CC BY
177
русский журнал детской неврологии
НАБЛЮДЕНИЯ ИЗ ПРАКТИКИ
КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ ДЕТСКОЙ ФОРМЫ БОЛЕЗНИ ГЕНТИНГТОНА
К.Ю. Мухин1-2, МД. Тысячина1-2, ДА Саввин3, С.В. Пилия3, А.С. Петрухин1
CHILDHOOD ONSET FORM OF HUNTINGTON'S DISEASE (A CLINICAL CASE)
K.Yu. Mukhin1-2, M.D. Tysyachina1-2, DA. Savvin3, S.K Piliya3,A.S. Petrukhin1
1 — Кафедра неврологии и нейрохирургии педиатрического факультета ГОУ ВПО РГМУ Росздрава
2 — Центр детской неврологии и эпилепсии, Москва
3 — Российская детская клиническая больница, Москва
Болезнь Гентингтона — аутосомно-доминантное нейродегенеративное заболевание, характеризующееся двигательныими нарушениями (хорея у взрослых и акинетико-ригидный синдром у детей), психическими расстройствами и деменцией с прогрессирующим течением и летальным исходом. В статье рассматриваются вопросы истории изучения заболевания, этиологии и патоморфологии болезни Гентингтона, особенности клинической картины, диагностики и лечения. Представлено описание собственного наблюдения детской формы болезни Гентингтона у девочки 14 лет. Дебют заболевания зарегистрирован в возрасте 7лет, отмечено типичное течение заболевания: начало с акинетико-ригидного синдрома с дальнейшим появлением хореического и атетоидного гиперкинеза,регресс психических функций. Выявлены характерные изменения на МРТ (атрофия коры головного мозга и подкорковых структур — оград) и ЭЭГ(резкое замедление основной активности фоновой записи). Диагноз верифицирован при молекуляр-но-генетическом исследовании. Несмотря на проводимую терапию агонистами дофамина, метаболическими и ноотропными препаратами, отмечалось неуклонное прогрессирование заболевания с ухудшением моторных и когнитивных функций.
Ключевые слова: болезнь Гентингтона, этиология, клиническая картина, диагностика, лечение.
Huntington's disease is an autosomal dominant neurodegenerative disease, characterized by motor disturbances (chorea in adults and akineticorigid syndrome in children), mental disorders, and dementia with a progressive course and a lethal outcome. The article provides an overview of research, ethiology and pathogenesis of Huntington's disease, specific features of its clinical presentation, diagnosis, and treatment. The authors report their own observation of the childhood onset form of Huntington's disease in a 14-year-old girl. The onset was registered at the age of 7, with a typical course starting with akineticorigid syndrome and progressing to choreal and athetoid hyperkinesis and mental regression. Typical changes were identified in MRI (atrophy of the cerebral cortex and sub-cortial structures - claustrae) and EEG (a sharp decrease of background activity). The diagnosis was verified by a molecular genetic test. In spite of the treatment with dopamine agonists, metabolic and nootropic drugs, the disease was steadily progressive, with deterioration in motor and cognitive functions.
Key words: Huntington's disease, ethiology, clinical presentation, diagnosis, treatment.
Болезнь Гентингтона (БГ) — аутосомно-доминантное нейродегенеративное заболевание, характеризующееся двигательными нарушениями (хорея у взрослых и акинетико-ригидный синдром у детей), психическими расстройствами и деменцией с прогрессирующим течением и летальным исходом. Синонимы: хорея Гентингтона, хроническая прогрессирующая хорея, дегенеративная хорея, дементная хорея, поздняя хорея, «танцующее безумие». Заболевание впервые было описано американским врачом George Summer Huntington (1850—1916) в 1872 году (рис. 1). Джордж Гентингтон
(Хантингтон) был врачом в третьем поколении и наблюдал больных наследственной хореей еще в студенческие годы, посещая консультации своего деда и отца. Впоследствии обобщив случаи этого заболевания, Гентингтон выступил с докладом в Медицинской Академии штата Огайо, 15 февраля 1872 года [24]. Описание докладчиком клиники неизвестного заболевания было встречено медицинской общественностью с интересом, и в этом же году доктор Гентингтон опубликовал статью в медико-хирургическом журнале Филадельфии [11]. Резюме этой статьи было сразу переведено на немецкий язык
© Мухин КЮ., Тысячина МД., Саввин ДА., Пилия СВ., Петрухин А.С., 2010. Клинический случай детской формы болезни Гентингтона. Рус. жур. дет. невр.: т. V, вып. 1, 2010.
