CC BY
219
подобные сравнения бывают настолько авторские, что являются не всегда понятными для понимания, не говоря уже о сложностях для перевода. They were clad in warm raiment and heavy cloaks, and over all the Lady-owyn wore a great blue mantle of the colour of deep summer-night, and it was set with silver stars about hem and throat. Они были тепло одеты, в плащах с подбоем; на Эовин поверх плаща - темно-синяя мантия с серебряными звездами у подола и на груди. (J.R.R. Tolkien. Lord of the Rings).
Отдельно хотелось бы отметить еще два типа слов, которые также вызывают определенные сложности в понимании. Так, например, прилагательные, которые могут обозначать как цвет, так и материал. И это не всегда возможно различить. Например, The garden in question, secluded behind substantial walls of rough golden stone, was large, and contained two ailing but gallant palm trees. (I.Murdoch. The Red and the Green). Сад этот, скрытый за крепкой стеной из нетесаного рыжего камня, был большой, и в нем росли, прихварывая, но не сдаваясь, две пальмы. Безусловно, в представленном примере, речь не идет о золотой ограде, в смысле сделанной из золота, но сложно даже представить материал, то есть камень, который мог бы быть по цвету золотым или золотистым. Видимо с этим связано переводческое решение - заменить золотой/золотистый на рыжий. Все же для русскоговорящего человека это более приемлемый цвет камня.
Второй тип - это нарушение грамматической нормы языка, в частности сочетаемости слов. It smelt green and silver from the river1. (I. MacEwan. Atonement). Глагол smell не используется
Библиографический список
с названиями цветов в английском языке. Такого рода нарушение нормы приводит к высокой степени иносказательности высказывания, которое сложно оценить не только с точки зрения смысла высказывания, но и с точки зрения функции подобных цветообозначений в тексте художественного произведения.
Таким образом, вслед за А.П. Василевичем, мы предлагаем выделять четыре типа цветообозначений. К первому типу отнести основные цветообозначения и простые, «понятные» всем носителям языка. Ко второму типу, все возможные дериваты исходных слов. К третьему, «расширенные» цветообозна-чения, использованные автором для наиболее точного описания того или иного предмета или пейзажа. А также четвертый тип, к которому мы предлагаем отнести слова с размытым смысловым содержанием, использованные вопреки традиционной языковой нормы, следовательно, создающие серьезные трудности для понимания их смысла и, соответственно, перевода.
Важным также является тот факт, что все рассмотренные цветообозначения были выявлены на материале современных произведений английской художественной литературы, а также рассматривались только те, цветослова, которые использованы в дескриптивной функции, именно поэтому в данной классификации не учитывались например фразеологизмы и устойчивые выражения, так как они не описывают цвет конкретного объекта, а называют некоторое понятие используя для этого цветообозначение, которое свое значение цвета потеряло. По той же причины мы не рассматривали слова, в которых цвет является неотъемлемой часть названия предмета (bluebells).
1. Голубь, Л.А. Сквозные мотивы языковой картины мира (на примере лексико-семантического поля «цвет» в английском и русском языках): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2006.
2. Cooper, B.A. A Functional color: Its effectiveness and acceptance as a cueing agent in the residential environment of elderly women. Doctoral
dissertation, The University of Wisconsin. - Milwaukee, 1995.
3. Kwon, J. Cultural meaning of color in healthcare environments: A symbolic interaction approach. Doctoral dissertation, The University of Minnesota, 2010.
4. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / отв. ред. М.А. Кронгауз, вступ. ст. Е. В. Падучевой. - М., 1996.
5. Василевич, А.П. Каталог названий цвета на русском языке / А.П. Василевич, С.Н. Кузнецова, С.С. Мищенко. - М., 2002.
Bibliography
1. Golubj, L.A. Skvoznihe motivih yazihkovoyj kartinih mira (na primere leksiko-semanticheskogo polya «cvet» v angliyjskom i russkom yazihkakh): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - M., 2006.
2. Cooper, B.A. A Functional color: Its effectiveness and acceptance as a cueing agent in the residential environment of elderly women. Doctoral dissertation, The University of Wisconsin. - Milwaukee, 1995.
