CC BY
29может быть атрибутировано еще не одно здание.
всех ее проявлениях - симптомы поворота. Можно констатировать рост интереса к этой недооцененной фигуре. Новое время ищет новое место ярославскому архитектору П.Я. Панькову в истории ярославской культуры.
Выявление новых работ Панькова, новой информации о его уже известных постройках, материалов его биографии наряду с незатухающим интересом к архитектуре русского классицизма во
Библиографический список
1. Андреева С. А. Творчество ярославского губернского архитектора Петра Яковлевича Панькова (17761842): Дипломная работа. Л., 1978.
2. Выголов В.П. Ярославль. Памятники архитектуры и искусства. М., 1985; 2-е изд. Ярославль, 1994.
3. Гнедовский Б.В., Добровольская Э.Д. Ярославль. Тутаев. М., 1981.
4. Десятые Золотаревские чтения. Рыбинск, 2004.
5. Дьяконов В.А. Архитектура эпохи классицизма (empire). Ярославль и его губерния. Вып. 1. М., 1911.
6. Ермолин Е.А. Культура Ярославля: исторический очерк: Учеб. пособие по историческому краеведению. Ярославль, 1998.
7. Иконников А.В. Тысяча лет русской архитектуры. Развитие традиций. М., 1990.
8. История русского искусства / Под ред. И.Э. Грабаря, В.С. Кеменова и В.Н. Лазарева. Т. VIII, кн. 1.
М., 1963.
9. Козлов П.И., Маров В.Ф. Ярославль: площади, улицы, памятники истории и культуры. Ярославль,
10. Краеведческий сборник. Вып. 8. Ярославль, 2005.
11. Любомудров М.Н. Старейший в России. М., 1964.
12. Маров В.Ф. Ярославль. Архитектура и градостроительство. Ярославль, 2000.
13. Москва и сложившиеся русские города ХУШ-1 половины XIX веков / Под ред. Н. Ф. Гуляницкого. М., 1998.
14. Материалы по изучению и реставрации памятников архитектуры Ярославской области. Вып.1. Древний Ростов / Под. ред. В.В. Косточкина. Ярославль, 1958.
15. Памятники культуры. Новые открытия. 2000. М., 2001.
16. Памятники культуры. Новые открытия. 2002. М., 2003.
17. Пилявский В.И., Тиц А. А., Ушаков Ю.С. История русской архитектуры. Л., 1984.
18. Покровский О.В. 100-летие Демидовского лицея. Ярославль, 1914.
19. Путь в науку // Сборник научных работ аспирантов и студентов исторического факультета ЯрГУ / Под ред. А.М. Селиванова. Ярославль, 2001.
20. Рутман Т.А. Храмы и святыни Ярославля. Ярославль, 2005.
21. Суслов А.И Ярославский зодчий П.Я. Паньков. Северный рабочий. 1946. 21 авг.
22. Суслов А.И., Чураков С. С. Ярославль. М., 1960.
23. Третьякова Т. А. Мышкинские перелоги. Рыбинск, 2002.
24. Трефолев Л.Н. Путешествие императрицы Марии Федоровны в Ростов Великий в 1818 году. Ярославль, 1889.
25. Троицкий И. История губернского города Ярославля. Ярославль, 1853. С. 93.
26. Тубли М.П. Авраам Мельников. Л., 1980.
27. Юбилейный справочник императорской Академии художеств. 1764-1914 / Сост. С.Н. Кондаков. Ч. 2. Пг., 1914.
28. Ярославль многоликий. 2003. №№ 3-4.
29. СБ-КОМ Мультимедийная энциклопедия «Ярославский край». Ярославль, 2002.
Казанский женский монастырь в Ярославле в контексте развития
198б.
М.Д. Рутман
городской среды
В православной России историче- ставляющих жизни города являлось
скими, экономическими, культурными и взаимодействие с храмами и их святы-
культовыми центрами страны всегда нями. Монастыри как оплоты право-
были города. Одной из важнейших со- славной веры имели особое духовное
значение. Обителям, расположенным в черте города (для краткости мы будем именовать их «городскими»), было сложнее поддерживать свои сакральные функции из-за приближенности к миру и постоянной необходимости иметь не только религиозные, но и экономические связи с городом. Однако именно городские монастыри обретают немаловажную и ответственную социальную функцию - возможность непосредственного духовного, морально-нравственного воздействия на православную городскую паству назидательным примером праведности и благочестия. Несмотря на отход от первоначальных идеалов аскетизма, на секуляризацион-ные процессы XVIII в. и на то, что в
XIX в. монастыри становятся рычагами идеологического и социально-политического маневрирования государства и источниками роста материального благосостояния церкви, они сохраняют статус центров культурного и духовного пространства города и региона. При этом на положении городских монастырей, на жизни их обитателей отражаются все социокультурные и экономические процессы развития городской среды.
