CC BY
44
Э.В. Седых
КАТЕГОРИИ ЖИВОПИСНОСТИ И ДЕКОРАТИВНОСТИ В МЕТАТЕКСТЕ УИЛЬЯМА МОРРИСА
Под метатекстом мы понимаем «текст второго порядка», по отношению к которому собственно текст выступает как объект описания. В общем виде метатекст можно определить как текст, предназначенный для анализа структуры, свойств, методов и законов построения некоторого другого текста, называющегося предметным, или объектным. Всякий текст как совокупность высказываний (знаков) представляется в виде подмножества объектов, а метатекст - как их множество.
Метатекст как текст о тексте относится к категории мифологического описания, а мифологическое описание монолингвистично - предметы этого мира описываются через такой же мир, построенный таким же образом. В метатекстовой структуре текста имеет место некий метатекстовый каркас или метаструктурный пласт текста (здесь имеется в виду «авторское повествование об авторском повествовании»).
Метатекст Уильяма Морриса, английского писателя, поэта и художника второй половины XIX в., можно интерпретировать как некую множественную художественную сущность, включающую в себя категории, свойственные не только литературе, но и различным видам искусства. В данной статье мы ограничимся лишь рассмотрением категорий живописности и декоративности. Следует заметить, что эти категории, наряду с категорией эстетичности, принимают участие в реализации принципа взаимодействия литературы и искусств в творчестве Морриса.
Слово не только хранит в себе информацию и служит средством сообщения мысли и чувства, оно раскрывает множество исторических пластов, делает возможным логические и эмоциональные переосмысления. Кроме того, в каждом новом контексте слово приобретает новый оттенок, начинает переливаться иными красками.
Художественное слово по сути своей живописно, ему присуще изобразительное начало. Оно может настолько сильно воздействовать на воображение и чувства человека, что в результате перед глазами возникает яркий образ - «ожившая картина». Зрительные ассоциации, вызываемые словом, создаются благодаря наличию у писателя таланта живописца, а у читателя - умения видеть и воспринимать прекрасное.
Живопись словом отличается от живописи как вида искусства, поскольку обладает существенной особенностью изобразительности. «Картина», увиденная нами в литературном описании и возникшая в сознании, не только видится, но и чувствуется; она сродни ощущению от яркого, но расплывчатого сна. Мы как бы временно находимся в неопределенном пространстве с ускользающими представлениями, сильно волнующими нас в конкретный промежуток времени восприятия текста. С изменением «картин» меняются и наши представления и ощущения по поводу предмета описания, мы как бы постоянно движемся вперед по воле авторского желания: зрительные образы только подразумеваются, они внушаются нам писателем.
© Э.В. Седых, 2005
В «средневековых романах» Морриса, к числу которых принадлежит и его поздний роман «Воды Дивных Островов», выявляется взаимодействие слова и живописи на межъязыковом уровне. Образ становится здесь «синтетическим»: языки разных видов искусства взаимопроникают друг в друга и создают совершенно новый по смыслу и содержанию образ. Живопись, переходя в иную систему эстетических координат - литературу, преображается, обретая новую художественную выразительность. В результате создается новое эстетическое целое.
Все романы Морриса, по сути своей, составлены из сюжетных живописных картин, многие из которых могли бы стать гобеленами или фресками.1 В романе «Воды Дивных Островов» - это и сцена ловли кроликов среди нежной травы Острова Юных и Старых, и играющие с козами беззаботные дети, и плывущая в Посыльной Ладье навстречу неведомым испытаниям Одинокая Пташка и др.
Проблема «живописности» (рюШгездие) является частью общей проблемы синтеза искусств, которая была в центре внимания английской культуры конца XIX - начала XX в., особенно деятельности прерафаэлитов. Моррис как сторонник прерафаэлитизма сближал литературу и живопись: его картины создавались по литературным мотивам, а слово включало в себя живописное, визуальное начало. В прерафаэлитизме Моррис видел сочетание романтизма, реализма и декоративного начала. Естественное изображение жизни дополнялось им романтическим сюжетом, а эстетическое начало - Красота - выступало в «декоративном» одеянии.
