CC BY
52
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2011. № 3
Е.М. Копоть
К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
ГРЕКО-АРАБСКОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ
И ВЛИЯНИЯ РОССИИ В АНТИОХИЙСКОМ
ПАТРИАРХАТЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
(по материалам АВПРИ)
Статья посвящена проблеме греко-арабского противостояния в Антиохий-ском Патриархате во второй половине XIX в. В ходе анализа причин недовольства сирийских христиан своими высшими иерархами, выходцами из Иерусалимского Патриархата, делается попытка выйти за рамки интерпретации его как конфликта, в основе которого лежал рост арабского национализма.
Ключевые слова: Сирия, Россия и Православный Восток, Антиохийский Патриархат, монастырь Святого Гроба Господня, греко-арабское противостояние в Антиохии.
The article deals with Greco-Arabic face-off in the Patriarchate of Antioch in the second half of the 19th century. Analysing the reasons of Syrian Christian's grudge against their leading clerics, issued from the Patriarchate of Jerusalem, the author attempts to regard them larger than as a conflict based on the growth of the Arabian nationalism.
Key words: Syria, Russia and the Orthodox East, the Patriarchate of Antioch, the Brotherhood of the Holy Sepulchre, Greco-Arab struggle in Antioch, the Orthodox Arabs.
История Антиохийского Патриархата во второй половине XIX в. и влияние России на его жизнь сравнительно мало отражена в отечественной историографии. Среди основных работ можно назвать исследования К.А. Панченко, М.И. Якушева, Н.Н. Лисового, в которых в рамках анализа русского духовно-политического присутствия в Святой Земле уделено внимание и сирийскому православию1. Среди зарубежных авторов особо следует выделить работу Д. Хопвуда2. Одной из ключевых тем этих исследований стала проблема греко-
1 См.: Лисовой Н.Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX — начале XX в. М., 2006. C. 238; Панченко К.А. Взаимоотношения османского правительства и православной общины Арабского Востока в XVI — начале XX вв. М., 1996; Якушев М.И. Христианские субъекты Османской империи — Антиохийский и Иерусалимский Патриархаты — в политике Российской империи (30-е гг. XIX — начало XX в.). М., 2009.
2 HopwoodD. The Russian presence in Syria and Palestine. 1843-1914. Church and Politics in the Near East. Oxford, 1969. P. 113.
31
арабского противостояния, конфликта, порожденного доминированием греческой иерархии над арабской паствой Антиохийского патриаршего престола. Отечественные авторы окрашивают данные отношения в националистические цвета. В рамках данной статьи мы пытаемся ответить на вопрос о том, можно ли объяснять недовольство арабов своими иерархами-греками ростом национализма или более уместно говорить о недовольстве массы верующих своими нерадивыми пастырями. Источниковой базой статьи являются документы Архива Внешней Политики Российской Империи, в том числе и впервые вводимые в научный оборот.
После подчинения Сирии Османской империей в 1516 г. местное православное население было включено в состав общеимперского сообщества верующих — православного миллета. Его возглавлял Константинопольский Патриарх, выступавший в качестве духовного и отчасти светского лидера всех православных христиан3. Выполняя важные функции при Османском дворе и пользуясь столичным положением, греки-фанариоты стали доминировать в иерархии поместных церквей империи, в том числе Иерусалимского и Антиохийского Патриархатов. Церковная корпорация стала, по сути, единственным каналом социальной мобильности для христиан Империи и как следствие была переполнена людьми самого разного призвания и достоинства. Это в свою очередь вело к повреждению нравов (симония, непотизм) духовенства.
В таких условиях Антиохийская Церковь к середине XIX в. стала представлять собой периферийный «филиал» монастыря Святого Гроба Господня в Иерусалиме (Святого братства) — замкнутой греческой монашеской корпорации, из среды которой ставились Патриархи на соседний патриарший престол. Генеральный Консул в Бейруте К.Д. Петкович так описывает отношения сложившиеся между этими церквями: «Они [Патриарх Герасим и Монастырь Св. Гроба Господня. — Е.К.] желают, чтобы Антиохийский престол был навсегда связан с Иерусалимским, чтобы можно было, между прочим, сбывать туда выгодным и почетным образом Епископов, оказывающихся неспокойными и опасными соперниками и соискателями в Иерусалиме»4.
