CC BY
4
УДК 39.7(=511.131)
DOI: 10.62669/30342139.2024.4.44
Н. И. Шутова
К ВОПРОСУ О ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯХ ЖИВОТНЫХ И ПТИЦ
НА УДМУРТСКИХ МОЛЕНИЯХ
Статья посвящена характеристике жертвоприношений животных и птиц, совершавшихся удмуртами в конце XIX - начале XX в. В основу статьи легли материалы, собранные автором в 1993-2009 гг. Привлечены фольклорно-этнографические данные об удмуртских верованиях и обрядах конца XIX - начала XX в. и конца XX - начала XXI в. Использованы сравнительный, типологический методы, метод этнографических параллелей. Выявлено, что в конце XIX - начале XX в., да и позднее при проведении молений умершим предкам, божествам и духам люди жертвовали дары: мясные, растительные, вещественные, денежные и символические; мясные жертвы удмурты приносили преимущественно при проведении летних земледельческих обрядов, во время похорон и поминок. При этом кровь животных и птиц считалась предпочтительной жертвой, ибо символизировала душу, сущность живого существа. При заклании животных и птиц для надежного попадания крови к божествам и духам ее пускали на землю, плескали в огонь, на дерево или столб, сливали в воду. Отмечено, что по удмуртским поверьям такие ритуально-обрядовые действия наделяли людей здоровьем, защищали от несчастий и сглаза, обеспечивали плодородие земли, скота и домашней птицы.
Ключевые слова: удмурты, моления, жертвенные дары, животные и птицы.
В конце XIX - начале XX в. удмурты официально считались православным народом, но на семейном уровне, во внутридеревенской среде они продолжали сохранять элементы традиционных верований, совершать дохристианские семейные и календарные моления. Лишь закамские удмурты и отдельные локальные группы собственно южных удмуртов демонстрировали почти полную приверженность старинным обрядам и воззрениям, большинство из которых продолжают бытовать с некоторыми вариациями и в наши дни.
Традиционные моления общественного и семейного характера удмурты выполняли в частной священной постройке Малой (Пичи) куале, общедеревенской или родовой /патронимической Великой (Быдзым) куале, в священной роще Луд, на крупных территориальных святилищах и в других культовых местах. Во время проведения обрядовых
церемоний обращались с просьбами к главным божествам (божеству неба Инмар, божеству земли Му-Кылдысин), к семейно-родовым покровителям, к хозяину священной рощи Луду, лесному Нюлэ-смурту, территориальному божеству собственно-южных удмуртов Булде, злому духу родника или реки Кутысю, другим духам и умершим предкам о благополучии и здоровье членов семьи, рода, с просьбами обеспечить хороший урожай, сохранить и умножить скот. Существовали также просьбы обеспечить покровительство в охоте, пчеловодстве и других промыслах. Совершались моления частного характера.
В статье предпринимается попытка описать характер и семантику мясной (кровавой) жертвы во время молений на частных и общественных святилищах при проведении календарных и семейных обрядов, а также проследить способы
их приношения умершим предкам, традиционным божествам и духам.
В основу статьи легли полевые этнографические материалы, собранные автором в 1993-1995 гг., 1998-1999 гг., авторские наблюдения проводимых в наши дни обрядов; результаты опроса жрецов и участников религиозных церемоний. Для сравнения привлечены данные фольклорно-этнографических исследований конца XIX -начала XX в. (Н. Г. Первухин, Г. Е. Верещагин, А. И. Емельянов, С. Крекнин, И. Н. Смирнов, У. Хольмберг) и конца XX - начала XXI в. об удмуртских верованиях и обрядах (М. Г. Атаманов, Е. К. Егоров, В. Е. Владыкин, Р. Р. Садиков).
Методологической основой исследования служит комплексный подход, теоретическую часть которого составляют принципы историзма, объективности и системности, а также диалектические принципы всеобщей связи явлений и процессов в динамике их развития. Использованы общеисторические методы исследований - сравнительный, типологический, метод этнографических параллелей.
