CC BY
97
К.А. Цай*
Классическая модель уголовно-правовой юрисдикции: критическая оценка на примере хищения безналичных денежных средств
Аннотация. В статье критикуется современное понимание института пространственного действия уголовного закона. Автор на базе отечественной доктрины разрешает юрисдикционный конфликт, возникший в рамках дела «Гарабаев (Garabaev) против Российской Федерации», с позиции всех затронутых в нем государств и приходит к выводу о потенциальной возможности обоснования юрисдикци-онной относимости спорного правоотношения к каждому из правопорядков. Современное понимание института действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, а также отдельные спорные моменты учения о преступлении позволили автору образовать «юрисдикционную антиномию», потенциально неразрешимую с позиции логики и права. Статья преследует цель демонстрации ограниченности внутригосударственного взгляда на проблемы пространственного действия уголовного закона, его практической и теоретической несостоятельности. Автор надеется, что его работа послужит дополнительным аргументом в пользу тезиса о переосмыслении классической юрисдикционной теории с позиции межгосударственности.
Ключевые слова: уголовно-правовая юрисдикция, действие уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, территориальный принцип действия уголовного закона в пространстве, место совершения преступления, хищение безналичных денежных средств.
Постановка проблемы
Классическое понимание института действия уголовного закона в пространстве в последние годы подвергается все более активной и обоснованной критике1. Ученые заметили, что текущая концепция территориальной юрисдикции в некоторых случаях не срабатывает, порождая пробелы и коллизии уголовно-правового регулирования. На страницах научной литературы все чаще можно увидеть предложения по ее коренному реформированию. Авторы предлагают различные аргументы в пользу своей позиции, однако доказательственная база противников текущей модели уголовно-правовой юрисдикции грешит одним существенным недостатком: отсутствием правоприменительной репрезентативности. Другими словами, аргументы, опровергающие текущую модель юрисдикцион-ного регулирования, чрезмерно аморфны и оторваны от практики.
В рамках настоящей статьи предлагается отвлечься от метафизических рассуждений о сущности уголовно-правовой юрисдикции, потен-
1 См., напр.: Ильина А.И. Правила действия уголовного
закона в пространстве (сравнительно-правовое исследование). М.: Юрлитинформ, 2012; Решняк М.Г. Современ-
ные проблемы действия уголовного закона в пространстве. М.: Юрлитинформ, 2013.
циальной практической значимости ее реформирования, тенденций глобализации и прочих трудноуловимых категорий. Мы постараемся в максимально приближенных к действительности условиях «протестировать» правоприменительную пригодность современной концепции территориального действия уголовного закона.
Для выполнение поставленной задачи будет проведен правовой анализ дела «Гарабаев (Garabaev) против Российской Федерации» от 17.12.2003 г. (жалоба № 38411/02), рассмотренного Европейским Судом по правам человека 07.06.2007 г. с позиции описанного в нем юрис-дикционного конфликта.
Фабула дела
27.09.2002 г. Генеральный прокурор Туркменистана направил запрос Генеральному прокурору РФ с просьбой об аресте и выдаче Х. Впоследствии виновный был успешно задержан российскими властями, но между государствами возник спор о подсудности. Х обвинялся правоохранительными органами Туркменистана в совершении хищения путем перевода финансовых активов общей стоимостью в 40 млн долл. с корреспондентского счета Центрального банка Туркменистана в «Дойче Банке АГ» (г. Франкфурт-на-Майне, Германия) в российский депозитарный банк (г. Москва),
© Цай К.А., 2015
* Цай Кирилл Александрович — аспирант Национального исследовательского университета «Высшая
школа экономики».
143080, Россия, Московская обл., Одинцовский р-н, п. ВНИИСОК, ул. Дениса Давыдова, д. 1, кв. 429.
«Латекобанк» и «Парексбанк» (г. Рига, Латвия) и банк HSBC (г. Сянган, Китай). Перевод был осуществлен Х из своего офиса в Туркменистане, после чего он переехал в Россию.
Предварительные замечания
В силу ограниченного объема работы рассматриваемый казус будет решен только с позиции территориального принципа. Данный выбор обоснован постулируемым особым статусом территориальной границы, ее определяющим значением при разрешении конфликтов юрисдикций в странах континентальной правовой традиции. По существу, территориальная граница представляет собой квинтэссенцию современной юрисдикционной модели, а положения, применимые к ней, вполне допустимо распространять на все иные правила пространственного действия уголовного закона.
