CC BY
18Этнография, этнология и антропология
Ethnography, ethnology and anthropology
Ильясов Л.М.
Кандидат филологических наук. Докторант. Институт этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.
К вопросу о специфике погребальной обрядности северокавказской археологической культуры средней бронзы*
Вопросы типологии и хронологии археологической культуры средней бронзы, сменившей к концу III тыс. до н.э. на территории Северного Кавказа майкопскую, а в некоторых районах куро-араксскую культуру ранней бронзы, привлекали внимание археологов еще в конце XIX в. После открытия новых памятников эпохи средней бронзы в регионе в 50-80-х гг. XX в. исследования в этой области кавказоведения стали более интенсивными и связаны с именами А.А. Йессена [Йессен, 1956], Е.И. Крупнова [Крупнов, 1960], В.И. Марковина [Марковин, 1960; 1994], Р.М. Мунчаева [Мунчаев, 1975; 1986], С.Н. Кореневского [Кореневский, 2004], А. Нечитайло [Нечи-тайло, 1978], В.А. Сафронова [Сафронов, 1980], Н.А. Николаевой [Николаева, 1980; 2011].
В этот период были написаны основные работы по культурно-хронологической интерпретации, определению ключевых понятий и терминов, созданию типологии отдельных категорий погребального инвентаря северокавказской культуры.
Природно-климатическое разнообразие территории Северного Кавказа и культурно-хозяйственные контакты с соседними племенами способствовали формированию в культуре средней бронзы локальных вариантов, специфика которых проявляется в различии погребального обряда (форма погребального сооружения, расположение костяка, применение
*
© Ильясов Л.М., 2022.
углей и краски), в формах и орнаментации керамики, своеобразии металлического комплекса.
Ареал распространения северокавказской археологической культуры и возможные ее хронологические подразделения были намечены еще в 1956 г. А.А. Йессеном [Йессен, 1956, С. 14].
Первой работой, в которой были всесторонне и обстоятельно рассмотрены вопросы, связанные с типологией, хронологией и территорией распространения культуры средней бронзы была монография В.И. Маркови-на «Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы (II тыс. до н.э.)», опубликованная в 1960 г. [Марковин, 1960]. В своих последующих работах ученый уточнил некоторые даты и термины, связанные с эпохой средней бронзы региона, оставив неизменной основную концепцию северокавказской культуры, которая сохраняет свою актуальность и сегодня.
В.И. Марковин разделил эпоху средней бронзы Северного Кавказа на три хронологических периода: первый этап - конец III тыс. до н.э. - 1800 -1700 гг. до н.э.; второй этап - 1700 -1400 гг. до н.э.; третий этап -1400 -1200 гг. до н.э., а ареал ее распространения на три локальных варианта: 1) западный или прикубанский; 2) центральный с двумя группами (кабардино-пятигорской и дигорской); 3) восточный или прикаспийский (Чечня, Ингушетия и западные районы Дагестана) [Марковин, 1960; 1994; Марковин, Мунчаев, 2003].
В.А. Сафроновым была предложена новая хронология северокавказских древностей эпохи средней бронзы [Сафронов, 1979], которая в силу своей слабой аргументации не получила широкой поддержки в археологической науке.
Основные положения концепции северокавказской культуры В.И. Мар-ковина были подвергнуты критике Н.А. Николаевой, которая, опираясь на материалы погребений у селений Дзуарикау, Ногир, Хазнидон, станицы Терской (Северная Осетия), Усть-Джегутинского и Суворовского некрополей (Верхнее Прикубанье), а также курганов Пятигорья, и взяв за основу хронологию культуры средней бронзы В.А. Сафронова [Сафронов, 1980, С. 6-9], выделила в этом регионе особую «кубано-терскую» культуру средней бронзы. По мнению Н.А. Николаевой, погребения этих могильников объединяют схожий металлический и керамический инвентарь, ритуал и формы могильных и надмогильных сооружений, а происхождение кубано-терской культуры связано с миграцией на Северный Кавказ племен культуры шаровидных амфор из Польши и Западной Украины [Николаева, 1980, С. 97-111].
Однако большинство исследователей северокавказской бронзы не согласились с гипотезой Н.А. Николаевой. Р.М. Мунчаев отметил ошибоч-
ность атрибуций большинства комплексов Дзуарикау и необоснованность выводов о происхождении и ареале распространения северокавказской культуры. Название любой археологической культуры, по его мнению, достаточно условно, но определение «кубано-терская культура» по отношению к одному из локальных вариантов средней бронзы Северного Кавказа менее всего удачно, так как создает иллюзию его автономности. [Мунчаев, 1986].
