CC BY
26
УДК 616.857
Д.К. ВИНОГРАДОВ1, О.Б. ДОРОНИНА2, Б.М. ДОРОНИН2
1Городской неврологический центр «Сибнейромед», г. Новосибирск Новосибирский государственный медицинский университет МЗ РФ, г. Новосибирск
Клиническая значимость расстройств сна у пациентов с хронической болью на примере головной боли напряжения и боли в спине
Контактная информация:
Виноградов Даниил Константинович — врач-невролог, сомнолог
Адрес: 630091, г. Новосибирск, ул. Мичурина, д. 37, тел.: +7-923-742-14-88, e-mail: [email protected]
Хронический болевой синдром является предиктором изменения структуры сна и психовегетативных нарушений. Представлено подробное описание объективных данных картины сна у данных пациентов с хронической головной болью напряжения и болью в спине.
Цель исследования — изучение влияния хронических болевых синдромов на клинические и нейрофизиологические характеристики структур, фаз и качества сна, их реципрокные взаимоотношения.
Материал и методы. Пациенты были рандомно разделены на три группы (основная, контрольная и группа сравнения) и проходили обследование по следующему алгоритму: объективный осмотр, оценка неврологического статуса, заполнение неврологических шкал и опросников, однократно проводилось комплексное исследование ночного сна — полисомнография.
Результаты. Болевой синдром имеет обратную связь с длительностью дельта-сна, амплитудой альфа-ритма во сне, общей длительностью сна и длительностью фазы быстрого сна. Прямую связь с уровнем тревожности и латентностью I стадии сна. Интенсивность болевого синдрома является предиктором диссомнических явлений (OR 1,33 (0,8; 2,1)).
Выводы. Существует как прямая, так и обратная зависимость выраженности хронического болевого синдрома с дис-сомническими явлениями и психовегетативным статусом организма.
Ключевые слова: инсомния, боль в спине, хроническая боль, хроническая головная боль напряжения.
(Для цитирования: Виноградов Д.К., Доронина О.Б., Доронин Б.М. Клиническая значимость расстройств сна у пациентов с хронической болью на примере головной боли напряжения и боли в спине. Практическая медицина. 2019. Том 17, № 7, С. 79-84)
DOI: 10.32000/2072-1757-2019-7-79-84
D.K. VINOGRADOV1, O.B. DORONINA2, B.M. DORONIN2
1City Neurological Center «Sibneiromed», Novosibirsk
Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation, Novosibirsk
Clinical relevance of sleep disorders in patients with chronic pain as exemplified by tension headache and back pain
Contact details:
Vinogradov D.K. — Neurologist, Somnologist
Address: 37 Michurina St., Novosibirsk, Russian Federation, 630091, tel.: +7-923-742-14-88, e-mail: [email protected]
Chronic pain syndrome is a predictor of changes in the structure of sleep and psycho-vegetative disorders, a detailed description of the objective data of sleep patterns in patients with chronic tension headache and back pain is presented.
The purpose — studying the effect of chronic pain syndromes on the clinical and neurophysiological characteristics of structures, phases and quality of sleep, and their reciprocal mutual relations.
Material and methods. Patients were randomly divided into three groups (main, control and comparison groups) and underwent examination according to the following algorithm: objective examination, assessment of neurological status, filling out neurological scales and questionnaires, a comprehensive study of night sleep — polysomnography — was performed once.
Results. Pain syndrome has an inverse relationship with the duration of delta sleep, amplitude of the alpha rhythm in a dream, total duration of sleep, and duration of the rapid eye movement sleep. Direct connection with the level of anxiety and latency of the first stage of sleep. Intensity of the pain syndrome is a predictor of dissomnic phenomena (OR 1,33 (0,8; 2,1)).
Conclusion. There is direct and inverse relationship between the severity of chronic pain syndrome with dissomnic phenomena and the psycho-vegetative status.
Key words: insomnia, back pain, chronic pain, chronic tension headache.
(For citation: Vinogradov D.K., Doronina O.B., Doronin B.M. Clinical relevance of sleep disorders in patients with chronic pain as exemplified by tension headache and back pain. Practical Medicine. 2019. Vol. 17, № 7, P. 79-84)
В последнее время жалобы на расстройства сна все чаще встречаются в практике не только сомно-лога, но и врачей других специальностей: приблизительно одна треть населения в целом испытывает симптомы бессонницы и почти 10% удовлетворяют критериям расстройства сна [1, 2]. Литературные источники содержат информацию о том, что зачастую клинически выраженные нарушения являются следствием нарушений сна, которые в случае маскированных состояний бывают единственным патологическим симптомом [3, 4]. Согласно актуальной статистике, проблемы со сном возрастают с увеличением частоты хронической боли.
