CC BY
165
рующему глаголу или такое значение подразумевается в глаголе.
Отойди подальше, собака может укусить тебя. - ками джелотар боро, саг момкен аст то ра газ бегирад.
Прочитав письмо, Галина отложила его в сторону. - Галина _ ару_а _ ару_а ан ра ками ан тараф-тар гозашт.
Учитель отсадил шалуна на первую парту. - моалем песарбаче шолуг ра дар радифе авал нешанд (дуртар аз джай-аш).
Примечание: Переходные глаголы движения отнести, отвести, отвезти с приставкой от- имеют значение доставить на место, к цели. Эти глаголы в персидском языке переводят «ресандан, таЬшил дадан».
Ты отнесла письмо на почту? - то _ ару_а бе пост тahвил дади?
Один из гостей сказал нам, что отвезет нас домой на машине. - йеки аз меЬ|манан бе ма гофт _ ару ра ба машин бе хане миресанад.
2. Глаголы со значением деления предмета на части с помощью другого предмета или инструмента (резать, пилить, рубить, колоть, ломать, рвать, кусать, грызть) с приставкой от- имеют значение отделения части от целого - отрезать, отпилить, отрубить, отколоть, отломать, оторвать, откусить, отгрызть.
Эти глаголы в персидском языке обозначают «кандан, джо-да кардан» или такое значение подразумевается в глаголе.
Отрежьте, пожалуйста, этим ножом тонкий кусочек сыра. - лотфан ба ин чагу теке назоки аз панир ра бебор (джо-да кон).
Мне надо отпилить кусок доски. - ман байад текеи аз тахте ра аре конам (джода конам).
Медицинская сестра отломила кончик ампулы. - парастар саре ампул ра канд.
3. Глаголы со значением перемещения одного предмета относительно другого (лить, сыпать), а также глаголы пить, брать имеют значение отбавления - отсыпать, отлить, отпить, отобрать.
В персидском языке данные глаголы переводятся «кам кардан, герефтан, энтегал дадан» или данное значение подразумевается [4; с. 387 - 388].
Отлейте немного воды из чайника. - мегдари аз аб-э гури ра кам кон.
Надо отсыпать часть муки из пакета в банку. - байад бах-ши аз ард ра аз пакат бе дахел-э шише рихт (энтегал дад).
Отберите книги, которые вам нужны, остальные поставьте на полку. - кетабhа-и ке лазем дарид ра бардарид (бе-гирид), ва баги-йе _ ару-йе Гафасе богзарид.
4. Глаголы со значением соединения с приставкой от- имеют значение отделения одного предмета от другого - отсоеди-
Библиографический список
нить, отвинтить, отвязать, открепить, отстегнуть, отклеить, отключить.
В персидском языке в значение этих глаголов входят «кан-дан, джода (баз) кардан».
Кто отклеил марку от конверта? - че каси тамбр ра аз пакат канд?
Наконец, он открепил цепь. - саранджам, у заджир ра баз кард.
Рабочий отвинтил гайку. - карегар моЬфе ра баз кард.
5. Некоторые глаголы с приставкой от- имеют значение аннулировать результат предшествующего действия, отказаться или заставить отказаться от чего-нибудь - отговорить, отсоветовать, отклонить, отучить(ся), отвыкнуть, отказать (ся) , отменить.
При переводе данных глаголов в персидском языке часто используются такие вспомогательные глаголы как кардан, дадан и т. д.
Мать отговорила сына купаться в такую холодную погоду. - мадар песараш ра аз абтани кардан дар ченин Ь|ава-йе сарди монсареф кард.
Не могу отказаться от вашего предложения. - не-митаванам пишнаЬшде шома ра рад конам.
Я помогу вам отвыкнуть от курения. - ман бе шома комак хаЬшм кард та сигар ра тарк конид.
6. Глаголы со значением обработать поверхность предмета (полировать, лакировать, шлифовать, штукатурить, чистить, точить) с приставкой от- обозначают тщательность, завершенность действия - отполировать, отшлифовать, отлакировать, отштукатурить, отчистить, отточить.
Переводя данные глаголы на персидский язык, используем мы такие слова как «ба-дегат, та ахар, бе тор-э камел» [5; с. 537 - 560].
Я отполировал гранитную плиту. - ман сафЬю-йе геранити ра ба-дегат джала дадам.
Мы отчистили свою одежду. - ма лебас-э ход ра та ахар (бе тор-э камел) шостим.
Мама отточила нож на бруске. - мадар чагу ра камелан ба санг тиз кард.
Проведённый анализ основных значений глаголов с приставкой от- в русском языке и их персидских эквивалентов приводит к выводу о том, что персидские эквиваленты можно разделить на 6 групп: 1) глаголы, в значение которых входят «ками, мегдари, андаки дуртар»; 2) глаголы со значением «кандан, джода кардан»; 3) глаголы со значением «кам кардан, герефтан, энтегал дадан»; 4) глаголы, в значение которых входят «кандан, джода (баз) кардан»; 5) глаголы, при переводе которых используются такие вспомогательные глаголы как кардан, дадан и т.д.; 6) глаголы, при переводе которых используются «ба-дегат, та ахар, бе тор-э камел».