Кроме того, как подчеркнул в одном из своих исследований В.И. Мар-ковин, «основной инвентарь «кубано-терской культуры», как и включенные в нее памятники, ничем принципиально не отличаются от того комплекса археологического материала, который характерен для северокавказской культуры» [Марковин, 1994].
Позднее В.И. Марковин отказался от определения «северокавказская культура», исходя из того, что при изучении столь огромного ареала эпохи бронзы не может быть абсолютно единых критериев для всех памятников, встречаемых в разных высотных зонах и различных географических условиях, и предложил назвать эту культуру «северокавказской культурно-исторической общностью [Марковин, 1994, С. 257]. Многие исследователи продолжают пользоваться термином «северокавказская культура» и сегодня, так как при всем разнообразии вариантов погребальных сооружений, ритуала, инвентаря культура средней бронзы предгорий и горных районов Северного Кавказа характеризуется рядом признаков, которые позволяют считать ее единой культурой.
Памятники первого этапа северокавказской археологической культуры обнаружены на территории от Прикубанья до Дагестана. К ним можно отнести захоронение в кургане у Ульского аула, в котором сочетаются инвентарь позднего этапа майкопской культуры и новый обряд захоронения с ориентировкой костяка головой на север, а также погребения в курганах у Хатажукаевского аула, у станиц Воздвиженской, Казанской, Андрюковской [Марковин, 1960, С.32] и второй горизонт погребений Усть-Джегутинского и Суворовского могильников [Нечитайло, 1978, С. 21-107].
В центральных районах региона (Пятигорье, Кабардино-Балкария, Северная Осетия) памятники раннего этапа северокавказской культуры представлены как погребениями в курганах и грунтовых ямах (окрестности Пятигорска и Кисловодска, могильник Дзуарикау, отдельные погребения у селения Верхний Кобан), так и случайными находками керамики, металлических и каменных изделий.
Наиболее древним погребальным памятником этой культуры выявленным в Чечне является подкурганное захоронение в дольменообразном ящике у селения Закан-Юрт, в котором был обнаружен костяк с юго-за-
падной ориентировкой и медный топор [Марковин, 1960, С. 46].
Для западного варианта северокавказской культуры характерны погребальные сооружения в виде грунтовых ям (иногда перекрытых деревом), могилы, окруженные камнями, кромлехи и камни в курганных насыпях. Керамика раннего этапа украшается оттисками треугольного штампа и елочным орнаментом, чуть позже - шнуровым узором, которые на завершающем этапе развития северокавказской культуры сменяются однообразными налепными валиками. Металлический инвентарь погребений представлен бронзовыми тесловидными проушными топорами, секирообразными топорами, вытянутыми посохообразными булавками, молоточковидными булавками.
На территории центрального варианта (Центральный Кавказ и Пяти-горье) основными погребальными сооружениями были первоначально грунтовые ямы, а с середины II тыс. до н.э. стали преобладать каменные ящики, сооруженные из массивных плит, и каменные склепы, сложенные сухой кладкой из небольших камней. Для погребений пятигорской группы характерно наличие небольшого количества красящего вещества на костяках и использование угольков. Наиболее распространенным типом керамики были сосуды-горшки с отогнутым и прямым венчиком, которые встречаются и в районе восточного варианта северокавказской культуры. В качестве декора использовались и елочный узор, и вдавленные черточки, а позднее - линейные веревочные отпечатки и треугольники вершиной вниз. Металлический комплекс центрального варианта северокавказской культуры представлен очень богато (ножи, топоры, украшения) [Марковин, 1994].
Для восточного варианта северокавказской культуры (Чечня, Ингушетия и степные районы Дагестана) характерны погребальные сооружения в виде грунтовых ям, массивных каменных ящиков и склепов. Керамика этого района по форме практически не отличается от керамики других вариантов северокавказской культуры, но в меньшей степени украшается шнуровым узором. В основном это сосуды-горшки со слабо отогнутым или прямым венчиком, сосуды удлиненной, яйцевидной формы. Основным элементом декора являются треугольники вершиной вниз [Марковин, 1960. С. 131]. В погребальных комплексах обнаружены и специфические для восточного варианта керамические изделия, которые свидетельствуют о культурно-хозяйственных связях с дагестанскими племенами. Металлический инвентарь восточного варианта имеет общие черты с бронзовыми изделиями других локальных вариантов северокавказской культуры, а также обнаруживает следы взаимодействия с закавказскими племенами [Марковин, 1963].