Важным моментом является так же следующее наблюдение экспертов: между хроническим болевым синдромом и нарушениями сна имеется как прямая, так и обратная зависимости [5]. Существуют статистические данные о том, что по сравнению с популяцией без хронического болевого синдрома, в частности хронической головной боли, у людей с ее наличием встречаемость бессонницы в 1,8 раз чаще [6]. Если говорить о жалобах пациентов на ночные боли, то подавляющее их большинство (около 64%) принадлежит хроническим болям в спине; следующее место занимают головные боли [7]. Тема данного исследования интересна и тем, что существует противоположное мнение — в некоторых трудах указывается информация о том, что время засыпания (индекс эффективности сна) у пациентов с хроническим болевым синдромом мало отличен от времени засыпания здорового человека [8]. В связи с этим целью данного исследования является изучение влияния хронических болевых синдромов на клинические и нейрофизиологические характеристики структур, фаз и качества сна, их реципрокные взаимоотношения с помощью метода полисомнографии и анкетирования по различным шкалам.
Материал и методы
Критерии включения — соматически здоровые пациенты с хроническими болями в спине и хроническими головными болями составили основную группу. При этом интенсивность боли отмечалась по ВАШ от 4 до 8.
Группа сравнения — пациенты с наличием хронического нарушения сна (инсомнии). Исходные данные для исследования были получены на основании статистического анализа четырех выборок — двух групп с хронической болью, группы с хронической инсомнией и контрольной группы здоровых добровольцев.
Экспериментальные исследования проводились на базе кафедры нервных болезней Новосибирского государственного медицинского университета с 2016 по 2018 гг. (Городской неврологический центр «Сибнейромед»)
Обследование пациентов включало неврологический осмотр, оценку соматического статуса, сбор жалоб и анамнеза. Для подтверждения диагноза хронической неспецифической боли в спине про-
водилась магнитно-резонансная томография. Для определения уровня дневной сонливости использовалась шкала Эпворта (Epworth, 1990), для оценки психовегетативного статуса — госпитальная шкала тревоги и депрессии (Hospital Anxiety and Depression Scale, HaDS), для первичного выявления тревоги и депрессии — шкала Zigmond A., Snaith R. (1983). Для оценки влияния головной боли на повседневную активность использовалась анкета HIT-6, для определения уровня депрессии — опросник Бека (Beck Depression Inventory; Aaron T. Beck и соавт., 1996), диагностика нейропатического компонента боли осуществлялась с помощью опросника по боли (Pain Detect, 2006). Субъективный компонент боли определялся с помощью визуальной аналоговой шкалы оценки боли (ВАШ). Частота и выраженность диссомнических явлений исследовались с помощью анкеты субъективной оценки нарушений сна. Объективная оценка ночного сна проводилась с помощью метода полисомнографии (объективная оценка параметров сна: включает 10 каналов электроэнцефалограмм в монополярных отведениях, в том числе 2 канала электроокулограмм, 1 канал подбородочной электрокардиограммы, 1 канал электро-миограммы c регистрацией показателей дыхания во сне, записью дыхательных движений грудной и брюшной стенок, шума дыхания, уровня насыщения крови кислородом (сатурации) и положения тела в постели с параллельным видеомониторированием (без адаптационной ночи). Исследование проводилось в условиях, адаптированных для ночного сна.
Статистический анализ
Данные, измеренные в количественных шкалах, обрабатывались с помощью коэффициента корреляции Пирсона (r), показателей простого вариационного ряда и модели простой линейной регрессии; сравнение двух средних величин производилось с помощью t-критерия Стьюдента; проверка нормальности распределения значений в выборке — с помощью критерия Шапиро-Уилка. В результате все данные при нормальном распределении признаков были представлены в виде среднего значения со стандартным отклонением; при отличном от нормы распределении — как медиана значений.
Определение прогностических параметров расстройств сна оценивалось с помощью регрессионно-логистического анализа.
Качественные данные описаны в абсолютных значениях.
Для статистической обработки данных использовалась программа SPSS.