1. Краткая русская грамматика. Под ред. Н. Ю. Шведовой, В. В. Лопатина; Ин-т рус. яз. АН СССР Москва: Рус. яз., 1989.
2. Словарь русского языка: в 4 т. Акад. Наук СССР, Ин-т рус. яз.; гл. ред. А.П. Евгеньева. 2-е изд., испр. и доп. Москва: Рус. яз., 1981 - 1984.
3. Барыкина А.Н., Добровольская В.В., Мерзон С.Н. Изучение глагольных приставок. 3-е изд., испр. и доп. Москва: Рус. яз., 1989.
4. Восканян Г.А. Русско-персидский словарь: около 30000 слов Г.А. Восканян. Москва: ACT: Восток - Запад, 2008.
5. Русско-персидский словарь. Составители: И.К. Овчинникова, Г.А. Фуругян, Ш.М. Бади. Под редакцией А. Асаадуллаева, Л.С. Пейси-кова. Мешхед: Джаведане херад, 2002.
References
1. Kratkaya russkaya grammatika. Pod red. N. Yu. Shvedovoj, V. V. Lopatina; In-t rus. yaz. AN SSSR. Moskva: Rus. yaz., 1989.
2. Slovar'russkogo yazyka: v 4 t. Akad. Nauk SSSR, In-t rus. yaz.; gl. red. A.P. Evgen'eva. 2-e izd., ispr. i dop. Moskva: Rus. yaz., 1981 - 1984.
3. Barykina A.N., Dobrovol'skaya V.V., Merzon S.N. Izuchenie glagol'nyh pristavok. 3-e izd., ispr. i dop. Moskva: Rus. yaz., 1989.
4. Voskanyan G.A. Russko-persidskijslovar': okolo 30000 slov G.A. Voskanyan. Moskva: ACT: Vostok - Zapad, 2008.
5. Russko-persidskij slovar'. Sostaviteli: I.K. Ovchinnikova, G.A. Furugyan, Sh.M. Badi. Pod redakciej A. Asaadullaeva, L.S. Pejsikova. Meshhed: Dzhavedane herad, 2002.
Статья поступила в редакцию 02.04.18
УДК 81'27
Khilkhanova E.V., Doctor of Sciences (Philology), Professor, East-Siberian State Institute of Culture (Ulan-Ude, Russia), E-mail: erzhen133@mail.ru
Papinova Zh.B., senior teacher, Buryat State University (Ulan-Ude, Russia), E-mail: papinovaz@mail.ru
ABOUT THE TERMS CODE SWITCHING, CODE MIXING, INSERTION AND THEIR DIFFERENTIATION CRITERIA. The article is dedicated to an important problem of differentiation of three closely related terms from the sphere of language contacts: code switching, code mixing and insertion, which has not yet received a single solution. The authors represent an analytical survey of the
interpretation and differentiation criteria of these terms in Russian and Western linguistics. The authors stress the need to draw clear lines between extralinguistic factors and motivations that cause code switching and code mixing, on the one side, and the linguistic level, where the effect of these factors is implemented, on the other side. Based on this division, it is stated that a clear, measurable foundation for differentiating between terms of code switching and code mixing is both structural and grammatical, namely the degree of preservation/disruption of morphosyntactic rules in contacting languages. The paper reveal the necessity to properly differentiate between language and speech levels, what is important for determining the status of such units as insertions which are considered in the paper as particular cases of code switching.
Key words: code switching, code mixing, insertion, differentiation criteria.
Э.В. Хилханова, д-р филол. наук, проф. Восточно-Сибирского государственного института культуры г. Улан-Удэ,
E-mail: erzhen133@mail.ru
Ж.Б. Папинова, преп. Бурятского государственного университета г. Улан-Удэ, E-mail: papinovaz@mail.ru
К ВОПРОСУ О ТЕРМИНАХ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ КОДОВ, СМЕШЕНИЕ КОДОВ, ВКРАПЛЕНИЯ И КРИТЕРИЯХ ИХ РАЗГРАНИЧЕНИЯ
В статье рассмотрена актуальная и не получившая до сих пор однозначного решения проблема разграничения трёх близкородственных терминов из сферы языковых контактов: переключение кодов, смешение кодов и вкрапления. Авторами представлен аналитический обзор интерпретаций и критериев разграничения данных терминов в отечественной и зарубежной лингвистике. Авторы аргументируют необходимость провести чёткое разграничение между экстралингвистическими факторами и мотивациями, вызывающими переключение и смешение кодов, с одной стороны, и непосредственно речевым / языковым уровнем, где реализуется действие этих факторов, с другой стороны. На основе такого разграничения предлагается четкое, поддающееся измерению основание для разграничения терминов переключение кодов и смешение кодов - структурно-грамматическое, а именно степень сохранения / нарушения морфосинтаксических правил контактирующих языков. Также в статье обосновывается необходимость корректного разграничения языкового и речевого уровней интерпретации для определения статуса таких единиц, как вкрапления, которые рассматриваются в работе как частные случаи переключения кодов.
