CC BY
210
удк 82-14 (477)
и.В. Остапенко
кАРтинА МиРА: литературоведческий ПОДХОД
в статье предпринята попытка теоретического обоснования понятия «картина мира» как литературоведческой категории в свете философской концепции М. Хайдеггера. охарактеризованы основополагающие свойства и структурные элементы картины мира в лирическом произведении.
Ключевые слова: картина мира, субъектная организация, пространственно-временной континуум, субъектно-образная организация, сюжет.
I.V. ostapenko
woRLD VIEw: the literary approach
The attempt of theoretical argumentation of «world picture» concept as literary criticism' category in the light of M.Heidegger's philosophical theory is undertaken in the article. The main properties and structural elements of world picture in lyrics are characterized.
Key words: world picture, subject organization, space-time continuum, subject-imaged-organization, plot.
Р
А азнородность художественного материала порождает проблему критериев его анализа. Плодотворным подходом к изучению творческого наследия писателей и поэтов может быть характеристика их картины мира. Понятие «картина мира», широко апробированное в лингвистике, культурологии и философии, все чаще актуализируется в современном литературоведении, но в этой сфере используется преимущественно в своем универсальном или метафорическом значении, тогда как данное понятие уже само по себе декларирует системный характер. Кроме того, для современной эпохи понятие «картина мира» видится актуальным в смысле презентации человека Нового времени и реализации такой личности в мире.
Представление о картине мира как некотором суммарном знании о действительности достаточно традиционно. Однако понятие «картина мира» не имеет однозначного определения. Не существует и единого мнения относительно того, кто впервые ввел в научный оборот термин «картина мира». Формирование этого понятия происходит в начале XIX века в недрах лингвистики в тесной связи с категорией языка (В. фон Гумбольдт). На рубеже Х1Х-ХХ веков к нему обращаются физики (г. герц), философы (М. Вебер, Л. Витгенштейн), лингвисты (л. вайсгербер), в ХХ веке термин «картина мира» широко эксплуатируется различными дисциплинами гуманитарного и естественнонаучного профилей, при этом каждая из них вкладывает в него свой смысл. Попытаемся систематизировать сведения о функционировании понятия «картина мира» в современном научном и культурном пространстве с целью выявления возможностей его применения в литературоведении. обратимся последовательно к философии (социологии) культурологии и лингвистике, поскольку именно в этих сферах понятие «картина мира» приобрело черты научной категории и получило статус термина.
одним из первых к разработке интересующего нас понятия обратился известный
историк и культуролог А.Я. Гуревич в работе «категории средневековой культуры» (1972). Специального определения «картины мира» в работе нет, но из размышлений ученого можно опосредованно выявить представление о ней как об «особом в разных эпохах и в различных культурах восприятии и осознании мира человеческим обществом» [Гуревич 1984: 7]. Определение же ученый дает «модели мира», понимая ее как «"сетку координат", при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании» [Гуревич 1984: 15-16]. Примечательно, что «модель мира», «картина мира», «образ мира» и «видение мира» ученый использует как синонимичные понятия. В названном определении «сетку координат» составляют категории культуры, которые, по мнению А.Я. Гуревича, имеют «универсальный характер», в то же время они для него - «определяющие категории человеческого сознания», «понятия и формы восприятия действительности», «формы переживания мира», «компоненты культуры» и, наконец, «космические категории». к ним ученый относит время, пространство, изменение, причину, судьбу, число, отношение чувственного к сверхчувственному, отношение частей к целому. Помимо «космических категорий» А.Я. Гуревич выделяет «социальные категории» - индивид, социум, труд, богатство, собственность, свободу, право, справедливость - и подчеркивает их «тесную связь и переплетение во многих цивилизациях». Выводы, к которым приходит А. Я. Гуревич, ценные для нас, это - 1) историчность понятия «картина мира»; 2) взаимосвязь универсальных категорий культуры (=«аспек-тов картины мира»), образующих «модель мира» (=«картину мира») как «элементов единой социально-культурной системы»; 3) запечатленность в языке; 4) первичность по отношению к «идеям и мировоззрению». В то же время ученый называет проанализированные категории культуры «ориентирами мировосприятия и поведения» человеческой личности, «средствами самосознания
человека» [Гуревич 1984: 271], а систему «коренных» категорий именует «моделью» культуры, делая, таким образом, «индивида» центральной категорией культуры, при этом все остальные элементы социально-культурной системы приобретают статус «своего рода "параметров" человеческой личности».
