CC BY
41
Налоговая политика
УДК 336.225.66
К ВОПРОСУ ОБ ЭФФЕКТИВНОСТИ СИСТЕМЫ НАЛОГОВОГО СТИМУЛИРОВАНИЯ ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНЫХ ОТРАСЛЕЙ
ЭКОНОМИКИ*
Л.А. ВОРОНИНА, доктор экономических наук, профессор кафедры мировой экономики и менеджмента
E-mail: [email protected] А.А. КИСЕЛЕВА, кандидат политических наук, доцент кафедры экспертизы и управления недвижимостью
E-mail: [email protected]
Д.В. ДИРА,
аспирант кафедры мировой экономики и менеджмента
E-mail: [email protected] Кубанский государственный университет, Краснодар
В статье отмечается, что разработка механизмов налогового стимулирования высокотехнологичных отраслей экономики представляют собой методологически сложную задачу, так как методы прямой оценки социально-экономических эффектов, основанные на сравнении затрат и выгод, в данном случае неприменимы. Предпринята попытка оценить потенциальные прямые и внешние эффекты (экстерналии) налогового стимулирования альтернативной энергетики в России и предложить систему статистических индикаторов, позволяющую измерить эффективность налоговых механизмов.
Ключевые слова: налог, налоговый стимул, эффективность, налогообложение, высокотехнологичный, производство, альтернативная энергетика
* Статья подготовлена при поддержке гранта Российского гуманитарного научного фонда № 14-12-23009.
Как показывает мировая практика, механизмы налогового стимулирования являются мощным рычагом экономического воздействия. Налоговое стимулирование высокотехнологичных отраслей экономики через предоставление инвестиционных и производственных налоговых кредитов позволяет снизить себестоимость наукоемких товаров и услуг на первых этапах жизненного цикла новых технологий, что положительно сказывается на формировании сетевого взаимодействия в инновационной системе и дает больший эффект, нежели адресная поддержка определенных производителей и продавцов [7, 2].
Как показано в работе [5], специфика налогового стимулирования разных секторов альтернативной энергетики заключается в том, что налоговое поощрение спроса на определенные виды генера-
ционного, когенерационного и сервисного оборудования напрямую влияет на рост инновационной активности в данной сфере, тогда как стимулирование производства электричества и новых видов топлива из возобновляемых источников оказывает лишь косвенное воздействие на активизацию инновационного процесса. Поэтому вопросы разработки механизмов налогового стимулирования таких сфер экономики представляют собой методологически сложную задачу.
При формировании системы налогового стимулирования развития какой-либо отрасли важно исследовать следующие вопросы:
— каковы ожидаемые прямые эффекты от внедрения в практику предлагаемых мер стимулирования, как они могут быть оценены количественно?
— каковы ожидаемые потери бюджетов разных уровней от внедрения в практику предлагаемой системы стимулирования за счет недополучения налогов?
— каковы внешние эффекты, вызванные достижением поставленных (ожидаемых) целей налогового стимулирования, на каких уровнях экономической системы они могут проявляться и как они могут быть оценены количественно?
— существует ли оптимальный уровень налогового стимулирования, при котором положительные эффекты от внедрения предлагаемых мер налогового стимулирования максимальны, а негативные (связанные с недополучением бюджетных доходов) — минимальные?
— какие инструменты налогового стимулирования могут быть максимально эффективны в существующих социально-экономических и институциональных условиях? Другими словами, внедрение каких налоговых инструментов влечет минимальные административные издержки и имеет минимальные риски ошибочного использования?
Следует отметить, что большинство работ в области прогнозирования результатов внедрения той или иной системы стимулирующих мер направлено на решение первой и второй из перечисленных задач. Проблема оценки внешних эффектов, производимых той или иной системой мер налогового стимулирования, является методологически сложной. Поэтому применяемые в мировой практике методы оценок эффективности включают прежде всего учет прямого прироста основного показателя и его отношение с недополученной суммой налогов [14].
Оценка оптимального уровня налогообложения и налоговых льгот (в смысле Парето-оптималь-ности) в современной экономической литературе производится в основном на основе построения либо кривой Лафферта, либо множества частных кривых Лафферта [6].
Расчет оптимального уровня экологических налогов (как мер, действие которых направлено на достижение ряда целей, аналогичных целям развития альтернативной энергетики) на основе глубокого макроэкономического анализа некоторых отраслей российской экономики выполнен в работе [13].