3. Kwon, J. Cultural meaning of color in healthcare environments: A symbolic interaction approach. Doctoral dissertation, The University of Minnesota, 2010.
4. Vezhbickaya, A. Yazihk. Kuljtura. Poznanie / otv. red. M.A. Krongauz, vstup. st. E. V. Paduchevoyj. - M., 1996.
5. Vasilevich, A.P. Katalog nazvaniyj cveta na russkom yazihke / A.P. Vasilevich, S.N. Kuznecova, S.S. Mithenko. - M., 2002.
Статья поступила в редакцию 10.09.13
УДК: 811: 81 Karpova I. THE CONCEPT OF NEGATION FROM THE STANDPOINT OF COGNITIVE LINGUISTICS. The article is devoted to studying of negation concept in the context of cognitive linguistics. The author analyzes modern approaches to the interpretation of negation and the essence of negation concept as dualistic linguistic unity.
Key words: cognitive linguistics, modus category, concept of negation, continuous-discrete category, conceptualization of knowledge.
И.Д. Карпова, ст. преп. каф. украиноведения Крымского гос. медицинского университета,
г. Симферополь, E-mail: [email protected]
КАТЕГОРИЯ ОТРИЦАНИЯ С ПОЗИЦИЙ КОГНИТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКИ
В статье рассматриваются вопросы изучения категории отрицания в аспекте когнитивной лингвистики. Проанализированы современные подходы к трактовке категории отрицания. Раскрыта сущность категории отрицания как дуалистической лингвистической единицы.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, модусные категории, категория отрицания, континуальнодискретная категория, концептуализация знаний.
Постановка проблемы. Одним из ведущих направлений в современном языкознании является активное развитие когнитивной лингвистики - науки о приобретении, сохранении, ана-
1 Дословно: От реки пахло зеленью и серебром.
лизе, интерпретации и усвоении человеком информации о мире и о самом себе средствами языка. Когнитивный подход способствует разработке новых теоретических программ и методов исследования «синхронной работы» языковой и мыслительной систем, под его влиянием, как пишет Е.С. Кубрякова, «язык стал
изучаться не только как уникальный объект, рассматриваемый в изоляции, а в значительной степени и как средство доступа ко всем ментальным процессам, происходящим в голове человека и определяющим его собственное бытие и функционирование в обществе» [1, с. 9]. Когнитивно-семиологические исследования направлены на изучение оценочно-смысловой интерпретации процесса познания и формирования языкового значения, на осмысление когнитивной истории семантической структуры языковой единицы [2]. Сказанное выше определяет выбор темы исследования и её актуальность.
Цель статьи - провести аналитический обзор работ российских лингвистов, в которых излагаются современные подходы к изучению категории отрицания в аспекте когнитивной лингвистики, систематизировать различные трактовки категории отрицания как концептуальной универсалии, а также результаты концептуализации отрицательных смыслов.
Вопросами отрицания в данном аспекте занимались Н. Болдырев, В. Пилатова, И. Илюхина, С. Мотов, Л. Золотых и др.
Изучение языковых форм в когнитивном аспекте позволяет понять сущность концептуализации фактов и процессов деятельности человеком. Основные познавательные процессы концептуализации (осмысления и закрепления результатов познания в виде единиц знания - концептов) и категоризации (отнесенность их к определенным структурам опыта - категориям) проявляют общие закономерности. Эти закономерности отражаются в языке в виде трёх систем языковой категоризации: лексической, грамматической и модусной, или интерпретирующей. Особый интерес вызывает модусная категоризация как наименее изученная з позиций когнитивной лингвистики. Достаточно подробный анализ модусных категорий подаёт в своих работах Н.Н. Болдырев (2003 [3], 2006 [4], 2009 [5], 2010 [6]).
Исследователь говорит о том, что система модусных категорий предусматривает интерпретацию человеком результатов познания в различных аспектах: в плане их соответствия представлениям человека о порядке вещей, его системе ценностей, мыслей и оценок, т.е. интерпретацию в рамках его индивидуальной концептуальной системы. Модусная система включает категории модальности, отрицания, оценки, экспрессивности, апроксимации и др.
