CC BY
266
УДК 911.7
DOI: 10.24411/1728-323X-2020-14085
КИТАЙ НА ПУТИ К «ЗЕЛЕНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ»:
ПЕРВЫЕ ИТОГИ
Д. Л. Лопатников, д. г. н., с. н. с.
лаборатории географии мирового развития Института географии РАН, проф. кафедры экономической и социальной географии им. академика РАО В. П. Максаковского Московского педагогического государственного университета imartos@mail.ru, Москва, Россия, В. А. Горбанев, д. г. н., к. и. н., проф. кафедры мировой экономики факультета международных отношений Московского государственного института международных отношений, vlgorbanyov@gmail.com, Москва, Россия
Переход мировой экономики в постиндустриальную стадию развития сопровождается обострением глобальной экологической проблемы, решение которых возможно в рамках «зеленой экономики». Принципы такой экономики были заложены в докладе Римскому клубу «Фактор четыре» в 1997 г. В основе «зеленой экономики» лежит базовая идея экономического развития и повышения качества жизни населения при одновременном снижении нагрузки на окружающую среду. Многочисленные индикаторы «зеленой экономики», разработанные к настоящему времени, отражают сложность комплексной оценки экономических, социальных, политических и экологических результатов развития. Опыт Китая по переходу к провозглашенной КПК новой «экологической цивилизации» очень полезен для внедрения идей «зеленой экономики» в России. Наблюдаемые тренды в стране показывают перспективность стратегий экологизации национального хозяйства, в частности, основанных на использовании возобновляемых источников энергии. Основу национальной стратегии трансформации Китая к «зеленой цивилизации» составляет переход к низкоуглеродной и ресурсоэффективной экономике. Это не охватывает всех аспектов перехода КНР к «зеленой цивилизации», однако открывает магистральный путь к практической реализации этой концепции. Если Китаю удастся в ближайшие десятилетия реализовать выбранный стратегический путь, это будет иметь историческое и позитивное значение не только для самого Китая, но и для всего будущего развития человечества.
The transition of the World economy to the post-industrial stage of development is accompanied by an aggravation of the global environmental problem, which can be solved within the framework of the "green economy". The principles of such an economy were laid down in a report to the "Factor four" Club of Rome in 1997. The "green economy" is based on the basic idea of economic development
Введение. Великие реформы в Китае породили не только стремительное социально-экономическое развитие страны на рубеже тысячелетий, вошедшее теперь в учебники как «китайское экономическое чудо», но и глубокий экологический кризис. Помимо углубления острейших внутренних экологических проблем, Китай в этот период стал главным эмитентом парниковых газов. В начале нынешнего века казалось, что еще немного, и Китай ждет экологическая катастрофа с тяжелейшими последствиями для всего глобального мира. Но последующие два десятилетия показали, что появился реальный шанс разворота экологически опасной траектории развития Китая на путь, в основу которого положен не экономический, а экологический императив.
На 18-м съезде КПК (2012 г.) пункт о построении экологической цивилизации был включен в устав партии. А в марте того же года решение КПК оформилось в документ под названием «Позиция ЦК КПК и Госсовета КНР об ускорении строительства экологической цивилизации». Он содержит 30 задач и считается «дорожной картой» для государственного планирования на пути трансформации китайского общества в экологическую цивилизацию. В 2015 г. был принят «Комплексный план реформ по содействию экологическому прогрессу». Согласно этому плану первый этап перехода к «экологической цивилизации» должен быть завершен в 2020 г.
Модели и методы. В данном исследовании авторами анализируется трансформация модели экономического развития Китая, которая модифицировались по усиливающимся влиянием экологического фактора в первые два десятилетия нынешнего века. На смену выраженного экономического детерминизма в период китайского «экономического чуда» проходят качественно новые подходы к формированию доктрины долгосрочного развития страны, в основу которой положены не только социально-экономические, но и экологические параметры. Качественно изменяя свою экономическую модель, меняя источники энергии, разрабатывая новые транспортные системы и все активнее внедряя экологически чистые технологии, Китай принял свою, уникальную по масштабам стратегию экологически ориентированного развития. Пришло время подвести первые, промежуточные
and improving the quality of life of the population while reducing the burden on the environment. The numerous green economy indicators that have been developed to date reflect the complexity of integrated assessment of economic, social, political and environmental outcomes of the development. China's experience in transitioning to the new "ecological civilization" proclaimed by the CCP is very useful for implementing the ideas of "green economy" in Russia. The observed trends in the country show the prospects of the strategies for greening the national economy, in particular, based on the use of renewable energy sources. The basis of the national strategy for China's transformation to "green civilization" is the transition to a low-carbon and resource-efficient economy. This does not cover all aspects of China's transition to "green civilization", but it opens a major path to the practical implementation of this concept. If China succeeds in implementing the chosen strategic path in the coming decades, it will have historical and positive significance not only for China itself, but also for the entire future development of the mankind.
Ключевые слова: «зеленая экономика», индикаторы «зеленой экономики», «зеленая цивилизация», экологические проблемы, рациональное природопользование, энергоэффективность, эмиссия CO2, возобновляемые источники энергии.
Keywords: "green economy", indicators of "green economy", "green civilization", environmental problems, rational use of natural resources, energy efficiency, CO2 emissions, renewable energy sources.
итоги с опорой на исторический и сравнительный экономико-географический анализ. Сегодня без преувеличения можно сказать, что КНР служит примером глобального лидерства в создании «Зеленой экономики». То, как это было достигнуто, заслуживает самого пристального многостороннего анализа.
