CC BY
165
Птвчвственный опыт
Владимир ШЕВЧЕНКО
К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ СПЕЦИАЛЬНОЙ ПРОВЕРКИ БЫВШИХ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В СССР В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
В статье анализируются вопросы, связанные с организацией проверки бывших советских военнослужащих, вышедших из плена или окружения в годы Великой Отечественной войны.
The questions, connected with the organization of checking the former Soviet military men, leaving the captivity or breaking out of encirclement in days of the Great Patriotic War, are analyzed.
Ключевые слова:
спецпагерь, спецконтингент, военнопленные, фильтрационные лагеря, Великая Отечественная война; special camps, special contingent, prisoners of war, filtration camps, Great Patriotic War.
Одной из наиболее острых проблем в отечественной историографии является судьба бывших советских военнослужащих, вернувшихся из немецкого плена в годы Великой Отечественной войны, проблема отношения к ним Советского государства. В связи с этим отдельного внимания заслуживает процесс проверки вернувшихся на Родину военнослужащих на предмет сотрудничества с противником.
Начало Великой Отечественной войны продемонстрировало полную несостоятельность советской военной доктрины 30-х гг. Потери Красной армии, как убитыми и ранеными, так и пленными, возрастали. Сталин заявил: «У нас нет пленных, а есть предатели», а уже в августе 1941 г. вышел знаменитый приказ № 270, фактически запрещавший красноармейцам сдаваться в плен и делавший сдавшихся преступниками независимо от обстоятельств пленения.
В результате контрнаступления на западном стратегическом направлении в декабре 1941 г. были полностью или частично освобождены 10 областей, при этом поток военнослужащих, выходящих из плена и окружения, многократно увеличился. По разным данным, за декабрь 1941 г. данная цифра в целом составила от 100 до 250 тыс. чел.
Записывать такую массу людей во «враги народа» было, по меньшей мере, расточительно, но и доверять им безоговорочно тоже было невозможно, учитывая многочисленные факты сотрудничества бывших советских военнослужащих с германской разведкой. Например, уже в октябре 1941 г. НКВД располагало сведениями об организации противником на оккупированных территориях разведшкол с численностью обучаемых от нескольких сотен до нескольких тысяч человек, набранных из советских военнопленных1. Большая часть военнопленных подготавливалась противником не столько для разведывательно-диверсионной, сколько для агитационной работы.
Особые отделы, на которые была возложена функция проверки бывших военнопленных, не могли справиться с данной задачей. Поиски более эффективного решения привели к созданию спецла-герей НКВД и армейских сборно-пересыльных пунктов2. 28 дека-
1 Чертопруд С. НКВД—НКГБ в годы Великой Отечественной Войны. — М., 2005, с. 63.
2 Решение ГКО № 1069сс от 27 декабря 1941 г. // ГАРФ, ф. 9408, оп. 1, д. 53, л. 29.
ШЕВЧЕНКО
Владимир
Вячеславович —
аспирант кафедры
истории России
Волгоградского
государственного
университета
¥-ЗНеусНепко@уап-
dex.ru
201 0' 11
ВЛАСТЬ
125
бря выходит приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 001735 «О создании специальных лагерей для бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и в окружении противника», согласно которому все военнослужащие, выходящие из плена или окружения, должны были проходить проверку в условиях изоляции. Организация спецла-герей и содержание в них спецконтинген-та были возложены на управление НКВД СССР по делам о военнопленных и интернированных. Обеспечением спецлагерей помещениями, питанием, обмундированием и т. д. занимался наркомат обороны1. Изначально было создано 10 спецлагерей: Старобельский, Тамбовский, НовоАннинский (Фроловский), Подольский, Южский, Грязовецкий, Суздальский, Череповецкий, Острогожский и Рязанский. Из 701 666 чел. спецконтингента успешно проверку прошло более 85%2.