Городской монастырь со своим внутренним устройством, системой иерархии являлся своеобразным микросоциумом внутри города, его непременной социально-экономической и культурной составляющей, отвечая при этом духовным потребностям городской среды. Поэтому, на наш взгляд, логичным представляется рассматривать историю развития городских обителей, и в частности Казанского женского монастыря в Ярославле, в контексте развития городской среды.
Согласно «Сказанию о чудотворной иконе Божьей Матери Ярославско-Казанской и основании Ярославско-Казанского женского монастыря» (источник рассматривается как достоверный [26]), монастырь был заложен в 1609 г. Основание обители в честь Богородицы явилось следствием обрете-
ния городом почитаемой святыни - списка с чудотворного образа Казанской Богоматери, впервые обретенного в Казани 8 июля 1579 г. [15] Важность для
Ярославля появления чудотворной иконы Ярославской-Казанской Богоматери и новой обители была обусловлена несколькими обстоятельствами.
Во-первых: уже в XVI столетии сложилось почитание иконы Казанской Богородицы в стране и усилилось на рубеже XVI-XVII вв. Она почиталась в Ипатьевском монастыре в XVI в., о чем свидетельствуют переписные книги
1595 г. [25]. Икона Ярославской-Казанской Богоматери являлась одним из ранних известных списков чудотворного образа, и ее почитание на Ярославской земле, в Романовской слободе, также началось в конце XVI в.
Во-вторых: основание Казанского монастыря в Ярославле произошло в тяжелое для города и страны Смутное время, когда Россия находилась под натиском польско-литовской интервенции, царь Василий Шуйский нетвердо держался на престоле, и город за городом был вынужден признать Лжедмит-рия II.
Апрель - май 1609 г. - самый трагический для Ярославля период. Тридцатого апреля отряды Лжедмитрия II начали осаду города, которая продолжалась несколько недель [16]. Ярославль был полуразрушен, многие жители убиты, храмы разграблены и сожжены. Однако в результате неприятель отступил с большими потерями. В течение всего этого времени икона Ярославской-Казанской Богоматери находилась в городе. Жители, приписав победу заступничеству Пречистой Девы и посчитав, что икона должна остаться в Ярославле, поспешили возвести храм на собственные средства в честь Богородицы и ее святого образа и поставить чудотворную икону в нем.
Была сооружена деревянная церковь, рядом вскоре построены деревянные кельи, в которых поселились 72 монахини разоренной Рождественской
обители. Так было положено начало Ярославскому Казанскому женскому монастырю и особому почитанию иконы Ярославской-Казанской Богоматери.
Очевидно, что еще одна причина не только важности, но и необходимости создания монастыря - размещение лишенных духовного пристанища инокинь.
Всенародное почитание иконы Казанской Богородицы началось с XVII в., когда ее список сопровождал народное ополчение Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского в походе из Нижнего Новгорода на Москву для освобождения ее и всей России от польско-литовских войск в 1612 г. Особое отношение к образу сложилось у Романовых. Преодоление последствий Смутного времени оказалось связанным в религиозном русском сознании с заступничеством Богородицы.
Безусловно, вышеприведенные
факты повлияли на сакральную значимость Казанского монастыря и его святыни для жителей Ярославля, предопределили развитие обители и ее тесные связи с городской средой как XVII в., так и в последующих столетиях. Религиозные и экономические связи с городом прочно вошли в быт монастыря. Взаимоотношения носили продуктивный характер для обеих сторон: монастырь удовлетворял общественные духовные потребности, а город - материальные потребности монастыря.