Экологические характеристики Китая в контексте общемировых эколого-экономических трендов в XX — первые десятилетия XXI вв. Со времен английской промышленной революции и до 70-х гг. прошлого века, наблюдалось резкое расхождение стран Запада и стран Востока и Юга в уровне социально-экономического развития. Запад ушел далеко вперед. С 1970-х гг. общемировой тренд изменился — начинается конвергенция «коллективного Запада», в течение большей части XX в. бывшего Центром мирового хозяйства, и динамичных Востока и Юга. Решающую роль в этом сыграли новые индустриальные страны Азии и Латинской Америки «первой волны», а затем — Китай и Индия, которые вышли на путь столь впечатляющего «догоняющего развития», что сделали слово «чудо» одним из терминов научной лексики. Эта «вторая волна» индустриализации по своим масштабам не только не уступала первой, но стала еще более грандиозной, что повлекло за собой экологические последствия, соразмерные масштабу происходящего. Лидером этой индустриальной волны, бесспорно, выступил Китай. Стремительный и масштабный индустриальный рост — неотъемлемая составляющая китайского «экономического чуда» конца прошлого — начала нынешнего века.
Современная экологическая статистика говорит о том, что в постиндустриальное время, как и в индустриальное, главными очагами обострения экологической обстановки и г енерации глобальных экологических проблем остаются ядра промышленного роста. Но, в отличие от 1970-х, теперь это не США и СССР, а Китай и «новые индустриальные страны». Данный тренд часто трактуется в отечественной литературе как результат «вывода грязных производств» из богатых государств «коллективного Запада» в более бедные страны Востока и Юга. Не отрицая существование самого феномена, не следует считать это главным фактором обострения экологических проблем на Востоке и Юге, в частности в Китае. Ключевым фактором смещения эпицентра глобального экологического неблагополучия выступает то, что, как в индустриальное, так и в постиндустриальное время, главным генератором наиболее острых экологических проблем продолжают выступать базовые отрасли промышленности: энергетика, черная и цветная металлургия и др. А их география на карте мира за последние полвека кардинально изменилась в результате качественного сдвига во всей географии мирового хозяйства, который связан с впечатляющим догоняющим развитием стран Востока и Юга за счет их масштабной индустриализации. Сегодня КНР занимает первые места по генерации энергии и производству стали. Только один пример: если в 1970-е гг. в мире производилось 600 млн т стали в год, а в стране-лидере (США) 122 млн, то в 2017 г. — 1,6 млрд т. в мире и только один Китай произвел более 830 млн.
Индикаторы «зеленой экономики»: диагностика современного Китая. Программой ООН по охране окружающей среды (ИКБР) было предложено следующее определение: ««зеленая экономика» (ЗЭ) — такая экономика, которая приводит к улучшению
благосостояния человека и социальной справедливости, значительно сокращая экологические риски и дефицит экологических благ. Очевидно, что предлагаемая трактовка фокусирует внимание на конкретных направлениях развития. В числе таковых экспертами ООН предлагается рассматривать повышение энергоэффективности, снижение природо- (или ресурсо-) емкости и социальную ориентированность развития. Парадигма развития, предполагающая переход общества на принципы «зеленой экономики» (ЗЭ), демонстрирует еще более тесную связь с традиционной для отечественной школы концепцией рационального природопользования, предлагая оценивать развитие через достижение экономического результата при снижении экологических издержек.
Широкое признание идей ЗЭ во всем мире стимулировало волну исследований по выработке индикаторов перехода к ней. Так, экспертами ООН предложено использовать три группы индикаторов: экономические; экологические и агрегированные показатели прогресса и благосостояния, определяемые национальными правительствами в зависимости от уровня развития национальной экономики и других условий. К числу экономических индикаторов предлагается, в частности, относить такие показатели, как объемы инвестиций или доля занятых в «зеленых» секторах экономики; к экологическим — ресурсоэффек-тивность (например, водоемкость или энергоемкость ВВП) или динамика выбросов загрязняющих веществ на единицу ВВП. При этом показатель природоемкости ВВП, например, широко используется в эколого-экономических оценках, начиная с конца прошлого века, когда страны с постиндустриальным укладом экономики (США, Канада, Германия и др.) демонстрировали темпы снижения природоемкости ВВП в 1,5—2,0 раза в течение 25 лет [8]. Одно из первых крупных исследований такого рода было предпринято группой экспертов ряда университетов Европы в рамках проекта CREEA (Compiling and Refining of Economic and Environmental Accounts) «Формирование и совершенствование экономических и экологических счетов» [26]. В этой работе анализ трендов экономического роста и его влияния на компоненты окружающей среды производился с учетом природоемкости производства по четырем категориям: водоемкость; землеемкость; материалоемкость и углеродоемкость. Рассматривая мировую экономику как комплексную систему с постоянно усложняющимися связями между странами и отраслями, авторы акцентируют внимание на существенных различиях в потреблении первичных ресурсов и, соответственно, величи-
нах природоемкости в странах-производителях и странах-потребителях продукции. Фактически в исследовании приводится оценка «экологического следа» на основании так называемой «оценки жизненного цикла» (Life Cycle Assessment) продукции. Известно, что «углеродный след» (Carbon Footprint) Китая — мирового лидера по выбросам парниковых газов — превышает показатели других стран, включая наиболее высокоразвитые экономики США и ЕС. Тем не менее такие данные не могут служить основанием для ответственности КНР за все производимые на ее территории объемы СО2, поскольку потребителями значительно части продукции, вызывающей эти выбросы, являются США и ЕС.
Несмотря на увеличение доли возобновляемых источников энергии в производстве энергии, а также усиление позиций газовых ТЭС, потребление жидких видов топлив в Китае, основу которых составляют продукты переработки нефти, сохранится достаточно высоким, в первую очередь, за счет растущего транспортного сектора (табл. 1). Рост потребления, несмотря на снижение удельной энергоемкости ВВП, будет обусловлен в значительной степени удовлетворением потребностей развитых экономик.
Наряду с упомянутыми и некоторыми другими показателями, начиная с 2010 г. составляется рейтинг перехода к ЗЭ для 80 стран и 50 городов (табл. 2).
