CC BY
239
УДК 94 15/18 (470.661)
М. К. Осмаев
К вопросу об истории Чеченского княжества (XVII-XVIH вв.)
Статья посвящена истории Чеченского княжества - одного из крупнейших феодальных владений Чечни второй половины XVII - первой половины XVIII вв., на примере которого хорошо прослеживаются основные особенности феодальных отношений в чеченском обществе: первоначальное доминирование «пришлых» феодалов; развитие удельной системы; противостояние феодальной знати с сельскими общинами, завершившееся изгнанием феодальных владельцев.
Чеченское княжество во главе с династией Турловых, состоявших в родстве с аварскими ханами, возникло в нижнем течении реки Аргун на месте другого, более раннего владения, уничтоженного, вероятно, в результате феодальной усобицы с участием Эндерийского княжества. В период своего наивысшего расцвета Чеченское княжество охватывало низовья реки Аргун и среднее течение Сунжи, а сюзеренитет его владельцев распространялся на отдельные общества горной Чечни и восточную часть Карабулака.
В Чеченском княжестве очень быстро сложилась феодальная иерархия, включавшая старшего князя, удельных князей и рядовых дворян - узденей. Вместе с тем власть феодальных владельцев, как и во всей Чечне, ограничивалась сельскими общинами, по отношению к которым князья пользовались правами сельских старшин. Князья отправляли судопроизводство, вели внешнеполитические отношения, стояли во главе собственных дружин и общинного ополчения, получая за это продуктовую ренту и ряд других доходов.
Усиление территориальных обществ стало главной причиной дальнейшего ослабления княжеской власти. Развитие феодальных отношений внутри сельских обществ привело к формированию так называемой «аульской» знати в лице старшин, добивавшихся наследственного характера своей власти. А по мере все большей исламизации чеченского общества возрастало влияние духовенства в лице сельских мулл и кадиев, что тоже способствовало ослаблению княжеской власти.
Позиции князей подрывались также постоянными раздорами между удельными князьями, представлявшими разные ветви владельческой династии.
В конечном итоге победа «аульской» знати, фактически отстранившей от власти княжескую аристократию, и привела к ликвидации Чеченского княжества.
The article is devoted to the history of the Chechen principality - one of the largest feudal estates of Chechnya of the second half XVII - first half XVIII centuries, an example of which can be traced well the main features of feudal relations in Chechen society: the initial dominance of "outsiders" of the feudal lords; the development of a specific system; the confrontation of the feudal nobility with rural communities, culminating in the expulsion of the feudal owners.
Chechen Principality headed by the dynasty Turlov's clan, related to the Avar khans emerged in the lower reaches of the river Argun in the place of another, earlier possession, destroyed, probably as a result of feudal strife involving Interesnogo Principality. In the period of its greatest prosperity Chechen Principality covered the lower reaches of the river Argun and middle reaches of the Sunzha, and the suzerainty of its owners applied to certain companies Chechen mountains and the Eastern part of Karabulak.
In the Chechen Principality is very quickly formed a feudal hierarchy, including the senior Prince, princes, and ordinary nobles - Uzdenov. However, the power of the feudal owners, as well as throughout Chechnya, was limited to rural communities, in relation to which the princes enjoyed all the rights of rural elders. However, the princes were sent the proceedings, conducted foreign relations, stood at the head of his own troops and community militia in exchange for food rents and other income.
Strengthening of territorial communities was the main reason for further weakening of princely power. The development of feudal relations in rural societies led to the formation of so-called "aul" nobility in the face of the elders, seek the hereditary nature of his power. And as an increasing Islamisation of Chechen society - has increased the influence of the clergy in the face of village mullahs and qadis, which also contributed to the decline of princely power.
The position of the princes was also undermined by constant strife among the appanage princes, who represented different branches of the possessory dynasty.
In the end, the victory of the "aul" of the nobility, in fact, was removed from power of the princely aristocracy, led to the elimination of the Chechen Principality.
Ключевые слова: Чеченское княжество, «горский» феодализм, феодальные владения, феодальная иерархия, удельные владения, сельская община.
Keywords: Chechen Principality, «highland» feudalism, fief, feudal hierarchy, the unit of ownership, rural community.
