CC BY
161
к вопросу о специфике феномена молодежного экстремизма to some aspects of youth extremism
УДК 343.[9:23]-053.81
Ю.В. МАРКОВА,
кандидат юридических наук (Белгородский юридический институт МВД России)
J.V. MARKOVA,
the candidate of Laws (the Belgorod Law Enforcement Institute of the Ministry of Internal Affairs, Russia)
Аннотация: статья посвящена некоторым социальным и психологическим аспектам личности преступника-экстремиста молодежного возраста, тенденциям субкультурной этиологии молодежного экстремизма и соответствующим им направлениям превентивного воздействия.
Ключевые слова: экстремизм, молодежь, субкультура, противодействие, преступность.
Abstract: Article describes some youth extremism’s social and psychological aspects, its subculture etiology and prevention problems.
Key words: extremism, youth, subculture, prevention, criminality.
Молодежный экстремизм, особенно ярко проявляющий себя в течение нескольких последних десятилетий, в общем смысле находит свое отражение в отрицании сложившихся в обществе норм и правил поведения. Однако «экстремальность» подобного поведения не обязательно должна оказаться противоправной - молодежь во все времена была подвержена радикальным настроениям. В силу ее возрастных свойств даже в спокойные в политическом и экономическом плане времена количество радикально настроенных людей среди молодежи всегда выше, чем среди остального населения [1, с. 33].
С социологических позиций сущность молодежного экстремизма обусловлена социально-психологическими особенностями молодости и взаимодействия молодежи как социальной группы с обществом. Это проявляется в специфике группового сознания и конкретных условий жизнедеятельности
молодых людей.
Среди особенностей сознания выделяются его экстремальность, трансгрессивность, лабильность, усиливающиеся в российском обществе процессами глобализации и индивидуализации его современных образцов [2].
Молодость имеет вполне определенные возрастные границы, которые, впрочем, могут меняться (и меняются) соответственно конкретному общественному строю, культуре и свойственным им особенностям социализации индивида.
В настоящее время как в теории, так и практике отсутствует единый подход к пониманию и определению предельных границ молодежного возраста. Расхождение мнений в этом вопросе вполне закономерно и обусловлено процессами акселерации, глобализации и информатизации, активно проходящими в социуме на территории всего мирового пространства.
Ряд авторов определяют низший возраст-
ной предел молодежного возраста в 18 лет, верхний - в 29 лет [3, с. 18-29]. Обоснованием выбора 18 лет как отправной точки причисления к категории «молодежь» является то, что до указанного возраста лица причисляются к категории несовершеннолетних. В соответствии с ней их статус определен общегражданским законодательством и четко отражен в нормах уголовного права. Верхний предел в 29 лет принят как один из рубежных и в демографической, и в судебной (уголовно-правовой) статистической отчетности. Таким образом, открывается возможность использования большого многолетнего массива официальной количественной информации, проведения сопоставительного анализа, выявления статистических закономерностей и решения иных исследовательских и практических задач.
Эта позиция представляется обоснованной и наиболее приемлемой среди имеющихся суждений. Мнение авторов основано на научно-прикладных результатах исследований, достигнутых социологией, психологией, апробировано в нормативно-правовой сфере [4].
Так, в соответствии с реквизитом № 11 статистической карточки на лицо, совершившее преступление (форма № 2), градация возраста (на момент совершения преступления) указанной категории лиц периодируется в следующей последовательности: до 14 лет (9), 14-15 лет (1), 16-17 лет (2), 18-24 года (3), 25-29 лет (4), 30-39 лет (5), 40-49 лет (8), 50-59 лет (6), 60 лет и старше (7).
Однако не исключена возможность повышения верхнего предела молодежного возраста и внесения изменений в статисти-ческо-учетные формы и общее научно-практическое понимание указанной категории с течением времени.
Явление экстремизма, как и любой феномен, имеет свои сугубо индивидуальные особенности генезиса, развития и проявлений вовне. Изначально базой его развития явилась субкультура «скинхедов», которая хотя и претерпела изменения, но, тем не менее, оставила в себе основные признаки и тенденции.
