CC BY
20
УДК 336
ББК 67.402 © А.Н. Никульцева, 2018
Научная специальность 12.00.04 — финансовое право; налоговое право; бюджетное право
К ВОПРОСУ О ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ВЫДЕЛЕНИЯ СОСТАВА МОШЕННИЧЕСТВА В СФЕРЕ БИРЖЕВОГО ОБОРОТА ЦЕННЫХ БУМАГ
Анна Николаевна Никульцева,
соискатель кафедры уголовно-правовых дисциплин Международный юридический институт (127427, Москва, ул. Кашенкин Луг, д. 4)
E-mail: [email protected]
Аннотация. Анализируется гипотеза о целесообразности выделения новой специальной уголовно-правовой нормы, предусматривающей состав мошенничества, особенности которого обусловлены не только предметом посягательства, в качестве которого выступают ценные бумаги, но и нарушаемыми при этом общественными отношениями, обеспечивающими нормальное функционирование сферы биржевой торговли такими бумагами.
Ключевые слова: биржевой оборот, криминализация, мошенничество, уголовная ответственность, ценные бумаги.
TO A QUESTION OF EXPEDIENCY OF ALLOCATION OF STRUCTURE OF FRAUD IN THE SPHERE OF AN EXCHANGE TURN OF SECURITIES
Anna N. Nikul'ceva,
Applicant of the Department of Criminal Law Disciplines International Law Institute (127427, Moscow, ul. Kashenkin Lug, d. 4)
Abstract. In the present article the hypothesis of expediency of allocation of the new special criminal precept of law providing structure of fraud which features are caused not only a subject of encroachment as which securities, but also the public relations broken at the same time providing normal functioning of the sphere of exchange trade in such papers act is brought and investigated.
Keywords: exchange turn, criminalization, fraud, criminal liability, securities.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Никульцева А.Н. К вопросу о целесообразности выделения состава мошенничества в сфере биржевого оборота ценных бумаг. Вестник экономической безопасности. 2018;(3):129-33.
Введение нового уголовно-правового запрета присущими ей альтернативными способами завла-
требует особенно взвешенного подхода, в том числе дения чужим имуществом, состоящими в обмане
учитывающего современное состояние и историю или злоупотреблении доверием [1, с. 154—155]. развития уголовного законодательства в соответ- Отметим, что изначально в главе 21 УК РФ
ствующей области и возникавшие при этом про- «Преступления против собственности» содержа-
блемы. В нашем случае мы рассмотрим вопрос о лась только одна статья о мошенничестве, однако
целесообразности дополнения главы 21 Уголовного в 2012 г. к ней было добавлено еще шесть статей
кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) об ответственности за отдельные разновидности
«Преступления против собственности» новой ста- данного корыстного преступления. Глава 21 УК РФ
тьей об ответственности за мошенничество в сфере была дополнена статьями 1591—1596, каждая из ко-
биржевого оборота ценных бумаг. торых содержала «свой» состав мошенничества [9],
Общая уголовно-правовая норма об ответствен- при этом в юридической литературе социальная и
ности за мошенничество содержится в ч. 1 ст. 159 юридическая обоснованность таких дополнений
УК РФ и характеризует его как хищение чужо- Особенной части УК РФ изначально была постав-
го имущества либо приобретение права на чужое лена под сомнение [4, с. 25—27]. имущество, совершаемые путем обмана или злоу- Например, в отличие от ч. 1 ст. 159 УК РФ в
потребления доверием. Т.е. объем понятия мошен- санкциях частей первых ст. 1591—1593, 1595 и 1596
ничества включает в себя два вида преступлений — с момента их включения в данный Кодекс и в даль-