Дальше более подробно остановимся на характеристике категории отрицания как составляющей модусной категории, взяв за основу положения исследований Н.Н. Болдырева. Специфика модусных концептов и категорий определяется самой интерпретирующей функцией языка, содержание которой (оценка, отрицание, приближение к ориентиру, экспрессивность и т.д.) и выступает как общая концептуальная основа для объединения и отнесения разноуровневых языковых единиц к той или иной модусной категории. Другими словами, формированию категории в этом случае предшествует концептуализация функции языковых объектов, а не их системных характеристик. Учёный выделяет главную особенность модусных категорий, которая состоит в особом функциональном характере их концептуальной основы, а именно того концепта, на базе которого они формируются. Таким концептом, как считает автор, очевидно, выступает конкретная языковая функция, осмысленная определённым образом. Соответственно, уточнение структуры и содержания категориального концепта в этом случае непосредственно зависит от уточнения самой этой функции.
Категория отрицания, как и другие модусные категории, призвана передавать с помощью языка то, как говорящий интерпретирует своё отношение к миру вещей, событий и других представителей живой природы, различные взаимосвязи между событиями и/ или объектами и/или их характеристиками, а также своё личное отношение к ним. Все эти интерпретации, связанные с различными типами объектов и их взаимосвязей, охватывают богатство передаваемых смыслов и не могут быть одноплановыми.
Анализ специфики интерпретирующей функции человеческого сознания позволил Н.Н. Болдыреву сделать три вывода, важные с точки зрения исследования модусных категорий и категории отрицания в том числе, о том, что интерпретация: 1) структурирована, 2) опирается на существующие схемы знаний коллективного урвня и 3) ориентирована на концептуальную систему индивида, т.е. индивидуальна, субъективна. Первый вывод основывается на взаимосвязи интерпретации с процессами познания (когницией). Второй и третий выводы следуют из самой роли и места интерпретации в процессах познания
и её связи с коллективным опытом и личными характеристиками, системой ценностей индивида, его собственным опытом освоения мира.
Функция отрицания конкретизируется в каждом отдельном случае в зависимости от типов интерпретированных объектов, событий и отношений между ними. Функция отрицания в этом плане ощуществляется по общим законам структурирования мира в процессе его познания, выделяя объекты, события и их характеристики, классифицируя их и устанавливая определённые взаимосвязи между ними в сознании человека. Само название этой функции, её ориентация на имеющиеся схемы знаний, которые типизируют оъекты мира и их взаимосвязи, т.е. общее устройство мира, задают и характер интерпретации: наличие или отсутствие объектов, событий, признаков, их соответствие либо несоответствие имеющимся представлениям, интерпретация речевых действий (отказ, несогласие, опровержение, запрет и т.д.). Отсутствие того или иного признака также может интерпретироваться как отрицательная характеристика или оценка.
С точки зрения интерпретации основных результатов познания мира и его общего устройства концепт отрицания содержит такие основные характеристики, как: отсутствие, несоответствие, отрицательная оценка и отрицательная коммуникативная реакция. При этом оценочные значения также развиваются на базе соответствующих концептуальных характеристик - отсутствия или несоответствия - в результате концептуальной деривации, лежащей в основе формирования многих модусных концептов.
Отрицательные формы в высказываниях репрезентируют не отдельный концепт, а целую концептуальную структуру, представляющую собой единство отрицательного смысла как определённой характеристики соответствующего концепта (отсутствие, несоответствие и т.д.) и интерпретируемого концепта или концептуальной структуры (объектов, событий, характеристик), т.е. матричный концепт: отрицание + интерпретируемый концепт. Как далее подчёркивает Н.Н. Болдырев, интерпретируемые концепты, как правило, типизируются в виде конкретных предметных областей, или областей определения модусных концептов. В их качестве, в частности, могут выступать такие концептуальные области, как: «человек», «природа», «артефакты», «события», «признаки» и т.д. Конкретный набор подобных областей в единстве с соответствующим модусным концептом и представляет собой концептуальную структуру в виде матрицы, или когнитивную матрицу Формирование функционального отрицательного смысла на базе матричного концепта может осуществляться по принципу концептуальной интеграции. Это в большей степени является характерным для процессов концептуальной деривации, ведущих к образованию отрицательных, оценочных по своей сути, смыслов.