Красота, которая призвана сформировать особый стиль жизни и стиль мышления, -основное требование искусства. Основная черта метатекстовой эстетики Морриса - Красота как сфера обособленного существования. В этой Красоте и жила «Душа Мира» -бесконечность бытия духа (духовная универсалия символизма); открытие себя, своей души, своего второго «я».
Именно Красота спасает Одинокую Пташку на ее нелегком пути, отвлекая от все-•го дурного. Моррис использует здесь особый эстетический прием. В самый ужасный момент жизни внимание девушки намеренно отвлекается на какую-нибудь красивую декоративную деталь: на острове Королей - это шелковые кружева туфель, одолженных ей Атрой; а на Острове, Где Царит Ничто, - искусно вышитый кошель Виридис, в котором хранились предметы для разведения огня.
Моррис предоставляет читателю право получить эстетическое наслаждение от соприкосновения с Красотой. Как известно, слово воздействует на воображение, живопись - на чувства. «Живописное слово» оказывает воздействие одновременно и на воображение, и на чувства читателя. В романе «Воды Дивных Островов» Моррис реализовал свои эстетические концепции посредством живописания и декорирования. Его роман можно назвать псевдосредневековым «живописно-декоративным романом» в стиле фэнтези.
Живописность как свойство изобразительного искусства включает в себя взаимодействие форм, объемов, цвета, линий, света и тени, при котором возникает впечатление полноты и богатства, многообразия и изменчивости. В живописи - это преобладание цвета и светотени над четкой линией, перетекание, динамика объемов в пространстве. В художественном произведении - это красочность, яркая образность, свободная живая выразительно сть.
Декоративность можно рассматривать как некое свойство, усиливающее выразительную и организующую роль изобразительного искусства. Декоративность - это эстетическое освоение среды, окружающей человека; это художественное оформление со-
зданной человеком «второй природы» (здания, сооружения, помещения, улицы, площади, дороги). Это украшение повседневной жизни, создание красоты и удобств вокруг человека (будь то предмет мебели, оконное стекло или гобелен). Художественные приемы декоративности - орнамент (декор), природная фактура материала, ритмы линий, пластика объемов, интенсивность цветовых пятен, особенности мазка.
В художественном произведении декоративность - это искусство украшения, а не украшательства, которое помогает созданию целостной картины описания и запечатлевает стиль автора.
В романах Морриса явно прослеживается установка на описание или, точнее, на живописание. Живописность создает целостную картину описания; декоративность используется для описания деталей, является украшением целостной картины описания. В романе Моррис не отдает предпочтения ни живописности, ни декоративности: они раскрыты им в равной степени в соответствии с его эстетической ценностной системой.
Живопись словом напрямую связана с созданием в тексте видимого мира с помощью словесных образов (или словесных красок). Словесный образ может быть реализован в портрете персонажа, пейзаже, интерьере и натюрморте. Можно утверждать, что в метатексте Морриса в жанровом отношении живописность имеет место в пейзаже и портрете, а декоративность реализуется в интерьере и натюрморте.
В романах Морриса, как и в живописи, есть и детальные портреты персонажей, и красочные пейзажи, и колоритные описания зданий, их украшений и красивых предметов (например, мебели, одежды, ювелирных изделий). Фоном для всего романа служит живописная сельская местность средневековой Англии.
Портрет в живописи - это момент жизни человека, запечатленный на бумаге. Портрет в литературе - картинно-выразительное изображение героя и его внутреннего психологического мира вербальными средствами. Это описание внешности персонажа, играющее определенную роль в его характеристике, и одно из средств создания образа. Портрет может быть подробным (детальным) и включать в себя описание костюма, манеры поведения, принадлежность к определенной социальной среде.
Уильям Моррис проецирует через портрет совершенство человека, гармоничную красоту его тела и души. Портрет в его исполнении всегда яркий, рельефный, контрастный окружению героя. Портрет отражает богатство внутренней жизни героя и его отношений с миром (Одинокая Пташка). Иногда можно проследить контраст между внешним обликом и духовной сущностью человека (вассал Красного рыцаря, мать Одинокой Пташки). У Морриса в портрете присутствуют как цветовая гамма, так и гамма различных эмоциональных красок. В создании живописного портрета персонажа им используются эпитеты, сравнения, метафоры, перифраз и разного рода контрасты.