В конце XIX - начале XX в., да и позднее при проведении молений умершим предкам, божествам и духам, помимо словесных обращений, совершения разного рода ритуальных действ, следовало обязательно приносить жертвенные дары. Как и у других народов Поволжья и Приуралья, такие приношения подразделяются на пять основных групп:
1) мясная (кровавая) жертва: домашние животные и птицы - жеребенок, бык, телка, овца, лошадь, корова, коза, утка, гусь, иногда - курица и петух; дикие животные и птицы - лось, северный олень, косуля, медведь, заяц, бобр и другие пушные зверьки, тетерев, глухарь, рябчик, дятел и другие птицы, щука и другие виды рыб;
2) растительная (бескровная) пища, продукты (каша, крупа, яйцо, лепешка и пр.);
3) вещественные дары (кольца, стрелы, полотенца);
4) денежная жертва (монеты);
5) символическая жертва (обрывок нитки, лоскуток, обломок железа, посуды).
Чаще всего на одном капище во время проведения обряда приносили комплексные дары, включавшие все перечисленные виды жертвы.
В Малой и Великой куале жертвовали, как правило, уток и других птиц, а в прежние времена -крупных домашних животных. Аналогичные дары
приносились и на территориальных святилищах, выросших на основе почитания семейно-родовых покровителей (к примеру, капище Инма слободских удмуртов). В жертву хозяину священной рощи Луду и некоторым территориальным божествам, связанным с почитанием хозяев Дикой Природы, приносили коней, баранов, гусаков, селезней. Все они должны быть самцами. По сведениям А. И. Емельянова, удмурты бывшего Сарапуль-ского уезда приносили в жертву Луду/Керемету козу [Емельянов 1921: 93]. В наши дни сведения о старинной традиции жертвовать в священной роще Керемет козлов сохранились лишь у закам-ских удмуртов (д. Асавтамак Бураевского р-на Республики Башкортостан, далее - РБ). Фольклорные тексты (сказки) содержат также упоминание о принесении в жертву в роще Луд диких уток - луд нож [Садиков 2008: 55].
При совершении жертвоприношения особое значение придавалось такому важному элементу приносимых даров, как кровь домашних животных и птиц. По старинным представлениям кровь составляла душу людей и всех живых существ. Так, завьяловские удмурты считали, что человек умирал, если злой дух, дух умершего колдуна Убир (Кулэм-Убир) выпивал кровь или вынимал сердце живых людей. При этом на теле умершего, особенно ребенка, оставались синяки. В таких случаях говорили: «Убир сием ('Убир съел')». С понятием об этом существе связывали представление о вампире [Верещагин 1889: 86-87]. Поэтому закам-ские удмурты обращаются к небесному божеству Инмару со следующими словами: «Иммэр-Кылнин, сётэм пудоме кабул карыса басьты! Лулзэ-вирзэ шуныт кияд-пыдад басьты! (букв. 'Инмар-Кылчин, принесенную скотину с благосклонностью прими! Душу-кровь [выделено Н. Ш. - Ред.] в теплые руки-ноги свои прими!')». При этом обязательно следили, чтобы приносимые в жертву кони, бараны, гусаки, селезни были целостными, их кровь не должна быть пролитой (вир поттымтэ луыны кулэ), т.е. они не должны быть мечеными или кастрированными [Садиков 2008: 55].
На молениях люди старались обеспечить максимальное попадание жертвенных даров к божествам: «Кияз-пыдаз мед вуоз, азяз мед усёз (букв. 'в руки-ноги пусть попадет, перед ним [божеством, духом, умершим предком] пусть упадет [жертва]')». Существовали представления о надежных путях попадания приношений к тому или иному божеству, умершему предку.
В соответствии с такими воззрениями практиковались следующие способы обращения с кровью при заклании животных и птиц. Первое - через землю (кровь сливали на землю, выливали в вырытую в земле лунку); второе - через огонь (часть крови или всю кровь жертвенного животного и птицы выливали в костер); третье - через водную среду (выливали часть крови или всю кровь в реку, озеро, родник); четвертое - через воздушную среду (привязывали голову жертвы к дереву или столбу, при этом кровь стекала по стволу).
