CC BY
58
Перейти в содержание Вестника РНЦРР МЗ РФ N12.
Текущий раздел: Урология.
Клинико-экспериментальное обоснование патогенеза заболеваний единственной почки как междисциплинарной проблемы.
Тюзиков И.А.\ Иванов А.П.\ Калинченко С.Ю.
Медицинский Центр диагностики и профилактики, г. Ярославль
Кафедра урологии с нефрологией ГБОУВПО «Ярославская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития РФ, г. Ярославль
3Кафедра эндокринологии ФПКМР РУДН Минздравсоцразвития РФ, г. Москва
Адрес документа для ссылки: http://vestnik.rncrr.ru/vestnik/v12/papers/tuzikov_v12.htm Статья опубликована 29 июня 2012 года.
Сведения об авторах:
Рабочий адрес: 150003, г. Ярославль, пр. Ленина, д.33, Медицинский Центр диагностики и профилактики .
Тюзиков Игорь Адамович - ведущий специалист по урологии ООО ««Медицинский Центр диагностики и профилактики» (г. Ярославль), врач уролог-андролог высшей квалификационной категории, к.м.н., профессор Российской Академии Естествознания (РАЕ), Заслуженный работник науки и образования (г. Ярославль), моб.тел. +7(905)137-8239, раб. тел +7(4852) 58-8828, e-mail: [email protected]
Рабочий адрес: 150000, г. Ярославль, ул. Революционная, д.5, Кафедра урологии с нефрологией ГБОУ ВПО «Ярославская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития РФ
Иванов Александр Павлович - к.м.н., доцент кафедры урологии с нефрологией ГБОУ ВПО «Ярославская государственная медицинская академия», соискатель ученой степени д.м.н., раб.тел. +7(4852) 58-2357.
Рабочий адрес: 123242 г. Москва, ул. Зоологическая, д.2, подъезд 7, Клиника профессора Калинченко
Калинченко Светлана Юрьевна, доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой эндокринологии ФПКМР РУДН, профессор кафедры клинической андрологии
ФПКМР РУДН, Вице-президент Российского отделения Международного общества ISSAM (г. Москва), , раб.тел. +7(495) 937-3403, e-mail: [email protected]
Контактное лицо: Тюзиков Игорь Адамович, домашний адрес: 150029 Россия г. Ярославль, ул. 8 Марта, дом 14, кв. 92., дом. тел. +7(4852) 31-47-58, моб.тел. +7(905)137-8239, e-mail: [email protected]
Резюме
Клинико-экспериментальное исследование выявило патогенетические связи между компонентами метаболического синдрома (ожирение, инсулинорезистентность, дислипидемия), андрогенным дефицитом и функциональным состоянием единственной почки у мужчин в отдаленные сроки после нефрэктомии. Низкий уровень общего тестостерона крови находился в достоверной связи со скоростью клубочковой фильтрации. Данные, полученные при экспериментальном моделировании нефрэктомии, свидетельствовали о выраженных нарушениях обмена биогенных аминов и тестостерона в крови в ближайшие 30 дней после операции, которые характеризовались превалированием эффектов сосудосуживающих аминов над эффектами сосудорасширяющих. Комплексный анализ полученных результатов привел к формированию собственной рабочей гипотезы патогенеза заболеваний единственной почки у мужчин, основанной на его полиэтиологичности и междисциплинарном характере.
Ключевые слова: единственная почка, метаболический синдром, тестостерон, ожирение, инсулинорезистентность, скорость клубочковой фильтрации, биогенные амины, эксперимент.
Clinical and Experimental Substantiation of Solitary Kidney’ Diseases Pathogenesis as Interdisciplinary Problem.