Позиция Китая в глобальном рейтинге ЗЭ — 64-е место среди 130 стран, для которых был рассчитан индекс (2018 г.). С учетом пока еще высокой доли углеродной составляющей в энергетике и мирового лидерства в черной металлургии страны, это очень хороший показатель. А если
Таблица 1 Потребление жидких видов топлива в странах мира, млн т
Страны 2015 г. 2025 г. 2035 г.
Великобритания 72 72 70
Германия 114 109 102
Франция 81 78 73
Канада 87 92 94
США 872 925 893
Япония 207 183 155
Бразилия 136 148 161
Индия 183 259 353
Китай 583 685 773
Россия 169 189 196
ЮАР 28 30 32
Источник: [7]
Таблица 2 Позиции некоторых стран в глобальном рейтинге «зеленой экономики»
оценить рейтинг Китая в восприятии общественности, то страна переместится на почетное 12-е место. Если же оценить страну с точки зрения внедрения возобновляемых источников энергии (ВИЭ), то Китай — мировых лидер за период с 2014 по 2018 г. (Индекс 0,95, введенные мощности — 261 MW) [23].
Вклад Китая в глобальную эмиссию CO2 — стабильное лидерство. Согласно доктрине «Устойчивого развития», углекислый газ является главным «парниковым газом» и виновником глобального потепления. Сегодня на отслеживании трендов эмиссии CO2 построены стратегии снижения климатических изменений (Climate Change Mitigation) многих стран мира, а их реализация служит одним из главных индикаторов следования принципам устойчивого развития (так сложилось, хотя стоит учитывать, что углекислый газ относится не к самым значительным по эффекту парниковым газом). Национальные доклады о результатах выполнения таких стратегий выпускаются во многих странах, включая Китай. Международное энергетическое агентство (IEA). издает ежегодные отчеты о выбросах парниковых газов энергетическим сектором. По данным Международного энергетического агентства, общемировые выбросы углекислого газа в конце нынешнего десятилетия стабилизировались. В 2019 г. они даже немного сократились по сравнению с 2018-м г. и составили 33,3 гигатонны. Как отметил глава МЭА Фатих Бироль: «принципиально важно, что эта стабилизация впервые не связана с очередным кризисом в мировой экономике — в 2019 г. мировой ВВП вырос на 3 %» [13].
Больше всего выбросы СО2 сократились в энергетическом секторе государств Запада, прежде всего странах ЕС и США, за счет уменьшения использование угля на 15—25 %. Общий же объем выбросов в этих странах упал до уровня, который наблюдался в конце 1980-х гг. Доля об-
щего вклада стран Запада в мировую эмиссию СО2 с 1970-х гг. по 2015 г. сокращался, в то время как вклад ключевых стран Востока многократно вырос, прежде всего, за счет Китая, чья доля в эмиссии СО2 сегодня примерно такая же, как доля США в 1970-м г. (База данных ООН). Сегодня лидерство по антропогенной эмиссии СО2 занимает Китай — около трети мировых выбросов (рис. 1).
В первое десятилетие нынешнего века китайская эмиссия двуокиси углерода удвоилась с 14 % в 2001 г. до 28 % в 2011 г. С 2013 г. КНР удалось снизить эмиссию углекислого газа на 4,2 % благодаря структурным изменениям в экономике, прежде всего в энергетическом секторе. С тех пор ее доля не растет [21]. Выбросы двуокиси углерода в 2018 г. в стране увеличились на 2,2 %, что меньше, чем в США (2,6 %), России (4,2 %) и Индии (7 %), хотя и значительно меньше, чем снижение на 1,6 и 2 % в Западной Европе и Японии соответственно. Это можно рассматривать как большой позитивный сдвиг. Но, конечно, этого недостаточно. Это только первый шаг. Стратегический путь — добиться сокращения уровня выбросов СО2 на 20 %, как это первоначально предусматривалось Парижским соглашением по климату 2015 г. Но до этого еще очень далеко.
Загрязнение воздуха в городах — наиболее острая внутренняя экологическая проблема Китая. Стремительный промышленный рост и массовая автомобилизация в последние три десятилетия сопровождались резкими ухудшением качества воздуха, особенно в городах. Многократно возросли концентрации оксидов серы и азота, формальдегида и др. Зимой снижение температуры вызывает рост потребления электроэнергии и десятки китайских городов окутал удушающий желтый смог. Это связано, прежде всего, с тем, что две трети электричества в стране производится угольными ТЭС, многие из которых находятся непосредственно в черте города. Сжигание угля сопровождается выбросом мелкодисперсных взвешенных частиц (РМ 2,5), которые, смешиваясь с атмосферной влагой, а также с выхлопными газами автотранспорта, превращаются в густой туман, снижающий видимость до нескольких метров. Проходя через стенки легких при дыхании, они попадают в кровоток, провоцируя дыхательные, сердечные и онкологические заболевания.
Рекордный уровень концентрации РМ 2,5 был зафиксирован в Пекине в январе 2013 г. — почти 1 тыс. мкг/м3 (при суточной норме 70 мкг/м3). Каждый год от последствий загрязнения в КНР умирает около 1,6 млн человек — это 17 % всех
Рейтинг восприятия Баллы Страна Рейтинг исполнения Баллы
1 97,74 Германия 5 66,01
2 94,70 США 30 51,53
9 75,94 Япония 33 50,60
12 72,10 Китай 64 41,77
19 58,03 Индия 68 40,43
51 32,59 Россия 74 38,08
Источник: [23]
30%
25%
20%
15%
10%
5%
0%
lll.l
I I I I I I I I
I
s s S
1 И" Щ 5§
1 я © = »
s
m
¡S
1970 r.
J=L
30%
25%
20%
15%
10%
5%
0%
S S §
g a Щ S
f я e g £
§
m
&
2015 r.
