CC BY
46
ОБЗОРЫ
УДК 130.2 DOI: 10.12737/ 17489
категориальный анализ культуры и её национального и общечеловеческого аспектов
Чернышева Татьяна Леонидовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры маркетинга и сервиса, tablack@mail.ru, ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный технический университет», г. Новосибирск, Российская Федерация
Предметом статьи является соотношение и взаимозависимость национальной и общечеловеческой культуры в свете современного кризиса концепции мультикультурализма. Статья констатирует сложность проблем глобального общества, которые, по мнению автора, связаны с отсутствием признания ценностей культуры, общих для всего человечества. Целью исследования является доказательство необходимости постулирования системы ценностей, направленной на выживание в полиэтничной среде. Это осуществляется посредством анализа различных представлений о сущности культуры известных отечественных и зарубежных культурологов. Основной вывод состоит в констатации необходимости подчинения интересов этносов интересам объединяющей эти народы нации и подчинения интересов наций интересам всего человечества. Только в этом случае, по мнению автора, может поддерживаться мирное сосуществование различных этнических обществ в глобальной среде.
Ключевые слова: культура, цивилизация, мультикультурализм, ассимиляционная модель, аккультурация, идентичность нации, концепция культурно-исторических типов, нацизм
Проблемы национальной культуры в её взаимоотношении с мировой серьёзно начали занимать умы людей с XVIII столетия, и сейчас о них можно говорить как о болевых точках современного общества, которое значительно приблизилось к межкультурному коллапсу. Сегодня, когда наблюдается столкновение интересов разных этносов, разных цивилизаций, когда мультикультурализм вошёл в явный конфликт с национализмом, понятия культуры как феномена, культуры общечеловеческой и культуры национальной как никогда актуальны.
В современном глобальном обществе, имеющем интенцию выжить в конфликтной межкультурной среде, у представителей разных государств не остаётся другого выбора, кроме поощрения мультикультурности. Однако проблема актуальности концепции мультикультурализма для современных сообществ является остро дискуссионной. По мнению историка Олега Немен-ского, общества, в которых уже долго проводит-
ся мультикультуральная политика, не только не стали более интегрированными, но и получили обратный результат. Появилась масса новых проблем в сфере межэтнических отношений. Мультикультурализм всё чаще расценивается как политика дискриминации большинства, так как у его представителей оказывается меньше возможностей и привилегий [18; 19]. Более того, само понятие «меньшинство» зачастую утрачивает свой смысл, поскольку иммигрантское население в некоторых мегаполисах Запада по своему количеству сопоставимо с местным населением, еще недавно составлявшим однозначное «большинство». Включение мигрантов в сообщество принимающей страны часто крайне затруднено в силу культурной дистанции между ними и местными жителями (незнание языка, навыки поведения, приобретенные в иных условиях, ценностные представления, связанные с религией). Коллективы новоприбывших в какую-либо развитую страну членов
общества столь огромны, что их уже невозможно адаптировать, как это можно было сделать с относительно малочисленными и разрозненными мигрантами до середины ХХ в. Таким образом, вместо интеграции (заявляемой как главная цель мультикультурализма) распространяется добровольная отчуждённость иммигрантов. Мульти-культурализм на уровне страны оборачивается жёсткой сегрегацией на локальном уровне [5; 10; 11; 12; 13].
Непродуктивность ассимиляционистской модели в обращении с культурными «меньшинствами» сделалась очевидной тогда, когда она дискредитировала себя во Франции. Несмотря на формально декларируемое равенство, равными членами сообщества мигранты не становятся. На протяжении ряда поколений воспроизводится их маргинальный статус. Бедность, периферийные рабочие места, убогие кварталы в пригородах,— таков удел большинства выходцев из бывших французских колоний в Африке и Юго-Восточной Азии. Опыт свидетельствует, что мигранты неевропейского происхождения становятся жертвами нападений расистов независимо от того, являются ли они французскими гражданами. Конфликт с CharИeHebdo подтвердил, что это процесс неодносторонний, то есть и потомки мигрантов могут покушаться на жизнь коренных жителей страны. В результате произошедших во Франции печальных событий многие французы сегодня жалеют о чересчур мягком миграционном законодательстве, которое и привело к созданию в европейской столице больших мусульманских анклавов, которые живут по своим законам и не контролируются властями.
