.
Наиболее часто сопутствующая патология наблюдалась со стороны желудочно-кишечного тракта: у пациентов 1 группы в 29,5 %, 2 группы — в 24,4 % случаев. Гинекологические заболевания отмечены у 47,1 % и 33,8 % женщин 1 и 2 групп соответственно. Эрозия шейки матки имела место у 36,1 % и 27,0 % женщин 1 и 2 групп соответственно. Осложненный акушерский анамнез (ОАА) регистрировался у 34,6 % у женщин с активной ЦМВИ и у 37,8 % пациенток с латенцией ЦМВ. У пациенток 1 и 2 групп чаще имели место невынашивание беременности (35,9 % и 46,9 % соответственно) и замершая беременность (33,3 % и 18,8 %). При анализе сочетания оппортунистических инфекций у пациенток с ОАА было установлено следующее. Наиболее частой ассоциацией были ЦМВ и ВПГ-1, 2 (1 группа — 37,5 %, 2 группа — 28,6 %). Второй по частоте микст-инфекцией было сочетание ЦМВ, ВПГ и ВЭБ (в 1 группе — 16,4 %, во 2 группе — 14,3 %). У 11,1 % пациенток 1 группы и 3,6 % пациенток 2 группы отмечалась моно-ЦМВИ. Во 2 группе у 17,9 % пациенток с ОАА имело место сочетание ЦМВИ с папилломовирусной инфекцией. Можно предположить, что одинаковая частота регистрации ОАА у пациенток с активным течением и латенцией ЦМВИ связана с большей частотой микст-инфекции у больных 2 группы.
Установлена более частая регистрация пиодермии у пациентов с активным течением ЦМВИ (9,1 %)
Таблица 1
Частота ассоциации вирусов у больных с ЦМВИ
Возбудители Активная инфекция Латенция
ВПГ-1 24,4 % 63,3 %*
ВПГ-2 7,9 % 8,9 %
ВПГ - 1,2 6,3 % 10,0 %
ВЭБ 42,5 % 36,7 %*
ВПЧ 16,1 % 16,7 %
ВГВ 0,04 % 2,2 %
ВГС 1,2 % -
Примечание: ВПГ-1 — вирус простого герпеса 1 типа, ВПГ-2 — вирус простого герпеса 2 типа, ВПГ-1, 2 — ассоциация вирусов герпеса 1 и 2 типов, ВЭБ — вирус Эпштейна — Барр, ВПЧ — вирус папилломы человека, ВГВ — вирус гепатита В, ВГС — вирус гепатита С; * — различия статистически значимы (р<0,05).
в сравнении с пациентами с латенцией ЦМВ (5,6 %). Фурункулез регистрировался несколько чаще у пациентов 1 группы в сравнении с больными 2 группы (15,7 % и 12,2 % случаев соответственно).
Как было указано выше, у пациентов с ЦМВИ чаще имела место микст-инфекция. Ассоциация ЦМВ с другими вирусами представлена в табл. 1.
Таким образом, наиболее частыми ассоциациями ЦМВ были ВПГ-1 и ВЭБ. У больных с латенци-ей ЦМВ чаще в сравнении с группой с активной ЦМВИ выявлялся ВПГ-1 (р<0,001). Также у пациентов 1 группы в сравнении с больными 3 группы чаще регистрировалась ВЭБИ (р = 0,029). Ассоциация ЦМВИ с токсоплазмозом в первой группе имела место у 11,8% пациентов, во второй группе — у 28,9 % пациентов. Хламидиоз чаще регистрировался у пациентов 1 группы в сравнении с больными 2 группы (в 22,0 % и 11,1 %). Микоплазмоз наблюдался у 25,2 % и 20 % пациентов 1 и 2 групп; уреаплазмоз — у 8,3 % и 2,2 % больных 1 и 2 групп. Таким образом, инфекции, вызванные атипичными микроорганизмами чаще регистрировались у пациентов с активной ЦМВИ в сравнении с пациентами с латенцией ЦМВ (у 42,1 % и 15,6 %; р<0,001).
