CC BY
82УДК 327 341.76
Канада и российско-канадские отношения в воспоминаниях послов А. Н. Яковлева (1973-1983 гг.), А. А. Родионова (1983-1990 гг.) и А. М. Белоногова (1992-1998 гг.)
Елена Геннадиевна Комкова,
доктор экономических наук, зав. сектором политических проблем Канады, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт Соединенных Штатов Америки и Канады Российской Академии наук (ИСКРАН), г. Москва, Российская Федерация 123995 Москва, ИСКРАН, Хлебный пер., 2/3 Тел. + 7 495 697 58 02; e-mail: [email protected]
Настоящая статья продолжает тему, поднятую автором в предыдущем выпуске Канадского ежегодника за 2015 г., - о восприятии СССР/России послами Канады. Два этих материала можно было бы объединить под рубрикой: «Россия и Канада: взаимные репрезентации на уровне послов».
В фокусе внимания автора в этом году - Канада и российско-канадские отношения последней четверти ХХ века, какими их увидели и описали в своих мемуарах главы дипломатических представительств СССР/РФ в Канаде А. Н. Яковлев, А. А.Родионов и А. М. Белоногов.
Опыт каждого из трех послов по-своему интересен. А. Н. Яковлев, которого многие считают предтечей перестройки и правой рукой М. С. Горбачева, проработал в Канаде полных 10 лет и оставил самые «недипломатические» мемуары. В них он откровенно рассказывает о
дружбе с канадским премьер-министром П. Э. Трюдо, об отношении к Канаде в высших эшелонах советской власти, о встречах с М. С. Горбачевым, А. А. Громыко, Г. А. Арбатовым, о Канаде и канадцах. Ценность мемуаров А. А. Родионова в том, что, как он сам указывает в подзаголовке к своей книге, это «записки последнего советского посла» в Канаде. По аналогии, А. М. Белоногова можно считать «первым послом РФ» в этой стране. Изучение творческого наследия дипломатов высокого ранга важно потому, что оно проливает дополнительный свет на советскую/российскую политику на канадском направлении, позволяет узнать некоторые любопытные подробности о работе российских миссий за рубежом, реалиях двустороннего сотрудничества, а также специфике страны пребывания, т.е. Канады.
Ключевые слова: Канада, советско-канадские и российско-канадские связи, международные отношения, мемуары, дипломатия, А. Н. Яковлев, А. А. Родионов, А. М. Белоногов.
Canada and Russian-Canadian relations in the memoirs of the Ambassadors Alexander N. Yakovlev (1973-1983), Alexei A. Rodionov (1983-1990) and Alexander M. Belonogov (1992-1998)
Elena G. Komkova,
Doctor of Sciences, Head of Section, Canadian Department, Institute of the USA and Canada, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia Tel. +8 095 (495) 697 58 02, email: [email protected]
The article continues an overview published by the author in the previous issue of the "Canadian Yearbook" for 2015 -about the perception of USSR/Russia by Canadian Ambassadors. Taken together, the previous and current articles could come under the heading of "Russia and Canada: mutual diplomatic representations".
This article offers an overview of the memoirs of the Soviet/Russian Ambassadors to Canada Alexander N. Yakov-lev, Alexei A. Rodionov and Alexander M. Belonogov, with the focus on Canada and Russian-Canadian relations.
The views of each of these Ambassadors have a value of their own. After a decade in Canada, Yakovlev was one of the best Russian observers of the Canadian mind. He later would become a close associate of Mikhail Gorbachev and one of the 'architects of Perestroika'. Yakovlev wholeheartedly writes about his unique friendship with then Prime Minister Pierre Elliott Trudeau, describes the attitude towards Canada in the upper echelons of the Soviet bureaucracy and political class, his meetings with Mikhail Gorbachev, Andrei Gromyko and the Head of the Moscow USA and Canada Institute, academician GeorgyArbatov. The memoirs of Alexei Rodionov and Alexander Belonogov may be characterized as the notes of "the last Soviet Ambassador" to Canada and "the first Russian Ambassador" to this country.
Ambassadors' memoirs studies shed additional light on the formulation and implementation of Russia's policy towards Canada, activities of the Russian diplomatic missions abroad, peculiarities of bilateral trade, investment and cultural exchanges as well as Canada's specifics in general.
Key words: Canada; Soviet-Canadian and Russian-Canadian relations; international relations; memoirs; diplomacy; Alexander N. Yakovlev; Alexei A. Rodionov; Alexander M. Belonogov.