Ряд исследователей рассматривают категорию отрицания как континуально-дискретную сущность, концептуальную универсалию, проявляющуюся на разных языковых уровнях. Так В.М. Пилатова пишет: «Правомерно посмотреть на совокупность семантически отрицательных форм как на континуально-дискретную сущность. Совокупность многих форм с отрицанием является одной из иллюстраций мысли о том, что семантика языка континуальна, а языковые формы (концептуальный инвентарь) её выражения дискретны. Вариативность при передаче отрицательного значения имеет континуальный характер. Однако каждый вариант отрицания дискретен по той причине, что вариативность обусловлена функционально» [7, с. 29].
Когнитивный подход в лингвистическом исследовании предполагает изучение единиц языка в триединстве - пространство, время и человеческое сознание. Пространство и время - идеальные континуумы, в которых пребывают все объекты действительности - как материальные, так и идеальные. В основе любой познавательной деяльности лежит вопрос о соотношении континуального и дискретного. В бесконечном континууме окружающей действительности человек выделяет дискретные объекты. Факты языка формируют некоторый континуум - цепь постепенных переходов, где невозможно раз и навсегда провести разграничительные линии. Континуальный характер языковых явлений проявляется во всех аспектах языка - временном, структурно-семантическом, функциональном, а также в плане асимметрии всего языка в целом [8, с. 16-17].
Утвердительные и отрицательные концептуальные единицы можно рассматривать как две составляющие одного континуума. Обе составляющие имеют один и тот же смысловой при-
знак. И утверждение, и отрицание устанавливают смысловую связь в высказывании между концептами. Если связь между концептами имеет место, высказывание реализует утвердительное значение. Если связь между концептами отсутствует, актуализируется отрицательное значение [9].
Когнитивное исследование позволяет заметить, что семантически положительное высказывание, отображающее связь между концептами, предполагает соответствие, баланс, гармонию. Отрицание, отображая отсутствие связи, выражается любой структурой, передающей несоответствие, дисбаланс, дисгармонию. Концептуальное утверждение стремится к равновесию, симметризму, преодолённости противоречий. Концепт отрицания обнаруживает нарушение равновесия, асимметризм, непреодолённость противоречий [7, с. 28].
Отрицание - одна из универсальных когнитивно-коммуникативных категорий, служащих адекватному описанию действительности. Учёные говорят о коммуникативной основе отрицания. Так Н.Н. Болдырев, подчёркивая коммуникативную значимость отрицания, говорит: «Рассматриваемый концепт имеет коммуникативную природу, то есть формируется и впервые возникает именно в процессе общения и, следовательно, собственно коммуникативная функция является ключевой функцией репрезентирующих его языковых средств [3, с.4]. Подтверждение этой мысли находим и у B.C. Мотова: «Именно в коммуникации проявляется функциональность отрицания, призванного в первую очередь демонстрировать отсутствие объекта или явления, обладающего определённой значимостью в рамках данной ситуации» [10, с. 294].
«Отрицание ... - это не чисто грамматическая категория, но сложная коммуникативная операция, с помощью которой говорящий сообщает адресату своё отношение к определённому факту. Отрицание - некий глубинный индикатор коммуникативного потенциала с канонической инструкцией отклонения или коррекции мнения адресата о положении дел», - читаем у В.М. Пилатовой [7, с. 23].
Лингвисты отмечают, что деление высказываний на общеотрицательные и частнооотрицательные в большинстве случаев обусловлено коммуникативным контекстом. Коммуникативная ситуация позволяет определить область действия отрицания: если отрицание относится к ситуации в целом, то такое высказывание понимают как общеотрицательное, если же отрицание относится к какой-либо части ситуации - то высказывание частнооотрицательное.
Оценочно-смысловые отношения, фокусируемые фразеологическими единицами (ФЕ) с отрицательной семантикой, «наиболее чётко проявляются и формируются в когнитивно-дискурсивном континууме, где в результате отражения объективной картины мира моделируется релевантное для фраземообразо-вания денотативное пространство, на основе которого и происходит лингвокреативное порождение фразеологического значения» [11, с. 124-125].
