CC BY
358
КИТАЙСКАЯ МИГРАЦИЯ В КАЗАХСТАНЕ: ПРИЧИНЫ, ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Елена САДОВСКАЯ
кандидат философских наук, президент Конфликтологического центра Казахстана, эксперт Исследовательского совета по миграции стран СНГ при Центре миграционных исследований Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук (Алматы, Казахстан)
В в е д е н и е
Феномен современного «китайского чуда» имеет много измерений: значительный экономический рост,
торговая экспансия, гигантский демографический потенциал, что привлекает внимание политиков и исследователей из мно-
гих стран мира. Для республик Центральной Азии, в частности Казахстана, географических соседей КНР на востоке, вопросы экономического и торгового сотрудничества, национальной и региональной безопасности, «демографического давления» также относятся к весьма важным.
Изучению и анализу экономических отношений между РК и КНР ныне уделяется существенное внимание, чего нельзя сказать о демографических, в том числе миграционных, процессах между этими странами. Каким образом в Казахстане сказывается соседство с «демографическим гигантом», ускоряет ли оно миграцию в стра-
ну и из нее, каковы перспективы китайской миграции в республику? Эти вопросы требуют изучения, чтобы иметь информационную и аналитическую базы для разработки политики, в том числе по управлению миграционными процессами между двумя государствами.
В задачи данной статьи входит следующее: проанализировать основные причины миграций как в стране исхода, так и в стране достижения; эволюцию ключевых видов современных миграционных процессов; главные характеристики и особенности различных типов миграций и перспективы китайской миграции в Казахстан.
1. Причины миграции из Китая в Казахстан: «выталкивающие» и «притягивающие» факторы
КНР — одно из государств с наиболее значительными показателями экономического развития. В последние годы Пекин быстро наращивает экономическое присутствие в странах Центральной Азии, в частности в Казахстане, играя все более возрастающую роль в международных торгово-экономических отношениях с Астаной. В последние семь лет внешнеторговый оборот между двумя странами быстро увеличивается — как по темпам прироста, так в абсолютных значениях. За 1999—2005 годы экспорт из Казахстана в Китай возрос более чем в 5,2 раза, а из КНР в РК — в 15,7. За тот же период товарооборот между Пекином и Астаной увеличился в 6,7 раза1.
В последние три года КНР вышла на третье место (по удельному весу) среди внешнеторговых партнеров Казахстана. Однако в структуре товарообмена сохраняется несбалансированность: Казахстан экспортирует в Китай в основном сырую нефть, черные металлы и медь, а Китай в Казахстан — товары повседневного спроса (одежду, обувь, домашнюю электронную технику и продукты питания). Значительная часть товаров идет по каналам неорганизованной торговли2.
В последние годы растет потребность КНР в энергетических ресурсах. Желание диверсифицировать источники энергии, основной объем которых поступает из стран
1 Цит. по: Садовская Е.Ю. Китайская миграция в Казахстане. Алматы, 2007 (готовится к печати).
2 О том, что объемы «челночной», так называемой «народной» или «неорганизованной» (как ее называют в Китае и Казахстане соответственно) торговли до сих пор весьма значительны, свидетельствуют статистические данные. Так, по сведениям таможенных органов Казахстана, в 2005 году внешний товарооборот двух стран составил 3,676 млн долл., по данным же Министерства коммерции КНР, — 6,810 млн долл. Разница в том, что статистические органы КНР включают сведения по «народной торговле», а Комитет таможенного контроля Министерства финансов Республики Казахстан выводит показатели внешнеторгового оборота по данным грузовых таможенных деклараций, без учета «неорганизованной торговли». В то же время Национальный банк Республики Казахстан на основе исследований оценивает товарооборот по приграничной и «челночной» торговле и учитывает его при подготовке Ежегодного платежного баланса страны.
Африки и с Ближнего Востока, а также обеспечить стабильность и надежность доставки энергоресурсов повышает интерес Китая к использованию сырьевых резервов соседних стран — России и Казахстана. Первые договоренности и инвестиции КНР в сырьевой сектор экономики РК относятся к концу 1990-х годов, но лишь в последнее время решены вопросы долгосрочного сотрудничества в этой сфере и парафированы соответствующие документы. Так, 3 июня 2003 года президент Казахстана Н. Назарбаев и Председатель КНР Ху Цзиньтао подписали соглашение о «Программе сотрудничества между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой на 2003—2008 годы». По мнению руководителей обеих стран, партнерство в нефтегазовой отрасли имеет стратегическое значение, поэтому стороны обязались всемерно содействовать реализации данной программы.
