Как региональная автократия «Адаптирует» политические реформы на региональном и муниципальном уровнях (случай Рязанской области) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ.

КАК РЕГИОНАЛЬНАЯ АВТОКРАТИЯ «АДАПТИРУЕТ» ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ НА РЕГИОНАЛЬНОМ И МУНИЦИПАЛЬНОМ УРОВНЯХ (СЛУЧАЙ РЯЗАНСКОЙ ОБЛАСТИ)1

АВДОНИН Владимир Сергеевич

Российская академия наук, Институт научной информации по общественным наукам, ведущий научный сотрудник, доктор политических наук, профессор e-mail: avdoninvla@mail.ru

В статье исследуется практика политической реформы на региональном уровне на примере проведения выборов губернатора Рязанской области, выборов гордумы Рязани и деятельности новых политических партий в области. Показано, что расширение электорального пространства и либерализация регистрации партий, предусмотренные реформой, с лихвой компенсированы введением многообразных институтов и практических рычагов контроля, позволяющих адаптировать все эти нововведения к практике региональной автократии. По ходу реформы региональные автократии становятся сильнее, и центру придется наращивать ресурсы контроля и, прежде всего, их силовую компоненту.

Ключевые слова: политическая реформа, электоральный авторитаризм, региональная автократия, региональные выборы, муниципальные выборы, политические партии, Рязанская область.

Авдонин В.С. Региональные политические практики. Как региональная автократия «адаптирует» политические реформы на региональном и муниципальном уровнях (случай Рязанской области) // PRO NUNC. Современные политические процессы. 2014. № 1(13). С. 57-83.

1. Политическая реформа и электоральный авторитаризм

Анализ отношений центра и регионов в современной России вряд ли возможен без учета их политической составляющей, оказывающей важное влияние на многие аспекты развития как

1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного Российским гуманитарным научным фондом (РГНФ) научного проекта № 13-03-00392 «Влияние муниципальной реформы на современный процесс политических трансформаций в России» (руководитель - Р.Ф. Туровский).

политической системы страны, так и российского общества в целом. В этом плане рассмотрение осуществляющейся в последнее время политической реформы с точки зрения ее регионального измерения приобретает особую актуальность. Тем более, что само провозглашение этой реформы во многом было вызвано, на наш взгляд, именно «региональными» проблемами ее инициаторов. Такая оценка вытекает из трактовки нынешнего политического режима в России в духе концепции «электорального авторитаризма», разработанной в современной политологии и достаточно часто применяемой к анализу отечественных политических реалий [1]. Ее существо состоит в признании принципиальной важности для данного типа авторитарного правления института выборов и процессов электоральной легитимации. Иными словами, этот авторитаризм предполагает не устранение, а сохранение и даже определенное стимулирование института выборов в числе базовых режимных характеристик при постоянном и усиленном контроле всех фаз и аспектов избирательного процесса. При этом сохранение контроля над выборами, являясь базовой чертой режима, оказывает влияние и на другие его основные аспекты и составные части, в том числе и на отношения центра с регионами, в которых роль электоральной составляющей (электоральных ресурсов и электорального контроля) является одной из главных.

С этой точки зрения, объявленная в конце 2011 г. политическая реформа, прежде всего, может быть понята как ответ на кризис системы электорального авторитаризма, который та пережила в декабре того же года, на выборах в Государственную думу. А как еще можно было оценить падение почти на 15% электоральных показателей «партии власти» [2] даже с учетом жесткого контроля и масштабных фальсификаций, вызвавших массовые протесты? Кризис показал, что контроль на выборах в регионах стал недостаточен, что его средства и механизмы теряют эффективность.

Результатом стала целая совокупность институциональных и других мероприятий, введенных властью и объединяемых понятием «политическая реформа». На первом плане в ней оказались два блока институциональных изменений, к которым было

привлечено наибольшее внимание, - переход к прямым выборам губернаторов (глав регионов) и либерализация правил регистрации партий. Но кроме них в комплекс реформы фактически вошли и другие моменты. Переход к единому (раз в год) дню голосования, назначаемому на второе воскресенье сентября; переход к формированию постоянных (на 5 лет) составов участковых избирательных комиссий; регламентация правил общественного наблюдения и видеонаблюдения на выборах; изменения правил оформления финансовой и другой документации, связанной с выборами, и др. Параллельно с внедрением этих изменений началось очередное реформирование системы выборов в Госдуму (возвращение к смешанной избирательной системе), системы выборов в региональные законодательные собрания (сокращение в них пропорциональных компонентов), системы выборов в крупных городах (вплоть до их ликвидации на общегородском уровне и перемещении их на уровень городских районов и кварталов).

Не останавливаясь подробно на анализе всех этих нововведений, многие из которых к тому же весьма активно комментировались экспертами [3], можно отметить, что в целом их направленность и характер вполне укладываются в логику совершенствования электорального авторитаризма, о котором упоминалось выше. Некоторое расширение электорального пространства в рамках режима в них с лихвой компенсируется расширением и умножением средств и инструментов контроля над избирательным процессом. Само же это расширение оказывается тесно связанным с задачей стимулирования («встряхивания») электоральной компоненты режима, в которой, как показали выборы 2011 г., стали накапливаться неблагоприятные для него застойные элементы.

В частности, как отмечали многие наблюдатели, возвращение выборов губернаторов потребовалось для того, чтобы стимулировать их активность в публичной и электоральной политике на региональном уровне [4]. Система назначений привела к ослаблению этих стимулов и отчуждению губернаторов от электоральной политики, что выразилось в ослаблении контроля и ухудшению электоральных показателей власти в ряде регио-

нов. Что касается реформы регистрации партий, то здесь задачами могли быть следующие. Во-первых, как и в случае с губернаторами, стимулировать деятельность «партии власти» в электоральной сфере, заставить ее быть активнее и не «почивать на лаврах». Во-вторых, расширить репертуар новых про-властных партийных проектов, способных брать под контроль электорат в случае его отхода от голосования за официальную «партию власти». В-третьих, стимулировать насыщение партийными проектами-спойлерами ниши оппозиционного голосования, обостряя там конкуренцию и препятствуя консолидации оппозиции [5].

Параллельно с этой стимулирующей линией в реформу были введены и разнообразные инструменты контроля. Наиболее известным стал так называемый муниципальный фильтр на губернаторских выборах, о котором было много споров [6]. Но и помимо него было введено немало других усиливающих контроль элементов. Достаточно упомянуть «единый день голосования» в сентябре (сокращение в политической системе избирательных периодов с двух до одного в год с его размещением во время «мертвого сезона») или постоянный состав УИКов (усиление управляемости избирательной «вертикали»), чтобы контролирующая направленность реформы стала вполне очевидной.