1 Tyuzikov I.A., Candidate of Medicine, Professor of Russian Academy of Natural History
2 Ivanov A.P., Candidate of Medicine, Docent Kalinchenko S.Yu., Doctor of Medicine, Professor
1 Medical Centre of Diagnostics and Prevention (150003 Lenin Pr., 33, Yaroslavl)
2 Urological and Nephrological Department of Yaroslavl State Medical Academy (150000 Revolutionary St., 5, Yaroslavl)
3 Endocrinology Department of Russian University of Friendship of People (123242 Zoological Str., 2, entrance 7, Moscow)
Summary
The clinical and experimental study has revealed pathogenetic relation between metabolic syndrome components (obesity, insulin resistance, dyslipidaemia), androgen deficiency and functional condition of a
solitary kidney in men in late terms after nephrectomy. The low total testosterone blood level was related to the speed of glomerular filtration. The data of nephrectomy experimental modeling showed marked disbalanse of biogenic amines and testosterone during 30 days after operation, which were characterized by prevalence of vasoconstrictor amines effects over vasodilatative effects. The complex analysis of the received data has resulted in formulation of the original hypothesis of solitary kidney diseases’ pathogenesis in men based on its multiple reasons and interdisciplinary character of the problem.
Key words: solitary kidney, metabolic syndrome, testosterone, obesity, insulin resistance, speed of glomerular filtration, biogenic amines, experiment.
Оглавление: Введение
Цель исследования Материалы и методы Результаты исследования
• Клинический этап
• Экспериментальный этап Обсуждение результатов Выводы
Список литературы Введение
Исследования последних лет наглядно демонстрируют существенную
патофизиологическую роль системных гормонально-метаболических нарушений в
патогенезе урологических заболеваний [1,2,3,4,5,6]. В литературе описаны онкогенные
эффекты ожирения и инсулинорезистентности при опухолях не менее десяти локализаций,
включая рак почки [7,8,9,10,11]. Сегодня ожирение, по мнению целого ряда авторитетных
западных ученых, среди причин рака у человека уступает только курению, и борьба с ним
рассматривается как основная цель противораковой терапии и профилактики, тем более,
что сама противоопухолевая терапия способна индуцировать инсулинорезистентность и
андрогенный дефицит у мужчин, ухудшая основной прогноз и замыкая порочный «круг
патогенеза» [12,13,14,15]. Многообразие уже известных этиологических факторов рака
почки и заболеваний единственной почки после нефрэктомии (курение, мужской пол,
ожирение, артериальная гипертония, сахарный диабет, гиподинамия, питание fast food,
гормональный дисбаланс) подсказывает, что современное патогенетическое решение
проблемы ранней диагностики и профилактики заболеваний единственной почки следует
искать только на стыке медицинских специальностей [17,18,19,20]. В определенной
3
степени инициация доклинических механизмов формирования заболеваний единственной почки связывается как с непосредственным влиянием операционного стресса на биохимический гомеостаз организма, так и его последствиями в виде «медиаторных бурь», вызванных нарушениями обмена основных вегетативных модуляторов - биогенных аминов [21,22,23]. Комплексных междисциплинарных исследований у больных с единственной почкой в доступной литературе недостаточно, хотя проблема качества и продолжительности их жизни является чрезвычайно актуальной проблемой медицины. Перейти в оглавление статьи >>>
Цель исследования: изучить в клинике и эксперименте взаимосвязь между некоторыми нарушениями системного биохимического гомеостаза (ожирение, инсулинорезистентность, андрогенный дефицит, обмен биогенных аминов) и функциональным состоянием единственной почки у мужчин.
Перейти в оглавление статьи >>>
Материал и методы исследования.
