CC BY
347
Дементьев Сергей Иванович
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета (тел.:88612685959)
Классификация заключенных в тюремных учреждениях: опыт дореволюционной России
В статье исследуются вопросы классификации и размещения заключенных в тюремных учреждениях в дореволюционный период развития российского государства. По итогам проведенного анализа выдвигаются предложения по использованию изученного исторического опыта при строительстве новых тюрем в современных условиях.
Ключевые слова: тюрьма, тюремные учреждения, заключенный, классифика-ция заключенных, лишение свободы
S.I. Dementyev, DSc (Law), Professor, Chair criminal law division of Kuban State University; tel.: 88612685959.
The inmates classification and placing questions in prerevolutionary Russian prison facilities are explored in the article. Based on conducted research the sug-gestions of using studied historical experience in building of new modern prisons are made.
Key words: Prison, prison facilities, inmate, classification of inmates, imprisonment
конце двадцатого столетия в
В России сменился общественно-политический строй. На смену социализму вновь пришел капитализм. Одна-ко система мест лишения свободы осталась прежней, т.е. состоящей преимущественно из исправительных колоний. Исправительные колонии прекрасно выполняли свою задачу в советский период развития нашего государства, однако с переходом на рыночные отношения их эффективность в достиже-нии целей наказания значительно снизилась. В связи с этим 14 октября 2010 г. Правительством РФ была принята "Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года", в которой предусматривается постепенное преобразование исправительных колоний в тюрьмы различных видов режима. Вместе с тем следует вспомнить о том, что Россия уже имела опыт использования в качестве мест лишения свободы тюремных учреждений в дореволюционный период своей истории. С учетом изложенного, полагаем, что следует всесторонне исследовать этот опыт, у нас нет сомнений в том, что в законодательстве того времени было немало положительного, что может быть использовано и в ходе современной тюремной реформы.
В царской России наказание преследовало цели кары, возмездия преступнику за зло, при-
чиненное им, по принципу: "око за око - зуб за зуб". В соответствии с этим и организация лишения свободы предполагала держать преступника в тяжелых условиях в течение времени, назначенного судом.
История царской тюрьмы тесно связана с историей царизма. Тюремная политика, как часть уголовной политики, обуславливалась общей политикой государства. Как и всюду, так и в тюремном законодательстве, существовал классовый подход. Условия содержания представителей имущего класса резко отличались от условий арестантов из числа рабочих и крестьян. Режим содержания заключенных в политической тюрьме отличался от режима в монастырских тюрьмах и общеуголовного острога.
Наиболее тяжелый режим существовал в политических и монастыр-ских тюрьмах. Но и сюда проникали классовые различия, и они давали себя знать, то отягчая, то облегчая положение заключенных. Например, одиноч-ные камеры были разделены с учетом имущественного и сословного положения на три группы. Первая группа камер предназначалась для привилегиро-ван-ных арестованных высшего класса. Вторая предназначалась для арестованных среднего класса. Третья - для всех остальных. Условий содержания в камерах резко отличались друг от друга. Так, в камерах для "благородного звания" были волосяные тюфяки и по две полупуховые подуш-
ки, стол, стулья, столовый прибор, ничего подобного не имелось в камерах для неимущего класса. Этот принцип соблюдался и в организации питания заключенных.
В официальных документах екатерининских времен заключенные классифицировались не только по тяжести совершенного преступления, но и по сословному положению, а именно: чиновники, дворяне, купцы, мещане, дворовые и крестьяне.
Согласно екатерининскому "Учреждению об управлении губерниями" 1775 г., для лиц "непотребного и невоздержанного жития, предусматривались смирительные дома, а для неимущих -работные дома" [1].
М.Н. Гернет, исследуя материалы "О домах для исправления злонравных и для призрения безумных", установил восемь классификационных групп лиц, заключенных в эти дома, а именно: 1) "приговоренные к смертной казни, замененной заключением; 2) обвиняемые в преступлениях, влекущих за собой смертную казнь; 3) приговоренные за воровство и другие преступления на разные сроки; 4) домашние воры, присылаемые их господами; 5) люди "развращенного жития" и пьяницы; 6) дети, родителям своим непослушные и досаждающие; 7) банкроты и 8) расточители своего имущества" [2].