Главное понятие, с которым работает идеология мультикультурализма, это понятие культуры. Нельзя не заметить, что мультикультурализм рассматривает культуру крайне упрощённо, в полном отрыве от системы ценностей и быта. С одной стороны, признаётся полное право на существование и развитие чужих культур (более того, им предоставляется система защиты и помощи), с другой стороны, государство настаивает на признании всеми именно «западных ценностей». Однако все этнические культуры основаны на собственных ценностях, и признание права незападных культур на существование с необходимостью должно сочетаться с признанием за ними права на альтернативные ценностные установки. Последовательный мультикультурализм должен совмещаться с полным плюрализмом ценностей, что в свою очередь влечёт и признание иных пра-
вовых, в первую очередь судебных систем за различными этнокультурными общинами. Этого ни одно формально мультикультуральное государство так и не сделало [18; 19].
Мультикультурализм затрудняет развитие традиционно-общинных отношений коренного населения, а без них нация как целостный организм невозможна. Весь опыт человеческой истории свидетельствует, что общество без разделяемых большинством его членов ценностей жить не может. Их отсутствие ликвидирует общество, превращая в совокупность разрозненных индивидов. Таким образом, ассимиляция и аккультурация являются необходимым условием вхождения в тело политического сообщества. А это противоречит мультикультурализму.
Все эти противоречия свидетельствуют о том, что процессы, происходящие в обществе, очень сложны и требуют пристального внимания, изучения и последующего урегулирования на основе новых законов. Один из основных источников решения проблемы нам видится в изучении понятия культуры применительно к вопросам идентичности нации. И прежде всего представляется очень важным определиться с иерархией культуры национальной и общечеловеческой, их диалектикой.
Как известно, в культурологии существуют противостоящие друг другу взгляды на культуру человечества: как на единую общемировую культуру и как на ряд не связанных друг с другом культурно-исторических типов или цивилизаций.
Родоначальником концепции пространственно-временной локализации явлений культуры является русский философ Н.Я. Данилевский, ещё в конце 60-х гг. позапрошлого века изложивший свои идеи в труде «Россия и Европа». Он выдвинул теорию так называемых культурно-исторических типов, согласно которой не существует общемировой культуры, а есть некие оригинальные, замкнутые на самих себе национальные культурные организмы, характеризующиеся специфическими, отличными от других свойствами. Концепция допускает существование разных народов на одной земле как процесс неизмеримо сложный, многообразный и не поддающийся редукции, который не может быть сведён к каким-либо определённым универсальным чертам.
Главным в национальной культуре Данилевский считал дух народа, общность характера, представляющего собой совокупность черт, выработанных в результате длительного общежития
в одних исторических, бытовых, географических условиях. Именно этот неподражаемый уклад представлений, «лица необщее выражение» и является подлинным богатством нации, которое надо всеми силами оберегать от всякой возможности подражания чужому, а потому чуждому [7].
Многие выводы Н.Я. Данилевского перекликаются с идеями другого оригинального русского мыслителя К.Н. Леонтьева. Это и представление о культуре этнического целого как о живом существе, неумолимо проходящем все стадии органического развития от рождения (возникновения), роста и плодоношения к увяданию и смерти; это и негативное отношение к Западу, который, по словам Леонтьева, «сознательно упрощаясь, бессознательно подчинился космическому закону разложения». Леонтьев писал, что «культура есть не что иное, как своеобразие. Подобно Данилевскому, Леонтьев скептически относился к общемировому прогрессу и тем более к прогрессу современного ему Запада, где происходит «смешение всех форм, равенство прав», где властвует демократия, которая есть «сложный алгебраический приём, стремящийся привести всех и всё к одному знаменателю». Оригинально понимание мыслителем развития, не отождествляемого им с прогрессом, которое уже присутствовало у Данилевского и будет развито Шпенглером. Это «постепенное восхождение от простейшего к сложнейшему, постепенная индивидуализация, обособление, с одной стороны, от окружающего мира, а с другой — от сходных и родственных организмов, от всех сходных и родственных явлений». Это «постепенный ход от бесцветности, от простоты к оригинальности и сложности» [9, с. 59].
Подобной диалектикой проникнуто всё грандиозное творение Шпенглера «Закат Европы». Культура есть высшая сфера жизни, исторический супер-организм, а всякий организм смертен. Всему есть начало и конец. Упадок культурного развития происходит именно на стадии цивилизации, когда выхолащивается духовное содержание данной культуры, когда отношения предельно рационализируются, и не рождается больше подлинных гениев — властителей дум.
В мировой истории Шпенглер выделяет восемь «высоких» культур, каждая из которых имеет свои формы — язык, государство, искусство, науку, право, религию, мировоззрение, хозяйство. Главное, по его мнению, в культуре — это неповторимость мироощущения её носителей. Не существует, по мнению философа, никакого единства всемирно-исторического разви-
тия. Ведь культура есть прафеномен истории, а у каждого народа она своя. Поэтому Шпенглер убеждён, что «человечество — пустое слово», существует лишь «феномен множества мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр своей страны, к которой они строго привязаны на всём протяжении своего существования, и каждая из них налагает на свой материал — человечество — свою собственную форму, у каждой своя собственная идея, собственная страсть, собственная жизнь, желания и, наконец, собственная смерть» [22, с. 148].
