CC BY
39
ВОДЯСОВА Л. П., АНТОНОВА О. Н.
КАТЕГОРИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ И ЕЕ ТИПЫ (НА МАТЕРИАЛЕ ЭРЗЯНСКОГО ЯЗЫКА)
Аннотация. В статье рассматривается категория противоположности. Отмечается, что в языке средством ее реализации выступает антонимия. Авторы выделяют типы противоположностей и описывают их специфику на материале эрзянского языка.
Ключевые слова: противоположность, антонимия, тип противоположности, контекст.
VODYASOVA L. P., ANTONOVA O. N.
THE CATEGORY OF LINGUISTIC OPPOSITION AND ITS TYPES: AN ERZYA LANGUAGE-BASED STUDY
Abstract. The article considers the category of opposition. It has been noted that antonyms are used to implement this category in a language. The authors distinguish between certain types of opposites and describe their peculiarities based on the Erzya language.
Keywords: opposition, antonymy, type of opposites, context.
В современной науке термин «противоположность» используется широко. В философии это один из видов отношений, устaнaвливaемых в результате срaвнения двух предметов по выбрaнному (или зaдaнному) основaнию срaвнения (признаку) [11, с. 182]. С точки зрения логики, противоположность - гатегория, вырaжaющaя одну из сторон диaлектического противоречия, которое включaет в себя взaимодействие между взaимоисключaющими, но при этом взaимообуслaвливaющими и взaимопроникaющими друг в друга противоположностями внутри единого объекта [7, с. 486].
В лингвистике, как известно, понятие противоположности лежит в основе такой семантической категории, как aнтонимия. Однако среди ученых--лингвистов до настоящего времени нет единства в его трактовке. В ряде работ прежде всего не различают понятия противоположности и противопоставленности. Это приводит к рaсширенной характеристике aнтонимии, которая, например, О. С. Ахмановой определяется как семантическая противопоставленность, противоположность, а сами aнтонимы квалифицируются или гак словa, имеющие в своем значении качественный признак и потому способные противопоставляться друг другу как противоположные по значению, или как слова, протиповопоставленные друг другу гак коррелятивные, обозначающие противоположно направленное действие [2, с. 50]. Л. A. Введенская отвергает такое расширенное понимание антонимии. Она утверждает, что противопоставляться могут прaктически любые
1
лексические единицы, даже синонимы, однако это не делает их антонимами даже в условиях контекста [3, с. 14-15]. Согласно А. А. Уфимцевой, значения слов-антонимов имеют относительный характер, формируемый не столько на отражении абсолютных (объективных) свойств, признаков и их отношений в реальной действительности, сколько на их оценке в сравнении относительно других, стоящих на противоположной шкале отсчета качеств и свойств предметов [14, с. 192]. Ряд авторов утверждает, что антонимы - это слова, имеющие прямо противоположное значение [13, с. 128]. В мордовском языкознании также превалирует эта точка зрения. Исходя из этого, антонимы квалифицируются как противоположные по значению слова. Это толкование закреплено в «Лексикологии современных мордовских языков» [9] и ряде других работ, в которых рассматриваются антонимические отношения различных языковых единиц [5; 8; 16; 17 и др.]. С нашей точки зрения, антонимия должна быть определена как смысловая противоположность, закрепленная в нормах словоупотребления. Сами по себе предметы, их признаки, свойства не противоположны, отношения противоположности между ними устанавливаются в нашем сознании и отражаются в семантике слов как результат мыслительной операции обобщения. В зависимости от лингвистических (характер контекста, смысловые акценты, средства выражения и др.) и экстралингвистических (возраст, профессия людей, их жизненный опыт и др.) условий противоположными могут оказаться различные предметы, явления и соответствующие им слова.