хищение и противоправное приобретение права на нейшем не было предусмотрено наказание в виде
чужое имущество. Этим данная норма отличается от лишения свободы. В санкции ч. 1 ст. 1594 УК РФ,
других общих норм об ответственности за хищения, позднее признанной утратившей силу, срок лише-
а мошенничество как форма последнего выделяется ния свободы не превышал одного года, тогда как в
санкции в ч. 1 ст. 159 УК РФ этот срок достигает двух лет. Следовательно, в новых статьях УК РФ, которые, на наш взгляд, изначально следовало рассматривать в качестве специальных норм по отношению к ст. 159 УК РФ, необоснованно были предусмотрены привилегированные виды состава мошенничества, хотя в них и содержались признаки, характеризующие определенные сферы деятельности, в которых совершались обман или злоупотребление доверием (в ст. 1591 УК РФ — это сфера кредитования; в ст. 1594 УК РФ — сфера предпринимательской деятельности; в ст. 1595 УК РФ — сфера кредитования; в ст. 1596 УК РФ — сфера компьютерной информации), а равно специфические предметы или средства осуществления данных посягательств (в ст. 1592 УК РФ — при получении социальных выплат в виде пособий, компенсаций, субсидий; в ст. 1593 УК РФ — с использованием кредитных, расчетных или иных платежных карт), что, на наш взгляд, в большей степени могло быть положено в основу аргументации необходимости усиления наказания за такие деяния, т.е. придания им квалифицирующего значения, нежели наоборот. В пользу этого тезиса говорит и то, что виновные лица, совершающие такие виды мошенничества, осуществляют обман или злоупотребление доверием в отношении профессионально подготовленных потерпевших, осведомленных о способах и других обстоятельствах возможных хищений и имеющих необходимые технические средства для распознания подложности предоставляемых им сведений.
Вместе с тем одна из этих уголовно-правовых норм (ст. 1594 УК РФ) попала в поле зрения Конституционного Суда Российской Федерации, рассмотревшего вопрос о ее конституционности по запросу Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа [10]. Конституционный Суд РФ признал положения ст. 1594 УК РФ не соответствующими ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 46 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, в той мере, в какой они устанавливают за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в особо крупном размере, несоразмерное его общественной опасности наказание в виде лишения свободы на срок, позволяющий отнести это хищение к категории преступлений средней тяжести, тогда как за совершение в особо крупном размере аналогичного деяния, от-
ветственность за которое предусмотрена общей нормой ст. 159 УК РФ, не учитывающей специфику его субъекта и способа совершения применительно к предпринимательской деятельности, предусмотрено лишение свободы на срок, относящий его к категории тяжких преступлений, причем особо крупным в ст. 159 УК РФ признается размер существенно меньший, нежели в ст. 1594 этого УК. В шестимесячный срок, установленный Конституционным Судом РФ для устранения данных недостатков, соответствующие положения ст. 1594 УК РФ изменены не были, и данная статья утратила силу, что в 2016 г. было подтверждено и законодательным путем [11].
Хотя приведенное постановление Конституционного Суда РФ и коснулось только одной специальной нормы о мошенничестве, считаем, что его необходимо учитывать и применительно к другим статьям главы 21 УК РФ о хищении или приобретении права на чужое имущество, совершенных путем обмана или злоупотребления доверием.
