CC BY
183
УДК 9.908
Т. А. Джанибекова, А. И. Кошелева, Ф. В. Эркенова КАРАЧАЙ: НАША ИСТОРИЯ, РАДОСТЬ И БОЛЬ
Аннотация. Посвящено истории депортации карачаевского народа в годы Великой Отечественной войны. Рассматриваются причины, ход и последствия переселения целого народа с Северного Кавказа в Среднюю Азию. Впервые публикуются воспоминания об этих трагических событиях родственников студентов Пензенского государственного университета.
Ключевые слова: карачаевский народ, депортация, переселение, возвращение на родину, воспоминания.
В Пензенском государственном университете обучаются студенты разных национальностей, в том числе свыше 1500 ребят-иностранцев. Хорошей традицией для ПГУ стал форум «Диалог культур», который в 2018 г. прошел уже в седьмой раз. Это мероприятие способствует сближению всех обучающихся, позволяет им узнать больше друг о друге и проникнуться культурой разных народов.
Но как же мало зачастую мы знаем про историю и культуру различных народов, которые живут в России, и чьи дети учатся в Пензенском государственном университете. В данной статье мы хотим представить краткую биографию небольшого кавказского народа под названием карачаевцы. Особенно много студентов из Карачаево-Черкесской республики в настоящее время учится в Медицинском институте ПГУ.
До вхождения Карачая в состав Российской империи и после многие ученые, путешественники, писатели и государственные деятели бывали у карачаевцев и писали о них. Если суммировать все высказывания, квинтэссенцией будут слова известного декабриста А. Я. Якубовича, опубликованные в 1825 г. в газете «Северная пчела»: «...карачаевцы -народ свободный, храбрый, трудолюбивый, отличные стрелки из ружей. Сама природа своими красотами и ужасами возвышает силу духа горцев, любовь их к славе, презрение к жизни и порождает благороднейшие страсти» [15].
Карачаевцы являются одним из коренных народов Карачаево-Черкесской республики. Проживают они почти во всех городах и населенных пунктах республики, а также по всей России. Карачаево-балкарский язык относится к тюркской языковой группе, но в нем сохраняется древний кавказский пласт. Общеизвестно, что тюркские племена населяют Северный Кавказ с древнейших времен. По мнению ряда ученых, предки карачаевцев и балкарцев тюркский язык заимствовали в силу исторических обстоятельств.
Карачаево-балкарский народ сформировался в конце раннего Средневековья (до монголо-татарского нашествия), и долгое время западную ветвь карачаево-балкарской народности (карачаевскую) источники называли аланами, а восточную (балкарскую) -асами. После татаро-монгольского нашествия и похода Тамерлана в 1395 г. карачаевцы и балкарцы были оттеснены от предгорий в горные районы, где изолированно жили несколько веков. Несмотря на это, многие путешественники и ученые неоднократно бывали здесь и писали о них. Они отмечали, что в течение нескольких веков в высокогорных условиях карачаевцы создали уникальную культуру: каменные крепости, террасное земледелие, производство декоративных кийизов (войлоков) с узорами, своеобразную ландшафтную архитектуру горных сел.
В горных условиях была выведена карачаевская порода лошадей, которая отличается твердыми копытами и выносливостью, была селекционирована карачаевская порода зимующих на подножном корме овец с высокими вкусовыми качествами. Карачаевцы открыли грибок кефира (по-карачаевски - гыпы айран - напиток бодрости). Путеше-
ственники, исследователи, писатели, знакомые с бытом и нравами карачаевцев, отмечают их доброжелательность, верность данному слову, гостеприимство и огромное трудолюбие. Лев Николаевич Толстой писал о карачаевцах: «Карачай - нейтральный народ, живущий у подошвы Эльбруса, отличается своей верностью, красотой и храбростью» [13, с. 7].