Но еще более очевидной включенность реформы в парадигму электорального авторитаризма делает сама практика реализации ее институциональных мероприятий на уровне политики в регионах. Ниже мы предлагаем рассмотреть эту практику на примере реализации реформы в Рязанской области, где по новым правилам уже прошли избирательные кампании как регионального, так и муниципального уровня: кампания по выборам губернатора в 2012 г. и кампании муниципальных выборов в 2013 г.

2. Региональная практика: губернаторские выборы

Кампания по выборам губернатора Рязанской области в 2012 г. привлекла заметное внимание политиков, журналистов и экспертов [7]. Прежде всего, потому, что она вошла в число первых пяти кампаний губернаторских выборов, проходивших

по новым правилам реформы, а также была первой кампанией таких выборов, объявленных досрочно. Имеется в виду, что в ней впервые был отработан такой «легитимный» вариант ма-нипулятивного контроля на выборах как досрочная отставка губернатора с его сохранением в виде исполняющего обязанности на период выборов. В дальнейшем центр использовал этот весьма действенный способ давления на региональные выборы неоднократно. Этот шаг позволяет, во-первых, однозначно показать региональным элитам еще до выборов, кого центр намерен сохранять у власти в дальнейшем, во-вторых, фактически назначать сроки выборов по своему усмотрению, не обращая внимания на предусмотренные законом сроки полномочий губернаторов, в-третьих, обеспечивать все преимущества нахождения у власти действующего губернатора на период избирательной кампании.

В Рязанской области имело место именно такое досрочное назначение губернаторских выборов. Пятилетний срок полномочий губернатора области Олега Ковалева истекал в марте 2013 г. Введение института прямых выборов весной 2012 г. означало, что почти год он будет находиться фактически в предвыборной ситуации, сталкиваясь с попытками региональных элит вступить в конкуренцию за контроль над высшим должностным постом в регионе. Между тем, его электоральное положение вызывало вопросы. В 2010 г. на выборах в областную думу «Единая Россия» едва смогла «дотянуть» до 50% (50,3% по списку), а на выборах в Госдуму в 2011 г. - получила еще меньше - ок. 39%. При этом в областном центре она даже уступила КПРФ (КПРФ - 29,3%, ЕР - 29,1%) [8]. Кроме того, в регионе уже был опыт конкурентных выборов губернатора - дважды (в 1996 и 2004 гг.) действующий губернатор проигрывал выборы [9].

Чтобы сократить эти риски, и было принято решение о досрочных выборах. 11 июля 2012 г., за 3 дня до истечения срока возможного назначения губернаторских выборов (за 90 дней до дня голосования - 14 октября), было объявлено о досрочной отставке губернатора. В этот же день спешно собранная областная дума приняла решение о выборах. Примечательно, что за не-

сколько дней до этого власти опровергали появившиеся в прессе сообщения о возможных досрочных выборах губернатора и держали готовящееся решение в тайне. После назначения выборов губернатор в прессе заявил, что якобы решение обратиться к президенту с просьбой о досрочной отставке он принял лишь накануне, а слухи «подтолкнули» его к этому [10]. Тем самым само назначение выборов выглядело как институциональная манипуляция в духе секретной «спецоперации», призванная неожиданно поставить всех возможных участников выборов перед свершившимся фактом, осложнив им подготовку к избирательной кампании и закрепив господствующее положение в ней за действующим губернатором.

На этапе выдвижения кандидатов в губернаторы новым моментом реформы было их обязательное выдвижение от политических партий, так как самовыдвижения по новому областному закону о выборах губернатора запрещались1. Право такого выдвижения на июль 2012 г. имели в области 25 партий. Воспользовались им - 10. О выдвижениях заявили все 7 существовавших до 2012 г. «старых» партий: КПРФ, ЛДПР, ЕР, СР, Патриоты России, Яблоко и Правое дело, а также три новых (учрежденных уже после закона о «либерализации» партийной регистрации) партии: Новая Россия, Партия Пенсионеров и Коммунисты России.

На этот раз выдвижение от ЕР действующего губернатора протекало по объявленной процедуре партийных «праймериз». Эта процедура включала проведение трех внутриобластных конференций «актива ЕР», на которых выдвигались кандидатуры на пост губернатора, и одной итоговой конференции, на которой из всех выдвинутых кандидатур утверждалась одна, становившаяся официальной кандидатурой ЕР. На всех конференциях был выдвинут и победил действующий губернатор Ковалев. Но после праймериз разразился скандал. Участвовавший в них зам. секретаря политсовета ЕР и депутат облдумы Сергей Сальников публично заявил о том, о чем ходили лишь много-

1 Во всех предшествующих выборах губернатора в 1996, 2000 и 2004 гг. принимали участие самовыдвиженцы.

численные слухи и пересуды. Он сообщил, что фактически выдвижение Ковалева на праймериз ЕР нелегитимно, так как в их ходе использовались разнообразные виды административного давления на участников конференций, а также осуществлялись фальсификации при подсчете голосов в пользу Ковалева [11]. Власть эти заявления опровергала, а Сальникова отстранили от всех руководящих постов в ЕР1.

Тем не менее, этот демарш Сальникова обострил ситуацию вокруг выдвижения губернатора, что повлияло на дальнейший ход кампании. К этому времени в избирательной кампании появился активно участвовавший в 2004 г. в выборах губернатора Игорь Морозов2, выдвинутый от партии «Патриоты России». Конфликт вокруг Сальникова, свидетельствовавший о наметившемся расколе внутри ЕР, открывал возможность образования в кампании «коалиции негативного консенсуса» против действующего губернатора. С ее инициативой и выступил Морозов, обратившийся ко всем кандидатам и политическим силам области поддержать его кандидатуру в качестве реальной альтернативы действующему губернатору [12]. В коалицию «поддержки Морозова», кроме партии Патриотов России, прежде всего, вошла Справедливая Россия, лидер которой Владимир Крымский отказался от объявленного выдвижения, ее также поддержали фактически вышедший из Единой России Сальников и его сторонники, а также представители воссозданной в регионе Аграрной партии России (АПР). И хотя кандидаты от КПРФ и ЛДПР заняли в отношении этой коалиции выжидательные позиции, ее появление резко обострило конкуренцию в кампании.

Следующая фаза избирательной кампании, связанная с новой процедурой сбора подписей муниципальных депутатов и глав за выдвинутых кандидатов, вылилась в череду практически непрекращающихся конфликтов и скандалов. Почти сразу после начала сбора подписей выяснилось, что чиновники областного

1 Сообщалось, что он был исключен из ЕР, но Сальников говорил, что вышел из партии сам.

2 На момент выборов занимал пост заместителя председателя федерального агентства «Россотрудничество».