История Чеченского княжества примечательна тем, что в ней нашли отражение все главные особенности развития феодализма в Чечне: первоначальное доминирование «пришлых» феодалов; развитие удельной системы, приведшей к фактическому распаду единого княжества на ряд мелких
© Осмаев М. К., 2017 34
владений; постепенно обостряющееся противостояние феодальной знати с территориальными общинами; открытая поддержка российскими властями горской аристократии; окончательное изгнание феодальных владельцев. Именно этим объясняется повышенный интерес к истории Чеченского княжества со стороны исследователей, прежде всего Чеченской Республики.
Вместе с тем в истории Чеченского княжества немало «темных страниц», освещение которых может пролить дополнительный свет на генезис феодализма в Чечне. Общепризнанно, что Чеченское княжество возникло примерно в 1650 г. вследствие переселения в низовья реки Аргун владельческой фамилии Турловых, родственной аварским ханам. Центром нового феодального владения стал аул Чечен (Чачан), возникший на месте старого поселения [1].
Согласно имеющимся источникам, переселение Турловых произошло между 1645-1649 гг., когда «уварские люди» поселились в районе слияния Сунжи с Тереком. Однако терский воевода В. А. Оболенский заставил их переселиться к месту впадения в Сунжу реки Аргун [2], а на освободившемся месте обосновались 500 семей брагунцев, что привело к образованию небольшого Бра-гунского владения.
Семейное предание Турловых сообщает, что Алибек Турлов (средний из переселявшихся братьев) первым заселил поляну «Чачан-тала» [3], что, согласно горскому адату, превращало Турловых во владельцев этой земли по праву первой заимки.
Однако имеются неоспоримые доказательства, что указанная местность была заселена задолго до появления Турловых, а сами они являлись далеко не первыми владельцами на этой территории. В числе чеченских феодалов, принявших российское подданство через посредничество Ших-мурзы Окоцкого в конце XVI в., упоминаются владельцы «землиц» «Чачана» и «Тарлоя» [4], соотносимых с равнинным селением Чечен-аул и высокогорным обществом Терлой.
Еще в XIX в. было записано чеченское предание, согласно которому первоначально на месте будущего Чечен-аула находилась ставка предводителя калмыцкой орды по имени Аргун. Сразу же после ухода калмыков чеченцы основали на правом берегу реки Аргун селение Уазик-юрт, а на противоположном левом берегу, там, где находилась ставка хана Аргуна, - аул Чечень-юрт [5].
С калмыками связано немалое количество чеченских преданий. В одном из них, например, говорится, что некогда калмыки, оттеснив ногайцев, заняли всю равнинную часть Чечни. В середине XVIII в. чеченцы решили избавиться от калмыков, но, рассчитав свои силы, они пошли на то, что выдали за калмыцкого хана самую красивую девушку с условием, что тот со своей ордой удалится в Астраханские степи [6].
Как известно, калмыки переселились из Центральной Азии на Нижнюю Волгу и в Северный Прикаспий лишь в конце XVI - начале XVII вв., а их пребывание на территории Чечни носило эпизодический характер в виде отдельных вооруженных набегов. Следовательно, интересующий нас топоним Чечен/Чачан не может быть связан с ними, так же как и название острова Чечень в дельте Терека. Калмыки были последними «классическими» кочевниками-скотоводами, с которыми столкнулись чеченцы, и поэтому во многих народных преданиях под названием калмыков на самом деле выступают более ранние кочевые народы. Скорее всего, в приведенном предании отразилось воспоминание о пребывании в этих местах тюркоязычных кочевников периода Большой или даже Золотой Орды.
Остаются неясными и причины, заставившие Турловых переселиться из высокогорного дагестанского Гумбета вглубь Чеченской равнины. В качестве таковых обычно называют либо переселение на необжитые места, либо приглашение «на княжение» со стороны местных чеченских обществ. Сами Турловы, без сомнения, были заинтересованы представить себя в виде первых поселенцев. Однако эта версия кажется весьма сомнительной в свете приведенных выше данных.