Самый крупный совместный казахстанско-китайский проект — строительство нефтепровода Кумколь — Атасу — Алашанькоу. В декабре 2005 года (в рамках упомянутого соглашения о сотрудничестве) сооружен участок трубопровода Атасу — Алашанькоу, который финансировала КНР3. А прокладка ветки Кенкияк — Атырау завершена еще раньше — в декабре 2002-го.
Таким образом, привлекательность Центральной Азии, в частности Казахстана, как регионального рынка сбыта китайских товаров, заинтересованность Пекина в энергоресурсах, его готовность инвестировать в их разработку, а также доставку в Китай и будут основными экономическими стимулами взаимодействия между двумя государствами. В связи с этим неудивительно, что КНР была первой страной, одобрившей вступление Казахстана во Всемирную торговую организацию. Существующие и будущие мегапроекты (например, прокладка транзитной железной дороги через Казахстан в Европу) и тому подобные планы, а также совместные предприятия будут формировать возрастающий поток трудовых иммигрантов из Китая в Казахстан.
Развитие двусторонних отношений и укрепление их международно-правовой базы играют большую роль в увеличении миграционного обмена между КНР и Казахстаном. Первое соглашение в этой сфере было подписано еще в годы перестройки — 15 июля 1988 года, в Москве — правительством Союза Советских Социалистических Республик и руководством Китайской Народной Республики о взаимных поездках граждан, после чего начались посещения гражданами КНР советского государства, в частности Казахской ССР.
Поскольку Казахстан был тогда частью Союза, в качестве непосредственного партнера по контактам выбрали граничащий с республикой Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) Китая. 16 июля 1991 года было парафировано «Соглашение о принципах и основных направлениях развития сотрудничества между Казахской ССР и Синь-цзян-Уйгурским автономным районом Китайской Народной Республики». Стороны обязались создавать благоприятные условия для перемещения товаров, услуг и капиталов, укреплять сотрудничество в сфере экономики. В тот период было открыто рабочее движение через железнодорожный пограничный переход Дружба — Алашанькоу4.
Налаживание двусторонних межгосударственных отношений между КНР и Казахстаном периода суверенитета началось в конце 1991 года, когда после распада СССР Китай признал независимость республики, а 3 января 1992 года КНР и РК официально установили дипломатические взаимоотношения. Кроме того, в начале 1992 года были подписаны соглашения, конкретизировавшие развитие связей между двумя странами по различным направлениям, и в том числе о взаимных поездках граждан, предусматривающие безвизовый режим для владельцев всех видов паспортов. Именно этот документ спо-
3 [См.: http://www.inform.kz], 15 декабря 2005.
4 См.: Токаев К. Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации. Алматы: АО «САК», НП ПИК «GAUHAR», 2000. С. 334.
собствовал интенсификации торговых миграций из КНР в РК, в первую очередь — приграничных продаж и «шоп-туризма», пик которых пришелся на 1989—1993 годы. Тогда десятки тысяч мелких торговцев и предпринимателей из Китая приезжали в Казахстан для реализации ширпотреба.
Согласно данным пограничных служб, в 1993—1995 годах в Казахстан ежедневно прибывали от 150 до 200 китайских туристов и от 30 до 50 из них не возвращались обратно, то есть оседали в стране или выезжали в другие республики бывшего СССР и в западные государства. По оценкам Пограничной службы Комитета национальной безопасности, за эти три года в Казахстане — как стране достижения и транзита — могли оказаться не менее 130—150 тыс. китайских граждан5.
Неконтролируемый въезд большого числа граждан КНР на территорию Казахстана вызвал обострение криминогенной обстановки и отрицательно воспринимался различными слоями населения, порождая опасения «китаизации» государства. Вскоре (18 октября 1993 г.) правительство Республики Казахстан и руководство Китайской Народной Республики подписали новое соглашение «О поездках граждан по служебным делам», предусматривавшее безвизовый режим взаимных посещений только для владельцев дипломатических и служебных паспортов. Это в значительной степени снизило неконтроли-руемость перемещений между двумя странами, а также внутри Казахстана и через его территорию.