Кроме инфекций, у обследованных нами пациентов выявлялись другие синдромы, характеризующие наличие вторичных иммунодефицитов (аллергический, аутоиммунный). Так, аллергические реакции наблюдались у 21,7 % пациентов 1 группы и у 16,7 % больных 2 группы. То есть тенденция более частой регистрации аллергических реакций имела место у пациентов с активной ЦМВИ. Аутоиммунные заболевания имели место 11,4 % пациентов 1 группы и у 13,3 % больных 2 группы. Следовательно, не выявлено статистически значимых отличий между пациентами с различным течением ЦМВИ по частоте регистрации аллергического и аутоиммунного синдромов.
Моно-ЦМВ-инфекция и особенно микст-ЦМВ-инфекция способны приводить к состоянию им-муносупрессии, так как все герпесвирусы имеют тропизм к клеткам иммунной системы, и инфицирование этих клеток приводит к нарушениям иммунных функций. У обследованных пациентов с моно- и микст-ЦМВИ преобладали клеточно-фаго-цитарный тип ИДС — 36,4 % и 53,5 % соответственно в 1 и 2 группах больных, а также изолированно клеточный (31,5 %, 22,6 %) и фагоцитарный иммунодефицит (12,3 %, 11,3 %).
При частотном анализе иммунограмм установлена более высокая частота снижения доли СБ20+-лимфоцитов у больных 1 группы в сравнении с пациентами 2 группы (20,1 % и 2,7 %; р<0,001); повышения ЦИК у больных 1 группы в сравнении с пациентами с 2 группы (70,5 % и 32,5 %; р<0,001). Патогенные ЦИК чаще выявлялись у больных 1 группы (24,2 %) в сравнении с пациентами 2 группы (14,3 %; р = 0,05). Повышенный уровень 1дА чаще регистрировался у пациентов 1 группы в сравнении с больными 2 группы (15,4 % и 7,8 %; р = 0,04). Снижение пролиферативной активности лимфоцитов в реакции бласттрансформации имело место у 26,8 % пациентов 1 группы и 35,1 % больных 2 группы. У больных 1 группы реже была повышена доля моноцитов (в сравнении с больными 2 группы (7,4 % и 27,3 %; р = 0,015).
При анализе иммунограмм больных с активной ЦМВИ установлено более высокое содержание лейкоцитов в сравнении с пациентами с латенци-ей ЦМВ (7,83±0,9х109/л против 3,95±0,3х109/л;
р<0,05); более высокий уровень спонтанной активации кислородзависимого метаболизма нейтро-филов (19,7±1,3 % против 12,0±1,2 %); повышение уровня 1дМ (2,6±0,12 г/л и 1,35±1,2 г/л). У пациентов с активным течением ЦМВ следует отметить также более высокий уровень СБ3+-лимфоцитов (1,33±0,06х109/л и 0,96±0,04х109/л; р<0,05); СБ8+-лимфоцитов (0,8±0,04х109/л и 0,48±0,04х109/л; р<0,05); низкий уровень СБ25+ (2,5±0,17 % и 6,1 ±0,8 %); более низкое содержание НЬА-БЯ+-лимфоцитов (6±1,1 % и 14,0±1,3 %); более высокую пролиферативную активность лимфоцитов в РБТЛ (48,0±2,2 % и 40,6±1,4 %). У пациентов 1 группы в сравнении с больными 2 группы установлено низкая доля лимфоидных клеток, экспрес-сирующих маркеры ранней (СБ25+) и поздней (НЬА-БЯ+) активации лимфоцитов, что свидетельствует об угнетении эффекторной фазы цитотокси-ческого иммунного ответа.
Отличительной особенностью больных с латентным течением ЦМВИ является статистически значимая (р<0,05) относительная эозинофилия (7,0 ±0,4 %); относительный моноцитоз (9,8 ±0,4 %); более высокий уровень СБ16+-лимфоцитов (15,2±1,3 %; 0,29±0,04х109/л) в сравнении с больными 1 группы (11,1 ±1,2 %; 0,2±0,02х109/л; р<0,05); более высокий уровень СБ95+-лимфоцитов (11,8±1,8 % и 5,7±1,2 %; р<0,05); иммунорегулятор-ный индекс в зоне нормы (1,4±0,2) в сравнении с пациентами 2 группы (1,0±0,1); низкий фагоцитарный индекс нейтрофилов (43,8±3,4 % и 70,0±4,2 %; р<0,05); более высокий уровень 1дС (19,2 ±1,5 г/л и 15,6±0,8 г/л).