Строительство мест лишения свободы происходило по разнообразным архитектурным планам. В крепостных и монастырских тюрьмах, в основном была, система одиночного заключения, в остальных тюрьмах преобладали общие камеры.
В 1803 г. Александр I утвердил проект строительства тюрем, по кото-рому предусматривалось разделение арестантов на три группы. В первую группу арестантов были включены смертоубийцы, святотатцы, изменники, разбойники и фальшивомонетчики. Во вторую группу вошли воры, мошен-ники и осужденные за половые преступления. В третью группу были отнесены задержанные за долги и все остальные. Для каждой группы был установлен особый режим. Арестованные первой группы должны были содержаться в кандалах и в здании с решетками на окнах. Для заключенных второй группы предусматривались помещения без решеток на окнах, а вместо кандалов колодки. Для третьей труппы арестантов отводились помещения при городничестве. Во всех группах предусматривалось раздельное содержание женщин от мужчин. Однако, на практике подобная классификация заключенных не осуществлялась, и все эти группы содержались вместе, "не было разделения арестантов по преступлениям, писал М.Н. Гернет, - осужденных от об-виняемых, арестованных детей от взрослых и разобщения по полу: женщины содержались
вместе с мужчинами или с караульными солдатами" [3].
Наиболее известными тюрьмами царского времени были: Петропав-ловская крепость с бастионами, куртинами и равелинами; Шлиссельбургс-кая, Динамюндская, Кексгольмская и Ревельская крепости; крепости Соловецкого, Суздальского, Спасо-Ефимьевского, Кирилло-Белозерского монастырей; Орловский каторжский централ и Карийская политическая каторжская тюрьма. Эти тюрьмы предназначались для содержания наиболее важных государственных преступников, врагов православной церкви, а также уголовных преступников из числа привилегированного класса.
Общеуголовные тюрьмы в виде острогов, тюремных замков, съезжих домов, мест заключения при полиции, управ благочиния, смирительных домов, сухопутных и морских арестных рот, полицейских тюрем и им подобных, были разбросаны но всем городам и населенным пунктам империи.
Общеуголовные тюрьмы находились в таком состоянии, что пребыва-ние в них сравнивалось с казнью. В них содержались в основном арестанты из неимущего класса. Значительная часть из них водворялась за такие "преступления" как, например, за покушение на самоубийство, за то, что не были на исповеди, за незаконную женитьбу, за неповиновение родителям, за оты-скание вольностей и несправедливые жалобы, за неповиновение помещикам и т.п.
Своды учреждений и уставов о содержащихся под стражей 1832 и 1842 гг. предусматривали три группы мест лишения свободы. В первую группу включались помещения на съезжих дворах, при управе благочиния, при присутственных местах полиции, при городническом правлении. Во вторую группу входили тюремные замки и остроги в городах. В третью группу - смирительные и работные дома. В этот перечень мест лишения свободы не вошли ни монастырские тюрьмы, подчиненные духовному ведомству, ни крепости, ни ратхаузы, ни гауптвахты, ни морские арестные роты и другие места заключения, подчиненные военному ведомству.
Тюремные замки и остроги предназначались для более серьезных обвиняемых и осужденных, но, вместе с тем, и для несостоятельных должников. Смирительные и работные дома предназначались для содержания нарушителей разного рода полицейских и административных предписаний и запретов, так называемых ослушников помещичьей воли и родительской власти, а также обвиняемых и осужденных за воровство.
Своды предусматривали классификацию арестантов по полу и сословию, а также по важности и маловажности совершенного преступления.
Циркуляр министерства внутренних дел от 11 октября 1832 г. к важным арестантам относил убийц, разбойников, святотатцев, поджигателей, и т.п., а к маловажным - обвиняемых в воровстве, буйстве, пьянстве, драках, побегах и т.д.