После окончания Смутного времени и воцарения Романовых прерванный на рубеже XVI-XVII вв. процесс культурного и экономического развития Ярославля не только возобновился, но и стал более интенсивным: активизировались торговые связи, развивались ремесла, строились новые каменные храмы. Жители города имели духовную потребность и материальную возможность поддерживать существование сакрально значимого для них Казанского монастыря. Ярославский Казанский женский монастырь заполнялся в XVII в. насель-ницами в основном из числа горожанок,
среди которых были и представительницы знатных городских родов. Многие из ярославцев становились «доброхотными дателями» монастыря, на пожертвования которых жила и благоустраивалась обитель. С момента своего основания и до 1802 г. Казанский монастырь не являлся общежительным, то есть инокини сами обеспечивали себя всем необходимым. Земля вокруг Казанского храма была застроена отдельно стоящими кельями. Часть их находилась в частном владении монахинь и строилась на их личные средства, другие принадлежали монастырю и сдавались в наем прихожанам и старицам. Некоторые являлись собственностью купцов, боярской знати и посадских людей. Кельи для стариц в монастыре содержали гости Семен Светешников, Иван Чистой, Григорий Никитников, князья Андрей Иванович Хованский, Иван Борисович Троекуров, Федор Юрьевич Хворости-нин, стольник Афанасий Иванович Кос-тюрин [22]. Имена этих благотворителей занесены в синодик монастыря. В нем же поминался род Василия Лыткина. Всего «у Казанской Богородицы на монастыре» располагались в 1646 г. 54 кельи стариц и 11 приходских дворов, где проживали посадские люди, среди которых было немало иконописцев и серебряников, священнослужители, в том числе и из других приходских храмов, вдовы [1]. В подклетах некоторых келий жили «именем Христовым» нищие.
В 1649 г., при игуменье Дарии, на месте деревянной монастырской Казанской церкви «тщанием» священника обители Ермила Михайлова и «подаянием благочестивых жителей» построен первый каменный храм в честь иконы Казанской Богоматери [2]. В большом городском пожаре 1658 г. сгорели все деревянные постройки монастыря, пострадала и каменная церковь, но через несколько лет была восстановлена. В 1672 г. в новом храме освятили сначала алтарный придел во имя Параскевы Сербской, а в 1673 главный престол - во
имя иконы Казанской Богоматери [19]. В 1680 г. интерьер собора украсили стенной росписью, которая была поновлена в 1817 [19]. В 1684 г. к Казанскому собору пристроили каменную трапезу, где расположился теплый придел во имя Климента, папы Римского, и Петра Александрийского [19]. Эта скромная летняя пятиглавая церковь с трапезной и небольшой шатровой колокольней над папертью, по всей вероятности, была сооружена в традициях ярославского храмового зодчества. Необходимо отметить, что до 1818 г. церковь была приходской, что приводило к все большему сближению обители с городской средой и обеспечивало монастырю дополнительный приток пожертвований [11].
Основой благосостояния монастыря в XVII в. являлись пожертвования, размер и постоянство которых находились в прямой зависимости от уровня материальной обеспеченности горожан. Обитель не имела земельных владений, мельниц, рыбных ловель или других стабильных статей дохода. Финансовое положение улучшилось в 1655 г., когда царь Алексей Михайлович назначил выдачу из ярославских таможенных сборов монастырским старицам ежегодного жалования в размере 112 рублей - по рублю на старицу [2]. Эта привилегия подтверждалась впоследствии царскими грамотами 1681 и 1683 гг. [3]
Развитие Ярославского Казанского монастыря в XVII столетии определялось также общекультурными тенденциями развития страны. В XVII в. было основано почти столько же новых обителей, сколько за три предшествующих столетия. Это подтверждает сакральный характер мировоззрения общества в рассматриваемый период и свидетельствует о духовной значимости для него существования таких институтов православия, как монастыри.
Таким образом, на развитие Ярославского Казанского женского монастыря в XVII в. повлияли и общеисторические процессы развития страны, и конкретные царские указы. Но основой
относительно благополучного существования обители и залогом процветания в будущем стало особое отношение к ней горожан. Для сравнения обратимся к примеру Ярославского Афанасьевского мужского монастыря, по одним данным - основанного, по другим - возобновленного в начале XVII столетия. У этой обители, также обладавшей почитаемой святыней - чудотворной иконой Спаса Нерукотворного, не сложилось столь тесных, как у Казанского, взаимосвязей с городской средой в XVII в., что отразилось на развитии монастыря в последующее время.