На первый взгляд, более убедительной выглядит версия о приглашении Турловых представителями чеченских селений в нижнем течении реки Аргун. Заметим также, что это распространенная практика, хотя далеко не всегда подчинение «пришлым» феодалам носило добровольный характер. Высказывалось предположение, что представители чеченских обществ, пригласив на княжение Турловых - боковую ветвь аварских ханов, - переводили свою борьбу за независимость в плоскость военно-политических отношений между соперничавшими феодальными группировками, сдерживая тем самым их захватнические устремления. В противном случае Чечня, находившаяся в окружении многочисленных феодальных владений, грозила стать объектом постоянных военных набегов соседних княжеских дружин, что могло привести к расчленению ее территории и подчинению по частям соседним феодалам. Образование Чеченского феодального владения стало, таким образом, гарантом исторического развития чеченского народа и позволило под его эгидой объединить большую часть равнинной Чечни и ряд горных обществ. Соответственно, княжеская фамилия Турловых должна была послужить противовесом кабардинским и кумыкским князьям, притязавшим на чеченские земли [7].
Однако на момент образования Чеченское княжество представляло собой одно из многих феодальных владений, а если во главу угла ставить «притязания на чеченские земли», то вряд ли аварские ханы и их родственники Турловы были чем-то предпочтительней кабардинских и кумыкских князей. К тому же Турловы первоначально пытались обосноваться вблизи Сунженского острога, но были вынуждены удалиться из этих мест по распоряжению терского воеводы, т. е. их появление никак не связано с приглашением жителей чеченских селений - иначе Турловым не пришлось бы скитаться в поисках места для основания собственного поселения.
В связи с этим внимания заслуживает версия, предложенная Ф. В. Тотоевым, ссылавшимся на предание, согласно которому владельцы Эндери убили двух представителей дома гумбетских феодалов и некоего «Аргунского эмира», что вызвало межфеодальную вражду, завершившуюся переходом к Турловым «Чечен-Шали, Атага и проч.». Полученные владения Турловы заселили выходцами из горной Чечни [8].
Таким образом, в результате феодальной усобицы, возможно, к Турловым перешло владение убитого «Аргунского эмира» и, похоже, они далеко не сразу сумели полностью овладеть им. Тем более что образование Чеченского княжества пришлось на весьма неспокойный период. Восстановление Сунженского острога в начале 1651 г. привело к резкому обострению ситуации на Северо-Восточном Кавказе и прямому военному вмешательству Ирана. В 1651 и 1653 гг. иранские войска при поддержке коалиции дагестанских владельцев во главе с Тарковским шамхалом и с участием чеченского ополчения Мичкизского и Шибутского (Шатойского) обществ дважды осаждали Сунженский острог.
Письменные источники не содержат никаких сведений об участии князей Турловых в указанных событиях - вероятно, на тот момент они еще не обладали заметным влиянием.
После урегулирования ирано-российского конфликта политическая ситуация претерпела существенные изменения. Грузинский царь Теймураз, изгнанный иранцами из Картли и Кахетии, укрепился в Тушетии, Пшавии и Хевсуретии. Поддержку ему оказали и чеченские горные общества, прежде всего из Аргунского ущелья, включая Шибутское (Шатойское) общество. К коалиции, возникшей вокруг Теймураза, примкнули и Турловы, которые в 1658 г. через грузинского царя «...били челом великому государю... И великий государь пожаловал, велел им дать свою государеву грамоту, чтоб их нихто не изобижал...» [9].
По всей видимости, участие в широкой коалиции, а также организованное Турловыми переселение в свои новые владения выходцев из горной Чечни, укрепило их позиции. О росте влияния новой княжеской фамилии говорит и тот факт, что во второй половине XVII в. один из Турло-вых был приглашен «на княжение» в Гумбет, но вскоре погиб в столкновении с андийским правителем Али-бегом [10].
Из этого факта следует, что Турловы, хотя и считались владельцами Гумбета, по всей видимости, реальной власти над этим обществом не имели. И только достаточно окрепнув в Чечне, эта фамилия смогла получить влияние на Гумбетское общество.
Вплоть до конца XVII в. происходит непрерывное усиление Чеченского княжества Турло-вых, чему в немалой степени способствовал фактический распад Тарковского шамхальства на отдельные удельные владения и ослабление Эндерийского княжества. Ряд чеченских обществ, освободившихся от власти Тарковских шамхалов, подпадает под власть князей Турловых, другие становятся независимыми [11].