Уложение о наказаниях 1845 г. предусматривало такие виды мест лишения свободы, как: работные дома, смирительные дома, крепости, тюрьмы и полицейские арестные помещения.
Определенный интерес представляет проект тюремного замка, утвер-жденный Николаем I в 1846 г., по которому заключенные классифициро-ва-лись следующим образом: бродяги, уголовные преступники из дворян, уголовные преступники из простолюдинов, несовершеннолетние маловажные преступники, менее значительные преступники из простолюдинов, менее значительные преступники из дворян, заключенные но судебному приговору из дворян, заключенные по судебному приговору из простолюдинов, пересыльные арестанты. Для каждой группы арестованных предназначались отдельные камеры.
К концу XIX столетия произошли некоторые изменения в системе мест лишения свободы. Законом от 11 декабря 1879 г. "Об основных положениях, имеющих быть руководством при преобразовании тюремной части и при пересмотре "Уложения о наказаниях" места заключения были сведены к четырем видам; каторжным тюрьмам, исправительным домам, тюрьмам и арестным домам. Размещение заключенных в тюрьмах должно было осуществляться по системе одиночного заключения.
Согласно Уставу о содержащихся под стражей 1890 г., все места лишения свободы были разделены на 4 группы: 1) как мера пресечения способов уклонения от следствия и суда; 2) как мера исправления и наказания; 3) для содержания неисправных должников и 4) для содержания пересыльных арестантов.
Заключенные классифицировались так же, как и раньше, не только по характеру совершенных преступлений и по тяжести наказаний, но и по сословному положению. Так, тюремное ведомство классифицировало заключенных по таким сословным признакам, как: крестьяне, мещане, матросы и солдаты, студенты и учащиеся, лица интеллигентного труда, потомственные почетные граждане, дворяне, служащие государственных и общественных учреждений и члены их семей, офицеры, лица духовного звания и неизвестного звания.
С ростом революционного движения царское правительство вынуждено было строить новые тюрьмы и переоборудовать административные и другие помещения под эти нужды. С целью недопущения связи осужденных с оставшимися на
свободе их товарищами правительство увозило своих врагов в Сибирь и на Дальний Восток. Поэтому эти районы страны превратились в традиционные места ссылок и каторжных тюрем. В самой Москве насчитывался целый десяток наименований мест лишения свободы, а именно: тюремный замок или острог, пересыльный замок, смирительный дом, работный дом, временная тюрьма или "яма", отделения в здании присутственных мест, арестные помещения при мещанском обществе, арестантские роты граждан-ско-го ведомства, арестантские помещения при полицейских участках. Однако, несмотря на разнообразия в названиях царских тюрем в действительности различия между ними было мало. Работный дом не отличался от смирительного. Тюремный замок или острог и арестантские роты мало чем отличались друг от друга. Народ называл царские тюрьмы живыми могилами и мерт-вы-ми домами. В этих названиях наиболее полно отразилось назначение тюрем и условия содержания в них заключенных [4].
В XX в. царское правительство вступило с 895 тюрьмами. Как и в XIX в., сохранялась громоздкая система мест лишения свободы, а именно: тюрьмы губернские, областные, уездные, окружные; тюрьмы следственные и срочные, дома предварительного заключения, исправительные тюрьмы, по-лицейские арестные помещения и военные гауптвахты, каторжные тюрьмы, пересыльные тюрьмы. В 1900 г. в тюрьмах империи перебывало 686 690 человек [5].
Мало что изменилось в тюремном деле и с приходом к власти Временного правительства. Перед тюрьмами все также ставились лишь задачи кары и возмездия. Временное правительство сохранило такие виды лишения свободы, как: каторгу, исправительные арестантские отделения, заключение в тюрьме, или в крепости [6].
Что же касается классификации заключенных, то она проводилась по социальным мотивам и имущественному положению, что являлось основой системы мест лишения свободы.