Фразеологическое значение является продуктом когнитивно-дискурсивной деяльности, порождающей потребность в вербализации скрытых, косвенно-производных номинаций. Характер семантических преобразований компонентов ФЕ непосредственно связан со способами концептуализации, процессы концептуализации и категоризации способствуют вербализации отрицания фразеологическими единицами. Фразеологическая семантика объективирует категорию отрицания как грамматическую, так и когнитивную с помощью культурного компонента коннотации. Взаимодействие фраземообразующих компонентов является специфическим выражением связи фраземооб-разующих компонентов с обозначаемыми фрагментами дискурсивного поля, соотносимыми с компонентным составом ФЕ. В семантической структуреі ФЕ преобладает, как правило, коннотация. Именно в этом заключается речемыслительная природа фразеологического значения, специфика которой обусловливается особенностями когнитивно-дискурсивной деятельности человека, в частности её основной оперативной единицей - концептом [12, с. 35].
В.М. Пилатова предполагает, что причина возможности выражения отрицания непрямым, имплицитным способом заключается в том, что концептуальные категории утверждения и отрицания составляют бинарную оппозицию [7, с. 27]. Асимметричность языка является почвой для возникновения переносных значений [13, с. 85]. Все имплицитные отрицательные формы, в том числе фразеологизмы и грамматические идиоматиз-
мы, появились из асимметрии. Отрицательным по смыслу риторическим вопросам и репликам-повторам также свойственна асимметричность: они приобретают дискретный характер только в составе дискурса. Их дискретность состоит в приобретении значения отрицания.
Интересной, на наш взгляд, является работа И.А. Илюхиной [12], в которой лингвист исследовала когнитивные основы формирования культурной коннотации отрицательной фразеологической семантики. Автором рассмотрены основные термины и понятия когнитивной лингвистики, в частности такие как концепт, фрейм, гештальт и т.д. в контексте фразеологического значения.
Результаты концептуализации действительности распределяются по группам - категориями, которые выступают в роли системообразующего фактора относительно концептов. Среди категорий можно выделить и наиболее общие, базисные, в соответствии с которыми и членится в сознании человека окружающая действительность. Категория оценки, с одной стороны, является одной из базисных, а с другой - представляет собой своеобразную систему координат, в которой располагаются все остальные продукты познавательной деятельности человека. В процессе познавательной деятельности человек не просто отражает в своём сознании окружающую действительность, а интерпретирует её, опираясь на приобретённый опыт. Этот опыт может охватывать целые ситуации и представлять собой определённую структуру действия в аналогичных ситуациях и вероятностном прогнозировании, что находит своё отражение в определённых ментальных структурах - фреймах. С точки зрения фреймовой семантики значения номинативных единиц могут рассматриваться как набор концептов, переведённых в реальные языковые формы. Структура фрейма является способом хранения знаний об именуемых объектах действительности. Фреймовые (рамочные структуры) являются когнитивно-языковыми категориями. Образование значения ФЕ связано не с переносом характеристик от одного денотата к другому и не с про-изводностью одних значений от других, а с целым комплексом преобразований в концептуальных структурах. В результате концептуальных преобразований во фреймах и слотах происходит формирование нового фразеологического значения. Таким образом, автор делает вывод о том, что оценочное коннотативное значения, так же как и образность, является результатом сложных преобразований когнитивных структур фрейма прототипа на этапе формирования фразеологического значения и перехода от базовой когнитивной структуры к фразеологическому значению [12, с. 156-157].
Фразеологичский концепт может обрамляться несколькими фасетами, каждая из которых отражает соответствующий признак обозначаемой денотативной ситуации. Понятие «фразеологическая фасета» в теорию когнитивной семантики был введен Л.Г. Золотых. Под фразеологической фасетой она понимает «аспектное представление дискурсивного смысла ‘когнитивного многогранника', содержащего одну из лингвокреативных интерпретаций фразеологического концепта - импликационала соответствующего фразеологического значения» [11, с. 72].