После революции 1917 г. карачаевцы и балкарцы вошли в состав Первой Горской республики на правах Карачаево-Балкарских штатов. 19 ноября 1920 г. были созданы национальные Карачаевский и Балкарский округа в составе второй Горской Республики; после развала этой республики 12 января 1922 г. была образована объединенная Карачаево-Черкесская автономная область. Она просуществовала до 1926 г., упразднена была 12 октября 1943 г., а 2 ноября 1943 г. карачаевцы были депортированы в Казахстан и Среднюю Азию.
Фашистские войска оккупировали Карачаевскую автономную область 10 августа 1942 г. Сопротивление врагу население не могло оказать, так как оно состояло из женщин, стариков и детей, а способные воевать были на фронте. Первоначально оккупационные войска, на основе разрекламированной директивы Гитлера об освободительной миссии немцев (немецкие войска будто бы должны были освободить народы Кавказа от гнета советской власти), не проводили широкомасштабных карательных операций, старались как можно более мирно обходиться с населением. Их первоначальной задачей было выявить людей, чьи семьи пострадали от советской власти. На них возлагали обязанность проводить карательные меры против представителей советской власти и партизан, а также населения. Такая политика оккупантов была призвана показать населению лояльность, доброжелательность немецко-фашистских захватчиков. Как в любой войне, находились люди, которые пошли служить оккупационной армии. Количество предателей и пособников не могло быть большим, потому что из каждой семьи на фронте были отец, сын, брат, сестра [13].
К 20 января 1943 г. фашистские войска были изгнаны с территории Карачаевской автономной области. Об их «деяниях» на территории Карачая написано немало. С первых же дней освобождения население области с энтузиазмом приступило к восстановлению разрушенного народного хозяйства [13].
Указ о ликвидации Карачаевской автономной области и выселении карачаевцев был принят Верховным Советом СССР 12 октября 1943 г. под грифом «совершенно секретно». В нем карачаевцы обвинялись в том, что «в период оккупации немецко-фашистскими захватчиками территории Карачаевской автономной области многие карачаевцы вели себя предательски, вступали в организованные немцами отряды для борьбы с советской властью, передавали немцам честных советских граждан, сопровождали и показывали дорогу немецким войскам, наступавшим через перевалы на Закавказье. После изгнания оккупантов они противодействовали проводимым советской властью мероприятиям, скрывали от органов советской власти бандитов и заброшенных немцами агентов, оказывали им активную помощь». Такие обвинения можно было предъявить любому народу Северного Кавказа, находившемуся на оккупированной врагом территории.
Указы о ликвидации автономии и выселении других народов (балкарцев, чеченцев, ингушей, калмыков) были аналогичного содержания. По обвинительным шаблонам на местах шел сбор «фактов» по каждому народу и проводились подготовительные мероприятия для беспрепятственной депортации. Накануне выселения в основных карачаевских селениях были размещены войска НКВД под видом их отдыха после тяжелых боев. В их задачу входил сбор сведений и подготовка населения к беспрепятственному выселению в день «X». Население, не зная об этих планах, приветствовало бойцов и помогало
им во всем. Угощали их мясом, маслом, сыром. Сочувствуя, говорили, что их близкие тоже находятся на фронте, и надеялись, что они вернутся живыми, с победой [8].
2 ноября 1943 г. было положено начало поголовному переселению «народов-предателей» Северного Кавказа. Первым в течение двух дней был выслан карачаевский народ - 69 267 человек (15 980 семей); в том числе 12 500 мужчин, 19 444 женщины, 36 670 детей были погружены в товарные вагоны и отправлены на восток. Внезапность операции имела большие трагические последствия для карачаевцев [9].
Хватая людей вне дома, на местах их работы и в дальнейшем не давая им возможности присоединиться к своим семьям, работники НКВД в первые же дни выселения разобщили тысячи семей. Каждая машина и вагон охранялись солдатами, которые не позволяли людям переходить к их родственникам, несмотря на просьбы. Так, уже в первый день выселения многие люди были разлучены со своими отцами, братьями, матерями и сестрами. Все усугублялось и по прибытии в места нового поселения. В соответствии с заранее составленным планом-распорядком, определенное количество вагонов по прибытии на место назначения (вагоны прибывали на станцию чаще всего ночью) отсекалось от остальных, и все «обитатели» этих вагонов направлялись в разные уголки данного района. На следующий день, когда солдаты открывали двери вагонов, следовавших далее по маршруту, спецпереселенцы обнаруживали отсутствие последних вагонов и ехавших в них родственников.