Результаты
Всего в исследование было включено 70 пациентов с хроническим болевым синдромом от 18 до 45 лет (Me = 37 (33; 39)) с длительностью симптомов (Me = 2,0 (1; 2)) и выраженностью субъективной оценки боли в ВАШ от 4 (Me = 6,0 (5; 6)) из них 33 (47,14%) женского и 37 (52,8%) мужского пола. Группу сравнения составили 35 пациентов
Таблица 1. Сравнение баллов по госпитальной шкале тревоги и депрессии (HADS) Table 1. Comparison of scores on the Hospital Anxiety and Depression Scale (HADS)
Исследуемая группа Тревога Депрессия
Хроническая головная боль напряжения 9,1 (7; 11,5)# 8,0 (6,3; 10)#
Хроническая боль в спине 8,0 (5,2; 11)# 6,7 (4,5; 8,9)#
Хроническая бессонница 7,2 (4,8; 10,2)# 5,0 (2; 8)#
Группа контроля 3,0 (1; 5) 2 (1; 3)
Примечание: # — различие с группой контроля (p < 0,05). Note: # — difference with the control group(p < 0,05).
с хроническим нарушением засыпания и поддержания сна с длительностью заболевания от 1 года (1^ = 2,0 (2,0; 4,7)) и субъективной выраженностью симптомов по анкете бальной оценки субъективных нарушений сна ниже 20 (1^ = 14 (12,2; 15,7)), возрастом от 18 до 45 лет (1^ = 37 (31; 49)) из них 17 (48,6%) женского и 18 (51,4%) мужского пола. Контрольную группу составили 35 здоровых добровольцев возрастом от 18 до 45 лет (1^ = 32,1 (28; 39)) из них 17 (48,6%) женского и 18 (51,4%) мужского пола. Пациенты с хроническим болевым синдромом были разделены на две группы — хроническая головная боль напряжения п = 35 (ХГБН) и хроническая боль в спине п = 35 (ХБС).
Абсолютно все группы имеют статистически значимую разницу с группой контроля по уровню тревожности и депрессии (табл. 1). При этом самые большая разница в группе ХГБН как по показателю тревожности (1^ = 9,1) так и депрессии (1^ = 8).
В целом распределение диаграммы группы ГБН похоже на группу с инсомнией, эти пациенты так
же поставили самые низкие субъективные оценки качества сна и времени засыпания. Больные хронической болью в спине по анкете субъективных характеристик сна близки к норме (20 баллов, или 3,5 балла на каждый критерий), но имеют значимую разницу ^ < 0,5) с группой здоровых добровольцев. В первую очередь эти пациенты обращают внимание на количество ночных и качество утреннего пробуждений.
Абсолютно вся архитектура сна отличается в исследуемых группах от контрольной группы здоровых добровольцев. Самая большая статистически значимая разница наблюдается в группе с хронической инсомнией, наблюдается фрагментация нормальной картины сна с выраженным сдвигом в сторону поверхностного сна и увеличения времени бодрствования во сне. В группе с хронической болью в спине такой значимой фрагментации не наблюдается, но при этом значительно увеличена длительность первой стадии сна, уменьшена представленность быстрого сна и увеличено время
Таблица 2. Объективные показатели структуры сна у больных хронической головной болью напряжения
Table 2. Objective indicators of sleep structure in patients with chronic headache of tension
Показатели ХГБН ХБС Инсомния Контроль
Индекс эффективности сна (%) 67,7 (64,2; 76,2)# 80 (71; 84) 57,8 (54,2; 61)# 92 (90; 94,2)
Общая длительность сна(мин) 325,0 (308,2; 366)# 387 (342,6; 403) 272 (246; 311)# 430 (410; 451,4)
Латентный период 1-й стадии (мин) 32 (23; 36)# 28 (23; 34)# 115 (82; 149,5)# 10,2 (7,1; 12,8)
Бодрствование внутри сна (%) 23 (25; 28)# 12 (7; 18)# 16 (15,2; 17,8)# 7,2 (4,3; 9,2)
1-я стадия сна (%) 10 (7,5; 11,5)# 8,5 (6,8; 9,7) 10 (8,4; 12,9)# 4,1 (3,5; 5,9)
2-я стадия сна (%) 31 (29,4; 33,3) 36,0 (34,4; 37) 26,4 (24,4; 28,3)# 46 (40,2; 52)
Дельта-сон 3-я и 4-я стадии (%) 16,2 (13,6; 18,5)# 20,6 (16,2; 24,2) 9,5 (8,1; 11,1)# 26,6 (21; 32,4)
Фаза быстрого сна (%) 11 (7,1; 12,9)# 12,2 (9,5; 15,6) 11,6 (8,8; 13,3)# 23 (19,5; 27)
Примечание: # — различие с группой контроля (p < 0,05). Note: # — difference with the control group(p < 0,05)
Таблица 3. Сравнение амплитуды ЭЭГ-волн у исследуемых групп Table 3. Comparison of the amplitude of EEG waves in the studied groups
Исследуемые группы а-ритм (мкВ) б-волны (мкВ) Сонные веретена (мкВ) k-комплекс (мкВ)