русский журнал детской неврологии
ТОМ V ВЫПУСК 1 2010
Адольфом Куссмауэлем в Германии и Карлом Нотнагелем в Австрии. В этом же году (1872 г.) было предложено называть заболевание болезнью Гентингтона.
В России наиболее подробное описание БГ и анализ собственных наблюдений представил С.Н. Давиденков в 1932 году [1]. Первое описание БГ, по-видимому, было сделано профессором В.А. Муратовым в 1908 году, который также опубликовал фотографию пациентки [2].
Этиология. Наследование БГ происходит по аутосомно-доминантному типу с полной пенетрантностью. Казуистически редко встречаются спорадические случаи (вероятно, только в случаях дебюта после 20 лет). Ген гентингтин, отвечающий за развитие БГ, расположен на хромосоме 4р1б.3. В норме он содержит от 11 до 31—34 триплетных повторов [23]. В случае мутации наблюдается экспансия тринуклеотидных повторов (САО: цито-зин—аденин—гуанозин) гентингтина [14]. Разброс при болезни Гентингтона может составлять от 35 до 121 повтора [12, 22]. Количество повторов равное 42 или выше подтверждает диагноз БГ; при показателе 34—38 повторов возможно формирование «промежуточного аллеля» (дискутируется возможность субклинического носительства), что более характерно для спорадических случаев заболевания и передачи от матерей [7, 15]. Характерен феномен антиципации, когда в последующих поколениях наблюдается более ранний дебют БГ и более тяжелое течение. Прежде всего, это относится, к случаям передачи мутантного гена от отцов, когда количество тринуклеотидных повторов увеличивается и заболевание протекает более злокачественно [12]. При детской форме БГ количество повторов всегда более 50, а в большинстве случаев — более 80; при этом, в 90% случаев заболевание передается от отцов [14].
Функция гена гентингтина, как и патогенез заболевания, пока неизвестны. Полагают, что аллельный ген необходим для нормального эмбрионального разви-
Рис. 1. George Summer Huntington (1850—1916).
тия и нейрогенеза, причем его аминокислотная последовательность отличается от любого другого белка, выделенного до настоящего времени [3]. При БГ происходит прогрессирующая потеря ГАМКерги-ческих нейронов, энкефалинов и нейронов субстанции Р в полосатом теле и черной субстанции; при этом холинергичес-кие и соматостатинергические нейроны подкорковых ядер относительно сохранны [7]. Количество рецепторов к дофамину и ацетилхолину в стриатуме существенно снижается. Уменьшение количества N-метил-Б-аспартатных рецепторов в полосатом теле коррелирует с тяжестью заболевания. Предполагается также наличие дефекта окислительной цепи митохондрий [3]. При этом степень нарушения функционирования митохондрий модифицирует фенотип БГ [5].
Патоморфология. Выявляется выраженная атрофия скорлупы и головки хво-
статого ядра с обеих сторон [10, 17, 21]. Мозг на секции выглядит сморщенным и атрофичным, особенно лобные отделы. При гистологическом исследовании коры головного мозга отмечается потеря нейронов, преимущественно, 3-го слоя [14]. Также выражены атрофические изменения в бледном шаре. Характерно разрастание астроглии, особенно в хвостатом ядре и скорлупе; полосатое тело может быть относительно интактным [26]. Дегенеративные изменения различной степени затрагивают также таламус, ствол мозга, мозжечок (особенно при детской форме) и спинной мозг.