В январе 1875 г. в Санкт-Петербурге открылся Дом предварительного заключения - первое в России специализированное учреждение для содержа-ния обвиняемых в совершении преступлений. Он был рассчитан по кубическому содержанию воздуха на 700 человек. В нем имелось 317 одиночных камер (285 мужских и 32 женских) и 68 общих камер. В 1876 г. в нем содержалось 1502 мужчины и 173 женщины. Численность персонала была опреде-лена в количестве 70 человек.
Порядок содержания под стражей в Доме предварительного заключения регламентировался специальной "Инструкцией по управлению
Домом предварительного заключения". Впервые в российской истории были детально регламентированы практически все аспекты содержания под стражей. Заключенные во время содержания под стражей должны были подвергаться лишь таким ограничениям, которые вызывались необходимостью предупредить уклонение от следствия, суда и исполнения приговора, а также не допустить их к воспрепятствованию раскрытию преступления.
На суде над цареубийцами в 1881 г. в Санкт-Петербурге защитник политических обвиняемых обратил внимание на то, что из тысячи с лишним лиц, арестованных с 1872 по 1875 г. за революционную пропаганду и содержавшихся в одиночном заключении от одного до четырех лет, суду были преданы только 193 человека, из которых 90 человек были оправданы. В то же время в период содержания под стражей 80 обвиняемых лишили себя жизни или сошли с ума.
К 1890 г. вновь было отстроено 11 тюремных зданий и перестроено или подверглось капитальному ремонту 57 зданий. За этот же период на 27 процентов увеличилось количество тюремных надзирателей (с 4478 человек в 1879 г. до 5684 в 1899-м). В 1888 г. на одного надзирателя приходилось 13,7 арестанта.
Новое столетие ознаменовалось вступлением в силу Временных правил о дисциплинарной ответственности лиц, содержащихся под стражей, объявленных законом от 23 мая 1901 г. Этими правилами в тюрьмах были введены следующие виды наказания арестованных: объявление выговора наедине или в присутствии других арестантов; лишение права чтения литературы, кроме книг духовного содержания, на срок до одного месяца; лишение права переписки на срок до одного месяца; лишение свиданий на срок до одного месяца (кроме свиданий с защитниками); запрещение приобретения на собственные средства продуктов питания и других допускаемых в местах заключения предметов на срок до одного месяца; лишение права распоряжаться половиной заработанных денег на срок до одного месяца; лишение заработка за отработанное время на срок до одного месяца, а в более серьезных случаях - до двух месяцев; уменьшение нормы выдаваемой пищи до оставления только на хлебе и воде на срок до трех дней; арест в карцере со светом на срок не свыше одной недели; арест в темном карцере на срок не свыше одной недели с переводом в карцер со светом и с разрешением прогулки через три дня на четвертый.
Начальник места заключения имел право применять своей властью наказание к подследственным в виде выговора наедине или в присутствии других арестантов. Все прочие взыскания он мог
налагать с согласия наблюдавшего за тюрьмой лица прокурорского надзора.
Уголовный закон от 22 марта 1903 г. установил преимущественное содержание, как осужденных, так и подследственных арестантов в одиночном заключении, допуская содержание их в общих камерах при отсутствии достаточного числа одиночных камер.
Одновременно закон устанавливал факультативный зачет осужденным в срок отбывания наказания срок предварительного заключения, предусматривал сокращение срока тюремного заключения за некоторые виды преступлений и более широкое применение условного осуждения.
Тюремное ведомство возлагало большие надежды на то, что в результате применения нового закона количество осужденных в тюрьмах резко сократится, и это позволит постепенно перейти к более прогрессивному одиночному содержанию. Этим надеждам однако не суждено было сбыться из-за нового обострения политической ситуации в стране и увеличения количества политических заключенных накануне революции 1905-1907 гг.
Последняя треть XIX в. ознаменовалась значительными качественными изменениями в деятельности мест содержания под стражей Российской империи: была осуществлена централизация управления тюрьмами, ранее находившимися в подчинении губернаторов, создан головной орган управления пенитенциарной системой, начала выстраиваться управленческая верти-каль, был разработан комплекс нормативных правовых документов, регулировавший деятельность тюрем, который отвечал требованиям сложившихся к тому времени международных стандартов, значительно активизировалась работа по строительству новых тюрем.