Исследование включало в себя клиническую и экспериментальную части. Клиническая часть выполнена на 145 больных, перенесших нефрэктомию по разным причинам в сроки от 1 до 17 лет назад (в среднем 10,3±2,9 лет). Все больные дали информированное согласие на участие в исследовании. Среди больных с единственной почкой было 90/145 (62,1%) мужчин и 55/145 (37,9%) женщины. Возраст мужчин колебался от 43 до 76 лет, составив в среднем 54,5±5,2 года. Возраст женщин на момент обследования колебался от 47 до 85 лет и составил в среднем 65,6±2,8 лет. Средний возраст больных колебался от 39 до 85 лет и составил 56,2±4,6 года. Из общего числа больных 86/145 (59,3%) больных перенесли нефрэктомию по поводу рака почки, еще 29/145 (20,0%) больных перенесли органоуносящую операцию по поводу острого гнойного пиелонефрита. Из числа больных, перенесших нефрэктомию по поводу рака почки, большинство составили мужчины (54/86(62,8%) больных), женщин было 32/86 больных (37,2%). Всем больным проводилось измерение окружности талии, диагноз «Ожирение» выставлялся при окружности талии >94 см (Критерии IDF, 2005). Из общего числа обследованных женщин с единственной почкой (55 чел.) в 23/55 (41,8%) случае имелась единственная левая почка, в 32/55 (58,2%) случаях - единственная правая почка. Из 90 мужчин у 56/90 (62,2 %) имелась единственная левая почка, а у 34/90 (37,8%) - единственная правая почка. Специальное урологическое исследование проведено всем больным. Всего выполнено 150 обзорных урографий, 45 экскреторных урографий, 176 УЗИ (некоторым пациентам оно выполнялось
неоднократно), 27 КТ и 47 радиоизотопных исследований. Для оценки функционального состояния единственной почки использовали показатели уровня креатинина крови и расчетной скорости клубочковой фильтрации (СКФ) по формуле Кокрофта-Голта, которые выполнялись в стандартной биохимической лаборатории на типовом оборудовании. На следующем этапе исследования комплексная диагностика проведена у 90 мужчин, у которых дополнительно проводились биохимические исследования крови (оценивали уровни глюкозы, инсулина, общего тестостерона, холестерина, ЛПВП, мочевой кислоты). За нижнюю границу референтных значений уровня общего тестостерона крови принимали уровень 12 нмоль/л (Критерии 188ЛМ,2008). Оценка других показателей метаболизма проводилась на основании общепринятых референтных значений, доступных в справочной литературе. Экспериментальный этап исследования выполнен на 100 белых беспородных крысах - самцах весом 180-200 г, колебания веса животных одной группы были в пределах 10-20 г. Поскольку клиницист имеет дело с весьма неоднородной популяцией людей, то большой интерес представляют беспородные животные, имеющие более широкую норму реакции, чем линейные. Это позволяет с большой точностью экстраполировать результаты эксперимента на человека . С лабораторными животными работали в соответствии с действующими «Правилами проведения работ с использованием экспериментальных животных» и «Международными рекомендациями по проведению медико-биологических исследований с использованием животных» (1985). Все животные находились в одинаковых условиях обитания (древесная подстилка из опилок и стружки, температура помещения 22240С, 12-часовой режим смены освещения) и кормления (стандартный брикетированный корм). Животные были разделены на две группы: первой группе (70) была произведена экспериментальная нефрэктомия (модель острого операционного стресса). Вторая группа животных (30) не подвергалась операции и была контрольной. В обеих группах животных определяли уровень общего тестостерона и биогенных аминов (адреналин, норадреналин, серотонин, дофамин, гистамин) в крови на 7, 16 и 30 дни после нефрэктомии. Статистическая обработка материала проводилась по программе 81ай81:1са 6.0, корреляционный анализ по г-критерию Пирсона для количественных величин.
Достоверность различий средних величин и отклонений оценивалась по 1-критерию Стьюдента. Критический уровень достоверности нулевой статистической гипотезы (об отсутствии значимых межгрупповых различий) принимали равным р<0,05.