Такое «рассечение» отделяло людей друг от друга, и притом никто даже не имел представления, где остались родственники, и в каком районе, селе, колхозе их поселили. Ко всему этому прибавился жесткий контроль - неумолимая комендатура. Согласно ее инструкциям, спецпереселенцы расселялись не ближе, чем в двадцати километрах от железной дороги, не имели права выйти за пределы своего местопребывания без разрешения коменданта и т.д. В этих условиях, находясь в полном неведении по поводу окружающей местности, не имея права покинуть определенную зону, переселенцы полностью лишались возможности найти своих родственников. Этот жестокий эксперимент, который дал возможность провести операцию по выселению «без чрезвычайных происшествий», по докладам НКВД принес карачаевскому народу неисчислимые страдания. Поэтому ученые объективно отмечают, что карачаевцы понесли самые большие потери. По неполным данным, в первые годы высылки более чем 20 тыс. человек из числа карачаевцев пришлось искать в Казахстане и Средней Азии своих родственников. Чтобы найти их, отдавали все самое ценное комендантам и проводникам поездов. Так многие семьи пытались объединиться, а зачастую находили только могилы своих родственников или погибали сами.
В результате такого расселения произошли резкие изменения среды обитания, уклада жизни и питания карачаевцев. Несмотря на трудности, народ по-новому обустраивал свою жизнь. В этом помогали местные жители. Карачаевский народ помнит это и признателен за поддержку и сочувствие, оказанные ему народами Казахстана, Киргизии и других регионов, благодаря чему переселенцы сохранили себя, свою культуру и самобытность, выжили, несмотря на лишения и трудности, выпавшие на их долю. Никакая агитация властей не могла убить человеческое начало у народов, составляющих местное население: они очень быстро поняли, что перед ними не бандиты, не предатели, а люди, наказанные без вины. Жесткие условия проживания в местах ссылки, отсутствие элементарных социально-бытовых благ, массовый голод, частые вспышки инфекционных заболеваний, тяжелый женский и детский труд, постоянное нервно-эмоциональное напряжение ссыльных, репрессивный характер надзора повлекли за собой массовую смертность среди карачаевцев, ослабление генофонда нации и здоровья выживших. По мнению известного историка А. Некрича, среди карачаевцев погибло более 30 % людей, т.е. больше, чем среди остальных депортированных народов Северного Кавказа.
Только одних детей погибло более 22 тыс. Смертность была настолько высока, что уровень 1943 г. (88 тыс.) карачаевцами был достигнут только в 1959 г., т.е. через 16 лет после выселения [4].
В результате большой организационно-подготовительной работы Берия докладывал Сталину, что «выселение карачаевцев прошло без эксцессов». Исторические документы свидетельствуют, что массового предательства и пособничества фашистам среди карачаевцев не было. И это подтверждается официальной справкой судебных органов области на имя первого секретаря Карачаевского обкома партии Токаева. В ней отмечается, что с 1 февраля по 1 октября 1943 г. в Карачаевской автономной области было возбуждено 673 «контрреволюционных дела», из них передано в суды 499, в том числе на 250-270 карачаевцев, по утверждению первого заместителя прокурора области Ю. М. Байрамукова. Аналогичную цифру в 1990 г. приводит в своем ответе на запрос народного депутата СССР И. А. Хачирова заместитель председателя КГБ СССР В. Р. Пономарев. Партийные документы говорят о том, что лишь отдельные коммунисты из числа карачаевцев изменили партии. Так, в 1943 г. из 556 коммунистов и кандидатов в члены партии Карачаевской автономной области, оставшихся на оккупированной территории, 63 коммуниста были привлечены к партийной и уголовной ответственности за сотрудничество с фашистами и за трусость. Из них лишь 24 человека были карачаевской национальности. К тому же 10 человек в том же 1943 г. были оправданы. Таким образом, всего 14 карачаевцев-коммунистов были обвинены судебными органами.
