CC BY
59
Оригинальные исследования
Клинические и молекулярно-генетические аспекты липидного профиля у женщин с аутоиммунным тиреоидитом
Рымар О.Д., Максимов В.Н., Малышенко Ю.А., Татарникова Н.П., Шахтшнейдер Е.В., Щербакова Л.В., Мустафина С.В.
ФГБНУ"Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины ", Новосибирск
Цель: у женщин с аутоиммунным тиреоидитом (АИТ) изучить клинические и некоторые молекулярно-генетические характеристики липидного профиля.
Материал и методы. Основную группу составили 109 женщин с компенсированным гипотиреозом, средний возраст 57,2 ± 7,8 года, длительность заболевания 8,0 ± 6,4 года, длительность менопаузы 6,4 ± 3,5 года. Группа контроля сформирована из женщин без патологии щитовидной железы, обследованных в скрининг-центре НИИТПМ в рамках эпидемиологического международного исследования НАР1ЕЕ (Детерминанты сердечно-сосудистых заболеваний в Центральной и Восточной Европе: когортное исследование). Всем были выполнены клинические, биохимические, гормональные, ультразвуковые исследования. В генетических исследованиях приняла участие 441 женщина: 104 пациентки основной группы с гипотиреозом и 337 женщин, составившие группу контроля (из банка ДНК популяции Новосибирска, который был создан НИИТПМ в ходе выполнения международного проекта НАР1ЕЕ). Выполнено генотипирование полиморфизма ге320 (ШшШ1 +/-) гена липопротеинлипазы (ЕРЕ), ге708272 (Тад1Б) гена белка-переносчика эфиров холестерина (СЕТР), полиморфизма кодирующей части гена аполипопротеина Е (АРОЕ), ге2228314 (17840/С) гена, кодирующего белок, связывающий стерол-регулирующий элемент 2 (ЖЕВЮ).
Результаты. В основной группе женщин по сравнению с группой контроля определены более высокие показатели три-глицеридов (ТГ) и сниженные уровни холестерина липопротеинов высокой плотности (ХС ЛВП). Подобные данные получены и при сравнении показателей липидов крови в группе женщин, достигших уровня тиреотропного гормона (ТТГ) в пределах 0,4—2,5 мЕд/л на фоне проводимой заместительной терапии тиреоидными гормонами по сравнению с группой контроля (в которой ТТГ находился в пределах 0,4—2,5 мЕд/л). Не получено различий в распределении генотипов полиморфизмов Тад1Б гена СЕТР, ге320 гена ЕРЕ и е2/е3/е4 гена АРОЕ, ге2228314 гена ЗЯЕВЕ2 в сравниваемых группах. У носительниц генотипа Б1Б1 полиморфизма Тад1Б гена СЕТР основной группы более высокий уровень ТГ и более высокие показатели индекса массы тела. Более высокие уровни общего холестерина, холестерина липопротеинов низкой плотности, ХС не-ЛВП определены у женщин с гипотиреозом в исходе АИТ, носительниц генотипа е3/е4 гена АРОЕ.
Заключение. У женщин с компенсированным гипотиреозом выше уровень ТГ и ниже уровень ХС ЛВП по сравнению с контролем. Не получено различий по частотам генотипов полиморфизмов изученных генов между группами. Показана ассоциация генов АРОЕ и СЕТР с некоторыми липидными показателями.
Ключевые слова: гипотиреоз, аутоиммунный тиреоидит, липиды, ген, полиморфизм, ЕРЕ, СЕТР, АРОЕ, ЗЯ.ЕВЕ2.
Clinical and genetics aspects of the lipid profile in women with autoimmune thyroiditis
Rymar O.D., Maksimov V.N., Malyshenko Y.A., Tatarnikova N.P., Shakhtshneider E.V., Shcherbakova L.V., Mustafina S.V.
Institute of Therapy and Preventive Medicine, Novosibirsk, Russian Federation
Aim: in women with Hashimoto's disease (HD) we studied the clinical and some molecular genetic characteristics of the lipid profile.
Materials and Methods. Subjects for this study included 109 women with HD. The average age of 57.2 ± 7.8 years, disease duration 8.0 ± 6.4 years, menopause duration 6.4 ± 3.5 years. Control group consisted of 85 women of similar age without thyroid pathology. Clinical and anthropometric data was collected from all participants. Whole blood samples were drawn in the morning after an overnight fasting for the measurement of serum TSH, free thyroxine (FT4), anti-thyroid peroxidase antibody (TPO-Ab) levels, as well as lipid concentrations and glucose. In genetic research participated 441 women: 104 women with HD and 337 healthy women (control subjects). The genotype of the subjects for TaqlB polymorphism of CETP, rs320 (Hindlll +/-) polymorphism of LPL, polymorphism of the coding portion of the gene APOE, rs2228314 (1784G/C) polymorphism of SREBF2 was analyzed by using polymerase chain reaction-restriction fragment length polymorphism.
Results. Stratified by triglycerides (TG) level increased in subjects with HD and lowered levels of cholesterol of high density lipoproteins (HDL). Similar results were obtained when comparing the indexes of blood lipids in the group of women who have reached the level of TSH in the range of 0.4—2.5 mU/l on the background of ongoing substitution therapy with thyroid hormone. Not received the differences in the distribution of genotypes of the polymorphisms of the gene CETP TaqlB, rs320 LPL gene and e2/e3/e4 APOE gene, rs2228314 SREBF2 gene in the main and control groups. B1B1 TaqlB polymorphism of CETP of the main group had the higher levels of TG and BMI. e3/e4 APOE had the higher levels of total cholesterol, LDL cholesterol, cholesterol non-HDL in women with hypo-thyroidism.
Conclusion. In women with compensated hypothyroidism TG levels above and below the level of HDL cholesterol
compared to the control. Shown association of APOE and CETP gene with some lipids parameters.
Key words: hypothyroidism, autoimmune thyroiditis, lipids, gene polymorphisms, LPL, CETP, APOE, SREBF2.
Введение
Гипотиреоз занимает второе место по распространенности среди заболеваний щитовидной железы (ЩЖ) после йододефицитных заболеваний. По результатам наиболее крупных эпидемиологических исследований, распространенность гипотиреоза составляет 4—21% у женщин и 3—16% у мужчин. Аутоиммунный тиреоидит (АИТ) является наиболее частой причиной приобретенного гипотиреоза, болезнь в семь раз чаще встречается у женщин, чем у мужчин, и имеет наследственный характер, природа которого в настоящее время не известна [1].
В Новосибирске по результатам проведенного скрининга по выявлению нарушений функции ЩЖ у населения в возрасте 45—69 лет частота гипотиреоза (включая субклиническую форму) составила 9%. У женщин гипотиреоз обнаруживали в 5 раз чаще, чем у мужчин (14 и 3% соответственно). Носительство антител к тиреопероксидазе (АТ-ТПО) в популяции — 15% [2]. По данным литературы, у подавляющего числа пациентов с гипотиреозом происходят проатерогенные изменения липидного обмена. Около 95% всех пациентов с гипотиреозом имеют гиперхолестеринемию [3].