Патриархи Иерофей (1850-1885), Герасим (1885-1891), Спиридон (1891-1898), прежде чем стать во главе Антиохийской Церкви, были иерархами в Иерусалиме. В результате такого транзита нравы и привычные механизмы функционирования «святогробского братства» переносились на сирийскую почву. Здесь необходимо подробно
3 См.: Иванов Н.А. Система миллетов в Арабских странах XVI-XVII вв. // Восток. 1992. № 6. С. 30-32.
4 Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 208 «Консульство в Бейруте». Оп. 819. Д. 323. Л. 247.
32
остановиться на наиболее характерных его чертах, чтобы оценить их влияние на жизнь Антиохийской Церкви.
По документам АВПРИ вторая половина XIX в. в истории Иерусалимского Патриархата предстает в виде не прекращающейся череды просьб к России о денежной помощи, жалоб на огромные долги, причиною которых выставлялись жадность турецких властей и миссионерская активность католиков и протестантов. Рассматривая денежные дела патриархии за последние два десятилетия XIX в., мы находим более глубокие истоки такого положения. Советник МИДа А.А. Гирс в донесении от 16 августа 1886 г. прямо указывает на эти причины: «Доброхотные даяния русских паломников... поступают не исключительно в Патриаршую казну, а взимаются отдельными монашествующими лицами, заведующими тою или другою святынею», и как следствие «этим . пользуются все вышеупомянутые сборщики пожертвований, составившие себе весьма значительные капиталы в прямой ущерб Патриаршей казне»5. Палестинские святыни превратились в доходные места, обладание которыми сулило немалые выгоды их держателям. Об их размерах говорит сумма годового дохода скевофилакса Святого Гроба Господня, исчисляющаяся 700 000 фр. в год. Такая практика, причиняя ущерб финансам Патриархии, вносила и «разложение в нравы монахов».
Обладание наиболее почитаемыми в христианском мире святынями становилось объектом вожделения монахов «братства». Особенно привлекательным в этом отношении был Вифлеем. Как сообщал тот же источник, «умный и ловкий Анфим [митрополит Вифлеемский в 1880-х гг. — Е.К.] в течение нескольких лет успел скопить значительныя денежныя средства, ничтожная лишь часть которых поступала в казну Патриархии». Естественной на этом фоне выглядит внутрикорпоративная борьба архиереев, которая лишь прикрывалась каноническими нормами. Так, только «после упорной борьбы, Патриарху удалось свергнуть Анфима, обвиненного в нарушении церковных канонов.», а его преемником стал Фаворский Епископ Спиридон6. Ограниченное количество доходных святынь обусловливало острый характер соперничества между монахами.
Выборы каждого Патриарха в Иерусалиме сопровождались интригами и подкупом членов Синода. «В это время, — как писал один из информаторов МИДа, — наместник Патриарха и его партия опоражнивают кассу и занимают деньги, где только возможно. Размеры процентов не принимаются местоблюстителем в расчет: после выборов он или другое лицо, избранное Патриархом, обратится к помощи России, которая покроет издержки по выборам, дав в займы
5 АВПРИ. Ф. 180 «Посольство в Константинополе». Оп. 517/2. Д. 3363. Л. 14 об.
6 АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. Д. 3363. Л. 16-16 об.
33
или пособие»7. Таким образом, внутрикорпоративную борьбу за обладание Патриаршим престолом и Святыми местами Палестины, а не алчность турецких чиновников и наступление инославной пропаганды следует считать основной, внутренней причиной долгов Иерусалимской Патриархии. Россия рассматривалась святогробцами в данном контексте только как источник доходов.