правительства в административно-принудительном порядке собирают подписи за действующего губернатора и «технических» кандидатов власти, при этом они запрещают давать подписи за кандидатов, не контролируемых властью. Об этом неоднократно делали заявления представители КПРФ и ЛДПР, а также лидер «коалиции негативного консенсуса» Морозов [13]. Скандальный характер применения этой процедуры грозил превращением выборов губернатора в откровенную профанацию. Кандидаты обращались по этому поводу в ЦИК, ЛДПР провела в Рязани митинг против злоупотреблений «муниципальным фильтром», а сторонники Морозова готовили соответствующие обращения в прокуратуру. Можно также отметить, что о массовых нарушениях при использовании муниципального фильтра сообщалось и из других регионов, в частности из Новгородской области. Судя по всему, в какой-то момент власти в центре все же решили не дискредитировать выборы столь грубым манипулированием муниципальным фильтром, получившем к тому же широкую огласку. По свидетельствам участников, в последний момент давление с муниципальных депутатов и глав было снято, и какая-то часть смогла дать недостающие подписи трем автономным от областной власти кандидатам. Всего собрать подписи смогли 7 кандидатов: от власти - действующий губернатор Ковалев и три «технических» кандидата (Нагибин - Новая Россия, Косарева - Партия пенсионеров и Перехватова - Правое Дело), от ее конкурентов - Федоткин - КПРФ, Шерин - ЛДПР и представитель «коалиции негативного консенсуса» Морозов (Патриоты России). Три выдвинутых кандидата регистрации не получили: Крымский (Справедливая Россия) отказался от выдвижения в пользу Морозова, Сивцов (Яблоко) и Самодуров (Коммунисты России) не смогли собрать подписи.

В начале сентября 2012 г. едва начавшаяся после регистрации кандидатов агитационная кампания была взорвана еще одним оглушительным скандалом, также весьма напоминавшем «спецоперацию». Инициатор «коалиции негативного консенсуса» Игорь Морозов, вокруг которого активно формировалась альтернативная предвыборная коалиция, внезапно снял свою кандидатуру с выборов и призвал к поддержке действующего

губернатора. Он объяснил это тем, что выдвинувшая его партия Патриоты России в рамках Народного фронта сотрудничает в ЕР и решила поддержать на выборах выдвинутого от ЕР губернатора. Последний же объявил, что в случае победы на выборах готов назначить Морозова членом Совета Федерации от Рязанской области [14]. Для местных групп, которые ориентировались на поддержку Морозова, это стало шоком, от которого они уже не смогли оправиться, конкуренция в кампании резко снизилась, а шансы губернатора, соответственно, заметно возросли. Для местной политики в целом этот эпизод с еще большей яркостью показал тенденцию, намеченную уже при неожиданном назначении досрочных выборов, -в контроле над выборами власть использует методы, характерные скорее для операций спецслужб, чем для политических кампаний.

Агитационная кампания выборов губернатора проходила уже в условиях резкого снижения конкуренции и, в отличие от прошлых губернаторских кампаний (1996-2004 гг.), отличалась явным неравенством между действующим губернатором и другими участниками в плане присутствия в информационном поле. Губернатор продолжал исполнять обязанности и занимал все пространство СМИ, что было объявлено избиркомом информацией, а не агитацией. А другим участникам считали минуты пребывания в эфире в строго отведенное время. Еще в этой кампании много споров и жалоб вызвало решение Облизбиркома об открытии избирательных участков на предприятиях «с непрерывным производством». Против этого протестовал кандидат от КПРФ В. Федоткин, но всего было объявлено об открытии 11 таких участков [15].

За неделю до голосования, которое проходило 14 октября, с выборов, как уже говорилось, снялись представители «Новой России» Нагибин и «Партии пенсионеров» Косарева. Они снялись уже после изготовления бюллетеней голосования и информационных плакатов, поэтому на всех 1054 избирательных участках области до последнего дня шла изнурительная работа по вычеркиванию их фамилий из уже изготовленных сотен тысяч бюллетеней. На участках в информационных плакатах также

заклевали их фото и биографии. Так что избиратели, входя на участок, видели частично заклеенный плакат и получали изуродованный бюллетень с двумя вычеркнутыми фамилиями. Многие не могли понять, в чем дело, и обращались за разъяснениями к членам комиссии.

Накануне дня голосования активизировалась ситуация с наблюдателями, деятельность, права и статус которых в рамках реформы оговаривались более подробно. Это обстоятельство власть также стала учитывать. Помимо наблюдателей, ориентированных на отслеживание нарушений, были созданы группы провластных наблюдателей, которые, находясь на участках, были пассивны и никакого участия в наблюдении фактически не принимали. А функция их заключалась в том, чтобы по итогам выборов от их имени организаторы этих групп делали заявления о честности проведенного голосования и оспаривали заявления тех, кто сообщал о нарушениях и нечестности выборов. Параллельно реальным также создавались и ложные «горячие телефонные линии» для сообщений о нарушениях, от имени которых затем делались заявления о незначительных нарушениях.

В день голосования независимые наблюдатели и наблюдатели от оппозиции зафиксировали вбросы и «карусели» на ряде участков в Рязани, а после выборов переписывание протоколов. Представители КПРФ и ЛДПР подавали жалобы. Реальный масштаб нарушений установить было трудно, так как за пределами Рязани независимых наблюдателей практически не было. Но в целом, по мнению независимых наблюдателей, фальсификации были значительными.

Губернатор на этих выборах (участие 43,5%) впервые в истории региона одержал победу в первом же туре с результатом 64%. Вторым был представитель КПРФ Фетодкин - 22%. Третьим - представитель ЛДПР Шерин - 9%. Последнее место заняла Перехватова (СПС) - 2,9%. Результаты губернатора резко отличались: в районах он в среднем имел 70-80% голосов, в Рязани - 40-45% [16]. Федоткин и Шерин первоначально итоги голосования не признали, заявив о фальсификациях, но официально обвинений и исков в суд так и не выдвинули (табл. 1).

Таблица 1

Результаты выборов губернатора Рязанской области 1996-2012 гг.

' Годы Участники""""----.^^ 1996 2000 2004 2012

1 тур 2 тур 1 тур 2 тур 1 тур 2 тур

Действующий губернатор, % 29 38 40 65 21 - 64

Основной конкурент, % 38 56 12 27 29 22

Выдвинуто кандидатов / участвовало 10/6 10/10 8/8 10/4

Таким образом, итоги выборов губернатора показали, что этот возвращенный политической реформой институт успешно адаптирован к авторитарной модели региональной власти, а региональный режим принял форму электорального авторитаризма. Этой адаптации способствовали формальные институциональные условия: наличие выгодного для губернатора муниципального фильтра; институт досрочной отставки и назначения до выборов; выгодные правила агитационной кампании и др. А также неформальные практики региональной автократии: контроль избиркомов, контроль муниципальных администраций, контроль промышленных предприятий и аграрных хозяйств; контроль силового блока; пакты с конкурентами и их кооптация в режим; электоральное манипулирование; административная мобилизация избирателей; административное и финансовое обеспечение агитационной кампании и технологий фальсификаций.