Одним из колоритных моррисовских приемов создания портрета является прием противопоставления образа персонажа самому себе. Ср., например, портрет ведьмы и ее перевоплощения:
«For this one had not dark hair, and hooked nose, and eyen hawk-bright; stark and tall was she indeed, as that other one, and by seeming of the same-like age; but there came to an end all her likeness to last night’s housewife. This one had golden-red hair flowing down from her head; eyes of hazel colour, long and not well-opened, but narrow and sly. High of cheekbones she was, long-chinned and thin-lipped; her skin was fine and white, but without ruddiness; flat-breasted she was, and narrow-hipped».
«Ибо у этой женщины не было ни черных волос, ни крючковатого носа, ни глаз ястребиноколких; властной и статной оставалась она и примерно того же возраста; но на этом и заканчивалось сходство с той, что еще вчера обитала в этом доме. Эта тонкогубая женщина смотрела на мир
хитро прищуренными карими глазками; и золотисто-рыжие волосы струились по плечам ее. Высокими казались скулы ее, а подбородок - острым; на коже ее, ослепительно-белой, не играл застенчивый румянец; плоскогрудой была она и узкобедрой».
(Меняется цвет волос и глаз героини, меняется ее внешность, сущность же ее остается неизменной.)
Следует заметить, что «портреты» у Морриса - не застывшие описания, а постоянно меняющиеся характеристики героя в зависимости от его эмоционального или душевного состояния. Портреты персонажей всегда пластичны и динамичны.
Кроме портретов персонажей, Моррис с большим искусством создает многочисленные пейзажи: дикие, сельские, городские. Пейзаж - это момент жизни природы. И в живописи, и в литературе пейзаж - картина, изображающая сцену природы. В качестве элемента вторичной важности в пейзаж могут быть включены люди и предметы, сделанные их руками.
Поэтический пейзаж у Морриса рисует лес, луг, озеро, остров, город, с одной стороны, и утро, вечер, солнечный свет, туман, ветер - с другой. В создании пейзажа он использует различные изобразительные средства, как стилистические (метафора, сравнение, олицетворение), так и чисто живописные (рисунок, цветопись, местный колорит): «а bight of greensward of the fashion of the moon of seven nights оЫ»(«полоса зеленого дерна в форме луны семи ночей от роду»); «honey-coloured sand thrust up a tongue in amongst the grass of the mead» («медового цвета песок, вонзающий свое жало в разнотравье благоухающего луга»),
Моррисовский пейзаж, так же как и портрет, имеет тенденцию к перевоплощению и взаимозаменяемости: пустота Острова, Где Царит Ничто, сменяется зеленым раздольем лугов и пашен; а природная и архитектурная роскошь Острова Нечаянного Изобилия превращается в мир гниения, упадка и разложения. В отличие от портрета и пейзажа, которые в метатексте Морриса обладают живописностью и динамичностью, натюрморт и интерьер характеризуются декоративностью и статичностью.
Натюрморт - картина, изображающая группу неодушевленных предметов, имеющая определенную тему. Это жанр искусства, изображающий вещественную среду человека, как правило, композиционно организованную (постановка). Натюрморт обычно содержит один предмет, сделанный человеком (например, стол или ваза) и служащий основанием для группировки предметов изображения. Это не зарисовка с натуры, а искусственная группировка вещей.
У Морриса натюрморт всегда эстетичен и декоративен, он несет в себе символическое содержание и социальные аналогии. Моррис получает истинное наслаждение, составляя, на пример, «декорацию» из продуктов питания: «.. .and buy for me white bread of the best; and right good flesh, or poulaine ... already cooked and dight; and, withal, the best wine ... and sweetmeats for thy baby ...»(... и купи мне белого хлеба из самой лучшей муки; и самого сочного мяса или пулярку ... уже приготовленную и приправленную; да еще хорошего вина ... да засахаренных фруктов для твоей крошки). Предметом моррисовского натюрморта может стать не только неодушевленная, но и живая природа, на мгновение «застывшая» в поле зрения художника (животные, птицы, деревья, цветы, камни).