В 1970-1990 гг. понятие «картина мира» актуализируется в философии, в частности, вследствие интереса к работам Макса Вебера (1864-1920), соединившего в своей концепции, названной им «понимающей социологией», культурологический и социальный подходы. один из последователей и популяризаторов концепции Макса вебера известный русский философ, теоретик социологии Ю. Н. Давыдов применил понятие «картина мира» в контексте идей рациональности. отношение человека к миру в рамках этой концепции названо учеными «картиной мира». Согласно веберовскому социологическому подходу «картину мира» отличает «определенное отношение к миру, воссоздаваемому в ней». Такой «воссозданный», то есть отраженный «мир», «синтезируемый» в «картине мира», рассматривается с точки зрения «определенной его оценки», что само по себе уже «задает» человеку «соответствующий способ действия, поведения в этом мире». Мир понимается учеными как место пребывания в нем человека, что неизбежно ведет к их «взаимодействию», а не только созерцанию [Давыдов 1989].
весьма интересной представляется позиция последователей веберовской концепции относительно человека, взаимодействующего с миром. На их взгляд, для того, чтобы проявилось определенное отношение человека к миру, состоялась его «оценка», человек, находящийся в мире, живущий в нем, должен каким-то образом выйти за его пределы, «дистанцироваться» от него. Для этого ему нужна «точка опоры за пределами этого мира», чтобы он смог с этой позиции увидеть мир и себя самого, оценивающего этот мир, то есть нужен некий взгляд «со стороны». таким образом, в веберовском учении
сформировано условие существования и в то же время структурный принцип «картины мира» - дистанцированность или определенная «степень раскола» между человеком и его собственным миром. Из этого постулата исходит представление о «двух мирах»: низшем и высшем, дольнем и горнем.
социологический подход к картине мира, обоснованный в работах представителей веберовской школы, применен к изучению явлений действительности, общественной жизни эпохи Просвещения, но функционирование понятия «картина мира» этими рамками, по мнению ученых, не ограничено. Это замечание имеет существенное значение в отношении концепции Мартина Хайдеггера (1989-1976), в которой представлен иной взгляд на историческую обусловленность «картины мира».
«Картина мира», с точки зрения М. Хайдеггера, - не механизм или способ постижения мира в определенное время или в определенном его состоянии. само время -Новое время - ученый понимает как «картину мира». иначе говоря, «картина мира» является «сущностью» эпохи Нового времени. Видение мира в параметрах «сущности сущего» и человека как субъекта представлено философом в работе «Время картины мира» (1938). Ученый предпринимает попытку метафизического обоснования эпохи посредством осмысления сущности сущего через установление сущности истины. Для нашего исследования концепция М. Хайдеггера представляет особый интерес, поскольку в ней дается философское (ученый использует термин «метафизика» для обозначения философии) обоснование отношений человека (субъекта) с миром (в терминологии философа - «сущее»). «сущее» как онтологическая категория употребляется чаще всего для обозначения как всей совокупности вещей, животных, растений, людей, так и для каждой отдельной вещи. Иногда «сущее» употребляется как синоним «бытия», но у М. Хайдеггера - это нечто противоположное бытию. Именно соотношение бытия и сущего, по М. Хайдеггеру, по-разному
представлены в различные эпохи, что и определяет их метафизическую сущность. Для обозначения «сущего в целом» философ использует слово «мир», в понятие «сущего» или «мира» включает космос, природу и историю, но, поскольку они все вместе в их «подспудном и агрессивном взаимопроникновении не исчерпывают мир», в него ученый вводит и «основу мира, независимо от того, как мыслится ее отношение к миру». «Основа мира» относится к числу бытийных вопросов. М. Хайдеггер посвятил этой проблеме отдельную работу «Бытие и время» (1927). В ней ученый высказывает мысль о том, что мир «ненаблюдаем», раскрывается он только изнутри наличного бытия как круг его бытийных возможностей, а «круг возможностей бытия заранее охватывает все реальное и мыслимое сущее». следовательно, мир, по М. Хайдеггеру, включает и сущее, и бытие, или «не-сущее». В рамках же работы «Время картины мира» вопросов бытия ученый напрямую не касается, по крайней мере, в определении мира и его картины, и мир представляет как «сущее в целом», и именно с ним человек вступает в определенные отношения. Их соотношения формируют сущностный образ эпохи и обусловливают все присущие ей явления.
