CC BY
52
лья // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи: материалы 5 Международной конференции. Улан-Удэ, 2007. С. 159-161.
3. Бураева С.В. Материалы Архива УФСБ по республике Бурятия как источник по истории старообрядческой книжности Забайкалья // Конфессии народов Сибири в ХУП-ХХ вв.: развитие и взаимодействие: материалы всероссийской конференции. Иркутск, 2005. С. 225-229.
4. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья (вторая половина XIX - начало XX в.). Новосибирск, 1978.
5. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVШ-XX вв. Улан-Удэ, 2009.
6. Фотографии 1-3 // НАРБ (Национальный арх. Республики Бурятия). Фотофонд. Ф. 478. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 3.
7. «Одежда бичурской семейской молодой женщины». Автор неизвестен. 1929 г. // Там же. Ед. хр. 1-173.
8. «Одежда семейской девушки». Автор неизвестен. 1939 г. // Там же. Ед. хр. 1-174.
9. «Типы чикойских женщин, девушек и их наряды». Чикойский район Красный Яр. Автор неизвестен. 1939 г. // Там же. Ед. хр. 9374.
10. «Типичная старообрядческая семья». Автор неизвестен. 1940 г. // Там же. Ед. хр. 9372.
11. «Горница зажиточного крестьянина». Автор неизвестен. 1940 г. // Там же. Ед. хр. 9371.
12. «Первые курсы семейских крестьянок при Буробкоме ВКП(б)». Верхнеудинск. Фото
О. Цан. 29.03.1928. // Там же. Ед. хр. 8934.
13. «Молебная комната старообрядческого священника». Автор неизвестен. 1940 г. // Там же. Ед. хр. 9373.
14. Попова А.М. Семейские (Забайкальские старообрядцы). Верхнеудинск, 1928.
Поступила в редакцию 28.12.2009 г.
Kostrov A.V. Photo files as the source of the history of “semeyskie” old believers in the first third of the XX century.
Photo files are the important source on the history of Baikal Old Belief in the fist third part of the XX century. The fact of photographing itself, photography genres and appearance of so called culture bearers give a big amount of valuable materials for making some researching on the Old Belief history in the given period. Analysis of quantity and quality photo files gives an information about evolution old believers at that period.
Key words: Old Believe; “semeyskie”; photo; source of the history.
УДК 94(470) «1917-1921»: 656.612
К ВОПРОСУ О ВЫБОРЕ МЕСТА ДИСЛОКАЦИИ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ МОРСКИМ ВЕДОМСТВОМ СОВЕТСКОЙ РОССИИ (1917-1921 гг.)
© К.Б. Назаренко
Статья посвящена истории вопроса о дислокации центральных органов управления отечественного ВМФ в начале ХХ в. и, особенно, в 1917-1921 гг. в связи проблемой места и роли флота в системе вооруженных сил. Параллельно освещается вопрос о дислокации центральных органов управления флотами ведущих морских держав.
Ключевые слова: Военно-морской флот; Россия; органы управления; российская революция 1917 г.; ведущие морские державы.
В большинстве стран мира центральные органы управления сухопутной армией дислоцируются в столице страны независимо от того, где именно на территории государства она расположена. В отличие от сухопутных органы управления морскими силами могут размещаться как в столице, так и на периферии - в какой-либо крупной военно-морской базе. Как правило, они были сосредоточены в столицах, а ни одна из столиц ведущих держав того времени не находилась на морском побережье, кроме Санкт-Петербурга и Токио.
Многим ведущим морским державам приходилось делить морские вооруженные силы между несколькими театрами, что вынуждало создавать особые органы управления на каждом театре, которые неизбежно должны были пользоваться значительной автономией. Как правило, единицами морского управления были отдельные эскадры и порты. Флоты в качестве структурных единиц, включающих в себя как корабельные соединения, так и военно-морские базы, встречались лишь во Франции (Средиземно-
морский и Атлантический флоты), США (Атлантическое и Тихоокеанское командования), в России (Балтийский и Черноморский флоты, Каспийская, Амурская и Сибирская флотилии). При этом было вполне логичным располагать центральные органы управления флотом в столице.
В истории русского флота был период, когда его центральные органы были разделены. В 80-90-е гг. XVIII в. существовало особое Черноморское адмиралтейское правление, упраздненное после смерти Екатерины II [1]. С этого времени все центральное управление ведомством было сосредоточено в Петербурге, точнее - в здании Главного Адмиралтейства, где размещались практически все подразделения Морского министерства. Отсюда пошло выражение «под шпицем», когда хотели указать на высшее морское начальство. Балтийский флот традиционно не обладал рядом органов управления (прежде всего. тыла и снабжения), т. к. соответствующие функции выполняли центральные органы.