3. Региональная практика: партийная реформа

В число изменений, вызванных реформой, входил и рост количества политических партий, получивших регистрацию и допускаемых к участию в выборах. В Рязанской области уже летом 2012 г. был опубликован список из 25 партий, которые могли быть допущены к выборам губернатора [17]. Хотя сколько-нибудь заметное участие в этих выборах из них приняли, как уже говорилось, только 10, из которых 7 были партиями, входившими в прежнюю систему (ЕР, КПРФ, ЛДПР, СР, Патриоты России, Правое дело и Яблоко), и только 3 были новыми проектами: Новая Россия, Российская Партия пенсионеров и Коммунисты России. До выборов эти новые партии не дошли (Новая

Россия и Партия пенсионеров сняли своих кандидатов, а кандидат Коммунистов России не смог собрать подписи). Тем не менее, даже этот небольшой опыт губернаторских выборов намечал вероятный тренд функционирования новых партий в условиях электорального авторитаризма.

Прежде всего, он показал, что появление региональных отделений новых партий находится под плотным контролем региональной власти, а их деятельность направляется исключительно в ее интересах. В нашем региональном случае это хорошо демонстрировали кандидаты в губернаторы от Новой России и Российской партии пенсионеров, деятельность которых полностью контролировалась областной властью, включая сбор для них муниципальных подписей областными чиновниками, а затем снятие с выборов по команде сверху. В дальнейшем они получили поощрения и награды за участие в избирательных манипуляциях. Заявление же в избирательной кампании представителя Коммунистов России свидетельствовало о еще одном тренде - попытке раскола электоральной ниши КПРФ путем введения дополнительного конкурента. Правда, на выборах губернатора этот тренд не был реализован.

Следует также добавить, что летом и осенью 2012 г. в области стали появляться и партийные проекты, не контролируемые властями. Например, прошла регистрация оппозиционной партии РПР-Парнас. И в отношении этих проектов тренд тоже был вполне очевиден: они сталкивались с многочисленными проблемами, не обещающие им легкой жизни.

Спустя год, летом и в начале осени 2013 г., на выборах муниципального уровня все эти тренды полностью сохранились, став к тому же еще более показательными. Появились также и некоторые новые моменты. Прежде всего, заметно расширился круг новых партийных проектов, имеющих возможность участвовать в выборах, число которых достигло почти 60. Впрочем, реальное участие в избирательных кампаниях приняли 25 партий, в том числе 22 - в Рязани [18].

В числе новых партийных проектов можно было условно выделить три группы: а) партийные проекты, контролируемые властью; б) партийные проекты, автономные от властей и

имеющие определенные ресурсы для ведения кампаний в регионе; в) партийные проекты, не имеющие ни ресурсов в регионе, ни поддержки властей. При этом в первой группе контролируемых проектов можно было выделить проекты-дублеры, ориентированные на привлечение избирателей из близких к власти электоральных ниш, и проекты-спойлеры, ориентированные на ослабление конкурентов власти. Кроме того, особую группу в регионе составили 7 партий «богдановского пула», созданные политтехнологами «группы Богданова». В основном их можно было отнести к первой группе проектов, контролируемых властью, к подгруппе проектов-спойлеров1.

Дебют большинства новых партий в региональной политике состоялся на муниципальных выборах 2013 г. и, прежде всего, на выборах городской думы Рязани. Подробнее об этом будет сказано ниже. Пока же можно констатировать, что практика выборов подтвердила те тренды в партийной реформе, о которых было сказано выше, хотя некоторые из них были скорректированы. В партийном сегменте были активизированы, прежде всего, контролируемые властью проекты-спойлеры, которые насытили нишу оппозиционного голосования, заметно снизив там влияние традиционных и других новых партий. А проекты-дублеры, ориентированные на близкие к власти электоральные ниши, были «заморожены». В выборах, например, не приняли участия Партия пенсионеров, а также такая «старая» партия, как СПС, которые участвовали в губернаторских выборах. Не появились на выборах и лоббистские партии, ориентированные на аграриев или работников ВПК, поскольку эти электоральные ниши считались потенциально провластными.

Автономные от власти новые проекты, борющиеся за влияние в регионе, были подвергнуты административному давлению власти, а также давлению спойлеров, и существенного электорального успеха не добились. Разного рода маргинальные партийные проекты электорального успеха также не имели.

1 В их числе: Демократическая партии России, Коммунистическая партия социальной справедливости - КПСС, Гражданская позиция, Союз горожан, Родная страна, Народная партия России, Социал-демократическая партия России.

Таким образом, после полутора лет реформы партийная система региональной автократии изменилась в направлении еще большего доминирования в ней «партии власти». Прежде всего, это произошло потому, что традиционные партии были ослаблены за счет новых партий-спойлеров, а автономные новые партии устойчивого статуса не получили, столкнувшись с давлением власти и тех же спойлеров. В этих условиях партийная система региона за пределами «партии власти» стала более неустойчивой, фрагментированной и насыщенной спойлер-скими проектами. Примечателен также провал в регионе всех партий Народного фронта (в него вошли «старые» партии -«Справедливая Россия» и «Патриоты России» и новая - «Родина»), которые, объявив о поддержке Народного фронта, возглавляемого Путиным, надеялись добиться от власти лояльного отношения. Но этого не произошло. Вместо сближения с «партией власти» их отношения с ней в период выборов заметно обострились. Эти партии подвергались давлению, выступили на выборах неудачно и снизили в регионе политическую активность.

С точки зрения концепции «идеологических партийных семейств» возникшую в регионе после реформы партийную систему (за пределами сегмента «партии власти») можно представить следующим образом. Доминируют в ней по-прежнему партии «левого» «идеологического семейства». Это старые -КПРФ, СР, Патриоты России, а также новые - КПСС (Коммунистическая партия социальной справедливости), Коммунисты России, Партия возрождения России и др. При этом новые партии имеют относительный электоральный успех, что заметно ослабляет старые партии. Вторыми по значимости можно считать партии «национал-державнического семейства». Здесь, прежде всего, конкурируют старая ЛДПР и новая Родина, другие проекты пока не очень заметны. ЛДПР ожесточенно борется за сохранение доминирования в этой нише и это ей пока удается, прежде всего, благодаря сотрудничеству с властями, а новые проекты этого не добились и пока явно слабее. Третье «семейство» - «гражданско-правовое и демократическое». Здесь «старые» Яблоко и СПС пополнились «новыми» - РПР-Парнас, Гражданская платформа, Альянс зеленых. Кроме того, здесь за-

явлено много спойлерских проектов, но они заметной роли пока не играют. В этой нише ситуация для «старых» партий наиболее сложная - СПС практически бездействует (или действует по указке власти), а Яблоко тяготеет к коалиции с новыми проектами (РПР-Парнас, Гражданская платформа и Альянс зеленых). Все эти проекты находятся под жестким давлением властей и сталкиваются с ограничениями, тем не менее, спойлеры в этой сократившейся нише успеха пока не имеют.