Распространенность. Распространенность БГ около 10:100.000, при этом в Западной Европе эта цифра составляет от 3 до 7 случаев на 100.000 населения, а в Северной Америке — 5—10 на 100.000 [9, 14]. Следует отметить, что распространенность БГ выше среди белого населения, а максимальная частота встречаемости БГ во многих поколениях обнаруживается в изолятах [1, 14, 20].
Клиническая картина. Дебют БГ обычно наблюдается в возрасте 35—40 лет; описаны отдельные случаи с началом после 70 лет. Примерно в 10% случаев начало заболевания наблюдается до 20 лет [4]. Общепринятым является деление на юношескую форму (дебют в возрасте 10—20 лет) и детскую форму (дебют от 3 до 9 лет). Последняя составляет не более 5% всех больных БГ и возникает обычно в случаях, когда больны отец и дед пробанда (феномен антиципации по мужской линии) [22]. Для всех форм характерна триада признаков: двигательные нарушения, психические расстройства и прогрессирующая деменция. Чаще наблюдаются все три симптомо-комплекса; однако они могут возникать и изолированно. Болезнь начинается с двигательных или психических нарушений; признаки деменции развиваются по мере прогрессирования патологического процесса.
При классическом течение БГ у взрос-
НАБЛЮДЕНИЯ ИЗ ПРАКТИКИ
лых первые признаки заболевания могут быть незначительными: двигательная неловкость, неуклюжесть, суетливость, нервозность, игнорирование повседневных обязанностей. В дальнейшем двигательные нарушения нарастают с появлением типичных для БГ хореических гиперкинезов, выраженность которых прогрессивно нарастает. Насильственные движения вовлекают всю произвольную мускулатуру: проксимальную, дистальную, аксиальную, лицевую. В большинстве случаев сначала вовлекается мимическая мускулатура: появляется гримасничанье, движения бровями. Затем присоединяются насильственные движения в конечностях: пожимание плечами, «игра» пальцами рук. Далее вовлекается аксиальная мускулатура и нижние конечности. Походка становится «танцующей» (хореической), при этом больные отбрасывают руки в стороны, приседают, подскакивают, раскачивают туловищем, кивают головой. Речь дизартрична, голос «мягкий», слова произносятся быстро, отрывисто и нечетко [14]. Характерно усиление гипер-кинезов при волнении и исчезновение во сне. В терминальной стадии выраженность гиперкинезов уменьшается, нарастает мышечная ригидность; присоединяется нарушение жевания и глотания; могут появиться генерализованные судорожные приступы.
Отличительной особенностью клинической картины БГ с дебютом до 20 лет является начало заболевания с акинети-ко-ригидного симптомокомплекса. Появляется замедленность и скованность движений, маскообразное лицо, «шаркающая» походка. Мышечный тонус дисто-ничен с тенденцией к повышению по пластическому типу; сухожильные рефлексы не изменены или слегка оживлены. Характерен статический тремор с частотой 4—5 в секунду. Нередко появляется мозжечковая симптоматика: атаксия, интенционный тремор, нистагм, дисси-нергия, скандированная речь. Развитие
ТОМ V ВЫПУСК 1 2010
хореических гиперкинез ов при детской форме БГ наблюдается крайне редко. Возможна транзиторная хорея при назначении детям с акинетико-ригидным синдромом препаратов — агонистов дофамина [14].
Психические нарушения при классической форме проявляются эмоциональной лабильностью, суетливостью, тревожностью; могут быть симптомы депрессии. Возможно появление слуховых и зрительных галлюцинаций, спутанности, бреда. При дебюте БГ в детском возрасте в начале заболевания отмечается гиперактивность, эмоциональная лабильность; нарастает негативизм; появляются трудности в учебе. В дальнейшем происходит остановка психического развития с последующей утратой психических навыков. При этом шизофреноподобная симптоматика и депрессия развиваются редко, и на первый план сразу выступают интеллектуально-мнестические нарушения [16, 27]. По мере прогрессирования заболевания у взрослых наблюдается прогрессивное нарушение высших психических функций с исходом в глубокую деменцию.