Перейти в оглавление статьи >>>
Результаты исследования Клинический этап
При случайной выборке больных с единственной почкой (по архивной медицинской документации) оказалось, что количество больных с единственной почкой, вошедших в исследование, уменьшалось в зависимости от времени выполнения нефрэктомии практически в геометрической прогрессии. Так, в течение первых 5 лет после нефрэктомии мы наблюдали 48 больных, через 7 лет их количество уменьшилось вдвое (24 человека), а через 10 лет - их стало втрое меньше (15 человек). «Критическим» временем наблюдения явился временной период после 10 лет выполнения нефрэктомии, после которого прироста наблюдаемых больных мы не отметили. Статистически значимые различия по уровню креатинина крови отмечены лишь у пациентов, начиная с 7-10-летнего периода носительства единственной почки. Если до указанного срока показатели азотовыделительной и фильтрационной функций оставались нормальными у всех больных, то после указанного времени они были нарушены практически у всех обследованных (р<0,05). Таким образом, выявлена достаточно удовлетворительная степень компенсации указанных функций единственной почки в течение 7-10 лет после нефрэктомии. У больных после 10 лет носительства единственной почки выявлены объективные достоверные нарушения функций единственной почки с клиническими проявлениями. Средняя годовая потеря фильтрационной функции единственной почки (СКФ) составила около 2 % в год при стаже носительства единственной почки менее 10 лет и в среднем 5% - при большем стаже (р<0,05). Через 10 лет после нефрэктомии у большинства больных функция единственной почки по СКФ в сравнении с исходной оказалась сниженной на 45 % (р<0,05). Сочетанные нарушения основных функций единственной почки в разные сроки после нефрэктомии выявлены у 24,4% больных (практически у каждого четвертого больного с единственной почкой). Частота рецидивов рака в единственной почке в 10-летних наблюдениях составила 13/144 (9,02%), при этом рецидив чаще наблюдался у мужчин (8/13 (61,5%) больных), чем у женщин (5/13 (38,5%)) (р<0,05). Частота ожирения у мужчин с рецидивом рака почки составила 62% (5/8 больных). Частота впервые выявленной
инсулинорезистентности у них же достигла 38% (3/8 мужчин с рецидивом рака) Наиболее выраженный дефицит тестостерона был выявлен в группах больных абдоминальным ожирением и сахарным диабетом 2 типа, при этом показатели достоверно отличались от группы здоровых мужчин (р<0,05) (Таблица 2).
Таблица 2. Уровень общего тестостерона у мужчин с единственной почкой в зависимости
от характера сопутствующего соматического заболевания.
Характер соматической Диапазон колебаний Средние значения общего
патологии общего тестостерона тестостерона
(нмоль\л) М±т (нмоль\л)
Артериальная гипертония (АГ) (п=50) 11,6 - 15,9 13,8± 1,1**
Абдоминальное ожирение (АО) (п=38) 9,6 - 12,9 10,2± 0,9*/**
Ишемическая болезнь сердца (ИБС) (п=25) 11,9-14,7 12,4± 1,2*
Сахарный диабет 2 типа (СД-2) (п=22) 8,3-12,8 9,8± 1,2*
Группа контроля (п=30) 12,1- 18,4 15,4± 1,6*
*)- различие статистически достоверно при сравнении с группой контроля.
**) - различие статистически достоверно при сравнении групп между собой.
В ходе исследования по результатам определения уровня общего тестостерона крови все обследуемые мужчины были разделены на две группы: группа 1 - с нормальным уровнем тестостерона крови (58/90 (64,5%) больных) и группа 2 - с низким уровнем тестостерона крови (32/90 (35,5%) больных). Частота андрогенного дефицита среди мужчин с единственной почкой достигала 35,5%. Соответственно, у 64,5% больных уровень тестостерона оказался нормальным или погранично-нормальным. Соматически здоровых мужчин было 31/90 (34,4%). У 65,6% мужчин с единственной почкой в ходе обследования выявлялись различные соматические заболевания.
Следовательно, не менее, чем у 30% мужчин с единственной почкой на фоне имевшихся соматических заболеваний эти заболевания, как и функционирование единственной почки, протекают в условиях дефицита мужских половых гормонов. В группе 1 мужчин с нормальным уровнем тестостерона окружность талии составила в среднем 92,4±3,2 см. Среди них ожирение выявлено только у 20/58 (34,5%) больных. При этом у 18/20 (90,0%) больных были снижены уровни расчетного свободного тестостерона крови при нормальном содержании в крови общей фракции гормона. В группе 2 мужчин с низким уровнем тестостерона частота ожирения составила 68,7% (22/32 больных) (Рис.1.).
90
69
80
70
60
35
50
40
30
20
10
0
Рис. 1. Частота абдоминального ожирения (в %) у мужчин с единственной почкой в зависимости от уровня общего тестостерона.