Первый способ жертвования крови животных и птиц - через землю, когда кровь просто проливали на землю или сливали в ямку. К примеру, на окружном святилище Лек Ошмес северные удмурты (Игринский р-н Удмуртской Республики, далее - УР) совершали заклание бычка белой масти на поляне перед родником. Кровь пускали на землю. Мясо варили в больших котлах, затем на мясном бульоне готовили кашу. Кости оставляли на поляне. В советское время заклание крупных животных здесь уже не практиковалось, приносились бескровные дары [Шутова 2018: 189-190, 212-213].
Слободские удмурты в д. Бурино (Слободской р-н Кировской обл.) на лесной поляне [капище] Кылдысин-вожшуд или Виро карон в Петров день резали бычка, обряд называли виро карон (букв. 'жертвование крови', т.е. принесение в жертву животного). Кровь животного пускали в землю, макали в кровь деревянной щепкой и чертили на своем лбу крестик. Также и жители д. Нижнее Мочагино совершали заклание бычка около деревенской куалы, а в Петров день - на озимом поле. В обоих случаях кровь выпускали в землю, череп животного подвешивали, насаживали на ограду или кол [Егоров 1971: 49-50]. В д. Верхнее Мочагино на святилище Кылдысин каронни (букв. 'жертвование Кылдысину') жертвовали бычка, отрезанную голову животного подвешивали к дереву. После этого каждый участник подходил и притрагивался пальцем к крови, которая стекала с головы, и прикладывал к своему лбу со словами: «Чтобы как этот бычок здоровыми стали (Ошпи кадь ик таза мед луом)». Жрец (куриськись) и все участники становились в позу полуприседания и молились семейно-родовым покровителям, небесному божеству Инмару и божеству плодородия Кылдысину, чтобы шли теплые дожди, чтобы люди были избавлены от мора, града, других несчастий [Егоров 1971: 48].
При молениях на территориальном святилище Инма слободских удмуртов на поляне разводили большой костер, перед ним резали овец, телят, ягнят и птиц. При этом кровь пускали в огонь, перья, пух и внутренности сжигали в огне. Шкуру животного и мясо уносили домой [Шутова 2018: 62-64]. Закамские удмурты на больших общественных молениях кровь животного, предлагаемого матушке земле Му-Кылчину, сливали в специально вырытую ямку [Садиков 2008: 43].
Во время специальных молений весной об охранении скотины и осенью о подаче счастья на охоте лесному хозяину Нюлэсмурту жертвовали капельку домашней водки кумышки, кости серых барана и гуся, заколотых в честь него, а в Гла-зовском уезде - еще кровь и кости красного быка [Верещагин 1886: 53; Смирнов 1890: 229]. Для него же осенью удмурты бывшего Глазовского уезда на земле оставляли кровь, потроха и перья жертвенного гуся, на дерево подвешивали блины, часть мяса и полотенце. В некоторых местностях при молении Кеч восян [моление с козлом] жертвовали козла [Крекнин 1899: 549].
В с. Большая Пурга (Игринский р-н УР) для лешего Нюлэсмурта жертвовали теленка, овцу, редко жеребенка. Животное привозили на место на телеге или веревочной привязи. Кровь пускали в землю в лесочке. Варили мясо в больших котлах, большими кусками, чтобы кости не мельчить. В д. Сеп осенью на благодарственном молении хозяину леса брали с собой живого гуся и все необходимые принадлежности - котелок, ведро, посуду, топор и нож. В лесу вблизи источника устанавливали стол из веток, разжигали огонь. Старики с особыми словами резали гуся, кровь проливали на землю, ощипывали тушку. При этом ложку крови, немного гусиных перьев и пуха также бросали в огонь. А голову, ноги, крылья, оставшиеся перья и пух аккуратно складывали в виде имитации целого гуся на импровизированный стол из веток. Гусиную тушку складывали в котелок с ячневой крупой и варили без соли. Также и в бывш. д. Байкуши (Юкаменский р-н УР) на месте Зазег вандонни ('место заклания гуся') осенью мужчины молились хозяину леса Чаччакузё с гусем. Туда ходили также в случае болезней или несчастья в семье. Там резали птицу, пускали кровь на землю, а мясо уносили домой, там варили и поедали в кругу семьи. Немного вареного мяса после трапезы уносили обратно на место Зазег вандонни.