На начальном этапе развития северокавказской культуры формиру-
ются черты нового погребального обряда: вытянутое положение костяка на спине - в Прикубанье; скорченное - в центральных и горных районах, что можно объяснить как определенной консервацией более древних погребальных традиций в эпоху средней бронзы в горах и предгорьях Северного Кавказа, так и влиянием погребального ритуала куро-аракс-ской культуры.
К середине II тыс. до н.э. эти традиции становятся преобладающими для всех погребальных комплексов северокавказской культуры: скорченное положение умерших меняется на вытянутое, в Прикубанье ориентация погребенных становится устойчивой, по оси «восток - запад», в горах она долгое время остается произвольной, здесь также сохраняется традиция посыпать костяк красной краской. Однако смена ритуальной позы погребенных не означает, что захоронения с вытянутыми костяками принадлежат пришлому населению, так как погребальный инвентарь сохраняет типично северокавказские черты, а некоторые могилы содержат совместные погребения со скорченными и вытянутыми костяками [Марковин, 1994, С. 266].
Большинство погребений всех вариантов северокавказской культуры (от Прикубанья до левобережья Сулака) содержат инвентарь в виде бронзовых проушных топор, бронзовых орудий и оружия, литых украшений, покрытых узором, каменных топоров и булав, орнаментированных сосудов. При этом изделия из бронзы украшены ярким орнаментом в виде шнура, спирали, налепных кружочков, сосуды - оттисками шнура, спиральными вдавлениями [Марковин, Мунчаев, 2003].
Сходные черты в погребальной обрядности, керамике, совпадение территории распространения дают возможность предположить, что основой для зарождения северокавказской культуры послужила майкопская археологическая культура ранней бронзы.
Погребения северокавказской культуры всегда образуют второй горизонт в курганах, где нижний горизонт содержат захоронения майкопской культуры. Вымостки из камней (в виде платформ, колец, кромлехов), характерные для майкопских погребальных сооружений, не менее типичны для северокавказских [Марковин, 1994, С. 258]. Культурная преемственность наблюдается и в формах керамики, и ее орнаментации (шнуровой орнамент, имеющий своим прототипом оттиск в виде елочки) [Коренев-ский, 1993, С. 145].
Северокавказская культура отличается многообразием и высоким уровнем металлического инвентаря: украшений (бусы, подвески, браслеты, пластинки, бляхи, молоточковидные булавки); оружия и орудий труда (ножи и ножевидные наконечники разных типов, наконечники копий, топоры, шилья, долота втульчатые и плоские тесла), формы которых неред-
ко связываются или прямо выводятся из металла майкопской культуры. Содержание и распределение концентраций мышьяка в металлических изделиях майкопской культуры практически не отличаются от соответствующих характеристик не только северокавказских, но и более поздних кобанских изделий [Черных, 1966, С. 40-42].
Учитывая, что в конце III тыс. до н.э. в горных и предгорных районах Северного Кавказа стала распространяться куро-араксская культура позднего этапа, которая пришла здесь в соприкосновение с майкопской культурой, можно предположить, что северокавказская культура вобрала в себя и определенные черты куро-араксской культуры. Особенно ярко это проявилось в форме погребальных сооружений, в особенностях керамики, в характере декора и орнаментальных мотивов [Марко-вин, 1994, С. 261].
Сосуды на ножках из Бамутских курганов и могильника Дзуарикау обнаруживают между собой так много общего, что дают возможность уверенно предполагать культурно-хронологическую близость тех памятников, из которых они происходят. Это сходство отражает процесс культурного развития племен тех районов Северного Кавказа, где в III тыс. до н.э. «столкнулись» и пришли во взаимодействие майкопская и куро-араксская культуры [Мунчаев, 1986, С. 36-38].
На территории современной Чечни обнаружено большое количество бытовых и погребальных памятников северокавказской культуры.
Например, в Бамутских курганных захоронениях представлены материалы майкопской и северокавказской культур, а также инвентарь археологической культуры, занимавшей хронологически промежуточное положение между ними [Мунчаев, 1968, С. 131-152].