Декоративны и символичны интерьерные описания в романах писателя, служащие зачастую фоном целостного изображения. Это описания жилищ, мебели, ковров, гобеленов, одежды, ювелирных изделий. Одной из основных особенностей метатекста Морриса является эстетическое «смакование» декоративных описаний интерьеров лю-
бого уровня - от полуразрушенной лесной хижины до роскошного средневекового замка.
У. Моррис являлся пламенным почитателем Средневековья. Средневековая живопись давала условно-плоскостное изображение мира. Композиция акцентировала не удаленность предмета от глаз наблюдателя, а его смысл и значение. Таким образом, средневековое изобразительное искусство стремилось «вглядеться» во внутренний мир человека, проникнуть в его дух. В Средневековье существовала мода на ниспадающие до пола одежды, драпирующие, скрывающие не только человеческое тело и его наготу, но и скрадывающие очертания его фигуры. На первом плане в метатексте Средневековья была духовность, внутреннее «убранство» человеческой души. Внутренний мир человека, мир его души невозможно создать без живописного изображения внешнего мира. Именно через отношение к внешнему миру проявляются чувства человека, его мироощущение.
Образы Средневековья в романе Морриса являются одновременно и живописнодекоративными, и литературными. Зримость, пластичность, чувственность образов свидетельствуют о том, что проза Морриса вбирала в себя стилистические приемы, свойственные изобразительному искусству, а язык живописи служил созданию поэтических образов.
У. Моррис создает в романе причудливый живописно-декоративный язык, изобилующий архаизмами и лексическими стилистическими приемами, которые используются им в качестве особых изобразительных средств, добавляющих словам краски, оттенки, блики.
Архаизация - своего рода декоративность, украшательство текста. Моррис прибегает к этому приему намеренно, стараясь передать в романе дух иной культуры, отличной от культуры викторианской Англии. Его роман изобилует историзмами (mote-house -ратуша; garth - сад; Wender - странник; noble - нобль - старинная золотая монета достоинством шесть шиллингов восемь пенсов, имевшая хождение в XIV-XVI вв.), устаревшими словоформами (spake - молвила; betwixt - между; aught - нечто) и грамматическими конструкциями (например, «send word by him of what I have done; and look thou to it but both our lords will praise me for the deed» - и с ним пошли слова мои о том, что я содеяла; и ты увидишь, что оба лорда меня похвалят за поступок сей).
На протяжении всего романа в качестве декоративной канвы художник использует прием синтаксической инверсии. Инверсированное расположение слов во фразе создает эффект поэтической выразительности, придает речи плавность звучания, наполняет текст живописной образностью прошлого: «Now from amidst all these imaginings arose a hope in her that she might one day escape from her thralldom» - И среди размышлений сих рождалась надежда в душе ее, что, быть может, однажды убежит она из ненавистного плена или «Short shall be my tale» - Недолгим будет мой сказ.
Архаизация текста романа делает его несколько искусственным. Живописность, создаваемая при помощи использования различных колоритных стилистических приемов, придает тексту естественность. И то, и другое соответствует художественному замыслу писателя. К стилистическим приемам, участвующим в процессе «живописания» словом, прежде всего можно отнести сравнение, метафору, олицетворение, метонимию, эпитет, перифраз, антономазию и словесную игру с именами собственными и топонимами.
Образность пропитывает ткань романа от начала и до конца, и именно сравнения как истоки поэтического образа являются опорой моррисовского мира, на которой создается здание стилистической красоты всех других тропов, включая метафору, олицетворение, метонимию. При описании положительных героев Моррис сравнивает их с ми-
ром цветов, деревьев, птиц и прочих прекрасных творений природы. Так, при создании образа Одинокой Пташки («Birdalone») он прибегает к сравнениям, содержащим символику птиц: «she laughed as merry as the birds on the bough», «she learned herself swimming, as the ducks do belike». Будучи сама «пташкой», девушка умела беззаботно смеяться как птички на ветке и плавать как уточка. Когда настало время отправляться в путь, она расправила перышки («feather») и «полетела» (поплыла) в неизвестность навстречу судьбе.