Северные удмурты (Красногорский р-н УР) совершали жертвоприношение в конюшне, чтобы хозяин конюшни Гидкузё оберегал домашний скот: «...гидэ сётиськом виро (букв. 'в конюшне даем кровавую жертву')». На новоселье жертвовали в подполье утку для домового Коркакузё или другого существа, хранителя дома. У закамских удмуртов наряду с Коркакузё, который не требовал кровавых жертв, существовал другой тип домового - Гулбентака (букв. 'подпольный баран'), который обитал в подполе. Его считали более злым и опасным существом, чем Коркакузё, он мог насылать на домочадцев различные болезни. Ему в подполе приносили в жертву черного барана. Жертвенное животное закалывали прямо в подполе, кровь выливали в специально выкопанную лунку [Садиков 2008: 89-90]. Такую же жертву приносили в подполье при новоселье. Когда в хозяйстве рождался черный баран, его откармливали и осенью приносили в жертву: закалывали в подполе, кровь выливали в специально вырытую ямку под передним углом. Такого барана не метили и не кастрировали. По мнению Р. Р. Садикова, жертва предназначалась божеству земли Му-Кылнину в качестве выкупа за землю, занятую под дом [Садиков 2008: 189].
При совершении погребально-поминальных обрядов тоже совершали заклание домашних животных и птиц, их кровь непременно пускали в землю. Недаром наименование этих обрядов варьировалось: уллань сётон ('жертвование вниз'), виро сётон ('жертвование крови') и др., которые также относятся к числу частных поминок. Так, уже во время похорон для умершего следовало зарезать курицу. Кровь жертвенной птицы лили на землю, а кости уносили на кладбище и зарывали в засыпку могилы (д. Кипчак Куединского р-на Пермской обл.) [Атаманов, Владыкин 1985: 146]. Как правило, в дни поминовения в кругу родных закалывали какое-нибудь животное, хотя бы курицу, потому что без пролития крови этот обряд проводить не полагалось. На менее значимых поминках (3-й, 7-й день) обходились курицей, а на 40-й день приносили более крупную жертву и созывали больший круг родственников. У северных удмуртов подобные поминки совершались на годины, их называли лы поттон ('вынос костей'), лы келян ('проводы костей') в Дебесском р-не УР или виро /виро карон ('кровавая жертва') в Глазовском р-не УР. В этот день мылись в бане, готовили стряпню, закалывали жертвенное
животное (овцу - для женщины, барана - для мужчины). Мясо жертвенного животного поедали в кругу семьи. Все кости, голову, ноги и кровь животного (иногда сердце) закапывали на дворе или в огороде за хлевом.
Второй способ доставки жертвенной крови божествам - через огонь, когда в костер плескали немного крови. Обычай жертвования крови при заклании животных и птиц через березовые и пихтовые ветки был распространен в прошлом у всех локальных и территориальных удмуртских групп. Когда жертву бросали в огонь, произносили желание, чтобы огонь донес эту жертву до божества. Хорошим признаком являлось то, что при сгорании жертвы дым поднимался вверх. Этот факт служил свидетельством того, что жертва угодна богу [Емельянов 1921: 86]. Как правило, в Малой или Великой куале приносили в жертву животных и птиц, кровь пускали в огонь, перья сжигали. Выше уже упоминалось, что при молениях на святилище Инма слободские удмурты совершали заклание приведенных животных и птиц перед костром, при этом часть крови плескали в огонь, перья, пух и внутренности сжигали в огне. Затем молились перед кострищем, обратившись лицом к восходу солнца, на юг или восток в зависимости от времени суток [Шутова 2018: 62-64]. Закамские удмурты на больших общественных молениях первые струи крови животного, посвященного небесному божеству Инмару и божеству плодородия Кылнину, собирали в деревянную ложку или чашку и после того, как жертвенное животное испустит дух, выплескивали в огонь [Садиков 2008: 43]. Также и в д. Сеп (Игринский р-н УР) осенью на благодарственном жертвоприношении хозяину леса гуся ложку крови, немного гусиных перьев и пуха бросали в огонь.