ХГБН 37,4 ± 5,4# 252 ± 14,8 51,7 ± 8,6 198,9 ± 11,3
Боль в спине 48,1 ± 4,9 223 ± 14,2 67,5 ± 12,0 206,1 ± 16,1
Контроль 57,2 ± 8,3 241 ± 14,1 64,5 ± 8,9 211 ± 9,3
Примечание: # — различие с группой контроля (p < 0,05). Note: # — difference with the control group(p < 0,05)
ночного бодрствования. Группа с ХГБН во многих показателях схожа с группой хронической инсом-нии, при этом время ночного бодрствования выше в группе с головной болью (Ме = 1б и 23).
Единственный показатель ЭЭГ характеристик, который статистически различается с группой контроля, — это амплитуда а-ритма у пациентов с хронической головной болью напряжения (табл. 3). При этом можно наблюдать снижение этого показателя и у пациентов с хронической болью в спине. Дельта-волны изменяются в пределах нормальных значений, поэтому никакой значимой разницы у групп нет, хотя если говорить о пациентах с головной болью — на фоне общего снижения амплитуды альфа-ритма, сонных веретен, к-комплекса, то дельта-волны при этом имеют большее значение, чем у группы контроля.
Обсуждение
В группе с хронической болью на нарушение сна пожаловалось 26 пациентов (37%), при этом в группе с ХГБН процент жалоб оказался выше, чем в группе с хронической болью в спине (51 против 22%). Также в группе с болью в спине удобство кровати и удобная поза для сна оказались значимы для 74% пациентов. Анализ данных анкетирования показал (рис. 1), что вне зависимости от общей субъективной оценки качества сна, средний балл которой составил 20, количество ночных пробуждений беспокоило всех пациентов, страдающих болями в спине [9, 10]. Отмеченная во многих трудах связь
тревоги и депрессии с хроническим болевым синдромом и нарушениями сна подтвердилась: существует прямо пропорциональная зависимость длительности болезни и уровня депрессии. Увеличение времени течения заболевания проявляется снижением функциональных возможностей центральной нервной системы и, как следствие, усилением депрессивного состояния; тревожность при этом повышается лишь в период первично возникшей боли [11, 12]. Наибольшее количество клинико-нейро-физиологических взаимосвязей наблюдается в зависимости от длительности заболевания [13]. При этом средние значения по шкале HADS оказались выше в группе с ХГБН, чем в группе с хронической болью в спине (Ме = 9,1 против Ме = 8,0 тревожности и Ме = 8,0 против Ме = 6,7 депрессии). Что указывает на то, что головная боль напряжения воздействует на психовегетативное состояние пациентов в большей мере, чем боль другой локализации. В группе же с хронической бессонницей эти значение тоже повышались, но были ниже, чем в группах с ХБС. При этом пациенты в группе с бессонницей не сообщали о приступах ночной боли любой локализации. Пациенты же с хронической болью в спине пробуждались ночью в среднем от 3 раз, по длительности от 5 мин и более в зависимости от интенсивности боли, что указывает на прямую связь этих компонентов. В среднем это значение колебалось в пределах 8,5 ± 4,9, тогда как в других группах оно составило 6,6 ± 2,8 и 5,9 ± 2,3. При этом пациенты с головной болью напряже-
Таблица 4. Регрессионный логистический анализ предикторов нарушения сна (n = 70) Table 4. Regression logistic analysis of predictors of sleep disturbance (n = 70)
Показатель Отношение шансов (OR) 95% CI Коэффициент P
Субъективная оценка боли (ВАШ) 1,3335 0,8458-2,1024 0,28 0,21
Длительность заболевания 1,612 0,9259-2,8085 0,477 0,09
Тревога 0,731 0,5536-0,9657 -0,3 0,01
Депрессия 0,973 0,7737-1,1758 -0,473 0,6
Примечание: процент правильно предсказанных случаев — 77,14% (p > 0,5) Note: percentage of correctly predicted cases — 77,14% (p > 0,5)
Рисунок 1. Сравнение распределения баллов в анкете субъективных характеристик сна во всех исследуемых группах
Figure 1. Comparison of the distribution of scores in the questionnaire of subjective characteristics of sleep in all studied groups
ния имели самый высокий процент бодрствования в период сна (25%), что на 1% больше, чем у пациентов с инсомнией.