к сущностным явлениям Нового времени, по мнению М. Хайдеггера, относится, наряду с другими, наука (исследование). В основе каждого из этих явлений лежит определенное восприятие сущего и истолкование истины. М. Хайдеггер останавливается на существе науки Нового времени, полагая, что метафизическое основание, обосновывающее новоевропейскую науку, раскрывает существо Нового времени в целом.
существо новой науки, как доказывает философ, состоит в исследовании, а исследование идет путем эксперимента. Наука как исследование приобретает характер производства. Научное исследование и производство «опредмечивают» сущее. Исследование «располагает» сущим, если может «представить» его в будущем протекании или учесть как прошедшее. Подвергаясь расчетам, из-
мерениям, сущее - природа и история -становится предметом: «Есть, считается существующим только то, что таким путем становится предметом. До науки как исследования дело впервые доходит, когда бытие сущего начинают искать в такой предметности» [Хайдеггер 1993]. «Опредмечивание» сущего осуществляется в «пред-ставлении». При этом «пред-ставление», по мнению М. Хайдеггера, должно так поставить перед собой всякое сущее, чтобы человек, познающий его, мог удостовериться в нем.
То, что сущее становится сущим в своей «пред-ставленности», делает время, когда это происходит, как считает М. Хайдеггер, новым по сравнению с прежним. Ученый показывает эволюцию сущего в процессе развития социума. сущее в античную эпоху видится ему тем «возникающим и самораскрывающимся», что своим присутствием захватывает человека как присутствующего при нем. «Греческий человек» является принимающим сущее.
Для средневековья сущее - «творение личного Бога-творца как высшей причины». Быть сущим - значит принадлежать к определенной иерархической ступени сотворенного бытия и в таком подчинении отвечать творящей первопричине. Но бытие сущего не переходит в сферу компетенции и распоряжения человека, человек сам является составляющим сущего и подчиненным творящей первопричине.
смысл новоевропейского представления сущего выражен в слове «repraesentatio». «Пред-ставить» означает для М. Хайдегге-ра: «поместить перед собой наличное как нечто противо-стоящее, соотнести с собой, представляющим, и понудить войти в это отношение к себе как в определяющую область». В таком случае человек изображает сущее, то есть составляет «картину сущего», но и самого себя человек «выводит на сцену», на которой сущее должно впредь «представлять, показывать себя, т.е. быть картиной». Человек Нового времени становится «репрезентантом сущего в смысле предметного».
только в это время человек в полной мере приобретает статус человека. человека в таком новом качестве М. Хайдеггер называет субъектом. Слово «^иЫесШт» ученый трактует как перевод греческого «иросетепоп», то есть «под-лежащее» или основание, которое «собирает все на себе». Приобретя статус «первого и подлинного» субъекта, человек становится «тем сущим, на которое в роде своего бытия и виде своей истины опирается все сущее» [Хайдеггер 1993]. То есть, он становится «точкой отсчета для сущего как такового».