У пациентов обеих групп отмечался высокий уровень лимфоцитов (в 1 группе — 41,3±2,7 %; 2,3±0,13х109/л, во 2 группе — 44,9±1,4 %; 2,3±0,16х109/л); низкий уровень СБ20+-лимфоцитов — в 1 группе — 5,57±0,6 %; 106,1±8,5х109/л, во 2 группе — 4,2±0,3 %; 71,2±5,4х109/л; низкий индекс завершенности фагоцитоза нейтрофилов (0,74±0,02 и 0,72±0,02 соответственно в 1 и 2 группах); низкая пролиферативная способность лимфоцитов (44,1 ±2,0 %, и 40,6±1,4 %); высокий уровень 1дА (2,74±0,2 г/л и 3,0±0,2 г/л). Так как у пациентов с ЦМВИ количество СБ3+- и СБ20+-лимфоцитов на границе нижней нормы, вероятно, лимфоцитоз наблюдается за счет недифференцированных форм лимфоцитов.
Изучение интерферонового статуса показало, что у пациентов 1 и 2 групп уровень а-интерферона был в пределах нормы, при этом более высокое его значение отмечалось у пациентов с латенцией ЦМВ (10,1 ±3,2 пг/мл) в сравнении с пациентами с активной ЦМВИ (6,8±0,9 пг/мл; р<0,05). Спонтанный уровень у-интерферона был выше нормы у пациентов обеих групп (38,7±5,8 пг/мл и 62,6±14,2 пг/мл (р<0,05) соответственно в 1 и 2 группах; в контроле — 26,6±4,0). Повышенные значения в сравнении с контролем индуцированного ФГА у-интерферона регистрировали у пациентов 2 группы (2512,0±285,5 пг/мл и 1396,8±70,3 в контроле; р<0,05), тогда как у больных 1 группы имело место незначительное его повышение в сравнении с контролем (1500,6 ±158,3 пг/мл).
Для тактики врача в отношении пациента имеет значение подтверждение диагноза и определение активности инфекционного процесса. Для этой цели все чаще используется иммуноблотинг. Ве-стернблот позволяет раздельно детектировать 1дМ, 1дС к отдельным белкам ЦМВ, следить в динамике
№
за сменой белков, что имеет высокое диагностическое и прогностическое значение. Иммуноблот может использоваться для прогноза развития генерализованной инфекции. В связи с этим нами были проанализированы данные иммуноблотинга в отношении ЦМВ у обследованных нами пациентов. Наиболее часто у данного контингента больных регистрировался высоко специфичный вирусный белок рр130 (в 83,7 % случаев), реже — перекрестно-реагирующий рр65 и низкоспецифичный рр55 (в 79,1 %), высоко специфичный рр28 — в 69,8 %, низко специфичный рр38 — в 63,6 %, низко специфичный рр52 — в 46,5 % случаев. Следовательно, у больных ЦМВИ практически одинаково часто определялись антитела к белку рр130, который отвечает за лизис внутриклеточного вируса, угнетение его репликации и антитела к белку рр65, который обеспечивает не распознавание вируса иммунной системой хозяина.
Таким образом, полученные данные свидетельствуют о том, что ЦМВИ характеризуется разнообразными клиническими проявлениями, среди которых отсутствуют патогномоничные для данной инфекции признаки. При этом активная фаза инфекции чаще сопровождается субфебрилитетом и астенией по сравнению с латенцией вируса. Данная инфекция редко встречается как моноинфекция, часто сочетается с другими оппортунистическими инфекциями. Наиболее частыми ассоциациями ЦМВ были ВПГ-1 и ВЭБ. У женщин с осложненным акушерским анамнезом наиболее частой ассоциацией ЦМВ были ВПГ-1 и ВПГ-2. Инфекции, вызванные атипичными микроорганизмами, достоверно чаще регистрировались у пациентов с активной ЦМВИ в сравнении с пациентами с латенцией ЦМВ. Не выявлено достоверных отличий между пациентами с различным течением ЦМВИ по частоте регистрации аллергического и аутоиммунного синдромов. У обследованных пациентов с моно-и микст-ЦМВИ преобладали клеточно-фагоцитар-ный, а также изолированно клеточный и фагоцитарный иммунодефицит. Выявлены особенности изменения иммунного статуса в зависимости от фазы инфекционного процесса. У больных ЦМВИ практически одинаково часто определялись антитела к белку рр 130, который отвечает за лизис внутриклеточного вируса, угнетение его репликации и антитела к белку рр65, который обеспечивает нераспознавание вируса иммунной системой хозяина.