В то же время нехватка материальных ресурсов, отсутствие системы подготовки кадров для пенитенциарных учреждений, несогласованность в принятии новых, законов не позволили обеспечить удовлетворительные условия содержания обвиняемых в совершении преступлений и осужденных в условиях революционного подъема 1860-1870-х гг.
Правительство России не сделало правильных выводов из кризисной ситуации в тюрьмах в период после отмены крепостного права и подъема на-родовольческого движения. Несмотря на политику, проводимую на основании манифестов императора Александра III "Об укреплении самодержавия" и "О мерах сохранения государственного порядка и общественного спокой-ствия", тюрьмы так и оставались слабым звеном российских правоохранительных служб. Правительству так и не удалось использовать относительно спо-
315
койный период конца XIX в. для укрепления пенитенциарной системы. Об этом ему пришлось горько пожалеть в 1905-1907 гг., когда в России разразилась революция и тюрьмы переполнились террористами, участниками вооруженных восстаний и забастовок, да и просто уголовниками, которые под революционный шумок стали активнее заниматься своим преступным промыслом [7].
В декабре 1911 г., 150 политических заключенных объявили голодовку. В обращении, переданном на волю, заключенные просили помощи и защиты. Информация о голодовке проникла в российскую прессу и тюремное начальство было вынуждено удовлетворить некоторые требования заключенных [8].
Царское правительство уделяло значительное внимание одежде заключенных, понимая, что одежда арестантов имеет не только физиологическое, но и моральное значение. Согласно "Уставу содержащихся под стражей" (1890 г.) содержащиеся в тюрьмах арестанты гражданского ведомства снабжаются одеждой, бельем и обувью но правилам, изложенным в статьях 191 -202 того же устава. Из числа содержащихся в губернских, областных и уездных тюремных замках, а также в Санкт-Петербургской тюрьме и Московской исправительной тюрьме казенную одежду, белье и обувь носят обязательно: 1) осужденные к ссылке на каторжные работы или к отдаче в исправительные арестантские отделения гражданского ведомства; 2) присужденные к ссылке на поселение, на водворение или житье, а также высылаемые в Сибирь по приговорам общества после суда и наказания; 3) присужденные к зак-люче-нию в тюрьме, с лишением всех особенных., лично и по состоянию присво-енных прав и преимуществ, а равно присужденные к сему наказанию без лишения прав; 4) подследственные арестанты, обвиняемые в бродяжничестве.
В Уставе также содержался перечень одежды для арестантов, в который входили: рубашка рубашечного холста и подштанники подкладочного холста (выдавалась на 180 суток), портянки или чулки подкладочного холста (на 120 суток). К зимней одежде относились: суконный бушлат, суконные брюки, суконная шапка на подкладке, рукавицы суконные, онучи суконные, полушубок (на 960 суток - один на десять человек). Летняя одежда: бушлат, штаны, шапка. Обувь: сапоги с запасными передами и подметками, сапоги с длинными голенищами и с запасными передами и подметками.
Некоторые особенности содержания политических арестантов в плане обеспечения довольствия по одежде содержатся в "Правилах о порядке со-держания политических арестантов в губернских и уездных тюремных замках и пересыль-
ных тюрьмах". Во время нахождения под стражей арестован-ным поименованной категории, разрешается иметь собственное белье, постельные принадлежности, обувь и одежду, а также улучшать на принадлежащие им деньги пищу. Одежда, белье и постельные принадлежности могут быть или принесены самим арестантом при помещении его в тюрьму, или же доставлены ему лицами, пользующимися правом свидания с арестованным [9].
Для отличия арестантов от лиц, находящихся на свободе, сводятся особые знаки на одежде, а в дополнение к этому и прическа в виде бритья половины головы у каторжников, отмена которой произошла в 1893 г.