Третий способ - через воду, когда кровь жертвы сливали в реку, озеро или родник. В конце XIX - начале XX в. чепецкие удмурты жертвовали рыжего бычка водяному Вумурту. Регулярно проводились моления хозяевам реки во время весеннего праздника Йо келян ('проводы льда') и осеннего Чож сиён ('трапеза с уткой') на лугу возле местной реки или на мосту через реку. При этом кровь жертвенной птицы, немного кумышки и пива пускали в воду, кусочки еды отправляли на льдине или бросали в воду [Первухин 1888, II: 76-77]. В 1911 г. финский исследователь У. Холь-мберг (Харва) наблюдал ритуал жертвования жеребенка реке Буй, левому притоку р. Камы,
удмуртами бывшего Бирского уезда на празднике Йо келян ('проводы льда'). При этом в реку сливали кровь животного, которая стекала в воду по выкопанному в земле желобку. После проведения моления кости, шкура и мелкие куски туши животного были брошены в воду. Люди верили, что после такого обряда река не затопит поля, не обрушит берега, спасет от туманов, ураганов и града [Но1тЬе^ 1927: 214-215]. Подобные моления с принесением даров реке Чепце, другой местной реке, проводили также в день выезда на пашню, после окончания сенокоса.
Осенью приносили благодарственные жертвы водяному Вумурту (Вумуртлы курбон) [Первухин 1888: 94-95, 101-102]. В конце осени или в начале зимы ночью (во избежание встречи с чужими) проводился обряд Пирдан-сётон (букв. 'наделение приданым'). Участники обряда собирались в доме жреца, приносили живую гусыню, блины, лепешки, пиво, бутылку кумышки, горбушка хлеба с маслом. Ночью в безмолвии все отправлялись на реку. На берегу делали три поклона в сторону реки, молились, жертвовали реке горбушку хлеба, блин, лепешку, жрец отведывал пива и рюмку кумышки. После производили заклание птицы, кровь пускали в воду, бросали туда три щепотки перьев от шеи гусыни. Отведывали пива, кумышки с блинами и возвращались домой с гусыней. Дома отваривали мясо с крупой и солью. В одну чашку складывали кашу, мясо, а сверху - голову гусыни с жиром. С этой чашей, пивом и кумышкой снова отправлялись на реку. Здесь чествовали реку трехкратными поклонами. Молились, бросали в воду ложку каши и голову птицы, отведывали сами пива, кумышки и каши и возвращались домой. Дома совершали трапезу, благодарили реку и расходились по домам [Верещагин 1910: 73-75]. К озеру Котел около д. Сосновки (Ярский район УР) осенью ходили старики на моление с гусем Зазег сиённи ('поедание гуся'). Совершали заклание жертвенного гуся в честь хозяина леса Нюлэсмурта, кровь выливали в озеро и совершали ритуальную трапезу в кругу семьи. Нередко после заклания птицы сразу же уходили и варили гуся дома [Шутова 2018: 115].
Как и в других локальных традициях, северные удмурты у реки, родника или ручейка приносили в жертву утку духам родников и ручейков, кути-сям (букв. 'хватающим'), и душам умерших предков. Обряд назывался Чож-сиён (букв. 'трапеза с уткой'). Утку закалывали у реки, в воду выливали
кровь птицы, бросали голову, ноги и внутренности, а перья оставляли на берегу. Отваривали утку в котле с ячневой крупой. Молились, бросали три раза по три ложки каши с мясом в воду и совершали общественную трапезу [Первухин 1888: 76-77].