I
Рис. 1. Доля ключевых стран в эмиссии СО2. Составлено авторами по: [24] (слева Россия — СССР)
смертельных случаев в стране. По данным Всемирного банка, преждевременные смерти из-за низкого качества воздуха и сопутствующие заболевания стоят Китаю триллионы долларов ежегодно. В целом ущерб от загрязнения во Всемирном банке в начале 2010-х гг. оценивали почти в 10 % ВВП Китая. Оценки Министерства охраны окружающей среды КНР существенно ниже: в 2010 г. ведомство признало ущерб в 1,5 трлн юаней ($ 227 млрд), или 3,5 % ВВП. Но это тоже огромная цифра.
По мере роста благосостояния населения и формирования «общества средней зажиточности» растет общественное экологическое сознание населения, что становится предметом пристального внимания китайских властей. Рост экологических притязаний людей по мере роста их благосостояния — один из законов современного общественного развития, в той или иной форме проявляющийся во всех странах. Китай не исключение. По данным Министерства защиты окружающей среды КНР, с 2000 по 2015 г. количество экологических протестных массовых акций ежегодно росло на треть. Многие проходят в традиционной для Китая жесткой форме и сопровождаются столкновениями протестующих с полицией, нападениями на административные здания и полицейские машины. Большинство из акций проводятся с требованием к руководству страны отказаться от строительства вредных производств в городах. Застрельщиком протестов выступает народившийся в период экономичес-
кого чуда массовый средний класс, который сегодня уже исчисляется несколькими сотнями миллионов ч еловек (около трети населения). Наиболее резонансные из акций — протесты против строительства завода по переработке медной руды на юге в г. Шифан провинции Сычуань, против работы химического завода «Фуцзя» в г. Далянь провинции Ляонин, против расширения нефтеперерабатывающего завода в крупном портовом г. Нинбо. Настоящий экологический бунт вызвали планы властей по сооружению трубопровода для сброса отходов с бумажной фабрики в г. Ци-дун недалеко от Шанхая. Канализационный трубопровод по проекту должен был сливать отходы прямо в рыболовецкую гавань.
Во многом благодаря усиливающемуся общественному вниманию к экологической проблематике, появлению массового социального заказа на «экологию», а также особое внимание к формированию позитивного экоимиджа страны для развития туриндустрии, руководство провозгласило экологизацию национального хозяйства важнейшей для страны повесткой дня на ближайшие десятилетия. Формирующаяся новая модель экономики должна создать предпосылки для удовлетворения растущего спроса населения «на экологию».
Результаты и обсуждение. Тема № 1 при оценке экологичности экономики любого уровня территориальной иерархии и трендов в ее развитии — энергоэффективность и экологические характеристики энергопотребления. Одним из
ключевых показателей степени «экологичности» мировой и национальных экономик считается энергоемкость ВВП. По данным Всемирного банка [26], общемировое потребление энергии (в кг нефтяного эквивалента) на 1 тыс. долл. ВМП в период с 1990 по 2018 г. постоянно снижалось. Снижение энергоемкости означает, что на каждую единицу потребляемой энергии может быть произведено больше ВВП. Разница между фактическим и гипотетическим ВВП с учетом постоянной энергоемкости составляло 2,2 трлн долл. в 2016 г., что почти в два раза превышало размер австралийской экономики. При этом снижение энергоемкости происходит чрезвычайно неравномерно в разных странах и регионах мира. Наиболее высокие темпы (до 5,2% в 2015 г.) демонстрирует Китай против 2,9 % в Европейском союзе и 1,3 %.
Наметились важные структурные сдвиги в энергетике Китая (табл. 3). Потребление угля медленно, но верно уменьшается в пользу других источников энергии: нефти, природного газа, гидроэлектростанций и генерации на базе возобновляемых источники энергии (ВИЭ). В 2018 г. на уголь по-прежнему приходилось 58 % от общего потребления первичной энергии в стране, что более чем в три раза превышает средний показатель в мире (18 %). Однако в 2006 г. на уголь приходилось 74 % от общего потребления первичной энергии.
Наблюдаются выраженные экопозитивные подвижки. С 2015 г. наметилось сокращение антропогенных выбросов СО2, начала падать концентрация РМ2,5 в воздухе. С 2017 г. выбросы диоксида серы сократились на 75 %. Все это происходит благодаря модернизации ТЭС на угле, металлургических предприятий, а также сокра-
щения доли автоперевозок в пользу железнодорожных. В 2017 г. власти КНР объявили об отмене строительства 85 угольных электростанций, еще 18 объектов были заморожены ранее. Строительство новых угольных станций полностью запрещено в Пекине, Шанхае и Гуанчжоу. В августе 2019 г. средний уровень концентрации взвешенных частиц РМ2,5 в воздухе в Пекине составил 23 мкг/м3, что стало самым низким показателем за всю историю наблюдения за ним в столице КНР1. В 2018 г. в Пекине зафиксировано 227 дней с хорошим качеством воздуха, что на 51 день больше, чем в 2013 г. При этом концентрация загрязняющих веществ в атмосфере, в том числе диоксида серы, снизилась до рекордно низкого уровня.
Китай лидирует в мире по внедрению неугле -родных возобновляемых источников энергии, таких как ветровая, солнечная, геотермальная, приливная генерация и использование биомассы. В 2018 г. потребление энергии от ВИЭ в Китае было на 38 % больше, чем в Соединенных Штатах, и в три раза больше, чем в Германии. Хотя на ВИЭ по-прежнему приходится всего 4 % от общего объема потребления первичной энергии, в последние пять лет выработка энергии в КНР на базе ВИЭ ежегодно растет темпами не менее 25 % (включая 29 % роста в 2018 г.). Если Китай останется на этом пути, то доля ВИЭ вырастет до 20 % от общего первичного потребления энергии в Китае уже к 2025 г. Это будет качественный прорыв. Внедрение солнечной энергии уже позволяет реально тормозить рост потребления традиционных углеводородов. Китай в 2,5 раза обогнал США по общей мощности солнечной энергетики. Общая мощность всех солнечных установок в стране в 2017 г. достигла 112,34 ГВт. В 2020 г. общая мощность солнечной энергетики КНР превысила 200 ГВт.