Отдельный вопрос для обсуждения БГ с дебютом до 20 лет — нередкое развитие эпилепсии. Эпилептические приступы констатируются у 30—50% больных БГ с дебютом до 20 лет и лишь у 2% при классической форме [3, 8, 22]. Эпилепсия возникает, в среднем, спустя 2 года с момента появления первых симптомов болезни Гентингтона. Характерны следующие виды эпилептических приступов: миоклонические и миоклонически-ас-татические, атипичные абсансы, генерализованные судорожные. По мнению Р. ОепШп и соавт. (2005), наиболее типичны для детей с хореей Гентингтона миоклонические приступы [8]. А1сагШ (1998) выделяет особый «миоклоничес-кий вариант» БГ у детей. Возможно развитие эпилептического статуса миокло-нических или генерализованных тони-ко-клонических приступов [4]. По данным ЭЭГ: основная активность фоновой
записи прогрессивно замедляется [19]-Эпилептиформная активность в большинстве случаев носит диффузный характер в виде коротких разрядов пик/полипик-волна, или длительных пик-волновых разрядов частотой около 3 Гц с бифронтальным преобладанием (ЭЭГ-паттерн атипичных абсансов). M.E. Landau и K.R. Cannard (2003) выявили эпилептиформную активность у 17 (74%) из 23 пациентов с ювенильной БГ, при этом в 9 случаях были выявлены генерализованные разряды (в т.ч. поли-спайк-волновые разряды у 6 пациентов), а у 8 оставшихся отмечались мультирегиональные разряды [13]- Также могут регистрироваться региональные пик-волновые разряды в затылочных отведениях, как при болезни Лафора [9], и периодическая ритмическая диффузная дельта-активность в фоне [25]- Нередко отмечается провокация эпилептиформ-ной активности ритмической фотостимуляцией.
Диагностика. Болезнь Гентингтона диагностируется на основании положительной семейной истории заболевания (почти в 100% случаев), характерной клинической картины (специфические хореические гиперкинезы у взрослых или акинетико-ригидный синдром у детей, психические расстройства, деменция), прогрессирующего течения заболевания и типичных изменений при МРТ исследовании (атрофия головки хвостатого ядра, скорлупы, стриатума, коры больших полушарий головного мозга с вент-рикуломегалией в виде «крыльев бабочки»). Однако точная верификация диагноза, как и установление доклинических случаев заболевания, возможны только при проведении молекулярно-генетичес-кого анализа.
Молекулярно-генетическое исследование при БГ проводится методом реакции полимеразных цепей с последующим анализом фрагментов в полиакри-ламидном геле при ДНК-тестировании клеток периферической крови. Необхо-
русский журнал детской неврологии
НАБЛЮДЕНИЯ ИЗ ПРАКТИКИ
димо определение тринуклеотидных повторов: количество повторов равное 42 или выше подтверждает диагноз БГ [18]. При количестве повторов равном 34—37 диагноз остается сомнительным («пограничный генотип») [7]. В настоящее время возможна пренатальная ДНК-диагностика БГ [9].
Дифференциальный диагноз БГ следует проводить с другими заболеваниями, проявляющимися хореей, психическими расстройствами (шизофрения, экзогенные психозы, депрессия), при-обретенным
сла-боумием (сениль-ная де-менция, болезнь Альцгей-мера и др.). В детском возрасте БГ дифференцируют с наследственно-дегенеративными заболеваниями, протекающими с акине-тико-ригидным синдромом.