В Старосунженском кургане выявлено семь погребений, в которых обнаружены сосуды различной формы, в том числе и ритуальный сосуд серо-оранжевого цвета, украшенный орнаментом в виде треугольников, состоящим из тройных линий. Подобный сосуд, только большего размера, был найден в районе Пятигорья. Исследователи датируют эти захоронения XVIII-XV вв. до н.э. [Петренко, 1969, С. 27-29].
Большая часть погребений второго горизонта Мекенских курганов относится к различным этапам северокавказской культуры, что подтверждается характером погребального инвентаря (сосуды, медные украшения, в том числе в виде спиралей, дисковидные орнаментированные подвески, подвески в виде птичьих голов, височные привески в полтора оборота). Сходство многих форм дает возможность говорить о преемственности специфических деталей погребального сооружения между погребениями первого и второго горизонтов [Крупнов, Мерперт, 1963, С. 42].
В различных районах Чечни также найдено большое количество отдельных материалов, относящихся к эпохе средней бронзы. В Ножай-Юр-товском и Веденском районах были обнаружены металлические предметы (бронзовые браслеты, бляшки, подвески, колпачки, тесловидный топор, листовидные ножи-кинжалы), у селения Мескеты - каменный топор, булава и бронзовая булавка с волютообразным навершием, а также проушной бронзовый топор из Дарго. Весь этот инвентарь относится ко второму этапу северокавказской культуре (середина II тыс. до н.э.) и имеет аналогии в могильнике Гатын-Кале [Марковин, 1966, С. 121-122]. К ней также можно отнести костяной наконечник гарпуна, найденный на окраине города Гудермес, каменную булаву из окрестностей Грозного, напоминающую по форме соответствующее оружие из могильника Фаскау в Северной Осетии, инвентарь погребения у селения Дай, который имеет аналогии в других районах Северного Кавказа (Агубековское, Фаскау, Ме-шоко, Гатын-Кале) [Ошаев, 1976, С. 17-27].
Типичным памятником второго этапа развития северокавказской культуры является могильник Гатын-Кале в Аргунском ущелье. В погребениях обнаружены спиральные бронзовые браслеты, булавки с волюто-образными и дисковидными навершиями, бронзовые и пастовые бусы, подвески в виде ложечек и колец, височные кольца, глиняные сосуды. При этом инвентарь могильника, за исключением отдельных видов керамики с налепным орнаментом, в общих чертах идентичен образцам северокавказской культуры центральных и западных районов Северного Кавказа. Для погребений также характерно наличие небольшого количества красящего вещества на костяках и использование угольков, как и в захоронениях Пятигорья [Марковин, 1963, С. 49-129].
Ареал восточного варианта северокавказской археологической культуры включал в себя полностью территорию современной Чечни и Ингушетии и часть плоскостной территории Дагестана. Памятники третьего этапа северокавказской культуры, характерные для Чечни и Ингушетии, в Дагестане уже не встречаются [Марковин, 1960, С. 130-131].
К концу II тыс. до н.э. в различных районах Северного Кавказа носители северокавказской археологической культуры приходят в соприкосновение с представителями северных степных культур, прежде всего катакомбной и срубной. На западе, в Прикубанье, эти процессы приобретают более глубокий и системный характер. В погребениях этого региона появляются новые черты не только в инвентаре, но и в ритуале. Постепенно меняется облик материальной культуры, приобретая смешанный характер. На Центральном Кавказе эти процессы протекают медленнее, влияние степных культур ощущается меньше и в погребальном обряде, и в предметах материальной культуры. На восточной границе ареала, в
Дагестане, где культура ранней бронзы имела самобытный характер, северокавказская культура также теряет свои специфические черты. Это время исследователи относят к третьему этапу ее существования, границы которого определяются приблизительно серединой II тыс. до н.э. - концом II тыс. до н.э. В этот период усиливаются локальные различия в материальной культуре и погребальном обряде у племен северокавказской культуры в различных районах Северного Кавказа. На их основе в недрах старой культуры зарождаются черты новых археологических культур в западной и восточной частях региона, прежде всего прикубанской и ко-банской [Марковин, 1960, С. 84].