Курс на построение новой «зеленой» модели экономики сопряжен с качественным сдвигам в секторальной и отраслевой структуре китайской экономики. Наметился тренд в сторону ее постиндустриализации. За последние 12—14 лет секторальная структура экономики Китая сместилась от преобладающей доли первичного сектора (сельского хозяйства и грязных базовых промышленных производств) ко вторичному (обрабаты-
1 Принципиально важно, что эти данные были опубли-
кованы в официальной статистике КНР до начала эпиде-
мии короновируса Соу1ё-19 в стране. Существенное улучшение качества воздуха во многих городах мира, включая китайские, в период «Пандемии-2020» являются временным отклонением от долгосрочных трендов и не может рассматриваться как тенденция.
Таблица 3 Структура производства электроэнергии некоторых стран мира (2018 г.)
Страны Угольные ТЭС, % Газовые ТЭС, % АЭС, % ГЭС, % ВИЭ*, %
Франция 2 11 48 20 18
Германия 43 8,5 14,7 3 33,8
Швеция 2 2 24 43 29
Китай 66 3,2 3,7 19 25,7
США 31 34 20 7 15
Южная Корея 39 25 31 6 5
Россия 14,8 49,5 18,3 13 0
* Включая ВЭС, СЭС. Источник: [22]
вающая промышленность) и третичному (нематериальное производство) секторам. В 2006 г. на вторичный сектор (обрабатывающая промышленность, строительство и коммунальные услуги) приходилось 48 % китайского ВВП. На третичный сектор, или сектор услуг, приходилось лишь 42 %. К 2018 г. произошел качественный сдвиг: доля вторичного сектора упала до 41 % ВВП, а третичного выросла до 52 % [17]. Для крупных экономик структурные изменения такого масштаба за столь короткий период являются беспрецедентными.
Один из главных факторов наметившихся экологических позитивных тенденций в современном развитии Китая — масштабные государственные и частные инвестиции в экологически ориентируемые проекты. В 2016—17 гг. инвестиции в «зеленую экономику КНР были в два раза больше, чем в США (более 200 млрд долл.) Китай занял сильные позиции на мировом рынке «зеленых облигаций». По данным организации Climate Bonds Initiative (Инициатива по климатическим облигациям), в 2019 г. в мире были выпущены облигации и выданы кредиты, которые по международной классификации относятся к категории «зеленых», на общую сумму 254,9 млрд долл. Из них на США приходится 50,6 млрд (1-е место), на КНР — 30,1 млрд долл. (2-е место). Китай стал крупнейшим и наиболее динамично развивающимся рынком экотехнологий — его общий объем с учетом товаров и услуг оценивается в 60,7 млрд долл.
Одним из ключевых направлений строительства «зеленой цивилизации» в Китае стала модернизация транспортной системы, не имеющая аналогов в мире в последние десятилетия. За исторически кротчайший срок Китай построил крупнейшую в мире высокоскоростную железнодорожную сеть. В начале 2020 г. в стране было более 30 000 км (!) линий высокоскоростного железнодорожного сообщения (данные ВБ). Только за пять лет с 2015 по 2020 г. было построено 5 тыс. км. Согласно озвученным планам темпы ввода будут ежегодно только увеличиваться. Это принципиально отличает каркас транспортной системы КНР от углеродоемкой системы автомагистралей в США, созданной во второй половине прошлого века.
Китай возглавляет список стран по росту числа электромобилей. Рынок электромобилей Китая превосходит рынки других стран мира. Уровень продаж электромобилей уже в 2017 г. превысил планку в 500 тыс. машин по сравнению с ч уть менее 200 тыс. единиц в США и Европе. По прогнозам, в течение третьего десятилетия века ли-
дерство Китая в этой области только укрепится. Конечно, тема электромобилей, как и тема ВИЭ, дискуссионна и есть скептики, считающие, что баланс между экологически позитивными и негативными последствиями их внедрения требует тщательного научного «взвешивания». Тем не менее для улучшения качества воздуха в китайских городах, в которых сегодня проживает уже больше половины почти полуторамиллиадного населения страны, электромобили — важное экологическое благо. Дальнейшие планы развития автомобильной отрасли предусматривают ужесточение стандартов экономии топлива и рост парка электромобилей.
Городская среда приобрела особое значение в Китае. Это объясняется процессом ускорения урбанизации. Ожидается, что доля городского населения возрастет с нынешних почти 60 до 80 % к 2050 г. Автодороги в крупных городах Китая сильно перегружены. Но Китай активно противостоит пробкам. 7 из 12 самых длинных сетей метро в мире расположены в Китае. К 2020 г. в городах, которым пока не удалось выйти на стандарты качества атмосферного воздуха, концентрация частиц РМ2,5 должна снизиться в среднем на 18 % по отношению к уровню 2015 г.; в городах окружного и более высокого уровня не менее 80 % дней в году должно быть с хорошим качеством воздуха.
Китай планирует построить более 250 экого-родов. Удачно используя запаздывание в плане урбанизации, Китай имеет возможность полагаться на новые модели градостроительства и энергоэффективности, которые не были доступны первопроходцам. Активно внедряются новые модели экогорода. Такие города энергоэффективны, обеспечены сетью легкого массового транспорта и имеют качественно лучшие показатели озеленения, чем «традиционные» города. Один из примеров — новый район Сюнъань — «дочерний центр» к югу от Пекина. Китайско-сингапурский экогород Тяньцзинь и Хайнань полностью отказываются от использования неэкологичных транспортных средств.