В литературе непосредственно процессу фильтрации внимания практически не уделяется. В лучшем случае можно встретить упоминание о многочасовых перекрестных допросах каждого подозреваемого и о том, что весь спецконтингент круглосуточно находился в исключительном распоряжении следователей3. Основанием для подобных заключений служат материалы, подготовленные комиссией под председательством маршала Советского Союза Г. К. Жукова в 1956 г. В них говорится о массовом произволе по отношению к бывшим военнопленным4. Утверждается, что наряду с разоблачением «некоторого числа» лиц, действительно совершивших преступления, в результате провокационных методов следствия было репрессировано «большое количество» военнослужащих, честно выполнявших свой долг.
Согласно вышеупомянутому приказу № 001735, первичная оперативно-проверочная работа возлагалась на особые отделы при сборно-пересыльных пунктах.
1 Доклад о работе управления НКВД СССР по делам о военнопленных и интернированных по лагерям специального назначения за время Великой Отечественной войны //РГВА, ф. 1/п, оп. 23а, д. 2, л. 118.
2 Справка о деятельности лагерей специального назначения НКВД СССР за 1 квартал 1944 г. // ГАРФ, ф. 9526, оп. 1, д. 58, л. 60.
3 Кузнецов И.В. Война после войны //Абажур, 2002, № 16-18.
4 Доклад Г.К. Жукова членам ЦК КПСС //
Родина, 2004, № 7, с. 68.
Основная проверочная деятельность возлагалась на особые отделы при лагерях, с подчинением их Управлению особых отделов НКВД СССР. С 1943 г задачи контрразведки, а следовательно, спецпроверки переходят от НКВД к наркомату обороны. То, что спецпроверка поручается именно армейской контрразведке, позволяет констатировать, что целью фильтрации был не поиск внутренних «врагов народа», а выявление агентуры, завербованной противником.
Массовое освобождение советских солдат из плена в 1944—1945 гг. внесло определенные коррективы в процесс проверки. В частности, совместной директивой НКВД и НКГБ СССР № 494/94 от 11 сентября 1943 г. и постановлением ГКО № 6884с от 4 ноября 1944 г. предписывался новый, ускоренный порядок спецпроверки бывших военнослужащих. Всех военнослужащих Красной армии, освобожденных из плена советскими или союзными войсками, направляли по мере их возвращения в Советский Союз в специальные запасные части военных округов по назначению ГЛАВУПРАФОРМа НКО, где в течение одного-двух месяцев проводили проверку органами контрразведки СМЕРШ НКО. В спецлагеря для более тщательной проверки отправляли только выявленных при первичной проверке «лиц, служивших в немецкой армии, в специальных строевых немецких формированиях, “власовцев”, полицейских и других, вызывающих по-дозрение»5.
Нельзя забывать, что существовал еще один вид спецпроверки — проверка на местах, когда бывшие военнопленные не попадали даже на сборно-пересыльный пункт, не говоря уже о спецлагерях. Известны случаи, когда подобная проверка, особенно лиц, вышедших из окружения, ограничивалась лишь подтверждением их личности командиром подразделения.
Таким образом, фильтрация бывших военнослужащих была многоступенчатой. Тыловые части и спецлагеря становились фактически второй и третьей после «проверки на местах» ступенью. Четвертой, заключительной ступенью становилось следствие, проверявшее собранный материал.
Как же проходила сама проверка?
5 Постановление № 6884с Государственного Комитета Обороны от 4 ноября 1944 г.
126
ВЛАСТЬ
2 01 0' 11
Особые отделы спецлагерей должны были быть укомплектованы опытными оперативными сотрудниками. Что же представлял собой подобный отдел? Согласно приказу НКВД СССР № 001340, в 1943 г. штат спецотдела лагеря № 0108, рассчитанного на 5 000 (на самом деле численность не превышала 3 000) чел., составлял всего 5 сотрудников, причем непосредственной проверкой спецконтингента занималось двое оперуполномоченных1.