В ходе дальнейшего изложения будет показано, что абсолютный приоритет территориального принципа2 не может разрешить всех спорных моментов стандартной юрисдикционной теории. В частности, остается нетронутой возможность столкновения территориальных принципов действия уголовных законов разной государственной принадлежности, что снимает с повестки вопрос о разграничительном потенциале рассматриваемого правила и актуализирует поиск иного выхода из кризиса юрисдикционной доктрины.
Предваряя сущностную часть работы, отметим, что особенности внутренней законодательной регламентации принципа территории каждой отдельной страны не имеют существенного значения для поставленных перед исследованием целей. На современном этапе изучаемое правило всеми государствами континентальной правовой традиции рассматривается исходя из концептуально идентичных позиций. В этой связи при разрешении казуса вполне допустимо исходить не из реальной законодательной практики поименованных в нем государств, но из общего понимания территориального принципа, как оно представлено в российской науке3.
С учетом предшествующих замечаний, в рамках казуса потенциально возможно установление юрисдикции следующих государств:
♦ Туркменистана. На основании территориальной дислокации виновного лица во время осуществления перевода.
♦ России, Китая и Латвии. На основании перевода части активов на счета банков этих стран.
♦ Германии. На основании перевода активов из немецкого банка.
Позиция Республики Туркменистан
По общему признанию ученых, ключевую роль в определении территориального принципа действия уголовного закона в пространстве играет место совершения преступления4. В данном случае, поскольку деяние Х началось, продолжалось и завершилось в пределах границ Туркменистана, именно его территория должна признаваться местом совершения преступления. Преступный акт в целом был совершен обвиняемым посредством удаленной связи без выхода из офисного здания. Перевод же активов на счета в иных странах не является деянием Х в собственном смысле этого слова, данный факт допустимо рассматривать как обстоятельство, явившееся его следствием5.
Таким образом, можно заключить, что местом совершения рассматриваемого преступления признается государство Туркменистан, что является основанием для применения его территориальной юрисдикции.
Позиция Российской Федерации
При согласии с положением о важности установления места совершения преступления следует отметить, что активы, находящиеся на счетах в банках, по своей правовой природе не могут считаться имуществом в смысле прим. 1 к ст. 158 УК РФ. Безналичные деньги, в силу их особого правового статуса, объективно не могут быть изъяты или обращены в чью-либо пользу. Таким образом, акт перевода денежных средств на счета в сторонний банк не может рассматриваться в качестве оконченного преступления в силу отсутствия его предмета и подлежит оценке как покушение на хищение денежных средств6.
2 В рамках классической доктрины предполагается, что «предопределяющая территориальная относимость» преступления позволит избежать ситуаций параллельного регулирования одного преступления несколькими законами разных государств на основании разных принципов их действия. См., напр.: Князев А.Г. Действие уголовного закона в пространстве: дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2006. С. 94.
3 Следует также заметить, что целью настоящей работы является критика современного состояния именно российского научного понимания уголовно-правовой юрисдикции, в связи с чем постановка ее в ситуацию рассмотрения одного и того же казуса с нескольких разных сторон представляется более целесообразной, нежели помещение в «правовое поле» корреспондирующих западных теорий.
4 См., напр.: Зюбанов Ю.А. Действие уголовного закона в пространстве: опыт сравнительного анализа уголовного законодательства стран СНГ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 98.
5 Существует мнение, что деяния с отдаленным результатом считаются совершенными по месту производства физического акта, при этом все сопутствующие и вытекающие из него обстоятельства в расчет не принимаются. См., напр.: Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. М.: Госюриздат, 1958. С. 11; Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М.: Госюриздат, 1960. С. 78.
6 Данная позиция вытекает из признания обязательственно-правовой природы безналичных денежных средств, в
соответствии с которой цифры на банковском счете кли-
ента представляют собой не более, чем право требования банку выдать поименованную сумму по первому требованию клиента. Как следствие, «похищение» безналичных денег может расцениваться не как посягательство на вещь,
В соответствии с материалами дела, преступление было пресечено на территории России, преступник также был задержан на ее территории, соответственно, допустимо полагать рассматриваемый неоконченный преступный акт завершенным в пределах РФ. Оценивая приведенную ситуацию с позиции, что место совершения преступления с территориально дифференцирова-ными начальным и конечным актами, преимущественно определяется территорией, на которой оно было окончено или пресечено7, можно сделать вывод, что рассматриваемое преступление совершено на территории России и подпадает под ее юрисдикцию.