В официальной информации о работе областного суда накануне выселения в октябре 1943 г. отмечалось: «в первое время после освобождения Карачая были допущены существенные ошибки, вызванные главным образом недостаточным уяснением характеристики общественных отношений, которые сложились в период немецкой оккупации. Это обстоятельство привело к тому, что отдельные действия советских органов в период оккупации неправильно расценивались как общественно опасные, в то время как они, по существу, не содержали элементов преступления с точки зрения общих начал уголовной политики Советского Союза...» [13].
Даже в 1943 г., накануне депортации, судебные органы признавали ошибочность многих обвинений против карачаевцев. Конечно, для московских и краевых властей оценка судебных органов не имела никакого значения, подготовка к выселению уже велась, машина была запущена. Они не утруждали себя вопросом, как могли несколько бандитов взять в плен более полутысячи вооруженных солдат и офицеров Красной армии и передать их немцам. Принцип «чем больше лжи, тем больше оснований для готовящегося насилия» сделал свое дело. Для обоснования и присоединения части земель Карачаевской автономной области к территории Грузии подходила любая ложь. Ложь и подлость тех, кто инициировал и провел выселение, привели к гибели многих тысяч невинных людей. На фронтах Великой Отечественной войны из 80-тысячного карачаевского народа сражались более 15 тыс. До ноября 1943 г. к званию Героя Советского Союза были представлены более 20 человек. Из них только один получил это высокое звание в годы войны. Лишь в 1990-х гг. 11 карачаевцев заслуженно получили звание Героя Советского Союза и Российской Федерации. Вопиющая несправедливость по отношению к воинам репрессированных народов происходила на фронтах. По рассказам воевавших карачаевцев (в том числе солдата Мухтара Якубовича Кипкеева), всех воинов репрессированных народов под предлогом создания особых частей из солдат и офицеров кавказских народов отправляли в тыл. Разоружив, их везли на лесоповалы и стройки. По свидетельству Мухтара Кипкеева, многие воины-карачаевцы в знак протеста против чудовищной несправедливости срывали с себя погоны и попадали под трибунал [14].
Находясь в депортации, карачаевский народ самоотверженно работал. Тому свидетельство - высокие награды за труд. Приведенные выше сведения о насилии над наро-
дом не нуждаются в комментариях. Справедливость восторжествовала после смерти Сталина. Исполнитель депортации советских народов Л. П. Берия был расстрелян как враг народа. Его мать и сестра высланы в Казахстан, куда сын и брат выслал сотни тысяч людей. За выполнение операции по выселению карачаевцев многие офицеры НКВД получили военные награды и чины. Это свидетельствует о том, что депортация невинных, беспомощных людей была приравнена к военной операции [13].
Закрытое (вскоре рассекреченное) выступление Н. С. Хрущева на ХХ съезде партии открыло дорогу сотням тысяч людей для возвращения на родину. После того, как содержание выступления Никиты Сергеевича стало достоянием общественности, народы-переселенцы подняли вопрос о возвращении на родину. Во всех населенных пунктах компактного проживания карачаевцев прошли многочисленные собрания, где говорилось именно об этом. Широко обсуждался также вопрос о составе делегации, которая должна была поехать в Москву добиваться торжества справедливости. В нее вошли самые уважаемые и заслуженные представители карачаевского народа: М. Акбаев, Р. Алиев, Б. Караев, А. Эбзеев, С-У. Токаев, Х. Богатырев. Делегация, подготовив все необходимые документы, выехала в Москву 23 мая 1956 г. и 2 июня 1956 г. была принята специальной комиссией ЦК КПСС. Три часа шла беседа, в ходе которой обсуждались требования карачаевского народа. Члены комиссии ЦК КПСС, отмечая большой вклад карачаевского народа в годы депортации в экономику среднеазиатских республик, подчеркивали, что карачаевцам выгодно остаться там. Обещалось даже, что государство пойдет на то, что между Казахстаном и Киргизией, в местах, подобных Кавказу, будет образована автономная область. Но члены карачаевской делегации подчеркнули, что народ им дал единственный наказ - это возвращение на историческую родину: «Главное для нашего народа -свобода и Родина, и поэтому мы хотим вернуться на Кавказ. А там заживем еще лучше и построим лучшие дома, только возвращение на родину будет означать реабилитацию». В конце встречи карачаевской делегации было объявлено, что вопросы политической реабилитации будут решаться на заседании Президиума ЦК КПСС. В ходе этих встреч карачаевцы просили организовать еще одну делегацию для встречи с главой государства Н. С. Хрущевым [10, 11].