Научное обоснование необходимости корректировки ставок экологических налогов с учетом так называемых провалов государства (коррупционной составляющей, невозможности организации системы эффективного мониторинга результатов тех или иных налоговых мер и т.п.) впервые сделано в работе [4].
Однако все рассмотренные методические подходы к разработке систем налогового стимулирования инновационного развития экономики не ставят своей целью учет максимально возможного количества внешних эффектов, вызываемых действием стимулирующих мер.
Попытка учета внешних эффектов, вызываемых действием налоговых стимулов развития альтернативной энергетики, впервые была предпринята в работе [5]. С использованием метода декомпозиции сложных систем в данном исследовании были выделены следующие основные возможные эффекты развития альтернативной энергетики:
— активизация инновационной деятельности в сфере энергетики;
— увеличение затрат на инженерно-изыскательские работы (ИиР) энергетических компаний;
— снижение выбросов парниковых газов;
— увеличение энергоэффективности в жилищном, некоммерческом, коммерческом, государственном и промышленном секторах;
— увеличение доли энергии из альтернативных источников в энергобалансе;
— снижение зависимости от ископаемых видов топлива;
— снижение энергодефицита;
— модернизация энергоснабжения страны;
— увеличение количества рабочих мест;
— рост доли высокооплачиваемых специалистов;
— умножение количества инновационных компаний, разрабатывающих и внедряющих энергоэффективные технологии.
При этом часть выделенных эффектов была отнесена к прямым (ожидаемым), а часть — к внешним, учет которых возможен только лишь на макроуровне экономической системы.
Не умаляя достоинств данного подхода, следует заметить, что формулировка (следовательно, и набор показателей для измерения) некоторых эффектов нуждается в корректировке, а сам перечень эффектов — в расширении и дополнении.
В частности, снижение энергодефицита не может рассматриваться как эффект от развития альтернативной энергетики, так как может быть достигнуто путем строительства традиционных энергетических объектов и расширением существующих распределительных сетей.
Действительно, при реализации проекта по строительству и введению в эксплуатацию объектов альтернативной энергетики участники осуществляют определенные затраты (в том числе и государство в виде налоговых льгот) и получают определенные результаты. Но если бы такой проект был отклонен, участники все равно продолжали бы свою хозяйственную деятельность и так же несли определенные альтернативные затраты (строительство новых генерирующих объектов и расширение сетей, проведение мероприятий по снижению потерь в сетях и др.), получали бы экономические результаты. Поэтому оценка данного эффекта может быть проведена только путем сопоставления ситуаций с проектом по внедрению альтернативной энергетики и без такового.
Это означает, что под эффектом развития альтернативной энергетики, достигаемого путем введения определенных мер налогового стимулирования, надо понимать не те затраты, которые будут осуществлены по проекту, и не те экономические результаты, которые будут получены, а только приростную часть этих затрат и результатов, обусловленную реализацией проекта по альтернативной энергетике.
Экологические эффекты налогового стимулирования альтернативной энергетики, которые относятся к внешним эффектам, традиционно учитываются западными экономистами при прогнозировании результативности различных мер. Однако при этом парниковые газы — далеко не единственный показатель, который широко используется при оценке положительного влияния развития альтернатив-
ной энергетики на экологию. Выбросы диоксида серы, оксида азота и других вредных для здоровья человека веществ, осуществляемые при сжигании углеводородного топлива, существенно влияют на атмосферу нашей страны, а суммарный «вклад» в загрязнение окружающей среды таких видов экономической деятельности, как добыча полезных ископаемых и производство и распределение электроэнергии, газа и воды, — самый большой (55% от общего объема выбросов в атмосферу в 2012 г.).
Модернизация системы энергоснабжения страны, действительно, является сейчас одной из наиболее актуальных практических задач, решение которых необходимо для обеспечения возможностей экономического роста огромных территорий нашей страны. Как подчеркивается в работах [8, 10], отсутствие качественного энергоснабжения и, как следствие, невозможность расширения производства, развития малого и среднего бизнеса являются причинами обезлюдения российских территорий. Изношенность основных фондов объектов электроэнергетики составляет по стране 65-70%, в ряде регионов не хватает резервных линий. Износ основных фонов объектов распределительной инфраструктуры еще выше — 85-90% (табл. 1). В связи с этим потери электроэнергии в сетях в некоторых регионах составляют свыше 20% от общего объема переданной энергии.