В метаболизме липидов тиреоидные гормоны:
1) активируют рецепторы липопротеинов низкой плотности (ЛНП), что приводит к повышению катаболизма частиц ЛНП;
2) стимулируют белок-переносчик эфиров холестерина (СЕТР — cholesterol ester transfer protein), фермента, который транспортирует эфиры холестерина (ХС) липопротеинов высокой плотности 2 (ЛВП2) на фракции ЛНП и липопротеинов промежуточной плотности (ЛПП) и триглицеридов (ТГ) в противоположном направлении;
3) активируют липопротеинлипазу, которая гид-ролизует богатые ТГ липопротеины;
4) стимулируют печеночную липазу, которая катаболизирует ЛВП2 в ЛВП3 и ЛПП до ЛНП;
5) ингибируют образование окисленных ХС ЛНП, тем самым проявляют антиатерогенный эффект.
В некоторых исследованиях показано, что тиреоидные гормоны могут стимулировать активность ГМГ-КоА-редуктазы — ключевого фермента биосинтеза ХС и, таким образом, индуцировать синтез ХС. Недавно было показано, что белок, связывающий стерол-регулирующий элемент 2 (SREBF2), регулируется тиреоидными гормонами и повышение его продукции может приводить к активации экспрессии гена рецептора ЛНП и предотвращению гиперхоле-стеринемии [3].
Выраженность нарушений в метаболизме липи-дов и липопротеинов обратно пропорциональна содержанию тироксина и прямо пропорциональна концентрации тиреотропного гормона (ТТГ). Вопрос коррекции дислипидемии при достижении медикаментозной компенсации гипотиреоза остается дискуссионным [4—6].
В ряде научных работ имеются данные о наличии зависимости концентрации общего холестерина (ОХС), ТГ, ХС ЛВП, ХС ЛНП от аллельных вариантов целого ряда генов, которые участвуют в регуляции липидного обмена. К числу наиболее важных относятся ген липопротеинлипазы (LPL), ген белка-переносчика эфиров холестерина (СЕТР), ген аполи-попротеина Е (АPOЕ), ген, кодирующий белок, связывающий стерол-регулирующий элемент 2 (SREBF2).
Одним из ключевых факторов метаболизма ЛВП является СЕТР. При помощи СЕТР происходит транспорт эстерифицированного ХС от ЛВП к липо-протеинам очень низкой (ЛОНП) и ЛПП с превращением последних в ЛНП. При этом ЛВП обменивают эфиры ХС на ТГ. Таким образом, СЕТР принимает самое непосредственное участие в обратном транспорте ХС. В ряде исследовательских работ получены результаты, свидетельствующие, что лица с генетически обусловленным более низким содержанием СЕТР имеют существенно более низкий риск сердечно-сосудистых заболеваний. Установлено, что активность СЕТР зависит от полиморфизма гена этого белка. Так, описан и активно изучается Тад1В ре-стрикционный полиморфизм гена СЕТР, который
ассоциирован с высоким риском ишемической болезни сердца и прогрессированием коронарного атеросклероза и является предиктором ответа на терапию статинами [12, 13]. При анализе публикаций мы не встретили работ, посвященных исследованию полиморфизма TaqlB (rs708272) гена СЕТР у женщин с АИТ с исходом в гипотиреоз.
Липопротеиновая липаза (ЛПЛ) — ключевой фермент метаболизма липидов, который является основным компонентом триглицерид-насыщенных хиломикронов и ЛОНП. ЛПЛ играет важную роль в формировании ЛВП. Помимо гидролиза ТГ плазмы до диглицеридов, ЛПЛ также участвует во взаимодействии липопротеинов с клеточными рецепторами. Ген LPL занимает 21.3 участок короткого плеча 8-й хромосомы (8p22), содержит 10 экзонов. Одним из частых вариантов гена LPL является замена гуанина (G) на тимин (T) в положении 495 интрона 8, изменяющая сайт узнавания рестриктазой HindIII, так называемый HindIII (rs320) полиморфизм, влияющий на активность фермента [14]. Часто встречающийся аллель G (наличие сайта рестрикции — "Н+") связан с более низкой активностью ЛПЛ в сравнении с редким T-аллелем (отсутствие сайта рестрикции — "H-"). Носительство Т-аллеля ассоциировано со снижением базальной концентрации ТГ и повышением концентрации ХС ЛВП вследствие большей активности ЛПЛ [14].
SREBF2 — белок, связывающий стерол-регули-рующий элемент 2, — активизирует транскрипцию нескольких генов (рецептора ЛНП, ГМГ-КоА-редуктазы, ГМГ-КоА-синтазы, фарензилдифосфат-синтазы, скваленсинтазы), контролируя гомеостаз холестерина. Экспрессия рецепторов ЛНП негативно регулируется внутриклеточным содержанием ХС опосредованно SREBF2. SREBF2 также участвует в контроле содержания ХС посредством посттранскрипционной репрессии ABCA1 через micro RNA (miR33), включенной в пределах интрона 17 гена SREBF2. Мутации гена могут приводить к развитию гиперхолестеринемии [3].
Аполипопротеин Е (АроЕ) играет существенную роль в метаболизме липидов. Синтезируется в печени и головном мозге. Он входит в состав хиломикронов и ЛОНП, инициируя их захват и удаление через взаимодействие со специфическим рецептором на поверхности клеток печени. АроЕ участвует в некоторых других процессах, таких как иммунорегуляция, нервная регенерация и активация некоторых липо-литических ферментов (липазы печени, липазы липо-протеинов и лецитин-холестерин ацилтрансферазы). Он необходим для доставки ХС от глиальных клеток мозга до нейронов. Эффективность взаимодействия АроЕ с рецепторами определяется уникальным стро-
ением белковой молекулы. Выделяют три изоформы АроЕ: Е2, Е3, Е4. Ген, кодирующий этот липопроте-ин, имеет полиморфизм с тремя аллелями е2, е3, е4, которые образуют шесть возможных генотипов. Разница между аллелями заключается в замене цис-теина и аргинина в позициях 112 и 158 в молекуле, содержащей всего 299 аминокислот. По данным литературы, полиморфизм АроЕ вносит значительный вклад в развитие сердечно-сосудистых и нейродеге-неративных заболеваний. На сегодняшний день он является одним из наиболее изучаемых генетических маркеров нарушения липидного обмена в мире. Фенотип Аро е3/е3 является наиболее общим, поскольку Аро е3 считается "родительской" формой белка в различных популяциях. При наличии аллеля Аро е4 отмечают повышенное содержание ОХС, ХС ЛНП и увеличение риска сердечно-сосудистых заболеваний [15].