Демографические факторы играют и будут играть возрастающую роль в миграциях между обоими государствами. КНР имеет не только самое большое в мире население (1,3 млрд чел.), но и обладает значительными трудовыми ресурсами, а значит, и потенциалом мобильности рабочей силы. В 2004 году, например, в Китае родилось 15,9 млн чел., естественный прирост населения составил 7,6 млн. Согласно прогнозу ООН, в 2050 году численность жителей страны достигнет 1 395,2 млн чел.6
Демографический и трудовой потенциалы КНР и Казахстана различаются в десятки раз. Так, в 2005 году общее число жителей Казахстана составляло 15,1 млн чел.; в этом же году родилось 278,9 тыс., а естественный прирост был равен 121,8 тыс. чел. По прогнозу ООН, в 2025 году население РК достигнет 15,4 млн чел., в 2050-м — 13,9 млн.7 Все это свидетельствуют о серьезном демографическом давлении восточного соседа.
В настоящее время Китай вступил в благоприятный период быстрого прироста населения трудоспособного возраста. Согласно прогнозам местных специалистов, в 2000— 2015 годах дееспособными станут около 190 млн чел. Таким образом, каждый год рынок труда КНР будет пополняться примерно 12 млн. лиц, то есть людьми, численность которых в полтора раза превышает все экономически активное население Казахстана (7,9 млн чел. в 2005 г.).
Структурные реформы, проводимые в Китае, несомненно, вносят вклад в стабилизацию положения на рынке труда. Однако количества ежегодно создаваемых рабочих мест (10 млн) недостаточно, чтобы обеспечить занятость всех — потребность в трудоустройстве в 2,5 раза выше. Другими словами, при сохранении нынешних темпов создания рабочих мест численность безработных только в городах может достичь 90—130 млн чел.8 Избыток трудовых ресурсов и безработица — мощные факторы внутренней и внешней миграции граждан КНР. Современная половозрастная структура населения Поднебесной сформировалась под влиянием политики ограничения рождаемости, что привносит
5 См.: Садовская Е.Ю. Миграция в Казахстане на рубеже XXI века: новые тенденции и перспективы. Алматы: Галым, 2001. С. 175—176.
6 См.: [http://www.un.population.org].
7 См.: Там же.
8 См.: Китай: угрозы, риски, вызовы развитию / Под ред. В. Михеева. М.: Центр Карнеги, 2005. С. 297—298.
свои сложности в связи с быстрым старением населения страны и готовит новые вызовы ее демографической политике.
С другой стороны, «притягивающие» обстоятельства в Казахстане, в основном дефицит рабочей силы, стимулируют трудовую иммиграцию из других государств. Демографические факторы, в частности последствия масштабных миграционных процессов 1990-х годов, оказывают влияние на рынок труда РК. За 1992—2006 годы из республики выбыли более 3,1 млн чел., причем около 2,0 млн — безвозвратно (при общей численности населения в 16,5 млн чел.). К тому же 63—65% выехавших составили люди дееспособного возраста, около 45% людей старше 15 лет — с высшим или средним специальным образованием. В связи с эмиграцией и «утечкой мозгов» на рынке труда страны наблюдается дефицит высококвалифицированных специалистов и рабочих в промышленности, сельском хозяйстве, сфере образования и здравоохранения и в других отраслях9.
В период экономического оживления 2000—2006 годов необходимость в трудовых ресурсах возросла многократно. Например, по данным национальной компании «Каз-МунайГаз», потребность только этой фирмы составляют около 25 тыс. специалистов10. При сохранении благоприятной экономической конъюнктуры и нынешней структуры производства, а также при относительно высоких темпах экономического развития потребность Казахстана в рабочей силе будет возрастать.
Есть еще один фактор — экономико-географический, точнее — географическая близость и протяженные совместные границы двух стран: 1 782 км — на западе КНР по Синь-цзян-Уйгурскому автономному району, а также на востоке РК — по Восточно-Казахстанской и Алматинской областям. Вместе с тем СУАР играет большую роль в торговых отношениях с Казахстаном, особенно в приграничном товарообмене.