4. Муниципальная практика: институциональные преобразования в районах и выборы городской думы Рязани

Муниципальные выборы, состоявшиеся 8 сентября 2013 г., были первой крупной избирательной акцией муниципального уровня, проходившей в области в условиях политической реформы. Масштаб этой акции был весьма значителен, так как включал 364 избирательные кампании различного уровня [19]. Вместе с тем, в целом он был все же меньше, чем в предшествующем цикле, так как за это время в регионе, по инициативе, прежде всего, областных властей, была проведена кампания по изменению способов формирования органов власти в муниципальных районах. В большинстве из них были приняты поправки в уставы, согласно которым главы районов стали избираться на сессиях районных представительных органов, а сами эти органы стали формироваться без выборов из числа глав (в ряде случаев и депутатов) сельских поселений нижнего уровня. Особенно активно этот процесс шел после 2010 г. Всего способ выборов глав был изменен примерно в 80% муниципальных районов, а способ формирования представительных органов в 70% районов. В ряде случаев при переходе на новую систему возникали конфликты (например, в Кораблинском районе) и была оставлена прежняя система. Но в подавляющем большинстве муниципальных районов переход к новой системе произошел, что заметно сократило число выборов на муниципальном уровне.

С точки зрения концепции электорального авторитаризма сокращения пространства выборов в рамках этого режима, как правило, не происходит, главное - обеспечить их управляемость и контроль. В случае с Рязанской областью, видимо, требуется уточнение. Здесь региональная автократия стремится сузить

сферу прямых выборов до минимума для более простого и надежного контроля. Учитывая эту тенденцию, в определении ее режима как электорального авторитаризма акцент нужно, вероятно, перенести с прилагательного на существительное, поскольку классические авторитарные режимы в основном стремятся к сокращению пространства выборов [20]. Согласование этой внутренней тенденции регионального авторитаризма с тенденциями общенационального режима, который, напротив, в русле проводимых реформ «раздвигал» электоральное пространство, делая ставку на более сложные формы манипулирования и контроля, составляло некоторую проблему. Как мы увидим дальше, на этой почве даже возникали определенные трения с центром. Но решение этой проблемы центром, вероятно, было найдено посредством реформы (или контрреформы) всей системы муниципальных выборов, объявленной в декабре 2013 г. [21]. Согласно реформе, пространство муниципальных выборов заметно сокращается и переносится на самый низший -поселенческий уровень. В целом, по мнению экспертов, это усилит региональные автократии [22].

Как региональный режим функционировал применительно к практике муниципальных выборов в прошлом году, мы проиллюстрируем на примере выборов в городскую думу Рязани, проходивших 8 сентября 2013 г. в рамках общеобластного муниципального цикла. Хронологически эти выборы стартовали в конце июня 2013 г. Но их анализ в контексте нашей концепции следует начать раньше, как минимум с ранней весны этого года. Дело в том, что в этот период в области было реализовано важное нововведение федерального законодательства, инициированное Центральной избирательной комиссией [23]. Оно состояло в изменении порядка формирования и работы избирательных комиссий территориального и участкового уровней. Теперь они становились постоянно действующими сроком на 5 лет и состояли из постоянных членов, утверждаемых вышестоящими комиссиями. Эта новация, подаваемая ЦИКом как укрепление избирательной системы, по нашей оценке, является классическим институтом усиления контроля выборов, необходимого режиму в условиях реформы, расширяющей электоральное пространство.

И это легко показать, анализируя практику формирования постоянных составов этих комиссий в регионе. Всего в области было создано 1025 постоянных УИКов на 5 лет в составе 8241 члена. Решения о составе УИКов принимали соответствующие ТИКи. В состав УИКов включали исключительно представителей парламентских партий - ЕР (1023 члена), КПРФ (892), ЛДПР (988), СР (700) и новых партий, контролируемых властями - Российская партия пенсионеров (461), Новая Россия (168), Молодая Россия (57). Яблоко получило только 3-х представителей. Кандидаты от всех оппозиционных партий были отвергнуты [24]. В связи с этим представители Яблока, РПР-ПАРНАС, Другой России и др. сделали заявление о целенаправленной блокировке включения их представителей в УИКи. В заявлении также было сказано, что председателями многих УИКов в Рязани стали люди, уличенные в фальсификациях на выборах президента и губернатора, что свидетельствует о подготовке к масштабным фальсификациям и на выборах 8 сентября. Но эти заявления были проигнорированы.

Для полноты картины можно привести данные и о формировании резерва УИКов - 7421 человек. Там картина примерно та же - ЕР (1990 чел), КПРФ (728), ЛДПР (621), СР (515), Партия пенсионеров (311), Новая Россия (80), Молодая Россия (48), Гражданская платформа (39). Оппозиционеров, правда, включено чуть больше - Яблоко - 26 чел., РПР-ПАРНАС - 4 чел. Но их перспективы войти в постоянный состав УИКов почти нулевые [24].

Имел место также конфликт при назначении председателя Городской избирательной комиссии Рязани. На этот пост была назначена Жанна Фомина, работающая зав. сектором администрации Рязани. Партия Яблоко выступила с заявлением, что Фомина находится в прямом подчинении главы администрации города и к тому же является родственницей председателя политсовета РРО ЕР Аркадия Фомина, что создает конфликт интересов, и потребовала смены председателя [25]. Но и эти заявления были проигнорированы.

Сказать о практике формирования избирательных комиссий, предваряя сами выборы, важно еще и потому, что в ходе самих выборов избирательные комиссии (и участковые, и окружные, и

городская) постоянно находились в центре многочисленных скандалов и конфликтов, влияя на ход всей избирательной кампании.

Теперь о самих выборах. Следует сказать, что новый формат партийной реформы оказал существенное влияние уже на стадии выдвижения кандидатов, фактически сломав сценарий праймериз ЕР. Ряд влиятельных депутатов гордумы, столкнувшись с проблемами выдвижения через праймериз, перешли в другие партийные проекты. Список ЕР, сформированный на праймериз, был ослаблен, и его пришлось срочно усиливать новыми фигурами. Список ЕР возглавил сам губернатор, кроме того, в головную тройку был введен влиятельный местный бизнесмен Игорь Трубицын, накануне выборов ориентировавшийся на поддержку Справедливой России. В сам список ЕР на проходные места были также введены его люди.