Представляется важным выявление связи между носительством определенных генотипов изучаемых аллельных вариантов генов, которые явно или предположительно участвуют в регуляции липидного обмена , и показателями липидного спектра у женщин с АИТ, что позволит выделить лиц с высоким риском развития нарушений метаболизма липидов и, возможно, осуществить целенаправленное лечение и профилактику осложнений.
Цель
Изучить клинические и некоторые молекуляр-но-генетические характеристики липидного профиля у женщин с АИТ.
Материал и методы
Исследование одобрено этическим комитетом ФГБНУ "НИИ терапии и профилактической медицины" (НИИТПМ), протокол № 42 от 18.12.2012.
В исследование включены 109 женщин, средний возраст 57,2 ± 7,8 года, длительность заболевания 8,0 ± 6,4 года, длительность менопаузы 6,4 ± 3,5 года. Критерии включения: 1) подписание пациентом информированного согласия; 2) диагностированный АИТ с исходом в гипотиреоз с компенсированным тиреоидным статусом (концентрация ТТГ находилась в пределах 0,4—4,0 мЕд/л); 3) период постменопаузы. Группа контроля сформирована из женщин, обследованных в скрининг-центре НИИТПМ в рамках эпидемиологического международного исследования НАР1ЕЕ (Детерминанта сердечно-сосудистых заболеваний в Центральной и Восточной Европе: ко-гортное исследование). Проект поддержан грантами фонда ШеПсошТг^ (064947/7/01/7 и ШТ 081081 А1А) и Национального института возраста США (1 R01 А023522-01) (2002—2006 гг.; главные исследователи
в Новосибирске — профессора Ю.П. Никитин и С.К. Малютина). Контрольная группа для сравнительного анализа показателей липидов крови состояла из женщин, сопоставимых по возрасту, без патологии ЩЖ. Всем женщинам основной и контрольной групп были выполнены клинические, биохимические, гормональные, ультразвуковые исследования.
В генетических исследованиях приняла участие 441 женщина: 104 пациентки основной группы с АИТ и 337 женщин, составившие группу контроля. Контрольная группа сформирована из банка ДНК популяции Новосибирска, который был создан НИИТПМ в ходе выполнения международного проекта НАР1ЕЕ.
Антропометрические измерения. Рост измеряли стоя, без верхней одежды и обуви, на стандартном ростомере. Массу тела определяли без верхней одежды и обуви на стандартных рычажных весах, прошедших метрологический контроль. Точность измерения составляла 0,1 кг. Индекс массы тела (ИМТ, Кетле II) вычисляли по формуле: ИМТ (кг/м2) = вес (кг)/рост (м2). Окружность талии (ОТ) измеряли сантиметровой лентой с точностью до 1 см на середине расстояния между краем нижнего ребра и верхнем гребнем подвздошной кости. За абдоминальное ожирение принимали значения ОТ более 80 см (ВНОК, 2008).
Измерение артериального давления. Измерение артериального давления проводилось всем женщинам в положении сидя в состоянии эмоционального и физического покоя. Классификация артериальной гипертензии использовалась в соответствии с рекомендациями ВНОК 2009 г.
Определение объема ЩЖ и ее эхоструктуры с помощью ультразвукового исследования (УЗИ). УЗИ проводилось на аппарате ALOKA-SSD-1100 датчиком 9 МГц. При использовании УЗИ диффузное увеличение определяют, если объем ЩЖ у женщин превышает 18 см3 [16].
Определение гормонов тиреоидной группы, АТ-ТПО, содержания липидов крови проведено в лаборатории клинических биохимических и гормональных исследований терапевтических заболеваний (руководитель — д.м.н., профессор Ю.И. Рагино). Определение показателей ТТГ, свободного/общего тироксина (св./общ.Т4), АТ-ТПО проведено имму-ноферментным методом с использованием коммерческих тест-систем. Границы условно-нормальных лабораторных показателей были взяты из инструкций использованных наборов. Для базального содержания ТТГ — 0,167—4,05 мЕд/л, для св.Т4 — 10,0—26,0 нмоль/л, для антител к ТПО тиреоцитов человека — <30 Ед/мл. Диагноз АИТ с исходом в гипотиреоз устанавливали на основании характерных жалоб, данных анамнеза, обнаружения повышенной концентрации ТТГ и снижения содержания
св./общ.Т4, в случае сочетания классической ультразвуковой картины АИТ (снижение эхогенности или изменение структуры за счет гипоэхогенных очагов различной формы и размеров на фоне нормальной эхогенности) с повышенным содержанием АТ-ТПО. Для субклинического гипотиреоза: концентрация ТТГ выше 4,06 мЕд/л и нормальная концентрация св./общ.Т4. Диагностические критерии для оценки манифестной формы гипотиреоза: концентрация ТТГ более 10,0 мЕд/л и низкая концентрация св./общ.Т4.
Определение концентрации липидов крови. Определение содержания ОХС, ТГ, ХС ЛВП производили энзиматическими методами с использованием стандартных реактивов Diasys на биохимическом анализаторе FP-901 Labsystem. Концентрацию ХС ЛНП рассчитывали по формуле Фридвальда при концентрации ТГ, не превышающей 4,5 ммоль/л: ХС ЛНП = ХС - (ХС ЛВП + (ТГ/2,2) ммоль/л (D.S. Friedwald, 1972). Значение ХС не-ЛВП рассчитывалось как разница между концентрацией ОХС и ХС ЛВП. При анализе результатов использовали критерии липидных параметров крови согласно рекомендациям Национального общества по изучению атеросклероза "Диагностика и коррекция нарушений липидного обмена с целью профилактики и лечения атеросклероза (5-й пересмотр)". Согласно рекомендациям, желаемая (оптимальная) концентрация ОХС составляла <5,0 ммоль/л, ХС ЛНП — <3,0 ммоль/л, ХС ЛВП — >1,2 ммоль/л, ТГ — <1,7 ммоль/л, целевое значение ХС не-ЛВП — <3,4 ммоль/л.
Молекулярно-генетические исследования выполнены на базе лаборатории молекулярно-генетиче-ских исследований терапевтических заболеваний НИИТПМ (руководитель — д.м.н., профессор В.Н. Максимов). Выделение ДНК из крови проводилось методом фенол-хлороформной экстракции. В работе проведен анализ полиморфизма кодирующей части гена APOE в позициях 3937С/Т и 4075С/Т. Генотипирование полиморфизма кодирующей части гена APOE проводили с использованием методики, основанной на подходе, предложенном J.E. Hixson и соавт. (1990). Геномную ДНК амплифицировали с помощью полимеразной цепной реакции (ПЦР) в стандартной реакционной смеси и далее гидроли-зовали рестриктазой AspLE I с сайтом распознавания GCGC. Визуализацию продуктов рестрикции проводили методом гель-электрофореза в 10% полиакрил-амидном геле с последующей окраской бромистым этидием (Et-Br).