Всего, после установления дипломатических отношений в 1942 г. послами СССР/России в Канаде побывали, по нашим подсчетам, 13 человек*. Насколько известно, из них мемуары оставили трое - А. Н. Яковлев, А. А. Родионов и А. М. Белоногов. Взятые вместе, эти воспоминания охватывают почти четверть века - с 1973 по 1998 г. за вычетом 1990-1992 гг., когда послом в Канаде был Р. С. Овинников.
А. А. Родионов и А. М. Белоногов были кадровыми дипломатами. Первый из них назвал свою книгу «СССР-Канада. Записки последнего советского посла», второй - «Миссия в Канаду», которую, по аналогии, можно было бы сопроводить подзаголовком «Записки первого российского посла».
Их предшественник, политический назначенец А. Н. Яковлев (сам себя он называет «опальным работником ЦК»), свою книгу не закончил, хотя и начал писать ее в Оттаве, а ограничился в «Сумерках» главой о Канаде, а в «Омуте памяти» - описанием отдельных эпизодов своего пребывания в этой стране. Профессиональным дипломатом он не был, зато прожил в Канаде полных 10 лет, смог за это время не только понять, но и почувствовать эту страну, стал потом ближайшим сподвижником М. С. Горбачева и одним из главных «архитекторов перестройки». В своих мемуарах он вышел далеко за рамки
того, что дозволено мидовцам, даже вышедшим в отставку.
Эти-то мемуары и являются предметом настоящих заметок.
И хронологически, и по существу начать следует с воспоминаний А.Н. Яковлева. Как написала о нем одна канадская газета, «не дипломат, но необычный посол». Необычность Яковлева заключалась в его недюженных
аналитических способностях, критическом складе ума, природной любознательности и рассудительности, богатом жизненном опыте, наличии связей в верхних и высших эшелонах власти в СССР и Канаде, а также в среде культурной интеллигенции. Как пишет он сам, дипломатическому ремеслу его никто не учил, так что он все делал на ощупь, на свой страх и риск. Тем более интересны его впечатления и оценки, отличающиеся независимостью и прямотой, порой граничащей с резкостью.
А. Н. Яковлев откровенно пишет о том, что в брежневскую эпоху «в центре мало кто серьезно относился к Канаде. Все было сосредоточено на США. Да и от меня больше всего требовали информации об американском аспекте канадской жизни» [1, с. 340]. Не лучше обстояло дело и в советском внешнеполитическом ведомстве. И только благодаря переменам, обозна-чившимся во внешней политике Канады при П. Э. Трюдо, «в аппарате советского МИДа стали происходить определенные подвижки. Постепенно удалось устранить поверхностное, я бы сказал, невежественное отношение к тем процессам, которые можно было наблюдать в Канаде. <...> Считаю, что именно Трюдо добился того, что Канада перестала носить прозвище «марионетки»» [1, с. 351]**.
В целом, А. Н. Яковлев критически оценивает работу советского МИДа и других ведомств «внешнего блока». Он повествует о затяжной «бычьей эпопее», свидетелем и участником которой он стал по приезде, когда в 1973 г. тогдашний министр северных территорий Ж. Кретьен (в последующем премьер-министр) подарил СССР стадо из четырнадцати овцебыков для отправки на Таймыр. Подарок никого не заинтересовал в Москве, так что его долго не хотели принимать. Как пишет Яковлев, наше «дипломатическое ведомство не желало заниматься ка-
кими-то овцебыками» [1, с. 338]. Другой приводимый им пример свидетельствует о низком профессиональном уровне некоторых работников Министерства внешней торговли - «наши торговцы покупают у канадцев оборудование для производства снегоходов настолько устаревшее, что канадцы ищут его по всем складам» [1, с. 341]. Еще в одном месте он откровенно называет внешторговцев и других «любителей туризма за государственный счет» бездельниками и подозревает некоторых из них в коррупции [3, с. 166-167].
Исключением предстает фигура министра иностранных дел А. А. Громыко, о котором бытовало мнение, что человек он «угрюмый, сухой». Яковлев в своих воспоминаниях рисует нам другого Громыко - знающего дело, выступающего «без бумажки и на английском языке», умеющего шутить, интересующегося русской историей и новыми веяниями в зарубежной общественной науке.