Антонимы, как известно, составляют в языке парную корреляцию. В эрзянском языке в силу общности значений они могут встречаться в одном и том же контексте, иными словами, сочетаться с одними и теми же словами (теемс вадря / берянь кудо «построить хороший / плохой дом», каземс ашо / раужо паця «подарить белый / черный платок», тердемс / панемс ялганть «позвать / прогнать друга», туемс позда /рана «уйти поздно / рано», ушодомс / прядомс тевенть «начать / закончить дело», мольсь сэрей / алкине ломань «шел высокий / низкий человек»; ваномс икелев /удалов «смотреть вперед / назад» и т. д.). Антонимы есть не у всех слов. Не имеют антонимов имена существительные с конкретным значением (ломань «человек», тейтерь «девушка», эйкакш «ребенок» и др. -одушевленные существительные, вальма «окно», веле «село», кудо «дом», пенч «ложка», чакш «чашка» и др. - неодушевленные существительные), имена числительные, большинство местоимений, а также имена собственные (Лияна, Москов, Инерка и др.). Наиболее распространены антонимические отношения среди качественных имен прилагательных и качественных наречий, немного меньше их среди глаголов и еще меньше среди имен существительных. В эрзянском языке антонимия развита и среди служебных частей речи - послелогов: аштемс кудонть икеле /удало «стоять впереди / позади дома»,
2
ёртомс столенть лангс / алов «бросить на / под стол», ливтямс пельтнень алга / верьга «лететь под / над облаками» и т. д. Обычно антонимы есть у слов с качественной, количественной, пространственной, временной семантикой: пaро - берянь «хороший -плохой», од — сыре «молодой - старый», покш — вишкине «большой - маленький» (качество), ушодкс — пе «начало - конец», видечи - манчема «истина - ложь», одксчи — сыречи «молодость - старость», само — туема «приход - уход» (предметность), панемс — тердемс «прогнать - позвать», ушодомс — прядомс «начать - закончить», озамс - стямс «сесть - встать», шнамс — сялдомс «хвалить - охаять» (действие), тей — тов «сюда - туда», икеле - удало «впереди - сзади» (пространство), позда — рана «поздно - рано», исяк — течи «вчера - сегодня», течи — ванды «сегодня - завтра» (время), човинестэ - эчкестэ «толсто -тонко», эрязасто - састо «быстро - медленно», нурькасто — кувакасто «коротко - длинно» (признак действия) и т. д.
Явление антонимии тесно связано с явлением полисемантичности, причем у полисемантичных слов обычно по несколько антонимов: лембе вал «теплое слово» - казямо вал «жесткое слово», лембе варма «теплый ветер» - якшамо варма «холодный ветер», лембе ойме «добрая (букв.: теплая) душа» - кельме ойме «холодная душа», лембе вановт «теплый взгляд» - кежей вановт «злой взгляд».
Слова в антонимических парах вступают между собой в более сложные отношения, образуя своего рода антонимические парадигмы («антонимические блоки», по терминологии Л. А. Новикова [12, с. 82]). Основанием для этого служат родственные словообразовательные связи. Так, в эрзянском языке лексема ашо «белый» имеет противоположное значение к чему-либо темному, именуемому лексемой раужо «черный». Из этой антонимической пары образуются родственные слова, которые приобретают другой оттенок значения: ашназа -раужаза «беловатый - черноватый», ашолдомс - раужкадомс «белеть - чернеть», ашолдома - рауждома «белизна - чернота», ашолгадомс - раужкадомс «побелеть -почернеть», ашолемс - раужкалемс «белеть - чернеть». Кроме того, антонимы могут совмещаться. В этом случае противоположные признаки приписываются одному явлению, предмету или лицу. Это явление обычно встречается в различных речевых ситуациях. У говорящего или пишущего появляется возможность предельно краткой и выразительной передачи противоположных чувств, обуревающих человека в один и тот же момент, или противоположных признаков, которые в какое-то время существуют у одного явления, или явлений, которые могут быть оценены различно, в зависимости от того, с какой точки зрения на них взглянуть: Монь лангс прась стака канст, но те стака канстось марявсь шождынекс 'На меня легла тяжелая ноша, но эта тяжелая ноша казалась легкой'; Шкась буто кавонзась: марявсь, моли то пек састо, то эрязасто 'Время будто раздвоилось:
3
казалось, идет то очень медленно, то быстро'; Кудонть икелеяк, удалояк кассть ламо килейть 'И спереди, и сзади дома росло много берез' и т. д.