Позиция Федеративной Республики Германия
Сомнительно рассмотрение случая, изложенного в казусе, как покушения на преступление, поскольку в науке превалирует мнение о том, что безналичные денежные средства являются предметом хищения8, что позволяет констатировать рассматриваемый акт как оконченное преступление.
Деяние Х не может быть рассмотрено как совершенное исключительно на территории Туркменистана, поскольку акт списания денежных средств со счета и их поступление на счет в другой банк не могут быть разделены в юридическом плане. Движение денежных средств в данном случае оформляется единым документом и представляет собой одно юридически значимое действие — перевод денег на счет. Физические движения обвиняемого по составлению и направлению соответствующих слу-
чаю заявлений в банк не могут рассматриваться как определяющие территориальную дислокацию преступления на основании того, что они, сами по себе, в отрыве от их правового содержания и смысла, не могут повлечь последствий в виде ущерба собственнику имущества9. Следуя обозначенной логике, рассматриваемое деяние необходимо считать совершенным на территории сразу пяти государств: Туркменистана (начало), Германии (середина), Латвии, России и Китая (окончание)10. При этом каждая из перечисленных стран имеет право распространить на него свою территориальную юрисдикцию11. Однако поскольку сущностная часть преступления, а именно непосредственное списание и перевод активов, была совершена именно в Германии, можно заключить, что местом совершения данного преступления следует признать, прежде всего, Германию12.
Позиция Китайской Народной Республики
(Латвийской Республики)
Китай (Латвия) полномочен считать рассматриваемое преступление совершенным на своей территории, в силу обозначенных выше концепций вещно-правовой природы безналичных денежных средств и определяющего значения территории окончания преступления для установления места его совершения. Любое хищение будет считаться оконченным в момент, когда виновное лицо получило возможность пользоваться и распоряжаться похищенным имуществом по своему усмотрению. В соответствии с устоявшейся
но как преступное завладение правом на нее. См., напр.: Чекунов И.Г. Квалификация преступлений против собственности, совершаемых с использованием электронных платежных систем // Российский следователь. 2011. № 24. С. 26-28; Тарасов А.А. Безналичные денежные средства как предмет хищений в сфере финансовой деятельности воинских частей // СПС «Гарант»; Башков А.В. Сложные вопросы квалификации преступлений против собственности с учетом особенностей предмета // Российский юридический журнал. 2011. № 2. С. 150-161. Мнения ученых в области гражданского права см., напр.: Бекетов А.А. К вопросу о правовой природе безналичных денег // Общество и право. 2011. № 4. С. 277-279; Новоселова Л. О правовой природе средств на банковских счетах // СПС «Консультант Плюс».
7 См., напр.: Князев А.Г. Указ. соч. С. 19.
8 В данном случае приводится позиция, исходящая не из правовой природы, но из сущности безналичных денежных средств. Её сторонники рассматривают безналичные деньги как единицу расчета, равную по уголовно-правовому статусу наличным деньгам. При этом допускается фикция их изъятия и получения в обладание при снятии и поступлении на счет соответственно. Данная точка зрения является собственным изобретением доктрины уголовного права и не основывается на изысканиях ученых-цивилистов. Вместе с тем ее положения в целом могут быть сведены к признанию вещно-правовой природы безналичных денег, данное мнение существует в доктрине частного права, но не находит серьезной поддержки. См., напр.: Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность. М.: Норма: Инфра-М, 2012; Карпова Н.А. Хищение чужого имущества: вопросы квалификации и проблемы дифференциации уголовной ответственности / под ред. Н.Г. Кадникова. М.: Юриспруденция, 2011; Яни П.С. Безналичные денежные средства — предмет хищения? // Законность. 2002. № 1. С. 46-47.
9 В данном случае предлагается иная трактовка деяния с отдаленным результатом, исходящая из того, что сопутствующие и следующие за непосредственным физическим актом обстоятельства являются непосредственной частью деяния и должны оцениваться совокупно. См., напр.: Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. С. 54; Гаухман Л.Д. Проблемы объективной стороны состава преступления // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: сб. очерков / под ред. В.В. Лунеева. М.: Юрайт, 2010. С. 140.
10 Данная часть вывода опосредует позицию В.Ф. Ще-пелькова о том, что если преступление было совершено на территории нескольких государств, то местом его совершения следует признать территорию каждого из них без конкретной привязки. См.: Щепельков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М.: Юрли-тинформ, 2003. С. 123.