После проведения мобилизации в августе 1914 г. два действующих флота - Балтийский и Черноморский - перешли в подчинение Ставки Верховного Главнокомандования, причем Черноморский непосредственно, а Балтийский был подчинен УЬй армии. За Морским министерством остались функции снабжения, а Морской Генеральный штаб, сосредоточивший в себе интеллектуальные «сливки» флота, остался фактически не у дел. Для руководства действующими флотами было создано Военно-морское управление (ВМУ) при Ставке и аналогичное управление при штабе УЬй армии [2]. Впоследствии ВМУ при Ставке было реорганизовано в Морской штаб Ставки, но в августе 1917 г. снова переименовано в ВМУ [2, с. 150-153]. С лета 1915 г. Ставка находилась в Могилеве, таким образом, впервые за сто с лишним лет высшее руководство флотом оказалось территориально разнесенным.
После Октябрьской революции 14 (27) ноября приказом по флоту и Морскому министерству была образована Верховная морская коллегия (ВМК) в составе наркома по морским делам П. Е. Дыбенко, управляющего Морским министерством капитана 1 ранга М.В. Иванова, начальника Военно-политического отдела (с декабря 1917 г. - Управления политической частью Морского мини-
стерства) и председателя Военно-морского революционного комитета И.И. Вахрамеева [3]. Вскоре военно-морское управление Ставки ВГК было расформировано вместе со Ставкой (16 марта 1918 г.).
Весной 1918 г. был поставлен вопрос о переезде правительства в Москву. Вместе с другими наркоматами в новую-старую столицу отправились и флотские органы. 23 апреля 1918 г. Морской Генеральный штаб был еще в Петрограде [3, д. 196, л. 234]. В Москву переезд произошел после 11 мая [3, д. 196, л. 277]. При этом в Петрограде остались такие управления, как Главное управление кораблестроения (ГУК), Главное морское хозяйственное управление (ГМХУ), Главное гидрографическое управление (ГГУ), Управление заводами и портами морского ведомства (Упрузамор). Встал вопрос о связи с этими учреждениями и о координации их деятельности. Опыт показал, что одной связи по телеграфу для этого недостаточно.
Вообще вопрос о связи центральных органов с периферией стоял тогда весьма остро. Например, осенью 1918 г. особая комиссия обследовала состояние Балтийского флота и обнаружила очень плохую связь начальника морских сил моря с Морским Генеральным штабом (МГШ) [4]. Комиссия докладывала «конфиденциально» начальнику Организационного отдела МГШ В.В. Яковлеву: «Морской Генеральный штаб не имел и не имеет яркого представления о жизни Балтийского флота». «Комиссия констатирует со стороны командного состава боязнь открыто заявлять о существующих обвинениях, предъявляемых ему на каждом шагу» [4, л. 31-35]. «Пример, хотя бы в большом числе случаев, - наряд командного состава на черные работы, и ни об одном из этих случаев не было доведено до сведения ни МГШ, ни -поэтому - высшей власти». При разборе дела всплыли жалобы, которые подавались ранее на явные нарушения прав комсостава, но при этом указывалось на невозможность сообщить о них «по причинам именно формального характера» [4, л. 31-35]. В связи с этим возникла идея создания информационного бюро в Петрограде для связи с центральными учреждениями.
Вопрос о формах координации решался довольно долго. Только 21 декабря 1918 г. И.И. Вахрамеев был назначен уполномочен-
ным РВСР по снабжению флота в Петрограде приказом РВСР [4, д. 452, л. 42]. 1 января 1919 г. его полномочия были расширены, и он стал управляющим техническо-хозяйст-венной частью морского ведомства [4, д. 452, л. 43]. В тот же день было объявлено Положение об управляющем техническо-хозяйст-венной частью морского ведомства и уполномоченном РВСР по снабжению флота в Петрограде [4, д. 452, л. 43-45]. В его ведение перешли ГУК, ГМХУ, ГГУ, управление заводами и портами морского ведомства, военный отдел при Коллегии наркомата по морским делам (НКМД) в Петрограде. Главной задачей уполномоченного определялась достройка и ремонт кораблей в Петрограде.