Одним из инструментов их получения для «святогробцев» служила система «канцелярий». «Суть их заключается в том, что на жаловании игумена состоят несколько русских "матушек", исполняющих разнообразным ... обязанности. Прежде всего "канцелярии" ведут переписку с Россиею, разсылая во все ея концы воззвания о пожертвованиях. Содержание воззваний различное: одни извещают о постройке новаго храма, другия — о бедности той или иной обители, в третьих, заключается печатная такса "вечных" поминаний за здравие и упокой ... Для разсылки воззваний "канцеляриям" необходимо знать как можно больше адресов "благодетелей". "Канцелярския матушки" действуют следующим образом: зимою, во время наибольшаго прилива паломников, оне постоянно находятся среди последних, узнают не только их имена, но и имена их родственников и односельчан; все это записывается и в результате получаются десятки тысяч адресов, которыя монахами ревниво держатся в секрете от других монахов, а иногда продаются друг другу (один из святогробцев прославился кражею адресов на Иерусалимской русской почте)»8. Подводя неутешительный итог, в секретном донесении из Иерусалима послу в Константинополе о положении Иерусалимской церкви Г.С. Фонвизин цитирует слова Тит. Советника Жуковского: «Я должен, на почве личных моих наблюдений, подтвердить, что все греческие монастыри, с Синодом во главе, не что иное, как организованное сообщничество экспло-ататоров религиознаго чувства русских»9.
Важным аспектом в характеристике Иерусалимского монастыря Святого Гроба Господня является его закрытый, корпоративный характер. В монахи, по уставу, постригались исключительно греки — только из их числа мог быть выбран Иерусалимский Патриарх. Большинство паствы — арабы — было лишено возможности занять иерархическую должность и тем самым составить конкуренцию греческому духовенству в сложившейся рентной системе пользования Святыми местами Палестины, источником которой было религиозное чувство русских паломников. В сложившихся отношениях по поводу святынь и русской милостыни паства, по сути, не имела
7 АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517/2. Д. 3363. Л. 86.
8 АВПРИ. Ф. 180 Оп. 517/2. Д. 3363. Л. 117-117 об.
9 АВПРИ. Ф. 180 Оп. 517/2. Д. 3363. Л. 116.
34
права на существование как не приносящая дохода, а, наоборот, требующая расходов.
Смягчение внутренней конкуренции было не менее важным и решалось с помощью Антиохийского патриаршего престола. Так, в 1885 г. Вифлеемский епитроп Анфим был рекомендован Патриархом Никодимом на патриаршую кафедру Антиохии, и лишь благодаря вмешательству русского Генерального Консула в Бейруте, был отклонен. Тем не менее в 1885 г. был избран Патриархом Антиохийским другой считавшийся серьезным конкурентом Патриарху Никоди-му— иерарх — Митрополит Скифопольский Герасим, который спустя шесть лет все-таки возглавил Иерусалимскую церковь, считавшуюся «святогробцами» основной целью. Его место в Дамаске в 1891 г. занял уже упоминавшийся ранее преемник Анфима в Вифлееме, Спиридон Фаворский, который благодаря накопленным богатствам также мог рассчитывать на Иерусалимский престол. Надо отметить, что как Патриарх Никодим оказывал поддержку Герасиму Скифопольскому, дабы надежнее удалить его от себя и Иерусалима, так и Патриарх Герасим, нелестно отзываясь о способностях Спиридона, в 1891 г. старался способствовать его водворению в Антиохийском Патриархате.
Занимая иерархические должности в Антиохийской Церкви, «святогробцы» продолжали оставаться носителями сложившейся корпоративной культуры и более или менее осознанно пытались реализовать ее в известных им подходах к управлению патриархатом и отношении к России.