С позиции А. Коэна, на недоступность ценностей культуры общества молодежь и подростки реагируют созданием субкультуры со своими ценностями, целями и нормами. Делинквентная субкультура извлекает свои нормы из норм более широкой культуры, выворачивая их, однако, наизнанку. По
стандартам этой субкультуры поведение делинквента правильно именно потому, что оно неправильно по нормам более широкой культуры [5, с. 314-321].
Атрибутика для субкультуры является средством коммуникации и идентификации, общения и распознания «своих» среди «чужих». Нормы и ценности любой самоопределившейся молодежной субкультуры обладают как системным, так и групповым характером и обязательны для всех членов движения.
Следует заметить, что любому внутренне дифференцированному обществу присуще появление субкультур. В социуме, начиная с XX века, процессы формирования субкультур значительно ускорились, одновременно во всех развитых странах отмечается значительный рост преступности несовершеннолетних и молодежи. Субкультурное разнообразие отражает не только потребности общества в закреплении различного положения социальных групп, как носителей субкультур в процессе разделения труда, но и стремление представителей данных групп изменить существующее положение [6, с. 63]. С точки зрения А.В. Ростокинского, наибольшее количество субкультур формируются в среде представителей наименее обеспеченных и отчужденных от принятия общественно значимых решений представителей так называемых «низших классов». По тем же причинам выходцы из данных слоев общества более терпимо относятся ко многим формам девиантного поведения. Таким образом, субкультура выделяет известную группу людей, отгораживает их от других и позволяет им теснее сплотиться на основе общих идеалов, целей, атрибутики и ритуалов. В условиях значительного социального и культурного расслоения современного общества, растущей мобильности, интенсификации обменов и контактов обостряются конфликты между представителями различных социальных групп, носителей различных субкультур [7, с. 22].
В России для возникновения движения «скинхедов» - базовой части молодежного экстремизма - в свое время фундаментом явились движения «люберов» и «фашиков». Движение «люберов», его направленность, особенности субкультуры достаточно известны в нашей стране. Его расцвет пришелся на спад популярности таких неформальных молодежных субкультур, как хиппи, панки и т.п., принес с собой идеологию превосходства физической силы, здорового образа
жизни (в его несколько искаженном смысле) и несколько примитивные экстремистские идеи.
Что касается «фашиков», то их субкультура и идеология носили явный профашистский характер, частично характерный и для современных групп «скинхедов». Формально они являлись поклонниками идей и атрибутики времен Третьего Рейха. Если первоначально деятельность «фашиков» сводилась к игре в «нацистов» и проведению всевозможных испытаний на смелость и жестокость, то достаточно быстро такие игры переросли в выкапывание оружия на местах бывших боев и ношение фашистской атрибутики. Примерно в то же время стала крепнуть их идеология и, как следствие ее реализации, начались избиения «лиц нерусской национальности». Об активности этих двух движений свидетельствуют достаточно частые упоминания об их деятельности в прессе тех лет [8]. Таким образом, можно сделать вывод, что современные группы скинхедов соединили в себе отдельные черты, характерные как для «фашиков», так и для «люберов», не считая их заимствования у зарубежных движений «бритоголовых».
И все же, следует отметить, что изначально движение скинхедов зародилось в 60-х годах прошлого века в Великобритании как деполитизированная субкультура рабочих районов. Лишь с течением времени и вследствие целого ряда социально-экономических предпосылок оно трансформировалось в движение неофашистской направленности [9].
Интересно использование атрибутики членами группировок: например, ношение одежды с изображением цифр «14» и «88», которые для непосвященного не несут никакой смысловой нагрузки, в то время как для скинхедов цифра «88» - это порядковый номер двух «Н» в немецком алфавите, обозначающих «Heil Hitler!», а «14» означает фразу на английском языке, состоящую из 14 слов: «We must secure the existence of our people and a future for white children!» («Мы должны охранять жизнь нашего народа и будущее белых детей!»). Внешнюю атрибутику скинхедов поддерживают и усиливают собственные печатные издания и несколько десятков веб-сайтов в Интернете. Музыкальные вкусы скинхедов также специфичны - это типологически происходящие от пост-панка музыкальные направления «Oi!» и «RAC» («Rock against communism») [10].