Четвертый способ - через воздушную среду. Слободские удмурты на святилище Кылдысин каронни после заклания жертвенного животного подвешивали его голову к дереву или на кол так, что кровь стекала вниз по дереву. Очевидно, в целях оздоровления человека кровью жертвенного животного или птицы люди мазали лоб. Так, в д. Бурино на капище Кылдысин-вожшуд или Виро карон в Петров день резали бычка, обряд называли виро карон (букв. 'жертвование крови', т.е. принесение в жертву животного). Кровь животного пускали в землю, макали в кровь деревянной щепкой и чертили на своем лбу крестик. В д. Верхнее Мочагино на капище Кылдысин каронни отрезанную голову жертвенного бычка подвешивали к дереву. После этого каждый участник подходил и притрагивался пальцем к крови, которая стекала с головы, и прикладывал к своему лбу со словами: «Чтобы как этот бычок здоровыми стали (Ошпи кадь ик таза мед луом)» [Егоров 1971: 48]. Возможно, этот способ в старину был более распространен: кровь могли плескать на столик или полочку на ветках дерева.
Известно, что марийцы во время летних жертвоприношений первыми каплями крови жертвенных животных опрыскивали или окропляли священные деревья, на ветвях которого, как считалось, восседали божества. По сведениям исследователей конца XIX - начала XX в. (Г. Яковлев, Х. Паасонен, М. Т. Маркелов и др.) остальную кровь спускали на землю, либо в специально вырытую яму, либо сжигали в костре, который разводили в вырытой яме. В прежнее время первыми струями крови смачивали лыковые испещренные полоски олачаушто (букв. 'пестрый пояс'), которыми затем перевязывали священное дерево онапу [Календарные праздники 2003: 125, 129, 145, 155, 159; Попов 2005: 221].
В конце XIX - начале XX в. мясные (кровавые) жертвы удмурты приносили на дохристианских святилищах, в лесу или в поле преимущественно при проведении летних земледельческих и, в целом, календарных обрядов, а также во время похорон и поминок. Окказиональные жертвоприношения совершались при новоселье, в случае болезней
и других несчастий в семье. Наиболее предпочтительной жертвой божествам и умершим предкам считалась кровь жертвенных животных и птиц как главная субстанция, в которой была сосредоточена душа, сущность живого существа. Для быстрого и надежного попадания кровавой жертвы к высшим небесным божествам (Инмар, Кылдысин, Куазь), к семейно-родовым и территориальным богам при заклании животных и птиц кровь пускали на землю, часть ее плескали в огонь, старались, чтобы капли крови попали на дерево или столб, для чего голову животного подвешивали к дереву. А для представителей нижнего земного мира (Му-Кылнин, Гидкузё, Гулбентака и др.) и умерших предков пускали кровь на землю или сливали в лунку, а для хозяев водной среды (Вумурт, матери рек, духов родников и озер) -сливали в воду. В ряде случаев кровь животных и птиц могли применять во вредоносной магии против некоторых людей.
По удмуртским поверьям, кровь животных и птиц при совершении ритуально-обрядовых действий обеспечивала плодородие земли, скота и домашним птицам. Люди верили, что, смазывая себя кровью жертвенного бычка, они перенимали его силу, мощь и здоровье, защищались от злого воздействия. В славянской традиции кровь жертвенных животных также использовалась в обрядах для увеличения плодородия земли и скота, наделения людей здоровьем, защиты от несчастий и сглаза, для вызывания дождя. Она выполняла многообразные ритуально-магические функции, прежде всего продуцирующие; составляла основу важнейших социальных институтов и концептов (кровное родство, кровная месть, кровавая жертва) [Белова 1999: 677-679]. Можно отметить, что как и у славянских народов, кровь в удмуртских традиционных представлениях являлась «средоточием и символом жизни, субстанцией жизненной силы, обиталищем души» [Белова 1999: 677].
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Атаманов, Владыкин 1985 - Атаманов М. Г., Владыкин В. Е. Погребальный ритуал южных удмуртов (конец XIX - начало XX в.) // Материалы средневековых памятников Удмуртии. Ижевск, 1985. С. 131-152.
Белова 1999 - Белова О. В. Кровь // Славянские древности М.: Междунар. отн., 1999. Т. 2. С. 677-687.