Казахская диаспора является в Китае самым крупным зарубежным образованием и насчитывает 1,3 млн чел. (2003 г.), из которых 99% проживают в СУАР, где их численность составляет 6,9% населения района. Коренное же население Синьцзяна, где обосновались национальные меньшинства,— уйгуры (45,6%). В то же время уйгурская диаспора составляет в Казахстане 226,5 тыс. чел. (1,5% его жителей). Полиэтнический состав способствует развитию таких моделей миграционных движений, при которых территории проживания диаспоры в странах достижения становятся, как правило, ареалами приема мигрантов, стимулируются трансграничные миграции и приграничная торговля, а также поддерживается развитие малого бизнеса в соседних регионах обоих государств.
Таким образом, совокупность «притягивающих» и «выталкивающих» факторов в странах исхода (Китай) и достижения (Казахстан) — экономических (включая положение на рынке труда), социально-демографических, географических, политико-правовых — и определяет основной вектор миграционных движений из КНР в Казахстан. Большую роль в развитии миграции играет исторический фактор, обусловливающий поток репатриантов — этнических казахов, переселяющихся из Китая на постоянное жительство в Казахстан в рамках государственной политики репатриации республики. Исторические факторы — как и современные проблемы безопасности — специальные вопросы, относящиеся к многовековой истории отношений Китая с Российской империей и Советским Союзом. Они требуют отдельного анализа и не являются предметом изучения в данной статье11. Мы сконцентрируем внимание на современных миграционных перемещениях — с конца 1980-х годов по настоящее время.
9 См.: Садовская Е.Ю. Миграция в Казахстане на рубеже XXI века..., С. 19—20; Садовская Е. Миграционная ситуация в Республике Казахстан в 2005 г. Аналитический обзор и рекомендации для МОТ в России. Алматы — Москва, 2005.
10 См.: [http://www.seminar.kz/articles/?id=68&pageNo=3].
11 См.: Садовская Е.Ю. Китайская миграция в Казахстане (см. также: Сыроежкин К.Л. Мифы и реальность этнического сепаратизма в Китае и безопасность Центральной Азии. Алматы: Дайк-Пресс, 2003).
2. Этапы развития и основные виды современных миграций из Китая в Казахстан
Динамика развития основных видов миграций и их общие характеристики
По мере развития казахстанско-китайского торгового и экономического сотрудничества (с конца 1980-х гг. по 2006-й) китайская миграция в республику нарастает. В настоящее время можно говорить об «эволюции» основных видов миграций, которые включают: а) «коммерческую» миграцию, б) собственно трудовую (лицензированную и «нерегулируемую») миграцию и в) миграцию на постоянное жительство, представленную преимущественно репатриацией этнических казахов из КНР в РК.
Этапы развития различных видов миграций наиболее тесно связаны с диверсификацией отраслей экономики, в которых заняты китайские мигранты. Прежде всего это:
— торговая (с конца 1980-х гг. и по настоящее время);
— энергетическая (с конца 1990-х гг. до начала XXI в.);
— строительная (с начала XXI в.);
— транспортная (в средне- и долгосрочной перспективе);
— китайский и совместный казахстанско-китайский малый бизнес (в т.ч. в сфере производства и обслуживания).
Основные характеристики современной китайской миграции в Казахстан таковы: относительно быстрый рост количества мигрантов в 2000-х годах; диверсификация потоков; увеличение трудовой иммиграции; нарастание лицензированной и «нерегулируемой» миграций; наличие такого специфического вида миграции, как «коммерческая» или торговая («челночная»); этническая неоднородность миграционных потоков, то есть в отличие от «китайской» миграции в других странах, иммиграция из КНР в РК представлена не только этническими китайцами (ханьцами), но и казахами, уйгурами, а также представителями других национальностей; увеличение роли «социальных» и «мигрантс-ких сетей» в развитии миграций и бизнеса.
Что касается перспектив китайской миграции в Казахстан, то она имеет тенденцию к нарастанию в средне- и долгосрочной перспективе, когда двустороннее сотрудничество в различных сферах, в том числе крупные инфраструктурные проекты, будут определять характер миграций, отраслевую и региональную структуру их потоков, профессиональный и квалификационный уровень работников-мигрантов.
«Коммерческие миграции» — начальный этап в развитии миграций между Китаем и Казахстаном
Анализ китайских миграций по этапам их появления и развития в Казахстане показывает, что первыми были коммерческие миграции. Развитие коммерческих (торговых, «челночных») миграций — характерная особенность миграций не только в Казахстане, но и во всех других республиках бывшего СССР. Коммерческие мигранты ведут торговый бизнес, закупая товары в других городах и странах для их перепродажи с целью получения прибыли.