Количество органов для координации деятельности разбросанных учреждений морского ведомства все возрастало. 24 июля 1919 г. был поставлен вопрос о создании Центральной регистратуры НКМД в Петрограде [4, д. 894, л. 11].
В начале 1919 г. встал вопрос о разделении МГШ и Штаба командующего всеми морскими, озерными и речными силами Республики (коморси) [5]. В мае 1919 г. встал вопрос об упорядочении взаимодействия сухопутной армии и флота. В МГШ появляется проект организации Военно-морского управления при Полевом штабе РВСР, военноморских отделов при штабах фронтов и военно-морских отделений при штабах армий [4, д. 452, л. 78]. Согласно проекту «Положения о Военно-морском управлении, Военноморских отделах и отделениях при Полевом штабе Революционного военного совета Республики (ПШ РВСР) и штабах фронтов и армий», в компетенцию ВМУ входили оперативные вопросы, вопросы снабжения действующих флотов и флотилий, а также морская разведка и контрразведка. Начальник ВМУ находился в оперативном подчинении начальника ПШ РВСР, начальник Военноморского отдела фронта - в оперативном подчинении начальника штаба фронта, а начальник Военно-морского отделения армии в оперативном подчинении начальника оперативного отдела штаба армии [4, д. 452, л. 7980]. Так как с 10 ноября 1918 по 28 июля 1919 г. ПШ РВСР находился в Серпухове [6], то вновь возникло территориальное разделение центральных органов морского ведомства, вновь повторилась ситуация Первой ми-
ровой войны, когда ВМУ находилось вместе со Ставкой в Барановичах, а потом в Могилеве. После переезда летом 1919 г. Полевого штаба в Москву, все руководство военноморскими силами вновь сосредоточилось в одном городе.
10 февраля 1921 г. Полевой штаб РВСР объединен со Всероссийским главным штабом в Штаб РККА [6] и началось обсуждение вопроса о слиянии сухопутного и морского ведомств в единый наркомат, но вместе с тем в конце марта - начале апреля 1921 г. встал вопрос о «переброске» НКМД в Петроград, в рамках мероприятий по «разгрузке» Москвы, что явно противоречило наметившейся тенденции к объединению руководства всеми видами вооруженных сил. Характерно, что высшее морское руководство, хотя и относилось скептически к идее слияния наркоматов по военным и по морским делам, выступило против отъезда из столицы. 6 апреля 1921 г. комиссар Морских сил Республики И.Д. Сладков указал в письме в НКВД, что по политическим соображениям необходимо оставить комиссариат в Москве [7]. Аналогичное обращение было направлено от имени командующего Морскими силами Республики А.В. Немитца и И.Д. Сладкова председателю комиссии по разгрузке Москвы М.Ф. Владимирскому. Здесь было добавлено, что оставление комиссариата в Москве особенно необходимо «в целях выполнения данных мне директив председателем РВС Республики т. Троцким» «в момент коренных изменений и ломки существующей структуры управления флотом» [7, л. 171]. К лету 1921 г., после слияния Морского Генерального штаба и Штаба командующего всеми морскими, озерными и речными силами Республики, образовался единый Штаб морских сил Республики, располагавшийся в Москве [6, с. 358]. Вопрос о переводе центральных органов военноморского управления в Петроград больше в 1920-е гг. не поднимался, наоборот остававшиеся еще в Петрограде центральные учреждения морского ведомства переводились в Москву. Этот период завершился с передислокацией Главного гидрографического управления в Москву в начале 1930-х гг. Таким образом, решение об оставлении в столице центральных органов морского управления было принято в тот момент, когда само
существование флота ставилось под вопрос. Об этом свидетельствует записка В.И. Ленина Л. Д. Троцкому от 21 марта 1921 г.: «Не “прикрыть” ли нам на год флота совсем? К чему он? А уголь отдать ж[елезным] дор[огам] или текстильным фабрикам, чтобы дать мужикам ткань? По-моему, надо бы здесь пойти на решительные меры. Пусть флот пострадает. А сов[етская] власть выиграет» [8].
Представляется целесообразным сравнить положение с размещением центральных органов морского ведомства в нашей стране и в крупнейших морских державах того времени. Прежде всего, надо отметить, что флоты всех стран, с которыми приходится сравнивать русский флот, существовали уже довольно продолжительное время в условиях республиканского или конституционно-монархического политического строя, что, естественно, накладывало на них определенный отпечаток. Везде, кроме России и Австро-Венгрии, пост морского (и военного) министра могли занимать гражданские лица, правда, в Германии и Японии традиционно морскими министрами все же были адмиралы. Необходимость постоянно контактировать с парламентами исключала возможность располагать центральные органы управления флотом в этих странах где-либо кроме столицы.