Спецпроверку предписывалось осуществлять в «кратчайшие сроки». Можно предположить, что отсутствие определенности было вызвано тем, что система находилась на стадии становления и, как правило, срок пребывания в лагере в 1942 г. не превышал двух месяцев. Однако уже в начале 1943 г. был юридически зафиксирован максимальный трехмесячный срок проведения проверки2.
Двое оперуполномоченных должны были произвести проверку 3 тыс. чел. за три месяца. Следовательно, за месяц каждый из них должен был проверить 500 чел., т.е. за день проверку должны были пройти в среднем 17 чел. Несложно подсчитать, что на проверку каждого подозреваемого должно было уходить всего 42 мин. Если же учитывать то, что лагерь был заполнен не полностью, то эта цифра возрастает примерно до часа. Данный расчет делался, исходя из 12-часового рабочего дня оперуполномоченного (причем без обеденного или какого-либо другого перерыва). В этот же час входила вся бумажная работа, сбор данных от внутрилагерной агентуры из числа проверяемых и т.п. Безусловно, о действительно тщательной проверке в такой обстановке не могло быть и речи. Фактически процесс спецпроверки сводился к отправке соответствующих запросов в воинскую часть и военкомат, призвавший данного военнослужащего, снятию его объяснений и проверке его по алфавитным спискам разыскиваемой агентуры. Также принимались во внимание данные внутрилагерной агентуры. Многочасовые перекрестные допросы каждого военнослужащего, о которых лю-
1 Докладная записка начальника Особого отдела спецлагеря № 0108 начальнику УНКВД по Сталинградской области // ГАВО, ф. 1128, оп. 1, д. 4, л. 15.
2 Приказ НКВД № 004677 от 18 февраля 1943 г. // ГАВО, ф. 1128, оп. 1, д. 1, л. 42.
бят говорить историки, кажутся весьма сомнительными.
В целом эффективность оперативной работы в лагере была невысокой. Так, начальник лагеря № 0108 инженер-подполковник Емельянов в своем докладе в конце 1943 г. сообщает, что отдел контрразведки не сигнализировал о готовящихся побегах3. Можно утверждать, что в целом по стране работа особых отделов и ОКР СМЕРШ по пресечению побегов была организована не вполне эффективно. При незначительном общем количестве побегов ОКР и ОО предотвращали в стадии подготовки не более 20% из них. Объясняется это, в первую очередь, сложностью внутрилагерной оперативно-агентурной работы.
Над органами, осуществлявшими спец-проверку, существовал прокурорский надзор, задачей которого было именно предотвращение противоправных действий органов следствия и дознания, в т.ч. и по отношению к спецконтингенту4. Надзор за деятельностью спецлагерей включал в себя также контроль за не превышением сроков спецпроверки.
Подводя итог, отметим, что создание спецлагерей было необходимой мерой. Избрание именно такой формы организации проверки было вполне оправдано условиями военного времени. Проверочная работа в спецлагерях имела свои особенности, связанные, в первую очередь, с небольшими сроками нахождения спец-контингента в лагере, и строилась на вне-лагерных источниках, за исключением отдельных случаев. Можно с уверенностью утверждать, что в результате загруженности лиц, осуществлявших проверку, их недостаточного уровня подготовки могли возникать ошибки, связанные с определением виновности (или невиновности) тех или иных лиц. При этом нельзя не отметить существование механизмов для минимизации подобных явлений, что позволяет говорить о заинтересованности государства в объективных результатах проверки, а не в наказании как можно большего числа собственных граждан за мнимые или реальные преступления.
3 Доклад о работе спецлагеря № 0108 за 1943 год // ГАВО, ф. 1128, оп. 1, д. 16, л. 2.
4 Сухарев А.Я. Советские юристы в годы Великой Отечественной войны // Лубянка. Вып 3. - М., 2006.