Отвергал единую линию развития всего человечества и английский историк и социолог Арнольд Тойнби. Он выделил двадцать одно общество, эти общества проходят одинаковые фазы рождения, роста, разложения и гибели, сравнивать которые нецелесообразно, так как их ничто не объединяет. Названные общества А. Тойнби назвал «цивилизациями», чтобы отличить их от примитивных обществ, которые ограничены территориально и малочисленны.
Одной из причин, породивших заблуждение о единстве человеческой цивилизации, Тойнби считал факт, что современная западная цивилизация распространила свою экономическую систему по всему миру. Как и Данилевский, Тойнби полагал, что идея об унификации мира на базе западной экономической системы, как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития человеческой истории, приводит к искажениям фактов и, главное, упрощает, схематизирует то, что на самом деле выглядит гораздо сложнее и многообразнее. Действительно, экономическая и политическая карты мира почти полностью «вестернизированы», тогда как культурная карта и поныне остаётся такой, какой она была до начала западной экономической и политической экспансии. Таким образом, даже если в определённой степени можно было бы распространить взгляд о единстве цивилизации, то только благодаря экономическим и политическим аспектам социальной жизни, но никак не культурным, которые «не только глубже двух первых слоёв, но и фундаментальнее». Однако английский историк не отрицает наличие свойств, присущих всем людям, не отрицает и общечеловеческих целей. Если, по Шпенглеру, каждая «культура» имела свой потенциал естественных возможностей, после полной реализации которых она неминуемо должна исчезнуть, то, по Тойнби, каждая «цивилизация» есть ответ на вызов Бога, она должна осуществить то, что
вложил в неё Бог. Цивилизации сменяют друг друга, выполняя высший замысел1.
Указанная проблематика занимала и Л.Н. Гумилёва. По его теории, человечество как вид едино и в данном аспекте представляет собой ан-тропосферу нашей планеты. Но эта антропосфе-ра мозаична: вид делится на множество этносов, разнообразие которых объясняется адаптацией групп людей в разных ландшафтах. В разных климатических условиях географической среды образуются разные этносы и разные культурные традиции. Исследователь задаётся вопросом: что же отличает один этнос от другого? Найти принципиальное качество, которое рознило бы людей различных этносов, не так-то просто. Это не внешность, не язык, не условия жизни, но разница поведения, которая, разумеется, лучше улавливается в больших массах, нежели в единичных случаях. Все этносы оригинальны и неповторимы, но их единство проявляется в том, что в их основе лежит только одна модель этногенеза, воплощающаяся в последовательности фаз. Здесь важно вводимое Гумилёвым понятие пассионарности, понятие, выработанное им в результате эмпирического обобщения широкого круга наблюдений. Под пассионар-ностью исследователь понимал непреоборимое внутреннее стремление (осознанное или чаще неосознанное) к деятельности, направленное на осуществление какой-либо цели. Это энергия, которая и создаёт этнические системы. Эффект энергии Гумилёв назвал пассионарным толчком, создающим в значительном числе особей, обитающих на охваченной «взрывом» территории, особый нервно-психический настрой, что является поведенческим признаком. Характер поведения особей определяется местными условиями: ландшафтными, этнокультурными, социальными, а также силой самого импульса». По Гумилёву, модель пассионарности в этногенезе одна и та же при всем различии эпох и стран [6].
Первое, что становится очевидным при изучении комплекса идей, образующих теорию культурно-исторических типов, это близость к утверждению легитимности превосходства одного супер-организма — нации — цивилизации — над другим организмом, причём один организм находится в заведомо проигрышном положении относительно другого, поскольку его жизненный цикл — старость. Идея о заведомой силе одних цивилизаций и слабости других открывает широ-
1 Шпенглер О. Закат Европы. М.: Наука, 1993. С.148.
кое поле для моделирования идеологии нацизма. Теория совершенно не учитывает факт взаимовлияния культур, а также тот факт, что большие достижения — это результат пересечения культурных потоков. Анализируя взгляды представителей теории культурно-исторических типов в диахронии, нельзя не отметить, что вектор идей смещается, так или иначе, к признанию общечеловеческого аспекта в культуре. Тем не менее, вклад данной теории в осознание феномена национальной культуры трудно переоценить.
Концепции культурно-исторических типов противопоставила свои взгляды эволюционистская научно-теоретическая школа. Идейной основой этой школы является представление о единстве человечества, об однонаправленности и прогрессивном характере его развития.