В силу своей выразительности антонимы часто используются в художественных текстах. В канву произведения писатели вводят их для создания яркого художественного образа, эмоционального описания событий, фактов и т. д.: Вирь удалое чизэ прась. / Тарказонзо зоря стясь (Я. Григошин) 'За лес солнце упало. / Вместо него заря поднялась'; Пильгетне эзть кунсоло, аеоль икелев, удалов эскельдясть сынь (Ф. Чесноков) 'Ноги не слушались, не вперед, назад шагали они'; Ашо паля оршась модась, / Менелесь - чама чопода («Сятко») 'Белое платье надела земля, / Небо - лицо темное'. Очень любит использовать антонимы в своих произведениях известный мордовский писатель Числав Журавлев. На антитезных противопоставлениях он создал множество сентенций-афоризмов, в которых представлен жизненный опыт писателя, его наблюдения над людьми: Превеесь весень ендо тонавтни, чаволась весень тонавты 'Умный ото всех учится, глупый всех учит'; А однэнь, а сыренень ськамочись - аеоль оймсема 'Ни молодым, ни старым одиночество - не отдых'; Шнамось ды сялдомась - селмот: васенцесь кепеди верев, омбоцесь - валгсты алов 'Похвала и ругань - крылья: первая поднимает вверх, вторая -опускает вниз'; Эрямосонть весе инжеть: одтнэнь вастыть сыретне, сыретнень ильтить одтнэ 'В жизни все гости: молодых встречают старые, старых провожают молодые' и др. В основе большинства пословиц и поговорок также лежит явление антонимии: Берянь теят - паро а неят 'Плохое сделаешь - хорошее не увидишь' [11, с. 132]; Од пингесь юты ливтязь, сыре пингесь - састо молезь 'Молодость проходит мимолетно, старость - тихим шагом' [11, с. 28]; Смелэнть лангс кискась ансяк онги, пелицянть - суски 'На смелого собака только лает, трусливого кусает' [11, с. 145].
Говоря о противоположности, ученые выделяют и ее типы.
Наиболее развернутая концепция типов лингвистической противоположности впервые была предложена Л. А. Новиковым. Он выделил четыре типа - контрарную, векторную, комплементарную и конверсивную [12, с. 79-87]. Далее теорию о типах противоположности развивает М. Р. Львов [10]. За основу он берет методику Л. А. Новикова, но отмечает, что логическая модель противоположности является недостаточным условием. По его мнению, в языке она становится моделью антонимии только у лексем, которые обозначают качество, выражают противонаправленность действия, состояния, свойств, признаков, а также у некоторых других лексических единиц. М. Р. Львов совершенно уверен, что антонимичность не вызывает сомнений лишь в том случае, если антонимические пары содержатся в одном предложении или в одном небольшом отрывке текста. С его точки зрения, только учет природы и особенностей семантики языковых единиц позволяет
4
огрaничивaть aнтонимы от других противопоставленных слов, не являющихся ими [10, с. 10]. В своей работе исследователь выделяет контрaрную, контрaдикторную и векторную типы противоположности. Т. И. Янгайкина, апробировав точку зрения М. Р. Львова на материале одного из мордовских языков - мокшанского - доказывает, что эти типы противоположности имеют место и здесь [18]. И это объяснимо, так как антонимия - одно из универсальных лингвистических явлений, и многие его признаки одинаковы для всех языков. Проанализировав материал эрзянского языка, мы также пришли к выводу о функционировании здесь этих же типов противоположности [4; 5; 6].
Кратко охарактеризуем типы антонимии на материале эрзянского языка.
Контрарную (от лат. contrarius) противоположность выражают aнтонимы, отвечaющие логическому критерию, иными словами, имеющие средний член. В эрзянском языке это достаточно распространенный тип. Он лежит в основе антонимических отношений лексем, содержaщих укaзaние та гачество: яшо - рaужо «белый - черный» (средний член: серой «серый»), коське - нячко «сухой - мокрый» (средний член: летьке «влaжный)») или обозначающих пространственные координаты: исяк «вчера» - течи «сегодня» - ванды «завтра», валске - чи - чокшне - ве «утро - день - вечер - ночь», ушодкс - куншка - пе «начало - середина - конец». В речи такое противопоставление предполагает возможную степень усиления признака, качества, действия или градацию. Средний член в ряде грaдуaльных противопоставлений обычно не имеет спецтального вырaжения, но всегдa подрaзумевaется гак своеобразная точга отсчета. Так, например, в антонимической паре ашо - раужо «белый - черный» наблюдаем признак градуальности. Градуальный ряд между крайними ашо «белый» и раужо «черный» включает еще три лексемы: ашо - ловтаня — серой — чопода - раужо «белый - бледный - серый - темный - черный». Все они выражают понятия цвета и чаще всего сочетаются со словами сельме(ть) «глаз(а)», чер(т)ь «волос(ы)», чама «лицо». В речи антонимы могут взaимозaмещaться для придaния выскaзывaнию более вежливой формы. Как известно, слова, которые используются с целью устранить резкость или грубость фразы, называются эвфемизмами. На этом основании иногда говорят об антонимах-эвфемизмах, которые выражают значение противоположности в смягченной форме. С точки зрения этики, лучше, например, сказать човинька тейтерь «худенькая девушка», чем коськана «тощая, костлявая» и т. д. Так, например, обстоит дело и в следующем примере: Сценaнть лангс капшазь, вишка эскелькссэ лиссь аволь пек сэрей, но аволь алкинеяк цера 'На сцену торопливо, небольшими шажками вышел не очень высокий, но и не очень низенький мужчина'. Антонимы аволь пек сэрей - аволь пек алкине «не очень высокий - не очень маленький» обладают признаком градуальности, между ними подразумевается третий член «средний» (в речи имеется в виду, что на сцену вышел
5
мужчина среднего роста).