Эпоха с новым характером отношений мира и человека, по М. Хайдеггеру, представляется новой не только при ретроспективном подходе, но и «сама себя полагает как именно новая. Миру, который стал картиной, свойственно быть новым» [Хайдеггер 1993]. Поэтому формулировка названия Нового времени соответствует его сущности, и именно это время и только его, по мнению М. Хайдеггера, следует именовать «временем картины мира». Отрицая историчность «картины мира», он наделяет ее статусом сущностной категории определенного исторического периода развития общества.
В словосочетании «картина мира» под словом "картина", в первую очередь, понимают «изображение чего-то». При таком понимании «картина мира», по мнению М. Хайдеггера, будет выглядеть как бы «полотном сущего в целом». Но «картина мира» «говорит о большем» - это мир, «сущее в целом», «как оно является определяющим и обязывающим для нас». Такая «картина» существует только для «репрезентанта», для того, кто ее составил: «сама вещь стоит перед нами так, как с ней для нас обстоит дело». кроме того, «сущее», или мир в картине представлен «так, как с ним обстоит дело», «так» он «поставлен» перед репрезентантом «постоянно» и «во всем, что ему (миру) присуще и его составляет, как система». Ученый выделяет определенные черты такого «мира в картине»: «компетентность, оснащенность, целенаправленность» [Хай-деггер 1993]. По мнению М. Хайдеггера,
там, где «мир становится картиной», «сущее в целом», или мир, предстает перед человеком, потому, что человек «хочет» так «преподнести» его себе и «иметь перед собой»: «Картина мира, сущностно понятая, означает, таким образом, не картину, изображающую мир, а мир, понятый в смысле такой картины» [Хайдеггер 1993] (выделено мной. - И.О.). Следовательно, мир как «сущее в целом» только тогда становится «сущим» (миром), когда поставлен «представляющим и устанавливающим» его человеком. и сам человек как субъект входит в такую картину. По мнению М. Хайдеггера, где «дело доходит до картины мира, там выносится кардинальное решение относительно сущего в целом. Бытие сущего ищут и находят в представленности сущего», то есть оно определяется человеком-субъектом. Мир, в котором «сущее в целом интерпретируется и оценивается от человека и по человеку», становится картиной мира, а человек - субъектом, и в этом сущность Нового времени.
Таким образом, понятие «картины мира», сформулированное М. Хайдеггером, приложимо для обозначения сущности Нового времени. «Картина мира» - это мир в целом, пережитый, выстроенный, понятый человеком-субъектом как основой этого мира. исходя из такого понимания, «картина мира» характеризуется целостностью, системностью, структурностью, эксклюзивностью. Позиция человека в таком мире-картине названа у М. Хайдеггера мировоззрением, определяющим его сущность.
Учитывая существующие взгляды на понятие картины мира, разрабатываемые в различных областях науки, попытаемся представить свое видение данного феномена и обосновать возможность использования его в сфере литературоведения. Конкретизируя границы собственного исследовательского поиска относительно «картины мира», отметим, что нас интересует «картина мира», во-первых, применительно к литературному произведению как словесному виду искусства, во-вторых, явленная в лирике, в-третьих, в пейзажной лирике. В первую
очередь отметим, что в сущностном определении понятия мы придерживаемся точки зрения М. Хайдеггера: картина мира - это мир, понятый как картина. Появление этого феномена возможно только в ситуации, когда человек превращается в субъект, собирающий и «переживающий» мир в себе, в то же время становящийся этим миром, его основой, центром, фокусом, через который высвечиваются все остальные аспекты такой картины мира. В этой трактовке «мир» понимается как Универсум, духовно-материальная целостность.