В Великобритании формально главой флота был монарх, но на практике всем морским ведомством руководило Адмиралтейство, во главе с морским министром (первым лордом Адмиралтейства) из числа гражданских политических деятелей [9]1. Министр нес полную ответственность за состояние флота, хотя, конечно, не был моряком-про-фессионалом; падение кабинета влекло за собой и отставку первого лорда Адмиралтейства. Помогать министру должны были морские лорды, которые до 1904 г. уходили со своих постов после смены кабинета или общих выборов. Первый морской лорд до октября 1904 г. был только главным советчиком министра, а с этого времени на него была возложена «полная и единоличная ответственность за боеготовность флота и за воен-
1 Сведения об иностранных флотах даются по отчетам русских морских агентов за границей, хранящимся в Российском государственном архиве военноморского флота (РГА ВМФ).
но-морское строительство» [10]. Младшие морские лорды отвечали за ту или иную отрасль морского управления и, по традиции, сменялись каждые три года. Принципиальные решения принимались лордами не единолично, а после обсуждения на Совете Адмиралтейства. При этом сферы компетенции младших лордов определялись только обычаем, формально же они лишь исполняли те или иные поручения, данные первым лордом Адмиралтейства. Например, первый морской лорд занимался наряду с организационномобилизационными вопросами проблемами комплектования рядового состава, судебными делами, борьбой с работорговлей и назначением старших офицеров на некоторые суда флота. Очень важную роль в управлении английским флотом играл постоянный секретарь Совета Адмиралтейства. До реформы 1904 г. он был единственным высшим руководителем ведомства, не уходившим в отставку после смены кабинета. Его влияние усиливало то обстоятельство, что через подчиненный ему Департамент постоянного секретаря проходила вся переписка между морскими лордами и департаментами, из которых состоял аппарат министерства. Каждый из директоров департаментов нес ответственность перед Советом Адмиралтейства в целом, но также отчитывался перед одним или несколькими морскими лордами по предметам их ведения [11]. Все органы управления британским флотом располагались в Лондоне.
Во Франции, как в Англии, пост морского министра занимало гражданское лицо, причем на рубеже веков, из-за нестабильности правительств, министры сменялись, в среднем, раз в год [12]. В отличие от Англии во Франции деятельность Морского министерства регламентировалась целым рядом инструкций и положений, однако система военно-морского управления отличалась
крайней сложностью и запутанностью. При министерстве состояло свыше двадцати пяти различных совещательных учреждений, в т. ч. две комиссии, занимавшиеся таким далеким от военно-морского дела вопросом, как рыбные промыслы. Явно гипертрофирован был контрольный аппарат. Кроме Счетного управления министерства, контролировавшего правильность расходов, имелось еще пять генеральных инспекций, подчиненных непо-
средственно министру и контролировавших выполнение его распоряжений. За судостроение отвечали в той или иной мере четыре учреждения: Технический комитет,
следивший за последними достижениями техники; Центральное управление кораблестроения, подчиненное Управлению строящегося флота, проектировало корабль; главный инспектор кораблестроения, подчиненный Общему морскому контролю, наблюдал за строительством; и, наконец, портовые директора также контролировали ход постройки кораблей в своих портах. Прогрессивным являлось то, что служба генерального штаба была выделена во Франции в ведение Главного Морского штаба. Необходимо отметить при этом, что морское ведомство во Франции почти постоянно находилось в состоянии реорганизации из-за частой смены правительств. Во Франции центральный аппарат морского ведомства располагался не просто в столице, но и в одном здании на площади Согласия (place de la Concorde) [1З].