Одно из направлений борьбы за превращения Китая в «экоцивилизацию» — облесение. Правительством была поставлена задача к 2020 г. покрыть восстановленными лесами около четверти страны. К 2019 г. было засажено лесом около 13 млн га площадей. Государственное управление лесного хозяйства КНР работает над повышением общего объема зеленой территории страны с 21,7 до 23 % к 2020 г., а затем до 26 % к 2030 г. Несмотря на достигнутые впечатляющие успехи по лесопосадкам и восстановлению лесов, есть и
серьезные проблемы, на которые обращают внимание экологи. Многие применяемые технологии лесопосадок (разбрасывание семян с самолетов, посадки монокультур, использование пород деревьев, не адаптированных к конкретным ландшафтным зонам и др.) показали свою низкую эффективность.
Одной из отраслей, лоббирующих экологическую санацию страны, становится туризм. В 2018 г. в Китай въехало более 30 млн иностранцев, в три раза больше чем в 1995 г. По внутреннему туристскому потреблению Китай приблизился к США с цифрой 860 млрд долл. в 2018 г. В условиях антропогенного смога и антисанитарии в городах, опасной для здоровья воды в реках и водопроводах развитие туризма будет тормозиться с соответствующей упущенной выгодой. Во многом благодаря осознанию этого в 2018 г. вступила в силу программа «Голубое небо».
Конечно, путь к построению «зеленой цивилизации» очень сложен и было бы ошибочно его трактовать как череду побед. Есть проблемы, которые будет очень сложно решать. Например, замедление темпов экономического роста может привести к пересмотру программ по закрытию ТЭС на угле. По данным Bloomberg New Energy
Finance в первом полугодии 2019 г. инвестиции в ВИЭ упали на 39 % по сравнению с аналогичным периодом 2018 г. Но, конечно, говорить о завершении периода выраженного экологические направленного тренда в стратегическом развитии страны пока преждевременно. Путь к «зеленой цивилизации» продолжается.
Заключение. Усложнение связей между экономическим ростом и его экологическими последствиями в последнее десятилетие свидетельствует о начале качественно нового этапа в развитии КНР. Китай, ставший в период экономического чуда «мировой фабрикой» и крупнейшим эмитентом парниковых газов, одновременно превратился в мирового лидера в области возобновляемой энергетики и электротранспорта. Китай стал крупнейшим в мире и наиболее динамично развивающимся рынком экологических технологий. Первые, но уже впечатляющие шаги по экологизации хозяйства будут работать на укрепление в ближайшие десятилетия статуса Китая не только как промышленного лидера, но и как инновационной сверхдержавы.
Статья выполнена в рамках ГЗ № 0148-20190008.
Библиографический список
1. Бобылев С. Н., Горячева А. А., Немова В. И. «Зеленая» экономика: проектный подход // Материалы V Московского экономического форума (30—31 марта 2017). Государственное управление. Электронный вестник. Выпуск № 64, октябрь 2017 г. С. 34—44.
2. Вайцзеккер Э. фон, Ловинс Э. Б., Ловинс Л. Х. Фактор четыре. Затрат — половина, отдача — двойная / Новый доклад Римскому клубу — М.: Academia, 2000. — 400 с.
3. Горбанев В. А. Перспективы решения глобальной проблемы окружающей среды / Перспективы экономической глобализации. — М.: Кнорус, 2018.
4. Зеленая экономика. Новая парадигма развития страны: к 100-летию Совета по развитию производительных сил МЭР и РАН / Бобылев С. Н. и др.; под общей ред. А. В. Шевчука. — М.: СОПС, 2015. — 246 с.
5. Кочуров Б. И., Ивашкина И. В., Ермакова Ю. И., Фомина Н. В. Геоэкологический прогноз и использование энергоносителей // Экологические системы и приборы. 2020. № 4. С. 39—50.
6. Лопатников Д. Л. Глобальный экологический переход: экономика и география / География мирового развития. Выпуск 3: сб. научных трудов / под ред. Л. М. Синцерова. — М.: КМК, 2016. — С. 73—79.
7. Пакина А. А., Горбанев В. А. Перспективы зеленой экономики как новой парадигмы развития. Вестник МГИМО-Университета. 2019; 12 (5): 134—155. URL.: https://doi.org/10.24833/2071-8160-2019-5-68-134-155 (Дата обращения: 10.06.2020)
8. Экономическая география мирового развития. XX век: [монография] / [Ю. Г. Липец, В. А. Пуляркин, Л. М. Син-церов и др.]; общ. ред.: Ю. Г. Липец [и др.]; Рос. акад. наук. Ин-т географии. Санкт-Петербург: Алетейя, 2003. 368 с.
9. China's Economic Rise: History, Trends, Challenges, and Implications for the United States. URL: https://fas.org/sgp/crs/ row/RL33534.pdf (Дата обращения: 10.06.2020)
10. Clarke J., Heinonen J., Ottelin J. Emissions in a decarbonised economy? Global lessons from a carbon footprint analysis of Iceland // Journal of Cleaner Production, № 166 (2017), pp. 1175—1186.
11. Commission on Sustainable Development (CSD), United Nations. URL: https://sustainabledevelopment.un.org/csd.html (Дата обращения: 01.04.2020)
12. Dong Suocheng, V. Kolosov, Li Yu, Li Zehong, Li Fujia, Zhao Minyan, Shi Guangyi, Yu Huilu, Cheng Hao, Guo Peng Green. Development Models of the Belt and Road // Geography, Environment, Sustanability URL: https://doi.org/ 10.24057/2071-9388-2017-10-1-53-69 (Журнал списка Scopus)
13. Fatih Birol This is our chance to make 2019 the definitive peak in global emissions. URL: https://www.iea.org/commentaries/ this-is-our-chance-to-make-2019-the-definitive-peak-in-global-emissions (Дата обращения: 10.06.2020)