Трудным периодом в жизни Ярославля и в связи с этим Казанской обители оказалась первая треть XVIII столетия, период пребывания на Российском престоле Петра I. Завершающиеся процессы формирования абсолютизма и централизации государства, затяжные военные походы в большой степени ударили по экономике провинции, а начавшиеся секуляризационные процессы по отношению к церкви нанесли серьезный урон ее благосостоянию. Материальные средства и силы страны были задействованы в строительстве Петербурга. Ярославль, как и многие другие города, лишился в это время лучших мастеров. Основным же негативным последствием политики Петра для развития Ярославля оказалось снижение значимости Архангельского торгового пути. Налоговый гнет и потеря торговоэкономических связей изменили вектор развития городской среды.
В начале XVIII в. материальное положение горожан было неблагоприятным, поэтому пожертвования в пользу обители заметно сократились. Государственное содержание также не являлось стабильным. В 1707 г. Ярославскому Казанскому женскому монастырю вдвое сократили выдачу оклада, а в 1714 совсем перестали его выплачивать [23]. По челобитной игуменьи Эксакусто-дианы от 1719 г. царь Петр Алексеевич указал выплатить за прошедшие пять лет по 56 рублей в год и эту сумму вы-
плачивать из таможенных денег впредь [23]. Но насколько ограниченными оставались средства монастыря, свидетельствует указ епископа Георгия от февраля 1727 г., по которому дозволялось постригать в иноческий чин «вдов и девиц престарелых», которые «келий и пищи и всякого кошту монастырского требовать не будут», а «пробавляться в оном собою» [7]. В 1731 г. игуменья Эксакустодиана жаловалась, что у монастыря «как в Ярославской, так и в прочих провинциях... никаких прибылых к пропитанию доходов нет» [4].
С конца 1730-х гг. несколько улучшилось положение Ярославля и, как следствие, Казанской обители: увеличились пожертвования в пользу монастыря и собора. Появились у Казанского и дополнительные источники дохода. В 1736 г. к монастырю была приписана, а в 1743 окончательно за ним закреплена каменная Спасская часовня на Семеновской площади, ранее принадлежавшая Варваринской церкви [8]. С 1761 г. духовными властями был разрешен, по обращению жителей Романова и Борисоглебска, ежегодный крестный ход с иконой Ярославской-Казанской Богоматери в эти города [5]. Факт прошения жителями разрешения принимать святую икону в храмах их городов свидетельствует о непререкаемой популярности и сохранении сакрального значения Казанского монастыря и иконы Ярославской-Казанской Богоматери не только для жителей Ярославля, но и его окрестностей, что, разумеется, отразилось на доходах обители.
Во второй половине XVIII в. восстановилось социально-экономическое положение Ярославля, развивалась промышленность, росло благосостояние жителей в целом, соответственно и их пожертвования в Казанский монастырь, что давало обители возможность заниматься ее обустройством. В 1766 г. была возведена невысокая каменная, с угловыми башнями, ограда Казанского монастыря [19]. Над Святыми воротами
построили надвратную двухшатровую церковь Иоанна Предтечи, которую украсили стенным письмом. В 1792 г. было начато и в 1797 окончено строительство зимнего, Сретенского, придела Казанского собора, освященного во имя Спаса Нерукотворного [19].
Однако во второй половине XVIII столетия благосостояние Казанской обители определялось не только развитием городской среды.
В 1764 году по церковной реформе монастырь причислен к третьему классу с положенными по штату вакансиями игуменьи, казначеи, 15 монахинь, двух священников и двух причетников и ежегодным содержанием в 240 рублей 48 копеек [12].
В 1770 году Екатерина II пожаловала обители 500 рублей на постройку деревянных келий [19].
В 1797-1799 годах по указам Духовной консистории Казанский монастырь получил свои первые земельные владения в деревне Харневе, пустоши Проскуриной в Ярославском уезде и мельницу на реке Лахости - у обители появились постоянные источники дохода [12].
Таким образом, к концу XVIII века в Ярославском Казанском женском монастыре сохраняются старые и закладываются новые основы его будущего процветания.