Моррис - мастер слагать красивые сравнения и необычные метафоры, подмечая сходство несопоставимых сущностей. Например, описывая великолепный дворец на Острове Королев, он подмечает цельность описываемого предмета посредством сравнения замка как творения рук человеческих с цветком - совершенным творением природы: «it was as one flower arisen out of the earth, and every part of it made the beauty of the other parts more excellent» (замок был сродни цветку, пробившемуся из-под земли; и каждая его частичка стремилась выделить на своем фоне и усилить красоту другой).
Кроме того, он впервые стал использовать прием вставных текстов, включая стихотворения в прозу. Красочно-зловещая метафора лежит, например, в основе магического текста «кровавого» заклинания:
«The red raven-wine now Hast thou drunk, stem and bow;
Then wake and awake And the wonted way take!
The way of the Wender forth over the flood,
For the will of the Sender is blent with the blood».
Вином цвета воронова крыла Вполне насытились нос и корма;
Так проснись-пробудись,
В путь привычный пустись!
Ныне Странника доля - по воде, а не пешему Ведь Посланника воля с кровью алою смешана.
Писатель широко использует и прием развернутой метафоры, реализующейся на протяжении всего романа: метафора зеркала (Абундия как отражение Одинокой Пташки в физическом и духовном плане), метафора пути (путешествие при помощи Посыльной Ладьи через «острова духовного развития»), метафора души (обретение мудрости в процессе познания всех типов развития человеческой личности и общества). Сквозная метафора развивается здесь по типу: «mirror —> quest —» soul» (отражение = подражание —» поиск - развитие —» индивидуальность = духовность).
Мир Морриса одушевлен и одухотворен: природа общается с человеком на языке души: «the very grass and flowers were friends to her», «the earth was her friend, and solaced her when she had suffered aught» (и даже травы и цветы подружились с ней; сама земля стала ей другом, и утешала ее в минуты отчаяния и скорби). Одинокая Пташка «разговаривает» с цветами, деревьями, птицами, животными, лесными духами и даже с самой феей леса, которая выступает в роли подруги, наставницы, матушки и помощницы (впоследствии лесная фея «беседует» и с другими людьми, которые нуждаются в ее помощи, наставлении или совете). Именно лесная дева учит главную героиню «читать книгу земли» («and now shall we begin to open the book of the earth before thee»).
В волшебном мире писателя обитают различные фантастические существа: боги и дьяволы, добрые и злые волшебники, привидения и таинственные двойники, загадочные твари и даже «живые» предметы. К последним, например, относится Посыльная Ладья
(«Sending Boat») - именно на этом судне при помощи кровавого ритуала и магического заклинания отправляется в путь героиня. Ладью можно лишь оживить, но никто не в состоянии управлять ею, ибо она - Судьба. Посыльная Ладья живет своей собственной жизнью; она, как любое зло, может предать в самый ответственный момент: ладья оставляет героиню в одиночестве и отчаянии на Острове Непрошенного Изобилия, который превратился в остров разложения и гниения. После смерти ведьмы-хозяйки Посыльная Ладья тоже умирает как живое существо, а ее душа перевоплощается в змею.
В романе в качестве одного из самых эффектных способов создания живописной образности используются перифразы имен собственных и топонимов, которые представляют собой замену нейтрального по своей окраске слова или словосочетания на описательный оборот речи, в котором указываются признаки не названного прямо предмета описания. Перифразы имен собственных: Baudoin - Golden Knight - Knight of the Quest (Бодуэн - Золотой Рыцарь - Рыцарь Поиска); Habundia - wood-woman (= wife) - Lady of the Wood (Абундия - хозяйка леса - Лесная Дева); Witch - witch-wife - Witch under the Wood (Ведьма - повелительница ведьм - Ведьма из Леса); Faery - Goddesses of the Gentiles - Devils of Evilshaw (Фаэри - Языческие Богини - Дьяволы Эвилшо). Перифразы топонимов: Forest of Evilshaw - Gate of Hell - Devil’s Park (Лес Эвилшо - Врата Ада -Дьявольские Угодья); Isles of the Lake - Wondrous Isles (Острова в Озере - Дивные Острова); Castle of the Quest - White Ward by the Water (Замок Поиска - Белый Страж Озера); House by the Water - House under the Wood - House of Captivity (Дом у Озера - Дом в Лесу - Дом Плена).