Однако решить проблему путем строительства крупных объектов альтернативной энергетики невозможно. Такие объекты, как ветропарки или мощные солнечные электростанции, наоборот, увеличивают нагрузку на электрические сети, что иногда может привести к увеличению количества аварий и нарушений подачи электричества [9].
Снижение нагрузки на сеть и, как следствие, уменьшение потерь могут быть достигнуты толь-
Таблица 1 Физический износ электрических сетей ОАО «МРСК Юга» в 2012 г.
Оборудование Степень износа, %
Силовые трансформаторы 76,56
Коммутационные аппараты 51,35
ВЛ 35-220 кВт 61,33
ВЛ 0,38-10 кВт 78,62
КЛ 35-110 кВт 30,00
КЛ 0,38-110 кВт 67,71
Общий износ оборудования 85,64
Износ ЛЭП 70,96
Источник: годовой отчет компании. URL: http://mrsk-yuga.ru.
ко при строительстве и введении в эксплуатацию объектов распределенной энергетики (малых ГЭС, геотермальных станций, единичных ветровых турбин и т.д.), в том числе при увеличении количества генерирующих мощностей, находящихся в пользовании домохозяйств и малого бизнеса. Поэтому авторы предлагают заменить определение эффекта «модернизация энергоснабжения страны» на более конкретное и лучше отражающее суть возможностей некоторых видов альтернативной энергетики определение — «улучшение технологической структуры энергетической отрасли», оставив при этом количественные показатели для измерения данного эффекта прежними — потери в электросетях (млн кВт-ч) и в теплосетях (Гкал); снижение доли полностью изношенных основных фондов энергетических компаний.
Следующий эффект налогового стимулирования развития альтернативной энергетики, выделенный в работе [5], — увеличение энергоэффективности в жилищном, некоммерческом, коммерческом, государственном и промышленном секторах — также, по мнению авторов, сформулирован недостаточно корректно, так как напрямую не связан с развитием альтернативной энергетики. Более того, как отмечается в той же работе, само по себе повышение энергоэффективности на уровне предприятий может привести к обратному эффекту на макроуровне — увеличению объемов потребляемых ресурсов (топлива, чистой воды, электроэнергии и т.д.).
Данный парадокс впервые был описан в работе английского ученого У.С. Джевонса «Угольный вопрос» еще в 1865 г. и в дальнейшем получил в литературе название эффекта бумеранга или эффекта рикошета. Феномен связан с тем, что при повышении энергоэффективности технологий и оборудования затраты на производство определенных видов продукции и услуг снижаются, что в условиях совершенной конкуренции обязательно должно отразиться на цене таких продуктов и услуг. Снижение цены на продукцию и услуги приводит к увеличению их потребления, так как новые категории потребителей начинают покупать товары и услуги, которые ранее были им недоступны по цене. Поэтому появление новых энергоэффективных технологий ведет к снижению удельного потребления энергии на производство определенных видов продукции и услуг, тогда как развитие альтернативной энергетики направлено на расширение существующих спектров источников энергии и,
следовательно, на преодоление ресурсных ограничений экономического роста.
По мнению авторов, более правильным будет следующее определение экономического эффекта для предприятий, возникающего при развитии альтернативной энергетики, — снижение затрат на энергию. Данный эффект отражает как использование альтернативных источников энергии в тех случаях, когда это становится более выгодным коммерчески в силу проблем с подключением к сети или с высокой стоимостью традиционной энергии, так и применение технологий, которые могут быть отнесены одновременно и к альтернативным, и к энергосберегающим (например, использование тепловых насосов для обогрева и охлаждения помещений).
Заметим, что указанный эффект может проявляться как на микроуровне (распределенные энергетические объекты для отдельных предприятий), так и на уровне регионального кластера предприятий (мезоуровне), когда территориально близкие предприятия строят и совместно эксплуатируют общий энергетический объект.
Следующий эффект, выделенный в работе [5], который нуждается в более четком определении, — это, по мнению авторов, увеличение количества инновационных компаний, разрабатывающих и внедряющих энергоэффективные технологии. Дело в том, что инновационное развитие является не конечной целью, а лишь средством достижения высокой производительности труда, конкурентоспособности национальной экономики и выравнивания ее структурных диспропорций, которые в настоящий момент выражаются в преобладании производств с низкой добавленной стоимостью.