Генотипирование полиморфизма rs320 (HindIII +/-) гена LPL выполняли с помощью ПЦР с анализом полиморфизма длины рестрикционных фрагментов (ПДРФ-анализ): праймеры 5'-gatgtctacct ggataatcaaag-3' и 5'-cttcagctagacattgcta gtgt-3'.
Таблица 1. Показатели липидов крови у женщин 45-64 лет с компенсированным гипотиреозом
Показатели Группы обследованных M ± m Me [Q1; Q3]
OXC, ммоль/л Основная 5,88 ± 0,10 5,80 [5,17; 6,59]
Контрольная 6,11 ± 0,12 5,99 [5,27; 6,87]
ХС ЛНП, ммоль/л Основная 3,84 ± 0,10 3,90 [3,19; 4,52]
Контрольная 3,85 ± 0,11 3,94 [3,05; 4,56]
ХС ЛВП, ммоль/л Основная 1,14 ± 0,03 1,10*** [0,92; 1,30]
Контрольная 1,64 ± 0,04 1,63 [1,40; 1,91]
ТГ, ммоль/л Основная 1,98 ± 0,13 1,72*** [1,21; 2,20]
Контрольная 1,39 ± 0,07 1,20 [0,97; 1,55]
ХС не-ЛВП, ммоль/л Основная 4,75 ± 0,11 4,70 [3,99; 5,50]
Контрольная 4,48 ± 0,12 4,42 [3,51; 5,31]
Примечание. Основная группа - п = 93; контроль - п = 85. * p = 0,0001 между группами обследованных.
ПЦР-продукт гидролизовали рестриктазой HindIII. Детекцию продуктов рестрикции проводили методом электрофореза в 4% полиакриламидном геле с последующим окрашиванием (Et-Br).
Генотипирование полиморфизма rs708272 (TaqlB) гена CETP выполняли с помощью ПЦР с ПДРФ-анализом: праймеры 5'-ccctc-ctgac-ctcgc-cttca-a-3' и 5'-gcaac-ccctg-acttt-ggcca-tag-3'. ПЦР-продукт гидролизовали рестриктазой TaqIB. Детекцию продуктов амплификации и рестрикции проводили методом электрофореза в 4% полиакриламидном геле с последующим окрашиванием Et-Br.
Генотипирование полиморфизма rs2228314 (1784G/C) гена SREBF2 выполняли с помощью ПЦР с ПДРФ-анализом: праймеры 5-agtga-ccatt-aacac-ctttt-gatac-3 и 5'-cact-ggaag-acttt-cttga-gca-3'. ПЦР-продукт гидролизовали рестриктазой MspI. Детекцию продуктов амплификации и рестрикции проводили методом электрофореза в 6% полиакрил-амидном геле с последующим окрашиванием Et-Br.
Статистическая обработка. Статистическая обработка проводилась с использованием пакета программы SPSS 11.5. Результаты исследований для количественных признаков представлены в виде значений средних арифметических и стандартного отклонения (M ± m) при нормальном распределении признака, при распределении, отличающемся от нормального, — в виде медианы (Ме) и интерквар-тильного размаха (25-й квартиль (Q1); 75-й квартиль (Q3)), качественные признаки представлены в виде абсолютных значений и процентных долей. Для проверки гипотезы о нормальности распределения переменных применялся критерий Колмогорова— Смирнова. Для проверки значимости различий между группами для количественных признаков применялся дисперсионный анализ в случае нормального распределения переменных, а при отсутствии нормального распределения — непараметрический критерий Манна—Уитни; для качественных показа-
телей использовался критерий хи-квадрат. Оценку соответствия частот генотипов равновесию Харди-Вайнберга проводили с использованием критерия %2. Во всех процедурах статистического анализа критический уровень значимости нулевой статистической гипотезы (р) принимался равным 0,05.
Результаты и их обсуждение
Основная и контрольная группы были сопоставимы по возрасту, наличию артериальной гипертен-зии — 78 и 68% соответственно. Ожирение разной степени выраженности определено в основной группе у 68% обследованных, в контрольной группе — у 37% (р = 0,001). Средний ИМТ в основной группе был выше, чем в контрольной, — 30,28 ± 0,47 и 28,7 ± ± 0,49 кг/м2 соответственно (р = 0,001). Получены различия по концентрации ТТГ в основной и контрольной группах — 2,7 ± 0,12 и 1,37 ± 0,07 мЕд/л (р = 0,008).
Несмотря на достижение целевой концентрации ТТГ при проведении заместительной гормональной терапии, в основной группе сохранялись повышенные значения ОХС, ХС ЛНП, ТГ, ХС не-ЛВП по сравнению с рекомендованными оптимальными показателями (табл. 1). Полученные нами данные не противоречат материалам кросс-секционных эпидемиологических исследований репрезентативных выборок женщин 45-64 лет г. Новосибирска. Как представлено в работе академика РАН Ю.П. Никитина и соавт., среди женщин высока распространенность гиперхолестеринемии — 85,3% (ОХС > 5,0 ммоль/л), повышены показатели ХС ЛНП у 83,5% (ХС ЛНП > 3,0 ммоль/л), ТГ — у 27,3% (ТГ > 1,7 ммоль/л), гипохолестеринемия ХС ЛПВП — 17,8% (ХС ЛВП < 1,2 ммоль/л), ХС не-ЛВП — у 60,6% [17].
По полученным нами данным, у женщин 45—64 лет с компенсированным гипотиреозом по сравнению с группой контроля наблюдается более высокая концентрация ТГ (1,98 ± 0,13 и 1,39 ± 0,07
Таблица 2. Частота аллелей и генотипов полиморфного локуса Тад1В гена СЕТР
Группы Генотипы Аллели
В1В1 В1В2 В2В2 В1 В2
п % п % п % п % п %
Основная (п = 93) Контрольная (п = 309) 36 93 38,7 32,4 39 140 41,9 48,8 18 54 19,4 18,8 111 248 0,60 0,43 75 326 0,40 0,57
ммоль/л, р = 0,001) и низкое содержание ХС ЛВП (1,14 ± 0,03 и 1,64 ± 0,04 ммоль/л, р = 0,001) (табл. 1). Подобные данные получены и при сравнении показателей липидов крови у женщин, получающих заместительную терапию тиреоидными гормонами и достигших концентрации ТТГ в пределах 0,4—2,5 мЕд/л, и в группе контроля с подобными значениями ТТГ
Вопрос коррекции дислипидемии при гипотиреозе остается дискуссионным. Есть несколько исследований, проведенных в последние годы, по эффективности заместительной терапии при субклиническом гипотиреозе. Среди них восемь исследований были проведены как двойные слепые плацебокон-тролируемые. Не получено изменений концентрации ОХС в более ранних исследованиях [4, 5]. В двух других исследованиях значения ОХС, ХС ЛНП и ХС ЛВП снизились на фоне проводимой терапии тиреоидными гормонами [6, 7]. В противоположность этому показатели ОХС и ХС ЛНП, но не ХС ЛВП улучшились в остальных четырех исследованиях [8—11]. В материалах клинических рекомендаций по субклиническому гипотиреозу Европейской тиреоидной ассоциации (2013) отмечено, что терапия L-T4 у пациентов с субклиническим гипотиреозом может снизить концентрацию как ОХС, так и ХС ЛНП, но нормализация этих показателей на этом фоне происходит редко (рекомедация 11, уровень 2Б). Эффект терапии L-T4 на показатели липид-ного спектра более выражен у пациентов с исходным ТТГ более 10 мЕд/л (рекомендация 12, уровень 1Б) [18]. Особый интерес представляет изучение ХС не-ЛВП как маркера атерогенного остаточного ли-попротеина, вносящего значительный вклад в развитие атеросклероза. Данный показатель может использоваться как более точный маркер риска развития сердечно-сосудистых заболеваний. Исследователи считают, что изменение концентрации в сыворотке крови ХС не-ЛВП при гипотиреозе может быть связано с нарушением метаболизма ХС ЛНП, ХС ЛОНП и АроВ. М. Но и соавт. первыми показали, что прием тироксина может снизить концентрации в сыворотке ХС не-ЛВП у пациентов с гипотиреозом [19]. По мнению этих авторов, определение сывороточного ХС не-ЛВП в дополнение к уже известным ХС ЛНП или АроВ может обеспечить соответствующую информацию о сердечно-сосудистом риске при гипотиреозе.