В состав новой делегации вошли Н. Кубанова, М. Гаджаев, Ю. Байрамуков, М. Джам-маев, Т. Курджиев, И. Байрамкулов, И. Чагаров, У. Урусов. Встреча делегации с Н. С. Хрущевым состоялась 4 июня 1956 г. Члены делегации изложили главе страны свое видение решения карачаевского вопроса, где главным оставалось возвращение народа на свою историческую родину. В конце беседы Н. С. Хрущев заявил: «Вопрос сложный, на территории, откуда высланы карачаевцы, живут уже люди, которые не виноваты в том, что их переселили. Это с одной стороны, а с другой - власти на местах расселения карачаевцев не очень-то хотят их отпускать». Провожая делегацию, Никита Сергеевич сказал: «Да, я вас понял, все вы объяснили достаточно, но я один не решаю. Мы сделаем все для того, чтобы найти правильное решение». 20 июня 1956 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О снятии ограничений по специальному переселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев, членов их семей, высланных в период Великой Отечественной войны», в первом пункте которого указанные народы освобождались от специального переселения. Однако второй пункт данного указа практически лишал карачаевцев права возвращения на историческую родину: «Установить, что снятие ограничений по спецпереселению лиц, перечисленных в статье первой настоящего указа, не влечет за собой возвращение имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться на места, откуда были высланы».
На очередной встрече с московской комиссией 15 августа 1956 г. представители карачаевского народа твердо заявили, что карачаевцы никогда не согласятся остаться на чужбине, что в народе начнется массовое неповиновение второму пункту указа. В рай-
онах компактного проживания карачаевцев начался сбор подписей с требованием вернуть их на родину. За неделю было собрано около 30 тыс. подписей. 10 октября 1956 г. подписи были представлены правительственной комиссии во главе с А. Микояном [8].
26 ноября 1956 г. Президиум ЦК КПСС принял решение «О восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов». И Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1957 г. Черкесская автономная область была преобразована в Карачаево-Черкесскую автономную область в составе Ставропольского края [12, 13].
В семьях карачаевцев живы воспоминания об эпохе депортации. Семья Темирбула-товой Сапият Ибрагимовны (1927-2018), родственницы студентки стоматологического факультета Медицинского института ПГУ Танзили Джанибековой, до депортации жила в небольшом селе Хурзук в Карачае. В день депортации она работала в поле, и ее переселили отдельно от семьи. Она вспоминала, как под дулом автоматов их загрузили в вагоны для скота. У нее с собой было немного денег, и на станции она купила пирожок. Рядом сидела женщина, которая предложила Сапият сначала съесть кусок ее пирожка, а потом долю женщины. Разделив пирожок на две части, она большую забрала себе, а маленькую отдала девочке. Сапият на тот момент не было и 12 лет. Через две недели эшелоны приехали в Казахстан, людей расселили в бараки. Сапият ночью лежала со своей родственницей, и та после трудового дня грела свои холодные ноги у нее на животе. Сапият было очень холодно, и она решила отделиться и спать рядом с женщиной, у которой были вши; пусть будут лучше вши, чем до утра лежать в холоде. Сапият была в Казахстане, но не знала, где ее родители. Она даже не могла их искать в других селах, так как был комендантский час и никого не выпускали из сел. В один день ее увидела женщина и сказала, что она очень похожа на одну семью, и спросила, не их ли она дочь. Оказалась, что это она говорила про отца Сапият. И только после войны и отмены комендантского часа Сапият нашла свою семью и смогла к ним переехать. Ей было тогда 16 лет. Через пару лет приехал их отец с войны с ранением в голову [7].