Отсюда вытекала мысль о сравнимости человеческих обществ и культур независимо от расовых, географических и других отличий. Исходя из культурного единообразия человечества, этнографы-эволюционисты могли ставить рядом факты из самых разных исторических эпох, однако при этом во многом терялась географическая, эпохальная, этническая и другая специфика. Тем не менее, именно эволюционисты отстаивали идею о существовании объединяющей всех людей общечеловеческой культуры. Одним из основателей эволюционизма был известный английский антрополог Эдуард Бернетт Тайлор. В труде «Первобытная культура» он стремился доказать, что все народы и все культуры соединены между собой в один непрерывный и прогрессивно развивающийся эволюционный ряд. Общие начала цивилизации исследователь находил в том, что характер и нравы человечества обнаруживают однообразие и постоянство явлений, которые объясняются общим сходством природы человека и общим сходством обстоятельств его жизни. «В устройстве человеческих обществ обнаруживается такая правильность, что мы можем совершенно оставить в стороне индивидуальные различия и обобщить искусства и воззрения целых народов, подобно тому, как смотря на войско с вершины горы, мы не думаем о каждом отдельном солдате, которого притом мы в общей массе почти не можем и различить, а видим только каждый полк, как организованное тело, рассыпающимся или собирающимся, двигающимся вперёд или отступающим» [20, с. 278]. Данное высказывание позволяет составить чёткое представление о сути теории английского эволюциониста.
Представителем этого же направления в культурологии является Бронислав Каспер Малиновский — основатель так называемой функциональной школы. Как метод исследования общества и культуры функционализм, по Малиновскому, характеризовался стремлением описать различные формы культурной жизни в их целостности и взаимосвязи между отдельными элементами изучаемых культур. Культура в теории Малиновского предстаёт как сложная органическая совокупность взаимосвязанных институтов, которые служат для удовлетворения как первичных (физиологических и психических), так и вторичных (порождённых самой культурой) потребностей людей. Приобретение, закрепление и передача вторичных потребностей, в совокупности составляющих социальный опыт, является другим назначением культуры. Различие между культурами выводится из различия в способах удовлетворения потребностей, сами же основные потребности людей постоянны и независимы от культуры. Основным условием существования культуры Малиновский считал равновесие между составляющими её институтами [14].
Приверженцы марксистской традиции выработали синтетический подход. По их мнению, несмотря на очевидные различия, особенности национальных культур, человечество обладает одной мировой культурой, которую они делят на периоды в зависимости от общественно-экономической формации. Национальное своеобразие культуры не абсолютно, любая национальная культура включает элемент интернациональный, в прогрессивной культуре каждой нации его представляют общечеловеческие непреходящие ценности. Они полагают, что такой взгляд на культуру позволяет избежать одинаково несостоятельных, по их мысли, крайностей в её истолковании — как раз тех, что были проанализированы нами выше. Одна из этих крайностей — абсолютно умозрительная трактовка культуры как отвлечённой от реальности категории, игнорирующая особенности культурного существования людей на разных этапах истории и в различных общественных условиях, затушевывающая принципиальные различия между культурами разных общественно-экономических формаций, классов, народов. О культуре говорится в этом случае безотносительно к тому, кем и когда она была создана, кому служит, какие цели ставит перед собой. Другая крайность — абсолютизация особенностей различных форм культуры, отрицание
наличия единства, преемственности, всеобщности в культурном развитии человечества. В итоге культура распадается на самостоятельные и изолированные друг от друга «локальные» образования, лишённые какой-либо связи. Это приводит к полному отрицанию развития всеобщей культуры, к отказу её понимания как общечеловеческого явления, заключающего в себе существенные для всех людей ценности и достижения. Очевидно, что в концепции марксистов акцент ставится всё-таки на «общечеловечности» культуры [15].