Верещагин 1910 - Верещагин Г. Е. Старые обычаи и верования вотяков (Глазовский уезд) // Этнографическое обозрение. 1910. Кн. 93. № 4. С. 37-78.
Верещагин 1889 - Верещагин Г. Е. Вотяки Сарапульского уезда // Записки Российского географического общества. 1889. Т. XIV. Вып. 3. 197 с.
Егоров 1971 - Егоров Е. К. Дневник этнографической экспедиции Института в Кировскую и Пермскую области. 1971. НА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н, д. 437. 175 л.
Емельянов 1921 - Емельянов А. И. Курс по этнографии вотяков: Остатки старинных верований и обрядов у вотяков. Казань, 1921. Вып. 3. 156 с.
Календарные праздники 2003 - Календарные праздники и обряды марийцев. Йошкар-Ола: МарНИИ, 2003. 286 с.
Крекнин 1899 - Крекнин С. Вотяки Глазовского уезда и краткий очерк христианской миссии среди них // Вятские епархиальные ведомости. 1899. № 11. С. 542-563.
Первухин 1888 - Первухин Н. Г. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда: в 5-ти эск. Вятка: Губернская типография, 1888. Эск. II. 141 с.
Попов 2005 - Попов Н. С. Религиозные верования // Марийцы. Историко-этнографические очерки. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2005. С. 215-227.
Садиков 2008 - Садиков Р. Р. Традиционные религиозные верования и обрядность закамских удмуртов: (история и современные тенденции развития). Уфа: Центр этнолог. исслед. УНЦ УрО РАН, 2008. 232 с.
Смирнов 1890 - Смирнов И. Н. Вотяки. Историко-этнографические очерки // ИОАИЭ. Казань, 1890. Т. VIII. Вып. 2. 308 с.
Шутова 2018 - Шутова Н. И. Этнотерриториальные группы удмуртов: обряды и верования северных удмуртов / УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН. Ижевск: Изд-во «Шелест», 2018. 290 с.
Holmberg 1927 - Holmberg, U. Finno-Ugric, Siberian Mythology // The Mythology of All Races. Boston: Archaeological Institute of America, 1927.Vol. 4. № 25. 734 p.
REFERENCES
Atamanov M. G., Vladykin V. E. Pogrebal'nyi ritual yuzhnykh udmurtov (konets XIX - nachalo XX v.) [Funeral ritual of the southern Udmurts (late XIX - early XX century)]. In: Materialy srednevekovykh pamyatnikov Udmurtii [Materials of medieval monuments of Udmurtia]. Izhevsk, 1985. Pp. 131-152. (in Russian)
Belova O. V. Krov' [Blood]. In: Slavyanskie drevnosti [SlavicAntiquities]. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniya Publ., 1999. Vol. 2. Pp. 677-687. (in Russian)
Vereshagin G. E. Votyaki Sarapulskogo uezda [Votyaks (Udmurts) of Sarapul district]. In: Zapiski Rossiiskogo geograficheskogo obshchestva [Notes of the Russian Geographical Society]. St. Peterburg, 1889. Vol. XIV. Iss. 3. 197 p. (in Russian)
Vereshchagin G. E. Starye obychai i verovaniya votyakov Udmurts (Glazovskii uezd) [Old customs and beliefs of the Votyaks (Udmurts) (Glazovsky District)]. In: Etnograficheskoe obozrenie [EthnographicReview]. 1910. Book 93. No 4. Pp. 37-78. (in Russian)
Egorov E. K. Dnevnik etnograficheskoi ekspeditsii Instituta v Kirovskuyu i Permskuyu oblasti [Diary of the Institute's ethnographic expedition to the Kirov and Perm regions]. 1971. NA UIIYaL UrO RAN. Op. 2-N. C. 437. 175 sheets. (in Russian)
Emel'yanov A. I. Kurs po etnografii votyakov: Ostatki starinnykh verovanii i obryadov u votyakov [Course on Votyaks (Udmurts) ethnography: Relics of ancient beliefs and rituals among the Votyaks (Udmurts)]. Kazan', 1921. Iss. 3. 156 p. (in Russian)
Kalendarnye prazdniki i obryady mariitsev [Calendar holidays and rituals of the Mari people]. Yoshkar-Ola: MarNII Publ., 2003. 285 p. (in Russian)