Развитие альтернативной энергетики в современной научной литературе рассматривается как возможность перехода к производственной структуре шестого технологического уклада. Многие технологии альтернативной энергетики не являются еще полностью технически зрелыми, а потому их промышленное использование сопряжено с проведением прикладных научных исследований, развитием человеческого потенциала, усложнением технологической структуры производства.
Однако важным условием эффективного налогового стимулирования развития альтернативной энергетики является создание цепочки стимулов [1], по которой положительный импульс развития передается в национальной экономической системе
Цепочка стимулов
от одного сектора экономики к другому, от одной отрасли — к другой (см. рисунок).
Очевидно, что стимулирование импорта новых технологий и высокотехнологичной продукции является оптимальным решением только в случае полного отсутствия национальной научно-производственной базы [12]. Во всех других случаях система мер налогового стимулирования должна быть выстроена таким образом, чтобы поощрять развитие отечественного производства и отечественной научной базы.
На основании маркетинговых исследований, проведенных российским отделением международной общественной организации GreenPeace, и собственных кабинетных исследований рынка оборудования для альтернативной энергетики авторами были получены данные по количеству компаний, занимающихся производством тех или иных видов продукции для генерации энергии из возобновляемых источников, а также по их территориальному размещению.
В России производится достаточно широкий спектр оборудования для альтернативной энергетики, среди которого преобладают малые ветроге-нераторы, однако нет ни одной компании — производителя мощных ветровых турбин.
Территориально большинство компаний локализовано в пределах Москвы и столичной области, а также Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Следует отметить, что все представленные
компании относятся к малому и среднему бизнесу. В перечне производителей оборудования для альтернативной энергетики есть только несколько крупных машиностроительных и приборостроительных заводов (например, ОАО «Тушинский машиностроительный завод», ОАО «ЭЛСИБ», ОАО «Московский машиностроительный завод «Вперед» и др.), причем оборудование для альтернативной энергетики не является для них основным видом продукции [3].
Таким образом, показателями эффективности системы мер налогового стимулирования для развития альтернативной энергетики могут быть:
— увеличение доли энергетического машиностроения в валовом внутреннем продукте региона (при локализации мер налогового стимулирования в пределах определенных регионов) или страны в целом;
— увеличение в экспорте доли высокотехнологичной продукции (в первую очередь продукции энергетического машиностроения и отдельных видов продукции сопутствующих производств).
В результате приходим к следующему множеству ожидаемых социально-экономических эффектов налогового стимулирования развития альтернативной энергетики (табл. 2).
Таким образом, использование метода декомпозиции целей развития альтернативной энергетики позволило выделить ряд эффектов различного уровня, которые могут быть оценены количественно. Как видно из анализа данных табл. 2, не все количественные оценки могут быть переведены в стоимостное выражение, а потому получить стоимостное выражение эффективности того или иного механизма налогового стимулирования (разница между выгодой и затратами) не представляется возможным. Поэтому необходимо использовать сравнительные методы, которые позволяют оценить эффективность налогового стимулирования по каждому из выделенных эффектов в тех количественных показателях, в которых может быть измерен результат, и выбрать те меры стимулирования, которые позволяют при одинаковых затратах достичь наилучшего результата [11]. С математической точки зрения данная проблема сводится к решению задачи многокритериальной оптимизации.
Таблица 2
Ожидаемые социально-экономические эффекты развития альтернативной энергетики
и показатели их количественной оценки
Социально-экономический или экологический эффект Уровень эффекта Показатель для измерения
Снижение выбросов парниковых газов Макроуровень 1 т СО2 -эквивалента в год
Снижение выбросов в атмосферу других вредных веществ Мезоуровень (региональный) Концентрация вредных примесей в атмосфере, г/м3
Снижение зависимости от ископаемых видов топлива Макро- или мезоуровень в зависимости от объекта оценки Доля возобновляемых источников в энергобалансе страны (региона)
Активизация инновационной деятельности в сфере энергетики Мезоуровень (отраслевой или региональный в случае регионального кластера) Удельный вес инновационной продукции в общем объеме выпуска отрасли (региона)
Микроуровень Объем внутренних затрат на ИиР
Мезоуровень Количество организаций, осуществляющих ИиР, выпускающих инновационную продукцию, использующих передовые технологии
Увеличение количества рабочих мест Мезо- (для случая регионального кластера или отрасли в целом) или микроуровень Количество занятых в сфере альтернативной энергетики и энергетического машиностроения
Увеличение доли высокооплачиваемых специалистов Мезоуровень (регион или отрасль) Средняя заработная плата занятых в сфере альтернативной энергетики (в региональном кластере) и энергетического машиностроения
Снижение затрат предприятий на энергию Микро- или мезоуровень Отношение затраченных энергоресурсов к общему объему выпуска продукции, млн руб.