К началу XVIII в. Чеченское владение охватывало низовья реки Аргун и среднее течение Сунжи. Помимо этого сюзеренитет Турловых временами признавали отдельные общества горной Чечни и восточной части Карабулака [12].
При этом земли Чеченского княжества довольно слабо заселены - в 1708 г. с его территории выставляется около 700 ополченцев [13]. Если считать, что каждое самостоятельное хозяйство в случае необходимости выставляло одного воина - то чеченское владение Турловых включало примерно 700 дворов. Для сравнения: в Гумбетовском обществе у этих князей в совместном владении насчитывалось 1 030 дворов [14].
Хотя Турловы, несомненно, владели определенными земельными угодьями в Чечне на праве частной собственности, их вряд ли можно рассматривать как крупных землевладельцев. В связи с этим уместно будет вспомнить, что Турловы претендовали на поляну «Чачан-тала» по праву первой заимки. Следовательно, им пришлось довольствоваться землями, не принадлежавшими чеченским селениям и хуторам в низовьях Аргуна - среднем течении Сунжи. А таковых на Чеченской равнине, заросшей вековыми лесами, было немного.
Некоторые чеченские исследователи считают даже, что жители чеченских селений не несли какие-либо феодальные повинности в пользу Турловых, а их потребности удовлетворяли вывезенные из Гумбета лично зависимые крестьяне, т. е. «черные люди» [15]. 36
Более достоверным представляется, что Турловы все же получали подати с подвластных им селений, в которых они, по существу, исполняли обязанности сельских старшин, власть которых переходила по наследству. Кроме того, Турловы получали определенную долю от захваченных военных трофеев, собирали штрафы с подвластного населения, взимали торговые пошлины и пастбищную ренту, которая приносила им ежегодно не менее тысячи голов рогатого скота. Определенный доход давала также эксплуатация нефтяных колодцев и некоторого числа холопов [16].
Таким образом, власть князей Турловых ограничивалась общинными сходами, советами выборных старейшин и выборными старшинами, выступавшими в роли органов общинного самоуправления, которые и принимали все важнейшие решения, касавшиеся жизни обществ. Князья же только председательствовали на общинных сходах. Кроме того, они отправляли судопроизводство, вели внешнеполитические отношения, стояли во главе собственных дружин и общинного ополчения.
Тот факт, что власть феодальных владельцев в Чечне серьезно ограничивалась территориальными обществами, зачастую используется как довод в пользу утверждения о неразвитости феодальных отношений в чеченском обществе. Однако история знает множество подобных примеров. Например, в Новгородской земле власть приглашенных князей ограничивалась народным вече, Советом господ и городским посадником.
Утверждение о неразвитости феодальных отношений в горских обществах часто связывается также с отсутствием сложной многоступенчатой феодальной иерархии [17].
Однако в Чеченском княжестве мы видим на самом верху феодальной иерархии старшего князя. Ниже стояли князья, владевшие собственными уделами, т. е. фактически удельные князья, которым подчинялись рядовые дворяне - уздени. Обособление удельных князей в конечном итоге стало одной из причин ослабления и распада Чеченского княжества. В первой половине XVIII в. сложились три княжеские фамилии - Турловы, Казбулатовы (Хасбулатовы) и Айдемировы - оспаривавшие главенство между собой. Поскольку выборная должность старшего князя переходила от одной фамилии к другой, то и «столица» Чеченского княжества не всегда оставалась в Чечен-ауле. Например, в 1720 г. резиденция старшего князя находилась в с. Алды (Буган-Юрт) [18].
Постоянные раздоры между тремя княжескими фамилиями вокруг должности старшего князя, споры по разделу удельных владений и даже за размер жалования от российских властей неминуемо привели к общему ослаблению княжеской власти в Чеченском владении и утрате власти над Гумбетовским обществом [19].
В Чечне же влияние Турловых, Айдемировых и Хасбулатовых в наибольшей степени зависело от наличия у них узденей. Однако их количество незначительно. Так, князю Расланбеку Ай-демирову служили 20 узденей, Казбулатовым и Турловым - по десять. При этом некоторые уздени обладали большим влиянием, чем князья, которым они служили [20].