С точки зрения мидовской загранслужбы, Канада считалась ««хорошей» страной, а посольство в Канаде относилось к категории «подарочных»». Советское посольство в Оттаве А. Н. Яковлев характеризует как «замкнутую колонию», в которой «очень непросто сохранить нормальную человеческую обстановку» [1, с. 348, 344]. Повествуя о сложностях работы посла, он сожалеет о том, что «напрасно тратил массу энергии на сочинение всяких бумаг, просьб, записок. <...> Я слишком поздно понял, что многие мои телеграммы до верха не доходили, а оставались на уровне чиновничьего аппарата. <. > А если что-то удавалось сделать, то только во время отпусков. И то, пользуясь старыми связями» [1, с. 340]. (Он приводит только один пример, когда знавший его Л.И. Брежнев вспомнил о нем: «ему понравилась моя телеграмма с подробным рассказом об орга-
низации и принципах ведения в Канаде сельского хозяйства. Эту телеграмму ему прочитали в его резиденции, Завидово, дважды» [1, с. 339]). Далее А. Н. Яковлев поименно перечисляет своих друзей в высшем эшелоне власти, оказывавших ему поддержку. Один из первых среди них - Г. А. Арбатов, о котором сказано, что тот «живо откликался на его просьбы, старался сделать все, что мог» [3, с. 205].
Другая проблема, донимавшая посла, - шпионский синдром. Это сложившаяся в Канаде после «дела Гузен-ко» практика высылки за шпионаж из посольства или из других советских организаций по несколько человек в год. Причем, как отмечает А. Н. Яковлев, иногда их выгоняли за дело, а иногда «безосновательно, просто так -для обострения обстановки» [1, с. 346].
Много хлопот посольству доставляли и большие партийно-правительственные и иные делегации, временами наезжавшие в Канаду***. Так, в 1976 г. в Монреаль на Олимпийские игры приехало огромное количество разного советского начальства. «От безделья» и ради демонстрации карьерной активности эта чиновничья братия пыталась «командовать посоль-ством», добиваясь от него заявления официальных протестов по тем или иным мелким поводам [1, с. 342]. В другом случае, Яковлев вспоминает о «свите» А. А. Громыко, прибывшей с ним из Нью-Йорка: «каждый требовал купить это или то, достать вот это, заплатить за то» [4, с. 32].
Любопытен взгляд А. Н. Яковлева на Канаду и канадцев. Последних он характеризует как «добрых и отзывчивых» людей. Он рассказывает о том, что вместе с женой настойчиво стремился понять особенности совершено иного образа жизни. «Там, где мы огорчались, они
улыбались, а когда они возмущались, мы не могли понять, в чем тут дело» [3, с. 209].
Немало места в мемуарах Яковлева посвящено хоккею, популярному и в России, и в Канаде. Хоккей в Канаде - национальная болезнь. Рассказчик живо повествует о Суперсериях СССР-Канада, на одну из игр которых, закончившуюся со счетом 3:3, ходил вместе с премьер-министром П. Трюдо (речь, скорее всего, идет о первой игре Суперсерии 1974 г. в Квебеке, состоявшейся 17 сентября 1974 г., - Е. К.). Тогда Трюдо сказал, что «советские хоккеисты не только прекрасные игроки, но и прекрасные дипломаты». К этому А. Н. Яковлев добавляет свою оценку: «за короткое время хоккеисты обеих стран сделали для двусторонних отношений значительно больше полезного, чем политики за многие годы» [4, с. 22-23].
Пожалуй, наибольший интерес в записках А. Н. Яковлева представляют страницы, посвященные его дружбе с П. Э. Трюдо. Его свидетельства актуальны не только потому, что П. Э. Трюдо - один из самых популярных политиков за всю историю страны, находившийся, с перерывами, у руля власти почти 16 лет, но и потому, что сейчас канадское правительство возглавляет его старший сын Джастин Трюдо (Кстати, в этом контексте интерес могут представлять две детали: во-первых, хорошо знавший семью Трюдо А. Н. Яковлев называет Джастина в своей книге на русский манер Устином [1, с. 354]. А во-вторых, рассказывает о том, что младший сын Трюдо получил имя Александр якобы по совету дочери А. Н. Косыгина Людмилы, которая состояла в переписке с женой П. Э. Трюдо - Маргарет [3, с. 186]).
Сам Яковлев считал П. Э. Трюдо великим канадским гражданином [4, с. 36] и деятелем мирового масштаба
[1, с. 350]. По его словам, «встречи с Трюдо проходили не совсем обычно. <. > Трюдо <. > любил поговорить со мной о литературе, истории и философии, особенно философии. Читал Достоевского, Толстого. <...>» [1, с. 349]. Иногда заезжал в резиденцию вместе с детьми. Дружба с Трюдо и его внешнеполитическим советником Айваном Хедом не только помогала советскому послу скрасить свою канадскую жизнь, но и эффективно продвигать советские интересы, часто через голову канадского МИДа. Яковлев обычно излагал свои просьбы дипломатического характера на листочке бумаги и отдавал их Трюдо, а тот передавал А. Хеду как уже согласованные с ним: «такие листочки имели поистине магическую силу, они быстро шли на проработку и, как правило, находили позитивное решение» [1, с. 349].