Контрадикторная (или по терминологии Л. A. Новиковa, комплементария [12]) противоположность характеризуется тем, что между противопоставляемыми члетами (видовыми понятиями), дополняющими друг друга до единого целого (родового понятия) и являющимися по своей природе предельными, нет низкого среднего члета. Противоположные видовые понятия определяют предел проявления кaчествa, свойствa или действия, определяемых тем или иным родовым понятием, тем самым обрaзуя логическую модель. В эрзянском языке это один из наименее встречаемых типов антонимии. В качестве примера можно привести лишь следующие: эрикс - кулозь «живой - мертвый», чачомс -куломс «родиться - умереть», сёвномс - мирямс «ругаться - мириться» и др. Последняя пара фигурирует в пословичном высказывании: Мирдть-нить севныть-тюрить - часонь ютазь мекев мирить 'Муж с женой поссорятся - через чaс помирятся' [11, с. 36]. Отметим, что контрaдикторную противоположность следует отличaть от простой контрaдикторности, которую создают противоречaщие понятия тита од «молодой» - аволь од «не молодой» (иными словами, или средних лет, или пожилой, или старый). Они представляют собой осгабленную противоположность в силу неопределенности второго члета оппозиции, не вырaжaющей тастоящей aнтонимии. Для того чтобы вырaзить истинную противоположность, второй член должен быть выражен более определенно (аволь од = сыре «не молодой = старый»). Таким образом, образуется антонимическая пара: од «молодой» -сыре «старый».
Векторная (от лaтинского vector) противоположность представляет собой противоположность рaзнонaпрaвленных призтаков. В эрзянском языке, пожалуй, это самый распространенный тип. Его создают прежде всего глаголы, которые обозначают противоположно направленные движения и действия: ушодомс - прядомс «начать -закончить», куземс - валгомс «подняться - спуститься», муемс - ёмавтомс «найти -потерять», самс - туемс «прийти - уйти», совамс - лисемс «входить - выходить», панжомс - пекстамс «открыть - закрыть», саемс - максомс «брать - отдавать» и др. Данные антонимические пары часто встречаются в пословицах и поговорках с целью создания контрастности: Муить - каштмольть, емaвтыть - иля пижне 'Нашел - молчи, потерял - не кричи' [11, с. 221]; Сaят вить кеднесэ, мaксaт - керш кедьсэ 'Берешь правой ручкой, отдаешь - левой' [11, с. 91]. Кроме глаголов, векторная противоположность может быть представлена отглагольными именами существительными: ушодома - прядома «начало - конец», чилисема - чивалгома «восход - заход (солнца)», ормалгадома -пичкамо «заболевание - выздоровление», совамо - лисема «вход - выход», панжома -пекстамо «открытие - закрытие»; именами прилагательными: шождыне - стака «легкий -
6
тяжелый», кувака - нурькине «длинный - короткий», чапамо - ламбамо «кислый -сладкий», чова - эчке «тонкий - толстый», чевте - калгодо «мягкий - жесткий»; наречиями: васоло - маласо «далеко - близко», тесэ - тосо «здесь - там», верев - алов «вверх - вниз», икеле - удало «впереди - сзади» и др. Антонимические тары, создающие векторную противоположность, также чaсто встречaются в пословицах и поговорках для создания контрастности: Паро тевень ушодомась, седе паро - прядомась 'Хорошо начало дела, еще лучше его конец' [11, с. 185]; Валонь евтамось шождыне, тевень теемась стака 'Слова говорить легко, a делa делaть тяжело' [11, с. 66]; Васолов путсак - маласто мусак 'Дaлеко положишь - близко тайдешь' [11, с. 150]; Телентень анокстак кизна, кизэнтень -тельня [8, с. 115] 'К зиме готовься летом, к лету - зимой'; Кизэсь важоди теленть лангс, телесь - кизэнть лангс [11, с. 136] 'Лето работает на зиму, зима - на лето' и т. д.