Отметим, что наряду с признанием ст. 1594 УК РФ утратившей силу, одновременно были внесены дополнения в ст. 159 УК РФ [12] в виде ее новых ч. 5—7, в которых был выделен все тот же специальный состав мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности. Обязательным признаком такого мошенничества был определен значительный размер ущерба (не менее 10 тыс. руб.), а его квалифицирующим и особо квалифицирующим признаками — причинение крупного (более 3 млн руб.) и особо крупного ущерба (свыше 12 млн руб.) соответственно. Мы не можем согласиться с Р. Марданшиным, считающим, что в случаях, когда деяние, предусмотренное ч. 5 ст. 159 УК РФ, причиняет ущерб на сумму менее 10 тыс. руб., оно влечет ответственность виновного за «обычное» мошенничество по ч. 1 данной уголовно правовой нормы [8]. Полагаем, что Р. Марданшин не вполне обоснованно считает данное преступление в сфере предпринимательской деятельности квалифицированным составом «обычного» мошенничества. Следуя этой точке зрения, мошенничество в указанной сфере, причинившее ущерб на сумму до 10 тыс. руб., может быть квалифицировано не только по ч. 1 ст. 159 УК РФ, но и по ее ч. 2, ч. 3 или ч. 4 при совершении деяния группой лиц по предварительному
сговору, лицом, использующим свое служебное положение, или в составе организованной группы, что противоречит воле законодателя, направленной на дифференциацию уголовной ответственности предпринимателей именно в ч. 5—7 рассматриваемой нормы. По нашему мнению, такое неудачное законодательное решение, совместившее в одной статье УК РФ ответственность за два различающихся вида мошенничества, обусловлено явным недочетом юридической техники, приводящим отдельных ученых к указанному выводу о том, что по ч. 1 ст. 159 УК РФ должно нести лицо, совершившее мошенничество в сфере предпринимательской деятельности в размере, не являющемся значительным, т.е. на сумму до 10 тыс. руб. [2, с. 125—131].
Считаем, что точку в обозначенной выше дискуссии поставил Пленум Верховного Суда РФ, который в п. 11 постановления от 30 ноября 2017 г. № 48 [13], в частности, подчеркнул, что мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, признается уголовно наказуемым, если это деяние повлекло причинение ущерба индивидуальному предпринимателю или коммерческой организации в размере 10 тыс. руб. и более.
В примечании 4 к этой статье УК РФ было подчеркнуто, что сторонами таких преднамеренно неисполня-емых договорных обязательств могут выступать только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. Т.е. субъектом данного преступления может выступать только лицо, являющееся индивидуальным предпринимателем или членом органа управления коммерческой организации [7].
Максимальный срок лишения свободы в санкции ч. 5 ст. 159 УК РФ составил 5 лет, в ч. 6 — 6 лет и в ч. 7 данной уголовно-правовой нормы — 10 лет. Т.е. новые положения об уголовной ответственности за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, хотя и отнесли соответствующие деяния к категориям преступлений средней тяжести (ч. 5) и тяжким преступлениям (ч. 6 и ч. 7), как этого требовал Конституционный Суд РФ, однако с учетом указанных повышенных размеров ущерба и отсутствия иных квалифицирующих (особо квалифицирующих) признаков, присущих «обычному» мошенничеству (совершение деяния лицом с использованием своего служебного поло-
жения, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой), вновь предусмотрели ответственность за привилегированные виды состава мошенничества.
В связи с этим считаем, что при подготовке и введении данных дополнений в ст. 159 УК РФ не была учтена сущностная основа приведенного постановления Конституционного Суда РФ о том, что отсутствует какое-либо основание для смягчения уголовной ответственности за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности по сравнению с «обычным» мошенничеством, совершенным иным субъектом или вне договорных обязательств в этой сфере.
В качестве промежуточного вывода отметим, что в настоящее время наметились тенденция и одновременно одно из частных направлений уголовной политики государства, заключающиеся в выделении специальных составов мошенничества. При этом важно определиться с тем, какие составы следует выделять — квалифицированные или привилегированные, а также с тем, что должны характеризовать признаки (признак), на основе которых (которого) выделяются такие составы. Представляется, что наиболее предпочтительным является выделение именно квалифицированных составов мошенничества, поскольку ни одно из смягчающих обстоятельств не может выступать типичным признаком совершения данного посягательства, а область (сферу) нарушаемых при этом общественных отношений, а равно предмет преступления либо его средства здесь не могут смягчать уголовное наказание по сравнению с наказанием лица, совершившего «обычное» мошенничество [3, с. 13—21].