Ключевые слова: переключение кодов, смешение кодов, вкрапления, критерии разграничения.
Если относительно недавно (до начала 2000-х годов) можно было сказать, что переключение кодов - тема, обделенная вниманием отечественных лингвистов на фоне большого количества работ в зарубежной лингвистике (P. Auer [1], K.F. Cantone [2], P. Gardner-Chloros [3], C. Myers-Scotton [4], H. E. Wolff [5], Sh. Poplack [6] и др.), то сейчас в России появилось уже достаточно много исследований на эту тему. Это и работы Г.Н. Чиршевой [7], исследования переключения и смешения кодов на примере билингвальных русско-китайских [8] и марийско-русских высказываний [9], работы по переключению кодов в художественных произведениях [10], статьи М.Г. Исаевой [11], Т.С. Артамоновой [12], Е.В. Головко [13], Г.Н. Чиршевой и П.В. Коровушкина [14], диссертационное исследование о переключении кода с английского языка на французский в англоязычном публицистическом дискурсе [15] и другие. Обилие работ на тему переключения и смешения кодов не привело исследователей к согласию относительно интерпретации данных терминопонятий и критериев их разграничения. Поскольку проблема терминологии затрудняет и эмпирические изыскания в области языковых контактов, возникает необходимость обратиться к этой теме еще раз с целью прояснить терминологическую сторону этого многогранного явления, что и является целью настоящей статьи.
Как отмечает С. Алварез-Каккамо, термин кодовое переключение или переключение кодов, утвердившийся к настоящему времени в лингвистике, являлся вначале (как и многие научные понятия) лишь метафорой для понимания механизмов чередования речевых отрезков. Во время «холодной войны» вместе с возросшим интересом к понятиям «код», «кодирование» и «декодирование» термин переключение кодов стал ассоциироваться с центральным принципом Р.О. Якобсона «язык как код». С тех пор этот термин (в русском языке являющийся калькой английского термина code-switching) «зажил собственной жизнью» и его психологическая часть - «переключение» - стала фоновой, как в современном слове без дефиса (codeswitching, например, у К. Майерс-Скоттон) [16]. В настоящее время во многих исследованиях на разных языках английский термин употребляется без перевода.
Несмотря на критику таких простых дефиниций переключения кодов, как «альтернативное использование двуязычными двух или более языков в одном разговоре» [17, с. 7], или «попеременное использовании двух языков» [18, с. 60], мы полагаем, что именно простота и возможность широкой интерпретации позволили термину переключение кодов (далее - ПК) стать более частотным, чем термин смешение кодов, также являющийся калькой от английского code-mixing (далее - СК), как в российской, так и зарубежной лингвистике.
Л. Милрой и П. Муйскен используют понятие ПК в качестве термина с более широким значением, включающего в себя различные формы двуязычного поведения [17]. К. Майерс-Скоттон также использует термин ПК в качестве более широкого термина, включающего в себя СК, и определяет его как «чередование лингвистических разновидностей в одном разговоре» [4, с. 1]. В том же духе интерпретирует термин ПК Дж. Гамперц: как «сопоставление в одном и том же речевом обмене фразами, принадлежащими двум разным грамматическим системам или подсистемам» [19, с. 59]. Некоторые исследователи, например, П. Ауэр [20] используют термин code-alternation 'чередование кода' как гипоним, заменяющий ПК, но этот термин не имеет такого широкого распространения, как ПК [16].
Дальнейшие, более подробные дифференциации понятий ПК и СК, имеющиеся в научной литературе, базируются на более пристальном внимании к структуре таких высказываний (или текстов), где имеет место «попеременное использование двух языков». Достаточно небольшого корпуса примеров, чтобы обнаружить то, что это происходит в основном либо между предложениями и синтагмами, либо внутри предложения. Соответственно, лингвисты выделяют интерсентенциальное и интрасентенциаль-ное изменение кода. Этот, синтаксический по сути, принцип стал основанием многих подходов к разграничению терминов ПК и СК.
Лингвистов, которые предлагают обозначить интерсентенциальный переход термином ПК, а интрасентенциальный - термином СК, весьма много (Чиршева, 2004 [21]; Annamalai, 1989 [22]; Singh, 1985 [23]; Гаврилова, 2013 [24] и др.), так что эту точку зрения можно считать доминирующей. Так, например, по мнению В.Г. Гавриловой, «билингвальная речь может строиться путем либо попеременного использования фраз двух языков, либо смешением единиц обоих кодов внутри одной фразы. На этом противопоставлении основывается выделение собственно кодового переключения и смешения кодов [9, с. 54]. Причина популярности этой позиции в том, что только СК (т. Е. использование двух «кодов» в рамках одного предложения) требует интеграции правил двух языков, участвующих в дискурсе.