Яковлев приводит примеры личного вмешательства П. Э. Трюдо в решение некоторых вопросов двусторонних отношений. Это и возвращение в СССР исчезнувшего на Олимпийских играх в Монреале члена сборной команды СССР по прыжкам с вышки Немцанова (здесь речь шла о любовной истории), и скандал с высылкой из Канады в 1979 г. 13 человек, обвиненных в шпионаже в пользу СССР, и повышение уровня приема М. С. Горбачева в Канаде после заверений А. Н. Яковлева о том, что он - будущий лидер страны (вместо одной запланированной встречи с премьер-министром Канады состоялись три) [1, с. 343, 346-347, 353-354].
Свои воспоминания А. Н. Яковлев завершает оценкой советской внешней политики, какой она виделась из-за океана. Он пишет о том, что за десять лет пребывания в Канаде ему не раз приходилось огорчаться за многое, что творилось у нас во внешней политике: «Ни тактики, ни стратегии - одна идеология противостояния» [1, с. 354].
На фоне «колючих» воспоминаний А. Н. Яковлева пространные мемуары А. А. Родионова и А. М. Бело-ногова предстают образчиками иного, политкорректного стиля. На воспоминания Белоногова была в свое время опубликована рецензия в журнале «США и Канада» [6].
В отличие от А. Н. Яковлева, писавшего в основном о 1970-х годах, А. А. Родионов полагает, что в 1980-е гг. Канада неизменно находилась в зоне повышенного внимания советского руководства [7, с. 19]. По его мнению, канадцы также придавали важное значение развитию всесторонних отношений с СССР. Здесь понимали, что это способствует укреплению международного авторитета Канады, дает возможность продемонстрировать свою самостоятельность во внешнеполитических делах.
Так же как А. Н. Яковлев, А. А. Родионов с похвалой отзывается о П. Э. Трюдо, который еще около года оставался премьер-министром Канады после вручения советским послом верительных грамот. В этой связи Родионов вспоминает три примечательных эпизода, один из которых он наблюдал лично: как в 1984 г. он приехал в аэропорт провожать Трюдо в Москву, а тот прибыл один, без сопровождения, только с атташе-кейсом, и сел в рейсовый самолет безо всякой охраны; как в 1971 г. во время посещения СССР Трюдо обратил в Кремле внимание на мотоцикл начальника милицейской охраны, сел на него, и, как пишет Родионов, «с ветерком прокатился по всей Ивановской», за что потом ответственные лица понесли взыскания (этот же эпизод вспоминает в своих мемуарах очевидец этих событий, уже упоминавшийся В. М. Сухо-древ [2, с. 235]); как на одном из саммитов «семерки» с участием Р. Рейгана перед заключительным фотографированием канадский премьер-министр «выжал стойку на руках, подняв ноги кверху». Этот поступок расценивает-
ся как адресованный именно американскому президенту, которого Трюдо «очень не любил» [7, с. 101-102, 105, 106].
Из мемуаров Родионова и Белоногова можно узнать подробности, касающиеся советского/российского посольства в Оттаве, резиденции посла, торгпредства, генерального консульства в Монреале и представительств наших фирм и организаций. Так, по подсчетам Белоного-ва, всего в Канаде на различных постах работало 450 советских граждан. В посольстве насчитывалось только 17 дипломатов из-за квот, введенных канадских правительством на их численность (впоследствии эти квоты были отменены) [8, с. 16].
Оба посла по-своему формулируют задачи, которые призвано решать посольство. В изложении Родионова, они выглядят так: «максимально уберечь отношения между нашими странами от негативных веяний, сохранить и развить накопленный по крупицам конструктивный опыт взаимовыгодного сотрудничества. <. > вести кропотливый поиск путей локализации возможных очагов разногласий, выявлять точки соприкосновения в позициях наших стран» [7, с. 20].
А. М. Белоногов дает более развернутое описание. «Во-первых, обеспечение России максимальной политической и финансово-экономической поддержки со стороны Канады. Во-вторых, качественное обновление договорно-правовой базы отношений с Канадой . В-третьих, содействие в ознакомлении российских органов власти, ведомств и служб с канадским опытом государственного управления и хозяйствования» [8, с. 85]. Как пишет Бе-лоногов, «особую ценность для перестраивавшейся на новый лад России имел именно опыт Канады как страны, схожей по многим параметрам с нашей и добившейся
впечатляющих результатов» [8, с. 161]. К задачам посольства он причисляет и работу с соотечественниками в Канаде, которая тогда только разворачивалась и считалась делом, относительно новым. «Одна из постоянных задач посольства - следить за развитием внутриполитической ситуации в стране, предупреждать свой центр о ее возможных зигзагах, информировать о положении правительства, перестановках в нем, межпартийной борьбе, избирательных кампаниях и всем прочем, что может так или иначе повлиять на состояние двусторонних отношений со страной пребывания» [8, с. 59].