Однако следует отметить, что в последние
годы внешние признаки приобщенности к движению «скинхедов» нивелируются, стираются. Это можно объяснить повышением идеологизированности и целенаправленности деятельности его групп, четкости политической направленности и расширению масштабов подпадания достаточно разрозненных группировок «скинхедов» под организационное начало и влияние политизированных сил. Именно это и подтверждает суждение о том, что не атрибутика, а содержание деятельности и ее цели должны рассматриваться как основа идентификации группы или объединения, позитивного воздействия на него.
В аспекте идейно-мировоззренческой стороны экстремизма ученые обращают внимание на идеологическое и политическое сознание субъектов экстремистской деятельности, базирующееся на трех установках: допустимость и универсальность насилия как способа решения политических вопросов, правовой нигилизм и, как следствие, пренебрежение основными правами и свободами человека, отрицание абсолютной ценности индивида как такового [11, с. 91].
Для уяснения сущности молодежного экстремизма не менее важны психологическая и социальная компоненты личности субъектов экстремистской деятельности. В этом аспекте научно-практический интерес представляют результаты исследования, проведенного А. Сысоевым (изучены личности 127 человек, осужденных к лишению свободы за преступления экстремистской направленности и отбывающих наказание в исправительных учреждениях). За основу им взяты мотивация личности, ее социально-демографические и психологические свойства. Анализ полученных результатов позволил условно выделить пять основных типов преступников-экстремистов:
1. Идейный тип. Мужчина 35-45 лет. Характеризуется высокими показателями волевой активности; высок уровень интеллекта и самоконтроля. Эти лица активно пропагандируют идеологию, основанную на непринятии иных взглядов, проповедуют насильственные способы решения имеющихся реальных или мнимых конфликтов. Обладает навыками суггестии (внушения), легко входят в доверительный контакт с окружающими.
2. Истинный тип. Мужчина 24-32 лет. Эмоционально возбудим и неуравновешен, уровень волевого самоконтроля средний. Направленность личности деформирована и представлена в виде негативного отношения
к сложившимся общественным ценностям, устоям общества и государства. Как правило, ситуация совершения преступления не просто используется, а активно создается такими лицами, при этом нередко преодолеваются преграды, возникающие на пути реализации преступного умысла. Для них характерна включенность в криминогенные группы.
3. Играющий тип. Несовершеннолетние или лица молодежного возраста от 16 до 25 лет. Характеризуются высокими эмоциональными свойствами, не считают себя экстремистами по идеологии, хотя и оправдывают свои действия неправомерным (по их меркам) поведением лиц, являющихся объектом посягательства. Представитель этого типа не имеет постоянного места работы и, как следствие, постоянного источника дохода. Отличается низким уровнем правосознания, отсутствием четких границ между моральным и аморальным.
4. Зависимый тип. Лицо мужского пола, преимущественно молодежного возраста от 16 до 25 лет. Характеризуется низкими волевыми свойствами личности, совершает преступление, находясь в зависимости от кого-либо из своего окружения. Как правило, данные лица совершают преступления в составе группы, подчиняясь основному закону толпы - «я как все». Налицо присутствует механизм психического заражения.
5. Случайный тип. Самый неопределенный тип преступника-экстремиста. Как правило, является сложившейся личностью (в психологическом смысле), с устоявшимися стереотипами поведения, в возрасте от 27 до 42 лет. Преступление совершает под решающим влиянием ситуации, в известной мере для него необычной. Стиль жизни этой категории лиц характеризуется почти во всех случаях борьбой положительных и отрицательных влияний [12, с. 107-109].