Некоторые ученые, например, П. Муйскен [25] рассматривают СК как частный, интрасентенциальный, случай ПК. При этом последнее понятие включает в себя все случаи изменения кода. Согласно А.Ю. Мутылиной, другие лингвисты, наоборот, именно ПК определяют как подтип СК [цит. По: 8, с. 53]. Ю.И. Студенич-кин основным признаком ПК считает «наличие собственной синтаксической связи внутри единицы» [там же].
Помимо синтаксического (в терминологии А.Ю. Мутыли-ной - структурно-лингвистического) принципа дифференциации этих терминов, А.Ю. Мутылина предлагает еще три основания
для разграничения анализируемых понятий: социолингвистическое, психолингвистическое и смешанное (социо-психолингви-стическое, структурно-психолингвистическое, структурно-соци-о-психолингвистическое) [подробнее об этом см.: 8, с. 53 - 54]. Говоря о психолингвистических критериях разграничения рассматриваемых терминов, автор ссылается на работу О.А. Казакевич, где исследовалось селькупско-русское двуязычие и различались случаи «непроизвольного, непреднамеренного» (СК) и «намеренного перехода с одного языка на другой» (ПК) [там же, с. 54].
Схожим образом, но с большей ориентацией на ожидания социума интерпретирует произвольность и непроизвольность перехода с одного языка на другой К. Майерс-Скоттон, используя термины «модель маркированности» (Markedness Model) и «набор прав и обязанностей» (Rights and Obligations (RO) set). Согласно её теории, для любой коммуникативной ситуации существует немаркированный, т. Е. ожидаемый набор прав и обязанностей, и маркированный, т. Е. отличающийся от ожидаемых прав и обязанностей. При выборе кода говорящий оценивает маркированность своего потенциального выбора, определяемого социальными конвенциями, действующими в данном сообществе, и принимает решение либо следовать нормативной модели, либо отклонить её. Маркированный выбор, таким образом, представляет собой сознательное предложение нового набора прав и обязанностей. Получается, что выбор кода совершается рационально и является способом установления своей социальной позиции в соответствии с «принципом переговоров» (Negotiation Principle). Маркированный выбор часто сопровождается просодическими особенностями: паузами или метакоммен-тарием переключения. К. Майерс-Скоттон полагала, что модель маркированности выходит за рамки ПК и применима ко всем типам языков [4, с. 231].
Несмотря на то, что модель маркированности - это теоретический конструкт для объяснения социальных и психологических мотиваций при выборе кода, заявляемая автором рациональность, осознаваемость, другими словами, металингвистичность выбора кода только частично позволяют квалифицировать это подход как психолингвистический. Здесь, строго говоря, речь идет скорее о прагматических факторах переключения кодов [подробнее об этом см.: 26].
Мы полагаем, что при исследовании этого явления разграничение бессознательной, немотивированной (непроизвольной, непреднамеренной, «немаркированной») смены кода, в отличие от сознательных, мотивированных случаев ПК и СК, очень важно, в том числе и в терминологических целях. Сознательные, мотивированные, прагматически обусловленные ПК и СК - это отдельный разговор. Намеренно, сознательно говорящий может переходить на другой язык, преследуя самые разные цели: от юмористического эффекта до реализации стратегии солидарности с собеседником или, наоборот, дистанцирования от него, и т. Д. В отличие от таких ситуаций, ПК и СК, происходящие как бы автоматически при говорении - вот, пожалуй, истинный показатель реальных процессов, протекающих в контактирующих языках. Как раз эти случаи, когда, например, говорящий хотел бы, но не может говорить, не переключая кода, или когда смешанный код стал для него (или всего языкового сообщества) своеобразной нормой - такие случаи гораздо сложнее и представляют больший интерес для исследователя-лингвиста.
Мы полагаем, что терминологическое разграничение понятий ПК и СК должно покоиться не на психолингвистических, социолингвистических или смешанных основаниях, а на структурно-грамматических ввиду того, что все остальные - социо- и психолингвистические, прагматические факторы - могут вызывать эти явления, но реализация их осуществляется все же в языке, независимо от того, каковы были намерения говорящего и вообще причины, вызвавшие переход на другой язык, постоянный или окказиональный. Так, например, в вышеупомянутой статье А.Ю. Мутылиной говорится: «Критерием разграничения может выступать уровень компетенции говорящего» [8, с. 53]. Но уровень компетенции говорящего не может служить критерием для разграничения терминов ПК и СК, т. К. провести чёткую корреляцию между содержимым сознания говорящего и тем, каким образом он смешивает коды в своей речи, практически невозможно. Конечно, недостаточная компетенция говорящего в одном языке зачастую является одной из причин ПК и СК наряду с другими экстралингвистическими факторами. В одной из наших работ среди психолингвистических факторов, обусловливающих выбор языка при переключении миноритарного языка (Я1)
на мажоритарный (Я2), назывались: 1) недостаточная языковая компетенцию в Я1, соединенная с высокой языковой компетенцией в Я2; 2) автоматизированность речевого навыка, 3) экономия речевых усилий; 3) габитус, привычка говорения на одном из двух языков, своего рода стереотип речевого поведения; 4) триггеринг [26, с. 86].