Кроме того, при введении новых уголовно правовых запретов, являющихся специальными по отношению к ст. 159 УК РФ, также важным является соблюдение требований правовой определенности и системности в регламентации предлагаемых составов преступлений. В связи с этим отметим, что в ч. 5—7 ст. 159 и ст. 1591—1593, 1594—1596 УК РФ законодатель по-разному подходит к определению содержания и объема понятия мошенничества. Так, в ч. 5—7 ст. 159 УК РФ термин «мошенничество» указывается без его раскрытия, из чего следует, что он распространяется не только на хищение, но и на противоправное приобретение права на чужое
имущество, тогда как в ч. 1 ст. 1596 УК РФ прямо говорится о том, что преступление может альтернативно проявляться в хищении либо приобретении такого права. В отличие от данных уголовно-правовых норм, в ст. 1591, 1592, 1593, 1594 и 1595 УК РФ подчеркивается, что предусмотренные ими виды мошенничества могут проявляться только в хищении чужого имущества, что, на наш взгляд, что, на наш взгляд, является обоснованным, учитывающим особенности предусмотренных ими преступлений.
Возвращаясь к нашей гипотезе о целесообразности выделения еще одного специального состава мошенничества, отметим, что в соответствующем предложении мы учли высказанный ранее тезис о необходимости выработки именно квалифицированного состава данного преступления и совместить в нем посягательство на конкретизированную область общественных отношений со специфическим предметом, что в сочетании друг с другом охватывается таким понятием, как «мошенничество в сфере биржевого оборота ценных бумаг». При этом рынок ценных бумаг способствует значительному расширению источников финансирования предприятий при отсутствии повышения нагрузки на бюджет и (или) банковский сектор [5].
В Стратегии развития финансового рынка в Российской Федерации на период до 2020 года [14], в частности, выделяется такая приоритетная задача, как совершенствование правового регулирования на этом рынке, для чего определен ряд задач, требующих своего решения, включая принятие действенных мер по предупреждению и пресечению недобросовестной деятельности в этой сфере. Полагаем, что крайним средством предупреждения наиболее опасных злоупотреблений на финансовом рынке, должен стать соответствующий уголовно-правовой запрет, учитывающий специфику мошенничества в отношении ценных бумаг, а равно сферу общественных отношений, в рамках которой соответствующие посягательства являются наиболее типичными и социально опасными — сферу биржевого оборота таких бумаг.
Как указано в разделе V данной Стратегии, касающегося направлений развития и повышения эффективности инфраструктуры финансового рынка, в настоящее время существует необходимость сохранения значения бирж «...как основного центра сосредоточения ликвидности, способного конкури-
ровать в мировом масштабе не только с иностранными биржами, но и служить фундаментом конкурентоспособности всего российского организованного рынка», что, с нашей точки зрения, требует всестороннего юридического обеспечения, включая введение предлагаемого уголовно-правового запрета.
Безусловно, и сегодня мошеннические действия в сфере биржевого оборота ценных бумаг влекут уголовную ответственность по той или иной части ст. 159 или ст. 1596 УК РФ [6, с. 387], однако выделение еще одной специальной уголовно-правовой нормы с усилением наказания за соответствующие посягательства будет, прежде всего, иметь предупредительный эффект, информировать общественность, в том числе участников финансового рынка и инвесторов, о внимании, проявленном законодателем к повышению уровня уголовно-правовой охраны отношений по обороту ценных бумаг с акцентом на биржевой характер такого оборота.
Согласно ст. 142 и 143 Гражданского кодекса РФ ценные бумаги удостоверяют обязательственные и иные права и могут иметь документарную или бездокументарную форму, быть предъявительскими, ордерными или именными, что указывает на необходимость установления уголовной ответственности за два альтернативных вида мошенничества в сфере их биржевого оборота — за хищение чужого имущества или противоправное приобретение права на чужое имущество.