Поскольку «мир» «в картине» «представлен» перед субъектом, то среди многих значений слова «картина» наиболее адекватным, на наш взгляд, для формулировки «картина мира» могут быть значения, сформулированные В.В. Далем - «устное или письменное живое и яркое изображение» и С.И. Ожеговым - «то, что можно видеть, обозревать или представлять в конкретных образах». Кроме того, для определения координат «представленного» мира следует учесть и прямое значение слова «картина», которое дают первым все толковые словари, - это «живописное полотно». Актуализация этого значения отсылает к трактату Г.Э. Лес-синга «Лаокоон, или о границах живописи и поэзии», в котором ученый сравнивает живопись и поэзию, относящиеся к изобразительным видам искусства. В живописи или скульптуре предметом изображения является пространство в статическом состоянии, поэзия же, по мнению философа, призвана отразить его движение, динамику, активность, что становится возможным благодаря введению пространственных образов во временное измерение. Таким образом, в «мире», представленном в виде «картины» перед «человеком-субъектом», актуализируются в первую очередь пространственно-временные формы, в которые сам же этот субъект и вовлечен.
В лирике как роде литературы, «предметом изображения которого являются мысли, чувства, переживания субъекта», особенно акцентируется акт «переживания».
Лирика, по определению, любое явление действительности делает атрибутом своего мира, вступая с ним в субъектные отношения: «тема в лирике не объективируется, как в эпосе, в качестве героя или «другого», не является самообъективацией человека, как в драме, а становится «вторым субъектом, находящимся с автором в синкретических отношениях параллелизма» [Бройтман 2001: 108]. Эти размышления соотносимы с мнением М. Хайдеггера по поводу мира, ставшего картиной, как «мира-переживания»: «сущее считается сущим постольку и в такой мере, в какой оно вовлечено в человеческую жизнь и соотнесено с ней, т. е. переживается и становится переживанием» [Хайдеггер 1993].
Человек, по М. Хайдеггеру, становится субъектом в том мире, где сущее опредмечивается, овеществляется в результате исследовательской деятельности, что, как мы помним, ученый считал сущностью Нового времени. Исследовательский характер времени строится на эксперименте, своего рода познании. Переводя это на язык художественного творчества, можно сказать, что литературное произведение, написанное автором, является творческим актом личности в процессе познания мира. Как представляется, и «картина мира», и «мировоззрение», являются атрибутами сознания. Иными словами, каждый человек как субъект обладает сознанием и имеет свою картину мира, обусловленную мировоззрением как позицией человека, оценивающего представленный им самим мир. Поскольку мы сосредоточены в своем исследовании на вопросах лирики, в предыдущих публикациях уже обоснована природа автора лирического текста и его субъектной организации, отметим лишь, что между ними устанавливаются субъект-субъектные отношения. Это коррелирует с тезисом «понимающей социологии» о нахождении человека в двух мирах - эмпирическом и свехэмпирическом.
Относительно лирического произведения можно сам текст считать миром эмпирическим, а сферу авторского сознания
- миром сверхэмпирическим. Тогда человек как субъект будет присутствовать в художественном тексте одновременно в качестве «вненаходимого» автора-творца или авторского сознания и в качестве субъектов сознания и речи в субъектной сфере текста. Это предположение созвучно идее «другого» как необходимого условия существования человека-субъекта Нового времени. По мнению М.М. Бахтина, «важнейшие акты, конституирующие самосознание, определяются отношением к другому сознанию (к «ты»). отрыв, отъединение, замыкание в себе как основная граница - причина потери себя самого. Не то, что происходит внутри, а то, что происходит на границе своего и чужого сознания, на пороге. И все внутреннее не довлеет себе, повернуто вовне, диалоги-зировано, каждое внутреннее переживание оказывается на границе, встречается с другим, и в этой напряженной встрече - вся его сущность. Это высшая степень социальности (не внешней, не вещной, а внутренней)» [Бахтин 1979: 311-312]. Следовательно, познание мира и познание себя в мире - практически тождественные понятия, поскольку построены на установлении идентификации человека как субъекта с «другим».