Kreknin S. Votyaki Glazovskogo uezda i kratkii ocherk khristianskoi missii sredi nikh [The Votyaks (Udmurts) of the Glazovsky District and the brief essay on the Christian mission among them]. In: Vyatskie eparkhial'nye vedomosti [Vyatka Diocesan Gazette]. 1899. No 11. Pp. 542-563. (in Russian)
Pervukhin N. G. Eskizy predanii i byta inorodtsev Glazovskogo uezda [Essays of legends and everyday life of the Glazovsky District native peoples]. Vyatka: Gubernskaya Tipogr. Publ., 1888. Essay II. 141 p. (in Russian)
Popov N. S. Religioznye verovaniya [Religious Beliefs]. In: Mariitsy. Istoriko-etnograficheskie ocherki [Mari people. Historical and Ethnographic Essays]. Yoshkar-Ola: MarNIIYaLI Publ., 2005. Pp. 215-227. (in Russian)
Sadikov R. R. Traditsionnye religioznye verovaniya i obryadnost' zakamskikh udmurtov (istoriya i sovremennye tendentsii razvitiya) [Traditional religious beliefs and rites of the Trans-Kama Udmurts (history and modern trends of development)]. Ufa: Tsentr etnolog. issled. UNTs UrO RAN Publ., 2008. 232 p. (in Russian)
Smirnov I. N. Votyaki. Istoriko-etnograficheskie ocherki [Votyaks (Udmurts). Historical and ethnographic essays]. In: IOAIE [Proceedings of the Society for Archaeology, History and Ethnography at the Kazan University]. Kazan', 1890. Vol. VIII. Iss. 2. 308 p. (in Russian)
Shutova N. I. Etnoterritorial'nye gruppy udmurtov: obryady i verovaniya severnykh udmurtov [Ethnoterritorial groups of the Udmurts: rituals and beliefs of the northern Udmurts]. Izhevsk: Izd-vo "Shelest" Publ., 2018. 290 p. (in Russian)
Holmberg U. Finno-Ugric, Siberian Mythology. The Mythology of All Races. Boston: Archaeological Institute of America, 1927. Vol. 4. No 25. 734 p. (in English)
N. I. Shutova
ON THE ISSUE OF ANIMAL AND BIRD SACRIFICES AT UDMURT PRAYERS
The article is devoted to the characteristics of animal and bird sacrifices performed by the Udmurts in the late XIX and early XX centuries. The paper is based on materials collected by the author in 1993-2009. There are used folklore and ethnographic data on the Udmurt beliefs and rituals conducted both in the late XIX - early XX centuries and the late XX - early XXI centuries. We applied comparative, typological methods and the method of ethnographic parallels. It is traced that in the late XIX - early XX centuries, and later, when praying to deceased ancestors, gods and spirits, people were made gifts such as meat, plant, material, monetary and symbolic. It was revealed that the Udmurts brought meat sacrifices mainly during summer agricultural rituals, funerals and commemorations. At the
same time, the blood of animals and birds was considered a preferable sacrifice, because it symbolized the soul, the essence of a living being. When slaughtering animals and birds, in order to reliably get blood to deities and spirits, it was allowed on the ground, splashed into a fire, on a tree or pole and drained into water. It is noted that according to Udmurt beliefs, such ritual actions endowed people with health, protected them from misfortunes and the evil eye and ensured the fertility of the land, livestock and poultry.
Keywords: the Udmurts, prayers, sacrificial gifts, blood of animals and birds.
Шутова Надежда Ивановна,
доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Удмуртский института, истории, языка и литературы УдмФИЦ УрО РАН (Ижевск, Россия) [email protected]
Статья поступила в редакцию 11.11.2024
Shutova Nadezhda Ivanovna,
Doctor of Sciences (History), Professor, Leading Researcher, Udmurt Institute of History, Language and Literature UdmFRC UB RAS (Izhevsk, Russia) [email protected]
Received 11.11.2024