Следующим этапом нашей работы было изучение распределения частоты генотипов и связи между носительством генотипов изучаемых аллельных вариантов генов ЬРЬ, СЕТР, АРОЕ, БВ£Б¥2, которые явно или предположительно участвуют в регуляции липидного обмена, и показателями липидного спектра у женщин с АИТ.
При сравнении распределения генотипов полиморфного локуса Тад1В гена СЕТР в группе с АИТ и в контроле выявлено, что в обеих группах преобладает гетерозиготный генотип В1В2 — 42 и 49%. Аллель В1 в основной группе встречался в 60% случаев; В2 — в 40% (табл. 2). По данным литературы, частота аллеля В2 полиморфизма Тад1В гена СЕТР изменяется в популяциях мира от 25,5% у афроаме-риканцев до 54% у индийцев северной части Индии. В среднем частота аллеля В2 в европеоидных популяциях составляет 46%. В европеоидной популяции Западной Сибири — 45% [20]. Результаты нашего исследования показывают, что частота аллелей и генотипов гена СЕТР у женщин с гипотиреозом статистически значимо не отличается от таковой в европеоидной популяции Западной Сибири и в других евро пеоидных популяциях.
Выполнен анализ клинических и лабораторных показателей у женщин с гипотиреозом, носительниц изучаемых генотипов полиморфизма Тад1В гена СЕТР (табл. 3). У носительниц генотипа В1В1 полиморфизма Тад1В гена СЕТР более высокая концентрация ТГ и более высокие показатели ИМТ. Не выявлено связи между генотипами полиморфизма Тад1В и изменениями в плазме ХС ЛНП и ХС ЛВП. Полученные нами данные не противоречат результатам МЛ. Diekman и соавт. Целью исследования этих авторов явилось изучение связи полиморфизма Тад1В гена СЕТР с изменениями в плазме ХС ЛНП и ХС ЛВП при переходе от гипо- или гипертиреоид-ного к эутиреоидному состоянию. Были проанализированы группы из 66 пациентов с гипотиреозом и 60 пациентов с гипертиреозом. Показатели ХС ЛНП и ХС ЛВП измеряли в начале и через 3 мес после восстановления эутиреоидного состояния. Генотип был определен с помощью методики ПЦР. Наличие гомозиготного сайта рестрикции было обозначено как +/+, гетерозиготы — как +/- и отсутствие — как -/-. Среди пациентов с гипо- или гипер-тиреозом подгруппы с разными генотипами не от-
Таблица 3. Клинико-лабораторные показатели генотипа Тад1Б гена CETP при гипотиреозе в исходе АИТ (Ме ^1; Q3])
Параметры Сравниваемые генотипы р
В1В1 I В1В2 II В2В2 III А-п А-ш Ани
Возраст на момент обследования, лет 57,00 [54,50; 60,00] 56,00 [48,00; 62,50] 55,00 [49,00; 59,00] 0,709 0,239 0,709
Длительность заболевания, лет 10,00 [3,00; 14,50] 10,00 [3,00; 13,50] 7,00 [3,00; 12,00] 0,948 0,336 0,948
Объем ЩЖ, см3 12,50 [8,85; 22,50] 14,40 [11,00; 19,70] 14,50 [10,90; 24,00] 0,306 0,406 0,306
ТТГ, мЕД/л 3,40 [2,20; 4,20] 2,65 [2,20; 3,55] 2,52 [1,57; 3,72] 0,257 0,094 0,257
св.Т4, пмоль/л 15,70 [13,30; 16,65] 14,50 [12,55; 16,37] 15,60 [13,40; 17,15] 0,245 0,973 0,245
АТ-ТПО, МЕ/мл 639,00 [331,50; 904,00] 500,00 [340,00; 828,00] 654,00 [350,00; 869,00] 0,618 0,730 0,618
ИМТ, кг/м2 32,00 [28,70; 34,00] 28,00 [26,00; 33,25] 31,00 [26,00; 33,00] 0,071 0,167 0,071
САД, мм рт. ст. 132,00 [115,00; 140,00] 130,00 [120,00; 139,50] 130,00 [120,00; 142,00] 0,758 0,731 0,758
ЧСС, в мин 72,00 [68,00; 80,00] 71,00 [68,00; 75,75] 73,00 [68,00; 78,00] 0,177 0,791 0,177
ДАД, мм рт. ст. 80,00 [70,00; 82,00] 80,00 [75,75; 83,00] 80,00 [76,50; 82,50] 0,537 0,386 0,537
ОХС, ммоль/л 5,80 [5,15; 6,36] 5,60 [5,11; 6,64] 5,91 [5,20; 6,80] 0,798 0,581 0,798
ТГ, ммоль/л 2,10 [1,51; 3,31] 1,69 [1,17; 2,09] 1,70 [1,02; 2,58] 0,044 0,156 0,562
ХС ЛНП, ммоль/л 3,69 [2,98; 4,15] 3,70 [3,25; 4,51] 3,95 [3,26; 4,65] 0,380 0,265 0,380
ХС ЛВП, ммоль/л 1,02 [0,95; 1,22] 1,10 [0,92; 1,30] 1,30 [0,98; 1,42] 0,911 0,371 0,911
ХС не-ЛВП, ммоль/л 4,70 [3,85; 5,37] 4,40 [3,99; 5,37] 4,90 [4,13; 5,76] 0,859 0,520 0,859
личались по функции ЩЖ до или после лечения. Среднее снижение ХС ЛНП (ммоль/л ± SD) у пациентов с гипотиреозом с разными генотипами Тад1Б не отличалось: -0,22 ± 0,26 (-/-, п = 13), -0,15 ± 0,23 ( +/-, п = 21) и -0,12 ± 0,22 (+/+, п = 9) (NS); не отличалось у пациентов с гипертиреозом среднее увеличение ХС ЛНП: 0,29 ± 0,39 (-/-, п = 7), 0,26 ± 0,23 (+/-, п = 22) и 0,19 ± 0,31 (+/+, п = 18) (NS). Изменения показателей ХС ЛНП и ХС ЛВП коррелировали с изменениями св.Т4, выраженные как соотношение св.Т4 после лечения к св.Т4 до лечения (г = -0,81, p < 0,001 и г = -0,62, p < 0,001 соответственно). Авторы пришли к выводу, что при переходе от гипо- или гипертиреоза к эутиреозу не выявлено связи между генотипами полиморфизма Тад1Б и изменениями ХС ЛВП. Изменения ХС ЛНП и ХС ЛВП коррелируют с изменениями св.Т4 [21].