В XVIII веке изменился социальный состав Казанского монастыря, что, отчасти, было связано с подобными изменениями в городской среде. Так же, как и в XVII веке, среди монахинь и послушниц были представительницы знати, духовенства, помещичьего и монастырского крестьянства, много посадских. Однако из-за притока крестьян в город в XVIII столетии увеличился и стал преобладающим процент насель-ниц из крестьянок. По этой же причине увеличилась доля приезжих из соседних уездов. Однако среди них были представительницы не только крестьянского сословия, что свидетельствует о почитании Казанской обители и о лучшем
положении ее по сравнению с уездными женскими монастырями.
Как следствие, выросла и общая численность инокинь Казанской обители. В разные годы XVIII в. число их доходило до 150-170 человек. Дважды штат монастыря пополнялся: в 1732 г. в соответствии с синодальным требованием об упразднении «малобратских» монастырей в Казанский монастырь были определены монахини, ранее жившие при Преображенской церкви города Романова, а в 1763 - из упраздненного Троицкого монастыря Ярославской епархии [22].
На общем фоне неблагоприятного положения церкви и института монастырей в XVIII столетии развитие Ярославского Казанского монастыря проходило относительно благополучно. В первой половине XVIII в. в результате закрытия или объединения с более крупными было ликвидировано 175 монастырей [17]. После указа Екатерины II о секуляризации в 1764 г. Синод упразднил в общей сложности 589 монастырей [18]. Многие обители оказались заштатными, то есть лишенными государственной финансовой поддержки, как, например, Ярославский Афанасьевский мужской монастырь. Ярославский же Казанский женский монастырь сохранил свое сакральное значение, в результате церковной реформы не был упразднен, а внесен в штат и помещен на государственное содержание, получив при этом и другие источники дохода. Развитие его определялось как условиями развития городской среды, так и событиями вне этого контекста, причем в большей степени, нежели в XVII столетии.
XIX-нач. XX вв. - период благополучного существования и развития монастырей в России, отсутствия каких-либо препятствий к их интенсивной хозяйственно-экономической деятельности, обусловленный патронистической политикой государства по отношению к церкви с целью использования ее идео-
логического влияния и материальных ресурсов в собственных интересах.
В то же время это период экономического и культурного подъема Ярославля и, как следствие, наивысшего во всех смыслах развития Ярославского Казанского женского монастыря. Богатеет город - богатеет монастырь. Движимое и недвижимое имущество обители благодаря пожертвованиям на протяжении всего упомянутого периода неуклонно растет. В первой половине XIX в. монастырь практически полностью отстроен заново. В 1808 г. над трапезным корпусом был возведен каменный верхний этаж «для жительства настоятельницы», в 1812-1817 гг. построены один трехэтажный и два двухэтажных каменных келейных корпуса, в течение 1815-1818 гг. сооружена новая каменная ограда с четырьмя башнями по углам [6]. В 1830 г. окончено начатое в 1820 строительство теплой церкви в честь Покрова Богоматери с приделами Николая Чудотворца и Иоанна Предтечи и четырехъярусной колокольней [11]. В 1835-1845 гг. велось строительство и благоустройство величественного каменного пятиглавого холодного собора Казанской Богоматери на месте прежнего [21]. Во второй половине столетия монастырь продолжал благоустраиваться. В 1852-1856 гг. за Покровской церковью были сооружены два новых двухэтажных корпуса [21]. В 1861 г. в юго-восточной башне монастырской ограды была устроена часовня [13]. В 1878-1881 построена третья, Сретенская, церковь монастыря [14]. В 18911894 гг. на земле Казанского монастыря близ Тверицкой слободы была возведена одноглавая Тихвинская церковь, которая в начале XX в. была расширена [9]. При ней основано монастырское кладбище. К 1916 г. во владении монастыря находилось 4 каменных церкви, 3 каменных и 1 деревянная часовни, 9 каменных и 1 деревянное здание [10].
В 1802 г. Ярославский Казанский женский монастырь стал общежительным. Это повлияло на укрепление его
связей с городской средой. Общежительные монастыри, в отличие от необщежительных, строились на основании общего владения имуществом и ведением монашествующими общего хозяйства, что неизбежно требовало постоянных сношений с миром. Казанский монастырь был полноценным участником динамично развивавшихся в городской среде хозяйственно-экономических отношений. Дома и дачи, принадлежавшие обители, сдавались в аренду горожанам, что приносило монастырю значительный доход.