При низком уровне общего тестостерона в крови у мужчин с единственной почкой абдоминальное ожирение наблюдалось чаще, чем при нормальных показателях гормона (68,7% против 34,5%, р<0,05), а степень его выраженности была более существенной (р<0,05). Уровень лептина крови составил 2,3±1,1 нг\мл в группе 1 с нормальным уровнем тестостерона и 10,8±2,3 нг\мл в группе 2 с дефицитом тестостерона (р<0,05). Только у 11/32 (34,4%) гипогонадных мужчин второй группы уровень лептина крови выходил за верхнюю границу референта. При нормальном уровне тестостерона уровень лептина оставался в пределах референтных значений, его средний уровень достоверно был ниже, чем у больных второй группы (р<0,05). Частота лептинорезистентности у мужчин с
единственной почкой и андрогенным дефицитом составила 34,4%. У мужчин с
нормальным тестостероном статистически значимого повышения лептина не отмечалось. Средний уровень инсулина крови составил 12,7±2,8 мкЕд\мл в группе 1 с нормальным уровнем тестостерона и 21,3±1,5 нг\мл соответственно в группе 2 с дефицитом тестостерона (р<0,05). В группе гипогонадных мужчин с единственной почкой частота инсулинорезистентности составила 25,0% (8/32 больных) (Рис. 2.).
Мужчины с нормальным уровнем тестостерона (п=58)
Мужчины с низким уровнем тестостерона
(п=32)
30 25 20 15 10 5 0 -5
□ Лептин крови ■ Инсулин крови
Рис. 2. Средние уровни лептина и инсулина у мужчин с единственной почкой в зависимости от уровня тестостерона.
Уровень общего холестерина оказался нормальным лишь у 13/32 (40,6%) гипогонадных мужчин, у остальных 19/32 (59,4%) пациентов этой группы выявлена гиперхолестеринемия (р<0,05). При этом повышенный уровень общего холестерина крови отмечался только у 14/58 (24,1%) нормогонадных мужчин с единственной почкой. У остальных 44/58 (75,9%) нормогонадных мужчин средний уровень холестерина крови не превышал референтные значения. Частота гиперхолестеринемии при гипогонадизме в популяции мужчин с единственной почкой составила 59,4% против 24,1% при его нормальном содержании в крови (р<0,05). Средний уровень ЛПВП в группе 1 нормогонадных мужчин с единственной почкой составил 1,9± 0,3 ммоль\л, а в подгруппе 2 с дефицитом тестостерона - 1,1±0,4 ммоль\л соответственно (р<0,05). Средний уровень мочевой кислоты в крови у мужчин группы 1 составил 234,5±27,7 ммоль\л, а в группе 2 -соответственно 354,3±12,6 ммоль\л) (р<0,05).
У 16/32 (50,0%) больных с андрогенным дефицитом отмечался более высокий абсолютный уровень мочевой кислоты в крови по сравнению с эугонадными мужчинам (метаболическая гиперурикемия). Это один из возможных факторов камнеобразования в единственной почке, а также фактор прогрессирования артериальной гипертензии и ожирения, способные рано приводить к развитию гипертензионной нефропатии. Таким образом, в группе гипогонадных мужчин с единственной почкой наблюдались особенности
метаболического статуса, которые характеризовались достоверно более высокой частотой гиперхолестеринемии (59,4%) и гиперурикемии (50%) по сравнению с нормогонадными мужчинами. При изучении связи между уровнем общего тестостерона крови и уровнем креатинина крови у мужчин с единственной почкой достоверных данных не получено.