В нашей работе не получено значимых различий в показателях изучаемых параметров у женщин с АИТ, носительниц изучаемых генотипов полиморфизма гб320 (ЫтёШ +/-) гена LPL (табл. 4). Е.В. Шахтшнейдер и соавт. выявлена ассоциация ЫтёШ полиморфизма гена LPL с содержанием ТГ в популяции Западной Сибири. Средние значения ТГ у носителей генотипа Ы-Ы- (1,2 ± 1,3 ммоль/л) ниже, чем у носителей генотипа Ы+Ы+ (1,6 ± 0,06 ммоль/л) (р = 0,002) [14].
Нами не получено значимых различий в показателях значений изучаемых параметров у женщин с гипотиреозом в исходе АИТ, носительниц генотипов полиморфизма ге2228314 гена SREBF2 (табл. 5).
Проведенный нами анализ распределения генотипов и аллелей полиморфного локуса е2/е3/е4 гена АРОЕ показал преобладание гомозиготного генотипа
Таблица 4. Распределение частот генотипов полиморфного маркера гб320 гена LPL
Генотипы Аллели
Группы Ы - Ы- Ы- -Ы+ Ы+Ы+ Ы+ Ы -
п % п % п % п % п %
Основная (п = 96) 5 5,2 45 46,9 46 47,9 55 0,29 137 0,71
Контрольная (п = 263) 14 5,3 110 41,8 139 52,9 138 0,26 388 0,74
Таблица 5. Распределение частот полиморфного маркера ге2228314 гена SREBF2
Генотипы Аллели
Группы вс сс в с
п % п % п % п % п %
Основная (п = 89) 52 58,4 32 36,0 5 5,6 136 0,76 42 0,24
Контрольная (п = 153) 83 54,2 59 38,6 11 7,2 225 0,74 81 0,26
Таблица 6. Распределение частоты полиморфного маркера е2/е3/е4 гена АРОЕ
Генотипы Аллели
Группы е2/е3 е2/е4 е3/е3 е3/е4 £2 £3 £4
п % п % п % п % п % п % п %
Основная (п = 104) 15 14,4 2 1,9 72 69,2 15 14,4 17 8,2 174 83,6 17 8,2
Контрольная (п = 337) 47 13,9 6 1,8 223 66,2 51 15,1 53 8,1 544 83,1 57 8,7
е3/е3 в основной (69,2%) и контрольной группах (66,2%), алелль е3 в основной группе определен у 84%, в контрольной — у 83% (табл. 6).
В европеоидной популяции Сибири также наиболее распространенным является генотип е3/е3 (70,3%) и аллель е3 — 84%. По данным различных исследований, в человеческой популяции наиболее распространенным является аллель е3. Его частота составляет от 0,67 до 0,83 в различных популяциях. В западной и восточной европейской популяции уровень полиморфизма этого гена составляет 0,77— 0,81 для е3, 0,12-0,16 для е4 и 0,06-0,08 для е2, для Франции и Испании - 0,8-0,85, 0,08-0,12 и 0,07-0,08 соответственно. Частота аллеля е4 также подвержена значительным колебаниям: от 0,06 в популяции Северного Китая до 0,31 в популяциях коренных жителей Сибири, Северной Америки, Африки. Аллель е2 встречается с частотой от 0,02 в популяции Японии до 0,13 в популяции Франции [15].
По полученным нами данным, наибольший объем ЩЖ и более длительный срок заболевания гипотиреозом выявлен у носительниц генотипа е2/е3 гена АРОЕ (табл. 7). Механизм этого наблюдения еще предстоит выяснить. В анализируемой литерату-
ре мало работ, посвященных изучению полиморфизма гена АРОЕ и функции ЩЖ. Одной из таких работ является пилотное исследование I. Lambrinoudaki и соавт., в котором получены данные, что носители аллелей е2 и е4 гена АРОЕ имели более низкую концентрацию св.Т4 (р = 0,0005), чем женщины с генотипом е3/е3. Статистически значимая положительная связь (р = 0,049) наблюдалась также между носитель-ством антител к ТГ и наличием е2 аллеля гена АРОЕ [22].
В нашей работе более низкая концентрация ОХС, ХС ЛНП, ХС не-ЛВП выявлена при генотипе е2/е3. Полученные нами данные не противоречат данным М.И. Воеводы и соавт. В европеоидной популяции Западной Сибири минимальные значения средней концентрации ОХС определяются при генотипе е2/е3 в сравнении с генотипами е3/е3, е3/е4 и е4/ е4 (р < 0,05). Максимальное значение средней концентрации ОХС выявлено для генотипа е4/е4 [15].