Таким образом на раннем этапе погребальный обряд племен северокавказской культуры имеет синкретический характер (инвентарь позднего этапа майкопской культуры и новый ритуал (вытянутый костяк с западно-восточной ориентировкой). Для этого времени характерны под-курганные и грунтовые захоронения, часто практикуется использование курганов эпохи ранней бронзы (Прикубанье, Бамутский и Мекенский курганные могильники в Чечне).
В эпоху расцвета происходит распространение нового погребального обряда по всей территории северокавказской культуры, при этом скорченное положение костяка в некоторых районах сохраняется длительное время. В этот период металлический инвентарь погребений становится богатым и разнообразным и включает в себя орудия труда, оружие и украшения. Захоронения, которые содержат изделия из золота и серебра, могут свидетельствовать о высоком социальном статусе погребенных. Широкое распространение получают погребения в каменных ящиках и склепах.
На завершающем этапе развития северокавказской культуры происходит обособление локальных вариантов северокавказской культуры, что приводит к появлению новых погребальных обрядов, специфического погребального инвентаря (керамики, оружия, украшений), характерного только для отдельных районов Северного Кавказа.
Эволюция погребальной обрядности (прежде всего смена положения костяка со скорченного на вытянутый) предполагает определенную трансформацию религиозных культов. По погребениям, в которых находят оружие, украшения, посуду и даже остатки пищи, оставленной для покойника, можно предположить, что носители северокавказской культуры верили в загробную жизнь и считали ее простым продолжением земной. Использование охры и угольков свидетельствует о сохранении некоторых религиозных традиций раннебронзовой эпохи.
Для всех погребальных памятников северокавказской культуры характерно активное использование камня. По всей видимости, камень играл
Этногрдфнл, ЭтИОЛОГНА Н ДНТрСПСЛОГНЯ 88
особую роль и в похоронном ритуале, и в религиозных воззрениях севе-рокавказцев. Во-первых, камень очень широко использовали при погребении, как и в эпоху майкопской культуры (каменные вымостки в курганах, кольца-кромлехи вокруг могил) [Марковин, 1994, С. 258]. Во-вторых, в погребениях северокавказцев находят камни-амулеты, что говорит о их вере в чудодейственную силу камня. В культуре многих народов использование камня в ритуалах связано с поклонением солнцу [Элиаде, 2014]. По всей видимости, культ солнца, который становится преобладающим у племен кобанской культуры, получил широкое распространение уже в эпоху средней бронзы. Это подтверждается и широким использованием спирали в качестве декора керамики, бронзовых изделий, формы украшений (подвески, браслеты) и могильных сооружений (спиралевидные кромлехи вокруг могил).
Библиографический список:
[1] Йессен А.А. Итоги и перспективы археологического изучения Северного Кавказа // Тезисы докладов
на пленарных заседаниях конференции по археологии Кавказа, состоявшейся в Ереване в октябре 1956 г. М.: 1956. С. 14.
[2] Кореневский С.Н. Древнейшее оседлое население на Тереке. М.: 1993. 167 с.
[3] Кореневский С.Н. Втульчатые топоры - оружие ближнего боя эпохи средней бронзы Северного Кавказа
// Кавказ и Средняя Азия в древности и средневековье. М.: 1981. С. 20-41.
[4] Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М.: Наука, 1960.
[5] Крупнов Е.И., Мерперт Н.Я. Курганы у станицы Мекенской // Древности Чечено-Ингушетии. М.: Изд-во
Академии наук, 1963. С. 9-48.
[5] Марковин В.И. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы (II тыс. до н.э.). М.: Изд-во Акаде-
мии наук СССР, 1960. 150 с.
[6] Марковин В.И. Новый памятник эпохи бронзы в горной Чечне (могильник у сел. Гатын - Кале) // Древ-
ности Чечено-Ингушетии. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. С. 49-129.
[7] Марковин В.И. Материалы по археологии горной части Восточной Чечни // Археолого-этнографиче-
ский сборник. Грозный, 1966. Вып. 1. С.113-136.
[8] Марковин В.И. Северокавказская культурно-историческая общность // Эпоха бронзы Кавказа и Сред-
ней Азии. Ранняя и средняя бронза Кавказа. М.: Наука, 1994. С. 254-286.
[9] Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ. Очерки древней и средневековой истории и культуры.
Тула: Гриф и К, 2003. 340 с.
[10] Мунчаев Р.М. Раскопки Бамутских курганов в 1965 году. // Археолого-этнографический сборник. Т. II., Грозный, 1968. С. 131-152.