Библиографический список
1. Ерофееев, Ю. В. Особенности формирования здоровья населения крупного промышленного центра Западной Сибири / Ю. В. Ерофеев, В. А. Ляпин, Т. А. Нескин // Сибирь — Восток. — 2005. — № 9. — С. 4 — 8.
2. Соколова, Т. Ф. Изучение иммунофенотипа лимфоцитов у пациентов с микст-инфекцией, вызванной вирусами се-
мейства HERPESVIRIDAE / Т. Ф. Соколова, Е. Ю. Минакова, Т. И. Долгих // Мед. иммунология. — 2010. — № 4 — 5. — С. 433-436.
3. Черевко, Н. А. Особенности изменения популяционно-го иммунитета населения на фоне герпес-инфицирования / Н. А. Черевко, И. С. Попова, В. В. Климов // Рос. аллергол. журн. - 2010. - № 1. - С. 207-208.
4. Краснов, В. В. Клинико-лабораторная характеристика цитомегаловирусной инфекции у детей / В. В. Краснов, А. П. Обрядина // Практ. мед. - 2012. - № 7. - С. 137-139.
5. Colomba, C. Cytomegalovirus infection in immunocompetent patients. Clinic. and immunol. considerations / C. Colomba, F. Lalicata, L. Siracusa // Le Infezioni in Medicina. - 2012. -№ 1. - Р. 12-15.
6. He, X. F. The progress of congenital cytomegalovirus infectionand detection methods / X. F. He, S. W. Wang // Bing Du Xue Bao. - 2012. - № 1. - С. 73-77.
7. Lopez, H. Novel model of placental tissue explants infected by cytomegalovirus reveals different permissiveness in early and term placentae and inhibition of indoleamine 2, 3-dioxygenase activity / H. Lopez, M. Benard, E. Saint-Aubert // Placenta. -2011. - № 32. - Р. 522-530.
8. Патогенез формирования частых респираторных заболеваний у детей с Эпштейна-Барр-вирусной и цитомега-ловирусной инфекциями / И. В. Бабаченко [и др.] // Журн. инфектологии. - 2011. - № 4. - Р. 67-72.
9. Долгих, Т. И. Лабораторные критерии активности ци-томегаловирусной инфекции у ВИЧ-инфицированных лиц / Т. И. Долгих, О. И. Назарова // Тихоокеанский мед. журн. -2009. - № 4. - Р. 68-70.
10. Поражение сердца у детей с цитомегаловирусной инфекцией / М. С. Логинова [и др.] // Сиб. мед. журн. - 2012. -№ 3. - Р. 79-81.
11. Мельникова, С. Е. Цитомегаловирусная инфекция и беременность / С. Е. Мельникова, Е. Б. Троик // Дет. мед. Северо-Запада. - 2012. - № 3. - С. 63-67.
12. Yinon, Y. Cytomegalovirus infection in pregnancy. Fetal Medicine Committee, Society of Obstetricians and Gynaecologists of Canada / Y. Yinon, D. Farine, M. Yudin // J. Obstet. Gynaecol. Can. - 2010. - № 4. - Р. 348-354.
13. Lazzarotto, T. New advances in the diagnosis of congenital cytomegalovirusinfection / T. Lazzarotto, B. Guerra, M. Lanari // J. Clin.Virol. -2008. -№ 3. - Р. 192-197.
14. Майлян, Э. А. Частота регистрации маркеров цито-мегаловирусной инфекции по данным иммуноферментно-го анализа у жителей Донецкого региона / Э. А. Майлян, Д. Э. Майлян // Медико-социальные проблемы С1М,1. -2013. -№ 2. - С. 123-127.
ЛЮБОШЕНКО Татьяна Михайловна, кандидат медицинских наук, доцент (Россия), доцент кафедры анатомии, физиологии, спортивной медицины и гигиены.
Адрес для перписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 19.06.2014 г. © Т. М. Любошенко