Перифразы раскрывают внешнюю или внутреннюю сущность изображаемого предмета (например, перифраз «White House» указывает на белый цвет стен замка, в котором обитала Королева-ведьма, а перифраз «House of Death» вскрывает истинное положение вещей: тот, кто попадал в это логово, никогда уже из него не возвращался живым).
Перифразы могут иметь или обобщающее: Arthur, Hugh and Baudoin - Champions (Артур, Хью и Бодуэн - Победители); Atra, Viridis and Aurea - ladies of the quest (Атра, Виридис и Аврея - дамы поиска) или уточняющее значение: Greenford - Greenford by the Water (Гринфорд - Гринфорд-на-Озере); sons of Adam - men (сыны Адамовы - мужчины).
Персонажи романа «Воды Дивных Островов» наделены прекрасными, необычными, живописными именами. Художник как жонглер играет с именами своих героев, облачая их одновременно и в наряды романтического прошлого, и собственного воображаемого мира. Рассмотрим некоторые из них: Birdalone (Одинокая Пташка = bird + alone); Habundia («Абундия» от abundance - изобилие, богатство); Aurea («Аврея» от aura - аура, ореол); Viridis («Виридис» от viridity - зелень, свежесть); Atra («Атра» - первая часть слова atrabilious - меланхолический); Hugh («Хью» от hug - крепкое объятие, хватка); «Arthur» (Артур - легендарный непобедимый рыцарь кельтских легенд).
Имена персонажам давались не случайно, они были придуманы автором с учетом их ярких характерных особенностей: Одинокая Пташка странствует по свету в вынужденном одиночестве; Абундия наставляет мудрости, дарованной ей от природы в избытке; Аврея добродетельна; Виридис - воплощение юности и упоения жизнью; Атра меланхолична и печальна; Хью - любитель нежных объятий и одновременно превосходный воин. Что касается Артура, он действительно с честью и достоинством выносит все испытания, выпавшие не только на его долю, но и на долю его друзей и окружающих людей (не случайно его избирают предводителем в борьбе с Красным Воинством, и именно он проявляет силу духа во время поиска трех дев) и демонстрирует благородство, оставаясь верным своей возлюбленной Одинокой Пташке, даже не надеясь на встречу с ней.
«Играя» в имена, Моррис создает и соблюдает еще одно правило: живописные имена получают только положительные герои романа, отрицательные же герои остаются при именах нарицательных (Witch, Queen, Red Knight, Apothecary, Furies, Graces - Ведьма, Королева, Красный Рыцарь, Аптекарь, Фурии, Грации).
Язык романа «Воды Дивных Островов» лишен намеренных украшательств, а цветовая палитра включает в себя основные цвета спектра (в этом ощущается влияние на творчество Морриса исландских саг). Цветовой спектр основывается на порядке появления цветов в природе. Цветовой круг включает в себя первичные, вторичные и промежуточные цвета. К первичным относятся красный, желтый, синий; к вторичным - оранжевый, зеленый и фиолетовый.
Прерафаэлиты предпочитали желтую, синюю и фиолетовую краски. В «палитре» Морриса предпочтение отдано зеленому, золотому и черному цветам, вторичными являются красный и белый. Следует заметить, что Моррис, следуя канонам Средневековья, являлся последователем теории «локального цвета» (цвет, лишенный оттенков).
В моррисовских описаниях доминирует зеленый цвет не только как символ природы (green boughs, green meadows, pale green clouds - зеленые веточки, зеленые луга, блед-но-зеленые облака), но и как олицетворение пробуждения жизни, неведения, надежды, расцвета, познания, мудрости, свободы и творчества (green gown, green shores, green road -зеленое платье, зеленые берега, зеленый путь). Все живое, доброе и благородное Моррис облачает в зеленые одежды: Green Knight (храбрый и любвеобильный Зеленый Рыцарь), Green lady (его возлюбленная Зеленая Дама, милая во всех отношениях), green-clad men-at-arms (лесные воины в зеленых доспехах, состоящие на службе у лесной феи, во всем помогающей главной героине).