И Родионов, и А. М. Белоногов много рассуждают о полезности опыта Канады. Так, Родионов полагает, что «для нас особый интерес представлял опыт Канады в развитии сельского хозяйства, в частности, в технологии производства, переработки, упаковки и транспортировки сельскохозяйственной продукции. <. > перспективность сотрудничества в кормопроизводстве и селекции мясных пород крупного рогатого скота» [7, с. 134]. О нечто похожем вспоминает и А. Н. Яковлев, когда он, по поручению Москвы, допытывался у министра сельского хозяйства Канады Ю. Велана о «научно обоснованных нормах кормления сельхозживотных» (тот о сущест-вовании таких норм понятия не имел, и после консультаций с селекционной станцией выдал такой ответ: «Досыта кормим» и предложил дать подробную информацию о составе кормов) [1, с. 340].
А. М. Белоногов тоже пишет о сельском хозяйстве, но его перечень сфер и областей, достойных изучения и перенесения на российскую почву, гораздо длиннее. Здесь и стажировки в Канаде российских управленцев (ельцинских стипендиатов-демократов), и ознакомление с канадским опытом государственного строительства (распреде-
ление полномочий между федеральной и региональной властью, налоговая и банковская система, судопроизводство, проведение выборов и т.д.), и обмен опытом парламентской работы, и канадский судебный опыт [8, с. 161-164]. Кроме того, по его сведениям, «<...> Канада оказывала экспертную поддержку при разработке у нас иммиграционного законодательства и участвовала в обучении сотрудников Федеральной миграционной службы РФ. <. > Изучался также канадский опыт в области статистики, стандартизации, ведения земельного кадастра и многих других сферах. Их были десятки. Другое дело, многое ли удалось по-умному использовать» [8, с. 164].
В мемуарах двух карьерных дипломатов, но особенно Белоногова, чей труд по объему вдвое превышает книгу Родионова, много говорится об истории Канады, ее географии, главных достопримечательностях, выдающихся людях. Рассказывается о далеких и не всегда понятных канадских политических символах - Ридо-холле (резиденции генерал-губернатора Канады), Сассекс-драйве, 24 (резиденции премьер-министра), Пирсон-билдинге (канадском МИДе), комплексе зданий Парламента Канады [8, с. 24-25, 31, 118-121, 173-174].
Из книги Белоногова можно, например, узнать, чему соответствует канадская должность «государственного министра», какое значение кроме спортивного имеет понятие "Сборная Канады», в чем отличие оригинального типа канадского атомного реактора КАНДУ (аббревиатура от слова Канада-дейтерий-уран) от российских, американских и европейских реакторов [8, с. 33, 461, 158-159]. Приводятся и другие подробности: что в Канаде главу федерального правительства называют премьер-министром, а провинциального - премьером; что канадская канола - это разновидность рапса, из которого по-
лучают самое лучшее пищевое масло и почему провинция Новая Шотландия называется в Канаде на латинский манер - Nova Scotia, а не так, как название должно было бы звучать по-английски [8, с. 65, 319, 272].
Белоногов как профессионал четко фиксирует особенности, присущие внешней политике Канады: «У подавляющего большинства стран [внешняя политика] практически не выходит за рамки конкретного региона, а если и выходит, то ограничивается отношениями с небольшим числом государств, как правило, великим державами или другими, к которым страна почему-то испытывает тяготение. Канада же, даже находясь под боком у США и будучи экономически к ней намертво привязана, вела в конце ХХ века, во-первых, достаточно самостоятельную внешнюю политику, а во-вторых, политику глобального характера. Некоторые в Канаде именовали ее политикой конструктивного интернационализма. <...> Можно считать парадоксом, что государство, население которого не достигло в мое время и 30 млн. чел, вышло на столь внушительные международные позиции. Что-то тут было результатом исторических обстоятельств, но многое было достигнуто только благодаря труду и умению видеть перспективу.» [8, с. 117].