О событиях тех времен в семье Джанибековых сохранил воспоминания Джанибеков Магомед Казиевич (1927-2012), дедушка студентки ПГУ Танзили (рис. 1). Его отец был на войне под Ростовом, его ранили и отправили домой на лечение. По дороге домой их эшелон попал под бомбежку, и он умер. На тот момент дома были его жена, сын и две дочки. Дочери работали на полях, и в тот злополучный день, когда их переселили, одна из дочерей заболела, поэтому они решили остаться дома и не идти на работу. Их мама Хауа хотела утром переселиться в новый, только что построенный дом. Ночью легли спать, но Хауа просыпалась затемно для совершения молитвы, она вышла на улицу и увидела у соседей солдат. Не понимая, что же случилось, она решила дождаться утра, а утром во двор ворвались солдаты с автоматами. Они объяснили, что приехали выселять народ, и советовали брать теплую одежду и сушеное мясо с собой на дорогу. Их семья попала в вагон, в котором была дыра, и чтобы детей не продуло, Хауа всю дорогу спиной закрывала ее; тогда была поздняя осень. Так они доехали до Киргизии.
Им повезло, они попали в хорошую русскую семью, но у них была другая трагедия -по приезде туда умерла их мать Хауа. На тот момент Магомеду было 13 лет, а его сестрам около 17-18 лет. Их настиг голод и холод, как и по всей стране, но сестры не переставали работать, и они выжили. После войны начал работать и Магомед [6].
Рис. 1. Джанибеков Магомед Казиевич (1927-2012)
Бабушка студентки Медицинского института ПГУ Эркеновой Фатимы - Кочкарова Любовь Алиевна (рис. 2) - на момент депортации была совсем ребенком. Ее семья жила в г. Теберда, отец был на войне. Их мать Нюрхан, взяв с собой пятерых детей, поехала навестить своих родителей в аул Красный Октябрь. Спустя два-три дня в их дом ворвались солдаты. Семья поняла, что их будут депортировать. Нюрхан в спешке хотела собрать все необходимое на дорогу, но ей не давали это сделать солдаты. Она была очень грамотной женщиной и, увидев офицера, крикнула ему, что им не дают возможности собраться, после чего он приказал солдатам не мешать им и, более того, помочь с вещами. Их переселили в Казахстан, в колхоз «Интернациональный» Славянского района, в хижину, где в одной комнате жили две семьи. Старший сын Нюрхан работал на поле, Любовь пошла в школу. После уроков школьников водили в поле собирать хлопок, и пока они не соберут норму (10 кг), их не отпускали домой. Две сестры Любы были несовершеннолетними, поэтому они работали как за одного человека. Потом они переехали в другой район, в колхоз «Победа», и жили там вплоть до возвращения на историческую родину [14].
Рис. 2. Кочкарова Нюрхан Кичбекировна (1904-1986) (слева внизу сидит); Кочкарова Любовь Алиевна (1941 г.р.) (стоит)
Семья Болатовой Стампул Биаслановны, родственницы студентки ПГУ Джанибеко-вой Танзили, жила в ауле Схауат (Долина Нарзанов). Муж Стампул был раскулачен в 1937 г.; дома остались пятеро дочерей, самой старшей из которых 17 лет, 117-летний отец, 110-летняя мать и она. К 1943 г. отец (Къаншаукъа) был расстрелян, умерли и его родители. Стампул уезжает проведать старшую дочь, а дома остаются четыре несовершеннолетних ребенка; наутро выселяют весь народ и эту семью. Мать и детей депортировали по отдельности. Вагоны шли друг за другом, и так получилось, что на одной из станций Стампул вышла помолиться, и затем подъехал следующий состав с людьми, там оказались ее дети, они узнали мать и закричали. Так они нашли друг друга. Их семья попала в самую трудную местность между Узбекистаном и Казахстаном - в Пах-тарал, самое жаркое место в Азии; все болели дизентерией, питьевой воды не было. Стампул умерла, а дети работали на полях и собирали хлопок. Потом их двоюродный брат вернулся из армии и перевез девушек в с. Луговое Джамбульской области, где они жили среди родственников.