Австрийский философ О. Бауэр делает заключение в пользу синтеза элементов национального и общечеловеческого в феномене какой-либо взятой отдельно национальной культуры. Общечеловеческое в культуре существует только через национальное, вненациональной формы общечеловеческой культуры не существует. Таким образом, «национальное» и «интернациональное» — это парные рефлексивные категории, которые отражаются друг в друге. Определяя нацию как совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы, Бауэр обусловливает формирование этого характера закреплёнными в психике идентичными реакциями на типические обстоятельства, являемые условиями жизни, средой обитания. Унаследованные качества какой-нибудь нации суть не что иное, как осадок её прошлого, её застывшая история. На почве «общности судьбы» создаются определённые культурные ценности, которые осознаются как родные, национальные и на которых воспитываются последующие поколения. В культуре нации отражаются национальные особенности, и культура же их формирует, культура служит средством коммуникации и знаком идентификации носителей одного национального «генотипа». Посредством культуры происходит рост самосознания индивидов, они ощущают свою принадлежность к нации. Бауэр выделяет два фактора, с помощью которых действующие причины, условия борьбы за существование сплачивают людей в общность национальной судьбы. Один путь — это путь естественной наследственности. Однако характер индивида — это также итог того воздействия, которое оказала на него унаследованная культура: воспитание, право, нравы, представления о Боге и мире, религия, философия, наука, искусство, политика, в сфере влияний которого он находился. Передача из уст в уста культурной ценности — это второй фактор. Так что «люди с одинаковы-
ми от предков унаследованными качествами, но с раннего детства попавшие в иные культурные условия, образовали бы совершенно различные народности» [3, с. 37].
В том, что культура есть результат накопленного обществом опыта в ходе истории, что она сама есть застывшая история, с Бауэром солидарен А. Ахиезер [1]. Он рассматривает культуру как специфическую сферу реальности, имеющую первостепенное значение как для понимания механизмов исторической деятельности, так и для формирования общества и государственности. Культура выступает как организованный опыт всей предшествующей истории, содержащей богатство человеческих способностей, возможностей, основу, предпосылку и результаты творчества, рефлексии людей. Исследователь высказывает глубокую мысль о том, что все тайны человеческой деятельности, определяющей исторический процесс, запечатлены в содержании культуры, в ней заложен нравственный идеал того или иного народа, и любое реальное или возможное явление оценивается с точки зрения этого идеала. А. Ахиезер подчёркивает двупо-люсность сущности культуры. С одной стороны, культура — это богатство всего человечества, с другой — она всегда личностная. Культура — это внутреннее достояние личности, складывающееся на основе её воспроизводственной деятельности, включающей способность осваивать всё накопленное богатство культуры.
Стремясь проанализировать изломы русской истории, Ахиезер приходит к выводу, что эти изломы могут высветить то, что в иных формах и с иной остротой характерно и для других стран и народов [1]. Это отголосок идей таких русских мыслителей, как Достоевский2, Соловьёв3, Вячеслав Иванов4 об открытости русской нации по отношению к другим, о её всечеловечности и восприимчивости. Вячеслав Иванов: «Мы переживаем за человечество — и человечество переживает в нас великий кризис»5.
Говоря о «Русской идее», тот же Вячеслав
2 Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Л.: Наука, 1988-1996. Достоевский Ф.М. Пушкин. (Очерк) произнесено 8 июня в заседании Общества любителей российской словесности // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. / Ан СССР. Ин-т рус. лит-ры (Пушкин. дом). Л.: Наука, 1984. Т 26. С. 136-149.
3 Соловьев В.С. Сочинения в двух томах. М., 1988-89. С. 111135, 189-194.
4 Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступит. ст. и примеч. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1994.
5 Там же, с. 55.
Иванов утверждает: «Есть особенности народной психологии, есть черты национального характера и гения, которые надлежит принять как типический феномен и внутренне неизбежный двигатель судеб страны. Как бы мы ни объясняли их — географическими и этнографическими условиями и данными материального исторического процесса или причинами порядка духовного,— мы всё равно должны признать их наличность, действенность, быть может, прови-денциальность в развитии народа. Мы ошиблись бы в своих предвидениях наступающего и в своём делании общественном, не учитывая их как живые силы; и, напротив, многое разглядели бы под поверхностью вещей, в подсознательной сфере коллективной души, где таятся корни событий, если бы путём синтеза и интуитивного проникновения мысли могли разгадать их сокровенную природу»6.
Безусловно, жизнь каждого народа представляет своё, неповторимое участие в общей жизни человечества. Однако каждый народ по-своему преломляет в своей жизни те общие формы, которые свойственны всему миру людей. Основополагающих идей, которыми живёт человеческий мир, не так уж много, но велико число их интерпретаций, их конкретно-исторических воплощений. Подобно тому, как одно и то же событие может быть различно истолковано разными людьми, народы разных наций по-своему воспринимают общекультурное содержание и ассимилируют его, исходя из выработанных в процессе долгого совместного существования в определённой географической, политической, экономической среде стереотипов — стереотипов мышления, а, следовательно, и поведения. В связи с этим национальное представляется возможным определить как своеобразие аксиологии, специфику стереотипов мышления и поведения, формируемые конкретно-историческими условиями жизни данного этноса. Национальная культура — это то духовное богатство, которое создал данный народ благодаря своей сформировавшейся системе ценностей, своей складывавшейся веками картине мира, особому строю мирочувствования и мировосприятия. Собственная иерархия ценностей, таким образом, и есть национальная культура. Определённое качество из общечеловеческой шкалы добродетелей коллективным бессознательным ставится на первое место, а какое-то признаёт-
6 Там же.