Выводы. Таким образом, когнитивная лингвистика направлена на изучение как языковых знаний, так и знаний внелинг-вистического характера, связанных с процессами концептуализации и категоризации, которые формируют в сознании человека всю систему знаний (картину мира) в виде различных когнитивных структур, объективированных языковыми и речевыми знаками.
Лингвистический статус отрицания как многоаспектной многоуровневой категории определяется развитием объективной действительности с учётом индивидуального восприятия субъекта и репрезентируется в процессе общения как прямыми, так и косвенными (имплицитными) средствами. Связь категории отрицания с общей интерпретирующей функцией человеческого сознания позволяет сделать вывод о том, что функция отрицания, как и интерпретация, характеризуется структурированностью, базируется на коллективных схемах знаний и в то же время ориентирована на концептуальную систему отдельного человека, то есть субъективна.
Отрицание - дуалистическая лингвистическая единица, которая характеризуется как континуальным, так и дискретным аспектами. Аспекты (уровни) отрицания могут быть либо симметричными - в нейтральном контексте, либо асимметричными - при эмоциональной коммуникации. Наличие дискретности
и континуальности - проявление асимметризма всей языковой системы в целом.
Дискретность функции отрицания определяет структуру концепта отрицания в виде таких его основных характеристик: отсутствие, несоответствие, отрицательная оценка и отрицательная коммуникативная реакция. Формирование отрицательного смысла на функциональном уровне базируется на матричном концепте «отрицание (или одна из его характеристик) + интерпретируемый концепт или концептуальная структура», представляющем собой единые знания. Это раскрывает особый статус отрицания как структуры языкового знания - его категориальноматричный формат.
Контекстная зависимость отрицательных концептуальных структур доказывает, что когнитивный характер отрицания можно определить как относительный, поскольку оно используется и воспринимается в значительной степени интуитивно, опираясь на знания и коммуникативную ситуацию. Способы выражения отрицания обусловлены и ограничены когнитивным опытом говорящего, коммуникативным контекстом и ценностной систе-
мой индивидуумов и социума. Существование различных форм имплицитно выраженного отрицания подтверждает, что отрицание - континуально-дискретная категория. Совмещенность в человеческом сознании дискретного и континуального даёт возможность уже имеющимся в языке средствам передавать реалии в объективном мире имплицитным способом. Вариативность имплицитных отрицательных форм представляет собой концептуальную структуру [7, с. 54-55].
Когнитивный этап смыслообразования отрицательной ФЕ предполагает исследования концептуализации знаний, в процессе которой образуется качественно новая косвенно-номинативная концептуальная структура. Концепт как мыслительный образ материального или идеального объекта, сформированный на основе аналитико-синтетической деятельности мозга, выступает основой фразеологической семантики - положительной или отрицательной. К особенностям фразеологического отрицания можно отнести большое количество случаев имплицитного выражения отрицания, что объясняется косвенно-производной природой ФЕ [12].
Библиографический список
1. Кубрякова, Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке. Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. - М., 2004.
2. Алефиренко, Н.Ф. Языковая картина мира и культура // Когнитивно-дискурсивные аспекты лингвокультурологии: коллективная монография. - Волгоград, 2004.
3. Болдырев, Н.Н. Отрицание как модусно-оценочный концепт // Единство системного и функционального анализа языковых единиц: материалы регион. науч. конф. - Белгород, 2003. - Вып 7. - Ч. I.
4. Болдырев, Н.Н. Языковьые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2006. - № 2.
5. Болдырев, Н.Н. Концептуальная основа языка // Когнитивные исследования языка. Концептуализация мира в языке: коллектив. мо-ногр. - М.;Тамбов, 2009. - Вып. IV.
6. Болдырев, Н.Н. Категориальный уровень представления знаний в языке: модусная категория отрицания // Когнитивные исследования языка. Типы категорий в языке: сб. науч. трудов. - М.; Тамбов, 2010. - Вып. VII.
7. Пилатова, В.Н. Экспрессивное отрицание в современном английском языке: дис. ... канд. филол. наук. - СПб., 2002.
8. Гак, В.Г. Прагматика и языковое варьирование // Языковые преобразования. - М., 1998.
9. Чистоногова, Л.К. Синтаксические фразеологизмы со значением отрицания в современной английской разговорной речи: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1971.