У пациентов с ХГБН не только отличались средние значения длительности бодрствования в период сна от других групп, но и была самая большая разница между максимальными (229) и минимальными (7) значениями.
Структура сна была нарушена у всех пациентов как в группах с хронической болью, так и в группе с бессонницей. Чем сильнее болевой синдром, тем короче и фрагментированнее становится сон, уменьшается его общая длительность, увеличивается время засыпания, уменьшается представленность быстрого сна (табл. 2, 4). Так же интенсивность боли имеет обратную связь с амплитудой а-ритма, это было замечено в группе с ХГБН. Отношение продолжительности болевого синдрома с выраженностью диссомнических явлений, полученных в результате полисомнографии, указывает на сильную связь (р < 0,5) между этими показателями (табл. 2, 4). Чем дольше длится болевой синдром, тем короче становятся глубокие стадии сна, уменьшается индекс эффективности сна, увеличивается время засыпания. Учитывая отношение рисков (ОЯ), оценки интенсивности боли и длительности заболевания (табл. 4), можно утверждать, что эти показатели являются предикторами диссомнических явлений.
Выводы
Частота нарушений сна в выбранной популяции в общей выборке (п = 70) составила по субъективным данным 37% (п = 26). В группе с хронической головной болью напряжения — 51%. В группе с хронической болью в спине — 22% пациентов. По объективным данным пресомнические расстройства имели 42% пациентов в группе ХГБН и 25%
пациентов в группе с хронической болью в спине. Интрасомнические расстройства имели 48% пациентов с хронической болью в спине и 68% пациентов ХГБН. Постсомнические расстройства имели 26% пациентов с ХГБН и 17% пациентов с хронической болью в спине. При этом болевой синдром имеет обратную связь с длительностью дельта-сна, амплитудой альфа-ритма во сне, общей длительностью сна и длительностью фазы быстрого сна. Прямую связь с уровнем тревожности и ла-тентностью I стадии сна. Интенсивность болевого синдрома является предиктором диссомнических явлений (ОЯ 1,33 (0,8; 2,1)). Единственным значимым паттерном эЭг было уменьшение амплитуды альфа-ритма у пациентов с ХГБН (37,4 ± 5,4 против 57,2 ± 8,3) по сравнению с группой контроля. И его обратная зависимость от выраженности болевого синдрома.
Таким образом, объективная оценка расстройств сна и их характеристик возможна только при изучении структуры сна, которую и раскрывает метод полисомнографии. А именно, имеет ли специалист дело с вторичными нарушениями сна на фоне хронического болевого синдрома или с психофизиологической инсомнией с тревожно-депрессивными расстройствами, что помогает определить дальнейшую стратегию лечения.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы несут полную ответственность за предоставление окончательной версии рукописи в печать. Все авторы принимали участие в разработке концепции статьи и написании рукописи. Окончательная версия рукописи была одобрена всеми авторами.
Виноградов Д.К.
https://orcid.org/0000-0001-9303-1970 Доронина О.Б.
https://orcid.org/0000-0002-5136-7430 Доронин Б.М.
https://orcid.org/0000-0001-7213-759X
ЛИТЕРАТУРА
1. Ancoli-Israel S., Travell J.G., Simons D.G. Characteristics of insomnia in the United States: results of the 1991 National Sleep Foundation Survey // Sleep. - 1999. - Vol. 22. - P. 347-353.
2. Morin C.M. Epidemiology of insomnia: prevalence, self-help treatments, consul-tations, and determinants of help-seeking behaviors / C.M. Morin, M. LeBlanc, M. Daley, J.P. Gregoire, C. Merette // Sleep Med. - 2006. - Vol. 7. - P. 123-130.
3. Thase M.E. Treatment issues related to sleep and depression // J. Clin. Psychiatry. - 2000. - Vol. 61, Suppl. 11. - P. 46-50.