Благодаря постоянно растущим прибылям обитель имела возможность вести разноплановую и многообразную благотворительную деятельность. При монастыре существовала церковноприходская школа для девочек, богадельня, он выделял средства на развитие духовных учебных заведений.
Летом 1812 г., в начале Отечественной войны, перед Ярославлем, как и перед всей страной, встал вопрос формирования народного ополчения. Казанский монастырь пожертвовал на эти цели 300 рублей, монахини и послушницы - 320 рублей личных средств, а настоятельница отдала свое годовое жалование в 100 рублей [24]. Город столкнулся тогда и с проблемой размещения беженцев. Часть из них нашла приют в обители, как и пострадавшие от неприятеля монахини. На некоторое время в Казанском останавливались игуменьи московских Вознесенского и Новодевичьего монастырей.
Примером развития культурных традиций Ярославля были работы золотошвейной и иконописных мастерских обители, признанные в России и за ее пределами.
В формировании социального состава Казанского монастыря в XIX-нач.
XX вв. играют роль тенденции, зародившиеся еще в XVIII столетии. В монастырь шли представительницы практически всех сословий и социальных групп тогдашней России. Основой же социального состава обители являлись наряду с мещанками - уроженками Ярославля крестьянки, особенно после 1861 г. Вместе с увеличением численности городского населения растет и число монашествующих и послушниц. К началу XX в. их число достигало уже 400. Естественно, сохранялась и тенденция увеличения процента приезжих, но теперь не только из других уездов, но и губерний, что было связано, на наш взгляд, с благополучным развитием Казанского монастыря и почитанием обители и ее святыни.
Развитие Ярославского Казанского женского монастыря, как и городских обителей в целом, практически по всем историческим параметрам соотносилось с развитием городской среды и во многом было обусловлено общенациональными социокультурными, политическими и экономическими процессами. Тем не менее, как бы ни складывались внешние обстоятельства, более чем трехсот лет своего существования обитель сохраняла статус одного из духовных центров города и края.
Примечания
1. Агафангела. Ярославский Казанский женский монастырь. Его святыни и история. Ярославль, 2003. С. 16.
2. Там же. С. 17.
3. Там же С. 18.
4. Там же С. 24.
5. Там же С. 25.
6. Там же С. 30-31.
7. ГАЯО. Ф. 1118. Оп. 3. Д. 432. Л. 4 об.
8. ГАЯО. Ф. 1118. Оп. 3. Д. 432. Л. 10.
9. ГАЯО. Ф. 1118. Оп. 1. Д. 27. Л. 2.
10. ГАЯО. Ф. 1118. Оп. 1. Д. 31. Л. 7.
11. ГАЯО. Ф 230. Оп. 1. Д. 6695. Л. 2.
12. ГАЯО. Ф. 230. Оп. 2. Д. 714. Л. 2.
13. ГАЯО. Ф. 230. Оп. 2. Д. 3115. Л. 7.
14. ГАЯО. Ф. 230. Оп 2. Д. 3430. Л. 3.
15. Земная жизнь Пресвятой Богородицы и описания святых чудотворных ее икон, чтимых православною церковью, на основании Священного писания и церковных преданий, с изображением в тексте праздников и икон Божией матери / Сост. С. Снессорева. Ярославль, 2002. С. 8.
16. Сказание о чудотворной иконе Божией матери Ярославско - Казанской и основании Ярослав-ско - Казанского женского монастыря. Ярославль, 1890. С. 35.
17. Русская Православная Церковь. Монастыри: Энциклопедический справочник / Под общ. ред. архиепископа Бронницкого Тихона; Сост. А. В. Никольский. М., 2000. С. 386.
18. Там же. С. 387.
19. Рутман Т. А. Храмы и святыни Ярославля. Ярославль, 2005. С. 369.
20. Там же. С. 370.
21. Там же. С. 373.
22. Там же. С. 377.
23. Там же. С. 378.
24. Там же. С. 381.
25. Чугреева Н. Н. «И бывает ход большой». О почитании иконы Богородицы Казанской в царствование Михаила Федоровича // «Светильник». Религиозное искусство в прошлом и настоящем. 2003. № 2-3. С. 25.
26. Шабасова О.И. Ярославские сказания о чудотворных иконах в историко-культурной традиции края (XVII - начало XVIII в.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук / Яросл. гос. ун-т. Ярославль, 1998.