Со знанием дела рассуждает он и о двойственности положения Канады по отношению к США: «... какую бы тему мы с канадцами ни обсуждали, в ней почти всегда был американский уклон. В силу объективного положения вещей южный сосед значил для Канады очень и очень много, хотя другой стороной такого положения является необходимость для Канады все время самоутверждаться, доказывая себе и другим, что США - это США, а Канада - это, как теперь принято говорить, «совсем другая тема» [8, с. 145]. Здесь невольно возникает пере-
кличка с известной цитатой из книги Г. Киссинджера, с той лишь оговоркой, что последний писал про специфику канадского положения в НАТО, которая «требовала как поддержания тесных экономических отношений с Соединенными Штатами, так и, время от времени, ярких проявлений самостоятельности» [9, с. 383].
Нетривиальное объяснение дает Белоногов и особому интересу Канады к Украине, в котором он видит не только политический заказ со стороны многочисленной и политически активной украинской диаспоры в Канаде, но и «желание Оттавы обзавестись в лице независимой Украины дополнительной нишей для своей европейской политики» [8, с. 11].
Интересны некоторые параллели, которые проводит между российскими и канадскими реалиями «первый посол России», как именует себя сам А. М. Белоногов. Так, на странице 402 своих воспоминаний он остроумно замечает, что канадский «город Банф мог бы называться Пятигорском, т.к. находится в окружении пяти гор, но некий лорд, являвшийся президентом компании железных дорог . предпочел назвать будущий город по месту своего рождения в Шотландии». На с. 290 он называет ядерный исследовательский центр «Чалк-Ривер» «канадской Дубной». На страницах 178 и 237 сравнивает творчество Тома Томсона и художников знаменитой «Группы семи», творивших в Канаде в первой половине 20 в., с произведениями «передвижников» в России, а собравших самую полную коллекцию их произведений и затем подаривших свой дом со всем его содержимым государству семью Макмайклов - с русскими Третьяковыми. При этом он сообщает и такой малоизвестный факт: оказывается, два «очень неплохих» этюда кисти А. Джексона - участника этой самой «Группы семи», были в свое время приобре-
тены одним из предшественников А. М. Бело-ногова (к сожалению, его имя не называется) и теперь украшают гостиную в резиденции посла России в Оттаве.
Белоногов рассказывает о картинах русских/ советских художников Натальи Гончаровой, Михаила Ларионова и Марка Шагала, выставленных в Художественной галерее Онтарио [8, с. 236], и о пушках с клеймами российских заводов, которые он обнаружил рядом с «Шато де Фронтенак» в г. Квебеке и перед зданием собора в г. Труа-Ривьер. Оказалось, что эти пушки попали в руки англичан в качестве севастопольских трофеев и были потом присланы ими в Канаду в знак благодарности за материальную поддержку во время Крымской войны [8, с. 196]. Курьезный случай произошел при посещении А. М. Белоноговым казино в столице Территории Юкон г. Доусоне, где финальный номер красочного шоу под названием индейский боевой танец был исполнен на музыку А. Хачатуряна к балету «Гаяне» (знаменитый танец с саблями) [8, с. 364].
Российский посол подводит итоги развития двусторонних отношений в 1990-е годы. «За шесть лет, - резюмирует он, российско-канадские отношения проделали значительный путь, в них многое изменилось, приобрело новое качество» [8, с. 4]. Он пишет об «определенном чувстве зависти к канадцам, которые, находясь совершенно в сходных с нашими климатических и прочих природных условиях, сумели организовать свою жизнь несравнимо грамотнее и справедливее, чем мы у себя в России <...>». И заканчивает следующим напутствием: «Мне до сих пор кажется, что канадский опыт организации социально ориентированной экономики государственного управления у нас был использован, к сожалению, слабо, тогда как в нем есть очень много положи-
тельного и объективно для нас вполне подходящего. Убежден, что глядеть в сторону Канады нам и сейчас стоит почаще и попристальнее. Там есть чему поучиться» [8, с. 478].
В заключение нельзя не отметить, что в мемуарах всех трех послов есть повторяющиеся сюжеты: это хоккей, канадский «Макдоналдс» и его глава Дж. Кохан, духоборы, украинские канадцы, сельское хозяйство. И Яковлев, и Родионов, и Белоногов не скупятся на оценки и характеристики тем политическим деятелям и крупным бизнесменам, с которыми их сводила жизнь -премьер-министрам, министрам, премьерам провинций, видным парламентариям и другим.