Лечение и прогноз. Терапия БГ исключительно паллиативная. Лечение направлено, главным образом, на уменьшение выраженности хореических гиперкинезов (или акинети-ко-ригидного синдрома у детей), а также на «сглаживание» психических нарушений. В лечении хореи применяются
Рис. 2. Пациентка Г.Ю., 14 лет. Диагноз: болезнь Гентингтона, детская форма. Астенического телосложения, резко пониженного питания; левосторонний сколиоз в грудном отделе. Маскообразное лицо, скованность движений.
Рис. 3. Пациентка Г.Ю., 14 лет. Диагноз: болезнь Гентингтона, детская форма. Атетоидный гиперкинез в кистях рук.
нейролептики (оптимально — галопери-дол), бензодиазепины (клоназепам), амантадин, резерпин, тетрабеназин [7]. Отмечен временный эффект блокатора кальциевых каналов дилтиазема [14] и убихинона (коэнзим Q10), нормализующего уровень лактата в коре и стриатуме [4]. При акинетико-ригидной форме у детей и подростков применяются агонисты дофамина, а также бромокриптин (парло-дел). В случае развития эпилепсии применяются вальпроаты (конвулекс) или леве-тирацетам (кеппра) — при преобладании миоклонических приступов. Отмечен положительный эффект высоких доз пира-цетама (ноотропил) внутривенно капель-но при выраженном эпилептическом ми-оклонусе (т.н. «миоклоническая форма» БГ) [8].
Продолжительность заболевания различна, но в среднем составляет 15 лет при классической форме, около 10 лет — при ювенильной, и при детской форме — 4— 6 лет [7]. Летальность при БГ составляет 100%. В конечной стадии заболевания пациенты находятся в состоянии глубокой инвалидизации, как в результате резко выраженных гиперкинезов, так и вследствие тяжелых психических расстройств
ТОМ V ВЫПУСК 1 2010
и деменции, требуют постоянного ухода и наблюдения. У больных БГ повышена частота суицидов [6].
Приводим историю болезни пациентки с детской формой БГ.
Пациентка Г.Ю., 14 лет, проходила обследование и лечение в ПНО-1 Российской детской клинической больницы.
Жалобы на прогрессирующее нарушение походки и координации движений, нарушение речи, хаотичные подергивания конечностей, замедленность мышления, значительные сложности в усвоении школьного материала.
Анамнез заболевания. С 1,5 лет родители обратили внимание на незначительную неловкость при ходьбе, девочка часто падала. Также отмечалась задержка развития речи: до 3 лет ребенок говорил только отдельные слова, но после активных занятий с логопедом появилась фразовая речь. Отчетливые признаки заболевания появились в возрасте 7 лет: родители заметили прогрессирующее ухудшение походки, участились падения, появилась медлительность и скованность движений; речь стала нечеткой. С 10 лет появились хаотичные подергивания конечностей и мимической мускулатуры, которые усиливались во время сна. По данным обследований, проведенных по месту жительства, на МРТ головного мозга была выявлена умеренная кортикальная субатрофия с вентрикуломегалией и легкой асимметрией желудочков. На фоне проводимой терапии (церебролизин, эн-цефабол), положительной динамики не отмечалось.
Из анамнеза жизни: ребенок от 1-ой беременности, протекавшей на фоне анемии в течение всего периода вынашивания, а также гестоза в 3-м триместре. По данным УЗИ, была диагностирована задержка внутриутробного развития плода. Роды преждевременные на 34—35 неделе, закричала сразу. Вес при рождении — 2600 г. Из роддома выписана на 4 сутки. В раннем возрасте отмечалась повышен-
ная возбудимость (девочка часто плакала, плохо засыпала). Моторное развитие по возрасту: голову держит с 3 мес., сидит с 6 мес., ходит с 10 мес. Вакцинация проводилась по возрасту. В школу пошла в 7 лет, но учиться по общей образовательной программе не смогла; сейчас обучается на дому по индивидуальной программе.