Однако, СКФ имела определенные особенности у мужчин с разным уровнем общего тестостерона крови. Так, у мужчин с нормальным уровнем тестостерона крови абсолютное снижение СКФ выявлено только у 12/58 (20,7%) больных. Частота гиперфильтрации (СКФ>120 мл/мин) в этой группе составила 13,8 % (8/58 больных). У остальных 38/58 (65,5%) больных первой группы показатели СКФ находились в пределах референтных значений. В то же время в группе гипогонадных мужчин частота гипофильтрации (СКФ< 80 мл\мин) составила 43,7 % (14/32 больных). У 10/32 (31,2%) гипогонадных больных выявлено повышение СКФ более 120 мл\мин, что расценено нами как гиперфильтрация. Именно она является ранним доклиническим маркером нефропатии любого происхождения. Только у 8/32 (25,1%) больных с гипогонадизмом нарушений фильтрационной способности единственной почки не выявлено. Частота доклинической гипофильтрации единственной почки у нормогонадных мужчин составила 20,7% против аналогичного показателя в группе гипогонадных больных, у которых частота гипофильтрации по данным определения СКФ расчетным методом составила 43,7% (р<0,05). Частота же доклинической гиперфильтрации как раннего маркера нефропатии любого происхождения у мужчин с нормальным уровнем тестостерона крови была достоверно в 2,3 раза ниже, чем у гипогонадных больных с единственной почкой (13,8% против 31,2% в каждой из групп соответственно, р<0,05). Перейти в оглавление статьи >>>
Экспериментальный этап
После экспериментальной нефрэктомии уровень адреналина в крови у стрессированных животных повышался на 52% по отношению к исходному уровню к 7-му дню эксперимента, но затем снижался на 50% от нормы и к концу наблюдения его уровень нормализовался. Динамика норадреналина была иной: на 7-е сутки после острого стресса его уровень в крови несущественно снизился на 18% от исходного, а затем постепенно увеличивался на 25% и 52% соответственно к 16-му и 30-дню наблюдения (р<0,05). Таким образом, в целом, динамика основных сосудосуживающих биогенных аминов в крови отличалась превалированием их физиологического эффекта в организме, о чем свидетельствовало также снижение «дофаминового» показателя в группе стрессированных животных. На протяжении всего эксперимента в крови у стрессированных животных наблюдалось достоверное и стойкое повышение уровней серотонина и гистамина в
системном кровотоке, что свидетельствовало о глубоких нарушения микроциркуляторного русла в условиях острого стресса (р<0,05). Проведенное экспериментальное исследование подтвердило выраженное ингибирующее действие острого стресса на синтез и секрецию тестостерона у самцов крыс. На протяжении всего эксперимента у оперированных животных наблюдался абсолютный андрогенный дефицит (от -32% от исходного уровня общего тестостерона крови на 7-е сутки эксперимента до -23% к его окончанию) (р<0,05). К концу эксперимента уровень общего тестостерона крови так и не вернулся к дооперационным показателям.
Перейти в оглавление статьи >>>
Обсуждение результатов
Наличие сопутствующих соматических заболеваний (прежде всего, сердечнососудистых заболеваний, метаболического синдрома и сахарного диабета 2 типа) у мужчин с единственной почкой существенно отражается на состоянии тестикулярного стероидогенеза, что приводит к нарушению синтеза тестостерона. С учетом одной из основных функций тестостерона - обеспечение андроген-зависимого процесса синтеза оксида азота N0 (основного вазодилататора) в сосудистой стенке и нервных окончаниях -можно предположить, что острый стресс-индуцированный андрогенный дефицит мог быть как отражением негативных сосудосуживающих эффектов стресса на системный и местный кровоток и стероидогенез, так и непосредственной причиной прогрессирования вазоконстрикторных патологических реакций в этих условиях. Андрогенный дефицит участвует у этих больных в патогенетических реализациях ожирения, инсулинорезистентности и дислипидемии на системный и органный метаболизм. Дополнительные факторы в виде операционного стресса и дисбаланса биогенных аминов как основных вегетативных модуляторов сосудистого русла способны привнести дополнительные негативные эффекты на функциональное состояние единственной почки. Мы полагаем, что ранние доклинические механизмы формирования заболеваний единственной почки могут начать развиваться в этих условиях уже в раннем послеоперационном периоде нефрэктомии. Доказательством тому служат экспериментальные данные, выявившие существенные нарушения обмена биогенных аминов уже на 7 сутки после органоуносящей операции в виде своеобразных «медиаторных бурь». Длительная персистенция всех выше описанных гормонально-метаболических и медиаторных нарушений способна перевести доклиническую фазу патогенеза в клиническую. Именно поэтому мы предлагаем свою рабочую гипотезу патогенеза заболеваний единственной почки, поскольку считаем, что только в рамках
междисциплинарного подхода можно преодолеть существующие методологические проблемы заболеваний единственной почки, которые наблюдаются в рамках лишь конкретной нозологической принадлежности, а не с позиций патогенетической общности заболеваний единственной почки и системных факторов гомеостаза (Рис. 3.).
Рис. 3. Схема современного патогенеза заболеваний единственной почки на основе клинико-экспериментальных данных.