Каждому из наших послов довелось стать свидетелем нескольких ярких спортивных и иных знаменательных событий, не связанных с политикой, которые вошли в летопись двусторонних отношений. У Яковлева это хоккейные Суперсерии СССР-Канада и «эпопея с овцебыками», у Родионова - организованный «Комсомольской правдой» советско-канадский лыжный поход из СССР через Северный полюс в Канаду под руководством Дм. Шпаро в 1988 г., у А. М. Белоногова - визит кораблей Северного флота РФ в Галифакс в 1993 г. и пешая экспедиция М. Малахова и Р. Вебера на Северный полюс без внешней поддержки в 1995 г.
И совсем напоследок, несколько слов о том, что связано с выбранной темой если не прямо, то косвенно.
В воспоминаниях Г. А. Арбатова - известного отечественного американиста, академика, основателя и первого директора ИСКРАН А. Н. Яковлеву посвящена отдельная маленькая главка. В ней, в частности, написано следующее: «Он проработал там (в Канаде) более 10 лет. И провел это время с толком. Изучал страну. Много чи-
тал. И очень много думал. Я часто бывал в Канаде в командировках, и мы с ним часами ходили и беседовали. Я замечал, как вырос этот человек - не только умственно, но и нравственно. Все это пригодилось, когда, став одним из ближайших сподвижников Горбачева. Яковлев снискал себе славу одного из архитекторов перестройки» [10, с. 188].
Отдельную главу посвятил А.Н. Яковлеву и Ч. Руд -автор книги о Р. Форде [11].
В мемуарах Дж. Игнатьеффа - сына министра народного просвещения в последний год царствования императора Николая II, ребенком вывезенного родителями из России и ставшего впоследствии известным канадским дипломатом, рассказана маленькая непротокольная история, связанная с послом СССР в Канаде в 1958-1963 гг. А. Арутюняном. После назначения работавшего в оттав-ском МИДе Дж. Игнатьеффа представителем Канады в НАТО А. Арутюнян поздравил его и предложил устроить по этому поводу прощальный банкет в посольстве. После возражений со стороны Дж. Игнатьеффа, что такое чествование будет неправильно понято в Москве, было решено просто встретиться с женами на квартире у А. Арутю-няна. Оказалось, что супруга советского посла - дочь известного армянского поэта. На ужине она читала гостям стихи своего отца. По словам Игнатьеффа, «это был восхитительный вечер, который пробудил во мне ностальгию, о которой я и не подозревал» [12, р. 147].
Закончить статью хотелось бы любопытной фразой из дневника другого выдающегося канадского дипломата Ч. Ритчи, который 3 марта 1945 г. беседовал на приеме с супругой советского посла Г.Н. Зарубина (1944-1946 гг.). В ответ на его вопрос о том, как ей понравилась Оттава
после Москвы, г-жа Зарубина с воодушевлением сказала, что Москва - это большой и прекрасный город, где проходит много концертов, даются оперные и балетные представления, «а в Оттаве ничего этого нет - только кино, кино, кино» [Цит. по: 13, р. 83]. Это заявление Ритчи интерпретировал так, что приезд на работу в Канаду может сопровождаться и некоей обделенностью по части культуры.
Примечания
* В 1946-1953 гг., после «дела Гузенко» СССР и Канада отзывали своих послов и их миссии возглавлялись Поверенными в делах.
** Такая оценка совпадает с тем, что пишет о Канаде и Трюдо переводчик Л.И. Брежнева и других наших первых лиц В.М. Суходрев в книге своих воспоминаний: «В СССР господствовало мнение, по крайней мере, в верхах, что Канада - это придаток Соединенных Штатов, определенной самостоятельной политики у нее нет. В некоторой степени оно так и было. Трюдо же стал проводить более независимую от США политику, подчеркивая отличия Канады от своего могучего южного соседа» [2, с. 234].
*** Здесь интересно сравнить впечатления Яковлева о советских делегациях с мнением Р. Форда, посла Канады в СССР в 1964-1980 гг. (См. [5, с. 92]).
Литература и источники
1. Яковлев А. Н. Сумерки. Москва: Материк, 2003. -687 с.
2. Суходрев В. М. Язык мой - друг мой. От Хрущева до Горбачева ... Изд. 2-е. М.: Изд. Дом ТОНЧУ, 2008. -535 с.
3. Яковлев А. Н. Омут памяти. Москва: Вагриус, 2001. -604 с.
4. Яковлев А. Н. «Чуть похоже на Россию» ... Из мемуаров бывшего посла СССР в Канаде // Канадский ежегодник. Отв. ред. В. A. Коленеко. M., 2002. № 7. С. 14-54.
5. Комкова Е. Г. СССР/Россия в воспоминаниях, письмах и дипломатических донесениях канадских послов в Москве Дж. Холмса (1947-1948 гг.), Дж. Уоткинса (1948-1951, 1954-1956) и Р. Форда (1947, 1951-1954, 1964-1980) // Канадский ежегодник. Отв. ред. А. Н. Комаров. M., 2015. № 19. С. 88-100.