Таким образом, рассуждая о природе молодежного экстремизма и личности субъекта экстремистской деятельности указанной направленности, адаптировав вышеизложен-
ную типизацию к рассматриваемому аспекту, можно сделать вывод о том, что наиболее характерными типами личности преступ-ника-экстремиста из представленных, для преступников-экстремистов молодежного возраста являются типы «играющий» и «истинный».
Это также подтверждает умозаключение ряда авторов, исследовавших данную проблему, о том, что иногда может происходить так называемое самозарождение молодежного экстремизма, когда относительно крупные политизированные молодежные группировки экстремистского толка возникают без участия взрослых экстремистов. В случае самозарождения молодежного экстремизма главным фактором его возникновения становится существование хорошо разработанной идеологии, носящей привлекательный для молодежи характер [13, с. 11-15].
Кроме того, можно сделать вывод о том, что молодой человек, в той или иной степени примкнувший к группе (организации) экстремистской направленности, изначально не является экстремистом как таковым. Решая посредством участия в групповом функционировании свои проблемы, носящие, как правило, субъективный характер (психологические, социальные и пр.), он лишь поэтапно, впитывая идеологию группы и принимая непосредственное участие в ее деятельности, становится экстремистом. С одной стороны, элемент случайности и непредсказуемости процесса проэкстре-мизации личности существенно осложняет превентивную работу с ней (в аспекте определения круга, масштабов и методов профилактического воздействия), с другой - при грамотном использовании сил и средств превентивного воздействия, применении комплексных, научно обоснованных и апробированных на практике мер противодействия весьма высока вероятность достижения искомой цели - зримого и существенного снижения удельного веса преступлений экстремистской направленности в общем массиве преступности.
Литература —
1. Бааль, Н. Б. Девиантное поведение как источник распространения криминального экстремизма в молодежной среде / Н. Б. Бааль // Российский следователь. 2006. №.11.
2. Чупров, В. И. Сущность и проявления молодежного экстремизма / В. И. Чупров // http: // www.sоcyothran.ru.
3. Бабаев, М. М. Молодежная преступность / М. М. Бабаев, М. С. Крутер. - М. : Юристъ, 2006.
4. О едином учете преступлений : Приказ Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации, Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, Министерства юстиции Российской Федерации, Федеральной службы безопасности Российской Федерации, Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации, Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков от 29 декабря 2005 г. № 39/ 1070/ 1021/ 253/ 780/ 353/ 399 // Российская газета. 2006. 25 января.
5. Коэн, А. Социология делинквентной субкультуры / А. Коэн / Социология преступности : сборник статей / пер. с англ. А. С. Никифорова, А. М. Яковлева ; под ред. Б. С. Никифорова. - М. : Прогресс, 1996.
6. Сибиряков, С. Л. Предупреждение девиантного поведения молодежи (методологические и прикладные проблемы) / С. Л. Сибиряков. - Волгоград : Волгоградский юридический институт МВД России, 1998.
7. Ростокинский, А. В. Преступления экстремистской направленности как проявления субкультурных конфликтов молодежных объединений: уголовно-правовые и криминологические проблемы : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / А. В. Ростокинский. - М., 2008.
8. Щекочихин, Ю. На перекрестке / Ю. Щекочихин // Литературная газета. 1986. 22 октября; А нас боятся.// Комсомольская правда. 1986. 14 декабря; Культуристы из подвалов. Слухи и реальность // Ленинское знамя. 1986. 14 декабря и др.
9. См. подробнее: Аминов, Д. И. Молодежный экстремизм / Д. И. Аминов, Р. Э. Оганян. - М. : Триада; ЛТД, 2005; Беликов, С. В. Скинхеды в России / С. В. Беликов. - М. : Academia, 2005; Беликов, С. Наци-боевики. Участие молодежи в деятельности боевых террористических организаций как дестабилизирующий фактор межнациональных отношений в современной России / С. В. Беликов ; под ред. В. И. Илюшенко. - М. : Московское бюро по правам человека, «Academia», 2008; Сиоридзе, А. Т. Групповой молодежный экстремизм (криминологическое исследование) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А. Т. Сиоридзе. - М., 2007 и др.