Заключение
В группе женщин с компенсированным гипотиреозом по сравнению с группой контроля обнаружены более высокая концентрация ТГ и низкое содер-
Таблица 7. Клинико-лабораторные показатели генотипа е2/е3/е4 гена АРОЕ при гипотиреозе в исходе АИТ (Ме ^1; Q3])
Параметры Сравниваемые генотипы Р
£2/£3 £2/£4 £3/£3 £3/£4 Р-п Р-ш рп-ш
I II III IV
Возраст на момент 52,00 [48,00; 60,25] — 57,00 [52,75; 62,00] 57,00 [50,00; 68,00] 0,174 0,235 0,681
обследования, лет
Длительность 12,00 [8,00; 15,50] 9,00 [4,75; 14,00 ] 4,00 [1,75; 7,25] 0,117 0,001 0,014
заболевания, лет
Объем ЩЖ, см3 14,45 [12,25; 21,60] 14,50 [9,70; 24,00] 11,40 [9,50; 13,52] 0,606 0,05 0,113
ТТГ, мЕД/л 3,40 [2,00; 4,25] 2,80 [1,90; 3,80] 2,00 [1,20; 3,47] 0,436 0,083 0,093
св.Т4, пмоль/л 13,80 [12,50; 15,80] 15,40 [13,40; 17,15] 13,50 [13,15; 16,10] 0,116 0,550 0,310
АТ-ТПО, МЕ/мл 395,00 [252,50; 506,25] 646,55 [420,00; 913,25] 527,00 [316,50; 830,75] 0,008 0,150 0,321
ИМТ, кг/м2 30,00 [27,90; 32,00] 31,00 [26,00; 34,05] 32,00 [27,50; 34,05] 0,718 0,24 0,366
САД, мм рт. ст. 132,00 [127,50; 141,50] 130,00 [120,05; 140,00] 130,00 [125,00; 131,05] 0,298 0,202 0,902
ЧСС, в мин 74,00 [71,05; 76,50] 72,00 [68,00; 76,05] 76,00 [69,05; 79,50] 0,202 0,458 0,075
ДАД, мм рт. ст. 80,00 [77,20; 91,25] 80,00 [75,75; 85,05] 80,00 [76,50; 80,05] 0,958 0,830 0,552
ОХС, ммоль/л 5,20 [4,90; 5,80] 5,80 [5,25; 6,74] 6,33 [5,62; 7,11] 0,021 0,008 0,256
ТГ, ммоль/л 1,40 [1,02; 2,20] 1,55 [1,20; 2,14] 2,07 [1,63; 2,83] 0,578 0,107 0,067
ХС ЛНП, ммоль/л 3,11 [3,06; 3,90] 3,93 [3,41; 4,53] 4,48 [3,64; 4,80] 0,017 0,025 0,286
ХС ЛВП, ммоль/л 1.20 [0,90; 1,52] 1,09 [0,91; 1,30] 1,06 [0,89; 1,41] 0,554 0,687 0,909
ХС не-ЛВП, ммоль/л 3,98 [3,60; 4,90] 4,90 [4,11; 5,55] 5,43 [4,23; 5,95] 0,014 0,009 0,232
жание ХС ЛВП. Подобные данные получены и при сравнении показателей липидов крови в группе женщин, достигших концентрации ТТГ в пределах 2,5 мЕд/л на фоне проводимой заместительной терапии тиреоидными гормонами по сравнению с группой контроля (в которой ТТГ находился в пределах до 2,5 мЕД/л).
Не получено различий в распределении генотипов полиморфизмов Тад1Б гена СЕТР, гб320 гена LPL и е2/е3/е4 гена АРОЕ, ^2228314 гена SREBF2 у женщин с гипотиреозом в исходе АИТ по сравнению с группой контроля.
У носительниц генотипа Б1Б1 полиморфизма Тад№ гена СЕТР более высокий уровень ТГ и более высокие показатели ИМТ.
Максимально высокая концентрация ОХС, ХС ЛНП, ХС не-ЛВП выявлена при генотипе е3/е4 гена АРОЕ у женщин с гипотиреозом в исходе АИТ.
Информация о финансировании и конфликте интересов
Работа проведена при поддержке ФГБНУ "НИИ терапии и профилактической медицины" в рамках утвержденной темы научной работы. Представленный в статье материал является частью диссертационного исследования Малышенко Ю.А. В представленной работе использовались данные из банка ДНК популяции Новосибирска, который был создан НИИТПМ в ходе выполнения международного проекта ЫАРШЕ (главные исследователи в Новосибирске — профессора Никитин Ю.П. и Малютина С.К.). Проект ЫАРШЕ (Детерминанта сердечно-сосудистых заболеваний в Центральной и Восточной Европе: когортное исследование) поддержан грантами фонда 'еПсошТг^ (064947/7/01/7 и Т 081081 АЬА) и Национального института возраста США (1 R01 Ав23522-01) (2002—2006 гг.).
Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Информация о вкладе каждого автора
Рымар О.Д. — концепция и дизайн исследования, сбор материала (подбор когорты пациентов), окончательная оценка полученных данных, написание и редактирование текста рукописи; Малышенко Ю.А. — анализ научной литературы по теме исследования, сбор, систематизация и обработка материала, оценка и анализ полученных данных, написание текста рукописи; Максимов В.Н. — концепция и дизайн исследования, помощь в проведении генотипи-рования, систематизация и статистическая обработка материала, редактирование текста рукописи; Шахтшнейдер Е.В. — анализ научной литературы по
теме исследования, генотипирование, редактирование текста рукописи; Щербакова Л.В. — систематизация и статистическая обработка материала; Татарникова Н.П. — подготовка препаратов ДНК, генотипирование; Мустафина С.В. — сбор материала (подбор группы контроля).
Список литературы
1. Фадеев В.В. Заболевания щитовидной железы в регионе легкого йодного дефицита: эпидемиология, диагностика, лечение. - М.: Издательский дом Видар-М; 2005. - 240 с. [Fadeyev VV. Zabolevaniya shchitovidnoy zhelezy v regione legkogo yodnogo defitsita: epidemiologiya, diagnostika, lechenie. Moscow: Vidar-M; 2005. 240 p. (In Russ)].
2. Рымар О.Д., Мустафина С.В., Симонова Г.И., и др. Эпидемиологические исследования йодного дефицита и тиреоидной патологии в крупном центре Западной Сибири в 1995-2010 гг. (на примере Новосибирска) // Клиническая и экспериментальная тиреоидология. - 2012. - Т. 8. - №2. - С. 50-54. [Rymar OD, Mustafina SV, Simonova GI, et al. Epidemiological evaluation of iodine deficiencyand thyroid disorders in the megalopolis of Western Siberia in 1995-2010. Clinical and experimental thyroidology. 2012;8(2):50-54. (In Russ)].
doi: 10.14341/ket20128250-54.
3. Mullur R, Liu YY, Brent GA. Thyroid hormone regulation of metabolism. Physiol Rev. 2014;94(2):355-382.
doi: 10.1152/physrev.00030.2013.
4. Cooper DS, Halpern R, Wood LC, et al. L-Thyroxine therapy in subclinical hypothyroidism. Ann Intern Med. 1984; 101( 1): 18. doi: 10.7326/0003-4819-101-1-18.
5. Nystrom E, Caidahl K, Fager G, et al. A Double-blind cross-over 12-month study of l-thyroxine treatment of women with 'subclinical' hypothyroidism. Clin Endocrinol (Oxf). 1988;29(1):63-76. doi: 10.1111/j.1365-2265.1988.tb00250.x.
6. Jaeschke R, Guyatt G, Gerstein H, et al. Does treatment with l-thyroxine influence health status in middle-aged and older adults with subclinical hypothyroidism? J Gen Intern Med. 1996;11(12): 744-749. doi: 10.1007/bf02598988.
7. Kong WM, Sheikh MH, Lumb PJ, et al. A 6-month randomized trial of thyroxine treatment in women with mild subclinical hypothyroidism. Am JMed. 2002;112(5):348-354.
doi: 10.1016/s0002-9343(02)01022-7.