Списки парламентских партий - КПРФ, ЛДПР, СР, а также Патриотов России - возглавили лидеры их региональных отделений. Списки ряда новых проектов - Родины, Гражданской платформы, Альянса зеленых - известные лица, ушедшие из ЕР. Были выдвинуты также списки и кандидаты оппозиционных непарламентских партий - РПР-Парнас и Яблока. Кроме того, были выдвинуты списки более 10 спойлерских проектов, в том числе 7 партий «богдановского пула». Всего было выдвинуто 22 партийных списка и списка кандидатов в округах. Этап выдвижения в условиях партийной реформы показал, что часть региональной элиты пытается использовать новые партийные проекты для усиления своей автономии от региональной власти и, следовательно, ограничения автократии. Власть же пытается консолидировать режим путем концентрации политических ресурсов (утверждение губернатора во главе списка ЕР), кооптации в него ранее автономного регионального игрока («группа Трубицына») и манипулирования спойлерскими проектами. При этом проекты-дублеры1, которые использовались властью на губернаторских выборах, были «заморожены».

Далее в дело вступили избирательные комиссии. В июле в течение недели городской и окружными комиссиями было отка-

1 О понятии «проекты-дублеры» см. выше.

зано в регистрации сразу трем автономным от власти спискам (Альянса Зеленых, РПР-Парнас и список кандидатов в округах от партии Яблоко) и нескольким влиятельным кандидатам, том числе лидеру списка Гражданской платформы - С. Сазонову, лидеру списка Альянса зеленых - О. Шишову, одному из лидеров списка Патриотов России - В. Холопову. Все названные лица были многолетними депутатами гордумы и занимали в городе руководящие посты. С большим трудом (с потерей ряда кандидатов) были зарегистрированы списки Справедливой России и Родины. Характер отказов демонстрировал, что власть наносит удары по двум типам участников - оппозиционерам и отступникам ЕР. Все списки спойлерских проектов были зарегистрированы без проблем.

Затем в кампании наступил этап, который мы выше назвали проблемной точкой сопряжения тенденций регионального и федерального авторитаризмов. Первые - более простые и примитивные, вторые - более сложные и утонченные. И их столкновение в избирательной кампании было по-своему показательным, тем более, что отказы в регистрации на выборах в Рязани получили общероссийский резонанс. Потерпевшими было подано множество исков в различные инстанции, и, в том числе, дошедших до ЦИКа. Там решения местных избиркомов рекомендовали отменить и зарегистрировать отказников, что и было, в конце концов, сделано. В то же время в СМИ описывалась атмосфера, в которой принимались эти решения. В ЦИКе председатель комиссии Е. Чуров грозил председателю Рязанского об-лизбиркома Г. Муравьевой роспуском, когда та стала доказывать, что отказы в регистрации были правомерны [26]. Еще более колоритные сцены описывались в рязанской прессе, когда уже облизбирком требовал от горизбиркома отменить отказ в регистрации. Его члены демонстрировали бурю возмущения вмешательством в их дела, а некоторые даже покинули заседание, хлопнув дверью [27]. Это служит иллюстрацией вопроса об отношении региональной автократии к попыткам центра принуждать ее к либерализации выборов.

Впрочем, и эта рекомендация ЦИКа, и другие были выполнены. Губернатор даже сделал невнятное заявление, что он за участие в выборах максимально широкого круга партий. Часть

отказников были восстановлены. Был восстановлен список РПР-Парнас, а также О. Шишов и В. Холопов в округах. Списки же Альянса зеленых, Яблока, а также лидера Гражданской платформы С. Сазонова в округе так и не восстановили.

Агитационная кампания ЕР на этих выборах по стилистике мало отличалась от губернаторской кампании 2012 г., тем более, что губернатор же и возглавлял ее список. Он был в центре агитационных мероприятий и господствовал в СМИ. Можно также отметить заметно более активную, чем в прошлой кампании, агитационную работу спойлеров, прежде всего, агитаторов «Коммунистов России», которые в течение всей кампании проводили пикеты и распространяли огромное количество литературы. В агитационной кампании также было очень много жалоб, которые участники подавали друг на друга. Оппозиционные СМИ много писали о случаях административного давления на избирателей и подготовке массовых фальсификаций.

День голосования 8 сентября стал рекордным по количеству жалоб, нарушений, демаршей и скандалов для выборов этого уровня в регионе. Было несколько десятков обращений в полицию, заявлений в прокуратуру от граждан и кандидатов, председатели отделений партий (СР и Родины) направили письма президенту с требованием приостановки выборов, отмены результатов ввиду масштабов обнаруженных нарушений и фальсификаций. Критические заявления делали и представители других партий. Ряд кандидатов обратился с требованиями аннулирования результатов выборов в отдельных округах [28]. В то же время по версии официальных властей, избиркома и контролируемых СМИ - голосование прошло хорошо, активно, в рамках закона. Правоохранительные органы от возбуждения уголовных дел по выявленным нарушениям отказались.

Проблемным оказался и подсчет голосов. Горизбирком беспрецедентно долго не сообщал о результатах подсчета. Итоги были оглашены лишь в 15 часов 9 сентября. На заседании по утверждению итогов выборов произошел раскол избирательной комиссии. Три постоянных члена комиссии (от КПРФ, СР и Патриотов России) отказались подписывать итоговый протокол, еще два члена с совещательным голосом (Родина и РПР-Парнас)

также отказались, выразив свое возмущение, так как были обнаружены масштабные нестыковки в итоговых протоколах (исчезновение почти 3,5 тыс. бюллетеней).

Объявленные результаты голосования (при участии 26,4%) представлены в таблице 2.

Таблица 2

Результаты голосования в городскую думу Рязани 8.09.2013 г. и распределение полученных мандатов [29]

Партия % голосов Количество по- Количество Всего

лученных ман- избранных по манда-

датов по пар- мажоритар- тов

тийным спискам ным округам

Единая Россия 51,4 14 19 33

КПРФ 14,7 4 0 4

ЛДПР 7,5 2 0 3

Альянс зеленых - Список 0 1 1

народная партия не был зарегистрирован

Гражданская платформа 4,25 0 0 0

Справедливая Россия 4,13 0 0 0

Коммунистиче- 3,95 0 0 0

ская Партия со-

циальнои спра-

ведливости

(КПСС)

Родина 2,1 0 0 0

Коммунисты России 1,8 0 0 0

Патриоты России 1,42 0 0 0

РЭП Зеленые 1,4 0 0 0

Новая Россия 0,97 0 0 0

РПР-Парнас 0,96 0 0 0

Еще 8 партий Менее 0,5 каждая 0 0 0

Итого 20 20 40

Итак, явную победу на этих первых в Рязани выборах, проходивших в условиях партийной реформы и повышенной многопартийности, одержала «Единая Россия». Она намного пре-

взошла результаты последних выборов в гордуму в 2008 г. (тогда - 33%) и выборов в Госдуму в городе в 2011 г. (29,1%). Рост этих показателей говорит об успешной адаптации региональной властью изменений, связанных с партийной реформой, на наиболее сложной и проблемной для нее территории областного центра. Основным содержанием этой адаптации стало усиление контроля над модификацией электорального пространства в областном центре, вызванного реформой. Для этого режим региональной автократии использовал как политико-институциональ-ные, так и административно-финансовые ресурсы. В числе первых следует назвать: усиление контроля над избирательными комиссиями всех уровней через институт постоянных участковых комиссий, введенный накануне выборов; концентрация политических ресурсов губернатора, возглавившего список ЕР; кооптация в режим влиятельной автономной региональной группы (группа Трубицына), а в ходе кампании и руководства ЛДПР; поддержка спойлерских партийных проектов в оппозиционных нишах. К числу вторых: административная блокировка на выборах оппозиции и влиятельных оппонентов ЕР; административное и финансовое обеспечение агитационной кампании; административная мобилизация избирателей; финансовое обеспечение технологий фальсификации. Можно также добавить и контроль силового ресурса, учитывая, какой объем обращений в правоохранительные органы оппонентов режима остался невостребованным.