Несмотря на неизмеримые потери, карачаевский народ выстоял и выжил. Ни жестокий режим спецкомендатур, ни Указ Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за побег из мест обязательного и постоянного поселения лиц, высланных в отдаленные районы Советского Союза в период Великой Отечественной войны» (28 ноября 1948 г.), по которому карачаевец, калмык, чеченец, ингуш, немец, крымский татарин могли получить 20 лет каторжных работ, не сломили народ.
Карачаевцы с первых же дней выселения включились в производственную жизнь в новых местах. Они внесли немалый вклад в экономику Казахстана и Средней Азии. Спецпереселенцы прокладывали железные дороги, рыли каналы, добывали руду, строили дома и т.д. Особенно большой вклад они внесли в развитие сельского хозяйства. Выращивали сахарную свеклу, хлопок, табак, занимались животноводством. Во многих документах ЦК компартий Казахстана, Киргизии и Узбекистана сохранились такие характеристики: «...работающие в колхозах, совхозах и промышленных предприятиях переселенцы в большинстве своем относятся добросовестно к труду, и многие из них показывают образцы высокого производственного труда, перевыполняя установленные нормы». В одной только Джамбульской области уже в 1946 г. за высокие производственные показатели были премированы 3045 переселенцев, в основном карачаевцы. Многие девушки за высокие урожаи сахарной свеклы были удостоены звания Героя Социалистического Труда, ордена Ленина. Сотни карачаевцев были награждены орденами Трудового Красного Знамени, «Знаком Почета» и медалями. «Карачаевцы показали подлинные стахановские методы труда и добросовестного отношения к порученному делу», - отмечается в постановлении Совнаркома Казахской ССР в 1955 г. [2, с. 13].
Первым публичным выступлением на запретную тему депортации карачаевцев стала речь А. Горкина на заседании Верховного Совета СССР в феврале 1957 г. «Нет сомнения, - говорил А. Горкин, - ...что республики, края и области, на территории которых в данный момент проживают балкарцы, ингуши, калмыки, карачаевцы и чеченцы, окажут всю необходимую помощь для организованного переселения тех, кто пожелает вернуться на прежние места проживания. А для тех, кто останется в этих республиках, краях и областях, создадут все необходимые условия для их активного участия в экономическом и культурном строительстве в содружестве с другими народами этих регионов» [4].
К. Карча в статье «Советская пропаганда о репрессированных народах Северного Кавказа» [9] так рассказывает об условиях, в которых оказались возвратившиеся на родину карачаевцы: «Им не разрешали вернуться в их прежние дома. Коммунистам и более лояльным представителям дали квартиры в Черкесске и Клу-хори (вновь переименованном в Карачаевск), остальное же население размещали в бараках совхозов, колхозов, угольных шахт и других небольших промышленных предприятий. Многие семьи, осо-
бенно те, кто были нетрудоспособные, или те, кто не мог сразу же приступить к работе, не были поселены даже в бараках. Им пришлось рыть землянки и жить в крайне примитивных условиях. После такой встречи многие карачаевцы чувствовали себя на родине ничуть не лучше, чем в ссылке. Им не разрешалось жить в родных аулах, не разрешалось отыскивать семейные очаги, с которыми связывались самые сокровенные воспоминания. В результате всего этого некоторые карачаевцы и балкарцы, уже получившие разрешение вернуться домой, решили остаться в Средней Азии, где местное население, родственное по крови, языку и религии, сочувственно относилось к ним и оказывало всевозможную помощь» [2, 4, 13].