Зеленый цвет присутствует на всех стадиях духовного развития человека (остров —»равнины - горы - замки —> город). Состояние неведения символизирует «Green Eyot» (плодородный Зеленый Остров, где любила проводить время Одинокая Пташка, будучи беззаботной и юной); состояние зрелости - «Greenford» (процветающий торговый город Гринфорд, населенный приятными работящими людьми); состояние мудрости - «Green Mountains» (Зеленые Горы - привольные владения Зеленого Рыцаря, где присутствует ощущение счастья и вечной весны).
Золотой цвет интерпретируется писателем как идеальный, совершенный во всех отношениях, сопоставимый с божественными одеяниями и наличием знания. В золото одеты немногие достойнейшие из героев: «Golden Knight» (добродетельный и самоотверженный Золотой Рыцарь) и «Golden Lady» (Золотая Дама, возлюбленная достойнейшего из мужчин). В золото когда-то были одеты Короли и Королевы с Дивных Островов, теперь низвергнутые и застывшие в вечном поминальном плаче по утраченным ценностям.
В золотое платье Авреи облачается на время пути к Замку Поиска Одинокая Пташка, но вскоре она вынуждена сменить одеяние, так как еще не достойна носить его, еще не настало время быть безупречной. В золото одевает лесная фея Одинокую Пташку, прошедшую нелегкий путь в поисках совершенства: платье девушки было подобно «солнечному лучу» («sunbeam»), оно светилось, сверкало и переливалось («gleamed and glowed in shifty brightness»), и в придачу к платью был пожалован «золотой пояс» («golden girdle») - символ уверенности в себе, духовной силы и свободы личности.
Черный цвет в палитре художника имплицирует двойственность. С одной стороны, он порождает хаос, тьму, зло (black hair, black chamber, black valley - черные космы ведьмы, черная камера в Башне Плача, черная долина навеки застывших Серых Овнов во
владениях колдуна Красного Рыцаря), с другой - таит в себе возможность перерождения, в том числе и духовного. В черные одеяния закутаны не только тела, но и души печальной Черной Дамы Атры («Black Lady») и осторожного Черного Оруженосца Артура, ее возлюбленного («Black Squire»); в черный плащ одет Черный Рыцарь Томас («Black Knight»), верный слуга дьявола Красного Рыцаря. Но по мере развития их духовности (общение с Одинокой Пташкой) изменяется и их внутренняя сущность: Артур становится смелым и верным, Атра прощает подруге измену и учится мудрости жизни. Сэр Томас и вовсе «перерождается»: нарушив волю хозяина, он спасает от смерти заблудившуюся в дьявольском лесу Одинокую Пташку и гибнет от руки Красного Рыцаря, тем самым обретая искупление прошлых грехов и спасая душу.
Красный и белый цвета в романе Морриса являют собой воплощение зла, ужаса, смерти. У него нет ни белых одежд, олицетворяющих чистоту и невинность, ни пламенной страсти, выражаемой красным цветом. Белое - лишь внешнее, кажущееся, притворное, не истинное. В белый цвет окрашены три замка на островах Королей, Королев и Непрошенного Изобилия (white castles), но за стенами величественных и роскошных дворцов скрываются похоть, гнев, злость и сама смерть (White House - «Белый Дом» на Острове Непрошенного Изобилия).
В красный цвет выкрашены одежды Красного Рыцаря (Red Knight) - рыцаря тотальной смерти, злого волшебника, тирана и сатаны. Он обитает в Красном Замке (Red Hold), населенном отвратительными существами; у него в услужении находится бесчисленное и безжалостное Красное Воинство (Red Company); и даже святой, которому поклоняется рыцарь, не кто иной, как кровавый Красный Петр (Red Peter) - проповедник безнравственности и насилия.