ся не столь существенным в силу малой востребованности его как в современной жизни, так и в жизни ушедших поколений. Однако «своеобразие» не означает чего-то противоречащего тому, что важно для всего человечества, речь идёт о положении в иерархии человеческих ценностей и о нюансах их истолкования. Помимо общих потребностей, оказывающих влияние на формирование ценностей, а также единых форм мышления в одну единую семью человечество сплачивает ряд заповедей, лежащих в основе всех религий. Заповеди апеллируют к нравственной стороне человека, представляя собой идеал, к которому нужно стремиться. Все представители рода человеческого, так или иначе, хранят в своём сознании или подсознании некие нормы взаимоотношений, вольно или невольно соотнося с ними своё поведение — свои слова и поступки. Из-за несовпадения морального долга с тем, что происходит в реальной жизни, они начинают испытывать муки совести. Именно то, что люди обращают внимание на нарушение определённых норм, служит подтверждением их актуальности как основы культуры.
Без морального закона в обществе господствовала бы вседозволенность, процветало бы «естественное состояние» — неограниченная никакими рамками человеческая свобода. Ради мирного сосуществования необходимы именно рамки, и эти рамки как раз и должна устанавливать культура. Ведь именно с самоограничением, с наложением табу на проявление животной ипостаси человека, то есть с соблюдением заповедей стало связываться всё самое положительное, этические нормы получили статус ценностей. Сегодня становится очевидным тот факт, что необходимо ввести критерий золотого правила нравственности при оценке любого феномена, который претендует именоваться культурным. Культурой не может быть признана система ценностей, потенциально способная привести к подавлению одного субъекта другим, тем более, если этим субъектом является этнос. Таким образом, именно общечеловеческая культура способна обеспечить гомеостаз и развитие всего человечества.
Возвеличивание национальной культуры, возведение национальных идеалов в абсолют, так или иначе, оборачиваются национализмом, религиозной нетерпимостью. Следствием всевозможных идей превосходства всегда оказывается экстремизм. В основу идеологии государств должен быть заложен концепт культуры общечеловеческой, которая институализирует потребности любого
человека, к какой бы расе и национальности он ни относился, а эти потребности базируются на ценностях человеческой жизни, взаимопонимания, неприятия войны. Этот же принцип должен быть перенесён на отношения разных народностей внутри одного государства: они должны быть объединены общей системой ценностей. Не забывая о собственных традициях и обычаях, приехавшие на территорию страны должны с уважением относиться к обычаям коренного населения по той простой причине, что именно они — иммигранты — выбрали себе новое место жительства, которое уже долгие годы служило домом для тех, кто его создал. Проблема заключается в том, что зачастую системы ценностей народов остаются невер-бализованными, незафиксированными в определённых документах, следствием чего является безграмотность мигрантов: они не осведомлены о том, какие, собственно, правила им необходимо соблюдать. Отсутствует целенаправленная пропаганда норм поведения, общих для всех жителей страны, которая и способна была бы повысить общий уровень её культуры. Между государствами также должен быть осуществлён договор о соблюдении общих для всех жителей Земли правил на основе общей для всех системы ценностей, составляющих общечеловеческую культуру. Следует преодолеть искушение какой-либо «пассионарной» нации закрепить статус общечеловеческой именно за своей культурой и пытаться насаждать её повсюду.
Всё вышесказанное хорошо иллюстрирует образ матрёшки: самая всеобъемлющая матрёшка — это культура граждан планеты Земля, именно общечеловеческая культура. Та, которая располагается внутри самой крупной, это культура государства, внутри которой находится ещё одна матрёшка — культура этноса. Хотя конструкция матрёшки и имеет иерархический вид, однако по своей сути концепция демократична и справедлива: все должны разделять ценности человечества, иначе существовать в современном глобальном мире бесконфликтно не представляется возможным. Странам необходимо договариваться на основе строгих законов международного права, базой которых являются ценности общечеловеческой культуры. Именно на их основе возможна социальная интеграция. Очень важным является борьба с личными интересами стран и «двойными стандартами». На любую ситуацию, которая может возникнуть в отношениях между странами, должен быть дан однозначный ответ, который не может быть никем пересмотрен
в свою пользу. Мигранты, приехавшие в страну, должны, не забывая своей веры и традиций, придерживаться правил жизни, основанных на ценностях большинства, по крайней мере, не дискредитировать и принижать эти ценности [8, с. 12]. Только в этом случае может происходить включение в культурное поле страны элементов культур иммигрантов, что и являлось целью мультикультурализма. Обязательным условием мирного существования является запрет на проявление агрессии, а для этого ни ценности конкретных этносов, ни ценности целых наций не
должны вступать в противоречие с ценностями мира в прямом и переносном смысле. Культурная политика различных государств должна формировать понимание единства исторического процесса, единства этапов, которые, так или иначе, проходят все участники глобального сообщества. Необходимо формировать гражданскую культуру мира, которая будет скреплять как членов многонационального государства, так и членов международной аудитории — современных государств, приводить их к гармоничному сотрудничеству.