Приход «святогробцев» к власти в Антиохии сопровождали подкупы и интриги. Так, Патриарх Никодим на бакшиши турецким чиновникам (Хамди-Паше, Халиль-эфенди-Хури) и дамасским старшинам для избрания Патриархом Герасима в 1885 г. истратил более 3000 турецких лир10. Дальше в 1891 г. пошел Фаворский Епископ Спиридон. «Избрание его на Антиохийский патриарший престол стоило ему очень дорого. Он истратил на это в Дамаске, Бейруте и Константинополе больше 10000 наполеонов, на путешествие депутации Епископов и старшин из Дамаска в Иерусалим и его самого со свитою из Иерусалима в Яффу, Бейрут и Дамаск пошло не меньше 3000 наполеонов. Оказанные ему в Бейруте военные почести стоили ему около 200 наполеонов, а в Дамаске вдвое больше»11.
Ни о каком единстве с паствою речи не шло. По вступлении на территорию Патриархата Спиридон все время находился под военной охраной. «Когда Спиридон выезжает из дому, чтобы делать визиты, его сопровождают всегда четыре конных жандарма с офицером. бросается особенно в глаза и скандализирует всех постоянное при-
10 АВПРИ. Ф. 180 Оп. 517/2. Д. 1334. Л. 87-87 об.
11 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 322. Л. 311 об.
35
сутствие одного полицейского солдата в кухне дома, где ему предложено гостеприимство»12.
А главным вопросом при первой встрече с К.Д. Петковичем в Бейруте были доходы с Бессарабских имений Патриархии. «Такая просьба его, — писал консул, — сделанная раньше, чем вступить в управление Патриаршеством и уведомить формально об этом Святейший Синод, показалась мне весьма странною и характеристическою»13. Затратив свои средства на покупку сана (об источниках которых мы упоминали выше), он по заведенному обычаю торопился вернуть себе таковые из доходов Антиохийского престола.
Иерусалимская практика «канцелярий» при святынях, поставившая на поток прошения к частным лицам в России, была продолжена Патриархом Спиридоном и в Антиохии (один только Кронштадтский протоиерей Иоанн Сергиев прислал 500 рублей). Использовались даже заказные статьи в российской печати (например, в газете «Московский листок»). «Это не что иное, как тенденциозная реклама, лишенная всякого серьезного основания, подобно записке официального представителя Спиридона в России, имеющая целью вызвать добровольные пожертвования со стороны богатых московских купцов» — так характеризовал это обращение Генеральный Консул в Бейруте К.Д. Петкович14.
В 1893 г. Патриарх Спиридон совершил объезд всех ставропиги-альных монастырей патриархата. «Цель посещения Патриархом этих монастырей чисто денежная... Уверяют меня, что кроме значительных расходов, какие сделали монастыри на содержание Спиридона и его многочисленной светской и духовной свиты, он получил от игуменов еще деньгами больше 200 000 пиастров»15.
Так же, как епитропы святынь в Иерусалиме накопленные богатства употребляли на строительство рынков, доходных домов и магазинов Антиохийский Патриарх Иерофей положил 200 000 франков, принадлежавших сирийской общине, в Афинский банк, завещав их эллинским учебным заведениям и своим родственникам16. Патриарх Герасим, получив за время управления больше 5000 турецких лир, дал средства своему брату открыть аптеку в Бейруте, но при этом не истратил ни пиастра на образование духовенства и народа17. Поступления с Бессарабских имений, увеличившиеся в три раза после 1891 г., также не были использованы Патриархом Спиридоном на благо православия.
12 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 322. Л. 278.
13 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 322. Л. 287 об.
14 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 322. Л. 590 об.
15 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 322. Л. 618.
16 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 323. Л. 185 об.
17 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 323. Л. 190 об.
36
Святогробское братство, всегда старавшееся сократить издержки на образование арабского духовенства и исключить возможную оппозицию с его стороны, продолжало эту линию и в Сирии. Но если в Иерусалиме арабская паства была малочисленна и не имела своих представителей в Синоде, а значит, была лишена права голоса, то в Антиохии она была влиятельна и имела возможность требовать к себе достойного отношения (открытия школ, церквей, семинарии, контроля над общинной кассой), и добиваться избрания местного архиерея на Антиохийский патриарший престол. Механический перенос иерусалимской культуры на сирийскую почву оказался невозможен и породил протесты населения — паству, составляющую более 300 тыс. человек, было невозможно игнорировать. В этом заключалось главное отличие Дамаска от Иерусалима.