В Германии флот подчинялся исключительно императору, в отличие от сухопутных вооруженных сил, формально состоявших из армий государств, входивших в состав империи. Отличало германский флот от британского и французского то, что с 1S99 г. существовало три равноправных органа, отвечающих за его состояние: Морское министерство, Морской Генеральный штаб и Морской кабинет кайзера (Морская походная канцелярия) [12, л. 64-S1; 14]. Министерство. во главе со статс-секретарем, по морским делам (беспрецедентно долго, девятнадцать лет, с 1S97 по 1916 г., этот пост занимал адмирал А. фон Тирпиц) отвечало за материально-техническое обеспечение флота, при этом «техника» и «хозяйство» были объединены, иными словами, специалисты, ответственные за состояние той или иной отрасли морского хозяйства могли сами распоряжаться выделенными им денежными средствами. Статс-секретарь нес ответственность за расходование бюджетных сумм перед рейхстагом, но начальники Морского Генерального штаба и Морского кабинета кайзера были ответственны только перед императором. Строительство и ремонт кораблей были разделены между двумя подразделениями министерства: Конструкционным департаментом и Департаментом верфей. Все предметы
и материалы снабжения заготовлялись теми органами, которые были ответственны за их использование, за исключением только «валовых» предметов снабжения (уголь, машинное масло и т. д.), которые закупались централизованно Адмиралтейским департаментом. Портовое управление было организовано по образцу центрального, причем начальники технических отделов (по специальностям) были подчинены директору верфи (эта должность соответствовала русскому командиру порта). В Германии портовые техники наделялись существенно большими хозяйственными правами, чем в России, они могли распоряжаться рабочей силой, самостоятельно закупать и расходовать материалы. «Изюминкой» германской портовой организации был своеобразный способ распределения средств: командирам боевых кораблей ежегодно выделялась определенная сумма на текущий ремонт, причем командир имел право выбрать любой частный или казенный завод в своем порту приписки. В случае аварии на ремонт выделялась особая сумма. Таким образом стимулировалась конкуренция между судостроительными и судоремонтными предприятиями. Морской Генеральный штаб в Германии отвечал за планирование войны, организацию боевой подготовки и составление судостроительных программ. Морской кабинет кайзера управлял офицерским составом флота и являлся контрольным органом в отношении командующих «плавающим» флотом. Единственным лицом, объединявшим девять центральных учреждений и начальников отдельных частей, которые пользовались правом личного доклада императору, был сам Вильгельм II. Естественно, что подобная система морского управления могла функционировать только при его активном участии. Однако необходимо заметить, что неформальный авторитет статс-секретаря А. фон Тирпица был чрезвычайно велик, и фактически он являлся главным советником императора по военноморским вопросам.
В Японии коренная реорганизация военно-морского управления произошла в 1893 г. [12, д. 1241, л. 186]. Главной ее чертой было отделение от Морского министерства Морского Генерального штаба (Морского командующего департамента). Морской министр остался главным начальником флота, но на-
чальник Морского Генерального штаба получил право личного доклада императору. Морской министр отвечал только за снабжение и комплектование флота; командующие эскадрами, на которые делился флот, а также командиры портов фактически, а в военное время и формально, подчинялись начальнику Морского Генерального штаба. При императоре состояли Совет Государственной обороны, который должен был координировать деятельность армии и флота, но на деле мало преуспевавший в этом, и Адмиралтейств-совет - высший совещательный орган по вопросам морской политики. В японском Морском министерстве, кроме министра, который непосредственно отвечал за обучение личного состава, судостроение и судоремонт, был еще товарищ министра, в ведении которого находилось снабжение, медицинское дело и управление личным составом. В октябре 1901 г. произошла новая реорганизация, под явным немецким влиянием. Императору непосредственно стали подчиняться свыше восьми лиц и учреждений, как и в Германии.
В США морским министром, как и в большинстве зарубежных стран, было гражданское лицо [12, д. 1241, л. 459 об-463; д. 2449, л. 47 об-51]. Его помощник, также из гражданских, заведовал и заморскими владениями США, и морской пехотой, и морскими частями национальной гвардии. За состояние флота, организацию боевой подготовки отвечал коллегиальный орган - Общее собрание, состоявшее из моряков-профессионалов. Министру подчинялись восемь бюро, отвечавших за определенную отрасль морского управления, однако их начальники имели весьма широкие права, в т. ч. и отдавать распоряжения, имеющие силу закона, от имени министра. В США существовало объединение «техники» и «хозяйства», т. е. каждое бюро отвечало за разработку, производство, закупку и ремонт соответствующей техники или вооружения, но распределение обязанностей между ними явно досталось в наследство от парусной эпохи. Например, 2-е бюро (вооружений) снабжало корабли не только углем, маслом, водой, такелажем и сигнальным имуществом, но и электромоторами. 4-е (артиллерийское) бюро кроме минноартиллерийского вооружения и снабжения отвечало также за некоторые виды электро-
моторов. Служба генерального штаба была возложена на Ученый отдел 3-го (навигационного) бюро, ведавшего, кроме этого, учебной и строевой частями флота. Этот департамент по своим функциям очень напоминал русский ГМШ до выделения из его состава МГШ в апреле 1906 г. После испано-американской войны в США встал вопрос о реорганизации военно-морского управления, но в течение первых десяти лет там смогли только упразднить особый корпус инженер-механиков. Все органы центрального управления североамериканским флотом находились в Вашингтоне.