Картина мира в сознании человека
- это целостное представление об Универсуме, обусловленное мировоззрением. Поскольку мировоззрение при наличии универсальных смыслов у каждого человека имеет индивидуальную окраску, то и картина мира у конкретного человека будет индивидуально неповторимой. Такая эксклюзивность картины мира формируется не только благодаря индивидуальным особенностям мировоззрения человека, но и тем аспектам мира, которые «овеществляются», о которых складывается «достоверное», или «истинное» мнение у субъекта. В процессе вхождения в мир первым действием субъекта является самоидентификация, которая невозможна без соотношения себя с «другим», то есть устанавливается субъектная сфера, состоящая из «кто?» и «что?», нацеленных на коммуникацию. Поскольку мы оговари-
вали, что нас интересует пейзажная лирика, в субъектную сферу кроме человека попадают, таким образом, явления природы.
отметим, не вдаваясь в подробности, что формирование пейзажа как эстетической категории происходит в эпоху Просвещения, и сущность его субстанциально близка «субъектности» человека и «картинности» мира. Природные реалии, попавшие в картину мира автора, в пейзажной лирике воплощаются в виде пространственно-временных образов, которые с лирическим субъектом вступают или в субъект-субъектные отношения или в субъектно-образные. Субъект в процессе познания (творческого акта авторского сознания), самоопределившись, ответив для себя на вопрос кто?, задается вопросом где? и когда?, обозначая, таким образом, актуальные для себя пространственно-временные координаты.
Выбор этих координат как атрибутов картины мира человек осуществляет в соответствии со своим мировоззрением. Поэтому то, «как?» они будут выглядеть в «представленном мире», зависит от мироощущения, мировосприятия и миропонимания автора как биографической личности. Для оформления же пространственно-временных образов в «картинном» мире существенным является выбор способов и форм создания художественного образа, то есть поэтоло-гические особенности в узком смысле этого термина.
Цель познания субъектом себя и мира, лежащая в основе творческого акта, предопределившая и выбор средств ее достижения, то есть актуализации определенных аспектов картины мира, в художественном произведении презентуется сюжетом. Сюжет как цепь событий-переживаний, происходящих с субъектом в пространственно-временных измерениях, демонстрирует те изменения, которые произошли с субъектом в процессе его познавательной деятельности. Именно сюжет ответит на вопрос, «зачем?» собственно нужно было субъекту тем или иным способом представлять себе мир, для постижения какой истины мир был
«пережит» и «представлен» в определенную картину.
На основании изложенных размышлений предлагается рабочее определение интересующего нас понятия. Картина мира - это мир в пред-ставлении человека-субъекта. Такой картине присуща целостность, системность, структурность, эксклюзивность. Мировоззрение определяет картину мира; мироощущение, мировосприятие, миропонимание проявляются в картине мира. Формируется она в авторском сознании и художественно воплощается в поэтиче-
ском тексте. Структурными элементами картины мира являются субъектная сфера, пространственно-временной континуум, субъектно-образная организация, сюжет. Все эти элементы связаны между собой; соединяющим и определяющим аспектом картины мира является лирический субъект. Не претендуя на универсальность заявленного подхода к категории картины мира, в дальнейших исследованиях это понятие в таком понимании будет применено нами для исследования пейзажной лирики в русской поэзии 1970 - 1980-х годов.
Литература
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / Сост. С.Г. Бочаров; Текст подгот. Г.С. Бернштейн и Л.В. Дерюгина; Примеч. С.С. Аверинцева и С.Г. Бочарова. - М.: Искусство, 1979. - 424 с.
Бройтман С.Н. Историческая поэтика. Учебное пособие. - М.: РГГУ, 2001. - 320 с. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М.: Искусство, 1984. - 350 с. Давыдов Ю.Н. «Картины мира» и типы рациональности (Новые подходы к изучению социологического наследия Макса Вебера) // Вопросы философии. - 1989. - № 8. - С. 150-163.
Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления (пер. с нем.; коммент. В.В. Би-бихина; серия «Мыслители ХХ в.»). - М.: Республика, 1993. - С. 41-63.
http://www.chibl.ru/lib/study/KCE/martin_khajdegger_vremja_kartiny_mira.html