Результатом выборов стало укрепление режима региональной автократии. Поражение на них потерпели все в той или иной мере автономные и стремящиеся к автономии от него группы. Парламентские партии получили на них заметно меньше, чем прежде (КПРФ - 4 мандата, было 6; ЛДПР - 2 мандата, было 3; СР - без мандатов, было 2). Поражение потерпели все местные фигуры, которые ушли из ЕР и возглавили новые партии: Семен Сазонов, депутат гордумы, бывший глава города -возглавил список Гражданской платформы (список не получил мандатов), Сергей Сальников, депутат облдумы, бывший вице-губернатор - возглавил список партии «Родина» (список не получил мандатов), Владимир Холопов, депутат облдумы, первый зам. главы города - перешел в партию «Патриоты России» (спи-

сок не получил мандатов), он также проиграл кандидату ЕР в округе, где ранее избирался трижды. Неудачным было и выступление несистемной оппозиции (РПР-Парнас - ок.1%). В целом, все новые партийные проекты выступили слабо, получив очень незначительную поддержку. Единственным исключением на этом фоне стал мандат бывшего главы администрации города Олега Шишова, который представлял так и не зарегистрированный список Альянса зеленых, но смог победить в своем одномандатном округе. К числу исключений также можно отнести удачу двух спойлерских проектов, курируемых властями, -КПСС и Коммунисты России, в сумме получивших около 6% голосов, которые вполне могли бы достаться КПРФ.

Рассмотренная в нашем примере электоральная практика региональной автократии показывает, что она весьма успешно адаптирует в своих интересах инициированные центром реформы, сохраняя и даже ужесточая практики регионального авторитаризма. Это делается при институциональной и практико-политической поддержке центра, заинтересованного в сохранении в регионах электорального авторитаризма, обеспечивающего результаты федеральных выборов. В целом, такая практика адаптации реформ усиливает ресурсы регионального авторитаризма за счет расширения контроля над электоральной легитимацией и муниципальным уровнем. Региональная автократия становится сильнее. Конечно, она сохраняет полную лояльность центру, располагающему значительными средствами контроля, но для контроля над более сильным контрагентом требуется и больше ресурсов1. В их составе, как известно, могут быть экономические, политические и административно-силовые, и цен-

1 Данный тезис вытекает из теории принципал-агентских отношений: Ni-cholson-Crotty S.Goal Conflict and Fund Diversion in Federal Grants to the States // American Journal of Political Science. 2004. № 48 (1). P. 110-122; Sharafutdinov G.Subnational Governance in Russia: How Putin Changed the Contract with His Agents and the Problems It Created for Medvedev // Publius. 2010. № 40 (4). P. 672-696; Tommasi M., Weinschelbaum F. Centralization versus Decentralization: A Principal-Agent Analysis // Journal of Public Economic Theory. 2007. № 9 (2). P. 369-389; Бусыгина И., Филиппов М. Агенты и принципалы: чего ожидать после «вертикали власти»? // Неприкосновенный запас. 2012. № 4 (84). URL: http://magazines.russ.ru/nz/2012/4/ (дата обращения 12.11.13).

тру придется их наращивать. При этом, в условиях осложнения экономических проблем возрастает роль политических и, особенно, силовых компонентов. Вероятно, что авторитарная адаптация реформы в регионах повлечет за собой и рост значимости административно-силового ресурса в совокупном контроле центра.

Отдельные моменты административно-силового давления на региональные практики были заметны и в нашем примере. В основном центр использовал их в интересах региональной власти (тайная подготовка досрочных выборов губернатора, запуск «крота» для раскола и деморализации на них оппозиции, псевдокандидаты от новых партий и др.). Но были и проявления, ограничивающие действия местных властей. На губернаторских выборах центр, по существу, открыл путь к регистрации ряда относительно автономных от власти кандидатов (от КПРФ и ЛДПР), а на выборах в гордуму Рязани оказал непосредственное давление для восстановления на выборах снятых местными властями кандидатов и партийных списков.

После выборов, укрепивших региональный авторитаризм политически, роль силовой составляющей и в самом местном режиме, и в его отношениях с центром стала, действительно, возрастать. В региональном силовом блоке имели место конфликты, которые можно было трактовать как усиление давления центра на местных силовиков (были, в частности, возбуждены дела против региональных руководителей МЧС, Наркоконтроля, ГИБДД). Также и в ряде других регионов (Новосибирск, Краснодар, Волгоград и др.) можно было отметить рост напряженности в отношениях между губернаторами и силовиками, в частности, структурами Следственного комитета, контролируемого центром. Тем самым, находит определенное подтверждение высказанная выше (на основе теории принципал-агентских отношений) мысль о том, что укрепление региональных авторитаризмов потребует усиления контроля центра и, прежде всего, его силовой составляющей.

ЛИТЕРАТУРА

1. Electoral Authoritarianism: The Dynamics of Unfree Competition / ed. by A. Schedler. Boulder, CO; London: Lynne RiennerPublishers, 2006; Wilson A. Virtual Politics: Faking Democracy in the Post-Soviet World.

New Haven, CT; London: Yale University Press, 2005; Голосов Г. Электоральный авторитаризм в России // Pro et Contra. 2008. №1(40). С. 22-36.

2. URL: http://www.vybory.izbirkom.ru/region/region/izbirkom?ac-tion=show&root=1&tvd=100100028713304&vrn=100100028713299&re-gion=0&global= 1&sub_region=0&prver=0&pronetvd=null&vibid= 100100 028713304&type=233 (дата обращения 14.03.13).

3. Любарев А.Е. Первые итоги партийной и избирательной реформ 2012 года. URL: http://komitetgi.ru/analytics/490/#.U3oMrHZzBdg (дата обращения 22.04.13).

4. Кынев А. Не Кавказом единым. URL: http://www.gazeta.ru/ comments/2013/03/27_x_5118061.shtml (дата обращения 25.05.13).