4. Дубницкая Э.Б. Атипичные депрессии и гипомании. Пограничная психическая патология в общемедицинской практике / под ред. А.Б. Смулевича. - М., 2000. - С. 15-18.
5. Uhlig B.L., Engstr0m M., 0degard S.S. et al. Headache and insomnia in population-based epidemiological studies // Cephalalgia. -2014. - Vol. 34 (10). - P. 745-751. doi: 10.1177/0333102414540058
6. Engstr0m M, Hagen K., Bj0rk M.H. et al. Sleep quality and arousal in migraine and tension-type head-ache: the headache-sleep study // Acta Neurol Scand. - 2014. - Vol. 198. - P. 47-54.
7. Дубинина Т.В., Елисеев М.С. Боль в нижней части спины: распространенность, причины, диагностика, лечение // Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. — 2011. — № 1. — С. 22-26.
8. Caspersen N., Hirsvang J.R., Kroell L. et al. Is there a relation between tension-type headache, temporomandibular disorders and sleep? // Pain Res Treat. — 2013. 845684. doi: 10.1155/2013/845684
9. Kikuchi H., Yoshiuchi K., Yamamoto Y. et al. Does sleep aggravate tension-type headache? An investigation using computerized ecological momentary assessment and actigraphy // Biopsychosoc. Med. — 2011. — Vol. 5 (10). doi: 10.1186/1751-0759-5-10
10. Zhu Z., Fan X., Li X. et al. Prevalence and predictive factors for poor sleep quality among migraineurs in a tertiary hospital headache clinic // Acta Neurologica Belgica. — 2013. — Vol. 113 (3). — P. 229-235. doi: 10.1007/s13760-012-0159-1
11. Fernandez-Mendoza J., Vgontzas A.N., Liao D. et al. Insomnia with objective short sleep duration and incident hypertension: the Penn State Cohort // Hypertension. — 2012. — Vol. 60 (4). — P. 929-935.
12. Bathgate C.J., Edinger A.D., Wyatt J.K., Krystal A.D. Objective but not subjective short sleep duration associated with increased risk for hypertension in individuals with insomnia // Sleep. — 2016. — Vol. 39. — P. 1037-1045.
13. Виноградов Д.К., Доронина О.Б. Особенности нарушений сна у пациентов с хронической болью в спине // Клиническая практика. — 2019. — Vol. 10 (2). — P. 46-52. doi: 10.17816/ clinpract10246-5
НОВОЕ В МЕДИЦИНЕ. ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ
АНАЛИЗ КРОВИ ПОЗВОЛЯЕТ ЗАСЕЧЬ БОЛЕЗНЬ АЛЬЦГЕЙМЕРА ЗА 20 ЛЕТ ДО ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ
Характерные признаки болезни Альцгеймера появляются как следствие нарушений в мозге, происходивших длительное время. Ученые нашли способ обнаруживать заболевание за 20 лет до возникновения его симптомов. Распознать болезнь Альцгеймера на очень ранних стадиях, когда внешне еще ничто не предвещает возможного недуга, может помочь анализ крови. Об этом сообщили исследователи из Вашингтонского университета в Сент-Луисе. «Анализ крови способен выявить предрасположенность человека к болезни Альцгеймера задолго до появления считываемых признаков заболевания. Точность нового метода достигает 94%», - приводятся слова ученых в Medicalxpress. По словам научных специалистов, в случае развития этого заболевания мозг человека начинает накапливать разрушительные для его нейронов бета-амилоидные белки за 20 лет до того момента, когда недуг начинает проявляться в типичных для него характеристиках. К их числу относятся:
• потеря способности четко выражать свои мысли,
• ухудшение зрения и способности различать цвета,
• неспособность выполнять ежедневные обязанности и простые рутинные дела,
• трудности с концентрацией внимания, подсчетами,
• потеря ощущения пространства и времени,
• резкая смена настроения,
• длительный сон.
Разработанный учеными анализ крови позволяет измерять уровень бета-амилоида белка и понимать, скопился ли этот белок в мозге.
Авторы работы заявили: «Когда определенный уровень амилоида в крови сочетается с двумя другими основными факторами риска болезни Альцгеймера - возрастом и наличием генетического варианта APOE4 -идентифицировать заболевшего пациента можно с точностью до 94%».
Источник: https://www.medikforum.ru