Всякое пережитое страдание, осмысленное и прошедшее через душу народа, превращается в его духовный опыт. Карачаевцам хотели дать почувствовать их малость, за сутки лишив Родины. Но они выстояли, сберегли язык, обычаи, свою культуру, живую душу Карачая. Рассеянные, словно камни разрушенного храма, они стали вновь собираться в единое целое - в нацию, ибо храм народного духа помогает человеку обрести себя.
Библиографический список
1. Байтуган, Б. Первые вести о судьбе карачаевцев и балкарцев / Б. Байтуган. - Мюнхен, 1956. - Т. 3.
2. Бекижев, М. М. Партийное руководство культурным строительством Карачаево-Черкессии 1920-1967 : автореф. дис. ... канд. ист. наук / Бекижев М. М. - Нальчик, 1969.
3. Гнутова, О. В. Депортация карачаевского народа: трагедия прошлого и настоящего / О. В. Гнутова. - Санкт-Петербург, 2017. - URL: http://www.adygi.ru (дата обращения: 12.06.2018).
4. Граннес, А. Депортация Советами карачаевцев - тюрко-мусульманского народа Северного Кавказа в 1943 году / А. Граннес. - URL: http://www.ilmu.su/deportatsiya-sovetami-karachaevtsevtyurkomusulmanskogo-naroda-sevemogo-kavkaza-v-1943-god/ (дата обращения: 12.06.2018).
5. Джабаги, В. Советская национальная политика и геноцид / В. Джабаги // Кавказское обозрение. - Мюнхен, 1955. - Т. 1. - С. 115-127.
6. Джанибекова, Т. А. Интервью с Джанибековым Магомедом Казиевичем / Т. А. Джанибе-кова. - Карачаево-Черкесская республика, Малокарачаевский район, 2012. - 2 ноября.
7. Джанибекова, Т. А. Интервью с Темирбулатовой Сапият / Т. А. Джанибекова. - Карачаево-Черкесская республика, Малокарачаевский район, с. Учкекен, 2018. - 5 июля.
8. Карча, Р. Геноцид на Северном Кавказе / Р. Карча // Кавказское обозрение. - Мюнхен, 1956. - Т. 2.
9. Карча, Р. Советская пропаганда о репрессированных народах Северного Кавказа / Р. Карча // Кавказское обозрение. - Мюнхен, 1959. - № 8.
10. Карданов, А. Путь домой / А. Карданов // День Республики. - 2017. - № 3.
11. Лайпанов, К. Т. Карачай и карачаевцы / К. Т. Лайпанов. - Черкесск, 2005.
12. Путинцева, С. Боль и счастье Карачая / С. Путинцева // Комсомольская правда на Северном Кавказе. - 2017. - URL: https://www.kp.ru/best/stavropol/kpkchrdeport (дата обращения: 13.06.2018).
13. Тебуев, Р. Судьбоносные периоды в истории карачаевского народа / Р. Тебуев. - Ставрополь, 2016. - 388 с.
14. Эркенова, Ф. В. Интервью с Кочкаровой Любовью Алиевной / Ф. В. Эркенова. - Карачаево-Черкесская республика, Малокарачаевский район, с. Римгорское, 2018. - 6 июня.
15. Якубович, А. Я. Народ свободный, храбрый, трудолюбивый / А. Я. Якубович // Северная пчела. - 1825. - № 138.
Джанибекова Танзиля Абдулаховна, студентка, Пензенский государственный университет. E-mail: [email protected]
Кошелева Алла Игоревна, кандидат исторических наук, доцент, кафедра «История Отечества, государства и права», Пензенский государственный университет. E-mail: [email protected]
Эркенова Фатима Валерьевна, студентка, Пензенский государственный университет. E-mail: [email protected]
УДК 9.908 Джанибекова, Т. А.
Карачай: наша история, радость и боль / Т. А. Джанибекова, А. И. Кошелева, Ф. В. Эркенова // Вестник Пензенского государственного университета. - 2018. - № 2 (22). - С. 35-44.