Не удивительно, что отношения между князьями и их чеченскими узденями приобретают все более напряженный характер - и многие уздени открыто отказываются подчиняться князьям.
Княжеская власть в Чеченском владении, как и во всей Чечне, все больше подрывается по мере усиления территориальных обществ. К середине XVIII в. Чеченское владение могло выставить до 2 тыс. ополченцев [21], а следовательно, у сельских обществ отпала необходимость в княжеской дружине для защиты своих интересов.
Феодальные отношения продолжают развиваться, но уже внутри самих сельских обществ, а старшины, добивающиеся наследственного характера своей власти, вступают в прямую конкуренцию со старой аристократией. По мере исламизации чеченского общества князья теряют и важную функцию отправления судопроизводства, которая переходит к сельским муллам и кадиям. При этом во главе многих чеченских селений и некоторых крупных обществ оказываются духовные лица, соединяющие в одном лице судебные и управленческие функции.
Таким образом, население Чеченского княжества больше не нуждалось в князьях в качестве управленцев, военных предводителей и третейских судей.
Потеряв всякую опору в собственных владениях, князья были вынуждены всецело полагаться на поддержку российских властей, на службе у которых они состояли изначально. Но и это не всегда помогало. Например, в 1732 г. ополчение численностью до 10 тыс. воинов, собравшееся в Чечен-ауле, разгромило направленный против него отряд полковника Коха. В ходе сражения погиб и князь Казбулат [22], на помощь которому, собственно, и были направлены российские войска.
В результате крупных антифеодальных выступлений, охвативших Чечню в 1757-1758 гг., князья Турловы, Хасбулатовы и Айдемировы утратили власть над большей частью своих чеченских владений. Примечательно, что многие селения (Герменчук, Шали, Алды), ранее подвластные им и вынужденные под прямым военным давлением российских властей согласиться на восстановление княжеской власти, призвали на княжение кабардинского князя Девлет-Гирея Черкасского, но с условием свободного пропуска по торговым делам «в город Кизляр, Аксайскую и протчие деревни» [23].
Таким образом, представители княжеской династии Турловых еще какое-то время «владели» отдельными селениями, но в 1783 г. они были вынуждены окончательно перебраться в Притереч-ную Чечню. Здесь оставшиеся князья Турловы основали новые селения на праве личной собственности, превратившись из владельцев-суверенов в довольно состоятельных помещиков российского типа. Об окончательной потере ими влияния в Чечне говорит тот факт, что в конце XVIII в. российские власти перестали брать у них аманатов - теперь их брали от аульской знати [24].
Таким образом, на верху социальной иерархии чеченского общества оказалась аульская знать, оттеснившая старую княжескую аристократию.
Примечания
1. История Чечни с древнейших времен до наших дней. Т. I. Грозный, 2008. С. 164.
2. Айтберов Т. М., Ахмадов Я. З. Архивные данные об удельной системе в Чеченском феодальном владении XVII-XVIII вв. // Источниковедение истории дореволюционной Чечено-Ингушетии. Грозный, 1988. С. 71-78.
3. Там же.
4. Исаева Т. А. Политические взаимоотношения Чечено-Ингушетии с Россией в конце XVI - первой половине XVII в. // Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XVI - начале XX в. Грозный, 1981. С. 9-23.
5. Российский государственный исторический архив (РГВИА). Ф. 866. Оп. 1. Д. 16.
6. Осмаев М. К. Чеченцы: обычаи, традиции, обряды (историко-культурные аспекты проблемы). М., 2015. С. 36.
7. Демелханов С. М. Формирование институтов государственности у чеченцев в XVI - XIX вв. и их историческое значение в процессе становления национального единства // Национально-государственное строительство в Чечне: история и современность: материалы регион. науч. конф., посвящ. 90-летию автономии Чечни. Грозный, 2013. С. 46-51.
8. Тотоев Ф. В. Общественный строй Чечни (вторая половина XVIII - 40-е годы XIX века). Нальчик, 2009. С. 238.
9. Русско-чеченские отношения: сб. архив. документов. Грозный, 1997. С. 200.
10. Айтберов Т. М., Ахмадов Я. З. Архивные данные об удельной системе в Чеченском феодальном владении XVII-XVIII вв. // Источниковедение истории дореволюционной Чечено-Ингушетии. Грозный, 1988. С. 72.