Во избежание необоснованной конкуренции предлагаемой и других уголовно-правовых норм об ответственности за мошенничество необходимо предусмотреть в ней тот же минимальный размер причиняемого ущерба, который разграничивает данное преступление и мелкое хищение, что потребует внесения необходимых дополнений в ст. 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
В качестве квалифицирующих признаков состава мошенничества в сфере биржевого оборота ценных бумаг нами предлагается предусмотреть крупный и особо крупный размеры причиняемого ущерба, не отличающиеся от тех же размеров в ч. 3 и ч. 4 ст. 159 УК РФ, а также совершение деяния группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или лицом с использованием своего служебного положения. Квалифицирующее
значение состава мошенничества в сфере биржевого оборота ценных бумаг предлагается обеспечить посредством повышения строгости видов наказания в санкциях новой уголовно-правовой нормы по сравнению с санкциями ч. 1—4 ст. 159 УК РФ. С нашими предложениями относительно выделения такого вида мошенничества в самостоятельный состав преступления и его содержания согласились 58 из 82 опрошенных респондентов из числа судей, 86 из 104 следователей и 112 из 125 опрошенных сотрудников подразделений органов внутренних дел по экономической безопасности и противодействию коррупции Москвы, Московской, Владимирской, Тверской, Тульской и Ярославской областей.
В завершение настоящей статьи подчеркнем, что на основе изучения особенностей и тенденций современной регламентации уголовной ответственности за мошенничество нами выделены имеющиеся проблемы ст. 159—1596 УК РФ и предложено дальнейшее направление совершенствования уголовно-правовой охраны общественных отношений в данной области применительно к введению нового уголовно-правового запрета в сфере биржевого оборота ценных бумаг. Данное предложение, на наш взгляд, будет способствовать повышению эффективности превенции мошеннических действий с ценными бумагами и защищенности финансового рынка в Российской Федерации.
Литература
1. Борисов С.В., Хакимова Э.Р. Уголовная ответственность за присвоение и растрату: монография. М.: Международный юридический институт, 2010.
2. Боровков А.А. О соответствии законодательного описания признаков мошенничества в сфере предпринимательской деятельности конституционному принципу равенства всех перед законом и судом / А.А. Боровков // Российский юридический журнал. 2017. № 5.
3. Суходолов А.П., Иванцов С.В., Борисов С.В., Спасенников Б.А. актуальные проблемы предупреждения преступлений в сфере экономики, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных сетей // Всероссийский криминологический журнал. 2017. Т. 11. № 1.
4. Гаухман Л. Мошенничество: новеллы уголовного законодательства / Л.Д. Гаухман // Уголовное право. 2013. № 3.
5. Иванцов С.В., Новиков С.В. Преступления на рынке ценных бумаг: криминологическая характеристика и предупреждение: монография. М., ЮНИТИ : Закон и право, 2012.
6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (научно-практический, постатейный). 5-е изд., перераб. и доп. / под ред. С.В. Дьякова, Н.Г. Кадникова. М.: Юриспруденция, 2017.
7. Маликова Н. ВС РФ о мошенничестве и растрате / Н. Маликова // ЭЖ-Юрист. 2017, 13 декабря. № 49.
8. Марданшин Р. Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности. История и вызовы / Р. Марданшин // ЭЖ-Юрист. 2017, 22 ноября. № 46.
9. Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2012. Ст. 6752. № 49.
10. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2014 г. № 32-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1594 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа» // Официальный сайт Конституционного Суда РФ: URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision181691.pdf (дата обращения: 29.04.2018).
11. Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 325-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // СЗ РФ. 2016. № 27 (ч. II). Ст. 4258.
12. Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» // СЗ РФ. 2016. № 27 (ч. II). Ст. 4256.
13. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате // Российская газета. 2017. 11 декабря.
14. Стратегия развития финансового рынка в Российской Федерации на период до 2020 года (утв. Распоряжением Правительства РФ от 29 декабря 2008 г. № 2043-р) // СЗ РФ. 2009. № 3. Ст. 423.