Исследуя нормативные акты об исполнении наказания в виде лишения свободы, мы убедились, что как в царский период, так и в советский и пост-советский периоды, не было принято основополагающего закона, который бы определял тюремную архитектуру, хотя попытки к этому были.
На ранних стадиях развития государства о строительстве тюрем не упоминалось. Местом заключения тогда служили погреба, ямы и подвалы, содержание в которых было весьма тяжелым.
Судебник 1550 г. впервые в российской истории предусматривал тюремное заключение в качестве самостоятельного вида уголовного наказания. Но законодатель не упоминал о постройке тюрем. Лишь Уставная книга Разбойного приказа 1555 г. возложила обязанность постройки новых и содержа-ния уже имеющихся тюрем на местную администрацию. В это время шел процесс увеличения числа мест лишения свободы, начали строиться каменные тюрьмы. Появление новых категорий заключенных диктовало необходимость их содержания в зависимости от социального статуса. В начале XVII в. высокопоставленные арестанты уже не могли находиться в таких же тяжелых условиях; что и холопы, поэтому тюрьмой для опального высокого сословия служили двор с рядом хозяйственных построек. Для заключенных рода Романовых строились целые дворы с погребами и клетями. На содержание таких арестантов отпускались изрядные суммы. С этою времени государство при постройке мест заключения стало учитывать сословную принадлежность узника.
В середине XVII в. тюрьмы строились в основном при приказах, частных жилищах и монастырях и делились на обыкновенные, каменные и зем-ляные. Обыкновенные тюрьмы представляли собой пространство, обнесенное высокой (до 10 метров) стеной из вертикально поставленных бревен с одними воротами. В центре такого двора стояла отапливаемая печами деревянная казарма без внутренних перегородок, а в ней на
316
нарах спали заключенные. Были тюрьмы, где вместо одной казармы строили одну или несколько изб поменьше. В XVII в. в Московском остроге избы имели собственные названия, что свидетельствовало об определенной классификации узников: "Опальная", "Разбойная", "Женская", "Монастырская" и др.
Земляной тюрьмой называли яму с опущенным в нее срубом. Через небольшое отверстие, которое закрывали железной дверью с замком, вниз подавали еду и воду, вытаскивали нечистоты, а иногда поднимали и самого арестанта, который жил в этой яме на гнилой соломе в полной темноте. Позднее, в 1768 г., в подобную тюрьму-яму при Московском Ивановском девичьем монастыре посадили Салтычиху, которая содержалась там в полной темноте, на хлебе и воде.
Реформа 1775 г. заставила власти обратить внимание на состояние мест лишения свободы. В это время началось строительство тюрем нового типа: стены из бревен, врытых в землю, заменяли каменными башнями на углах, и тюрьма по своему внешнему виду стала напоминать замок или стены кремля.
Проект императрицы Екатерины II "Об устройстве тюрем" 1788 г. впервые достаточно подробно регулировал вопросы строительства мест заключения для различных категорий арестантов. Данный документ предусматривал устройство одинаковых тюрем в губернских и уездных городах, но с различным числом камер. Хотя проект не был применен на практике, однако само его появление было шагом вперед по сравнению с предшествующим периодом. Однако, практически, до XIX столетия законодатель не уделял внимания вопросам тюремного строительства.
Исследование архивных материалов показало, что в начале XIX в. в России появились вполне прогрессивные проекты устройства тюрем в губернских и уездных городах. По замыслу проектировщиков, тюремная территория виделась в форме квадрата, в центре которого находился главный корпус, а по периметру - больница, баня, кухня, кладовая, церковь, школа, мастерские. Имелись прогулочные дворики, причем отдельные для больных и здоровых арестантов. Главный корпус включал в себя камеры для раздельного содержания преступников мужского и женского пола, а также комнаты для надзирателей и других чинов тюремной администрации. Кроме того, на территории тюрьмы имелся отдельный корпус для содержания подследственных. Завершали план каменная ограда и будки для часовых, которые на-ходились за территорией тюрьмы.