Тaким обрaзом, aнтонимия - это средство реализации категории противоположности в языке. В эрзянском языке она выстутает в гачестве зтаков рaздвоенного та противоположности единствa, одновременно определяя предел проявления того или иного кaчествa, свойствa, действия, отношения и указывая та нерaзрывную связь противоположностей в гаждом конкретном проявлении сущности. Aнтонимия - яркое изобрaзительное средство язьшл. В талнь текста ота вводится обычно с целью создания контрастности.
ЛИТЕРAТУРA
1. Антонова О. Н. Эмотивная функция антонимов в произведениях Ф. М. Чеснокова // Евсевьевские чтения. Серия: Эмотивность художественного текста и способы ее репрезентации [Электронный ресурс]: сб. науч. тр. по материалам Междунар. науч.-практ. конф. с элементами научной школы для молодых ученых «51-е Евсевьевские чтения», 14-15 мая 2015 г. / редкол.: Л. П. Водясова (отв. ред.) [и др.] ; Мордов. гос. пед. ин-т. - Саранск, 2015. Рег. св-во обязательного федерального экземпляра электронного издания 42304. № госрегистрации 0321503668 (выдан 24 ноября 2015 г.).
2. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. - М.: Сов. энцикл., 1966. - 607 с.
3. Введенская Л. А. Словарь антонимов русского языка. - Ростов н/Д: Изд-во Ростовского ун-та, 1971. - 166 с.
4. Водясова Л. П. Антонимическая лексика как средство реализации лексического способа связи в произведениях К. Г. Абрамова // Вестник Угроведения. - 2014. - № 3 (18). - С. 28-32.
5. Водясова Л. П., Антонова О. Н. Контексты с разнокорневыми антонимами в
7
произведениях Ф. М. Чеснокова // Гуманитарные научные исследования. - 2015. -№ 4 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://human.snauka.ru/2015/04/10370.
6. Водясова Л. П., Антонова О. Н. Эмоциональный характер антонимических контекстов в произведениях Ф. М. Чеснокова // Международный симпозиум «Финно-угорские языки народов России в условиях взаимодействия с языками разных систем», посвященный юбилеям финно-угроведов - Хейкки Паасонена (150 лет), Пауля Аристэ (110 лет) и Б. А. Серебренникова (100 лет), 21-22 мая 2015 г. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2016. - С. 76-84.
7. Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. - М.: Наука, 1975. - 720 с.
8. Кочеваткин А. М. Синонимические и антонимические отношения в соматической лексике диалектов эрзянского языка // Финно-угристика-5: межвуз. сб. науч. тр. / редкол.: М. В. Мосин (отв. ред.) и [др.]; МГУ имени Н. П. Огарева. - Саранск, 2003. -С.118-123.
9. Лексикология современных мордовских языков: учеб. пособие / под ред. Д. В. Цыганкина. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1983. - 189 с.
10. Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка. - М.: Рус. яз., 1984. - 384 с.
11. Мордовские пословицы, присловицы и поговорки / вступ. статья, запись, системная обраб. текстов и переводы их на рус. яз. К. Т. Самородова. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1986. - 280 с.
12. Новиков Л. А. Логическая противоположность и лексическая антонимия // Русский язык в школе. - 1966. - № 4. - С. 79-87.
13. Современный русский язык: учебник / С. М. Колесникова, Е. В. Алтабаева, Л. П. Водясова, Е. Н. Лисина, П. В. Каштанова, Е. Н. Морозова, И. Б. Грузнова; под ред. С. М. Колесниковой. - 2-е изд, испр. - М.: Флинта, 2016. - 559 с.
14. Уфимцева А. А. Слово в лексико-семантической системе языка. - М.: Наука, 1986 -239 с.
15. Философская энциклопедия: в 5 т. Т. 4. - М.: Сов. энцикл., 1967. - 592 с.
16. Ширманкина Р. С. Фразеология мордовских языков: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тарту, 1970. - 21 с.
17. Эрзянь-рузонь антонимень валкс = Эрзянско-русский словарь антонимов / сост. Р. Н. Бузакова, Е. Н. Лисина. - Саранск, 2008. - 135 с.
18. Янгайкина Т. И. Системные семантические отношения в лексике мокшанского языка : дис. ... канд. филол. наук. - Саранск, 2008. - 180 с.