Литература
1. Ахиезер А.С. Между циклами мышления и циклами истории // Общественные науки и современность. 2002. № 3. С. 122-132.
2. Ахиезер А.С. Культурные основы этнических конфликтов // Общественные науки и современность. 1994. № 4. С. 115-126.
3. Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия //Нации и национализм. М., 2002.
4. Валлерстайн И. Изобретения реальностей Времени — Пространства: к пониманию наших исторических систем // Время мира. Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, геополитике, анализу мировых систем и цивилизаций / Под ред. Н.С. Розова. Вып. 2. Новосибирск, 2001.
5. Валлерстайн И. Миросистемный анализ // Время мира. Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, геополитике, анализу мировых систем и цивилизаций / Под ред. Н.С.Розова. Вып. 1. Новосибирск, 1998. С. 105—123.
6. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Астрель, 2005. 1056 с.
7. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. 576 с.
8. Коршунов В.В. Культура и цивилизация как основной вопрос социологии культуры // Сервис plus. Научный журнал. Т 8. 2014. № 1.
9. Леонтьев К. Византизм и славянство. М.: Даръ, 2005.
10. МалаховВ.С. Понаехали тут... Очерки о национализме, расизме и культурном плюрализме. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 200 с.
11. Малахов В.С. Российская нация как концепт и реальность // Консолидация и модернизация России / Редкол.: А.А.Гусейнов, А.В.Смирнов, Б.О.Николаичев. М., 2014. С. 292—310.
12. Малахов В.С. Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций. М.: Новое литературное обозрение, Институт философии РАН, 2014.
13. Малахов В.С. Гражданство как концепт и институт: что, как и зачем изучать // Гражданство и иммиграция: концептуальное, историческое и институциональное измерение. / Под ред. В.С. Малахова, А.Ф. Яковлевой. М.: Канон +, 2013. С. 6—32.
14. Малиновский Б. Научная теория культуры = Scientific Theory of Culture / Пер. И.В. Утехин. 2-е изд. испр. М.: ОГИ (Объединенное Гуманитарное Издательство), 2005. 184 с.
15. Межуев В.М. Идея культуры. Очерки по философии культуры. М.: Прогресс-Традиция, 2006. 408 с.
16. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1969.
17. Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др.; Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславце-вой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. 416 с.
18. Неменский О.Б. «Чтобы на Руси не было Руси»: исторические особенности идеологии украинства // Вопросы национализма. 2011. № 1. С. 38—41.
19. Неменский О.Б. Русь и Константинополь в западнорусской полемической литературе после Брестской унии 1596 года // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2010, № 5. С. 14—23.
20. ТайлорЭ.Б. Первобытная культура. М.: Государственное издательство политической литературы, 1989. 576 с. 21. Тойнби А.Дж. Постижение истории: Сборник. Сост. А.П. Огурцов. М.: Прогресс, 1991.640 с.
CATEGORICAL ANALYSIS OF CULTURE, IT'S NATIONAL AND COMMON TO ALL MANKIND ASPECTS
Chemysheva Tatiana Leonidovna, PhD (Philology), Associate Professor of Marketing and Service Department, tablack@mail.ru, Novosibirsk State Technical University
The subject of the article is correlation and interdependence of national and common to all mankind culture in light of modern crisis of multiculturalism conception. The article states the difficulty of processes in global society, which connected with the lack of common to all mankind culture acknowledgement. The goal of the research is by means of analysis of different conceptions of culture to prove the necessity of common to all mankind system of values which provide survival in international environment. The main conclusion is — only the choice of common to all mankind values is able to lead the world to non-conflict collaboration.
Keywords: culture, civilization, multiculturalism, assimilation model, acculturation, nation identity, cultural types conception, Nazism
References
1. Akhiezer, A.S. Mezhdu tsyklami myshleniia I tsyklami istorii (Between cycles of thinking and cycles of history)// Obshestvennyiie nauki I sovremennost. Moscow, 2002, № 3, p. 122—132.
2. Akhiezer, A.S. Kulturnyie osnovy etnicheskih konflictov. (Cultural basics of ethnical conflicts)// Obshestvennyiie nauki i sovremennost. Moscow, 1994, № 4, p. 115—126.