Особенность казахстанско-китайских коммерческих («челночных») миграций в Казахстане заключается в том, что это двусторонний процесс, начавшийся в конце 1980-х
годов с массовых поездок китайских граждан в Казахстан, а в 1990-х — в период кризиса и стагнации — дополнившийся встречным потоком казахстанских индивидуальных предпринимателей в Китай. Зачастую китайские торговцы привозили на продажу товар невысокого качества, изготовленный в мелких мастерских, но при тогдашнем снижавшемся уровне жизни и этот товар пользовался спросом12.
Характерная черта коммерческих мигрантов — «неформальный» характер их деятельности: они нередко занимаются торговым бизнесом без регистрации в государственных органах в качестве индивидуальных предпринимателей. Причина тому — «челночная» миграция зарождалась в период экономического кризиса, когда речь шла о физическом выживании, а соблюдение законов было для мигрантов вторичным.
Коммерческие миграции — наиболее массовый тип трудовых миграций в 1990-х годах13. Массовость коммерческих поездок не только китайских, но и казахстанских граждан подтверждают данные репрезентативного исследования, проведенного под руководством автора в 2005 году. Согласно его результатам, 15,8% городских домохозяйств Казахстана (от общего числа охваченных опросом) имели глав или членов, в последние
14 лет (с 1992 по 2005 гг.) выезжавших на заработки внутри страны или за ее пределы14. Самая большая доля казахстанских граждан (32,6%) участвовала в коммерческих («челночных») поездках. В Китай выезжало 9,7% всех респондентов15 (см. диагр. 1).
Диаграмма 1
Распределение трудовых мигрантов, занятых в челночном бизнесе, по странам, в которые они выезжают (проценты)
ҐГ
Страны Восточной Европы Другие страны мира Другие страны СНГ Страны Западной Европы Китай Турция Кыргызстан Россия Внутри Казахстана
V
12 О низком качестве товаров, а также о проблемах «народной» и в целом двусторонней торговли между Казахстаном и Китаем осведомлены не только казахстанские, но и китайские эксперты (см., например: Чжао Хуашэн. Проблемы политики Китая в Центральной Азии // Казахстан в глобальных процессах, 2004, № 2. С. 63—73; Чжоу Сяопэй. Сотрудничество между СУАР (КНР) и Казахстаном: достижения и перспективы // Казахстан и современный мир, 2004, № 3 (10). С. 206—209).
13 См.: Садовская Е.Ю. Трудовая миграция как средство адаптации. К экономическому кризису в Казахстане. Алматы, 2001. С. 39—89 (см. также: Трудовая миграция в СНГ: социальные и экономические эффекты / Отв. ред. Ж. Зайончковская. М., 2003).
14 Телефонный опрос методом Омнибус. Выборка многоступенчатая, стратифицированная, с использованием случайного выбора респондента на последних этапах; репрезентативна по полу, возрасту, месту жительства, размеру и типу населенного пункта. Охватывает все города Казахстана с населением более 50 тыс. чел. (27 городов). Объем выборки — 2 000 респондентов. Ошибка выборки не превышает 5,0%. Опрос проведен GfK Kazakhstan в феврале 2005 года.
15 См.: Садовская Е.Ю. Трудовые миграции казахстанских граждан в период суверенитета // Труд в Казахстане, 2007, № 5. С. 17—25.
Мелкие предприниматели, «челноки», торговцы из Казахстана чаще всего выезжали в Урумчи (административный центр Синьзяна), Пекин и Шанхай. Пересекая границу КНР, в графе «Цель поездки» они указывали: частная, туристическая. По данным пограничных служб, большинство тех, кто едет с частными или туристическими целями, являются, как правило, «челноками». В 1994—2006 годах Китай всегда входил в число трех государств, наиболее посещаемых казахстанскими коммерческими мигрантами («челноками»).
В 2000-х годах доля вовлеченных в коммерческие миграции сократилась в связи с институционализацией этого вида бизнеса. «Челноков» постепенно заменили посреднические фирмы: закупочные, транспортные, торговые. В этот период (особенно в 2005— 2006 гг.) в силу развития электронных коммуникаций и технологизации обслуживания процесс институционализации торгового бизнеса ускорился: появилась возможность заказывать товары в режиме оп-Ппе и сразу получать их в Казахстане.