Улучшение технологической структуры энергетической отрасли Мезоуровень (отрасль, регион) Млрд кВт-ч потерь в электросетях и Гкал в теплосетях; снижение доли полностью изношенных основных фондов энергетических компаний
Увеличение доли энергетического машиностроения в ВВП и ВРП Макро- и мезоуровень (регионы) Процент от общего ВВП или ВРП
Увеличение доли высокотехнологичной продукции в экспорте Макроуровень Процент от общего объема экспорта
Список литературы
1. ВоронинаЛ.А., Ратнер С.В. Инновационный путь развития экономики России // Финансы и кредит. 2006. № 12.
2. ВоронинаЛ.А., Ратнер С.В. Научно-инновационные сети в России: опыт проблемы, перспективы. М.: ИНФРА-М, 2010. 254 с.
3. Иосифов В.В., Ратнер С.В. Проблемы и перспективы развития машиностроения России в посткризисный период. Краснодар: Юг. 2011. 150 с.
4. КлочковВ.В., Критская С.С., МолчановаЕ.В. Локализация высокотехнологичных производств и национальные интересы России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2013. № 35. С.21-29.
5. Клочков В.В., Ратнер С.В. Управление развитием «зеленых» технологий: экономические аспекты. М.: ИПУ РАН. 2013. 291 с.
6. Маслова Д.В. К вопросу о взаимосвязях экономических интересов налогоплательщиков и
государства // Вестник Российского государственного торгово-экономического университета. 2007. № 1. С. 13-20.
7. Налоговое стимулирование инновационных процессов / отв. ред Н.И. Иванова. М.: ИМЭМО РАН. 2009. 160 с.
8. Ратнер С.В. Вопросы реализации государственной экономической политики в области энергоэффективности // Экономический анализ: теория и практика. 2013. № 29. С. 21-28.
9. Ратнер С.В. Стандартизация и сертификация как инструменты стимулирования развития ветроэнергетики в Китае // Национальные интересы. 2013. № 9. С. 57-64.
10. Ратнер С.В. Финансирование проектов в области альтернативной энергетики и энергоэффективности: международный опыт и российские реалии // Финансы и кредит. 2013. № 24. С. 12-18.
11. Ратнер С.В., Дира Д.В. Методические подходы к разработке механизмов налогового стиму-
лирования развития альтернативной энергетики // Финансы и кредит. 2012. № 20. С. 27-36.
12. Ратнер С.В., Иосифов В.В. Исследование динамики инвестиционных процессов в машиностроении на основе моделей с распределенными лагами // Экономический анализ: теория и практика. 2012. № 29. С. 43-49.
13. Рюмина Е.В. Почему предприятия не хотят и не могут охранять окружающую среду: количественный анализ // Экономическая наука современной России.2009.№ 3. С. 69-74.
14. Bloom N., Griffith R. and Van Reenen J. Do R&D Tax Credits Work? Evidence from a Panel of countries 1979-1997. Journal of Public Economics, 2002, no. 85, pp. 1-31.
Finance and credit Tax policy
ISSN 2311-8768 (Online) ISSN 2073-4484 (Print)
TAX INCENTIVES EFFECTIVENESS FOR HIGH-TECH INDUSTRIES
Lyudmila A. VORONINA, Anna A. KISELEVA, Dmitrii V. DIRA
Abstract
The development of tax incentives mechanisms for high-tech industries is methodologically difficult as in this case the methods of direct assessment of the socio-economic effects on the basis of a cost/benefit comparison are irrelevant. The authors attempt to estimate the potential direct and external effects (externalities) of tax incentives for alternative energy in Russia and propose a system of statistical indicators, which enables to measure the tax incentives effectiveness.
Keywords: tax, incentives, effectiveness, taxation, high-tech, industry, alternative energy
References
1. Voronina L.A., Ratner S.V. Innovatsionnyi put' razvitiya ekonomiki Rossii [Innovation-based development of the Russian economy]. Finansy i kredit — Finance and credit, 2006, no. 12.
2. Voronina L.A., Ratner S.V. Nauchno-inno-vatsionnye seti v Rossii: opyt, problemy, perspektivy [Scientific and innovation networks in Russia: experience, problems, perspectives]. Moscow, INFRA-M Publ., 2010, 254 p.