11 Доктрина «территориального эффекта» полагает допустимым параллельное регулирование одних и тех же отношений законами нескольких государств. Данная теория также исходит из позиции о том, что государство правомочно рассматривать деяние как совершенное на своей территории в случае, если любая его часть имела место в его пределах. См.: Хаснутдинов Р.Р. Территориальное и экстерриториальное действие уголовного закона: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 17.
12 Мы позволили себе провести аналогию с правилом эффективного гражданства, перенеся его основную идею: при коллизии двух равных по юридическому статусу оснований, приоритет нужно отдавать тому, со страной принадлежности которого преступление или преступник имеет более тесную связь. Про эффективное гражданство см.: Полный курс уголовного права. Т. 1: Преступление и наказание / под. ред. А.И. Коробеева. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2008. С. 231-232.
судебной практикой по делам о мошенничестве с безналичными денежными средствами, оно считается оконченным сразу после пополнения банковского счета виновного13. Из этого можно сделать вывод, что местом окончания такого хищения будет признаваться место регистрации банка, в котором открыт принимающий счет. Соответственно, Китай (Латвия) правомочен распространять собственную юрисдикцию на данное преступление на основании территориального принципа. Тот факт, что деньги были переведены в иные банки, располагающиеся в других странах, не влияет на правовую оценку, поскольку в соответствии с международным правом и внутренними императивными нормами любая страна правомочна рассматривать преступление, имевшее место на территории нескольких государств как подсудное только ему.
Обобщение позиций
На сегодняшний день правила пространственного действия уголовного закона представляют собой «каучуковый параграф», позволяющий с равной степенью уверенности на основании одного и того же принципа претендовать на регулирование разными правопорядками одного общественного отношения. При этом юрисдик-ционные претензии каждого из государств будут легитимны как по их собственным законам, так и в соответствии с международным правом.
Ни одна из представленных позиций по разрешению спорной ситуации не может быть признана единственно верной, поскольку каждая из них позволяет практически бесконечно дополнять собственные аргументы, что не позволит
привести спор к логическому завершению. Другими словами, современная юрисдикционная теория создает почву для образования антиномии, разрешение которой посредством научного дискурса объективно невозможно.
Следует особо отметить тот факт, что на решение казуса практически не влияла позиция, занимаемая по принципиальным вопросам квалификации, таким как определение предмета преступления и момента его окончания; во всех возможных случаях территориальный принцип позволяет обратить ситуацию в пользу закона своей принадлежности. Совершенно аналогичным способом общая юрисдикционная теория позволяет полагать относимым то или иное деяние к собственному правопорядку вне зависимости от каждой конкретной привязки.
К сожалению, ограниченный объем работы не позволяет продемонстрировать взаимоотношения юрисдикционных принципов в рамках всей пространственной теории. Проведенное исследование лишь обозначает направление мысли по критическому осмыслению классического понимания уголовно-правовой юрисдикции, уже нашедшее отражение на страницах научной литературы.
Необходимость реформирования научных взглядов на проблемы пространственного действия уголовного закона с позиции межгосударственности и практической пригодности на сегодняшний день очевидна. Изменение парадигмы мышления позволит вывести уголовно-правовую юрисдикционную теорию из состояния стагнации и подвести ее под общий уровень доктринальной разработки межгосударственных юрисдикционных конфликтов.
Библиография:
1. Башков А.В. Сложные вопросы квалификации преступлений против собственности с учетом особенностей предмета // Российский юридический журнал. 2011. № 2. С. 150—161.
2. Бекетов А.А. К вопросу о правовой природе безналичных денег // Общество и право. 2011. № 4. С. 277—279.
3. Зюбанов Ю.А. Действие уголовного закона в пространстве: опыт сравнительного анализа уголовного законодательства стран СНГ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. 198 с.
4. Ильина А.И. Правила действия уголовного закона в пространстве: сравнительно-правовое исследование. М.: Юрлитинформ, 2012. 208 с.
5. Карпова Н.А. Хищение чужого имущества: вопросы квалификации и проблемы дифференциации уголовной ответственности / под ред. Н.Г. Кадникова. М.: Юриспруденция, 2011. 184 с.
6. Князев А.Г. Действие уголовного закона в пространстве: дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2006. 179 с.
7. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М.: Госюриздат, 1960. 244 с.
8. Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. М.: Госюриздат, 1958. 219 с.
9. Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность. М.: Норма: Инфра-М, 2012. 528 с.
10. Решняк М.Г. Современные проблемы действия уголовного закона в пространстве. М.: Юрлитинформ, 2013. 160 с.