Трудовая миграция из Китая в Казахстан
Следующий этап развития миграций между двумя странами — привлечение лицензированной иностранной рабочей силы (ИРС), начавшееся в первой половине 1990-х годов, и распространение «нерегулируемой» миграции в 2000-х.
РК привлекает иностранную рабочую силу с 1993 года, тогда прибыло 2,1 тыс. чел., при этом 26,7% — из КНР. С 1993-го по 2003 год динамика привлечения ИРС в целом была невысокой (в том числе из Китая). В 2004—2006 годах численность ИРС значительно возросла — до 40 897 чел. Наибольшее количество зарубежных специалистов и рабочих прибывает из Турции, Китая, России, США, Великобритании.
Новый импульс привлечению рабочей силы из КНР в РК придало развитие экономического сотрудничества между этими странами в начале XXI века. В 2000-х годах — в связи с подписанием соглашений об экономическом партнерстве и строительстве нефтепровода — возросла иммиграция китайских специалистов и рабочих. По сравнению с началом периода привлечения ИРС в Казахстан (1993—2006 гг.) количество ежегодно привлекаемых китайских работников увеличилось в девять раз, а за 2004—2006 годы — в 3,4 раза. В 2006-м доля китайской рабочей силы в РК составила 5 008 чел. (12,2% всей численности иностранных работников).
Диверсифицируется региональное распределение трудовых мигрантов из Китая. Если в 1990-х годах они были заняты преимущественно в Алматы, в Алматинской и Ак-тюбинской областях, то в 2000-х годах регионами приема стали и западные территории: Актюбинская, Атырауская, Мангистауская области. В 2006 году увеличилась численность лицензированных работников и в Астане. Основные сферы привлечения рабочей силы из КНР таковы: горнодобывающая (нефтегазовая), строительная, торгово-коммерческая, производственная, сектор услуг. Трудовые мигранты представлены как высококвалифицированными специалистами (менеджерами, инженерами, финансистами, врачами, переводчиками), так и рабочими разных профилей и квалификаций.
Как мы уже отмечали, бывшая столица республики — Алматы — один из центров привлечения ИРС из Китая и наиболее разнообразна с точки зрения сфер занятости. Согласно данным Городского департамента по труду, в 2005 году в Алматы привлекли 247 специалистов КНР. Китайские мигранты заняты в следующих секторах южной столицы: строительство — 94 чел. (38,1%), добыча нефти и природного газа, предоставление услуг — 70 (28,3%), торговля, ремонт автомобилей, бытовых изделий и предметов личного пользования — 29 (11,7 %), гостиничный и ресторанный бизнес — 18 (7,3%), что составило 85,4% от общей численности всей привлеченной в Алматы рабочей силы. Специали-
сты из Поднебесной составляют 17,3% от общей привлеченной ИРС16. Лицензированные рабочие представлены преимущественно китайцами (ханьцами) на китайских и совместных предприятиях.
Данные о двух последних в целом по Казахстану противоречивы, что объясняется недостатками учета малых и средних структур в республике вообще и «особенностями» их «функционирования» в частности, то есть многие из них учреждаются и вскоре закрываются, другие не предоставляют налоговой отчетности, третьи не находятся по юридически зарегистрированному адресу и т.д. Среди свежих статистических данных о китайском бизнесе отметим следующие: ныне в РК аккредитовано более 20 компаний КНР, действует 61 совместное предприятие и еще 615 — с участием иностранного капитала. Они функционируют в нефтегазовой отрасли, производстве текстильных, пластмассовых и металлических изделий17.
В одном из своих интервью посол КНР в Казахстане г-н Чжоу Сяопей отметил, что численность юридических лиц, зарегистрированных в республике, составляла, согласно официальным данным, более 1 тыс. Однако в действительности их гораздо меньше, так как основная их часть — созданные в 1990-х годах небольшие торговые фирмы, которые постепенно перестали существовать из-за отсутствия стабильных партнеров и коммерческих каналов, а также в силу конкуренции на рынке18.