10. Мотов, С.В. Когнитивный аспект исследования категории отрицания // Филология и культура: материалы VII Междунар. науч. конф. -Тамбов, 2009.
11. Золотых, Л.Г. Когнитивно-дискурсивные основы фразеологической семантики. - Астрахань, 2007.
12. Илюхина, И.А. Когнитивные основы формирования культурной коннотации отрицательной фразеологической семантики: дис. ... канд. филол. наук. - Астрахань, 2010.
13. Карцевский, С.И. Об асимметрическом дуализме лингвистического знака // Звегинцев В.А. (сост.). История языкознания Х!Х-ХХ веков в очерках и извлечениях. - М., 1965. - Ч. 2.
Bibliography
1. Kubryakova, E.S. Yazihk i znanie. Na puti polucheniya znaniyj o yazihke. Chasti rechi s kognitivnoyj tochki zreniya. Rolj yazihka v poznanii mira. - M., 2004.
2. Alefirenko, N.F. Yazihkovaya kartina mira i kuljtura // Kognitivno-diskursivnihe aspektih lingvokuljturologii: kollektivnaya monografiya. - Volgograd, 2004.
3. Boldihrev, N.N. Otricanie kak modusno-ocenochnihyj koncept // Edinstvo sistemnogo i funkcionaljnogo analiza yazihkovihkh edinic: materialih region. nauch. konf. - Belgorod, 2003. - Vihp 7. - Ch. I.
4. Boldihrev, N.N. Yazihkovjihe kategorii kak format znaniya // Voprosih kognitivnoyj lingvistiki. - 2006. - № 2.
5. Boldihrev, N.N. Konceptualjnaya osnova yazihka // Kognitivnihe issledovaniya yazihka. Konceptualizaciya mira v yazihke: kollektiv. monogr. -M.;Tambov, 2009. - Vihp. IV.
6. Boldihrev, N.N. Kategorialjnihyj urovenj predstavleniya znaniyj v yazihke: modusnaya kategoriya otricaniya // Kognitivnihe issledovaniya yazihka. Tipih kategoriyj v yazihke: sb. nauch. trudov. - M.; Tambov, 2010. - Vihp. VII.
7. Pilatova, V.N. Ehkspressivnoe otricanie v sovremennom angliyjskom yazihke: dis. ... kand. filol. nauk. - SPb., 2002.
8. Gak, V.G. Pragmatika i yazihkovoe varjirovanie // Yazihkovihe preobrazovaniya. - M., 1998.
9. Chistonogova, L.K. Sintaksicheskie frazeologizmih so znacheniem otricaniya v sovremennoyj angliyjskoyj razgovornoyj rechi: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - L., 1971.
10. Motov, S.V. Kognitivnihyj aspekt issledovaniya kategorii otricaniya // Filologiya i kuljtura: materialih VII Mezhdunar. nauch. konf. - Tambov, 2009.
11. Zolotihkh, L.G. Kognitivno-diskursivnihe osnovih frazeologicheskoyj semantiki. - Astrakhanj, 2007.
12. Ilyukhina, I.A. Kognitivnihe osnovih formirovaniya kuljturnoyj konnotacii otricateljnoyj frazeologicheskoyj semantiki: dis. ... kand. filol. nauk. -Astrakhanj, 2010.
13. Karcevskiyj, S.I. Ob asimmetricheskom dualizme lingvisticheskogo znaka // Zvegincev V.A. (sost.). Istoriya yazihkoznaniya XIX-XX vekov v ocherkakh i izvlecheniyakh. - M., 1965. - Ch. 2.
Статья поступила в редакцию 16.09.13
УДК 808.5
Nikonova T.N., Tolstyh L.I., Kulikova N.A. COMMUNICATIVE CULTURE OF OLD BELIEVERS OF THE MOUNTAIN
ALTAI. The article describes the main directions of research works of the authors, are considered national-cultural stereotypes held in the communicative culture of old believers of the Mountain Altai. The features of the old perception of the world, affecting the General rules of communicative behaviour.
Key words: communicative behaviour, old believers, verbal and non-verbal communication, speech genres.