5. URL: http://www.gazeta.ru/politics/2013/01/11_a_4920373.shtml (дата обращения 25.05.13).

6. URL: http://www.isepr.ru/upload/Analiticheskii_doklad_PRJAMYE_ VYBORY_GUBERNATOROV_I_SISTEMA_SBORA_MUNICIPALNYKH _PODPISEI_V_2012_g.pdf; http://www.ng.ru/politics/2013-07-16/1_filter. html (дата обращения 18.08.13).

7. См. подборку статей на: http://ru.wikipedia.org/wiki/ Выборы губернатора Рязанской области (2012); Авдонин В.С. Рязанская область: «умеренный» авторитаризм становится жестче // Политбук. 2013. № 1. С. 59-78.

8. URL: http://www.ryazan.vybory.izbirkom.ru/region/region/rya-zan? action=show&root= 1000120&tvd=100100028713426&vrn= 1001000 287132 99&region=62&global=1&sub_region=62&prver=0&pronetvd=null&vibid= 100100028713426&type=233 (дата обращения 12.02.2013).

9. Выборы органов государственной власти Рязанской области (1994-2001). Сравнительный политический анализ / под общ. ред. В.С. Авдонина. Рязань: Изд-во Рязан. гос. пед. ун-та, 2002; Авдонин В.С. Очерки истории выборов губернатора Рязанской области // Выборы: теория и практика. Рязань, 2012. № 4. С. 78-86.

10. URL: http://rzn.mk.ru/article/2012/07/11/724481-gubernator-oleg-kovalev-ushel-v-otstavku.html (дата обращения 10.01.13).

11. URL: http://novgaz-rzn.ru/novosti/999.html (дата обращения 10.02.13).

12. URL: http://mediaryazan.ru/news/detail/142839.html (дата обращения 28.08.12).

13. URL: http://kommersant.ru/doc/2002967; http://kommersant.ru/ doc/2000741; http://novgaz-rzn.ru/novosti/1010.html (дата обращения 12.08.13).

14. URL: http://www.rzn.info/news/2012/9/13/vpered-smotryaschiy-glava-patriotov-rossii-ob-yasnil-podderzhku-olega-kovaleva-priblizheniem-

mirovogo-krizisa.html; http://www.gazeta.ru/politics/2012/09/13_a_4769613. shtml http://kommersant.ru/doc/2021814 (дата обращения 8.12.12).

15. URL: http://www.rzn.info/news/2012/10/2/v-ryazani-obrazuyut-sem-vremennyh-uchastkov-dlya-vyborov-gubernatora.html; http://www.reg-num.ru/news/polit/1580937.html (дата обращения 10.01.13).

16. URL: http://www.rzn.info/news/2012/10/15/rezul-taty-golosova-niya-na-vyborah-gubernatora-po-rayonam-ryazanskoy-oblasti.html (дата обращения 10.01.13).

17. URL: http://ryazan.izbirkom.ru/way/930765.html (дата обращения 16.01.13).

18. URL: http://www.ryazan.vybory.izbirkom.ru/region/region/ryazan? action=show&root=1&tvd=4624220148853&vrn=4624220148841&region= 62&global=&sub_region=62&prver=0&pronetvd=0&vibid=4624220148841 &type=237 (дата обращения 18.01.13).

19. URL: http://www.ryazan.vybory.izbirkom.ru/ 240513_2_version. zip - ZIP (дата обращения 24.06.13).

20. Vladimir Gel'Man, Cameron Ross. The Politics of Sub-National Authoritarianism in Russia. Ashgate Publishing, Ltd, 2010.

21. Послание президента: принципы организации местного самоуправления надо уточнить. URL: http://провэд.рф/policy/8794-poslanie-prezidenta-principi-organizaci-mestnogo-samoupraavleniya-nado-utochnit. html (дата обращения 12.12.13).

22. URL: http://www.rosbalt.ru/main/2014/03/13/1243530.html (дата обращения 25.03.14).

23. ЦИК изменит порядок формирования участковых избирательных комиссий. URL: http://www.infox.ru/authority/state/2012/11/22/CIK_ izmyenit_poryado.phtml (дата обращения 8.09.13).

24. Об итогах формирования участковых избирательных комиссий и резерва составов участковых избирательных комиссий на территории Рязанской области: постановление Избирательной комиссии Рязанской области от 24 мая 2013 года № 104/571-5. URL: http://www.ryazan.izbir-kom.ru (дата обращения 18.08.13).

25. URL: http://novgaz-rzn.ru/nomer31052012_21/751.html (дата обращения 28.07.13).

26. URL: http://vidsboku.com/news/chlen-cik-nazval-deystviya-izbir-komov-ryazani-i-ryazanskoy-oblasti-yuridicheskim-kretinizmom (дата обращения 23.09.13).

27. URL: http://www.rzn.info/news/2013/8/14/vybory-v-ryazanskuyu-gordumu-spisok-rpr-parnas-zaregistrirovan-po-predpisaniyu-cik-v-gorizbir-kome-vozmuscheny.html (дата обращения 23.09.13).

28. Материалы о нарушениях на этих выборах представлены: URL: http://youtu.be/2mw8EK9fFJY; http://youtu.be/0Pmw_wDcl9A; http://youtu. be/yOlZ2FJz5ug; http://youtu.be/6mOimAoaDzY; http://youtu.be/Q3dFq-SLMZ4; http://youtu.be/n077TDuKERg; http://youtu.be/9nHnwrpfFo0 (дата обращения 12.11.13).

29. URL: http://www.iyazan.vyboiy.izbirkom.ru/region/region/iya-zan?action=show&root=1&tvd=4624220148853&vrn=4624220148841&re gion=62&global=&sub_region=62&prver=0&pronetvd=0&vibid=4624220 148853&type=426; http://www.ryazan.vybory.izbirkom.ru/region/region/ ryazan?action=show&root=1&tvd=4624220148853&vrn=4624220148841 &region=62&global=&sub_region=62&prver=0&pronetvd=0&vibid=4624 220148853&type=379

THE WAY REGIONAL AUTOCRACY «ADAPTS» POLITICAL REFORMS AT THE REGIONAL AND MUNICIPAL LEVELS (ON THE EXAMPLE OF THE RYAZAN REGION)

Avdonin Vladimir Sergeevich, The Russian Academy of Sciences, Institute for Scientific Information on Social Sciences, Senior Researcher, Doctor of Political Science, Professor e-mail: avdoninvla@mail.ru

The article contains the study of practice of political reform at the regional level based on the example of gubernatorial elections of the Ryazan region, elections for Ryazan City Council and of activity of new political parties in the region. Electoral space extension and liberalization of party registration provided by the reform are compensated by introduction of various institutes and practical control levers adapting all these innovations to practice of the regional autocracy. Regional autocracy becomes stronger during reforming, and the center has to upgrade the control resources and their power component.

Key words: political reform; electoral authoritarianism; regional autocracy; regional elections; municipal elections; political parties; the Ryazan region.