8. Meier C, Staub J-J, Roth C-B, et al. TSH-controlledl-thyroxine therapy reduces cholesterol levels and clinical symptoms in sub-clinical hypothyroidism: a double blind, placebo-controlled trial (Basel Thyroid Study). J Clin Endocrinol Metab. 2001;86(10): 4860-4866. doi: 10.1210/jcem.86.10.7973.
9. Razvi S, Ingoe L, Keeka G, et al. The beneficial effect of l-thyrox-ine on cardiovascular risk factors, endothelial function, and quality of life in subclinical hypothyroidism: randomized, crossover trial. J Clin Endocrinol Metab. 2007;92(5):1715-1723.
doi: 10.1210/jc.2006-1869.
10. Caraccio N, Ferrannini E, Monzani F. Lipoprotein profile in sub-clinical hypothyroidism: response to levothyroxine replacement, a randomized placebo-controlled study. J Clin Endocrinol Metab. 2002;87(4):1533-1538. doi: 10.1210/jcem.87.4.8378.
11. Monzani F, Caraccio N, Kozakowa M, et al. Effect of levothyrox-ine replacement on lipid profile and intima-media thickness in subclinical hypothyroidism: a double-blind, placebo-controlled study. J Clin Endocrinol Metab. 2004;89(5):2099-2106.
doi: 10.1210/jc.2003-031669.
12. Boekholdt SM. Cholesteryl ester transfer protein TaqlB variant, high-density lipoprotein cholesterol levels, cardiovascular risk, and efficacy of pravastatin treatment: individual patient metaanalysis of 13 677 subjects. Circulation. 2005; 111(3):278-287. doi: 10.1161/01.cir.0000153341.46271.40.
13. Ridker PM, Pare G, Parker AN, et al. Polymorphism in the CETP gene region, HDL cholesterol, and risk of future myocardial infarction: genomewide analysis among 18 245 initially healthy women from the women's genome health study. Circ Cardiovasc Genet. 2009;2(1):26-33. doi: 10.1161/circgenetics.108.817304.
14. Шахтшнейдер Е.В., Рагино Ю.И., Полонская Я.В., и др. Ассоциация HindIII полиморфизма гена LPL с формированием липидного профиля сыворотки // Атеросклероз. - 2014. -Т. 10. - №2. - С. 24-30. [Shakhtshneider EV, Ragino YI, Polonskaya YV, et al. Association HINDIII polymorphism LPL with the formation of lipid profile serum. Ateroskleroz.. 2014; 10(2):24-30. (In Russ)].
15. Воевода М.И., Шахтшнейдер Е.В., Максимов В.Н., и др. Полиморфизм гена аполипопротеина Е и атеросклероз // Атеросклероз. - 2008. - Т. 4. - №1. - С. 11-26. [Voevoda MI, Schakhtschneider EV, Maximov VN, et al. Polymorphism of apoli-poprotein E gene and atherosclerosis. Ateroskleroz. 2008;4(1):11-26. (In Russ)].
16. Gutekunst R, Martin-Teichert H. Requirements for goiter surveys and the determination of thyroid size. In: Iodine Deficiency in Europe. Section 1. NATO ASI Series. Vol. 241. Springer US; 1993:109-118. doi: 10.1007/978-1-4899-1245-9_12.
17. Никитин Ю.П., Малютина С.К., Макаренкова К.В., Щербакова Л.В. Особенности липидного профиля крови у женщин предпенсионного и пенсионного возраста // Атеросклероз. -2014. - Т. 10. - №3. - С. 41-45. [Nikitin YP, Malyutina SK, Makarenkova KV, Shcherbakova LV. Features of the lipid profile of blood in women of pre-retirement and retirement age. Ateroskleroz. 2014;10(3):41-45. (In Russ)]
18. Pearce SHS, Brabant G, Duntas LH, et al. 2013 ETA Guideline: Management of Subclinical Hypothyroidism. Eur Thyroid J. 2013;2(4):215-228. doi: 10.1159/000356507.
19. Ito M, Arishima T, Kudo T, et al. Effect of levo-thyroxine replacement on non-high-density lipoprotein cholesterol in hypothyroid patients. J Clin Endocrinol Metab. 2007;92(2):608-611.
doi: 10.1210/jc.2006-1605.
20. Шахтшнейдер Е.В., Куликов И.В., Максимов В.Н., и др. Полиморфизм гена CETP в европеоидной популяции Западной Сибири и группах, контрастных по уровню общего холестерина сыворотки // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. - 2014. - Т. 157. - №3. - С. 343-347. [Shakhtshneider EV, Kulikov IV, Maksimov VN, et al. CETP Gene polymorphism in the caucasian population of West Siberia and in groups contrast by total serum cholesterol levels. Bull Exp Biol Med. 2014;157(3):364-367.] doi: 10.1007/s10517-014-2567-0.
21. Diekman MJM, Anghelescu N, Endert E, et al. Changes in plasma low-density lipoprotein (LDL)- and high-density lipoprotein cholesterol in hypo- and hyperthyroid patients are related to changes in free thyroxine, not to polymorphisms in LDL receptor or cholesterol ester transfer protein genes. J Clin Endocrinol Metab. 2000;85(5):1857-1862. doi: 10.1210/jcem.85.5.6595.
22. Lambrinoudaki I, Kaparos G, Rizos D, et al. Apolipoprotein E and paraoxonase 1 polymorphisms are associated with lower serum thyroid hormones in postmenopausal women. Clin Endocrinol (Oxf). 2009;71(2):284-290. doi: 10.1111/j.1365-2265.2008.03476.x.
Рымар Оксана Дмитриевна - д.м.н., заведующая лабораторией клинико-популяционных и профилактических исследований терапевтических и эндокринных заболеваний ФГБНУ "Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины", Новосибирск, Россия.
Максимов Владимир Николаевич - доктор мед. наук, заведующий лабораторией молекулярно-генетических исследований терапевтических заболеваний ФГБНУ "Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины", Новосибирск, Российская Федерация.
Малышенко Юлия Александровна - врач-эндокринолог, заочная аспирантка ФГБНУ "Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины", Новосибирск, Россия.
Татарникова Нина Павловна - младший научный сотрудник лаборатории молекулярно-генетических исследований терапевтических заболеваний ФГБНУ "Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины", Новосибирск, Россия.
Шахтшнейдер Елена Владимировна - к.м.н., ведущий научный сотрудник лаборатории молекулярно-генетических исследований терапевтических заболеваний ФГБНУ "Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины", Новосибирск, Россия.
Щербакова Лилия Валерьевна - старший научный сотрудник лаборатории клинико-популяционных и профилактических исследований терапевтических и эндокринных заболеваний ФГБНУ "Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины", Новосибирск, Россия.
Мустафина Светлана Владимировна - к.м.н., старший научный сотрудник лаборатории клинико-популяционных и профилактических исследований терапевтических и эндокринных заболеваний ФГБНУ "Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины", Новосибирск, Россия.
Для корреспонденции: Рымар Оксана Дмитриевна - [email protected]