14. Jackson T. Prosperity without growth. UK, Routledge, 2017.
15. Rakitin Vadim S., Elansky Nikolai F., Wang Pucai, Gengchen Wang, Pankratova Natalia V., Shtabkin Yury A., Skorokhod Andrey I., Safronov Alexander N., Makarova Maria V., Grechko Eugeny I. Changes in Trends of Atmospheric Composition
over Urban and Background Regions of Eurasia: Estimates Bases on Spectroscopic Observations // Geography, Environment, Sustanability. Vol. 11, No. 2 (2018), p. 84—89. URL: https://ges.rgo.ru/jour/article/view/423 (Журнал списка Scopus)
16. Roach Stephen S. Sustainability with Chinese Characteristics. Project Syndicate. 2019. URL: https://www.project-syndi-cate.org/commentary/china-demonstrating-climate-leadership-by-stephen-s-roach-2019-09/russian?barrier=accesspaylog (Дата обращения: 01.06.2020)
17. Tukker, A., Bulavskaya, T., Giljum, S., de Koning, A., Lutter, S., Simas, M., Stadler, K., Wood, R. 2014. The Global Resource Footprint of Nations. Carbon, water, land and materials embodied in trade and final consumption calculated with EXIOBASE 2.1. Leiden/Delft/Vienna/Trondheim. 72 p.
18. Zinglersen C. A new era of shared clean energy leadership begins in China. June 2019. URL: https://www.iea.org/ commentaries/a-new-era-of-shared-clean-energy-leadership-begins-in-china (Дата обращения: 01.06.2020)
19. Green finances: G20 Green Finance Synthesis Report, 2016. URL: http://unepinquiry.org/wp-content/uploads/2016/09/ Synthesis_Report_Full_EN.pdf (Дата обращения: 01.06.2020)
20. Each Country's Share of CO2 Emissions. Union of Concerned Scientists. URL: https://www.ucsusa.org/global-warming/ science-and-impacts/science/each-countrys-share-of-co2.html#.W_GCnugzaUl (Дата обращения: 01.06.2020)
21. International Energy Agency. Statistics. CO2 emissions. URL: https://www.iea.org/statistics/?country=WORLD&year= 2015&category=Key%20indicators&indicator=TPESbyGDP&mode=chart&categoryBrowse=false (Дата обращения: 01.06.2020)
22. Key world energy statistics, IEA, 2019 URL.: https://www.iea.org/reports/key-world-energy-statistics-2019 (Дата обращения: 01.06.2020)
23. The Global Green Economy Index (GGEI) 2018: Measuring National Performance in the Green Economy. URL: https:// knoema.ru/infographics/enedcw/global-green-economy-index-2018 (Дата обращения: 10.06.2020)
24. CO2 and other Greenhouse Gas Emissions. Our World in Data. URL: https://ourworldindata.org/co2-and-other-greenhouse-gas-emissions (Дата обращения: 10.06.2020)
25. The Green Investment Report. The ways and means to unlock private finance for green growth. A Report of the Green Growth Action Alliance / World Economic Forum. Geneva, 2013. 40 p. URL: http://www3.weforum.org/docs/ WEF_GreenInvestment_Report_2012.pdf (Дата обращения: 10.06.2020)
26. The World Bank Group. Indicators. Climate Change URL: https://data.worldbank.org/indicator/ (Дата обращения: 10.06.2020)
27. UNEP's Green Economy Initiative (GEI). URL: https://www.unep.org/greeneconomy/ (Дата обращения: 10.06.2020)
28. WHO Global Ambient Air Quality Database. Update 2018. URL: https://www.who.int/airpollution/data/cities/en/ (Дата обращения: 10.06.2020)
CHINA ON THE WAY TO "GREEN CIVILIZATION": FIRST RESULTS
D. L. Lopatnikov, Ph. D. in Geography, Dr. Habil., Senior Researcher at the Laboratory of World Development Geography
of the IG RAS, Professor of the Department of economic and social geography of academician V. P. Maksakovsky Geographical faculty
of Moscow State Pedagogical University. imartos@mail.ru, Moscow, Russia,
V. A. Gorbanyov, Ph. D. in Economics, Dr. Habil., Professor of the Department of World Economy, Faculty of International Relations of Moscow State Institute of International Relations, vlgorbanyov@gmail.com, Moscow, Russia
References
1. Bobylev S. N., Goryacheva A. A., Nemova V. I. "Zelyonaya" ekonomika: proektnyj podhod [Green economy: project approach] // Materialy V Moskovskogo ekonomicheskogo foruma 30—31 marta 2017 [Proceedings of the Fifth Moscow economic forum (March 30—31, 2017]. Public administration. Electronic Bulletin. No. 64, October 2017, P. 34—44 [in Russian].
2. Vajczekker E. fon, Lovins E. B., Lovins L. H. Faktor chetyre. Zatrat — polovina, otdacha — dvojnaya. Novyj doklad Rim-skomu klubu [Factor Four — Doubling Wealth — Halving Resource Use. The New Report to the Club of Rome]. Moscow, Academia, 2000. 400 p. [in Russian].
3. Gorbanyov V. A. Perspektivy resheniya global'noj problemy okruzhayushchej sredy [Prospects for solving the global environmental problem] / Perspektivy ekonomicheskoj globalizacii [Prospects for economic globalization]. Moscow, Knorus. 2018 [in Russian].
4. Zelenaya ekonomika. Novaya paradigma razvitiya strany: k 100-letiyu Soveta po razvitiyu proizvoditel'nyh sil MER i RAN / Bobylev S. N. i dr.; pod obshchej red. A. V. Shevchuka [Green economy. A new paradigm of development: the 100th anniversary of the Council for the development of the productive forces the MER and RAS]. Moscow, SOPS, 2015. 246 p. [in Russian].
5. Kochurov B. I., Ivashkina I. V., Ermakova Yu. I., Fomina N. V. Geo-ekologicheskiy prognoz i ispolzovanie energonositeley [Geo-ecological forecast and energy use]. Ekologicheskie sistemyi ipriboryi [Environmental systems and devices]. 2020. No. 4. P. 39—50.