В Казахстане китайский бизнес развивается во многом так же, как и в других постсоветских государствах, в частности в России. По мнению некоторых экспертов РФ, трудовая миграция из КНР — составляющая стратегии «глобальной экономической экспансии» Китая в целом, направлена на расширение и увеличение китайского бизнеса в зарубежных странах19. Специалисты полагают, что китайская миграция в Казахстан не только способствует сокращению уровня безработицы в самой КНР, а призвана создать условия для реализации доктрины «транснационального хозяйствования», когда китайская диаспора в государствах достижения формируется в виде землячеств и малого бизнеса в целях экономической и геополитической экспансии Китая.
На основании других экспертных интервью можно предположить, что сегодняшняя китайская миграция носит в основном временный характер, не направлена на переселение китайцев (ханьцев) на постоянное жительство. Стратегия мелких и средних китайских предпринимателей в Казахстане — накопление первичного капитала и возвращение на родину для расширения бизнеса или переезда на Запад. По некоторым наблюдениям, китайцы (ханьцы) нанимают на работу большей частью этнических китайцев, в силу чего с расширением китайского и совместного бизнеса будет увеличиваться занятость этой рабочей силы.
Особое значение в распространении китайской миграции имеет не столько законно привлекаемая в страну рабочая сила (что осуществляют и контролируют государственные органы), сколько стихийный нерегулируемый поток трудовых мигрантов, многократно превышающий первый. Это люди, законно въезжающие в Казахстан, но затем использующие все возможности для незаконного трудоустройства, то есть они — мигранты с «неурегулированным статусом» (термин, рекомендуемый Международной организацией труда). Как правило, нерегулируемая трудовая иммиграция граждан той же этнической принадлежности увеличивается в государстве приема наряду с ростом лицензированной рабочей силы.
16 См.: Данные Городского департамента по труду г. Алматы, 2005 г.
17 См.: [http://www.nomad.su], 19 апреля 2007.
18 См.: Газ. «Новое поколение», 1 октября 2004.
19 См.: Гельбрас В. Китайские хуацяо — политика Пекина. В кн.: Мировой опыт миграционной политики: ретроспектива и новейшие тенденции. Москва — Алматы: Межд. организация по миграции, 2004. С. 326—344; Он же. Китайская реальность в России. М.: Муравей, 2001 и др.
При проведении проверок органами Министерства труда и социальной защиты или МВД выявляется, что значительное количество китайских граждан, прибыв в Казахстан, фактически работают вахтовым методом, не оформляя соответствующих разрешений. Схема подобного «трудоустройства» следующая. Отдельные фирмы РК приглашают китайских специалистов с деловыми целями (проведение консультаций, участие в переговорах, заключение контрактов и т.д.). По прибытии граждане КНР регистрируются в миграционной полиции МВД РК, после чего имеют право на пребывание в стране в течение 30 дней. Это время они трудятся в китайских и совместных нефтяных и строительных компаниях. Через месяц их сменяет другая группа работников, что происходит в течение года на постоянной «ротационной» основе. Многие заняты не по той специальности, согласно которой оформлено приглашение.
По данным Пограничной службы Комитета национальной безопасности РК, в 2000 году из Китая в Казахстан въехало 46 тыс. чел., а за 10 месяцев 2006-го — 103,7 тыс., то есть за 6 лет количество мигрантов увеличилось в 2,3 раза. При этом число лицензированных специалистов и рабочих составило в 2006 году лишь 5 008 чел. Наряду с другими категориями граждан, которые прибывают в Казахстан со служебными, туристическими и частными целями, значительную долю мигрантов составляют приезжающие работать, но, как правило, они не имеют контрактов и соглашений.
Учет и контроль «нерегулируемых» мигрантов не налажен, их численность определяется по экспертным оценкам, данным социологических исследований, сведениям ведомственной статистики и косвенным показателям. Именно этот поток и создает проблемы на внутреннем рынке труда РК, придает миграционным процессам неуправляемость, представляет угрозу безопасности страны, поэтому нуждается в дальнейшем изучении и регулировании.