11. Тотоев Ф. В. Указ. соч.
12. Ахмадов Я. З. К внутриполитической обстановке в Чеченском феодальном владении первой половины XVIII века // Вопросы политического и экономического развития Чечено-Ингушетии (XVIII - начало XX века). Грозный, 1986. С. 37.
13. Айтберов Т. М., Ахмадов Я. З. Архивные данные об удельной системе в Чеченском феодальном владении XVII-XVIII вв. // Источниковедение истории дореволюционной Чечено-Ингушетии. Грозный, 1988. С. 72.
14. Там же. С.73.
15. Демелханов С. М. Указ. соч. С. 47.
16. История Чечни... С. 248.
17. Батчаев В. М. Балкария в XV - начале XIX века. М., 2006. С. 95.
18. Айтберов Т. М., Ахмадов Я. З. Архивные данные об удельной системе в Чеченском феодальном владении XVII-XVIII вв. // Источниковедение истории дореволюционной Чечено-Ингушетии. Грозный, 1988. С. 72.
19. Ахмадов Я. З. Указ. соч. С. 43.
20. Ахмадов Я. З. История Чечни с древнейших времен до конца XVIII века. М., 2001. С. 268-269.
21. Айтберов Т. М., Ахмадов Я. З. Указ. соч. С. 74.
22. История Чечни с древнейших времен до наших дней... Т. I. С. 377.
23. Бузуртанов М. О., Виноградов В. Б., Умаров С. Ц. На вечные времена // Вехи единства. Гроз-ный,1982. С. 37.
24. Айтберов Т. М., Ахмадов Я. З. Указ. соч. С. 74.
Notes
1. Istoriya CHechni s drevnejshih vremen do nashih dnej - The history of Chechnya from ancient times to our days. Vol. I. Grozny. 2008. P. 164.
2. Ajtberov T. M. Ahmadov YA. Z. Arhivnye dannye ob udel'noj sisteme v CHechenskom feodal'nom vladenii XVII-XVIII vv. [Archival data on the specific system in the Chechen feudal possession of the XVII - XVIII centuries] // Istochnikovedenie istorii dorevolyucionnoj CHecheno-Ingushetii - Source study of the history of pre-revolutionary Checheno-Ingushetia. Grozny. 1988. Pp. 71-78.
3. Ibid.
4. Isaeva T. A. Politicheskie vzaimootnosheniya CHecheno-Ingushetii s Rossiej v konce XVI - pervoj polovine XVII v. [Political relations of Checheno-Ingushetia with Russia in the late XVI - first half of the XVII century] // Vzaimootnosheniya narodov CHecheno-Ingushetii s Rossiej i narodami Kavkaza v XVI - nachale XX v. - Mutual relations of the peoples of Checheno-Ingushetia with Russia and the peoples of the Caucasus in the 16th - early 20th centuries. Grozny. 1981. Pp. 9-23.
5. Russian State Historical Archive (RGVIA). F. 866. Sh. 1. File 16.
6. Osmaev M. K. CHechency: obychai, tradicii, obryady (istoriko-kul'turnye aspekty problemy) [Chechens: customs, traditions, rituals (historical and cultural aspects of the problem)]. M. 2015. P. 36.
7. Demelhanov S. M. Formirovanie institutov gosudarstvennosti u chechencev v XVI - XIX vv. i ih istoricheskoe znachenie v processe stanovleniya nacional'nogo edinstva [Formation of statehood institutions among Chechens in the 16th - 19th centuries and their historical significance in the process of formation of national unity] // Nacion-al'no-gosudarstvennoe stroitel'stvo v CHechne: istoriya i sovremennost': materialy region. nauch. konf., posvyashch. 90-letiyu avtonomii CHechni - National-State Building in Chechnya: History and Modernity. Materials of the regional scientific conference dedicated to the 90th anniversary of Chechnya's autonomy. Grozny. 2013. Pp. 46-51.
8. Totoev F. V. Obshchestvennyj stroj CHechni (vtoraya polovina XVIII - 40-e gody XIX veka) [The social structure of Chechnya (the second half of the XVIII - 40th years of the XIX century)]. Nalchik. 2009. P. 238.