В начале XIX столетия в зарубежных пенитенциарных системах особое значение стало придаваться условиям содержания арестантов, а,
следовательно, и качеству строительства тюремных учреждений, требованиям к архитектурным проектам мест заключения.
Тюрьмы общего заключения устраивались, как правило, в виде флигелей по общей казарменной системе с особым помещением для спален (раздельных или общих) и с особыми мастерскими. Кроме того, при тюрьме существовали отдельные здания для школы, больницы, бани и церкви.
Одиночные тюрьмы строились двумя способами: во-первых, по круговой системе, с расположением келий по окружности, во-вторых, по системе многоэтажных флигелей, разделенных коридором, в который выходили двери камер. Флигели располагались отдельно друг от друга или сходились в общем центре, который являлся и общим наблюдательным постом. В зави-симости от количества и расположения флигелей тюрьма получала общий вид креста, веера или звезды.
Вместе с тем, многие тюремные здания первой половины XIX в. были беспорядочно разбросаны по занятому тюрьмой земельному участку и были явно недостаточны для тюремных надобностей, а участок земли, занятый тюрьмой, оказывался практически неиспользованным (например, чтобы попасть из одного здания в другое, надо было проходить через весь двор).
Централизация зданий тюрьмы была необходима по следующим основаниям:
чтобы орган, наблюдающий за карательным заведением и им руководящий, постоянно мог видеть жизнь заведения и убедиться, что его рас-поря-жения выполняются, что соблюдаются правила внутреннего распорядка и пр.; чтобы начальник тюрьмы и его помощники могли как можно чаще посещать камеры; чтобы облегчить передвижение по тюремному двору партий арестантов и упростить надзор за ними. При такой организации существенно уменьшается вероятность побегов.
В целях наибольшей безопасности в пожарном и других отношениях вся тюрьма, по возможности, должна была состоять из кирпича, камня или железа. Корпуса с камерами должны были содержать 3-4 этажа.
Коридоры тюрьмы должны были быть светлыми и хорошо вентилироваться. Камера должна была иметь окно, которое обязательно открывалось для проветривания помещения. (Оптимальные размеры одиночной камеры: в длину - 4 м, в ширину - 2,5 м, в высоту - 3-3,5 м).
Отопление и освещение тюремных помещений во многом зависели от природных условий, а также желания и возможностей местной администрации.
Обстановка в камерах должна была быть простой и включать все необходимые арестанту вещи: образ, складную металлическую кровать
317
с постельными принадлежностями, стол, стул или табурет, шкафчик для мелких вещей и пр. На стене должны были висеть правила внутреннего распорядка, регламентировавшие тюремный быт заключенных.
Особенно необходимым для арестантов, обреченных на сравнительно неподвижное существование, было пребывание на свежем воздухе. Предоставлению всем арестантам ежедневной прогулки в середине XIX в. препятствовал недостаток прогулочных двориков. Количество и размеры прогулочных мест должны были рассчитываться еще при постройке тюрем в зависимости от примерной численности арестантов. В одиночных тюрьмах устраивались особые, со всех сторон огороженные небольшие дворики, где заключенные гуляли поодиночке.
Следует отметить, что в 1821 г. Александр I утвердил новый проект тюремных учреждений, но он не был претворен в жизнь.
В 1845 г. сразу же после утверждения Уложения о наказаниях уголовных и исправительных правительство подняло вопрос о проведении тю-рем-ной реформы, касавшейся, главным образом, строительства мест лишения свободы.
Во второй половине XIX - начале XX столетия тюрьмы в России продолжали строиться по архитектурному плану, утвержденному императором Александром I в 1821 г. Однако ни новые редакции Устава о содержащихся под стражею 1857 и 1890 гг., ни Уголовное уложение 1903 г. не предлагали оригинальных архитектурных решений в вопросе тюремного строительства; мест заключения по-прежнему не хватало, а некоторые из них находились в крайне запущенном состоянии. Однако российские специалисты все чаще и чаще обращались к зарубежному опыту, посещая места заключения во Франции, Англии Бельгии и других странах с целью изучения их деятельности, в том числе и организации тюремного строительства [10].