В ходе клинико-экспериментального исследования продемонстрирована низкая диагностическая ценность определения уровня креатинина крови как маркера функции единственной почки у мужчин с дефицитом мужских половых гормонов. Наиболее достоверным признаком начальной нефропатии единственной почки оказалась скорость клубочковой фильтрации (СКФ), которая достоверно коррелировала с уровнем эндогенного тестостерона у мужчин с единственной почкой (п=48; г=+0,245, р<0,05). Как показало проведенное исследование, при наличии компонентов метаболического синдрома (ожирение, инсулинорезистентность, дислипидемия) андрогенный дефицит наблюдался у 60% мужчин с единственной почкой, что ассоциировалось с более существенными нарушениями ее функции по сравнению нормогонадными мужчинами (р<0,05). При этом
в 50% случаев выявлены признаки клинически значимой нефропатии единственной почки, а в 30% - ее доклинический ранний маркер (гиперфильтрация). Только у 20% гипогонадных мужчин нарушений функции единственной почки не выявлялось. Существенный дисбаланс биогенных аминов в крови (превалирование сосудосуживающих веществ над сосудорасширяющими) в раннем послеоперационном периоде нефрэктомии является отражением системного стресса, индуцирующего функциональный андрогенный дефицит у лабораторных животных. С учетом вазотропных эффектов биогенных аминов и тестостерона можно ожидать ухудшения процессов микроциркуляции и тканевого метаболизма в условиях дефицита физиологических эффектов вазодилататоров. Низкий уровень тестостерона напрямую или опосредованно является фактором риска нарушения функции единственной почки и, возможно, рецидивов рака почки в отдаленном периоде. Это рабочая гипотеза, сформировавшаяся в результате исследования, которая требует проведения дальнейших фундаментальных исследований роли гормонально-
метаболических факторов в патогенезе урологических и онкологических заболеваний. Перейти в оглавление статьи >>>
Выводы
1. Операционный стресс, обусловленный нефрэктомией, является триггером системных нарушений обмена биогенных аминов, ведущих к дефициту сосудорасширяющих, микроциркуляторных и трофических эффектов на органы и ткани, а также транзиторному андрогенному дефициту.
2. В клинике у мужчин с единственной почкой ожирение и метаболический синдром в 60% случаев сочетаются с андрогенным дефицитом, что приводит к нарушению основных функций единственной почки различной степени практически у каждого второго больного.
3. Компоненты метаболического синдрома (ожирение, инсулинорезистентность, дислипидемия) наряду с андрогеным дефицитом, могут играть роль инициаторов рецидива рака почки после нефрэктомии у мужчин, а также способствовать развитию и прогрессированию у них нарушений функции единственной почки в отдаленном периоде.
4. В настоящее время для мониторинга функций единственной почки у мужчин рутинное определение уровня креатинина крови нельзя назвать адекватным диагностическим набором. Наиболее информативным критерием функционального состояния единственной почки у мужчин является скорость клубочковой фильтрации как интегративный сосудисто-нейрогенный показатель регионарного
кровотока, находящийся под гормональной регуляцией.
5. У мужчин с единственной почкой целесообразен гормонально-биохимический скрининг на компоненты метаболического синдрома и дефицит мужских половых гормонов, как в раннем, так и в отдаленном периоде нефрэктомии. Выявленные связи гормонально-метаболических нарушений и стресса с функциональным состоянием единственной почки диктуют необходимость формирования и развития новой концепции заболеваний единственной почки как междисциплинарной и полиэтиологической проблемы не только современной урологии, но и медицины в целом.
Перейти в оглавление статьи >>>
Список литературы
1. Gorbachinsky I., Akpinar H., Assimos Dean G. Metabolic Syndrome and Urologic Diseases. // Rev. Urol. 2010. № 12(4). Р. 157-180.
2. Sakhaee K. Nephrolithiasis as a systemic disorder. // Curr. Opin. Nephrol. Hypertens. 2008. № 17. Р. 304-309.
3. Yassin A.A., Saad F., Gooren L.J. Metabolic syndrome, testosterone deficiency and erectile dysfunction never come alone. // Andrologia. 2008. № 40. Р. 259-264.
4. Taylor E.N., Stampfer M.J., Curhan G.C. Obesity, weight gain, and the risk of kidney stones. // JAMA. 2005. № 293. Р. 455-462.