Репатриация этнических казахов из Китая
Еще один миграционный поток, возникший в начале 1990-х годов и значительно усилившийся в первой половине 2000-х, — репатриация этнических казахов (оралманов), ставшая основным направлением миграционной политики РК. Согласно закону «О миграции населения», оралманы — иностранцы или лица без гражданства казахской национальности, постоянно проживавшие на момент обретения суверенитета Республикой Казахстан за ее пределами и прибывшие в Казахстан с целью постоянного проживания20. За
15 лет (с 1991-го по 1 января 2006 г.) в страну прибыли 481,4 тыс. этнических казахов. Их репатриация осуществляется по квоте иммиграции, устанавливаемой ежегодно с 1993 года, а казахи из Китая включаются в нее с 1994-го. Тем не менее их число в этом процессе в 1990-х годах постоянно уменьшалось: в 1994-м — 500 семей, в 2001-м — 40 из общего числа включенных в квоту, но даже и эта уменьшающаяся квота иммиграции этнических казахов из КНР никогда не выполнялась.
В 2000-х годах (в связи с улучшением экономической ситуации в РК) значительно возросла динамика репатриации этнических казахов из других стран, в том числе из Китая. Так, на 1 января 2003 года кумулятивное число прибывших из КНР составило 4 293 чел., к 1 января 2005-го — 13 190, а к 1 января 2007-го — около 38 тыс. чел. Согласно данным Комитета по миграции Министерства труда и социальной защиты РК, казахи, прибывшие из КНР, расселились в основном в Алматинской и Восточно-Казахстанской областях
20 См.: Закон от 13 декабря 1997 г. № 204-1 «О миграции населения»; закон от 27 марта 2002 г. № 313-II «О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Казахстан «О миграции населения» [http:// www.zakon.kz].
i95
(т.е. в соседних с Китаем). Некоторые репатрианты проживают в южных и северо-восточных регионах республики.
Интеграция этнических казахов, переехавших из КНР, затруднена, так как они расселяются компактно, что всегда способствует «консервации» традиций и уклада среды, из которой прибыли переселенцы. Адаптацию замедляет и то, что оралманы из Китая при письме пользуются арабской графикой казахского языка, и дети испытывают определенные трудности в процессе обучения в школе.
Сегодня еще рано говорить о влиянии китайской миграции на этносоциальную структуру Казахстана. Мигранты из КНР пока не образуют в стране чайна-таунов и автономных землячеств, не возникает серьезных проблем с адаптацией китайских мигрантов (ханьцев), прежде всего из-за временного характера их пребывания в РК. Вопреки опасениям мигранты из Китая не принимают в массовом порядке гражданства, не заключают смешанных браков с гражданами Казахстана, по данным МВД, за все годы суверенитета зафиксировано лишь 74 случая. В целом сегодня ни Казахстан, ни Россия не являются весьма привлекательными странами для мигрантов из КНР — подавляющая их часть направляется в наиболее экономически благополучные восточные регионы Китая или в государства Запада. Тем не менее самая интенсивная миграция характерна для приграничных с КНР областей РК и РФ. Китайцы трудолюбивы, законопослушны, не употребляют алкоголь.
Однако это не означает отсутствия проблем с миграцией из КНР. Как мы уже отмечали, они возникают в связи со слабой регулируемостью потока рабочей силы из Китая, ее незаконной занятостью. Во многом это происходит из-за недостаточной разработанности национального законодательства. Следовательно, предупреждение проблем, касающихся международной миграции, в первую очередь связано с разрешением внутренних проблем Казахстана. В республике имеются «торговые меньшинства», появившиеся в начале 1990-х годов, но их состав непостоянен, подвижен. Как сам характер миграции, так и существующие китайские сообщества оказывают влияние на общественные, конкретнее — на межэтнические отношения в стране, о чем свидетельствует социологическое исследование, недавно проведенное под руководством автора этих строк21.
Данная работа показала, что китайская миграция чрезвычайно слабо изучена ввиду новизны самого социального явления, необходимо детально исследовать ее численность и структуру, динамику и последствия. Отсутствие либо разрозненность данных требует их сбора, тщательного анализа и дальнейшего изучения, что должно составить информационную и аналитическую базу для подготовки рекомендаций и принятия адекватных политических решений.
21 Cm.: Sadovskaya E. Chinese Migration to Kazakhstan: A Silk Way of Cooperation or a Thorny Road of Prejudice? 2007 (forthcoming); Sadovskaya E. Chinese Migration to Kazakhstan: The Attitudes of Kazakhstani Citizens towards Chinese Migrants. Results of a Sociological Survey // ANALYTIC, 2007, No. 4 (forthcoming).