В работе Р. Редоуане СК рассматривается как процесс смешения элементов двух языков в одном высказывании, а ПК - как продукт такого смешения [27, с. 1921]. Этот критерий базируется не столько на психолингвистическом основании, сколько на диахроническом. Он сопоставим с разграничением понятий текста и дискурса с когнитивно-дискурсивных позиций, где они противопоставлены по принципу статика vs. Динамика, фикси-рованность vs. Процессуальность, и текст рассматривается как реализация дискурса, дискурсивный продукт. Соответственно, СК представляет собой динамический процесс, а ПК - результат этого процесса. Не совсем понятно, однако, как противопоставление процесса результату можно использовать как критерий для терминологического разграничения, ведь в конечном итоге лингвисту предстоит изучать именно ПК как «застывший», зафиксированный след дискурсивного взаимодействия, обращаясь к дискурсивному контексту лишь в целях более полного понимания того, как этот процесс происходил.
Поскольку языковое контактирование - это диахронический процесс, неудивительно, что в научной литературе мы находим и более развернутые версии этой «динамической» интерпретации терминологической пары ПК и СК. Наиболее подробное изложение этого диахронического подхода можно найти в работе П. Ауэра с названием, говорящим само за себя: «From Code-switching via Language Mixing to Fused Lects: Toward a Dynamic Typology of Bilingual Speech» [1]. Автор рассматривает ПК, СК и смешанный язык (перевод термина fused lect как «смешанный язык» не совсем идеален, но использован за неимением лучшего варианта; остальные варианты перевода, такие, как «слияние языка», «языковой сплав» и т.п. гораздо менее удачны) в пространственно-временном континууме, где ПК и смешанный язык представляют собой два полюса континуума, а СК располагается между ними. Он использует эти термины следующим образом: «Термин ПК будет зарезервирован для тех случаев, когда контактирование двух кодов (языков) воспринимается и интерпретируется участниками как локально значимое событие. Термин СК, с другой стороны, будет использоваться для тех случаев контактирования двух языков, в которых использование двух языков имеет смысл (для участников) не в частном, а в более глобальном смысле, т. е. когда оно рассматривается как повторяющаяся модель. Поэтому переход от ПК к СК - это, прежде всего вопрос, который должен быть рассмотрен с социолингвистических позиций <...>. Стабилизировавшиеся смешанные языковые варианты будут называться смешанными языками. Переход от СК к смешанному языку - это, прежде всего проблема грамматического исследования; существенными компонентами этого перехода являются уменьшение вариативности и увеличение регулируемых правилами, неизменных структурных закономерностей» [1, с. 1].
Диахронический критерий, безусловно, хорош, и в целом с ним следует согласиться, но апелляция к тому, как коды воспринимаются и интерпретируются говорящими, ведёт к большей, чем хотелось бы, субъективности интерпретации. Как убедительно оценить то, в каких случаях «использование двух языков имеет смысл (для участников) не в частном, а в более глобальном смысле, т. е. когда оно рассматривается как повторяющаяся модель»? Ведь ни один корпус материала, даже собранный коллективом авторов, не в состоянии охватить всех говорящих данного сообщества во всех возможных речевых ситуациях, поэтому отделить друг от друга «повторяющиеся модели» и окказиональные, «локальные» случаи использования в речи двух языков, соответственно, четко разграничить ПК и СК крайне трудно.
Предлагаемый же нами структурно-грамматический критерий в действии выглядит следующим образом: если не нарушены морфосинтаксические правила обоих языков - это ПК. Если лексемы приобретают морфологические показатели другого языка, т. е. подчиняются синтаксическим и морфологическим правилам другого языка - это СК. Другими словами, пока сохраняется морфосинтаксическая основа того или иного кода, то мы можем говорить о ПК. Если нет - о СК. Другими словами, адаптированные по правилам грамматики матричного языка лексемы из другого языка - это смешение. Неадаптированные - это переключение кодов.
Если лексема в предложении одна, мы предлагаем терминологически обозначать такие явления как вкрапления, т.е. вкрапления - это частные случаи ПК. К. Майерс-Скоттон также рассматривает вкрапления как примеры ПК внутри предложения, т.к. они не становятся частью ментального лексикона языка-матрицы, в отличие от заимствований [4, с. 163]. Есть и другие мнения: Ш. Поплак, например, обозначает такие индивидуальные явления термином nonce borrowing 'единичное заимствование' [6].