3. Bauer, o. Natsionalnyi voprosi social-demokratiia (National question and social democracy)// Natsii I natsionalizm. Moscow, 2002, P. 37.
4. Vallerstaiin, I. Izobreteniia realnostei Vremeni — Prostranstva: k ponimaniiu nashih istoricheskih system (Space — Time inventions: our historical systems understanding)// Vremia mira. Almanah sovremennyh issledovanij po teoreticheskoj istorii, macrosotsiologii, geopolitike, analizu mirovyh system I tsivilizatsij / pod red. N.S. Rosova. Novosibirsk, 2001, Issue 2.
5. Vallerstaiin, I. Mirosistemnyjanaliz (World-systemic analysis) // Vremia mira. Almanah sovremennyh issledovanij po teoreticheskoj istorii, macrosotsiologii, geopolitike, analizu mirovyh system I tsivilizatsij / pod red. N.S. Rosova. Novosibirsk, 1998, Issue 1, P. 105-123.
6. Gumilev, L.N. Etnogenezibiosfera Zemli (Ethnogeny and Biosphere of the Earth). Moscow, Astrel, 2005, 1056 p.
7. Danilevskij, N.J. Rossiiai Evropa (Russia and Europe). Moscow: «Kniga», 1991, 576 p.
8. Kortunov, V.V. Kultura I tsivilizatsiia kak osnovnoj vopros sotsiologii kultury«Culture and civilization» as the central issue for sociology of culture// Service plus TR — Print, 2014, № 1. P. 12.
9. Leontiev, K. Vizantizm i slavianstvo (Byzantine and Slavdom). Moscow: Dar, 2005, P. 59.
10. Malakhov, V.S. Ponaiehali tut... Ocherki o natsionalizme, rasizme i kulturnom pluralizme (Came in vain... Essay about nationalism, racism and cultural pluralism) /Moscow: Novoje literaturnoje obozrenije, 2007.
11. malakhov, V.S. Rossijskaia natsiia kak kontsept i realnost (Russian nation as concept and reality)// Konsolidatsiia I modernizatsiia Rosii/ Redkol. A.A. Gusejnov, A.V. Smirnov, B.O. Nikolaichev. Moscow, 2014. P. 292—310.
12. malakhov, V.S. Kulturnyje razlichija i politicheskie granitsy v epohu globalnyh migratsij (Cultural differences and political bounds in the epoch of the global migrations). Moscow: Novoje literaturnoje obozrenije, Institut filosofii RAN, 2014.
13. malakhov, V.S. Grazhdanstvo i immigratsija: kontseptualnoje, istoricheskoje i institutsionalnoje izmerenije (Citizenship and immigration: conceptional, historical and institutional dimension)/ Pod red. V.S. Malakhova, A. F. Jakovlevoj. Moscow: Kanon plus, 2013, P. 6—32.
14. Malinovskij, B. Nauchnaya teorija kultury (Scientific Theory of Culture)/ Per. I.V. Utekhin. 2 izd. isp. Moscow: OGI (Objedinennoje Gumanitarnoje Izdatelstvo), 2005.
15. Mezhuev, V.M. Ideja kultury. Ocherki po filosofii kultury. Moscow: Progress Traditsija, 2006.
16. Markarijan, E.S. Ocherki teorii kultury.(The theory of culture essays). Erevan: Izd-vo Armianskoj SSR, 1969.
17. Natsiiinatsionalizm (Nations and nationalism)/ B. Anderson, O.Bauer, M. Khrokhi dr. Moscow: Praksis, 2002, 416 p.
18. Nemenskij, O.V. «Chtoby na Rusi ne bylo Rusi»: istoricheskije osobennosti ideologii ukrainstva (Let Russia die: historical features of Ukrainian ideology)// Voprosy natsionalizma. 2011, № 1. P. 38—41.
19. Nemenskij, O.V. Rus I Konstantinopol v zapadnorusskoj polemicheskoj literature posle Brestskoj unii 1596 goda (Ruthenia and Constantinople in Western-Russian polemical literature after Brest's union of 1569)// Vestnik Moskovskogo universiteta. Seria 8. Istoria. 2010, № 5, P. 14—23.
20. Tajlor, E. B. Pervobytnaya kultura (Primeval culture). Moscow: Gosudarstvennoje izdatelstvo politicheskoj literatury, 1989, 576 p. P. 278.
21. Tojnbi, A.D. Postizhenije istorii: Sbornik. (The History Comprehension: The Digest) Sost. A.P. Ogurtsov. Moscow: Progress, 1991, 640 p.