Мать осмотрена неврологом; видимых нарушений не выявлено. Отцу девочки 42 года. Отец воспитывался в детском доме, его родственники не известны. Со слов матери, примерно 4 года назад у отца появились «странности поведения». Стал замкнутым, необщительным, временами — немотивированные страхи. Перестал общаться с друзьями и родственниками, сузился круг интересов. От обследования отец отказался.
При осмотре: Состояние тяжелое. Астенического телосложения, резко пониженного питания (рис. 2). Кожные покровы со множественными akne vulgaris, преимущественно, в области лица и груди. Отмечается левосторонний сколиоз в грудном отделе. Арахнодактилия.
В неврологическом статусе: в сознании, ориентирована в месте и времени, вялая, безынициативная, правильно отвечает на вопросы и выполняет инструкции, но после некоторого латентного периода. Объем движения глазных яблок ограничен во всех направлениях. Сходящееся косоглазие. Слабость мимической мускулатуры слева: не может надуть щеки, сглаженность левой носогуб-ной складки, опущение левого угла рта. Небная занавеска подвижна. Небный и глоточный рефлексы снижены. Дизартрия. Девиация языка вправо. В рефлек-торно-двигательной сфере: тонус мышц повышен по пластическому типу, сухожильные рефлексы торпидные, мышечная сила удовлетворительная. Умеренные диффузные мышечные атрофии с преобладанием в дистальных отделах конечностей. Продольно-поперечное плоскостопие, ротация левой стопы
кнутри. Спонтанный рефлекс Бабин-ского с обеих сторон, больше слева. В координаторной сфере: в позе Ромберга неустойчива. Выявляется статический и динамический тремор. При выполнении пальце-носовой и пальце-молоточ-ковой пробы периодически отмечается хореоатетоидный гиперкинез, гиперме-трия S>D. Атетоидные гиперкинезы в кистях рук (рис. 3). Походка атактичес-кая, «шаркающая», с пропульсией (туловище наклонено кпереди), ходит с поддержкой. Периодически выявляются миоклонические гиперкинезы мимических мышц. Нарушений со стороны чувствительной сферы и тазовых органов не выявлено. Брадикинезия, брадила-лия, брадипсихия. Объем навыков и знаний снижен.
Результаты обследования. МРТголовного мозга выявила повышение МР-сигнала в Т2-изображении и в режиме FLAIR билатерально от оград. Констатирована средней степени выраженности церебральная атрофия с умеренной вторичной вентрикуломегалией. По сравнению с предыдущей МРТ — некоторое нарастание атрофических явлений.
При проведении ЭЭГ основной ритм отсутствовал, регистрировалось резкое замедление основной активности фоновой записи с доминированием уплощенных медленных форм активности тета-дельта диапазона. Предъявление функциональных нагрузок (РФС и пробы с гипервентиляцией) не оказывало значимого влияния на биоэлектрическую активность. Эпилептиформная активность не зарегистрирована.
При проведении поверхностной ЭНМГ: нарушение надсегментарных влияний. Снижение функционального состояния n. ulnaris sin. по типу аксонопатии.
Были проведены исследования крови с целью исключения ряда генетических заболеваний: церулоплазмин — 27,7 (N=22—58 мг/дл), лактат и пируват — в пределах нормы; исключены Gm1- и Ош2-ганглиозидозы.
Т
Осмотр окулиста: Ои-гиперметропи-ческий астигматизм.
Психолог: результаты нейропсихологи-ческого тестирования выявляют существенное глобальное снижение интеллекта.
Диагноз болезни Гентингтона был подтвержден проведением анализа ДНК: выявлено увеличенное число тринуклео-тидных САО-повторов в гене гентингтине (1Т15) на коротком плече 4 хромосомы.