На наш взгляд, проблема определения статуса подобных единиц разрешима при корректном разграничении языкового и речевого уровней интерпретации, а также при четком осознании динамичности языка как системы. Если лексическая единица из языка-донора вошла в лексикон языка-реципиента, т.е. стала частью языковой системы последнего, а не окказиональным спонтанным введением в речь слова или словосочетания из другого языка, тогда это может быть отражено в соответствующих словарях: неологизмов, иностранных слов и т. д. Тем не менее, жёсткое разделение ПК и заимствований, включая и единичные, не всегда возможно, т.к. и ПК, и заимствования образуют континуум, в котором заимствования представляют собой конечный результат диахронного процесса и не всегда лексикографическая фиксация успевает за языковыми процессами. Мы согласны с К. Майерс-Скоттон в том, что заимствования, как правило (за исключением безэквивалентной лексики), когда-то представляли собой формы ПК [4, с. 169]. Соответственно, окказиональное заимствование имеет шанс в перспективе стать установившимся заимствованием. Таким образом, аргументация К. Майерс-Скот-тон о том, что индивидуальные лексические вкрапления из одно-
Библиографический список
го языка в другом - это скорее формы ПК, представляется более убедительной.
Для обозначения включения в речь единичных элементов другого языка, помимо предлагаемого нами термина вкрапление, существуют и синонимичные термины включение и вставка, ср., например: «Смешанные билингвальные высказывания содержат включения из гостевого языка, т.е. единицы другого языка, сохраняющие формальные иноязычные грамматические признаки. Таким образом, включения либо не адаптируются, либо осваиваются лишь частично, поэтому их иносистемность не вызывает сомнений» [9, с. 54]. В публикациях на английском языке фигурируют термины insertion, inclusion. П. Ауэр обозначает заимствование отдельной лексемы из другого языка термином transfer (трансфер, или перенос) [1].
В заключение следует сказать, что, разграничивая термины ПК и СК, мы исходили в том числе и из семантики самих слов - «смешение» и «переключение». Смешение появляется и при низкой языковой компетенции. Фактически смешение -это процесс использования в речи двух (а порой и более) кодов (языков), приобретший более или менее регулярную форму и зашедший дальше, чем просто ПК. Поскольку четко определить степень этой регулярности трудно, на диахронической шкале П. Ауэра СК и «смешанный язык» представляют собой примерно одно и то же. Итак: грамматика (морфосин-таксическая основа) одного языка и лексика двух языков - это СК. Грамматика и лексика двух языков - это ПК. Цифра «два» при этом достаточно условна: контактирующих в речи языков может быть и больше.
1. Auer P. From Code-switching via Language Mixing to Fused Lects: Toward a Dynamic Typology of Bilingual Speech. International Journal of Bilingualism. 1999 : 309 - 332.
2. Cantone K.F. Evidence against a Third Grammar: Code-switching in Italian-German Bilingual Children. Proceedings of the 4-th International Symposium on Bilingualism. Ed. By J. Cohen, K.T. McAlister, K. Rolstad, J. MacSwan. Somerville, MA: Cascadilla Press, 2005: 477 - 496.
3. Gardner-Chloros P., Edwards M. Assumptions behind grammatical approaches to code-switching: when the blueprint is a red herring. Transactions of the Philological Society. 2004: 103 - 129.
4. Myers-Scotton C. Duelling Languages. Grammatical Structure in Code-Switching. Oxford: Clarendon Press, 1993.
5. Wolff H.E. Pre-school child multilingualism and its educational implications in the African context. OccasionalPapers.1999; № 4: 2 - 28.
6. Poplack Sh. Sometimes I'll start a sentence in English y termino en español: Toward a Typology of Code-Switching. Linguistics. 1980; Vol. 18: 581 - 618.
7. Чиршева Г.Н. Кодовые переключения в общении русских студентов. Язык, коммуникация и социальная среда. Воронеж: ВГУ, 2008; Выпуск 6: 63 - 79.
8. Мутылина А.Ю. О разграничении понятий «переключение» и «смешение кодов» (на примере устной речи русско-китайских билингвов в Пекине). Вестник ИГЛУ. 2011; Выпуск 1: 52 - 60.
9. Гаврилова В.Г. Этноидентифицирующая функция переключения и смешения кодов. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2013; № 6: 53 - 56.
10. Мишинцева И.Ю. Прагматические функции переключений кодов в художественных произведениях. Вестник Череповецкого государственного университета. 2011; № 4, Т.1: 67 - 70.
11. Исаева М.Г. Грамматические особенности кодовых переключений в англоязычных и русскоязычных журналах. Фундаментальные исследования. 2013; № 11, Ч. 4: 823 - 827.
12. Артамонова Т.С. Процессы контактирования языков: билингвизм, переключение кода. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016; № 4, Ч. 1: 51 - 55.
13. Головко Е.В. Переключение кодов или новый код? Европейский университет в Санкт-Петербурге. Труды факультета этнологии. 2001; Выпуск 1: 298 - 316.
14. Чиршева Г.Н., Коровушкин П.В. Смешанные высказывания билингвальных детей в русскоязычной семье. Вестник Томского государственного университета. Филология. 2017; 48: 84 - 97.
15. Тутова Е.В. Переключение кода: французские лексико-фразеологические единицы в англоязычном публицистическом дискурсе. Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 2017.