3. Iosifov V.V., Ratner S.V. Problemy i perspektivy razvitiya mashinostroeniya Rossii v postkrizisnyi period [Problems and perspectives of Russian machine engineering development during the post-crisis period]. Krasnodar, Yug Publ., 2011, 150 p.
4. Klochkov V.V., Kritskaya S.S., Molchanova E.V. Lokalizatsiya vysokotekhnologichnykh proizvodstv i natsional'nye interesy Rossii [Localization of hightech production and the national interests of Russia].
Natsional 'nye interesy: prioritety i bezopasnost'—National interests: priorities and security, 2013, no. 35, pp. 21-29.
5. Klochkov V.V., Ratner S.V. Upravlenie razvitiem "zelenykh " tekhnologii: ekonomicheskie aspekty [Management of green technologies development: economic aspects]. Moscow, Institute of Control Sciences of Russian Academy of Sciences Publ., 2013, 291 p.
6. Maslova D.V. K voprosu o vzaimosvyazyakh ekonomicheskikh interesov nalogoplatel'shchikov i gosudarstva [On interrelation of the economic interests of tax payers and the government]. Vestnik Rossiiskogo gosudarstvennogo torgovo-ekonomicheskogo univer-siteta — Bulletin of Russian State University of Trade and Economics, 2007, no. 1, pp. 13-20.
7. Nalogovoe stimulirovanie innovatsionnykh protsessov [Fiscal expansion of innovation processes]. Moscow, Institute of World Economy and International Relations of Russian Academy of Sciences Publ., 2009, 160 p.
8. Ratner S.V. Voprosy realizatsii gosudarstvennoi ekonomicheskoi politiki v oblasti energoeffektivnosti [Issues related to the State economic policy implementation in the sphere of energy efficiency]. Ekonomicheskii analiz: teoriya ipraktika — Economic analysis: theory and practice, 2013, no. 29, pp. 21-28.
9. Ratner S.V. Standartizatsiya i sertifikatsiya kak instrumenty stimulirovaniya razvitiya vetroenergetiki v Kitae [Standardization and certification as instruments of stimulating wind power engineering in China].
Natsional 'nye interesy: prioritety i bezopasnost'—National interests: priorities and security, 2013, no. 9, pp.57-64.
10. Ratner S.V. Finansirovanie proektov v oblasti al'ternativnoi energetiki i energoeffektivnosti: mezhd-unarodnyi opyt i rossiiskie realii [Project financing in the sphere of alternative energy and energy efficiency: international experience and Russian environment]. Finansy i kredit — Finance and credit, 2013, no. 24, pp.12-18.
11. Ratner S.V., Dira D.V. Metodicheskie podkhody k razrabotke mekhanizmov nalogovogo stimulirovaniya razvitiya al'ternativnoi energetiki [Methodological approaches to developing tax incentive mechanisms for alternative energy up-growth]. Finansy i kredit — Finance and credit, 2012, no. 20, pp.27-36.
12. Ratner S.V., Iosifov V.V. Issledovanie di-namiki investitsionnykh protsessov v mashinostroenii na osnove modelei s raspredelennymi lagami [A study of investment processes dynamics in engineering manufacture on the basis of distributed lag models]. Ekonomicheskii analiz: teoriya i praktika — Economic analysis: theory and practice, 2012, no. 29, pp. 43-49.
13. Ryumina E.V. Pochemu predpriyatiya ne khotyat i ne mogut okhranyat' okruzhayushchuyu sredu: kolichestvennyi analiz [Why are the companies reluctant and unable to protect environment: a quantitative analysis]. Ekonomicheskaya nauka sovremennoi Rossii — Economic science of modern Russia, 2009, no. 3, pp. 69-74.
14. Bloom N., Griffith R. and Van Reenen J. Do R&D Tax Credits Work? Evidence from a Panel of countries 1979-1997. Journal of Public Economics, 2002, no. 85, pp. 1-31.
Lyudmila A. VORONINA
Kuban State University, Krasnodar, Russian Federation [email protected] Anna A. KISELEVA Kuban State University, Krasnodar, Russian Federation [email protected] Dmitrii V. DIRA Kuban State University, Krasnodar, Russian Federation [email protected]
Acknowledgments
The article is supported by the Russian Foundation for Humanities grant No. 14-12-23009.