В отделении проводилось следующее лечение: наком, баклофен, мидокалм, со-напакс, коэнзим Q10, Ь-карнитин, коэн-зим-композитум, цитохром С, карнитин, витамины группы Е и В6, нейромульти-вит, мильгамма, церебролизин, а также занятия с психологом и лечебная гимнастика. На фоне проводимой терапии отмечалась некоторая положительная динамика в виде увеличения двигательной активности, улучшения походки, которая затем нивелировалась на фоне перенесенного ОРВИ. При этом отмечалось некоторое усиление гиперкинетического синдрома. В дальнейшем, в течение года, мать отмечала прогрессирование заболевания: усиление атаксии, скованности, гиперкинезов; нарастание интеллектуального дефицита.
Таким образом, приведенная история болезни демонстрирует классический случай детской формы болезни Гентинг-тона: возраст дебюта — 7 лет, типичное течение заболевания, а именно начало с акинетико-ригидного синдрома с дальнейшим появлением хореического и ате-тоидного гиперкинеза, регресс психических функций. Характерны изменения на МРТ (атрофия коры головного мозга и подкорковых структур — оград) и ЭЭГ (резкое замедление основной активности фоновой записи). Диагноз верифицирован при молекулярно-генетическом исследовании. Несмотря на проводимую терапию агонистами дофамина, метаболическими и ноотропными препаратами, отмечалось неуклонное прогрессиро-вание заболевания с ухудшением моторных и когнитивных функций.
ТОМ V ВЫПУСК 1 2010
Bnö^Horpa^HH
1. ÄaBHAeHKOB C.H. Hac^eäCTBeHHMe 6o^e3HH HepBHOH chctcmm. — 1932. — M., TMH. — C. 263—274.
2. MypaTOB BA XpoHmecKaa xopea h xopemecKoe noMemaTemcTBo // ^ypHa^ HeBponam^ h ncHXHaTp. — 1908. — №3.
3. neTpyxHH A.C. HeBpo^oraa äeTcKoro BO3pacTa. — 2004. — M.: Me,o,HU,HHa. — C. 453—457.
4. Aicardi J. Diseases of the Nervous System in Children, 2-nd edn. — Cambridge., Mac Keith Press. — 1998. — P. 334— 336.
5. Arning L., Haghikia A., Taherzadeh-Fard E., Saft C., Andrich J., Pula B., Hoxtermann S., Wieczorek S., Akkad D.A., Perrech M., Gold R., Epplen J.T., Chan A. Mitochondrial haplogroup H correlates with ATP levels and age at onset in Huntington disease // J. Mol. Med. — 2010. Jan 29. [Epub ahead of print]
6. Draper B., Peisah C., Snowdon J., Brodaty H. Early dementia diagnosis and the risk of suicide and euthanasia // Alzheimers Dement. — 2010. — V. 6(1). — P. 75—82.
7. Fahn S. Huntington disease // In: Merries Neurology 10th edition / Eds.: L.P. Rowland. — Lippincott, Philadelphia. — 2000. — P. 659—662.
8. Genton P., Malafosse A., Moulard B., Rogel-Ortiz F., Dravet Ch., Bureau M., Roger J. Progressive myoclonus epilepsies // In: Epileptic syndromes in infancy, childhood and adolescence. 4-th edition with video / Eds. J. Roger, M. Bureau, Ch. Dravet, P. Genton, C.A. Tassinari, P. Wolf — France: John Libbey, 2005. — P. 441—465.
9. Harper P.S. The epidemiology of Huntington's disease // Hum. Genet. — 1992. — V. 89. — P. 365—376.
10. Hobbs N.Z., Barnes J., Frost C., Henley S.M., Wild E.J., Macdonald K., Barker R.A., Scahill R.I., Fox N.C., Tabrizi S.J. Onset and Progression of Pathologic Atrophy in Huntington Disease: A Longitudinal MR Imaging Study // Am. J. Neuroradiol. 2010 Feb 11. [Epub ahead of print]
11. Huntington G.S. On Chorea // Medical and Surgical Reporter. — 1872. — V. 26. — P. 317—321.
12. Kieburtz K., MacDonald M., Shih C., Feigin A., Steinberg K., Bordwell K., Zimmerman C., Srinidhi J., Sotack J., Gusella J. et al. Trinucleotide repeat length and progression of illness in Huntington's disease // J. Med. Genet.