16. Alvarez-Caccamo C. Class and ideology in code-switching research. Session on Code-switching, class and ideology. II University of Vigo International Symposium on Bilingualism, Vigo, 22-26 October, 2002. Available at: http://www.udc.es/dep/lx/cac/artigos/sib2002.htm
17. Milroy L., Muysken P. One Speaker, Two Languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1995.
18. Саина С.Т. Двуязычие и многоязычие в семейной жизни и повседневном быту. Речевое общение в условиях языковой неоднородности. Под редакцией Л.П. Крысина. Москва: Эдиториал УРСС, 2000: 60 - 75.
19. Gumperz J. Discourse Strategies. Cambridge: Cambridge University Press, 1982.
20. Auer P. The pragmatics of code-switching: a sequential approach. One Speaker, Two Languages. Ed. By L. Milroy, P. Muysken. Cambridge: Cambridge University Press, 1995: 115 - 135.
21. Чиршева Г.Н. Двуязычная коммуникация. Череповец: ГОУ ВПО ЧГУ, 2004.
22. Annamalai E. The language factor in code mixing. International Journal of the Sociology of Language. 1989; Vol. 74: 47 - 54.
23. Singh R. Grammatical constraints on code-switching: Evidence from Hindi-English. Canadian Journal of Linguistics. 1985; 30: 33 - 45.
24. Гаврилова В.Г. Марийско-русское переключение и смешение кодов. Вестник Удмуртского университета. 2013; Выпуск 2: 16 - 22.
25. Muysken P. Bilingual Speech, a Typology of Code-Mixing. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2000.
26. Хилханова Э.В. Проблема факторов переключения кодов в зарубежной и отечественной лингвистике: теоретический аспект. Вопросы филологии. 2012; 1: 83 - 90.
27. Redouane R. Linguistic Constraints on Codeswitching and Codemixing of Bilingual Moroccan Arabic-French Speakers in Canada. Proceedings of the 4th International Symposium on Bilingualism. Somerville, MA: Cascadilla Press, 2005: 1921 - 1933.
References
1. Auer P. From Code-switching via Language Mixing to Fused Lects: Toward a Dynamic Typology of Bilingual Speech. International Journal of Bilingualism. 1999 : 309 - 332.
2. Cantone K.F. Evidence against a Third Grammar: Code-switching in Italian-German Bilingual Children. Proceedings of the 4-th International Symposium on Bilingualism. Ed. By J. Cohen, K.T. McAlister, K. Rolstad, J. MacSwan. Somerville, MA: Cascadilla Press, 2005: 477 - 496.
3. Gardner-Chloros P., Edwards M. Assumptions behind grammatical approaches to code-switching: when the blueprint is a red herring. Transactions of the Philological Society. 2004: 103 - 129.
4. Myers-Scotton C. Duelling Languages. Grammatical Structure in Code-Switching. Oxford: Clarendon Press, 1993.
5. Wolff H.E. Pre-school child multilingualism and its educational implications in the African context. OccasionalPapers.1999; № 4: 2 - 28.
6. Poplack Sh. Sometimes I'll start a sentence in English y termino en español: Toward a Typology of Code-Switching. Linguistics. 1980; Vol. 18: 581 - 618.
7. Chirsheva G.N. Kodovye pereklyucheniya v obschenii russkih studentov. Yazyk, kommunikaciya isocial'naya sreda. Voronezh: VGU, 2008; Vypusk 6: 63 - 79.
8. Mutylina A.Yu. O razgranichenii ponyatij «pereklyuchenie» i «smeshenie kodov» (na primere ustnoj rechi russko-kitajskih bilingvov v Pekine). Vestnik IGLU. 2011; Vypusk 1: 52 - 60.
9. Gavrilova V.G. 'Etnoidentificiruyuschaya funkciya pereklyucheniya i smesheniya kodov. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2013; № 6: 53 - 56.
10. Mishinceva I.Yu. Pragmaticheskie funkcii pereklyuchenij kodov v hudozhestvennyh proizvedeniyah. Vestnik Cherepoveckogo gosudarstvennogo universiteta. 2011; № 4, T.1: 67 - 70.
11. Isaeva M.G. Grammaticheskie osobennosti kodovyh pereklyuchenij v angloyazychnyh i russkoyazychnyh zhurnalah. Fundamental'nye issledovaniya. 2013; № 11, Ch. 4: 823 - 827.
12. Artamonova T.S. Processy kontaktirovaniya yazykov: bilingvizm, pereklyuchenie koda. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2016; № 4, Ch. 1: 51 - 55.
13. Golovko E.V. Pereklyuchenie kodov ili novyj kod? Evropejskij universitet v Sankt-Peterburge. Trudy fakul'teta 'etnologii. 2001; Vypusk 1: 298 - 316.
14. Chirsheva G.N., Korovushkin P.V. Smeshannye vyskazyvaniya bilingval'nyh detej v russkoyazychnoj sem'e. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. 2017; 48: 84 - 97.
15. Tutova E.V. Pereklyuchenie koda: francuzskie leksiko-frazeologicheskie edinicy v angloyazychnom publicisticheskom diskurse. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2017.