10. Беликов, С. В. Скинхеды в России / С. В. Беликов. - М. : Academia, 2005.
11. Суслонов, П. Е. Религиозная ситуация и основные религиозные направления на территории Уральского региона : научно-практическое пособие / П. Е. Суслонов, Е. С. Губина. - Екатеринбург : Уральский юридический институт МВД России, 2010.
12. Сысоев, А. Криминологический анализ личности осужденного за преступления экстремистской направленности / А. Сысоев // Уголовное право. 2008. № 3.
13. Попченко, А. Р. Предупреждение правонарушений со стороны молодежных неформальных объединений экстремистской направленности: Методическое пособие / А. Р. Попченко, Т. А. Петрова. - М. : ВНИИ МВД России, 2006.
References
1. Baal N.B. Deviant behavior as source of distribution of criminal extremism in the youth environment // Russian investigator. № 11. 2006.
2. Tschouprov V.I. Essence and manifestations of youth extremism // www.socyothran.ru.
3. Babayev M.M. Youth crime / M.M. Babayev, M.S. Kruter. - Yurist, 2006.
4. The order of the Prosecutor General’s Office of the Russian Federation, the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, the Ministry of the Russian Federation for civil defense, to emergency situations and natural disaster response, the Ministry of Justice of the Russian Federation, Federal security service of the Russian Federation, The Ministriy of economic development and trade of the Russian Federation, Federal service drug trafficking control of the Russian Federation from 29 December 2005. № 39/1070/1021/253/780/353/399 «About the uniform accounting of crimes // The Russian newspaper. 2006. 25 января.
5. Koen A. Sociology of delinquent subculture crime / Crime Sociology: The collection of articles. In translation from English by A.S. Nikiforov, A.M. Yakovlev / Under edition of B.S. Nikiforov. - М.: Publishing house «Progress», 1996.
6. Prevention of a deviant behavior of youth (methodological and applied problems). - Volgograd: Volgograd legal institute of Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, 1998.
7. Rostokinskiy A.V. Crimes of an ekstremism orientation as manifestations of the subcultural conflicts of youth associations: Criminal law and Criminological problems: the Author’s abstract of the dissertation of the doctor of jurisprudence. - М., 2008.
8. Tshekochikhin J. On the crossroads // The Literature newspaper. 1986. 22 October; «Of us are afraid» // Komsmol truth. 1986. 14 December; Body builders from a cellars. Hearings and reality // Lenin’s banner. 1986. 14 December and others.
9. AminovD.I., Oganyan R.E. Youth extremism. - M.: Triada; LTD, 2005; Belikov S. Skinheads in Russia. - M.: Academia, 2005; Belikov S. Nazi - fighters. Participation of youth in activity of the fighting terrorist organizations as a destabilizing factor of the international relations in modern Russia / Under edition of V.I. Iliyutschenko. - M.: The Moscow bureau on human rights Group, «Academia», 2008; Sioridze T. Common youth extremism (criminological research): the Author’s abstract of the diss. of the candidate of jurisprudenc. - М., 2007 and others.
10. Belikov S. Skinheads in Russia. - M.: Academia, 2005.
11. Suslonov P.E. Religious situation and the main religious directions in the territory of the Ural region: scientific and practical grant / P.E. Suslonov, E.S. Gubina. - Yekaterinburg: Ural legal Institute of the Ministry of Internal Affairs, 2010.
12. Sysoiev A. The Criminolgical analysis of the personality condemned for extremism crimes // The Criminal Law. 2008. № 3.
13. Poptchenko A.R. Prevention of youth extremism associations offenses: Methodically grant / A.R. Poptchenko, T.A. Petrova. - М.: VNII of the Ministry of Internal Affairs, 2006.
------------------ Проблемы правоохранительной деятельности 1’12
76