Подводя итоги исследованию тюрем царского периода, отметим в ка-честве позитивного то, что законодатель стремился содержать заключенных в камерах, причем с учетом их общественной опасности и характера совершенных преступлений. В этой связи следует вспомнить слова нового директора ФСИН России А. Реймера, который при вступлении в 2009 г. в должность, заявил, что принято решение содержать лишенных свободы в тюрьмах, как и в западных странах. Поскольку сейчас в Российской Федерации пока только семь тюрем, полагаем, что немалый интерес будет представлять и тюремная архитектура тех времен, достижения которой вполне можно учитывать при строительстве новых современных тюрем.
1. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Изд. 2. Т. 1. С 87.
2. Там же. С. 90.
3. Там же. С. 279.
4. На это обстоятельство указывалось в литературе. См.: Никитин В.Н. Жизнь заключенных. Обзор петербургских тюрем. СПб., 1971. С. 7; Гернет М.Н. История царской тюрьмы Т. 2. С. 507; Якубович П. Ф. В мире отверженных. Записки бывшего каторжанина. Т. I, 2. М., 1964.
5. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. С. 367.
6. Эстрин А., Трахтерев В. Развитие советской исправительно-трудовой политики как части советской уголовной политики // Сб. : От тюрем к воспитательным учреждениям. М., 1934. С. 20.
7. Материалы о порядке и условиях содержания арестантов в Доме предварительного заключения взяты из нормативных актов того исторического периода. Кроме того: Алексеев В. Управление исполнением наказания в виде лишения своды в дореволюционной России (18791917 гг.) //Преступление и наказание. 2005. №11; Алексеев В. Тюремное образование в дореволюционной России (1879-1917 гг.) //Преступление и наказание. 2005. № 9; Маланкин А. В государевых застенках. Итоги Великих реформ //Преступление и наказание. 2005. № 9; Смыкании А. Тюремная политика пореформенной России//Преступление и наказа-ние. 2007. № 1; Упоров И.В. Первое законодательное закрепление тюремного заключения как наказания в российском праве //Государство и право. 1998. № 9. С. 86-90.
8. Соломенник Е., Маслакова У. Пенитенциарные учреждения Пскова в начале XX века // Преступление и наказание, 2006 № 3. С. 66.
9. Алексеев В. Правовые основы обеспечения арестантов одеждой в Российской империи (1879-1917 годы) // Преступление и наказание. 2005. № 4.
10. Фумм А. Тюремная архитектура в дореволюционной России П Преступление и наказание. 2004. № 7.
1. Gernet M.N. The history of tsar's prison. Edition 2. Vol.1
4. Nikitin V.N. The life of inmates. The review of St. Petersburg's prisons. Spb, 1971; Yakubo-vich P.F. In the world of outlaws. The notes of the former penal servitude inmate. Vol. 1, 2. M., 1964.
6. Estrin A., Trahterev V. The development of soviet labor politics as a part of soviet politics. Comp. From prisons to educative facilities. M., 1934.
7. Alekseev V. Management of imprisonment execution in prerevolutionary Russia (1879-1917) //
218
Crime and Penalty. 2005. № 11; Alekseev V. Prison education in prerevolutionry Russia (1879-1917 it.) // Crime and Penalty. 2005. № 9; Malankin A. In prince's cells. The results of the Grand reforms // Crime and Penalty 2005. № 9; Smykalin A. Prison politics of reforming Russia. // Crime and Penalty. 2007. № 1; Uporov I. V. The first legal fixing of imprisonment as a penalty in Russian criminal legislation in Russian law// State and law. 1998. № 9. P. 86-90
8. Solomennik E., Maslakova U. Penal facilities of Pskov in the beginning of XX century // Crime and Penalty, 2006 № 3. P. 66.
9. Alekseev V. Legal basis of inmates cloth providing in Russian Empire (1879-1917) // Crime and penalty. 2005. № 4.
10. Fumm A. The prison architecture in prerevolutionary Russia // Crime and penalty. 2007 № 7.
319