16. Alvarez-Caccamo C. Class and ideology in code-switching research. Session on Code-switching, class and ideology. II University of Vigo International Symposium on Bilingualism, Vigo, 22-26 October, 2002. Available at: <http://www.udc.es/dep/lx/cac/artigos/sib2002.htm>
17. Milroy L., Muysken P. One Speaker, Two Languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1995.
18. Saina S.T. Dvuyazychie i mnogoyazychie v semejnoj zhizni i povsednevnom bytu. Rechevoe obschenie vusloviyahyazykovojneodnorodnosti. Pod redakciej L.P. Krysina. Moskva: 'Editorial URSS, 2000: 60 - 75.
19. Gumperz J. Discourse Strategies. Cambridge: Cambridge University Press, 1982.
20. Auer P. The pragmatics of code-switching: a sequential approach. One Speaker, Two Languages. Ed. By L. Milroy, P. Muysken. Cambridge: Cambridge University Press, 1995: 115 - 135.
21. Chirsheva G.N. Dvuyazychnaya kommunikaciya. Cherepovec: GOU VPO ChGU, 2004.
22. Annamalai E. The language factor in code mixing. International Journal of the Sociology of Language. 1989; Vol. 74: 47 - 54.
23. Singh R. Grammatical constraints on code-switching: Evidence from Hindi-English. Canadian Journal of Linguistics. 1985; 30: 33 - 45.
24. Gavrilova V.G. Marijsko-russkoe pereklyuchenie i smeshenie kodov. Vestnik Udmurtskogo universiteta. 2013; Vypusk 2: 16 - 22.
25. Muysken P. Bilingual Speech, a Typology of Code-Mixing. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2000.
26. Hilhanova 'E.V. Problema faktorov pereklyucheniya kodov v zarubezhnoj i otechestvennoj lingvistike: teoreticheskij aspekt. Voprosy filologii. 2012; 1: 83 - 90.
27. Redouane R. Linguistic Constraints on Codeswitching and Codemixing of Bilingual Moroccan Arabic-French Speakers in Canada. Proceedings of the 4th International Symposium on Bilingualism. Somerville, MA: Cascadilla Press, 2005: 1921 - 1933.
Статья поступила в редакцию 17.03.18
УДК 81'373
Khomutnikova E.A., Cand. Of Sciences (Philology), senior lecturer, Kurgan State University (Kurgan, Russia),
E-mail: ea7878@mail.ru
Borovykh Yu.S., MA student, Kurgan State University (Kurgan, Russia), E-mail: borovykh_2014@mail.ru
SEMANTIC AND GRAMMATICAL CLASSIFICATION OF PHRASEOLOGICAL UNITS WITH ZOONYMS IN ENGLISH. The
article focuses on examining English phraseological units with zoonyms. Semantic and grammatical properties of set-expressions with zoonyms are identified. The classification systems of phraseological units suggested by Professor A.V. Koonin, Academician V.V. Vinogradov, and Professor A.M. Chepasova are analyzed. The article discusses their merits and demerits. The paper presents an original semantic and grammatical classification system of English phraseological units with zoonyms. The author makes an attempt to describe semantic and grammatical properties of each semantic and grammatical class. The research is based on the author's card-index of English phraseological units with zoonyms.
Key words: phraseological unit, zoonym component, set-expression, semantic and grammatical properties, semantic and grammatical class.
Е.А. Хомутникова, канд. филол. наук, доц. Курганский государственный университет, г. Курган,
E-mail: ea7878@mail.ru
Ю.С. Боровых, магистрант, Курганский государственный университет, г. Курган, E-mail: borovykh_2014@mail.ru
СЕМАНТИКО-ГРАММАТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ АНГЛИЙСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ С КОМПОНЕНТОМ-ЗООНИМОМ
Работа посвящена исследованию фразеологических единиц английского языка, содержащих в своей структуре компо-нент-зооним. В статье выявлены семантические и грамматические свойства устойчивых выражений с зоонимическим компонентом. Проведен анализ существующих классификаций фразеологических единиц, предложенных такими учеными, как А.В. Кунин, В.В. Виноградов, А.М. Чепасова. Определены их достоинства и недостатки. В работе представлена оригинальная семантико-грамматическая классификация фразеологизмов английского языка с компонентом-зоонимом. Предпринята попытка описать семантику каждого семантико-грамматического класса в отдельности. Исследование проведено на материале авторской картотеки английских фразеологизмов с компонентом-зоонимом.
Ключевые слова: фразеологическая единица, компонент-зооним, устойчивое выражение, семантико-грамматиче-ские свойства, семантико-грамматический класс.
Работа посвящена рассмотрению семантики английских фразеологизмов с компонентом-зоонимом шести семанти-ко-грамматических классов. Мы ставим целью представить полную семантико-грамматическую классификацию устойчивых единиц и описать семантические и грамматические свойства
каждого класса в отдельности. Выбор темы исследования обусловлен тем, что детальное описание семантико-грамматических классов фразеологизмов с зоонимами ранее не проводилось.
Проблема фразеологической семантики освещается в трудах В.В. Виноградова [1], А.В. Кунина [2], А.М. Мелерович [3],