6. Башкиров М. Б. Канада глазами дипломата // США -Канада: экономика, политика, культура. 2013. № 1. С. 89-94.
7. Родионов А. А. СССР-Канада. Записки последнего советского посла. М.: Алгоритм, 2007. - 272 с.
8. Белоногов А. М. Миссия в Канаду. Москва: МГИМО-Университет, 2011. - 484 с.
9. Kissinger H. White House Years. Boston-Toronto: Little, Brown and Company, 1979. - 1521 p.
10. Арбатов Г. А. Жизнь. События. Люди: Автобиография на фоне исторических перемен. М., 2008.
11. Ruud Ch. A. The Constant Diplomat Robert Ford in Moscow. Montreal and Kingston: McGill-Queen's, 2009. -303 p.
12. Ignatieff G. The Making of a Peacemonger. The Memoirs of George Ignatieff. Markham, Ontario: Penguin Books, 1987. - 265 p.
13. Granatstein J. L. Changing Alliances: Canada and the Soviet Union, 1939-1945 // Canada and the Soviet Experiment: Essays on Canadian Encounters with Russia and the Soviet-Union, 1900-1991. Toronto: Canadian Scholars' Press Inc., 1994. P. 75-87.
References
1. Yakovlev A. N. Sumerki [Twilight]. Moscow: Materik [Continent], 2003. - 687 s.
2. Sukhodrev V. M. Jazyk moj - drug moj. Ot Khrushcheva do Gorbacheva ... [My language - my friend. From Khrushchev to Gorbachev ...]. 2nd Edition. Moscow: TONChU Publishing House, 2008. - 535 s.
3. Yakovlev A. N. Omut pamjati [Memory Whirlpool]. Moscow: Vagrius, 2001. - 604 s.
4. Yakovlev A. N. «Chut' pohozhe na Rossiju» ... Iz memua-rov byvshego posla SSSR v Kanade ["It is slightly similar to Russia" ... From memoirs of the former ambassador of the USSR in Canada] // Kanadskij ezhegodnik. [Canadian Yearbook, Moscow] Ed. by V. A. Koleneko. 2002. № 7. S. 14-54.
5. Komkova E. G. SSSR/Rossija v vospominanijah, pis'mah i diplomaticheskih donesenijah kanadskih poslov v Moskve J. Holmsa (1947-1948), J. Watkinsa (1948-1951, 1954-1956) i R. Forda (1947, 1951-1954, 1964-1980) [USSR/Russia in memoirs, letters and diplomatic dispatches of Canadian Ambassadors in Moscow J.W. Holmes (1947-1948), J. Watkins (1948-1951, 1954-1956) and R. Ford (1947, 1951-1954, 1964-1980)] // Kanadskij ezhegodnik. [Canadian Yearbook, Moscow] Ed. by A.N. Komarov. 2015. № 19. S. 88-100.
6. Bashkirov M. B. Kanada glazami diplomata [Canada through the eyes of a diplomat] // SShA - Kanada: jekono-mika, politika, kul'tura. [USA-Canada: economics, politics, culture] 2013. № 1. S. 89-94.
7. Rodionov A. A. SSSR-Kanada. Zapiski poslednego so-vetskogo posla. [USSR-Canada. Notes of the last Soviet ambassador]. Moscow: Algorithm, 2007. - 272 s.
8. Belonogov A. M. Missija v Kanadu. [A mission to Canada]. Moscow: MGIMO University, 2011. - 484 s.
9. Kissinger H. White House Years. Boston-Toronto: Little, Brown and Company, 1979. - 1521 p.
10. Arbatov G. A. Zhizn'. Sobytija. Ljudi: Avtobiografija na fone istoricheskih peremen. [Life. Events. People: The autobiography against the background of historical changes]. Moscow, 2008. S. 187-189.
11. Ruud Ch. A. The Constant Diplomat Robert Ford in Moscow. Montreal and Kingston: McGill-Queen's, 2009. -303 p.
12. Ignatieff G. The Making of a Peacemonger. The Memoirs of George Ignatieff. Markham, Ontario: Penguin Books, 1987. - 265 p.
13. Granatstein J. L. Changing Alliances: Canada and the Soviet Union, 1939-1945 // Canada and the Soviet Experiment: Essays on Canadian Encounters with Russia and the Soviet-Union, 1900-1991. Toronto: Canadian Scholars' Press Inc., 1994. P. 75-87.