[11] Мунчаев Р.М. Кавказ на заре бронзового века. М.: Наука,1975. 352 с.
[12] Мунчаев Р.М. Погребальные комплексы с сосудами на ножках из Бамутских курганов эпохи бронзы // Новое в археологии Северного Кавказа. М.: 1986. С. 27-39.
[13] Нечитайло А.Л. Верхнее Прикубанье в бронзовом веке. Киев: «Наукова думка», 1978. 150 с.
[14] Николаева Н.А. Выделение кубано-терской культуры ранне- и среднебронзового века на Северном Кавказе // Проблемы археологии Северной Осетии (Межвузовский сборник статей). Орджоникидзе, 1980. С. 97-119.
[15] Ошаев М.Х. Материалы из Чечни по археологии бронзового века // Археолого-этнографический сборник. Т. IV., Грозный, 1976. С. 21-25.
[16] Петренко В.А. Новые памятники эпохи бронзы Чечено-Ингушетии // Археолого-этнографический сборник, Т. III. Грозный, 1969. С. 27-36.
[17] Сафронов В.А. Хронологическая система бронзового века предгорной полосы центральной и западной части Северного Кавказа. IX Крупновские чтения. Тезисы докладов. Элиста, 1978. С. 5-6.
[18] Черных Е.Н. История древнейшей металлургии Восточной Европы. М.: Наука, 1966. 144 с.
[19] Элиаде М. История веры и религиозных идей: от каменного века до элевсинских мистерий. М.: Академический проект, 2014. 431 с.
Reference
[1] Jessen A.A. Results and prospects of the archaeological study of the North Caucasus // Abstracts of reports at
the plenary sessions of the conference on the archeology of the Caucasus, held in Yerevan in October 1956. M.: 1956. P. 14.
[2] Korenevsky S.N. The oldest settled population on the Terek. M.: 1993. 167 p.
[3] Korenevsky S.N. Sleeve axes - melee weapons of the Middle Bronze Age of the North Caucasus // Caucasus and
Central Asia in antiquity and the Middle Ages. M.: 1981. P. 20-41.
[4] Krupnov E.I. Ancient history of the North Caucasus. Moscow: Nauka, 1960.
[5] Krupnov E.I., Merpert N.Ya. Mounds near the village of Mekenskaya // Antiquities of the Checheno-Ingushetia.
M.: Publishing House of the Academy of Sciences, 1963. P. 9-48.
[5] Markovin V.I. The culture of the tribes of the North Caucasus in the Bronze Age (II millennium BC). M.: Pub-
lishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1960. 150 p.
[6] Markovin V.I. A new monument of the Bronze Age in mountainous Chechnya (a burial ground near the village
of Gatyn-Kale) // Antiquities of Checheno-Ingushetia. M.: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1963. P. 49-129.
[7] Markovin V.I. Materials on the archeology of the mountainous part of Eastern Chechnya // Archaeological and
ethnographic collection. Grozny, 1966. Issue 1. P. 113-136.
[8] Markovin V.I. North Caucasian cultural and historical community // Bronze Age of the Caucasus and Central
Asia. Early and Middle Bronze Age of the Caucasus. M.: Nauka, 1994. P. 254-286.
[9] Markovin V.I., Munchaev R.M. North Caucasus. Essays on ancient and medieval history and culture. Tula: Grif
and K, 2003. 340 p.
[10] Munchaev R.M. Excavations of the Bamut burial mounds in 1965. // Archaeological and ethnographic collection. Vol. II., Grozny, 1968. P. 131-152.
[11] Munchaev R.M. Caucasus at the dawn of the Bronze Age. Moscow: Nauka, 1975. 352 p.
[12] Munchaev R.M. Burial complexes with vessels on legs from the Bamut mounds of the Bronze Age // New in the archeology of the North Caucasus. M.: 1986. P. 27-39.
[13] Nechitailo A.L. Upper Kuban region in the Bronze Age. Kyiv: "Naukova Dumka", 1978. 150 p.
[14] Nikolaeva N.A. Allocation of the Kuban-Tersk culture of the Early and Middle Bronze Age in the North Caucasus // Problems of archeology of North Ossetia (Interuniversity collection of articles). Ordzhonikidze, 1980. P. 97-119.
[15] Oshaev M.Kh. Materials from Chechnya on the archeology of the Bronze Age // Archaeological and ethnographic collection. Vol. IV., Grozny, 1976. P. 21-25.