В Италии [12, л. 51 об.-63] рядом с гражданским министром находился статс-секретарь министерства из адмиралов, который обязательно должен был быть членом парламента. При этом единственным подсобным органом министра и статс-секретаря был статс-секре-тариат, выполнявший функции их канцелярии, и все распоряжения министра проходили через руки статс-секретаря. Получалось, что министр и статс-секретарь постоянно контролировали друг друга. Служба генерального штаба была выделена в 1901 г. в особое Управление главного штаба, но техническая и хозяйственная часть флота были разделены, а по запутанности структура Морского министерства не уступала французской. Большинство управленческих функций дублировалось [12, д. 1241, л. 469-470].
Наконец, для Австро-Венгрии [12, д. 1241, л. 469-470] было характерно раздвоение руководящих флотом органов, т. к. в Вене находилось центральное учреждение - Морская секция Военного министерства, а в Поле (главная база австро-венгерского флота) -местные. Служба генерального штаба была выделена в Оперативно-тактическую часть Морской секции Военного министерства, в остальном же австрийское морское управление напоминало русское. При этом роль русского МТК играл Морской технический комитет, а строительство кораблей и береговых сооружений осуществлялось Морским и береговым строительным управлением и портовыми управлениями Полы и Триеста.
В начале ХХІ в. произошел переезд из Москвы в Санкт-Петербург Конституционного суда, продолжает обсуждаться проблема целесообразности перевода ряда других государственных учреждений, таких как
Главный штаб ВМФ. При этом предполагается, что центральный орган руководства флотом должен быть приближен к объекту управления - к флоту и судостроительной промышленности. Однако мировой и отечественный опыт показывает, что центральный орган должен находиться там, где принимаются принципиальные решения, и что для эффективного управления ведомством нужнее присутствие главы этого ведомства в столице, а не близость его к объекту управления. Развитие средств связи не может заменить живого общения «в кулуарах». Кроме того, с начала 20-х гг. ХХ в. военно-морской флот в нашей стране включен в единую структуру вооруженных сил вместе с сухопутной армией и авиацией (периоды возрождения самостоятельного наркомата или министерства ВМФ были очень короткими). Следовательно, передислокация управления флотом в Санкт-Петербург повлечет территориальный разрыв органов управления единого ведомства.
Исторический опыт показывает, что центральные органы управления флотом должны располагаться в столице страны независимо от того места, которое занимает флот в системе вооруженных сил.
1. Военный энциклопедический лексикон, изданный обществом военных и литераторов. СПб.,1849. Ч. 13. С. 686.
2. Симоненко В.Г. Морской Генеральный штаб русского флота (1906-1917 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1976.
3. РГА ВМФ. Ф. р-5. Оп. 1. Д. 184. Л. 448.
4. РГА ВМФ. Ф. р-342. Оп. 1. Д. 455. Л. 31-35.
5. РГА ВМФ. Ф. р-1. Оп. 1. Д. 33Q. Л. 19.
6. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1983. С. 463.
7. РГА ВМФ. Ф. р-5. Оп. 5. Д. 4. Л. 17Q.
8. Записка Л.Д. Троцкому // В.И. Ленин: Неизвестные документы. 1891-1922. М., 2QQQ. С. 423.
9. Витте А.Г., фон. Очерк устройства управления флотом в России и иностранных государствах. СПб., 19Q7.
1Q. Лихарев Д.В. Морская политика Великобритании в 19QQ-193Q гг.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 1994.
11. Свободин В.П. Военно-морская организация. Л., 1926. С. 12.
12. РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 2449; Д. 1241.
13. Hamilton C.I. Anglo-French Naval Rivalry. 184Q-187Q. Oxford, 1993. P. 94.
14. РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2453. Л. 42-42об.
Поступила в редакцию 9.12.2QQ9 г.
Nazarenko K.B. To a question on a choice of disposition place of the central Navy department of the Soviet Russia (1917-1921).
The article is devoted to history of a question on a disposition of the central authorities of the Russian Navy in the beginning of the XX century and, especially, per 19171921 in correlation with a problem of place and role of the fleet in the system of the armed forces. In parallel the question on a disposition of the central navy authorities of leading sea powers is illustrated.
Key words: navy; Russia; authorities; Russian revolution of 1917; leading sea powers.