5. Termizy H.M., Mafauzy M. Metabolic syndrome and its characteristics among obese patients attending an obesity clinic. // Singapore Med J. 2009. № 50. Р. 390-394.
6. Wahba I.M., Mak R.H. Obesity and obesityinitiated metabolic syndrome: mechanistic links to chronic kidney disease. // Clin. J. Am. Soc. Nephrol. 2007. № 2. Р. 550-562.
7. Belfiore A., RobertaМ. The insulin-receptor and cancer. // J. Clin. Oncol. 2011. - May 23. [Epub ahead of print].
8. Ceschi М., Gutzwiller F., Moch H. Probst-HenschEpidemiology and pathophysiology of
obesity as cause of cancer. // J. Androl. 2009. № 30(5). Р. 477- 494.
9. Frasca F., Pandini G., Sciacca L. The role of insulin-receptors and IGF-I receptors in
cancer and other diseases. // Am. J. Clin. Nutr. 2007. № 86(3). Р. 843-857.
10. Osorio-Costa F., Rocha G.Z., Dias M.M. Epidemiological and molecular mechanisms
aspects linking obesity and cancer. // Arch. Physiol. Biochem. 2008. № 114(1). Р. 71-83.
11. Payer Р., Jackuliak P., Nagyova М. Obesity and a risk of carcinoma. // Drugs Today (Barc). 2009. № 45(5). Р. 363-378.
12. Tanaka S., Wands J.R. Insulin-receptor substrate-1 overexpression in human hepatocellular carcinoma cells prevents transforming growth factor betal-induced apoptosis. // Endocr. Relat. Cancer. 2011. May 23. [Epub ahead of print].
13. WeinbergJ.M. Lipotoxicity // Kidney Int. 2006. № 70. Р.1560-1566.
14. Wu Q.M., Wu Q.Y., Zhang A.Q. Metabolic disturbance and insulin resistance in patients
with colorectal cancer. // China Gac. Med. Mex. 2010. № 146(5). Р. 326-331.
15. Sanchez-Lara K., Morales-Graf L., Green D. Cancer and obesity. // Causes Control. 2011. № 22(2). Р. 291-299.
16. Srikanthan P., Karlamangla A.S. Relative Muscle Mass Is Inversely Associated
withlnsulin Resistance and Prediabetes. Findings from The Third National Health and
Nutrition Examination Survey. // J. Clin. Endocrin. Metab. First published ahead of print July 21, 2011 as doi:10.1210/jc.2011-0435.
17. Buwalda B., van der Borght K., Koolhaas J.M. Testosterone decrease does not play a major role in the suppression of hippocampal cell proliferation following social defeat stress in rats. // Physiol. Behav. 2010. № 101(5). Р.719-725.
18. Robert R., Ghazali D.A., Favreau F. et al. Gender difference and sex hormone production in rodent renal ischemia reperfusion injury and repair. // J. Inflamm. (Lond). 2011. № 9. V.8. Р. 14.
19. Fournier S., Joseph V., Kinkead R. Influence of juvenile housing conditions on the ventilatory, thermoregulatory, and endocrine responses to hypoxia of adult male rats. // J. Appl. Physiol. 2011. № 19. Р. 1234-1236.
20. Ji L., Masuda S., Saito H., Inui K. Down-regulation of rat organic cation transporter rOCT2 by 5/6 nephrectomy. // Kidney Int. 2002. № 62(2). Р. 514-524.
21. Alabarse P.V., Hackenhaar F.S., Medeiros T.M. et al. Oxidative stress in the brain of reproductive male rats during aging. // Exp. Gerontol. 2011. № 46(4). Р. 241-248.
22. Lorente R., Miguel-Blanco C., Aisa B. et al. Long term sex-dependent psychoneuroendocrine effects of maternal deprivation and juvenile unpredictable stress in rats. // J. Neuroendocrinol. 2011. № 23(4). Р. 329-344.
23. Lu H., Lei X., Klaassen C. Gender differences in renal nuclear receptors and aryl hydrocarbon receptor in 5/6 nephrectomized rats. // Kidney Int. 2006. № 70(11). Р.1920-1928.
Перейти в оглавление статьи >>>
ISSN 1999-7264
© Вестник РНЦРР Минздрава России © Российский научный центр рентгенорадиологии Минздрава России