6. Lopatnikov D. L. Global'nyj ekologicheskij perekhod: ekonomika i geografiya [Global ecological transition: economy and geography] / Geografiya mirovogo razvitiya. Vypusk 3: sb. nauchnyh trudov / pod red. L. M. Sincerova [Geography of World development. Issue 3: collection of scientific papers / Edited by L. M. Sintserov]. Moscow, KMK, 2016. P. 73—79 [in Russian].
7. Pakina A. A., Gorbanyov V. A. Perspektivy zelyonoj ekonomiki kak novoj paradigmy razvitiya [Prospects of the green economy as a new development paradigm]. Vestnik MGIMO-Universiteta [Bulletin of MGIMO-University] 2019. No. 12 (5): 134—155. URL.: https://doi.org/10.24833/2071-8160-2019-5-68-134-155, date of access 10.06.2020. (Web of Science) [in Russian].
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
Ekonomicheskaya geografiya mirovogo razvitiya. XX vek: (monografiya) (YU. G. Lipets, V. A. Pulyarkin, L. M. Sintserov i dr.]; obshch. red.: Yu. G. Lipets [i dr.); [Economic geography of World development. The twentieth century: [monograph] [Yu. G. Lipets, V. A. Bolarkin, L. M. Sintserov, et al.]; General ed.: Yu. g. Lipets [et al.]; Russian Academy of Sciences. In-t of Geography] Sankt-Petersburg. Aletejya. 2003. 368 p.
China's Economic Rise: History, Trends, Challenges, and Implications for the United States. URL: https://fas.org/sgp/crs/ row/RL33534.pdf, date of access 10.06.2020.
Clarke J., Heinonen J., Ottelin J. Emissions in a decarbonised economy? Global lessons from a carbon footprint analysis of Iceland. Journal of Cleaner Production. No. 166 (2017). P. 1175—1186.
Commission on Sustainable Development (CSD), United Nations. URL: https://sustainabledevelopment.un.org/csd.html, date of access 10.06.2020.
Dong Suocheng, V. Kolosov, Li Yu, Li Zehong, Li Fujia, Zhao Minyan, Shi Guangyi, Yu Huilu, Cheng Hao, Guo Peng Green Development Models of the Belt and Road. Geography, Environment, Sustanability. URL: https://doi.org/10.24057/ 2071-9388-2017-10-1-53-69 (Scopus)
Fatih Birol This is our chance to make 2019 the definitive peak in global emissions URL: https://www.iea.org/commentaries/ this-is-our-chance-to-make-2019-the-definitive-peak-in-global-emissions, date of access 10.06.2020. Jackson T. Prosperity without growth. UK, Routledge, 2017.
Rakitin Vadim S., Elansky Nikolai F., Wang Pucai, Gengchen Wang, Pankratova Natalia V., Shtabkin Yury A., Skorokhod Andrey I., Safronov Alexander N., Makarova Maria V., Grechko Eugeny I. Changes in Trends of Atmospheric Composition over Urban and Background Regions of Eurasia: Estimates Bases on Spectroscopic Observations. Geography, Environment, Sustanability. Vol. 11. No. 2 (2018), p. 84—89. URL: https://ges.rgo.ru/jour/article/view/423, date of access 10.06.2020. (Scopus) Roach Stephen S. Sustainability with Chinese Characteristics. Project Syndicate. 2019. URL: https://www.project-syndi-cate.org/commentary/china-demonstrating-climate-leadership-by-stephen-s-roach-2019-09/russian?barrier=accesspaylog, date of access 10.06.2020.
Tukker, A., Bulavskaya, T., Giljum, S., de Koning, A., Lutter, S., Simas, M., Stadler, K., Wood, R. 2014. The Global Resource Footprint of Nations. Carbon, water, land and materials embodied in trade and final consumption calculated with EX-IOBASE 2.1. Leiden/Delft/Vienna/Trondheim. 72 p.
Zinglersen C. A new era of shared clean energy leadership begins in China. June 2019. URL: https://www.iea.org/commen-taries/a-new-era-of-shared-clean-energy-leadership-begins-in-china, date of access 10.06.2020.
Green finances: G20 Green Finance Synthesis Report, 2016. URL: http://unepinquiry.org/wp-content/uploads/2016/09/ Synthesis_Report_Full_EN.pdf, date of access 10.06.2020.
Each Country's Share of CO2 Emissions. Union of Concerned Scientists. URL: https://www.ucsusa.org/global-warming/sci-ence-and-impacts/science/each-countrys-share-of-co2.html#.W_GCnugzaUl, date of access 10.06.2020. International Energy Agency. Statistics. CO2 emissions. URL: https://www.iea.org/statistics/?country=WORLD&year= 2015&category=Key%20indicators&indicator=TPESbyGDP&mode=chart&categoryBrowse=false, date of access 10.06.2020. Key world energy statistics, IEA, 2019. URL.: https://www.iea.org/reports/key-world-energy-statistics-2019, date of access 10.06.2020.
The Global Green Economy Index (GGEI) 2018: Measuring National Performance in the Green Economy URL: https:// knoema.ru/infographics/enedcw/global-green-economy-index-2018, date of access 10.06.2020.
CO2 and other Greenhouse Gas Emissions. Our World in Data. URL: https://ourworldindata.org/co2-and-other-greenhouse-gas-emissions, date of access 10.06.2020.
The Green Investment Report. The ways and means to unlock private finance for green growth. A Report of the Green Growth Action Alliance / World Economic Forum. Geneva, 2013. 40 p. URL: http://www3.weforum.org/docs/ WEF_GreenInvestment_Report_2012.pdf, date of access 10.06.2020.
The World Bank Group. Indicators. Climate Change. URL: https://data.worldbank.org/indicator/, date of access 10.06.2020. UNEP's Green Economy Initiative (GEI). URL: https://www.unep.org/greeneconomy/, date of access 10.06.2020. WHO Global Ambient Air Quality Database. Update 2018. URL: https://www.who.int/airpollution/data/cities/en/, date of access 10.06.2020.