— 1994. — V. 31. — P. 872—874.
13. Landau M.E., Cannard K.R. EEG characteristics in juvenile Huntington's disease: a case report and review of the literature // Epileptic Disord. — 2003. — V. 5(3). — P. 145—148.
14. Lyon G., Kolodny E.H., Pastores G.M. Neurology of Hereditary Metabolic Diseases of Children // 3-d edition, McGraw-Hill, NY, 2006. — P. 281 — 284.
15. Myers R.H., MacDonald M., Koroshetz W.J., Duyao M.P., Ambrose C.M., Taylor S.A., Barnes G., Srinidhi J., Lin C.S., Whaley W.L. et al. De novo expansion of a CAG (n) repeat in sporadic Huntington's disease // Nat. Genet. — 1993. — V. 5. — P. 168—173.
16. Naarding P., Kremer H.P.H., Zitman F.G. Huntington's disease: a review of the literature on prevalence and treatment of neuropsychiatric phenomena // Eur. Psychiatry. — 2001. — V. 16. — P. 439—445.
17. Osborn AG., Blaser S.I., Salzman K.L. et al. Diagnostic imaging brain // Salt Lake City, AMIRSYS, 2004. — I-9. — P. 66—69.
18. Osborne J.P., Munson P., Burman D. Huntington's chorea. Report of 3 cases and review of the literature // Arch. Dis. Child. — 1982. — V. 57(2). — P. 99—103.
19. Painold A., Anderer P., Hodl A.K. h coaBT. EEG-mapping in patients with Huntington's disease // Acta Neuropsychiatrica. — 2008. — V. 20. — Suppl. 1. — P. 69—70.
20. Penney J.B.Jr., Young A.B., Shoulson I., Starosta-Rubenstein S., Snodgrass S.R., Sanchez-Ramos J., Ramos-Arroyo M., Gomez F., Penchaszadeh G., Alvir J. et al. Huntington's disease in Venezuela: 7 years of follow-up on symptomatic and asymptomatic individuals // Mov. Disord. — 1990. — V. 5. — P. 93—99.
21. Ross C.A., Shoulson I. Huntington disease: pathogenesis, biomarkers, and approaches to experimental therapeutics // Parkinsonism Relat. Disord. — 2009. — V. 15 (Suppl. 3). — P. 135—138.
22. Ruocco H.H., Lopes-Cendes I., Laurito T.L., Li L.M., Cendes F. Clinical presentation of juvenile Huntington disease // Arq. Neuro-Psiquiatr. — 2006. — V. 64 (1). — P. 5—9.
23. Sanchez A, Mila M, Castellvi-Bel S, Calopa M, Genis D, Jimenez D, Estivill X. Molecular analysis of the IT15 gene in 79 Spanish families with Huntington's disease: diagnostic confirmation and presymptomatic diagnosis // Med. Clin. (Barc). — 1997. — V. 108 (18). — P. 687—90.
24. Stevenson C.S. A biography of George Huntington, M.D. // Bulletin of the history of medicine, Baltimore, 1934.
— V. 2. — P. 53.
25. Ullrich N.J., Riviello J.J.Jr., Darras B.T., Donner E.J. Electroencephalographic correlate of juvenile Huntington's disease // J. Child Neurol. — 2004. — V. 19. — P. 541 — 543.
26. Vonsattel J.P., Myers R., Stevens T. et al. Neuropathological classification of Huntington's disease // J. Neuropathol. Exp. Neurol. — 1985. — V. 44. — P. 559—577.
27. Zdzienicka E., Rakowicz M., Mierzewska H. et al. Clinical and genetic study of juvenile form of Huntington's disease // Neurol. Neurochir. Pol. — 2002. — V. 36 (2). — P. 245—258.