9. Russko-chechenskie otnosheniya: sb. arhiv. Dokumentov - Russian - Chechen relations: coll. of archive docuemnts. Grozny. 2008. P. 164.
10. Ajtberov T. M. Ahmadov YA. Z. Arhivnye dannye ob udel'noj sisteme v CHechenskom feodal'nom vladenii XVII-XVIII vv. [Archival data on the specific system in the Chechen feudal possession of the XVII - XVIII centuries] // Istochnikovedenie istorii dorevolyucionnoj CHecheno-Ingushetii - Source study of the history of pre-revolutionary Checheno-Ingushetia. Grozny. 1988. P. 72.
11. Totoyev F.V. Op. cit.
12. Ahmadov YA. Z. K vnutripoliticheskoj obstanovke v CHechenskom feodal'nom vladenii pervoj poloviny XVIII veka [To the domestic political situation in the Chechen feudal ownership of the first half of the XVIII century] // Voprosy politicheskogo i ehkonomicheskogo razvitiya CHecheno-Ingushetii (XVIII - nachalo XX veka) - Questions of political and economic development of Chechen-Ingushetia (XVIII - early XX century). Grozny. 1986. P. 37.
13. Ajtberov T. M. Ahmadov YA. Z. Arhivnye dannye ob udel'noj sisteme v CHechenskom feodal'nom vladenii XVII-XVIII vv. [Archival data on the specific system in the Chechen feudal possession of the XVII - XVIII centuries] // Istochnikovedenie istorii dorevolyucionnoj CHecheno-Ingushetii - Source study of the history of pre-revolutionary Checheno-Ingushetia. Grozny. 1988. - P. 72.
14. Ibid. P. 73.
15. Demelhanov S. M. Op. cit. P. 47.
16. Istoriya Chechni... - History of Chechnya. Grozny. 2008. P. 248.
17. Batchaev V. M. Balkariya v XV - nachale XIX veka [Balkaria in the XV - beginning of the XIX century]. М. 2006. P. 95.
18. Ajtberov T. M. Ahmadov YA. Z. Arhivnye dannye ob udel'noj sisteme v CHechenskom feodal'nom vladenii XVII-XVIII vv [Archival data on the specific system in the Chechen feudal possession of the XVII - XVIII centuries] // Istochnikovedenie istorii dorevolyucionnoj CHecheno-Ingushetii - Source study of the history of pre-revolutionary Checheno-Ingushetia. Grozny. 1988. P. 72.
19. Ahmadov Ya. Z. Op. cit. P. 43.
20. Ahmadov YA. Z. Istoriya CHechni s drevnejshih vremen do konca XVIII veka [The history of Chechnya from ancient times to the end of the XVIII century] M. 2001. Pp. 268-269.
21. Aitberov T. M. Ahmadov Ya. Z. Op.cit. P. 74.
22. Istoriya CHechni s drevnejshih vremen do nashih dnej... - History of Chechnya from ancient times to the present day. Vol. I. Grozny. 2008. P.377.
23. Buzurtanov M. O., Vinogradov V. B., Umarov S. C. Na vechnye vremena [To the eternal Times] // Vekhi ed-instva - Milestones of Unity. Grozny. 1982. P. 37.
24. Aitberov TM, Ahmadov Ya.Z. Op. cit. P. 74.
УДК 002.2
Е. М. Дрогов
К вопросу о классификации гербовников
В статье рассматривается вопросы определения и классификации гербовников как одного из важных видов источников и особой формы осмысления геральдических знаний. Несмотря на многовековой научный интерес к гербовникам, до сих пор не выработаны общепринятые, не противоречивые подходы к классификации этих важнейших геральдических источников, не определены границы понятия «гербовник». В настоящей статье проведён анализ и выявлены противоречия существующих классификаций с точки зрения книговедения. Впервые предлагается применить документологический подход к разработке классификации гербовников, рассмотреть гербовник с точки зрения документа, что позволит комплексно подойти к этой категории источников. Учитывая широкую источниковедческую базу для исследования, представляется, что книговедческая характеристика документов должна быть одной из составных частей более широкой классификации, охватывающей как письменные, так и неписьменные, вещественные документы. Такой подход позволит создать принципиально новую классификацию гербовников.
© Дрогов Е. М., 2017