11. Чекунов И.Г. Квалификация преступлений против собственности, совершаемых с использованием электронных платежных систем // Российский следователь. 2011. № 24. С. 26—28.
12. Щепельков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М.: Юрлитинформ, 2003. 416 с.
13. Яни П.С. Безналичные денежные средства — предмет хищения? // Законность. 2002. № 1. С. 46—47.
13 Данное мнение основано на признании вещно-право-вого статуса безналичных денег и исходит из п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». При этом приведенное толкование ученые распространяют не только на мошенничество со счетами, но и на хищения.
References (transliteration):
1. Bashkov A.V. Slozhnye voprosy kvalifikacii prestuplenij protiv sobstvennosti s uchetom osobennostej predmeta // Ros-sijskij juridicheskij zhurnal. 2011. № 2. S. 150—161.
2. Beketov A.A. K voprosu o pravovoj prirode beznalichnyh deneg // Obshhestvo i pravo. 2011. № 4. S. 277—279.
3. Zjubanov Ju.A. Dejstvie ugolovnogo zakona v prostranstve: opyt sravnitel'nogo analiza ugolovnogo zakonodatel'stva stran SNG: dis. ... kand. jurid. nauk. M., 2001. 198 s.
4. Il'ina A.I. Pravila dejstvija ugolovnogo zakona v prostranstve: sravnitel'no-pravovoe issledovanie. M.: Jurlitinform, 2012. 208 s.
5. Karpova N.A. Hishhenie chuzhogo imushhestva: voprosy kvalifikacii i problemy differenciacii ugolovnoj otvetstven-nosti / pod red. N.G. Kadnikova. M.: Jurisprudencija, 2011. 184 s.
6. Knjazev A.G. Dejstvie ugolovnogo zakona v prostranstve: dis. ... kand. jurid. nauk. Ul'janovsk, 2006. 179 s.
7. Kudrjavcev V.N. Ob#ektivnaja storona prestuplenija. M.: Gosjurizdat, 1960. 244 s.
8. Kuznecova N.F. Znachenie prestupnyh posledstvij dlja ugolovnoj otvetstvennosti. M.: Gosjurizdat, 1958. 219 s.
9. Lopashenko N.A. Posjagatel'stva na sobstvennost'. M.: Norma: Infra-M, 2012. 528 s.
10. Reshnjak M.G. Sovremennye problemy dejstvija ugolovnogo zakona v prostranstve. M.: Jurlitinform, 2013. 160 s.
11. Chekunov I.G. Kvalifikacija prestuplenij protiv sobstvennosti, sovershaemyh s ispol'zovaniem jelektronnyh platezhnyh sistem // Rossijskij sledovatel'. 2011. № 24. S. 26-28.
12. Shhepel'kov V.F. Ugolovnyj zakon: preodolenie protivorechij i nepolnoty. M.: Jurlitinform, 2003. 416 s.
13. Jani P.S. Beznalichnye denezhnye sredstva — predmet hishhenija? // Zakonnost'. 2002. № 1. S. 46-47.
Материал поступил в редакцию 10 февраля 2015 г.
Classic model of criminal law jurisdiction: critical evaluation based upon the example of theft of non-cash monetary funds
TSAI, Kirill Aleksandrovich — postgraduate student of the National Research University — Higher School of Economics
143080, Russia,Moskovskaya oblast, Odintsovskiy rayon, p. VNIIISOK, ul. D.Davydovoi, 1, kv. 429.
Review. The article provides criticism of the modern understanding of the institution of application of criminal law over a territory. Based upon the Russian legal doctrine, the author resolves a conflict of judicial competences, which arose in the case of Garabaev v. Russian Federation from the standpoints of all the states involved, drawing conclusions on the possible application of each of legal orders to the legal relationship in question. The modern understanding of the institution of territorial application of criminal law and application of criminal law based upon the range of persons, as well as some disputable issues of teachings on crime, have allowed the author to form a «jurisdictional antinomy», which may not be potentially resolved from the legal and logical standpoints. The main goal of the article is to demonstrate the limitations of the domestic state law attitude to the issues of territorial application of criminal law, its theoretical and practical failures. The author hopes that his work shall serve as an additional argument in favor of the thesis on rethinking the classic jurisdiction theory from the international position. Keywords: criminal law jurisdiction, application of criminal law over the territory and a range of persons, territorial principle of application of criminal law over territory, place of crime, theft of non-cash monetary funds.