Королева-ведьма с Острова Непрошенного Изобилия облачена в красное («clad in red scarlet»), принадлежащая ей волшебная вода, делающая человека безвольным и приговаривающая к временной смерти, тоже красного цвета («red water»). В облике ее сестры, Ведьмы из Эвилшо, красным цветом окрашены волосы (red hair), а ведьминская Посыльная Ладья в качестве жертвоприношения использует багрово-алую кровь (red blood).
Таким образом, красный цвет является прерогативой абсолютного зла, и лишь после гибели (насильственной или естественной) всех отрицательных героев красный цвет обретает право на жизнь, став символом победы человека над самим собой и своими слабостями. Не случайно именно Артур первым причащается к красному, получив в дар меч в красных ножнах («а fair sword, red-sheathed»), который послужит ему в будущем символом очищения, освобождения от остатков зла в окружающем мире и в душе.
У. Моррис сумел запечатлеть в слове соотношение красок мира. В цвете и через цвет живопись выражает существо предметов, их эстетическую ценность и соответствие окружающему миру. Цветовые соотношения изображаемых предметов становятся основным носителем эстетического смысла романа. Живопись словом в романе пишет цвет света, тени, тьмы, тумана, воды, неба, земли. Общая композиция «картины» романа становится многокрасочной, колористической.
К основным изобразительным средствам, принимающим участие в создании «цве-тоживописи словом», в романе Морриса относятся метафора цвета (white wave-crests -белые барашки волн), цветовое сравнение (as green as emerald - зеленый, словно изумруд, остров), цветовая метонимия (for the Green Gown!, for Gold-sleeves! - восклицания Рыцарей Поиска во время турнира: «во славу Зеленого Платья!», «во славу Золотых Рукавов!»), цветовой эпитет («red raven-wine» - кровь цвета воронова крыла), а также цветовые контрасты на всех уровнях (bore a black surcoat besprinkled with silver tears - Артур
был одет в сюрко черного цвета, по которому катились серебряные слезы) и особенная моррисовская колористика.
Например, три дамы и их рыцари названы в соответствии с цветом носимых ими одежд (цветовая метонимия): Бодуэн («Golden Knight») и Аврея («Golden Lady») —» золотой (зрелость); Хью («Green Knight») и Виридис («Green Lady») —» зеленый (счастье); Артур («Black Squire») и Атра («Black Lady») —» черный (разлука). Это и цветовой символизм, и цветоживопись. Именно в соответствии с изначальными цветами (золотой -зеленый - черный) и складываются судьбы героев романа: Аврея теряет Бодуэна, так как тот уже достиг своего наивысшего духовного развития на земле; Хью и Виридис воссоединяются и живут счастливой семьей; Артур и Атра расходятся, ибо не предназначено им судьбой быть вместе. Артур встречает свою судьбу в лице Одинокой Пташки, а Атра избирает удел постижения вечной мудрости в одиночестве, иными словами, героини как бы меняются своими ипостасями, как некогда менялись платьями-цветами, и начинается новый виток духовного развития и постижения уже другого «я».
Цветопись словесного творчества - факт реального взаимодействия разных видов искусства в культуре - словесного творчества и живописи (ведущей художественной категорией которой является цвет). Цветовое многообразие и многокрасочность мира Морриса, увиденные его зрением и воплощенные на бумаге через призму его цветового восприятия, так же как и семантическая эмоциональная полнота и духовная глубина его образов, - высший пласт художественной культуры прерафаэлитов.
У. Моррис считается создателем стиля модерн а контексте английской культуры. Он представляет собой особый тип художника-универсала, владеющего различными видами творческой деятельности. Метатекст Морриса охватывает все виды художественного творчества, путем стилизации объединяет стили разных эпох; сочетает одушевленное с отвлеченным, вещное с духовным. И именно категории живописности и декоративности, как мы видели, являются ключевыми в метатексте писателя, создавая Основу для реализации принципа взаимодействия литературы и искусств в поэтике Уильяма Морриса, формируя основные эстетические принципы творчества писателя.
1 Morris W. 1) Hopes and fears for art. London, 1882; 2) The water of the wondrous isles. Public Domain E-Books, 2002.
Статья поступила в редакцию 17 октября 2005 г.