[16] Petrenko V.A. New monuments of the Bronze Age of Checheno-Ingushetia // Archaeological and ethnographic collection, vol. III. Grozny, 1969. P. 27-36.
[17] Safronov V.A. Chronological system of the Bronze Age of the foothill zone of the central and western parts of the North Caucasus. IX Krupnov Readings. Abstracts of reports. Elista, 1978. P. 5-6.
[18] Chernykh E.N. History of ancient metallurgy of Eastern Europe. M.: Nauka, 1966. 144 p.
[19] Eliade M. History of faith and religious ideas: from the Stone Age to the Eleusinian mysteries. M.: Academic project, 2014. 431 p.
Ильясов Л.М.
Кандидат филологических наук.
Докторант. Институт этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.
К вопросу о специфике погребальной обрядности северокавказской археологической культуры средней бронзы
Аннотация. Статья посвящена специфике погребальной обрядности на Северном Кавказе в эпоху средней бронзы. В ней отмечается, что северокавказская культура средней бронзы представлена большей частью погребальными памятниками, и основными идентифицирующими ее показателями являются ритуал и инвентарь погребений.
Автор рассматривает культуру средней бронзы Северного Кавказа как единую культуру, которая была распространена в горной и предгорной части региона в конце III тыс. - в конце II тыс. до н.э., а наличие локальных вариантов объясняет различными субстратными основами (майкопская и куро-араксская археологические культуры), а также влиянием степных культур Предкавказья.
На раннем этапе развития северокавказской культуры происходят изменения в погребальных традициях (смена положения костяка, появлений новых материалов в инвентаре, определенная деградация материальной культуры по сравнению с предыдущими культурами ранней бронзы), которые со временем образуют типологию новой культуры средней бронзы.
В период расцвета на всей территории северокавказской культуры формируются определенные типы погребальных сооружений, инвентаря (керамики, металлических изделий), которые, несмотря на некоторые местные особенности, имеют общие черты, позволяющие объединить их в единую культуру.
К концу II тыс. до н.э. усиливаются локальные различия в материальной культуре и погребальном обряде у северокавказских племен средней бронзы в различных районах Северного Кавказа. На их основе в недрах старой культуры зарождаются черты новых археологических культур в западной и восточной частях региона, прежде всего прикубанской и кобанской.
Ключевые слова: северокавказская археологическая культура, средняя бронза Северного Кавказа, погребальная обрядность, погребальные сооружения, инвентарь погребений, культовая пластика, религиозные культы.
Iliasov L.M.
Candidate of Philology. Doctoral student.
Institute of Ethnology and Anthropology of the Russian Academy of Science.
To the question of the specifics of the funeral rites of the North Caucasian archaeological culture of the Middle Bronze Age
Abstract. The article is devoted to the specifics of funeral rituals in the North Caucasus in the Middle Bronze Age. It notes that the North Caucasian culture of the Middle Bronze Age is represented mostly by funerary monuments, and the main identifying indicators of it are the ritual and burial inventory.
The author considers the culture of the Middle Bronze Age of the North Caucasus as a single culture that was widespread in the mountainous and foothill parts of the region at the end of the 3rd millennium - at the end of the 2nd millennium BC, and explains the presence of local variants by various substrate bases (Maikop and Kuro- Arax archaeological cultures), as well as the influence of the steppe cultures of Ciscaucasia.
At an early stage in the development of the North Caucasian culture, changes occur in burial traditions (a change in the position of the skeleton, the appearance of new materials in the inventory, a certain degradation of material culture compared to the previous cultures of the Early Bronze Age), which eventually form the typology of a new culture of the Middle Bronze Age.
During the heyday of the entire territory of the North Caucasian culture, certain types of burial structures, inventory (ceramics, metal products) were formed, which, despite some local features, have common features that allow them to be combined into a single culture.
By the end of the II millennium BC. local differences in material culture and funeral rites are intensifying among the North Caucasian tribes of the Middle Bronze Age in various regions of the North Caucasus. On their basis, in the bowels of the old culture, the features of new archaeological cultures are born in the western and eastern parts of the region, primarily in the Kuban and Koban.
Key words: North Caucasian archaeological culture, Middle Bronze Age of the North Caucasus, funeral rites, burial structures, burial inventory, cult sculpture, religious cults.