Однако этот «меркантильный» подход иерархии к церковному управлению долгое время не нарушал сложившегося порядка вещей. Ситуация изменилась благодаря внешнему влиянию. Положение местных униатов — вчерашних православных — дало возможность сравнения. «Униаты, которых число в Сирии не превышает 60 тыс. душ, имеют две духовные семинарии и несколько высших светских коллегий, а в пределах православной Антиохийской Патриархии с православным народонаселением в 300 тыс. душ не имеется ни одной духовной семинарии и никаких светских высших училищ», — доносил 28 июля 1893 г. Генеральный консул в Бейруте Вице-Директору Азиатского Департамента МИД Д.Л. Лисовскому18.
Вместе с тем единоверная Россия через пособия школам Митрополитов, через появляющиеся школы Императорского Православного Палестинского Общества и обучение в русских духовных заведениях открывала местным православным массам новые горизонты, давала надежду на изменение своего угнетенного положения.
Перефразируя Алексиса де Токвиля, можно сказать, что православным арабам «их положение казалось тем более невыносимым, чем больше оно улучшалось»19, чем больше им казалось, что возможны другие перспективы.
Сам факт недовольства пришлыми, чуждыми интересам паствы иерархами, выраженный в религиозной сфере, служил ключевым показателем того, что для большинства населения «воображаемое сообщество»20 православных христиан еще не потеряло своего значения, а национальное чувство не пришло на смену религиозному единству.
18 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 322. Л. 585.
19 Токвиль А. де. Старый порядок и революция / Пер. с фр. М. Федоровой. М., 1997. С. 141.
20 Подробнее: Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001.
37
Поводя итог, нам представляется важным обратить внимание на то, что при интерпретации вопроса о характере греко-арабского противостояния и русского влияния нельзя ограничиваться отсылкой к распространению националистической идеологии среди арабов и греков и тем объяснять всю сложность отношения внутри Антиохийского Патриархата. Культура «эксплоатации религиозного чувства русских» элитарной монашеской корпорации «Святогроб-ского братства» не могла быть механически перенесена в Антиохий-ский Патриархат, главной особенностью которого являлось наличие паствы, и зависящих от нее местных архиереев. Подход, по существу, исключающий существование православного населения, вызывал его справедливые протесты. Основанием для них стало возможное в конце XIX в. сравнение греческой политики в их отношении с деятельностью униатов и России. Важно отметить, что при выборе Патриарха Спиридона в 1891 г. главным требованием Антиохийско-го Синода было избрание нового Патриарха из местных архиереев, знакомых с условиями жизни, среди которых были и (sic!) греки, что подтверждает наши выводы21.
Список литературы
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 208 «Консульство в Бейруте». Оп. 819. Д. 322.
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 208 «Консульство в Бейруте». Оп. 819. Д. 323.
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 180 «Посольство в Константинополе». Оп. 517/2. Д. 3363.
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 180 «Посольство в Константинополе». Оп. 517/2. Д. 1334.
Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001.
Иванов Н.А. Система миллетов в Арабских странах XVI-XVII вв. // Восток. 1992. № 6.
Лисовой Н.Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX — начале XX в. М., 2006.
Панченко К.А. Взаимоотношения османского правительства и православной общины Арабского Востока в XVI — начале XX вв. М., 1996.
Токвиль А. де. Старый порядок и революция / Пер. с фр. М. Федоровой. М., 1997.
Якушев М.И. Христианские субъекты Османской империи — Антиохийский и Иерусалимский Патриархаты — в политике Российской империи (30-е гг. XIX — начало XX в.). М., 2009.
HopwoodD. The Russian presence in Syria and Palestine. 1843-1914. Church and Politics in the Near East. Oxford, 1969.
Сведения об авторе: Копоть Евгений Михайлович, аспирант кафедры истории
России РУДН. E-mail: jenius1@yandex.ru
21 АВПРИ. Ф. 208 Оп. 819. Д. 323. Л. 177.
38
